Текст книги "Письмо никому"
Автор книги: Андрей Марченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Телеграмма была короткой – всего два слова. Да и те будто бы случайно вырваны откуда-то. Конечно, и раньше попадались послания с дурацким текстом, но эта была верхом нелогичности: «Сорок два». И все.
– Кто-то здорово сэкономил деньги, – подытожил почтмейстер. – Эй, молодой… Как там тебя…
– Рудич… – отозвался Антон.
– Ну да… – согласился начальник. – Между прочим, твой участок. Сбегай, отдайся…
– Не хочу… – буркнул все еще испуганный Антон. – Странная телеграмма. Ее не по адресу надо снести, а в милицию.
Начальник отделения хохотнул:
– Мир гораздо проще, чем то, что тебе кажется. В году этак восьмидесятом был почти аналогичный случай. В одну квартиру стали приходить телеграммы. А в них вместо слов – цифры. Неделю приходят, вторую. На четвертую я не выдержал – прихожу, говорю, мол, еще одна телеграмма придет с шифровкой, сдам в милицию…
– И чего?
– А ничего… Говорят, мол, не шифровка это. У них приятель придумал систему в спортлото играть. Ну и как, спрашиваю, работает? А как же, отвечают, уже двести рублей выиграли… А двести рублей по тем временам – ого-го-го!!!
– Ну а дальше?..
– Дальше-то?.. Дальше и я стал в спортлото играть. Телеграммку пока несу, номера-то и выпишу. Ну и значит, рублей пятьдесят таки выиграл. А затем они с нашего района съехали.
Почтмейстер замолчал, задумался. Надо же – четверть века прошло, а он все на том же месте, только должность немного поменялась…
– Короче… – подытожил он. – Одевайся и уматывай. Назад можешь не заходить – все равно день заканчивается… Можешь так и сказать ему, мол, после работы телеграмму вам принес, сверхурочно. Может, какую лишнюю копейку заплатят…
Он еще раз всмотрелся в текст телеграммы:
– Хотя, за такую хорошо бы чтобы хоть как-то заплатили…
Уже одеваясь, Антон спросил:
– А кто там живет, не знаете? В квартире той?.. Не знаете?
– Не-а… Раньше старушка жила. Померла прошлой весной… А кто теперь – не знаю.
***
Как-то сразу на проспекте пропал свет.
Только что горел, но вдруг на протяжении нескольких кварталов лампы мигнули и теперь едва теплились в плафонах. Горели окна в тепле чужих квартир, водители, проезжая этот участок дороги, ставили фары на дальний свет, слепили прохожих, спешили проскочить этот участок побыстрей.
Идти по тротуару можно было без труда, но в трех шагах уже лица не разобрать, знакомого встретишь – разменешься.
Неуютно на улице, – думал Антон, – но ведь не заговор же это всеобщий? Не могут же свет отключить специально из-за почтальона, который несет телеграмму? Чтоб он не увидел тень за своей спиной? Не услышал шагов?
Свернул меж домов, немного постоял в нише, ожидая, что кто-то появится за ним – но нет, пусто. Прошелся вдоль здания к нужному подъезду. Дверь подъезда оказалась открытой. По узкой лестнице поднялся на третий этаж. Снова дверь, но попроще, деревянная, даже без глазка и звонка. Постучал раз – в ответ тишина.
Антон решил: постучать еще дважды. Если не будет ответа – уходить… Но уже после следующего удара из квартиры откликнулись:
– Открыто!
Антон толкнул дверь сильней, она распахнулась.
В квартире было темно, только за окном светили лампы уличных фонарей – свет на проспекте уже включили.
Все тот же голос:
– Проходите в зал.
Впрочем, невелика беда: обычная однокомнатная квартира. В этом районе практически все такие, и если видел одну – видел все. По такой Антон мог пройти с закрытыми глазами.
– Наверное, – спросил он с порога зала, – я не должен включать свет?
– А?.. – спросил его собеседник голосом сонным.
– Я говорю, свет выключен специально?
– В некотором роде. Я сижу здесь с сумерек. В темноте лучше думается, и я, похоже, задремал. Кстати, который час?
– Около пяти.
– Точно задремал. А вы, вероятно, почтальон?
– А вы ждете телеграмму?
– Около того…
– Хотите ее прочесть? Включить свет?
– Это необязательно. А, впрочем, включайте… Вам, вероятно, неудобно в темноте. Выключатель около двери.
Кнопку удалось нащупать почти сразу. В люстре загорелась одинокая лампочка, она осветила комнату. Вся ее обстановка состояла из журнального столика, на потрескавшейся, видавшей виды столешнице стоял выключенный ноутбук. Возле стола стояло пара стульев. В дальнем углу, возле батареи стояло кресло-кровать. В нем, укрывшись пледом, сидел мужчина лет тридцати. Он тер глаза, ослепленные светом лампы.
– Так что делать с телеграммой?
– Бросьте ее на стол…
Антон так и сделал.
– Вы как хотите, так с ней и поступайте, но вы должны расписаться в получении.
– Ах да, простите… Давайте вашу бухгалтерию…
Подпись на квитанции хозяин квартиры черканул, не вставая с кресла. Книгу под бумагу положил толстую, но вверх ногами. Рассмотреть ее название Антону не удалось. Затем из кармана хозяин вытащил бумажник, приложил купюру за труды.
– Я пойду? – спросил Антон.
Хозяин кивнул.
Антон действительно прошел всю комнату, но остановился у стола.
– Я вам ее, все же прочту…
– Бесплатно?
– Бесплатно.
– Валяйте…
Почтальон кивнул и еще раз вчитался в текст. За время путешествия с почты он не изменился:
– «Сорок два». Это все.
Собеседник кивнул:
– Замечательно.
– Я свободен?
– Ну да, свободен, как Африка.
– А что значит «Сорок два».
– Много чего. Например, два раза по двадцать один. Или семь раз по шесть. В вашем случае – это просто тест на любопытство.
– Хм… И текст телеграммы для вас ничего не значит?
– Ничего. Я просто позвонил другу в другой город и попросил отбить мне телеграмму. С любым содержанием. Ему в голову пришло «Сорок два».
Антон пожал плечами: мир явно сходит с ума. И если его уже уличили в любопытстве, то неужели он не имеет права еще на один вопрос.
– Тогда какой смысл в этой телеграмме вообще?
– Я хотел увидеть вас…
– В самом деле?.. А по какому поводу, позвольте узнать?
– В последнее время вокруг вас происходят странные вещи. Это даже если не брать во внимание мою выходку с телеграммой.
– Это какие такие странные?
– Вам напомнить? У одного милейшего старичка воруют ведро с мусором. Затем в его квартире неизвестные доброжелатели устраивают уборку, которая на самом деле является ничем иным, как обыском. Ведь это совсем не странно? В этом городе такое поведение в порядке вещей?
– А вы как это узнали?
– Да полно вам! Со стариком вы разговаривали у гроба усопшего. На похоронах иногда довольно много людей, которые не имеют отношения к событию, и с усопшим знакомятся непосредственно на похоронах. Почти никогда нельзя проверить кто друг покойнику, а кто просто зашел погреться.
– И вы тоже так зашли?
– Ага. И не я один. Я сыграл приблудного похоронного агента, которого опередили конкуренты. Работает безотказно.
– Часто пользуетесь этим?
Хозяин квартиры неопределенно кивнул:
– Приходилось.
– А если вы не опоздали? Если похоронный агент нужен?
– Тогда сообщаешь: наша специализация – похороны по иудейскому обычаю. Покойник разве не был иудеем? Нет? Ах, какая жалость… Кстати, я там видел иных посторонних… Наши общие знакомые. Они, вероятно, под шумок осматривали квартиру усопшего.
– Знакомые?.. Общие?..
– Ну да. Те самые, которые вас после обыскали. Их, среди прочего, интересовал ваш бумажник, но не деньги в нем.
Антон судорожно сглотнул и кивнул.
– Вы уж простите, что я не пришел к вам на помощь… Толку бы с этого все равно не было, только навредил. Опять же старичка они убили…
– Какого старичка? Как убили?
– Много вопросов… Давайте, что ли, по очереди: убили старика, на похоронах которого мы присутствовали. Как? Думаю, по неосторожности. Они пытались его припугнуть, но переборщили с мерой, поэтому старикан натурально умер со страху. Поскольку ран на теле не было, вещи не пропали, в милиции решили, что старик скончался от естественных причин. Инфаркт, инсульт, апокалипсический удар – так много хороших диагнозов… Да и возни им меньше.
– А кто они?
– Эти?.. Которые?.. Да неважно, в общем. Вы узнаете все в свое время. Если такое, разумеется, настанет. Я окончил свою историю. Ничего не желаете к ней добавить? Что-то такое, чего мне неизвестно. Что я вам не сказал?
Антон пожал плечами:
– Хорошо, – кивнул хозяин, – задам вам наводящий вопрос. Из-за чего вас обыскивали?
В ответ почтальон опять пожал плечами.
– Ну, в таком случае, и мне вам больше нечего сказать. Если вы действительно здесь ни при чем, то и так вы знаете больше, чем надо. Это для вашей же безопасности.
– Я, пожалуй, все же пойду?.. – спросил Антон.
– До свидания. Если вдруг что-то захотите мне сказать – не стесняйтесь, заходите. Или пишите письма.
– Письмо-то я все равно вам сам и принесу…
– В этом все и дело…
Второй визитПочта, на которой работал Антон, имела выходными воскресенье и понедельник.
Субботу почтальон просидел как на иголках, ожидая, что опять произойдет нечто. И когда рабочий день закончился, ушел с работы поспешно, не оглядываясь.
Думал выходные дни провести дома, в общежитии. Может, за его стенами в эти два выходных дня все перешумит, успокоится. А во вторник жизнь продолжится – спокойная и размеренная, какая была доселе.
Стены общежития казались ненадежным укрытием. Но здесь ты всегда на виду – и это сейчас Антон считал преимуществом. Случись что-то, кто-то придет на помощь или хотя бы подымет тревогу.
Тут на кровати повернешься – в двух комнатах вокруг будет слышно.
Его комната была пуста – друзья на каникулы разъехались по домам.
Антон разделся, поставил ботинки на батарею, включил чайник. В углу тихо мурлыкало радио.
Почти во всех комнатах жило по четыре студента. Но эта комната была нетиповой – переделанная из актового зала или «целовальника». Целоваться все равно было некому – практически мужской институт. А комната получилась неплохая. На пару квадратных метров меньше, чем остальные, потому и селили в нее не четверых, как везде, а только троих.
Общага только и того, что была теплой. Особенно антонов, пятый этаж. Грели батареи, по лестницам тепло со всех этажей подымалось наверх, и если на третьем спали в свитерах, то здесь в самые морозы некоторые ходили в футболках и шортах.
И днем и ночью на печах в двух кухнях горел синим цветком газ. В любое время суток на печке кипел чей-то закопченный чайник. Казалось, возьми его, отмой – и сам хозяин его не узнает. Спички были не у всех, потому все конфорки не тушили. Когда надо было зажечь новую, то огонь переносили на бумажке, или вовсе открывали газ и отходили подальше. Полминуты времени, хлопок, и уже новый огонь зажегся.
Есть нечего. Денег тоже было немного.
Чтобы хоть немного заработать, Антон на каникулы устроился на почту. Людей там не хватало просто катастрофически – начальник отделения связи закрыл глаза на молодость и студенчество нового почтальона. Да и в будущем говорил, мол, ничего не имеет против, если Антон будет после занятий работать.
Деньги обещались совсем небольшие – побольше, чем стипендия, но меньше, гораздо меньше, чем кто-то получал, работая в фирме, или хотя бы на заправке…
С полки Антон снял книгу, взятую по случаю в библиотеке, толстенный том монографии о Наполеоне. Написано было нескучно. Часто примерял события на себя – порой хотелось славы, богатства, командовать дивизиями, армиями. Казалось, время успеть еще было… Но…
Закипел чайник. Потягивая чаек с сушками, Антон сидел и думал – нет, не выйдет из него Наполеона. Значительных потрясений не предвиделось. Вот, началось что-то непонятное и от этого Антон прячется за этими старыми стенами, за картонной дверью.
Ничего, – думал он, – на одного живого Наполеона вон сколько отрубленных голов. Кому-то повезло меньше.
Попив чайку, опять завалился читать, да так и заснул…
***
Выходные прошли обыкновенно.
Антон сидел допоздна, спал чуть не до обеда. Готовил себе простенькую еду, читал книгу, гонял бесконечные чашки чая.
Лишь вечером в воскресенье Антон снял с батареи ботинки. От гололеда улицы посыпали то ли солью, то ли какими-то химикатами. Из-за них лед не схватывался, тротуары оставались покрытыми рыхлой светло-желтой массой. Но когда она в тепле таяла, на обуви от нее оставались белые разводы.
Теперь Антон хотел помыть ботинки, накремить. Повертел в руках, проверяя как просушились, не отошла где подошва. В ямке возле каблука забился комок бумажки. Антон выцарапал его ногтем, развернул. Узенькая полоска бумаги сантиметра полтора на три. На ней поместился один столбец в пять латинских букв. Одна, в последней строке, была оборвана – осталась на соседних обрывках. Зато напротив, были буквы, выхваченные из соседних столбцов.
.. PUBOR X..
.. WWYJO …
Z BUDG. …
Бумага была тонкая, но качественная, буквы написаны тщательно заточенным карандашом, поэтому не растеклись.
Сразу подумал – уж не это все ищут? Один человек из-за этого умер, второй попал в глупейшее положение. Хотя потеря ведра и принудительная уборка квартиры – это мелочь. Его самого испугали до смерти, обыскали. И все из-за какой-то бумажки. И что на ней?
Почти читабельно выглядел «PUBOR», но что это значит, Антон не знал. Открыл словарь, сначала свой, англо-русский, затем соседа по комнате – немецкий. Такого слова не было. Положим, Z – последняя буква какого-то слова, тогда что такое BUDG? Третья строка вовсе была не интерпретируема.
Код, что отрывает сейф? Шифр?
Первой реакцией было выбросить эту бумажку, сжечь ее. Это его не касается, он ничего не знает. Пусть все идет, как есть.
Но остановился. Те, двое, вероятно, интерес к нему потеряли, а эти буквы чего-то стоят, значат…
Антон проверил – закрыта ли дверь. Посмотрел на окно – шторы опущены.
С бумагой сел за стол. Сначала выдернул с полки конспект, думал начать писать на задних страницах, но остановился – кто-то потом может найти.
Потому выдрал несколько отдельных листков. На один тщательно перерисовал бумажку, только увеличив ее. На втором стал выписывать буквы из шифровки, подсчитывать их количество. В русском языке чаще употребляется буква «Е», а вот здесь… Но нет… Буквы распределялись почти равномерно. Перестановка? Попробовал и это. Крутил и так и так, потратил час, но ничего не добился.
Лист со своими записями он сжег. Впрочем, тут же пожалел об этом. Может, были и на нем здравые мысли, может следовало бы подумать над ними на свежую голову?..
Второй лист, на котором была копия шифровки, свернул и спрятал в металлической ножке кровати. Саму найденную бумажку спрятал в шариковой ручке, обмотав ее вокруг стержня.
Пора было уже ложиться спать – с утра его ждала тяжелая почтальонская сумка и обыкновенная жизнь.
***
Заправив газету в последний ящик, Антон поднялся на третий этаж ко все той же деревянной двери. Постучал раз, другой, третий. Никто не ответил. Толкнул дверь сильней. Та открылась.
Антон вошел в квартиру.
– День добрый! – крикнул с порога.
Ответа не последовало.
Аккуратно прикрыл за собой дверь. Прислушался. Было тихо. Где-то сверху гремели трубы.
– Хозяин? – спросил Антон. – Вам письмо.
На всякий случай нащупал в сумке бесхозное письмо в жестком казенном конверте. За давностью лет адрес на штампе растекся, и его при желании можно было вручить любому. Что было в том письме? Кто его знает…
Ответа не последовало.
Разулся. Прошелся по квартире. Ожидал увидеть все что угодно, возможно, хладный труп хозяина. Его собственные шаги казались громкими, будто поступь Командора.
Но в зале было пусто. Вернулся в прихожую, заглянул в туалет, в ванную. Прошел на кухню. Квартира была пуста.
Свою почтальонскую сумку положил на стул, сам взял с плиты чайник, набрал в него воду, поставил на печь. Практически из чистого любопытства заглянул в буфет и холодильник. В буфете – пакетик сахара и банка кофе, полбатона. В холодильнике – всякая съедобная мелочь: немного сыра, немного колбасы. Больше всего места занимала двухлитровая пивная баклажка – половина уже была выпита. Здесь был рацион холостяка, человека живущего на бегу.
Почтальон присел у холодильника, так чтоб было видно прихожую.
И когда чайник уже закипал, входная дверь открылась. На пороге появился хозяин.
– Я тут эта… На огонек заскочил… – на всякий случай предупредил почтальон.
– Это вы? Как бишь там вас… – хозяин попытался вспомнить, как зовут, но это ему не удалось. Имя ему было неизвестно. – Почтальон, короче?..
– Да…
Раздеваясь, хозяин бросил:
– А, кстати, как вас зовут? А то все почтальон да почтальон. Неудобно. Не комильфо.
– Антон… Антон Рудич.
– Очень приятно. А я – Егор. Если угодно – Жорж.
– Взаимно приятно.
Егор прошел на кухню, выставил из сумки в холодильник пару пакетов кефира.
Затем составил со стула на пол сумку почтальона, присел на освобожденное место сам.
– Так говорите, на огонек зашли?
– Ага.
– Просто поболтать?
– Вроде того.
– Ну, давайте, что ли, болтать. О чем?
Антон пожал плечами.
– Не знаете… Можем, конечно, поговорить на отвлеченные темы, как-то: погода, футбол, еще что-нибудь. Но скажите, вы из-за этого пришли?
– Нет…
– И не по работе? Мне нет письма или телеграммы?
– Тоже нет…
Егор потер руки:
– Замечательно! Тогда к делу. Ну-тес, почтальон, что ты мне притащил? Показывайте!
Из нагрудного кармана рубашки Антон извлек шариковую ручку, раскрутил ее, достал стержень, вытащил маленький клочок бумаги.
Положил его на стол:
– Кажется, все ищут это…
– Это все?.. – спросил Егор.
– Ну да… А что вы ожидали?
– Честно говоря, не знаю. Впрочем, никто не обещал, что будет легко. И сколько вы хотите за находку?
– Государство платит тридцать процентов.
– Вообще-то двадцать пять ровно. Но не в том суть. Сейчас цена этой бумажке как таковой немногим больше копейки. Да и ту вам государство не заплатит.
– Ну, для вас ценность этой бумаги больше, чем копейка.
– Может быть, может быть… Хотите, сто рублей за нее дам?
Почтальон покачал головой.
– Триста… – предложил Егор. – Поверьте – я сам не знаю, что покупаю.
– Нет.
– Пятьсот. Но это крайняя цена.
– Не знаю… – задумчиво проговорил Антон. – Может быть, есть смысл найти ваших конкурентов. Может быть, они дадут тысячу? Или две.
– Ага. Две. Скорей три-четыре. Если поторгуетесь – пять. Пять зуботычин вам дадут… Ну скажите, разве вам не жаль ваших почек?.. А я хороший… Перефразируя полковника Кольта: «с помощью пистолета и доброго слова можно добиться больше, нежели просто с помощью пистолета».
– Это не Кольт. Это Аль-Капоне.
– В самом деле? Ну, неважно… Может, назовете мне свои условия?
– А может, расскажите, что происходит?
– Это вместо денег?..
Антон кивнул:
– С ваших денег я все равно не разбогатею, а что твориться – узнать интересно.
– Знаете старую идиому про несовместимость крепкого сна и некоторых знаний?
– Знаю… Но, порой незнание не дает уснуть.
– А вы сами как думаете, что это?..
Антон размышлял над этим целый день, потому ответил сразу.
– Это какой-то шифр или код. Код как для сейфа – просто набор цифр, который что-то открывает… Вероятно, первое, потому что для кода, что-то открывающего это длинновато. Это так?
– Вы знаете, у меня все на уровне гипотез. Так что продолжайте.
– Я думал, это вы мне что-то расскажите.
– Не беспокойтесь. Как только вы закончите, я продолжу…
– Хорошо… Этот кусок принадлежал старику, который умер. Когда он приходил к своему приятелю, отчего-то выбросил в ведро… Но отчего-то не попал в него. О ведре узнали эти, как их…
– Пусть будут конкуренты… – кивнул Егор.
– Хорошо. Они дождались, когда будут выносить мусор, выхватили из рук старика ведро. Потом не найдя этого, устроили обыск деду, напали на меня. Я прав…
– Не так уж и плохо для почтальона… Вы почти правы… Пожалуй, за исключением одной мелочи. У меня есть причины думать, что в тот вечер была порвана целая шифровка. Большая часть попала в ведро. Что-то на пол, и это как раз собрали пылесосом. А этот кусок прилип к вам на ботинок. Все то время, пока их не было, они из обрывков пытались сложить целый текст. Ну, как дети малые складывают пазл, головоломку.
– Хорошо, а кто они? Ваши конкуренты?
– Детективное агентство из Москвы. Довольно респектабельное, с окнами на Садовое кольцо. Там один квадратный метр площади стоит больше, чем я иногда в месяц зарабатывал.
– А вы?..
– Ну а я тоже, можно сказать, детективное агентство только из одного человека.
Доходы поменьше, респектабельности – кот наплакал. А так, если что, обращайтесь. Дать визитку?..
– Не надо…
– Ну, смотри…
Некоторое время сидели молча. Антон разглядывал свои носки. Один уже протерся, и скоро на нем должна появиться дырка.
– Хорошо, а что эта шифровка открывает?
– Парень, тебе это знать совершенно необязательно.
– В самом деле? А вам это известно? И вашим конкурентам?
– Ответ: два раза «да».
– Ну так расскажите?.. Мы же будто договорились? Иначе я ее не отдам…
Егор вздохнул тяжело и печально:
– Ты серьезно думаешь, что я дам тебе с ней уйти? Не сумею отобрать?
– Я ее проглочу! Съем!
– Тогда я тебя придушу, вскрою живот… Сказку про «Красную шапочку» в детстве читал? Там почти аналогичная ситуация описана. Затем в ванной разделаю, запакую в пакеты. Как ты думаешь, когда тебя начнут искать?..
– Телеграмма… Газеты… – пробормотал Антон.
– Нет, ну для начала я разнесу часть газет по другим домам, чтоб запутать следы. Да и как нынче милиция ищет, знаешь? Особенно мальчишек-почтальонов. Решат, что ты стариковскую пенсию пропиваешь в каком-то кабаке. Да и если меня найдут – разве тебе мертвому это полегчает? Давай лучше пятьсот рублей дам?
Собеседник Антона говорил спокойно, серьезно. Почтальон подумал: в коридор не прорваться, но за окном второй этаж, может и получится…
Но Егор вдруг сам сбросил обороты:
– Впрочем, если ты так хочешь – я расскажу. История слишком невероятная, чтоб в нее кто-то еще поверил. Тем более, что после рассказа единственное ее доказательство будет у меня. Ведь так?
– Так…
Про копию, спрятанную в ножке кровати, Антон благоразумно промолчал.
– Хорошо, – кивнул Егор. – Ты знаешь историю?
– Историю чего?..
– Историю вообще…
– В школе изучал…
– Значит, не знаешь.
– Ну так расскажите. Время будто бы есть…
– С какого места?
– С самого начала…
