Текст книги "Не стану взрослой"

Автор книги: Андрей Кузечкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

«Убьют или опустят», – стучало внутри головы Максимки в том же ритме. Убьют или опустят. Убьют или опустят. Может, ещё есть возможность извиниться?

– А можно извиниться? – робко произнёс он.

– Щас приедем – и извиняйся сколько хошь, – зло ответил Саня. – Бог простит.

Автомобиль выехал на периферийные улицы, пустые и полутёмные. Максимку везли куда-то на окраину.

Если бы страх можно было преобразовывать во взрывную волну, то разорвало бы и этих троих парней, и их машину, и пол-улицы бы снесло. Максимку колотило, будто в лихорадке. Стиснув зубы, чтобы не выдать себя криком, он полез обеими руками в карманы джинсов.

Саня тут же стиснул его рукой так, будто хотел сломать шею:

– Ты чё это, а?

– Платок! – жалобным голосом вскрикнул Максимка. – Платок! Можно я сопли вытру?! – он всхлипнул.

Саня презрительно усмехнулся и ослабил хватку.

Максим вытащил фиолетовый платок с синей каёмкой – левой рукой, правую оставил в правом кармане. Поднёс платок к лицу, делая вид, что сморкается. Стиснул губы и крепко зажмурился, закрыл лицо платком, защитив нос, рот и глаза. Задержал дыхание, выхватил из правого кармана газовый баллончик и вдавил кнопку пульверизатора.

Салон быстро наполнился слезоточивым газом. Сперва были мат, кашель, хрипы и крики. Дёргавшиеся на сиденьях парни толкали Максимку с двух сторон и били локтями – он будто попал между двух вращающихся частей какого-то огромного механизма. Взвыли тормоза. А затем был удар, от которого Максимка подскочил и упал обратно на сиденье. От грохота и звона у него заломило в ушах.

Сидеть стало свободно – справа и слева никого не было. Максимка, не отрывая платка от лица, стал двигаться вбок, вывалился из машины через открытую дверь, вскочил и побежал вслепую, согнувшись. К счастью, на пути не попалось ничего, обо что можно было запнуться.

– Глаза, сука, глаза! – истошно орал кто-то.

Пробежав несколько шагов, Максимка отнял тряпицу от лица, обернулся на секунду и припустил прочь с новой силой.

Машина врезалась в фонарный столб. Саня сидел на тротуаре, яростно растирая ладонями глаза, и матерно кричал. Другого, бритоголового, в поле зрения не было. Неподвижное тело Артурчика наполовину вывалилось из салона и бессильно висело, с головы на асфальт щедро лилась кровь.

Аудио: «Последнее солнце». Антон Лебедев, 19 лет. Источник: young4ever.org

Восьмиминутная инструментальная композиция в стиле эмбиент. Негромкий электронный бит, на который наложено длинное гитарное соло: музыкант, осторожно трогая струны, извлекает из инструмента редкие звуки, которые не складываются в мелодию, но вызывают у слушателя чувство необъяснимой тревоги. В конце композиции еле слышно звучит одно-единственное слово: «Прощайте…»

7. Ночь понедельник – вторник

Задремавший было Максим проснулся от толчка в плечо.

– Макс! Телефон!

Действительно, где-то в комнате что-то глухо пиликало. Было полутемно, горел монитор компьютера, освещая помещение голубовато-тусклым.

– Это не мой. Кто-то забыл телефон, – Максим так и подскочил. – Элька!

Всё ясно как день. Забыла трубу, сейчас звонит с чужого телефона, чтобы Максим ей занёс. И извинился. Да. Вот и повод извиниться. И даже упасть на колени и поцеловать её кроссовки. А почему нет? Максиму это нетрудно, а Эллочке будет приятно.

С другой стороны, за что ему извиняться… За то, что захотелось побыть одному? Что-то кому-то объяснять Максим не собирался. А вот телефон надо бы вернуть.

Размышляя об этом, геймер озирался. Пиликало совсем рядом – но где?

– В ящике стола посмотри! – посоветовал Мельников.

Максим распахнул дверцу – пиликанье тут же стало громче. Запустил руку в верхний ящик и тотчас же выдернул: ладонь вся была в чём-то жирном.

Выдвинул ящик: сверху лежала белая фарфоровая тарелка, пустая, если не считать слоя растительного масла, усыпанного крошками. «Яичница с колбасой», – вспомнил Максим, вытирая руку о штаны.

Телефон лежал рядом с тарелкой и продолжал взывать. Старенький такой, с одноцветным экранчиком и набором стандартных простеньких мелодий. Бедная Элька. На фига ей этот «кирпич»? Максим решил, что сегодня же купит ей новый телефон в качестве прощального подарочка.

С этой мыслью нажал кнопку приёма звонка. (На экранчике светилось слово «Лилия».)

– Эля? Эля, ты где? – закричал из трубки сердитый девичий голос. Писклявый, не очень приятный.

– Её нет, – сказал Максим, не успев придумать ничего лучше.

– А это кто? – спросил голос несколько удивлённо.

– Максим.

– Кто-кто?

Пересказывать специфику их отношений было бы слишком долго, поэтому Максим сказал просто:

– Максим, её парень.

Короткие гудки.

– И что это за туфта? – спросил Максим у вечности, но Вадим решил, что вопрос адресован ему, и пожал рыхлыми плечами.

Максим попытался перезвонить этой Лилии, но та несколько раз сбросила звонок, а потом и совсем вырубила телефон.

– Не нравится мне это. – Максим залез в телефонную книгу Элькиного мобильника, но та состояла всего из одного номера: «Лилия».

– Однако…

Максим продолжил изучать содержимое Эллиного телефона… Ничего. Ни входящих-исходящих звонков, ни СМС. Всё удалено.

– Ага, палишься… – пробормотал Максим.

– Ну что?

– Да ни хера, Вадик. Телефон надо вернуть Элле, а мы даже не знаем, куда его нести.

– Какой у неё оператор?

Максим пожал плечами. Вадим протянул тяжёлую ладонь:

– Давай, – он прочёл номер. – Ага, «Эхо-Сот».

– Что-то я не знаю такого оператора.

– Это местный. Короче, ништяк. Можно попытаться пробить адрес по базе данных.

– В смысле?

– Если она симку на своё имя зарегила, то её адрес есть в базе данных.

– Вадик! Ты хакерствуешь, что ли?

– Не я. Без меня есть умельцы. Год назад хакнули сайт «Эхо-Сота», их база данных теперь гуляет по Сети в свободном доступе. Она уже миллион раз устарела, конечно, но есть шанс, что номер твоей толстой шлюхи там есть.

Максим пропустил мимо ушей обидную фразу.

– Ну, давай, ищи.

Вадим сел за компьютер и застыл, скрестив руки на груди.

– Сначала пообещай, что завтра не уйдешь.

– Обещаю, – тут же произнёс геймер.

Такой быстрой победы Мельников не ожидал. Он сказал:

– Э… нет, ты пообещай!

– Второй раз обещать не буду. Действуй давай.

Несколько минут ожидания.

– Тебе повезло. Вот твоя баба: Элла Аркадьевна Лысухина, паспорт номер… серия… вот адрес.

– Это где?

– Здесь недалеко. Минут двадцать пешим ходом.

– Вот и ладно. Одевайся, будешь показывать дорогу.

– Может, сам?

– Давай-давай. Твоя помощь мне понадобится.

– Чё, махня намечается? – Вадим уловил недобрые интонации в голосе Максима.

– Возможно. В любом случае, если нас будет двое, вероятность меньше вполовину. Я за тобой спрячусь, как за мешком с песком.

– Никуда я не пойду, – буркнул Вадим.

– Ну, сиди дома и фапай на хентай, – в сердцах бросил Максим и выбежал из комнаты.

В большой комнате было пусто. На диване, возле стола с объедками, одетым спал и похрапывал Костя, лицо его было красным, как у человека, обгоревшего на солнце. В кухне громко повизгивала девчонка. Из комнаты Вадима Мельникова доносились какие-то смутные шумы.

На площадке первого этажа было темно. Странно: Максим ясно помнил, что ещё прошлой ночью, когда он вернулся домой, лампочка исправно работала.

Свет со второго этажа кое-как освещал этот кусок лестницы, но последние ступеньки и небольшое пространство между ступеньками и лестницей тонули в темноте.

Максим перешёл с бега на медленный шаг. Потом и вовсе остановился возле двери одной из квартир. Идти в темноту нельзя. В темноте можно споткнуться или… или споткнуться. Максим остановился на этой мысли, ему совсем не хотелось размышлять на тему «что ещё может произойти в темноте».

Всё, отставить паранойю. Иди вниз.

Шажок – ступенька. Шажок – ступенька. А впереди страшная чёрная дыра.

Вот дурак! Ведь можно посветить КПК!

Максим вынул из кармана портативный компьютер, нажал какую-то кнопочку. Вспыхнул слабенький голубоватый свет. На фоне черноты подъезда появилось большое серое пятно.

Его схватили за футболку, рванули на себя, повалили на пол, придавили тяжёлым, едко потным телом. Максим пытался оторвать от себя чужие руки, но они были слишком сильными. Пальцы, будто огромные зубы, впились в горло.

Слабеющими руками Максим возил по невидимому лицу, царапая его. Пытался скинуть врага, но скидывать его было некуда: справа и слева – стены. Хотел кричать, но вместо крика получался жалкий хрип.

Потом стало вдвое тяжелее. Максима просто расплющили о бетонный пол, так сильно надавив на живот, что парень взвыл, – при этом обнаружив, что освободилось горло.

Теперь верхом на Максиме было двое. Три человека хрипели, громко дышали, возились друг на друге. Тот, что был посредине, выбрался из этого сэндвича, отчаянно работая локтями и коленями. Хлопнула дверь подъезда.

Максим валялся на бетоне, громко ловил воздух ртом и не мог им насытиться. Тот второй, что до сих пор был на нём, перестал возиться и тоже пытался отдышаться.

Геймер ощупью отыскал выпавший из рук КПК, посветил и увидел впритык к своему лицу пельменеобразную физиономию Вадима Мельникова.

– Чё случилось? – спросил он.

– Ты мне скажи, – слабым голосом ответил Максим.

– Я решил тебя догнать, с тобой пойти, – своим обычным мрачным голосом объяснил Вадим. – Спускаюсь по лестнице, слышу – какая-то возня. Посветил мобильником, смотрю: тебя какой-то мужик душит. Ну, я на него сверху прыгнул.

– Как он выглядел?

– Он был в серой куртке. На башке – капюшон.

– Обосраться можно… – усмехнулся геймер.

– Ты его знаешь, что ли?

– Возможно. – По телу Максима бегала дрожь, и эта дрожь была приятной. Так бывает у человека, который осознал: самое страшное – уже позади.

Да, бояться уже нечего. Враг показал себя. Бояться нужно неизвестности, а с врагом надо сражаться.

– Живой, что ли? – спросил Вадим.

– Живой, живой. Встань уже с меня.

Максим вывалился из подъезда, усевшись прямо на крыльцо. Пустой двор, звёзды, сохнущие на верёвках простыни и тишина.

Вадим упал рядом.

– Он где-то здесь, – сказал Максим. – Пока нас двое, он не посмеет напасть во второй раз.

– Точно?

– Да. Он безоружен. И потом, он считает, что это касается только меня и его.

– Да кто это?

– Тебе лучше не знать.

Он ещё раз окинул взглядом пространство и сказал:

– У нас дело. Идём.

– Ты уверен?

– Хочешь – я один пойду.

– Нет, я с тобой.

Встали, отряхнулись. Максим заорал на весь двор:

– Эй, ты! Я тебя не боюсь!

* * *

Открыл плешивый небритый мужик в грязной майке и не то трусах, не то шортах. Невысокий, но крепкий, широкий – чувствуется порода. Лицо тёмное от пьянства, да и всё тело тоже. Мужик пах премерзким перегаром, ощущавшимся даже на метровом расстоянии.

– Вам чего, пацаны? – не очень любезно спросил он.

– Элла дома? – осведомился Максим.

Хозяин квартиры зло посмотрел ему в глаза:

– Нет её.

– А где она?

– Не знаю я, где она.

– Кому другому расскажи, ага, – Максим переступил через порог, чтобы не дать хозяину закрыть дверь. – Пока не скажешь, где Элла, – не уйду.

Мужик сперва оторопел от такой наглости, потом повысил голос:

– Да пошёл ты на хер!

– Маленько повежливее со мной разговаривай, ты, пьянь! – заорал Максим в ответ. Он узнал знакомые симптомы: этот алкоголик, несмотря на позднее время, был трезв и от этого очень зол, как голодный зверь.

– У! – мужик замахнулся здоровенной ручищей, но Максим был быстрее – выхватил из-за спины шокер, похожий на игрушечный пистолет странной формы. Щелчок – и два гарпуна впились в выпуклый курганоподобный живот отца Эллы. Невидимая сила бросила мужика на пол.

Максим распорядился:

– Вадик, закрой дверь. Тащим его внутрь. Элька! – крикнул Максим. Никто не ответил, только где-то в глубине квартиры тихонько бормотал телевизор.

Тяжёлое тело валявшегося в обмороке мужика за руки отволокли на кухню по голому линолеуму, которым был выстелен пол.

– Ты только посмотри, в каком дерьме он живёт! – оглядев убогую, захламленную кухоньку, воскликнул Максим. – Так, Вадик, поищи, чем его связать. Ну что, тварь, нравится? Нравится?! – завопил он, тыкая мужика лицом в горку окурков, возвышавшуюся прямо на полу. – Ненавижу-у-у-у! – завыл вдруг Максим совсем по-звериному, вцепившись мужику в редкие седые волосы. – Как же я вас всех ненавижу, с-с-суки!

– Макс, Макс, я нашёл… – пробормотал Вадим, вбежав обратно на кухню.

– Быстро ты!

– Вот, – с немного виноватым видом он протянул моток синей изоленты.

– Потянет.

Максим перевернул мужика на живот, быстро скрутил ему руки за спиной, откусив лишнюю изоленту зубами, затем ноги. Подёргал – вроде бы надёжно.

Бросил моток на грязный пол. Вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Схватил со стола трёхлитровую банку с водой, громко отхлебнул, остальное вылил на голову мужика.

Тот очнулся. Громко зарычал, задёргался всем телом, забавно подпрыгивая над полом и матерясь.

– Подождём, пока ему это надоест, – предложил Максим. Его трясло от злости. Он обернулся к висевшим над раковиной полкам с посудой и прочей утварью. Схватил кухонный нож, повертел в руках и положил обратно. Крови он боялся с детства. Взял длинную разделочную доску с удобной резной рукоятью, взвесил в руках, взмахнул – похоже на биту для сквоша, но тоже не то. Молоток, невесть как оказавшийся на посудной полке, оказался слишком лёгким. Наконец Максим задрал голову, приподнялся на цыпочках и взял с самой верхней полки длинную скалку.

Мужик быстро устал. Отдышавшись немного, повернул голову в сторону незваных гостей и с ехидной злостью в голосе проговорил:

– Молодые люди! А вы знаете, что лишать личность свободного передвижения – уголовно наказуемо?

– Во как запел, соловей, – Максим ткнул его скалкой в бок. – Здесь, что ли, почки?

– Пониже маленько, – буркнул Вадим, пребывавший в каком-то ступоре. – Может, лучше шокером?

– Нет. Надо так, чтоб на всю жизнь запомнил. Ладно, ты прав, лучше по заднице, а то ещё убьём.

– Только попробуй! – крикнул мужик.

– Как скажешь, – пожал плечами Максим и, размахнувшись, со всех сил нанёс удар по ягодицам.

– Убьюуууу… – завыл связанный, корча рожи от боли.

– Убьёшь меня? – истошно закричал Максим, срывая голос. – Хе! Ну, давай, убивай! Кто ж тебе мешает? Убивай! Убивай! Убивай! – каждый вопль он сопровождал ударом. Потом отскочил и со смехом стал передразнивать отчаянно гримасничавшего мужика.

Связанный уткнулся носом в пол и зарыдал от боли и бессилия:

– Да что ж вы делаете-то, подонки… Нету у меня ничего…

– Да я уж вижу, что ничего нет. Всё пропил. Тебе самому не тошно по уши в дерьме жить? Мразь! Пьянь! Жить-то хочешь, что ли? Хочешь жить?!

– Да что я вам сделал?! – жалобно взвыл отец Эллы. – Мне на работу завтра, мне завтра на работу! Отпустите! На работу мне завтра… ы-ы…

– Эллочку бил? – ядовитым голосом поинтересовался Максим и заорал: – Бил, я тебя спрашиваю?!

– Ну, бил, – нехотя признался мужик. – А что мне, смотреть, как родная дочь шлюхой растёт?

– А ты кто такой, чтобы её учить нравственности? Мать Тереза? Слушай ты, алкаш, я просто хочу знать, где она. Она мне нужна прямо сейчас. Куда ты её дел? Скажи мне, или, клянусь Богом, я тебя сейчас до смерти забью.

– Да откуда ж я знаю, где она? Она тут уже полгода не живёт!

– Врёшь, – сурово произнес Максим.

– Не вру. Сбежала она.

Было похоже, что он говорит правду. Максим поджал губы: м-да, как-то неудобно получилось. Он отдал скалку Вадиму:

– Будет дёргаться – сразу по башке. Я сейчас вернусь.

Кроме кухни в квартире было ещё две комнаты. Сперва Максим заглянул в большую, где работал телевизор. Количество пустых бутылок из-под пива и недорогой водки, разбросанных везде, где только можно, поразило бы кого угодно, но не Максима, – подобное он видел каждый день, пока жил с родителями.

На телевизоре, в рамочке с подставкой, была чёрно-белая фотография хорошенькой полноватой девушки с длинной косой. Правый нижний угол карточки был пересечён чёрной полоской.

Максим отправился обратно на кухню, на обратном пути толкнув ногой дверь маленькой комнаты и заглянув внутрь. Там он увидел железную кровать без постельного белья и матраса, пустой комод с выдвинутыми пустыми ящиками, шкаф с полупустыми книжными полками. Включил свет, зашёл внутрь, провёл ладонью по полкам – на коже остался толстый слой пыли. Пробежался взглядом по корешкам книг – одна фантастика. Книги стояли неплотно, между ними имелись просветы толщиной в одну-две книги – уезжая отсюда, Элла не смогла взять всё, поэтому ей пришлось выбирать самые любимые. На полу валялись обёртки от шоколадных батончиков и одинокий чёрный носок в розовую полосочку.

– Жену-то уморил, что ль? – спросил геймер, вернувшись в кухоньку. Он пытался успокоиться, но его трясло, как в лихорадке.

– Не уморил. Под машину попала, – угрюмо проговорил мужик, не отрывая носа от линолеума. – Два года назад.

– Звать тебя как?

– Аркадием.

Максим мысленно ударил себя по лбу: ну да, она же Элла Аркадьевна, как мы уже выяснили.

– Эх, Аркадий, Аркадий… Вот объяснил бы ты всё по-нормальному – никто б тебя бить не стал. На вот, опохмелись, – он вытащил из кармана комок каких-то купюр – кажется, 50 и 100-рублёвок – и бросил на пол. – Всё, Вадик, валим отсюда. Дай сюда, чего ты в неё вцепился! – завопил он и вырвал из лап Мельникова скалку и бросил её в раковину.

– Пацаны… – жалобно простонал Аркадий. – Развяжите…

– Сам развязывайся, – фыркнул Максим. – Вот, возьми, – он бросил на пол кухонный нож. – Сам как-нибудь дотянешься. А если хоть одной живой душе про нас скажешь – приедут пацаны на машине, тебя порешат, – зачем-то добавил он. – Медицинское всё примет.

Выйдя на лестницу, Максим долго бил кулаками по стене, плакал, плевался и хохотал. У него была истерика.

Вадим нерешительно тронул геймера за плечо, когда тот немного успокоился:

– Что с тобой?

– Ну… Вот… – язык Максима заплетался. – Это… Он… Я… Я мечтал убить своего отца. Всегда мечтал.

– Этот мужик на него похож, что ли?

– Мне на какое-то время даже показалось, что это он. Мне очень хотелось бить его не по жопе, а по голове.

– Ты бы его убил…

– Да. Боже мой, Вадим, что со мной происходит… я не могу так… мне надо уйти.

– А дело как же?

– Ах да, дело. Если я прямо сейчас не высосу баночку энергетика, я сломаюсь совсем. Идём.

– Откуда ты знаешь? – спросил Вадим, когда они вышли из подъезда.

– Что?

– Про озеро Медицинское.

– Да я много чего знаю. Вадик, не донимай меня глупыми вопросами, я сегодня злой.

– Ну, это я заметил… Может, домой?

– Нет, Вадик. Пока я не найду Эльку, я не успокоюсь.

– И где ты собрался её искать? Тебе ж сказали, что она дома уже давно не живёт…

– Да есть тут одно местечко.

Максим двигался быстрым шагом, глубоко засунув руки в карманы и ссутулившись. Вадим еле поспевал за ним:

– Макс, а откуда у тебя шокер?

– Всегда ношу с собой. Полезная вещь в хозяйстве.

* * *

Из-за неплотно прикрытой двери клуба «Ливерпуль» доносился шум, в котором с трудом, но можно было разобрать музыку.

– Блэк-метал? – поинтересовался Максим.

– Скорее, дум.

– Ну, дум так дум.

Значит, сегодня ночью репетирует какая-то другая группа, не «Пластика». Ну, правильно, не каждую же ночь им тут зависать. Всё равно, стоит заглянуть.

Поколебавшись, Максим вошёл внутрь и тут же поблагодарил себя.

Музыкантов было всего двое – оба длинноволосые, в косухах и кожаных штанах. На синтезаторе и электрогитаре они играли нечто очень громкое, неторопливое и тягучее, будто железного удава из водопроводной трубы вытаскивали. Тот, кто играл на клавишах, был тем самым парнем, с кем Элла разговаривала на концерте. Максим сразу узнал его, а он, в свою очередь, узнал Максима и даже удивлённо приподнял брови.

Геймер отсалютовал ему двумя пальцами и встал, сложив руки на животе и всем видом показывая, что готов подождать, пока композиция не завершится, но клавишник прекратил играть и жестом попросил гитариста сделать то же самое.

Широко улыбнувшись, он подошёл к Максиму. Тот протянул руку, с удивлением осознав, что не очень понимает, что именно нужно говорить. Ясное дело – надо попросить у него нынешний адрес Эллы, он-то наверняка его знает… Только как?

– Я Макс, – неуверенно произнёс он.

– Паша, – кивнул клавишник.

– Поговорить надо…

Он добродушно пожал богатырскими плечами:

– Давай.

– Нет, ты не думай, всё нормально… Я не драться пришёл.

Тот хмыкнул:

– Да и не думаю. Ты про Элку хочешь поговорить? У меня с ней давно уже ничего нет. Так, общаемся изредка.

– Пивка будешь?

– Пивка… Ну, можно. Денис, мы сейчас будем.

– Это мой друг Вадим, не обижай его, – добавил Макс. – Вадик, побудь пока тут.

Мини-маркет оказался буквально в двух минутах ходьбы от клуба.

– Тебе какого? – спросил Максим.

– Такого же, что и себе.

– Я пью энергетики.

– Годится… Я тебя не знаю? – уточнил Паша, когда они сели на чёрный заборчик, соединявший мини-маркет с каким-то бараком. – Ты в тусовке новенький?

– Видимо, да.

– Играешь где-нибудь?

Максим чуть было не начал перечислять все свои чемпионаты, но удержался: вряд ли эту шутку оценят.

– Не-а. Сочувствующий. Я б с удовольствием где-нибудь на чём-нибудь поиграл – музыкального слуха нет.

– Если слуха нет – дорога в барабанщики. У нас как раз ударника нет, – Паша гулко ухмыльнулся. – Я так понимаю, ты и с Элкой недавно спутался?

– В общем, да.

– И это понятно. Сам уже, наверное, понял, с кем связался?

– Ну, так… – Максим пошевелил пальцами.

– Её уже отымели все кому не лень, – пояснил свою мысль Паша. – И даже те, кому лень. Её на секс развести – проще, чем водички выпить. И ведь ей абсолютно всё равно, с кем, – с мальчиками, с девочками…

– Ну, наверное, ей лучше знать, как распоряжаться собственным телом…

– Я когда-то тоже так думал. А потом понял, что достоин лучшего, своей одной-единственной. – Музыкант закрыл глаза и пропел приятным баском: – Принцесса, будем вместе мы, как саркофага две стены…

– У саркофага их как минимум четыре, – поправил Максим.

Паша отхлебнул из баночки, задумчиво и печально рыгнул. Потом спросил:

– Макс, а собственно, что тебе от меня нужно?

– Хотел узнать адрес Эльки. Не родительский дом, а где она сейчас живёт-проживает.

– А оно тебе надо, дружище?

– Я просто хочу кое-что занести ей, извиниться кое за что и попрощаться.

– Ну, ладно. Давай я тебе адрес напишу. Только знаешь что… лучше не ходи туда. Передай через кого-нибудь. Хоть даже через меня.

– Нет. Нужно чем быстрее, тем лучше. И лучше лично.

– Тогда – на твой страх и риск. Главное – держи себя в руках, что бы ни случилось. И ни о чём не жалей. Тебе есть о чём жалеть, Макс?

– Да, – он отхлебнул энергетика и ненадолго затих, рассасывая во рту приятную кислинку. – Я однажды человека убил.

– О как, – Паша внимательно посмотрел в лицо Максима. – Случайно?

– В принципе, да.

– Расскажешь?

– Если хочешь.

Ссутулившись и уперев взгляд под ноги, Максим рассказал свою историю. Там было и «Ты язва», и «Почему ты не пьёшь вино?», и «Ну что, прокатимся?», и «Глаза, сука, глаза!».

– Искали? – спросил Паша, когда Максим умолк.

– Может, и искали. Я из общаги потом две недели не выходил. Как-то вот повезло.

– А ты точно знаешь, что ты того бурята убил?

– Нет. Но по-моему, убил. У него волосы слиплись от крови. Висел, как кукла.

– Хочешь моё мнение? Это было не убийство, а самоубийство.

– В смысле?

– Он очень плохо сделал, что с тобой связался. Это было то же самое, как если бы приставить к голове ствол и спустить курок. Он же видел, что ты салага…

– Так я и был салага.

– Вот. А салаги – самые опасные в мире существа. Их сила – это страх. Салага, он со страху может такое отмочить, что просто никто не отобьётся. Не парься по поводу тех парней. Они получили то, что заслужили.

– Ну спасибо, успокоил, – съязвил Максим.

– Я вот как-то раз видел, как здоровый пьяный бугай полез на одного моего друга. А этот друг никогда в жизни спортом не занимался, только за компьютером сидел и книжки читал. Такой тощенький, в очочках – типичный ботан. Мужик на него наседает, орёт, кулаками машет… Так у этого ботана с перепугу в башке чё-то щёлкнуло, он глаза зажмурил и не глядя этому амбалу куда-то заехал. Амбал согнулся и рухнул, долго потом не мог разогнуться.

– Ты это видел?

– Да.

– И не вступился?

– Не успел.

– Как зовут друга?

– Это имеет значение?

– Врёшь ты всё, – спокойно сказал Максим.

– Вру, – легко согласился Паша. – Наш тренер по таеквондо эту историю постоянно новичкам рассказывает, для поддержания духа.

Максим даже посмеялся.

– Ты хороший человек, – сказал он, хлопнув Пашу по спине. Спина оказалась твёрдой, будто бетон.

– Да ты вроде тоже ничего, – хмыкнул тот, скомкал в руках банку, словно она была из бумаги, и выкинул. – Ну что, погребли обратно?

– Ага.

Максиму очень хотелось спросить, было ли у Паши что-нибудь с девушкой по имени Алина. Нет, лучше не стоит.

В «Ливерпуле» опять звучала музыка. Гитарист играл то же, что и раньше, а Мельников сидел за барабанами. Вадим, разумеется, не играл в полном смысле этого слова, ибо не умел (это было видно невооружённым глазом), а просто отстукивал обеими руками ритм. Лицо у Мельникова было таким сосредоточенным, будто бы он проходил финальную миссию какой-нибудь стратегии в реальном времени.

Гитарист внезапно прервал игру и обратился к Вадиму:

– Покажи мне, как ты держишь палочку. Нет, не так надо. Ты её просто в кулак сжимаешь и фигачишь, а надо, чтобы она у тебя внутри кулака свободно ходила. Не надо её сжимать со всей дури – нежненько так возьми. Вот, смотри, – Денис отобрал у Мельникова одну палочку и продемонстрировал. Вадим попытался повторить это движение, но от первого же удара по барабану палочка выскочила из его толстых пальцев.

– Дэн, прости, этого виртуоза я забираю, – сказал Максим, посмеиваясь. – Пошли, Вадик. У нас ещё дела.

* * *

– Элька, это ты? – прозвучало из-за двери.

Максим узнал тот же голос, что звучал из телефона, – голос этой таинственной Лилии. И ничего не ответил.

Пауза. Потом Лилия всё-таки решилась открыть.

– Вы к кому?

Она была примерно тех же габаритов, что и Элла, даже крупнее. Ей было лет тридцать или чуть больше. Одета в чёрную ночную рубашку, нижняя губа проколота, ярко-чёрные волосы с ярко-белым пятном на макушке распущены. Судя по красноте в глазах и припухлостях под ними, Лилия недавно плакала.

– Элла Лысухина здесь живёт?

– Да, здесь живёт. Со мной. – Последнюю фразу она произнесла особо веско, давая понять, что «со мной» означает нечто большее, чем «в одной квартире со мной». Её взгляд стал суровым и одновременно любопытным: – А ты, значит, знаменитый Максим?

– Да.

– И что тебе нужно? – сухо спросила Лилия.

– Кое-что ей отдать…

– Давай мне, я передам.

– И попрощаться.

– Я за тебя попрощаюсь.

– Да где она?!

– Это у тебя надо спросить, где она! Где ты её оставил?

– Ты тоже её потеряла? Давай искать вместе.

Она исподлобья посмотрела на него, но ничего не сказала. Колебалась.

– Лиля, давай сядем и спокойно всё обсудим. Обещаю, я не буду отнимать у тебя Элю. Как только мы её найдём, я оставлю её в покое. Только не бей её больше.

Она подумала и отшагнула от входа:

– Ну, заходите.

– Так это ты поставила ей синяк? Зачем? – Максим нагнулся, чтобы расшнуроваться.

– Да затем, что она дура. Ума – вообще ноль! – Лилия громко постучала по тумбочке, стоявшей рядом со шкафом для верхней одежды. – Только и делает, что прыгает из одной кровати в другую. – Она готова была разрыдаться. – Сиськи вместо мозгов!

– А по-моему, ты просто ревнуешь. Я тебе звонил. Почему не отвечала? – Не дождавшись ответа, Максим осклабился. – Ненавидишь меня, да? Не надо меня ненавидеть. Очень скоро меня здесь не будет. И я навсегда уйду из вашей жизни. Эй, Вадим, заходи, чего встал?

Мельников вполз боком сквозь приоткрытую дверь. Мрачно посмотрел на Лилию, спросил:

– Тебе что, баклан на голову насрал?

Максим захохотал. Лилия свирепо смотрела на них, сложив руки внизу живота.

– Лиль, у тебя есть кофе? – спросил геймер как ни в чём не бывало.

– А ты наглый, – спокойно сказала она и ушла на кухню. Оттуда донеслось: – Проходите в комнату.

Комната была одна: огромная кровать с пологом, стол с компьютером, сваленные где попало кучи книг и журналов, поверх которых лежали листы бумаги, изрисованные карандашом: очаровательные стройные принцессы в диадемах и каких-то ночных рубашках бродили по лесам, рвали цветы, целовались с единорогами или друг с другом. Вообще, беспорядок в комнате скоблил глаза, особенно кучки пыли, скопившиеся в тех местах, где стены смыкались с полом.

Максим поморщился: в комнате остро и едко пахло толстой немытой тёткой. Впрочем, от Вадима пахло не лучше, поэтому геймер быстро привык.

Уселись на краешек кровати, вместо столика пододвинув табуретку. Максим и Лилия – рядом, соблюдая, впрочем, дистанцию. Вадим буркнул:

– Я за компом посижу.

– И наушники надень, – распорядилась хозяйка. Она буравила Максима взглядом.

– Ну чего? – поёжился он.

– Пытаюсь понять, что она в тебе находит.

– А?

– Я её и раньше отпускала погулять. Она быстро возвращалась. И всё было нормально. А вчера она как с ума сошла. Я её такой никогда не видела. Взяла наорала на меня.

– Наорала? Я что-то не могу представить Эльку орущей.

– Я тоже не могла. А я её знаю намного дольше, чем ты. Кажется, она в тебя серьёзно втрескалась. С чего бы вдруг? В тебе нет ничего такого особенного.

– Любовь с первого взгляда? Вполне научное явление. Даже формулу вывели, как говорят.

– Вчера она сказала, что я сука и что она больше не будет со мной жить. – Лилия вытерла слезы и негромко всхлипнула. Максим приобнял её, но она стряхнула его руки:

– Не трогай меня, кобель!

– Возьми платок, он чистый.

Лилия взяла фиолетовый платок с синей каёмкой, уткнулась в него.

Пришлось подождать, пока она проплачется.

– Что у вас случилось? – спросила она. – Эля и от тебя сбежала?

– Да. Мы с ней поругались, и я влепил ей пощёчину. – Это было неправдой, но рассказывать всё как есть было слишком долгим занятием. Ведь он действительно хотел ударить Элю, хотя и сдержался, – но Максиму всё равно было стыдно за это.

– Что? Ты Элю ударил? – со злостью в голосе переспросила Лилия.

– А что, тебе можно, а мне нельзя?

– Да я же за неё беспокоюсь! Она же глупая, как я не знаю кто! Нигде не учится, не работает, ничего не хочет, только и знает, что целый день жрёт и в игрушки играет.

– Она же вроде где-то учится…

– Это она тебе сказала?

– Да.

– А ты и поверил. Ты всему веришь, что девочки говорят?

– Давай не будем о грустном. Где вот теперь её искать – твои соображения?

– Если она сбежала от нас обоих, то она может быть где угодно. Понимаешь, где угодно. У неё было мужиков пятьдесят, а баб я даже не считала. Она просто может пойти к любому из тех, с кем у неё когда-то что-то было. Что ты хотел ей передать?