Текст книги "Игра Ловца (СИ)"

Автор книги: Андрей Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

Паутина рвется

С застывшим, словно окаменевшим лицом, сир Адам Марбранд поднимался по лестнице, ведущей на крепостные стены. Следовавшие за ним рыцари не сдерживали проклятий и угроз, стараясь заглушить ими суеверный страх, но сам лорд Эшмарка не промолвил ни слова, обходя оскверненный замок, залитый кровью, изгаженный нечистотами и обрывками паутины. Единственный раз в его лице что-то промелькнуло когда лорд нашел на стенах изуродованные доспехи Гарри Хилла, вскрытые словно устричная раковина. В том, что лежало внутри мало кто признал бы человеческие останки – пустая оболочка, будто высосанная изнутри.

– Мы найдем тех, кто это сделал, – тяжелая рука легла на плечо Адама. Слишком тяжелая для обычной человеческой длани.

– Мы найдем эту тварь, – повторил Джейме, – и избавим Западные Земли от новой скверны.

Аддам ничего не ответил, продолжая созерцать все, что осталось от его брата-бастарда. Джейме Ланнистер неловко помялся рядом и, не найдя, что сказать отошел от друга детства. В сопровождении нескольких солдат, он покинул Эшмарк, направляясь к большому шатру, стоявшему посреди разбитого в горах военного лагеря. Над шатром реяли стяги Империи – лев Ланнистеров с вписанным в него щитком с серебристым черепом. Такой же щиток красовался и на дверцах кареты, рядом с которой стоял безмолвный великан в черной броне.

– Я не могу уйти! – настаивал Джейме, – я должен быть здесь, когда возле нашего родового дома творится такое! Это мой долг как наследника Утеса!

– Ты отрекся от своего наследства когда стал Лордом-Командующим, – лениво сказала Серсея, – Ланнистеры сейчас правящий дом всех Семи Королевств и на мне, как на Императрице лежит сейчас ответственность и за эти земли.

Императрица полулежала на мягких подушках посреди шатра, в неизменном черном одеянии с символикой Душелова. В руке она держала золотой кубок, в который подливал вино Квиберн. Тут же стояли и оба Взятых – Ворон на своем ковре и Никто, застывшая у входа в шатер.

– Переговоры с Бронном откладывать нельзя, – продолжала Серсея, – и ты отправишься к нему с Северной Армией, как мы и планировали. Здесь останется лишь десять тысяч, которые и займутся проблемами Запада. Марбранду можно отдать всех его воинов – после того, что случилось в Эшмарке, его стремление не допустить повторения понятно.

– Как бы такое не повторилось в Утесе, – хмуро произнес Джейме, – мы до сих пор не знаем, кто все это делает.

– Вряд ли их много, – вмешался в разговор Квиберн, – иначе их давно бы заметили.

– Чтобы разгромить Эшмарк хватило, – парировал Джейме.

– В Эшмарке Аддам оставил лишь сотню, – сказала Серсея, – меня же будут охранять тысячи воинов. Не думаю, что они будут по зубам этому… кстати, Квиберн, вы, наконец, выяснили, что это такое?

– Пока нет, ваше величество, – поклонился десница, – хотя кое-какие догадки уже появились. Судя по находкам в замке убившая людей тварь сродни… паукам.

– Это я и сам могу понять, – язвительно произнес Джейме, – но пауки не вырастают до таких размеров.

– В сказаниях Севера, – подал голос Бран, – говорится о ледяных пауках размером с собаку и даже больше. Говорят, они служили Белым Ходокам вместо лошадей.

– Белые Ходоки мертвы, – напомнил Джейме, – на моих глазах Короля Ночи убила Душелов. Или у вас есть основания полагать, что они явились снова?

– Нет, – покачал головой Бран, – я просто напоминаю, что нечто подобное уже являлось на землю Вестероса. Его история хранит в себе немало ужасов и кто знает, что еще мы оставили в прошлом?

– Если это вообще прошлое, – резко сказала Серсея, – кому-то уже пора прояснить этот вопрос.

– Мы с верховным септоном отправимся с вами в Утес Кастерли, – подал голос десница, – возможно, там нам удастся разузнать, откуда явилась вся эта дрянь.

– То есть все твои колдуны останутся с тобой? – Джейме посмотрел на сестру, – мне бы не хотелось встретить ведьму Бронна одной только сталью.

– Об этом не беспокойтесь, – усмехнулась Арья, – с вами на поеду я.

Это была, пожалуй, самая маленькая каморка в подземной части замка – что-то вроде чулана или комнаты для прислуги. Вирна не стала бы долго находиться в этом месте, тем более, что оно находилось в опасной близости от тех темных зловонных залов, что выбрала своим обиталищем Шелоб. Жрице дроу достаточно было притворить дверь и перегнуться через балюстраду, чтобы увидеть внизу зал, затянутый толстыми нитями, меж которых копошилось огромное многоногое тело и горели голодной злобой глаза паучихи. В последнее время с ней становилось все труднее – Шелоб рассматривала дроу лишь как временных, чуть ли не случайных союзников в незнакомом ей мире, при этом их цели и планы ее совершенно не интересовали. Единственное, что волновало чудовище – это возможность бесперебойно насыщать свою бездонную утробу – что становилось опасным для самих темных эльфов. Чтобы утолить голод союзницы им приходилось вновь и вновь устраивать вылазки на поверхность – что не могло не привлечь внимание властителей здешних мест. И Вирна понимала, что она, с ее незначительными силами, не выстоит, если за нее примутся всерьез. Благо некоторое представление о возможностях жителей поверхности у нее уже имелось.

Эту проблему надо было решать – и Вирна не придумала ничего лучше, кроме как попробовать отвлечь Шелоб от пожирания всего и вся на утоление иного голода – также плотского, но куда менее разрушительного.

Стоя у балюстрады Вирна с интересом наблюдала внизу мельтешение длинных лап и слияние бочкообразных тел. Порой это выглядело почти красиво: два паукообразных монстра, с неожиданной для таких громадин ловкостью чуть ли не танцевали на паутинных нитях, касаясь друг друга длинными ногами, то отскакивая, то вновь сходясь между собой. Вирна даже удалось разглядеть, как выдвигаются, соприкасаясь друг с другом, поросшие грубой шерстью отростки, впрыскивающие и поглощающие вязкую жидкость.

Жрица пожала плечами и вернулась в комнату, – где с потолка свисали, оплетая чуть ли не всю каморку, толстые белые корни. Несколько дней назад, когда Вирне вздумалось обследовать дальние закоулки своих владений, она задремала в одном из залов, стены которого соприкасались с этой каморкой. Тогда же ей и приснился этот сон – память сохранила от него лишь обрывки, в которых фигурировало переплетение этих странных корней. Проснувшись, Вирна принялась за поиски, которые и привели ее сюда. Ночью, вместе с драйдером и тремя дроу, она выбралась в развалины замка, где, в давно заросшем и заброшенном саду, она нашла белый пень, на котором еще росли большие красные листья. Именно от него пробились в эту комнату длинные корни, меж которых сейчас медитировала Вирна, левитируя в нескольких футах над полом. Новое, необычное колдовство, захватило ее настолько, что жрица не могла бы сказать, как долго она находилась в этом месте, пропитываясь чуждыми мыслями и эманациями, навеянными ей необычайно глубоким, похожим на забытье сном.

Из этого состояния ее вырвали странные звуки – сдавленный крик, тут же оборвавшийся и последовавший за ним хруст и щелканье. Вирна, выскочив на звук, глянула вниз и мысленно застонала, причем к ее досаде примешивался теперь и нешуточный страх.

Шелоб бережно, почти нежно удерживала слабо шевелящегося Дайнина. Его паучьи лапы еще дергались, пытаясь разорвать оплетшие его паутинные нити, но руки дроу были прочно примотаны к туловищу. Головы у драйдера уже не было – Шелоб сожрала ее, также как и часть торса, продолжая жадно вгрызаться в незадачливого любовника. При этом Дайнин все еще оставался в ней, конвульсивными толчками выплескивая семя, оплодотворяющее паучиху.

Озаренный закатным солнцем Утес напоминал исполинского льва, прилегшего отдохнуть на берегу моря. Возвышавшийся на вершине скалы замок мелькал редкими огоньками, но в большинстве окон воцарилась тьма и тишина, прерываемая лишь монотонным рокотом волн. Все живое в Утесе Кастерли готовилось последовать примеру исполинского Льва, отходя ко сну.

И все же, внутри замка наблюдалось некоторое движение: по одной из лестниц, вырубленных в камне, спускались светловолосая зеленоглазая женщина и в черном платье с серебряными узорами и невысокий пожилой человек в облачении мейстера и знаком десницы.

– Я нечасто бывала здесь, – сказала Серсея, – никогда не понимала, зачем Утесу богороща.

– Никогда не знаешь, когда и что пригодиться, – усмехнулся ее спутник, – осторожнее, ступенька, ваше Величество.

Они спустились в огромную пещеру, в просторечии именуемую Каменным Садом, хотя растение тут было только одно: исполинское чардрево – уродливое, причудливо искривленное, с устрашающе оскаленным ликом. Его кривые, спутанные ветви почти заполнили пещеру, задушив и погубив все прочие деревья. Вылезшие из трещин корни, вились по полу, напоминая клубок белых змей или щупальца кракена. Лишь в самом центре пещеры пол был расчищен от корней и ветвей, представляя собой почти ровный круг диаметром в несколько футов. Внутри него стояла статуя – некто невысокий и стройный в черном морионе, надвинутом на глаза. На груди его блестел, искусно вделанный в камень, серебряный череп с красными глазами. У ног изваяния лежало изуродованное тело и кровавые лужи растекались меж корней чардрева.

Прямо перед идолом, меж переплетенных корней и ветвей восседал Ворон. Руки его держались за корни, глаза закатились так, что виднелись одни белки. Но, словно почувствовав чье-то присутствие Бран моргнул, возвращаясь в свое тело. Вскоре он уже смотрел на Серсею и Квиберна своим обычным бесстрастным взором.

– Ты говорил с Диктатором? – не выдержав, Серсея заговорила первой.

– И не только с ней, – неторопливо кивнул Бран, – у меня очень много собеседников.

– Сейчас меня интересует Душелов, – нетерпеливо сказала Серсея.

– Мы с септоном много думали над всем, что здесь происходит, – заговорил Квиберн, – и мне пришла в голову мысль, что все эти непонятные… явления, все равно как-то связаны с Душеловом и с ее культом.

– Душелов считает это возможным, – кивнул Бран, – с помощью магии она дважды преодолевала барьеры между мирами, причем во второй раз позаботилась о том, чтобы установить надежную связь между нею и тем, кого она оставила тут. Но…

– Но дело в том, что обряды, поддерживающие эту связь, вызвали определенные… колебания, – добавил Квиберн, – в других мирах.

– Каких еще других мирах? – раздраженно спросила Серсея, – их что много?

– Бесчисленное множество, – покачал головой Квиберн, – и в каждом хватает своих… темных. Слом преград вызвал среди них нешуточную суету и теперь статуи нашей… богини становятся своего рода маяками, притягивающими в Вестерос существ из иных миров. Проблема в том, что особенности колдовства Душелова и творимых в ее честь обрядов притягивают лишь нечто схожее с ней в самой ее сути. Существа, потерпевшие поражение, а то и погибшие в своих мирах, получают тут второй шанс – как получила его и сама Душелов. И теперь…

– И что теперь? – сейчас к раздражению Серсеи явственно примешивались замешательство, – что еще за дрянь может вылезти в моей Империи?

Бран и Квиберном переглянулись и почти одновременно пожали плечами.

– Все что угодно, ваше величество, – с поклоном произнес десница.

Тени войны

Большой чертог замка никогда не был столь полон у: люди, не уместившиеся за столом, стояли у стен, толпились в дверях, сквернословя и заливаясь вином, разносимым испуганными служанками. Из-за них то и дело вспыхивали ссоры – неизбежные на столь небольшом пространстве, где собрались люди из столь разных мест. Рыцари с Западных Земель задирали рыцарей Простора, но и те и те объединялись против железнорожденных, с которыми в свою очередь все вместе нападали на наемников. По всему острову то и дело слышались пьяные угрозы, звенела сталь и лилась кровь, несмотря на все усилия командиров навести порядок.

В самом замке, впрочем, подобных накладок не случалось, хотя и тут кипели жаркие споры, порой на повышенных тонах. Хозяин дома в этом не принимал участия – Морибальд Честер сидел на краешке стола, стараясь выглядеть столь же незаметным, как и его знамя на стенах собственного замка: золотой щит с зеленой рукой терялся среди красно-золотых львов Ланнистеров, черно-золотых спрутов Грейджоев и горящей стрелы Блэквотеров. На время встречи великие дома поделили между собой три Щитовых Острова: Ланнистеры заняли Дубовый Щит, Брон взял Южный Щит, а Эурон – Серый Шит. Зеленый же Щит стал своего рода «нейтральной территорией», где за большим столом нынче собрались два главных военачальника Вестеросской Империи и один Гран-Адмирал.

– Мне стоило выбить тебе зубы за такие слова, – усмехнулся Бронн, наливая себе еще вино, – разве я когда-то был неверен Короне и лично вашему сраному Дому.

– Этот дом вытащил тебя из грязи, когда ты был лишь безродным бандитом, – в тон ему ответил Джейме.

– И теперь вы ломаете голову, как загнать меня обратно в грязь, – бывший наемник недобро ощерился, – это сейчас сложнее, чем ты думаешь, однорукий.

– Я бы с удовольствием посмотрел, как вы выпустите друг другу кишки, – скучающим тоном протянул Эурон, – жаль, но мы собрались в этой дыре не для этого. Может, ближе к делу?

Короля Железных Островов, похоже, меньше остальных чувствовал напряжение, повисшее в воздухе: с аппетитом он уплетал рыбный пирог, запивая его большими глотками вина, которое ему подавала черноволосая девушка – младшая дочь Мерибальда Честера. Лорд Зеленого Щита то и дело вздрагивал, багровея и скрипя зубами от бессильной злости, когда Эурон, как бы невзначай касался ее бедра или отпускал особо соленую шутку. Возразить вслух, правда, лорд так и не осмелился – стоявший в гавани Железный Флот, также как и люди Эурона на суше были более чем веским аргументом, чтобы засунуть подальше оскорбленные отцовские чувства.

Не был обделен женским внимание и Бронн – облокотившись на плечо бывшего наемника, позади него стояла черноволосая девушка, одетая столь роскошно, сколь и бесстыдно. Полупрозрачное одеяние почти не скрывало пышных форм, подведенные сурьмой черные глаза игриво оглядывали собравшихся в чертоге мужчин. Особое внимание ведьмы привлекал третий из сидевших за столом гранлордов – зеленоглазый воин с золотыми волосами и золотой же рукой. За его спиной стоял пухлощекий мейстер с темно-русыми кудрями, смотревший как бы на стены, но при этом умудрявшийся не упускать из виду никого из сидевших за столом. Мейстер сопровождал и Бронна – изящный смуглый парень, с миловидным, но каким-то женоподобным личиком, прячущий глаза, когда на него смотрел кто-то из хозяев Простора.

– Разумеется, я не собираюсь отделяться от Семи Королевств, – небрежно продолжал Бронн, – если мы, конечно, сумеем прийти к соглашению. Все что я хочу – чуть-чуть подняться над соседями и добиться одобрения Короной кое-каких моих задумок.

– Твоих ли? – хмыкнул Джейме, – или опять твоих друзей из Мира и Лисса?

– Для тебя нет разницы, – усмехнулся Бронн, – ну как, будешь слушать?

– Говори, – мрачно кивнул Джейме.

– Для начала, – Бронн довольно откинулся на спинку кресла, – я хочу титул Короля Простора. Чем я хуже хотя бы его? – он кивнул на довольно осклабившегося Эурона.

– Это начинает напоминать Войну Пяти Королей, – буркнул Джейме.

– Да, но без всякой войны, – парировал Бронн, – Ланнистеры останутся на вершине.

– Ладно, думаю это можно устроить. А что за задумки? Опять поход на Волантис или в Залив?

– С Заливом нынче все схвачено, – махнул рукой Бронн, – там, наконец, вернули старые порядки. Да и с Волантисом у нас теперь прекрасные отношения – именно там мне подсказали идею, что может расширить империю Серсеи чуть ли не вдвое.

– О чем ты? – невольно заинтересовался Джейме, бросив быстрый взгляд на загадочно улыбавшуюся Саломею.

Вместо ответа Бронн швырнул на стол нечто застучавшее, рассыпавшееся яркими блестящими пятнами, переливавшимися множеством граней в свете свечей.

– Я о Летних Островах, – коротко сказал Бронн, широким жестом обводя брошенные им самоцветы. Он хлопнул в ладони и вошедший в чертог чернокожий наемник с поклоном расстелил перед Джейме изумительное одеяние из ярко-красных перьев.

– Это подарок Серсее, – сказал Бронн – и эти камни тоже. И это – лишь малая часть тех богатств, что хранят Летние Острова.

– И охраняются они неплохо, – покачал головой Джейме. Он мало что знал о Летних Островах, но слышал, что его жители – храбрые воины, умелые флотоводцы и искусные лучники.

– За летнийцев просто никто не брался как следует, – осклабился Бронн, – у них там очередная междоусобица к тому же. Лондо, – он кивнул на наемника, – прибыл к нам от Борамы Обака, правителя долины Сладкого Лотоса. Мы поможем ему завоевать остров Джалу и остальные Летние Острова, а взамен он присягнет Серсее как верный вассал. В империю теперь войдут не Семь, а Восемь Королевств.

– Звучит заманчиво, – кивнул Джейме, – теперь я не удивляюсь, почему после твоего пребывания мастером над монетой, Квиберн уже несколько месяцев не может свести концы с концами. Ты представляешь, сколько это будет стоить?

– Короне – нисколько, – усмехнулся Бронн, – все расходы берут на себя Тирош, Лис и Волантис.

– А с ними ты чем собираешься расплачиваться?

Улыбка Бронна стала еще шире.

– Они согласны взять живым товаром.

Джейме поморщился, но про себя признал, что Серсея может счесть это приемлемой ценой.

– Ты в деле? – он повернулся к Эурону.

– Конечно, – усмехнулся он, – без Железного Флота эта война закончится даже не начавшись.

– Единственное, кто нам может помешать, – продолжал Бронн, – это Браавос – ты же знаешь, как они нервно относятся к подобным предприятиям. У них давние связи с Летними Островами и они могут прийти им на помощь. Однако, если ты соберешь армию в Долине и сконцентрируешь в Чаячьем Городе весь Королевский Флот, вместе с флотом Арренов и северян, Браавос не решится на вмешательство.

– Мне начать войну с Браавосом? – Джейме посмотрел на Бронна как на умалишенного, – на море?

– Не войну, – вмешался в разговор Эурон, – просто показать, что будет, если Браавос останется без защиты. Думаю, Морские Владыки уже сделали выводы из того, что случилось в Тироше.

– Того кто мог обрушить тирошийские стены с нами больше нет, – напомнил Джейме.

– В Браавосе же этого точно не знают, – пожал плечами правитель Железных Островов, – к тому же, я надеюсь, она еще вернется ко мне.

На лице короля Железных Островов появилась нагловатая и одновременно мечтательная улыбка. Джейме с трудом удержался от язвительного замечания – если Эурон и вправду настолько глуп, что до сих пор вожделеет Душелова, то для четы Ланнистеров это только к лучшему. Как и то, если Бронн уберется вместе со всей своей армией куда подальше.

– Допустим… Корона согласится на это предприятие, – медленно произнес Джейме, – и это все, что вам от нее нужно?

– Почти, – Брон усмехнулся, – единственное, что мне еще нужно – это слово Джейме Ланнистера, что он не ударит в спину Простору, пока я отправлюсь на Летние Острова. Не хотелось бы, чтобы моя дорогая супруга разочаровалась в благородстве лордов Вестероса.

– Ты оставишь ее здесь? – Джейме изумленно поднял бровь.

– Кого-то же надо оставлять на хозяйстве, – пожал плечами Бронн, – ну так что, даешь слово?

Джейме искоса посмотрел в нагловато-смешливые глаза Бронна, потом перевел взгляд на загадочно ухмыляющуюся Саломею и неохотно кивнул.

Молодой мейстер шел по коридору, то и дело, ускоряя шаг и боязливо оглядываясь, будто опасаясь слежки. Добравшись до нужной двери, он осторожно постучал.

– Кто там? – послышался недовольный голос.

– Мейстер Эдмонд откройте, – прижав губы к двери, зашептал незваный гость, – это Аллерас, мейстер из Староместа.

Дверь распахнулась столь стремительно, что Аллерас чуть не упал внутрь – казалось, что его собеседник все это время стоял за дверью. Но не это заставило юного мейстера с открытым от изумления ртом потерять дар речи: вместо кудрявого мейстера перед ним стояла молодая девушка в мужской одежде.

– Я так и думала, что ты захочешь поговорить, – сказала она, кивком приглашая его зайти, – входи, здесь нет лишних глаз и ушей – кроме тех, что подчиняются мне.

Оторопевший мейстер вошел в каморку Арьи и та прикрыла за ним дверь.

– Знаешь, кто я? – небрежно спросила его Безликая. Мейстер помотал головой.

– У меня много имен, – сказала его собеседница, – и еще больше обличий. Ты можешь именовать меня Никто – я имперский Мастер над Шептунами и доверенное лицо Диктатора. Что же до тебя, – Арья потрепала мейстера по плечу, – я сразу поняла, что ты не тот за кого себя выдаешь. И скрываешь не только имя – если только в Цитадели не стали обучать девушек.

Смуглый юноша резко вскинул голову, в черных глазах блеснули искры отчаянной гордости.

– В Цитадели сейчас происходят куда более страшные дела, – последовал ответ, – но ты права, девушкам туда по-прежнему закрыт ход. Мне пришлось поднатореть в хитростях, выдавая себя за парня и я преуспела в них настолько, что даже это отродье Тьмы пока не раскусило меня. Но очень скоро это произойдет – именно поэтому я явилась к тебе за защитой. Мое настоящее имя не Аллерас, а Сарелла Сэнд. Я Дочь Оберина Мартелла, может последняя из них.

– И ты рассказываешь это мне? – прищурилась Арья, – тому, кого считала мейстером на службе у брата Серсеи? Наша Королева не любит ваш род.

– Я не виновата в убийстве ее дочери, – сказала Сарелла, – но я достаточно слышала о Серсее, чтобы не надеяться на ее снисхождение. И все же я хочу сменить сторону – потому что все, что может придумать Императрица для меня не может быть страшнее того, что несет Империи Саломея.

Комнату Джейме Ланнистеру выделили в бывших покоях Марибальда – сир Честер всячески старался задобрить командира Северной Армии, видя в них единственную защиту от бесчинств наемников и Железнорожденных. Однако посреди ночи, Джейме проснулся словно от толчка в бок. Какое-то время он просто лежал, пытаясь понять, что его разбудило, затем приподнялся на локтях и замер. Лунный свет через открытое окно падал на кровать, на которой неподвижно восседало белое привидение с черными волосами, ниспадающими на лицо. Вот ночной гость поднял голову и рыцарю пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вздрогнуть.

Перед ним сидела Саломея, но как мало она походила на ту девушку, что беседовала внизу за столом. Игра света и тени делала ее лицо похожим на череп, глаза казались черными дырами.

– Ты плохо спишь? – поинтересовался Джейме. – Неужто Бронн храпит во сне?

Полные губы искривились в улыбке, обнажившей безупречно белые, острые зубы. В этот момент ее лицо мало напоминало человеческое.

– Не спится, сир Джейме, – подтвердила ведьма. Она лениво повела плечами и ее белая накидка упала на пол, обнажив точеное тело. Она подняла руку, в которой держала черный рог, расписанный незнакомыми письменами.

– Выпьете со мной? – она томно посмотрела на Джейме.

– Двадцать моих самых верных воинов сторожат двери в эти покои, – медленно произнес Джейме. – Мимо них и мышь не проскочит, а ты как не крути, будешь покрупнее мыши.

Саломея пренебрежительно усмехнулась.

– Твои воины слишком устали – промурлыкала она, высовывая язык меж зубов, словно дразня Джейме. – Они и не заметили меня.

Ее губы улыбались, но глаза оставались пугающе серьезными – огромные, завораживающие, они темнели и увеличивались, превращаясь в два черных омута.

– Выпей, Джейме, – чуть слышно произнесла она, подаваясь вперед всем телом. Джейме пытался отстранить ее, но золотая рука, которую он так и не удосужился снять на ночь, вдруг налилась страшной тяжестью, будто приковывая его к кровати. Тут же он почувствовал новую тяжесть – это ведьма, голая и красивая, навалилась сверху, покрывая его тело быстрыми, дразнящими поцелуями. Вот она обхватила его бедра своими, усаживаясь верхом, и Джейме невольно подался навстречу ее размеренным ритмичным движениям. Саломея довольно простонала, почувствовав в себе его затвердевшую плоть. Полыхающие черным огнем очи впились в него, сковывая его разум и волю, целиком подчиняя Ланнистера. Умело распалив в нем страсть, Саломея плавно подвела его к кульминации и довольно ощерилась, когда Джейме разрядился в нее.

– Ты… очень… хорош… да, – с алых губ сорвался полустон-полусмешок, – ты же не думал, что мы с Бронном положимся на твое честное слово?… Ваши тенезаклинатели… очень полезное колдовство…  мои демоны подсказали нужные изменения…  теперь это происходит…  совсем иначе.

Она говорила, даже не думая слезать с Джейме, вновь пробуждая его увядшее естество, ускоряя темп и царапая до крови кожу. Джейме, по-прежнему не будучи в силах пошевелиться, с ужасом смотрел как за спиной ведьмы вырастает тень – черная, полупрозрачная, с поразительно знакомым лицом. Леденящий кровь холод разлился по комнате, лютая стужа, которую не могли растопить жаркие ласки ведьмы. Вот тень окончательно приобрела форму, изогнувшись над ними подобно змее – и в этот момент Саломея с хриплым смешком скатилась с кровати.

– Эта тень создана из моего колдовства и твоего семени, – пояснила она, – это твой двойник, но повинуется он только мне. Куда бы ты не пошел – он будет следовать за тобой, неотлучный, как и подобает тени. И если ты задумаешь что-то плохое против меня или Бронна, наше порождение убьет тебя, – она мерзко усмехнулась, – и всех, кто дорог тебе.

Она снова рассмеялась и, подмигнув Джейме, выскользнула за дверь. Вслед за ней растаяла в воздухе и черная тень.