Текст книги "Игра Ловца (СИ)"

Автор книги: Андрей Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

Протектор

– Ибо ночь темна и полна ужасов!

Толпа, сгрудившаяся возле храма Рглора, взволнованно зашумела, откликаясь на призыв красного жреца. Небольшая площадь перед святилищем Владыки Света была полностью запружена народом: фанатики укрепившегося в последние годы в Квохоре культа вдохновлено слушали жреца в ярко-красных одеяниях.

– Сам Рглор дал нам знак, – вещал жрец, – явившись в обличье красного дракона, он вернул и жену Эйгона Таргариена. Она же теперь супруга нового Эйгона, что был благословлен Рглором еще в Волантисе. Это ли не знак, братья! Это ли не свидетельство того, что Эйгон – новый Азор Ахай, избранник Света и Огня. Владыка Света избрал его для очищения Вестероса от заполонившей его Тьмы – могут ли воины Рглора оставаться в стороне от великой битвы? Можем ли мы и дальше терпеть в городе поклонение мерзостному демону, алчущему человеческой крови? Во имя Света и Огня, да будет повержен Черный Козел и да озарит Рглор нас пламенем своим, ибо ночь темна и полна ужасов.

Толпа загудела, устремившись по главной улице, выкрикивая призывы к Рглору и проклятия главному божеству Квохора. У многих в руках как-то быстро оказались факелы – фанатики швыряли их в попадавшиеся по дороге дома известных в городе некромантов, а также в кузни и ремесленные мастерские. Все знали, что знаменитое на весь мир кузнечное и ювелирное мастерство квохорцев имеет истоком самое черное колдовство, основанное на кровавых жертвоприношениях Черному Козлу. Тех же, кто пытался остановить поджигателей, сбивали с ног, забивали ногами, палками и камнями.

Мятеж, вспыхнувший как лесной пожар, распространялся столь же стремительно – особенно когда толпа разгромила винные погреба.

Разгоряченные вином и проповедями красных жрецов, фанатики Рглора, словно волны бушующего моря выплеснулись на главную площадь Квохора и остановились в нерешительности. Перед главным храмом Черного Козла, – высоким пирамидообразным зданием из черного мрамора, – стояли жрецы темного божества, в своих неизменных черных балахонах. Впереди, откинув головной убор в виде рогатой кики, стоял Верховный Жрец, Темо Фаб: худощавый мужчина с узким лицом и черной, «козлиной» бородкой. Но внимание фанатиков привлек не он, а стоящий впереди жрецов некто, затянутый в черную кожу, со скрывающим лицо морионом. Из украшений на нем был лишь значок на груди: серебряный череп с двумя глазами-рубинами.

– Ибо ночь темна, – прогремел над площадью зычный мужской голос, – и полна ужасов! Так вам говорит ваш бог?

Звонкий девичий смех ударил им в уши и последователи Рглора испуганно зашептались, уже догадываясь, кто явился в Квохор.

– Это демон! – крикнул жрец, – убейте его!

– Я покажу вам, кто ПОДЛИННЫЙ хозяин пламени, – Душелов вскинула руку и в следующий миг с небес сорвался оглушительный рев. Тучи словно разверзлись и на обезумевшую от страха толпу, обрушился оскалившийся крылатый ужас. Черно-красное пламя вырвалось из страшной пасти, разом сжигая фанатиков.

Ночь спустилась над древней Эсарией, укрыв черными крылами развалины ее дворцов и храмов. И все же в Городе Трупов не было темно – ее освещало пламя от множества факелов, что держали полуголые меднокожие всадники с черными косами и вислыми усами. Узкие глаза с тревогой смотрели на взгромоздившегося на крыше одного из храмов черного дракона, сидевшую на его спине сереброволосую девушку, но больше всего – на расхаживавшую между ними и кочевниками Душелова.

– Ваша кхалиси жива, – на чистом дотракийском вещала колдунья, – и она не освобождала вас от клятвы. Верно ли я говорю, Дейнерис Таргериен?

– Все так, – послышался надменный голос Серебрянки, – Дрого обещал мне перед Матерью Гор и все кхалассары поклялись мне в верности.

– И все вы знаете, как она расправляется с непокорными, – продолжала Душелов, – а теперь у нее есть еще и я.

В небесах что-то блеснуло, послышался раскат грома и молния ударила прямо посреди орды. Дотракийцы шарахнулись в стороны, хотя никого и не задело.

– Дейнерис помнит о ваших великих подвигах в землях людей, носящих железо и живущих в каменных домах, – продолжала Душелов, – и не просит вас вернуться туда, где ваш народ потерял так много храбрых воинов. Вам не надо вновь преодолевать соленую воду, чтобы воевать в Вестеросе. Но там, за лесом, еще есть города, враждебные нам, города, что замышляют недоброе. Верно ли я говорю, кхалиси?

Дейнерис величаво кивнула и дракон оглушительно взревел, словно тоже подтверждая.

– Вы пойдете на Вольные Города по воле кхалиси! – крикнула Душелов, – чтобы убить их мужчин, изнасиловать женщин и взять в рабы детей. Все кто замыслил дурное против кхалиси да будет мертвы, а все что имеют они – да станет вашей добычей.

Ее последние слова потонули в восторженном гуле и сотни аракхов блеснули в свете Луны, знаменуя готовность кочевников идти на Вольные Городоа, грабить и убивать, как они делали испокон веков и от чего их так и не отучила Взятая Серебрянка, бывшая кхалиси Великого Травяного Моря, Дейнерис Таргариен.

Норвос погибал.

Словно оглашенные бились и рыдали Нум, Нара и Ниель, хотя уже никто не стоял у колоколен, тревожимых лишь порывами сильного ветра. Над Верхним Городом с ужасающим рыком реял дракон, раз за разом изрыгая яростное пламя на крепостные стены храма Безымянного Бога. Давно погибли защищавшие их бородатые жрецы, также как и набранная из рабов стража, вооруженная обоюдоострыми секирами. Языки пламени все выше вздымались над городом и черный дым шел в небеса. Вот стены храма качнулись и рухнули, погребая под своими оплавленными развалинами последних защитников Вольного Города.

А ниже, на илистом берегу Нойны, шло разграбление Нижнего Города. Наемники и дотракийцы грабили, насиловали и убивали, опустошали винные погреба кабаков и с хохотом вламывались в местные бордели. Вместе с кочевниками свирепствовали и низкорослые волосатые воины, с уродливыми лицами – впервые за все время своего сосуществования дотракийцы и иббенийцы сражались на одной стороне.

– Как я и говорила, Норвос послужил хорошим уроком, – Душелов подставила кубок и молчаливая чашница тут же наполнила его вином, – теперь все Вольные Города видят какая участь ожидает поднявших мятеж против Протектората.

С тех пор как Душелов объявилась в Черно-Белом Доме, в управлении Браавоса произошли кардинальные изменения. Пост Морского Владыки был упразднен – теперь городом управлял Совет Двенадцати. В него вошли четыре жреца Многоликого Бога, еще два жреца иных храмов, четыре управляющих Железного Банка, и два самых богатых судовладельца. Тринадцатым была сама Душелов, принявшая титул Протектора Вольных Городов. Отныне именно ей принадлежало решающее слово, как в Браавосе, так и далеко за его пределами.

Заседание Совета проходило в подземельях Черно-Белого Дома – с некоторых пор Душелову полюбилось это место.

– Все же уничтожение Норвоса было крайней мерой, – подал голос один из банкиров, – для многих падение одного из Вольных Городов стало настоящим шоком.

– Я знаю, мой дорогой Несторис, – перебила Душелов, – поверь, мне и самой это было не по душе. Но что оставалось делать, если эти тупоголовые фанатики отказались принять Протекторат и даже пытались строить какие-то коалиции с Волантисом и Тремя Сестрами? Оставалось лишь прижечь эту язву раз и навсегда, чтобы другим было неповадно. Я ничего не имею против разумной религии, как у наших друзей в Квохоре, но с фанатиками нам не по пути. Надеюсь, кстати, что вы уже проследили за тем, как выполняется мой указ об объявлении поклонников Рглора вне закона?

Сразу несколько голов торопливо кивнули.

– Вот и славно. Их имущество можно передать… да хотя бы и в Железный Банк, ничего не имею против. Что же до Норвоса… то, что осталось от города и прилегающие к нему владения отойдут к Браавосу. Нижнее течение Нойны, с руинами Ни Сара отойдет Квохору, также как и земли между Темноводной и Норвосскими Холмами. Ну, а Секиру и прилегающие к ней побережья заберет Иббен.

– Лорат этому не обрадуется, – заметил один из судовладельцев.

– Ну и пусть, – махнула рукой Душелов, – кого-то волнует мнение Лората?

Никто не стал возражать.

– Вот тож. Я, кстати, считаю очень удачным наш союз с Иббеном – он пригодится в моей следующей задумке. Что слышно из Триархии?

– Все три города согласны принять Протекторат, – сказал один из банкиров, – как и Пентос.

– Плевать на Пентос, – раздраженно сказала Протектор, – Тирош, Лис и Мир не забыли, что я велела им сделать?

– Огнепоклонники уже изгнаны, хоть это и сопровождалось… волнениями. Что же до войны в Вестеросе, то они прекратили финансирование Эйгона и потребовали от наемников вернуться обратно. Но… послушались немногие.

– С наемниками всегда проблемы, – усмехнулась Душелов, – ладно, не хотят – им же хуже. Как вы поняли, в ближайшее время я призываю все города Протектората к походу на Вестерос – дабы восстановить на Железном Троне законную королеву.

Она хлопнула в ладони и в подземелье вошла прекрасная девушка с серебристыми волосами и фиалковыми глазами. На ней было черное одеяние, с серебряной цепью через плечо и застежкой в виде дракона. Она коротко поклонилась Протектору и уселась на свободный стул из белого чардрева с резным ликом из эбенового дерева на спинке.

– Дейнерис Таргариен, если кто помнит, – представила гостью Душелов, – кто подвергнет ее права сомнению? Надеюсь, никто не верит в эту безумную байку о королеве, что воскресла спустя триста лет? Это самозванка, такая же, как и этот… Эйгон из Волантиса. У Дейнерис – настоящий дракон, а не та непонятная тварь, что летает над Вестеросом. У нее четыре лапы – можете себе это представить? Кто и когда слышал о четырехлапом драконе? О драконе, который говорит? Скорей всего это обычный демон.

– Может это и не настоящий дракон, – заикнулся один из Безликих, – но сжигает он не хуже настоящего. Может и лучше.

Душелов молча посмотрела на него. Даже сквозь маску стало видно, как проступил испуг на лице жреца.

– Дракона, – процедила колдунья, – или кем бы эта тварь не была, мы с Серебрянкой берем ее на себя. От вас же – как и от всех городов Протектората требуется только одно – подготовить вторжение в Семь Королевств.

– Лучше всего это сделать из Пентоса, – подал голос другой жрец.

– Ничего не имею против, – кивнула Душелов, – только поторопитесь. Мне не терпится задать кое-кому пару вопросов, – она хищно улыбнулась.

Уже позже, когда обсуждение закончилось и все решения были приняты, Душелов вышла за дверь. Прислонившись к стене, колдунья хихикнула – и тут же раздался короткий смешок в ответ. В воздухе полыхнула вспышка розового света, из которой выскочила маленькая фигурка, похожая на детскую, с на редкость уродливым личиком.

– Привет, босс, – пропищал бес, – что, опять за старое?

– Ты как нельзя кстати, Жабомордый, – понизив голос, произнесла Душелов, – у меня для тебя есть кое-какая работенка в Вестеросе.

Триумфатор

– И вот я снова здесь, – Лайл Крейкхолл недовольно посмотрел на мутно-красную воду, – не сказал бы, что у меня остались приятные воспоминания от прошлого боя.

«Прошлый бой» состоялся во время войны Пяти Королей, когда Тайвин Ланнистер пытался пробиться на западный берег Красного Зубца. Тогда Эдмар Талли отбил наступление лорда Утеса, убив многих лордов Запада, а сам Лайл угодил в плен.

– Ты повоевал дольше чем я, – заметил Джейме, – я к тому времени давно сидел в подвалах Риверрана. Или меня к тому времени уже отпустили? Столько времени прошло.

– Да и стороны в этих войнах меняются быстрее, чем клиенты у столичных шлюх, – недовольно буркнул Лайл, – не думал, что мне придется опять воевать бок о бок с ними.

Крейкхол указал на группу шатров ниже по течению, над которыми реяли черные знамена с золотым кракеном. Подобные же спруты красовались и на черных парусах галей, стоявших возле Риверрана, где Камнегонка впадала в Красный Рубец. Впрочем, от того места, где расположилось войско Ланнистеров, Железный Флот все равно не видать.

– Думаешь, этот рыжий чужак знает, что делает? – спросил Лайл. Джейме пожал плечами.

– Не знаю, но уже то, что мы все воюем на одной стороне – именно его заслуга.

Джейме вспомнил как впервые встретился с Кейном, – после битвы у Золотого Зуба, исход которой решил вероломный удар в спину речным лордам соединенной армии Севера и Железных Островов. Именно тогда, обменявшись парламентерами, полководцы встретились на вершине одного из холмов, окруживших замок Леффордов. С Джейме выехал Лайл Крейкхол и явившийся недавно с Арбора Тирион Ланнистер. Тут же к переговорщикам присоединился и еще один участник: на холм, плавно взмахивая крыльями, опустилась крылатая женщина с черной кожей. Но, если Кейн, явившийся один, и удивился новому союзнику, то виду не подал – да еще и сумел удивить в ответ.

– Яга, верно? – с неожиданной для столь громоздкого человека галантностью, он поцеловал руку Ясмине, – рад видеть на нашей стороне царицу столь древнего народа.

– Так уверены, что мы на одной стороне? – усмехнулся Джейме.

– Можете еще раз взглянуть на поле боя, – хмыкнул Кейн, – без нас эта битва могла закончиться совсем иначе.

– Это верно, – признал Джейме, – но почему?

– Все очень просто, – пояснил Кейн, – королева Санса слишком привыкла к самовластному правлению. С воцарением Таргариенов свободе Севера придет конец.

– В прошлый раз мы воевали примерно по этому же поводу, – вмешался Тирион, – тогда Север тоже желал независимости. Вот только мой отец и сестра были против…

– Ваш отец давно мертв, – заметил Кейн, – не помню, правда, как это случилось. Наверное, для вас это было страшным горем.

– Не уверен, что вы можете это помнить, – криво усмехнулся карлик, – подозреваю, что тогда вас не было в Вестеросе. А может и в Эссосе тоже.

– Что же, сейчас я тут, – усмехнулся Кейн, – а с той войны расклад сил заметно изменился: ваш отец давно мертв, что с сестрой непонятно, столица для вас потеряна, да войск, скажем прямо, у вас немного. Уж не знаю, какие вы питаете амбиции, но для меня, простите за откровенность, вы более слабый противник, чем Таргариены.

– Намекаете на то, что в нашем союзе вы будете главным? – сказал Тирион.

– Вроде того, – кивнул Кейн, – согласитесь и для вас это будет наилучшим вариантом. Вы слишком долго сражались с Таргариенами и их ставленниками, чтобы надеяться на хороший прием, если вздумаете сменить сторону. Со мной же вы можете хотя бы сохранить Западные Земли, а может и что-то откусить от Речных Земель и Простора.

– Это в случае если мы победим, – заметил Джейме.

– Разумеется, – кивнул Кейн, – но в случае проигрыша мы теряем одинаково.

– Допустим, мы не проиграем, – вставил Тирион, – что потом?

– Мы разделим Речные Земли и весь Вестерос, – улыбнулся Кейн, – или разберемся потом между собой. Главное, над нами уже не будут довлеть драконьи крылья.

Спор затянулся надолго, но в конце Ланнистеры согласились с доводами Кейна, согласившись встать под его командование. Джейме и Тирион не знали, что незадолго до битвы, у Кейна состоялся жаркий спор с северянами, не желавшими проливать кровь своих прежних союзников – речных лордов, да еще и совместно с Ланнистерами.

– Эти же речные лорды воевали под началом Цареубийцы совсем недавно, – распалялся Кейн, – они просто переметнулись к более сильному, как делали всегда. Эдмар хотел выслужиться перед драконами отдав им Север, за который вы пролили столько крови. Почему мне, чужаку, свобода Севера дороже, чем всем вам? Почему я должен напоминать о том зле, что причинили Таргариены дому Старков?

– Ланнистеры причинили не меньше, – пробурчал Гловер.

– Верно, – кивнул Кейн, – но они куда слабее Эйгона. Цареубийце повезет, если он сохранит свой Утес – да и тот мы всегда можем отобрать. Эдмару я верну Риверран, когда закончится война. И тогда же он узнает, что у него появился новый сюзерен.

– Новый король?

– Новая королева, – улыбнулся Кейн, – давно пора усадить северянку на Железный Трон!

Ответом, как он и ожидал, стал ликующий рев многих глоток.

Проще всего было с Железнорожденными: Теон Грейджой без малейших эмоций воспринял очередную смену курсов. Остальным островитянам было достаточно и того, что Речные земли оказались в их распоряжении, как во времена Хоаров. Кейн пустил ладьи вниз по Трезубцу и пираты грабили все вплоть до Крабьего Залива. С ними Джоан отправила Эфрель – со всем множеством подвластных ей чудовищ.

Другие флотилии Железнорожденных атаковали Простор – вместе с высадившимся с Арбора Бронном. С ним Кейн был знаком лишь со слов обоих Ланнистеров – но ему было достаточно и того, что у наемника имелся немалый флот и достаточное войско, чтобы не дать Эйгону перебросить подкрепления с юго-запада.

Разумеется, дракон мог уничтожить многие из этих войск, но все же он был один – и не мог быть брошен на шайки наемников и пиратов, атакующих Вестерос с разных сторон. По расчетам Кейна основные силы Эйгон с Рейнис направят к главному очагу мятежа – а им сегодня был Риверран. Здесь же собирал свою армию и Кейн.

Башни Риверрана ощетинились исполинскими скорпионами, с копьями длиной в восемь футов, из которых два фута приходилось на граненные и зазубренные наконечники. Их ковал сам Кейн – кузнечное ремесло он усвоил в самом начале своей, казалось, бесконечной жизни. Обучение оккультным наукам внесло еще больше отточило его умения – острия этих снарядов закаливались в крови девственниц, под шепот тайных заклятий, используемых колдунами Керсальтиаля, великого города, чьи мечи славились по всему миру Кейна. Сам же он прожил в Керсальтиале достаточно, чтобы обучиться всем секретам тамошней кузнечной магии.

Всего пятнадцать копий успел выковать Кейн – десять он поставил на скорпионы у Риверрана и окрестностей, пять – раздал на корабли островитян. На Железном флоте скорпионы, сработанные Квиберном, поставил Эурон Грейджой, еще когда в Вестерос не явилась Душелов и Серсея Ланнистер готовилась противостоять драконам Дейенерис Таргариен. Чтобы выковать наконечники, Кейн день и ночь трудился в кузнях Риверрана, не пуская к себе никого кроме двух колдуний, чьи души были столь же черны, что и их кожа. Своими заклятиями Джоан, Леди Перешейка и Вирна, Леди Кастамере, укрепляли мастерство Кейна. Кровавые богохульные действа творились в подземельях Риверрана: ночью над его крышами шелестели перепончатые крылья, тогда как в мутных водах Красного Зубца сновали тела огромных существ, неведомых никому в Вестеросе.

Кейн отдавал себе отчет, что противник может знать о его приготовлениях – Санса достаточно рассказала ему о Трехглазом Вороне. Кейн, Вирна, Джоан и Эфрель неустанно плели паутину заклятий, отводящую любые глаза, но никто из них не мог сказать, насколько эти меры предосторожности годны против зеленовидения. С одной стороны, если Кейну дали столько времени на подготовку – значит, что-то да сработало. С другой стороны это могло быть ловушкой сильного и умного врага. Приходилось рисковать.

Статуя Душелова все это время стояла в кузне – когда Кейн, измотанный беспрерывной работой, давал себе несколько мгновений отдыха, он сидел перед ней, пристально вглядываясь в прекрасное и безжалостное лицо. Отблеск раскаленного металла отражался в ее глазах и Кейну порой казалось, что черная статуя наблюдает за ним. Игра теней, пляшущих на стенах, падала и на лик ведьмы – так что порой казалось, что ее губы шевелятся. Иногда Кейну казалось, что он слышит некие слова – и отвечал им.

День, когда томительное ожидание подошло к концу, ничем не отличался от всех остальных. Кейн, завтракал в одиночестве в одной из башен Риверрана, когда у окна послышалось хлопанье крыльев и в комнату влетела Ясмина.

– Они идут, – вместо приветствия сказала она, – тридцать или сорок тысяч, под знаменами Таргариенов.

– Дракон с ними?

– Не видела.

Войско растянулось вдоль реки – от Риверрана вдоль всех бродов, когда на восточном берегу появилось вражеское войско. Под флагами Таргариенов виднелись и иные – стяги лордов Простора, Дорна и Штормовых Земель. Особенно часто мелькали знамена с грифоном – стяг дома Коннингтонов, как пояснил Кейну Джейме. Это подсказало кто именно командует королевским войском – бывший наемник, а ныне хозяин Штормового Предела Джон Коннингтон, один из самых верных соратников Эйгона.

Проревели трубы и вперед двинулась пехота – Золотые Мечи и иные наемники. С западного берега на них обрушилась туча стрел. Они сразили с десяток врагов, прежде чем те повернули назад, оставляя сносимые течением трупы. После этой пробы сил попыток перейти реку Коннигнтон не делал, явно дожидаясь ночи. Изредка долетали отдельные стрелы, но в целом, над Красным Рубцом воцарилось гнетущее молчание, никого, впрочем, не обманывающее.

– Они все подходят и подходят, – заявил Тирион, вглядываясь в сгущавшиеся сумерки, – похоже, их куда больше чем сорок тысяч.

– Всего то по пять или шесть на одного нашего, – хмыкнул Джейме, – бывало и не такое.

– Надеюсь, что тут будет по иному, – покачал головой брат, – если они прорвутся, то не остановятся пока дойдут до Утеса.

– Нам уже точно будет все равно, – пожал плечами Джейме.

Спустившаяся ночь прервала напряженное ожидание, когда в небе пронеслась уродливая крылатая тень. Лучники пустили ей вслед несколько стрел, но тварь взмыла в небо, скрывшись в ближайшей туче. Тут же взревело множество труб и огромная, бряцающая металлом конная и людская масса, устремилась в реку. Сзади тут же зажглось множество глаз – волки и гиены, как и раньше, шли по пятам за королевским войском, служа грозным предупреждением тем, кто вздумает повернуть назад.

– Лучники! – крикнул Джейме и целая туча стрел обрушилась на врага. Многие подожгли свои стрелы – и теперь посреди реки метались горящие и кричащие живые факелы. Кто-то проваливался в вырытые на дне ямы, другие спотыкались о камни или напарывались на разбросанные шипы. Но, несмотря на все это, войско противника непреклонно двигалось вперед. Жалобно ржали падающие кони, кричали рыцари, растоптанные собственными лошадьми, но остальные не тратя время даже на последнюю милость павшим, упорно рвались к западному берегу Красного Зубца. Тех же, кто решился бежать, встречали оскаленные клыки свирепо рычащих зверей. Казалось, что на другом берегу распахнулось второе звездное небо, усеянное множеством алых и зеленых огоньков, неустанно двигавшихся вдоль реки.

– Лучники! – крикнул Джейме. Новый залп сразил сотни нападавших – но авангард уже выходил на берег. Однако большинство оставалось в воде – и Джейме выкрикнул новую команду. В следующий миг горящие ядра из катапульт обрушились на врага.

– За мной! – рявкнул Джейме, ухватив свободной рукой копье и пришпорив коня.

Что-то с шумом пронеслось над ним, почти коснувшись его волос перепончатыми крыльями – и столкнулось с крылатым созданием, напоминавшим исполинскую летучую мышь. Оглушительно пища это существо колотило Ясмину крыльями, пытаясь оцарапать ее ядовитыми когтями, но ловкая и гибкая яга неизменно увертывалась, одновременно нанося удары кинжалом, смазанным приготовленным Джоан ядом. Однако и Тхуренгветиль оказалась весьма проворной, с необыкновенной быстротой уклоняясь от смертельных ударов. Крылатые бестии кружили над рекой, высматривая оплошку друг у друга, тогда как внизу казавшиеся нескончаемыми людские волны, погибая сотнями и тысячами, схлестывались в жестокой сече с воинством Ланнистеров.

Джейме утратил копье чуть ли не в первой же стычке – какой-то рыцарь, устремившийся на него неудачно подставил грудь. Наконечник пробил доспехи и тело, но и сам рыцарь, падая с коня, вывернул копье из его руки. Сорвав с пояса меч, Джейме устремился вперед, нанося удары направо и налево, отбивая клинки и копья золотой рукой, к которой накануне он прикрепил небольшой щит. Вот он, удачно парировав очередной выпад, полоснул по горлу воина, на щите которого красовалась морская черепаха – далеко от родного острова добрался этот Эстермонт. Упавшего в воду, его затоптал собственный конь, но за ним тут же вырос коренастый воин, с широким лицом и рыжими усами. Налитые кровью голубые глаза вспыхнули свирепым узнаванием при виде Джейме.

– Цареубийца! – проревел он, – вот это встреча!

Целый град ударов обрушился на Джейме, едва успевающего подставлять меч и щит, теснимый к берегу. Как никогда остро он чувствовал собственное увечье – он отбивался из последних сил, ожидая, что каждый новый удар будет для него последним. Внезапно конь, дико заржав, провалился в воду, крича от боли и страха. Джейме слишком поздно понял, что конь напоролся на одну из установленных на дне ловушек – в пылу битвы Ланнистер забыл о ней. Он едва успел соскочить, с бьющегося в агонии коня, когда сильный удар опрокинул его в воду. Приподнявшись на локтях, Джейме увидел вставшего над ним Джона Коннингтона, заносившего обеими руками меч.

– Прощай, Цареубийца, – вскрикнул лорд, но тут над ним мелькнула крылатая тень и острый кинжал полоснул по горлу Коннингтона. Джейме поднял глаза – над ним, злобно скалясь, парила Ясмина. Ее противница, припадая на левое крыло, удирала на восток – кто-то из лучников все же ранил посланницу Саурона.

В ночи раздался громкий вой – и волчьи стаи устремились в мутно-красные воды, обтекая схлестнувшихся людей. Им были не нужны броды – волки с легкостью переплывали реку и, отряхнувшись на мелководье, устремлялись в лес, обходя Джейме с флангов. Вожак, – огромный волк с шрамом на морде, – первым прыгнул в ночную мглу – и тут же оказался отброшен назад, нелепо дергаясь и болтая лапами, будто зависнув в воздухе. С верхушек ближайших деревьев к нему устремились многолапые твари, с горящими алыми глазами. Иные из них напоминали огромных пауков с головами, похожими на человеческие, тела других выглядели еще более уродливыми. Мерцали красные глаза, развевались белые гривы и множество паутинных нитей сплетали ноги и пасти огрызающихся волков. В следующий миг в звериные тела вонзались острые когти, зубы и жвала, впрыскивающие смертоносный яд. А из лесных зарослей волнами накатывали шаровидные сгустки тьмы, делавшие ночную мглу еще более непроглядной – и в этой тьме на волков набрасывались все новые мерзкие твари. Многие волки устремлялись обратно в реку – и там их настигали отравленные стрелы из арбалетов рассевшихся по деревьям дроу.

В шести лигах к северу, Красный Рубец пыталось перейти войско под командованием Беннарда Брюна, набранное, в основном, из наемников и рыцарей Королевских Земель. Против него стояли северяне под командованием самого Кейна – рыжебородый воин, не дожидаясь пока враги перейдут реку, первым устремился на выставленную стену копий, подавая пример остальным. Его конь взвился на дыбы, круша черепа окованными железом копытами, когда сразу несколько копий вонзилось в его брюхо. Конь упал, обливаясь кровью, но Кейн, успев соскочить, поднялся на ноги, размахивая вокруг огромным топором. Вслед за ним устремились и остальные северяне, расшатывая брешь, проделанную Кейном. Рыжебородый поймал чью-то лошадь, волочащую убитого всадника и, легко запрыгнув на нее, обрушился на врага, снося головы и разрубая воинов прямо в доспехах, от плеча до талии. Рыцари в ужасе шарахались от окровавленного гиганта, чьими холодными голубыми глазами, казалось, смотрела сама Смерть.

В уши вдруг ударил визгливый хохот – и Кейн увидел как в реку бросилось, обходя войско с двух сторон, скопище мохнатых, черно-желтых тел. Он увидел горящие ненавистью красные глаза и оскаленные пасти, разом перегрызавшие ноги лошадям и людям. Даже насаженные на копье гиены пытались дотянуться до ближайших к ним людей, щелкая жуткими челюстями. Ряды северян, атакованные мерзкими тварями, дрогнули и смешались, кто-то повернул коня, тогда как нападавшие с новой силой ринулись вперед. Сразу две гиены кинулись на Кейна, но тот два раз взмахнул топором и еще дергающиеся половинки тел поплыли вниз по течению. Прорубаясь сквозь дикую стаю Кейн, собственноручно снесший головы двум паникерам, остановил бегство, собирая армию для решительной контратаки.

Что-то черное мелькнуло перед его глазами и в следующий момент, Кейн почувствовал страшный удар в грудь. Конь под ним заржал, вставая на дыбы и сбрасывая всадника в воду. Тут же сверху на него навалилось нечто огромное, напоминающее поросшую черной шерстью обезьяну – но с перепончатыми крыльями. Красные глаза горели, словно адское пламя на оскаленной морде. Кейн пытался нашарить выпавший из рук топор, но тщетно – в то время как крылатая тварь ни на миг не ослабляла своей хватки. Ко всему прочему голова Кейна все время находилась под водой, ему все время не хватало воздуха – чудовище пыталось одновременно утопить и задушить его. Однако руки Кейна оставались свободны, чем воин и воспользовался: оставив попытки найти топор, он сорвал с пояса кинжал и полоснул им по бедру твари. Послышался жуткий вой, чудовищная хватка на миг ослабла и Кейн, собрав все силы, выметнулся из воды, опрокидывая крылатого монстра. Захлопали огромные крылья, поднимая тучу брызг, из пасти вырвался жуткий вопль и несколько гиен, с разных сторон, кинулись на помощь своему хозяину. Не обращая на них внимания, Кейн вонзал кинжал в чудовище снова и снова: в грудь, живот, оскаленную пасть. Зловонное дыхание гиен уже обдало лицо Кейна, когда по телу крылатого монстра пробежала последняя дрожь и он затих. Кейн обернулся, готовый встретить нового врага, но с изумлением заметил, что гиен рядом не было. Вместо них в воде, стояли на четвереньках несколько обнаженных мужчин, ошалело оглядываясь по сторонам. В людей превратились и остальные твари – как живые, так и мертвые.

– Ты, – Кейн ткнул пальцем в ближайшего к нему воина, – кто такой?

– Квентин, – с трудом ворочая отвыкшим от речи языком, произнес мужчина, – Квентин Бейнфорт, лорд Погибельной Крепости.

– Твой лорд сражается сейчас вместе со мной, – сказал Кейн, – Север и Запад нынче союзники. Так что поищи себе одежду и какое-нибудь оружие, если хочешь отомстить хоть кому-то за то, что с тобой сделали.

Оставив недоумевающего лорда сидеть с открытым ртом, Кейн поймал еще одну оставшуюся без седока лошадь, – третью за сегодня, – и, оглашая воздух воинственным криком, повел северян на оторопевших наемников.

Бой у Риверрана королевскую армию повел Андерс Айронвуд – наверное, впервые, за всю свою историю, дорницйцы воевали так далеко на севере. Их натиск был страшен – даже пущенная в ров река, превратившая Риверран в огромный остров, не остановила их. Но когда дорнийцы пошли на штурм из воды взметнулись исполинские щупальца, оплетавшие людей и коней. В следующий миг из рва поднялась блестящая скользкая туша, давящая без разбору своих и чужих. Огромный клюв с острыми зубами пробивал насквозь латы, пожирая рыцарей прямо в доспехах.