Текст книги "Суженый смерти (СИ)"

Автор книги: Андрей Грамин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

   – Клан упырей? Я и не знал, УгРо теперь коллективно в кино водят на фэнтези? Что последнее смотрели? Сумерки?

   – Ха-ха! – Арсений поддержал шутку Свечкина. – Я представляю, как некоторые обрадовались бы...

   – Слушай, но ведь чем-то эти слухи вызваны? – Свечкин откинулся на спинку и задумчиво поглядел на майора.

   – В том-то все и дело! – опер погрустнел. – Конечно, здесь по большей части газетчики постарались, да балаболы всякие. Ты же наш народ знаешь? Собака соседа за ногу укусит, а наутро весь двор на похороны спешит. Только дай посплетничать. Хотя, тут и без них мистики хватает.

   – Так сколько убийств-то было? – Семеныч вмешался в разговор.

   – Пока девять. За полгода.

   – А есть наработки? – Александр заинтересовался. – У него в крови сидела тяга ко всему неизведанному.

   – Буду краток. Дело поистине загадочно и нет того, кто пролил бы на это свет. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Свидетелей нет, вообще никого. Все убийства происходили в центре города, но никто не проходил в это время по улице, никто не смотрел в окно...

   – Может и видели все, да боятся? – тренер отодвинул от себя рюмку с коньяком, понимая, что ему уже хватит.

   – Кто его знает? Одним словом, глухарь. Почерк во всех убийствах совпадает до мельчайших деталей.

   – Две раны на яремной вене? – Свечкин вскинул брови.

   – Нет, не так тонко, – Арсений отмахнулся. – Я погляжу, тебя тоже не обошли стороной фильмы про вампиров?

   – Я же не из лесу вышел! – Свечкин протестующе взмахнул рукой. – Так как убивали?

   – Горло разорвано, – майор следил за реакцией. Привычка брала свое.

   – Ничего себе, – Александр присвистнул. – И везде одно и то же?

   – Везде. Я ж говорю.

   – Это вряд ли человек... – Александр задумался. – Хотя, если ты говоришь убийство, а не несчастный случай, значит за всем этим стоит кто-то, а не что-то...

   – Знаешь разницу? – опер удивился.

   – Изучал право, в том числе и международное. УК РФ в новой редакции. Убийство – это умышленное причинение смерти другому человеку. Само собой, животное не может иметь умысла. Значит человек.

   – В том то все и дело... – Арсений скривился. – Не все так просто. Мистика началась, когда после первого убийства судмедэксперты сняли слепок зубов и провели анализ слюны. Эксперт сказал, что зубы явного представителя семейства собачьих, да только слюна человеческая...

   – Да ну... – Свечкин недоверчиво покосился на майора, проверяя, шутит ли он. – Ты чего жути нагоняешь?

   – Если бы... я б и сам радовался, – Арсений не обиделся. – В СК мы, конечно, не стали показывать результаты экспертизы, а то начались бы проблемы; но ведь шило в мешке не утаишь, кто-то кому-то что-то сказал по секрету, и уже через неделю весь город на ушах стоял. Кто про оборотней, кто про упырей толкует, да еще и говорят, будто количество жертв к сотне приблизилось. Мы, дескать, правоохранительные органы, реальные цифры скрываем. Эх! Мне было бы смешно следить за ходом народной истерики, если бы я работал, скажем, токарем на заводе или крановщиком. Ну а так как именно нашему отделу поручено вести следственные действия по этим странным смертям, мне грустно. Начальство нагибает к плинтусу, а движения по делу нет.

   – Плохо вас нагибают! – глубокомысленно изрек Семеныч.

   – Ты еще мне на мозги покапай... – взмолился Арсений. – Я больше двадцати лет в сыске работаю, тебе ли меня учить?

   – Эх! – махнул рукой тренер и замолчал.

   – А вообще, хоть что-то известно? – Александр снова насел с вопросами, потому как всерьез заинтересовался этим делом.

   – Только то, что все смерти проходили под покровом ночи, в безлюдных местах и без свидетелей.

   – А отпечатки следов снимали?

   – Делали.... Да где ж их снимать-то? Город – лужи да асфальт. Грязи нормальной найти нигде нельзя, дождей уже месяц не было, – он перевел дыхание и опрокинул бокал коньяка. – Одна лишь радость, что эту цепочку ни на какого маньяка не списывают. Тогда бы пришлось чопик в одно место заколачивать, чтобы не всунули чего-нибудь.

   – А шерсть осталась на одежде? – Свечкин не мог угомониться.

   – Осталась, – майор вздрогнул. – Только вопросов добавилось. Шерсть черная, по внешнему виду принадлежит семейству собачьих, как сказал эксперт, только ДНК в ней человеческое. И еще одно в ней... как же он называется? Этот, гормон силы.... не меланин... как-то по-другому... Короче, эта беда откладывается в волосах, и в той шерсти содержание этого гормона превысило обычный уровень в двадцать раз.

   – Ничего себе! Теперь я даже и предположить боюсь, кто их погрыз. Волк с человеческим ДНК?

   – Да так и скажи, что оборотень, чего кружишь? – майор в волнении кинул на тарелку кусок мяса. – Думаешь, у меня таких мыслей не было? Только это же не нормально! Я почти четверть века ловлю криминальный элемент всех мастей – от медвежатников до насильников, но это из ряда вон выходящее. Мне еще не хватало оборотней ловить... до пенсии, тогда, вряд ли доживу. Мой дядя охотник, я с ним проконсультировался, показал фотографии. Тот сказал, что волки рвут горло по-другому, попутно обгрызая тело и вырывая куски мяса. Здесь же горло перегрызли аккуратненько, кровь выпили. Выпили так, что даже на асфальте ни капли не осталось. Поэтому среди моих коллег и бытует мнение про упырей. Они ж фильмов насмотрелись, в которых оборотни людей живьем проглатывают...

   – Может, их убивали в другом месте, а потом перевозили, запутывая следы?

   – Может. Только ни одной зацепки. Ни наличия чистящих веществ от автомобильной химии, ни ворса обивки кресел, ни пятен масла или бензина из багажника. При перевозке трупа одежда заминается на одной стороне тела, здесь же все гладко. Просто подошли и убили. Если бы на тебя напал волк, ты бы сумел защититься?

   – Я б сумел. Хотя бы руку успел подставить, защищая горло, – Александр кивнул.

   – Вот! И я о том же. Но ничего подобного не было с жертвами. Нападали не со спины, всегда с фронта. И никаких следов борьбы. Понимаешь?

   – Понимаю. Сплошная мистика.

   – Во-во. Как будто невидимка на них набрасывался. Только последняя жертва была избита перед смертью, но мне кажется, это отдельный эпизод. Ему сломали челюсть и два ребра над печенью.

   – Интересно...

   – Мы его по пальцам опознали. Погоняло Куст, за неделю до смерти откинулся с зоны, с северов прибыл. Сидел по 131-й, части второй за изнасилование; второй срок по этой статье. Сорок лет, физически сильный мужик. Убили его в субботу вечером на Володарского, нашли в четыре утра под мостом патрульные. Время смерти около одиннадцати.

   Майор рассказывал, а в душе Александра шевелились какие-то подозрения. Совпадений было море – улица Володарского находилась в квартале от того места, где он в половине одиннадцатого выкинул пьяного мужика, напавшего с ножом на девушку в троллейбусе. Время, число, место. Помимо этого возраст жертвы, описание травм которые нанес своему противнику Александр, совпадающие с травмами на трупе. Совпадения казались просто невозможными из-за своей правдоподобности. Нужно выведать у опера информацию по трупу, не подставившись самому. Знать о драке в троллейбусе майору не нужно.

   – Любопытно! – сказал Свечкин. – Алкоголь в крови присутствовал?

   – Ага. Под мухой клиент был, – Арсений кивнул. – Явно, он с кем-то подрался, и так как его кулаки не сбиты, очевидно, он, скорее всего, отхватил. Есть следы падения с небольшой высоты, ссадины и кровоподтеки. Обо что-то тупое и твердое повреждено левое колено. На том месте пыль, поэтому предполагаю, травма произошла в результате столкновения с бордюром или асфальтом. Он упал откуда-то; быть может, его столкнули или скинули...

   Александр помнил, как вышвырнутый им из троллейбуса мужик саданулся об бордюр коленом, как раз левой ноги. Еще одно совпадение.

   – А есть фотографии тела? Я кое-что понимаю в характере нанесения ударов и последующих травмах, – Свечкин вертел в руке вилку, не подавая признаков заинтересованности. Тон вопроса был будничным.

   – Есть, – Арсений встал и, пошатываясь, подошел к дивану, на котором лежала черная папка для документов. Он был пьян, но прекрасно соображал, что говорит и делает. Такие люди не бывают без сознания под действием алкоголя, слишком уж хорошие тормоза. – На! – он кинул на стол пять фотографий.

   Когда Свечкин разглядел лицо трупа, у него не осталось сомнений, что это тот самый мужик из троллейбуса.

   – Знаешь его? – Арсений заметил, как дрогнула рука с фотографией. Опер – что волк, чутье у него отменное.

   – Нет, – Александр моментально справился с эмоциями. – Рана страшная, я просто представил себе тварь, которая имеет такие зубы. Как перекушено.

   – Вот именно, перекушено. Не перегрызено, не разорвано, а перекушено, – Арсений кивнул сам себе. – Ты, видимо и в ранах разбираешься?

   – Да нет, я пальцем в небо попал, – Свечкин мотнул головой.

   – А что о следах ударов скажешь?

   – Вот этот след, на печени – от кулака, вот они отметины от костяшек... Челюсть кто-то ногой свернул, даже ссадины от подошвы остались. Остальные отметины – это не следы ударов, они получены при падении, – Свечкин вернул фотографию.

   – Эксперт так же сказал. Ты головастый.

   – Учили... – отмахнулся Свечкин, и занялся салатом, чтобы поразмыслить об услышанном и увиденном.

   Семеныч, до этого задремавший в кресле, проснулся и задал Сене какой-то вопрос, после которого тот переключил свое внимание на тренера. Александр думал о мужике, которого он помял в троллейбусе. По спине прошел озноб, потому как Свечкин верил майору, и склонялся к мистической составляющей дела. Девушка, труп и он сам... Нет, с той девицей явно что-то было не то... Он и сам не понимал, на чем основаны его подозрения, но они были непоколебимы. Мужик обижает девушку, и после этого гибнет при таких невероятных обстоятельствах. Случайности не случайны, как сказал какой-то мудрец. Конечно, это могло быть простым совпадением, но животная свирепость в глазах той девушки и мертвый холод ее рук заставляли задуматься, а вернее почувствовать какую-то злую природу, заключенную в ее образе. Да, именно злую природу ее происхождения, темень души. Такую злобу в глазах Свечкин не видел даже у пленных косовцев, которых они вели в допросную. Кстати, именно там, в бывшей Югославии он впервые столкнулся с мистикой.

   Александр служил в составе многонациональной оперативной группировки MNTF-N с кодовым именем Север под командованием Франции, в городе Косовска-Митровица на севере Косово. Это был небольшой город с населением около восьмидесяти тысяч человек, из которых Ќ часть были сербы, живущие в северных кварталах, а Ў были албанцами, проживающими на оставшейся территории. Северные кварталы от остального города отделяла река с необычным названием Ибар, и что сербы, что албанцы старались не пересекать эту естественную границу без особой надобности.... Беспорядки начались 14 марта 2008-го с того, что сербы захватили здание суда, недовольные приговором двум рабочим, обвиненным в террористической деятельности. Менее чем за сутки волнения охватили весь город, очагами распространившись в кварталах. Силы НАТО подавляли эти волнения трое суток и лишь к утру 18 марта справились с обстановкой. Те трое суток надолго запомнились Александру. Статистика официальных властей была суха и поверхностна: тридцать миротворцев получили ранения, равно как и около ста сербов. Какой ад был в этом городе на самом деле, Свечкин знал как никто другой, и реальные цифры потерь, как военной полиции, так и местного населения были куда выше. Не в том суть. Александр был в патруле ночью с 16-го на 17-е, они как раз охраняли подступы к мосту через Ибар. Были слышны одиночные выстрелы, небо над северными кварталами слабо освещали всполохи далеких пожаров, и в холоде подмерзающего воздуха четко различались любые звуки движения машин. Часа в три утра к Александру подошел капитан Матье. Он разговаривал с польскими миротворцами, расположившимися на албанской стороне моста, и сказал, что у них на людей напала паника, в результате которой четверо солдат ушли с поста, оставив лейтенанта и капрала, и исчезли в городской застройке. Поляки просили пару легионеров для расстановки сил на позициях, пока из штаба в пригороде не прибудет подкрепление, а посему всего на пару часов капитан Матье им великодушно предоставит Анри Дю Труа и капрала Пери. Уже на месте Александр, он же Анри, хоть и не любивший поляков, но, тем не менее, заинтригованный побегом солдат, любезно расспросил лейтенанта Гженского о причинах такого явления. Тот, немного разомлевший от выпитой сливовицы, которую, скорее всего, пил для успокоения, поведал странную историю. Около одиннадцати вечера они задержали двух албанцев, пытавшихся пересечь Ибар на лодке, и до утра посадили их в подвал дома, где располагалась штаб-квартира польской военной полиции. Подвал само собой никто не посещал, окон он не имел, и дверь, ведущая в него, была одна, спрятана внутри здания. В два часа ночи сержант делал обход, когда заметил конвойного с синим лицом, сидящего на стуле перед дверью в камеру. Он был мертв. Сержант вызвал лейтенанта, чтобы тот удостоверился в кончине подчиненного, и после этого решил проверить, как поживают задержанные. За дверью на полу лежали два точно таких же трупа с синими лицами без видимых повреждений. На шее у каждого, прямо на яремной вене, были две четких раны, судя по всему от зубов. Пока лейтенант осматривал трупы, сержант, не теряя времени, сбегал за дежурившими на посту солдатами и предупредил их о случившемся. Суеверный сержант, заметив раны на шее, сделал определенные выводы, и потому разговор с солдатами у него шел в уже намеченном ключе. Капрал, присутствовавший при этом, рассказывал потом лейтенанту, как белый от ужаса сержант подлетел к соотечественникам с одной лишь фразой, гласившей, что Марека и двух албанцев убил казлак, как в свое время в деревнях Восточной Европы называли упыря. Один поляк отправился проверить эту информацию, и прибежал обратно буквально через минуту. Солдаты по выражению его лица поняли сразу, что сержант не врал, и пустились наутек. Капрал даже не успел ничего сообразить, настолько быстро это все произошло. Анри удалось осмотреть трупы. Он убедился в словах капрала. В подвал ни одно живое существо проникнуть не могло, окон не было, а в вытяжку пролез бы разве что таракан. Только через дверь, но находившийся в соседней комнате сержант, вызвавший панику, ничего не видел до того как наткнулся на труп сослуживца. Как ни крутил Свечкин в голове эту загадку, он так и не нашел нужного ответа. Польский лейтенант пояснил Александру, казлак по их поверьям мог проходить даже через замочную скважину, и только такое объяснение могло пролить свет на разгадку....

   – Чего загрустил? – спросил Семеныч, тронув Свечкина за руку.

   – Да весело у вас тут... – произнес Александр, вздрогнув от прикосновения. Он сидел молча уже пару минут.

   – Ну да, а главное, все это на нас вешают... – Арсений тяжко вздохнул. – Но это еще не все!

   – Что, еще и привидения с чертями досаждают? – Свечкин хихикнул. – Или на кикимор с лешими в розыск подают?

   – Да ну тебя... – майор чертыхнулся и постучал по столу. – Юморист мне, тоже. Ни леших, ни кикимор, ни ведьм... – добавил он через пару секунд. – Наоборот, чудесные спасения людей. Целая серия. Удивляюсь, что газетчики не связали эти случаи между собой в единую цепочку, и не выдали как феноменальную сенсацию.

   Арсений ожидал, что его слова вызовут какой-либо ажиотаж, но ничего подобного не произошло. Семеныч с Александром лишь вяло кивнули и погрузились в свои мысли.

   – Это не новость, такое всегда было, – тренер резал хлеб.

   – Да? А когда человек с 9-го этажа падает и не разбивается? Только синяки и вывих ноги, – Сеня сделал жест, означающий: "Ну как вам?".

   – У меня одноклассник с десятого сорвался, по бельевым веревкам прошуршал, – Свечкин перевел взгляд на Прохоровича. – И ничего, переломом руки и отбитой селезенкой отделался...

   – Да? А его кто-то невидимый держал в полете? – опер не сдавался.

   – Сеня, тебе бы не в опера, а в батюшки идти. Вместо майора уже бы архимандритом стал, так складно лепишь, – Семеныч почесал шею. – Ха... Ну ты и даешь!

   – Чего? – Прохорович стушевался под издевкой Семеныча. – Я про чудо говорю, а вы...

   – Может, то наркоман летал? Так их и пуля не берет, – Александр развел руками.

   – Только серебряная! – тренер прыснул со смеха. – И кол в сердце...

   – Да ну вас... – опер замолк.

   – Да ладно, Сеня, мы ж шутим, – Семеныч налил коньяк. – Без обид, что за чудеса?

   – Да что... – сухо начал майор – Один, как я уже сказал, выпал из люльки, висевшей на уровне 9-го этажа, когда мыл окна. Страховка не была пристегнута, пролетел почти тридцать метров, куякнувшись об бетон! И ничего, целехонек. К нему народ подскочил, думали не жилец, а этот за секунду пришел в себя, и на ноги, скачет: "Я живой...". Плакал, бедняга от пережитого. Когда его осматривали врачи, он им все время рассказывал, будто кто-то невидимый и крылатый подхватил его на руки и положил на землю. Потом, видимо, придя в себя и поняв, что за такие признания его могут упрятать в психушку, парень отказался от своих слов.... Но я от себя скажу, люди в состоянии аффекта очень редко говорят неправду. Как вам такая история?

   – Ну да! Есть над чем задуматься, – кивнул Александр. – Мой одноклассник падал по бельевым веревкам, и не на бетон, а на землю. Веревки-то его и спасли. А так, если с девятого на бетон без страховки, то даже у кошки шансов не будет.

   – Сеня, а ты говорил, чудо не одно было? – Семеныч заинтересовался.

   – Не одно, – опер отпил коньяк, чокнувшись перед тем без тоста с тренером. – Вот еще одна история. Трасса М-4 Дон, Крестовый перевал, ночь, дождь, март месяц. У машины, в которой едет семья из четырех человек, лопается одно из колес, водитель не справляется с ситуацией и улетает в откос, четырежды перевернувшись. Машина приземляется на крышу, ее мнет, двери заклинивает. Водитель теряет сознание в тот момент, когда кто-то отрывает дверь...

   – Открывает, – поправил Семеныч.

   – Да нет, отрывает, вместе с замком и петлями, – майор поднял палец. – Я знаю что говорю. Мужик в тишине, так как все кроме него отключились еще в полете, слышал хлопанье огромных крыльев...

   – Дождь же шел! – возразил Александр. – Тем более в такой ситуации мало ли что послышится...

   – Ладно. А как тебе это: очнулся мужик в пятнадцати метрах от горящей машины, вся его семья лежала рядом. Жену не спасли, перелом основания черепа со всеми вытекающими. Дети живы, только немного поломаны. МЧС вызвали проезжающие мимо, когда заметили горящий в кустах автомобиль. Саму аварию никто не видел, знаете же, в марте в три утра на перевале движение не очень-то оживленное.

   – А мужик не мог сам на автомате выбраться из машины и всех вытащить? Временная амнезия... – Свечкин закурил, получив на это разрешение Семеныча.

   – Не мог. Ему перебило ноги... Ты не видел ту машину. Как консервная банка, которую переехал каток. Ты успел забыть, какие склоны на Крестовом? – майора передернуло.

   – Помню, – Александр кивнул, вспомнив перевал и бесчисленные памятники на обочинах. – Не зря перевал так назвали.

   – Вот и я о том же.

   – Это и все чудесные спасения? – тренер пододвинул к себе новую бутылку с коньяком.

   – Нет, у меня целая стопка вырезок собрана. За год почти тридцать эпизодов.

   – Ого!!! – Свечкин уважительно покачал головой. – И везде хлопанье невидимых крыльев?

   – В том-то и дело, что везде, – Арсений развел руками. – Почерк один и тот же. Крановщик слышит голос, приказывающий ему спуститься на землю, хлопанье крыльев. Само собой он скован страхом и не в силах противиться приказу. Спускается, кран падает. Как потом оказалось, под одной из опор был старый подвал, закрытый землей. Опора проваливается, чудом все живы.

   – Да... – тренер многозначительно протянул это слово.

   – Еще одно. Пожар, крыша, пожарный становится на край кирпичной стены, чтобы спрыгнуть на шифер, а по нему перебраться к смотровому окошку. Но не тут-то было, обе его ноги словно врастают в кирпичную кладку, он не в силах их оторвать. Взрыв, крыша рушится, и самое интересное, пожарника даже не цепляет взрывной волной. Как он потом признался товарищу, в зареве пламени было крылатое существо, закрывшее собой пожарного от осколков шифера. У спасенного даже одежда не загорелась, не говоря уже о том, что его не посекло осколками. Не чудо ли? Все эпизоды один другого удивительнее.

   – А откуда это у тебя? – Семеныч кивнул на вырезки.

   – Ты же знаешь, у меня есть любовница...

   – Я понял, – он кивнул. – Я и забыл, что Регина доктор и по своим каналам могла легко узнать о чудесах. Она подогнала информацию?

   – Ну да. Она считает меня скептиком и специально собирала все это, дабы я поверил в чудеса и высшие силы...

   – И как? – тренер улыбнулся.

   – Поверил. Не поверишь тут... – Арсений отвел глаза.

   – Молодец, баба. Я от тебя этого уже лет пятнадцать добиваюсь, – Семеныч ухмыльнулся. – Крещение не хочешь принять наконец-то? Хватит уже нехристью ходить. А я-то думаю, напился Сеня, раз про оборотней загонять начал.

   – Да в норме я, Семеныч! – майор приосанился. – А ты сразу пьяный, пьяный... Да, думаю покреститься, – честно признался он, – но пока только думаю.

   – Понятно, – тренер махнул рукой, мол, тебя не исправишь.

   Посиделки затянулись до самого вечера, и только в восьмом часу после полудня Арсений соизволил покинуть гостеприимный дом. Семеныч при помощи Александра убрал со стола остатки еды, и они сели друг напротив друга в кресла, согревая в руках по чашке кофе. Молчаливое созерцание друг друга первым нарушил Свечкин. У него уже давно вертелся на языке вопрос.

   – Семеныч, сколько тебе лет? Я, если честно, очень боялся, вернувшись сюда уже тебя не встретить.

   – Семьдесят пять мне. А ты изменился, Саша. Повзрослел – то понятно, но и каким-то более живым стал.

   – По поведению? – не понял Свечкин.

   – Нет. Лицо нервное, эмоциональное, быстрое, что ли. Правильно говорят, наша жизнь отпечатки накладывает на внешности.

   – А ты стал философом. Семьдесят пять. Мне казалось, больше. Наверное, потому, что я совсем пацаном был.

   – Наверное. Где остановился?

   – В гостинице. Сунулся в отчий дом, а дядя там уже не живет. Наверное, с отцом теперь... – Свечкин вздохнул. – Иногда даже жалею, что не пью. Может, легче бы стало? Хотя, как вспомню, что водка с людьми делает, так желание напиться пропадает сразу.

   – И не пей, Саша. Я видел, как хорошие бойцы на стакан садились. Лучше совсем не родиться, чем обгаженным в подворотне лежать. Дядя твой пропал без вести. Через три года после твоего отъезда. Говорят, он квартиру на водку променял, на десять ящиков, что ли? В общем, его видели потом на районе пару раз в течение месяца, а потом зима. Может, замерз, а может и жив сейчас, да только возвращаться некуда.

   – Все возможно. Вот страна у нас! Я же владелец квартиры получается, и дядя никак не мог ее продать без моего согласия...

   – Если ты жив...

   – Чего?

   – Если ты жив, говорю, – Семеныч сказал громче. – Одного моего знакомого родные дети так подкололи, как чужого дядю не опрокидывают. Для начала, сбивает человека машина, темный переулок, никого в свидетелях. Думают, насмерть, зачем-то отвозят на кладбище, и там выкидывают. Человек приходит в себя, документов и сотового с собой нет, травма головного мозга, амнезия. Поменяв десяток казенных учреждений, он оказывается в специализированной лечебнице, где ему восстанавливают память. Так проходит почти два года. В конце концов, когда он вспомнил свое имя, и через какой-то благотворительный фонд связался с детьми, оказалось, ребятишки родного отца уже успели похоронить, а квартиру продать. Даже место на кладбище было с его фотографией. Если бы не телевизионщики с общественностью, так и остался бы он на улице. Черные риэлторы, по-моему, так их называют, постарались.

   – Понятно, значит и я уже несколько лет чист перед государством. Слушай, а можешь Арсения попросить пробить меня через их базу?

   – Уже. Твоя могила где-то под Ханкалой.

   – Но мне же дали документы на выезд!

   – Значит, свидетельство о смерти делали задним числом, когда твой дядя продавал квартиру.

   – Неужели никто не нашел данных, что Александр Свечкин покинул пределы РФ в 2001-м?

   – Россия, – развел руками Семеныч. – Чего хочешь? Да и кому искать? Дядя знал, где ты, а я поверил базе данных МВД. Вот и все. Кто-то оценил твою двушку в центре города, задаром купил ее у дяди-алкоголика, дал кому-то на лапу пару тысяч евро за неточную запись в базу данных, может, еще кого подмазал, потом сделал ремонт и продал втридорога. Вот и все. Это рутина для таких мошенников.

   – Ну да. Что ж, я доказывать ничего не буду, это даже удобнее. Все равно я простился со старой жизнью.

   – Что делать будешь? – Семеныч отставил чашку с кофе.

   – Смотри, какая беда. Есть деньги, я хочу купить здесь квартиру или дом. Купить без паспорта я не могу, соответственно нужны документы.

   – А паспорт не дают без прописки. Так?

   – Так. Замкнутый круг какой-то. Я хочу открыть свой бизнес, еще только не решил что именно. Ну а без документов это невозможно.

   – Возможно. Все возможно, – Семеныч хитро ухмыльнулся. – Ты же знаешь, что братство спортсменов значит? Знаешь. А учеников у меня... ой-ёй-ёй, – он значительно покачал головой.

   Миновав широкие ступени крыльца, Александр вошел в дверь красного дерева, выводящую в обширный холл. Охрана уже объявила о приходе гостя, и Игорь Борисович, которому Семеныч рекомендовал Свечкина, встречал гостя стоя в широком домашнем халате. Мокрые седые волосы, зачесанные назад строгим пробором, указывали, что хозяина дома, скорее всего, вытащила из бассейна или сауны, где он коротал время. Это был высокий мужчина крепкого телосложения, не смотря на свои годы достаточно подтянутый и молодо выглядевший. На вид ему было около пятидесяти, хотя Александр знал, Игорь Борисовичу уже далеко за шестьдесят. Проницательные карие глаза, жесткое волевое лицо и осторожность во взгляде выдавали незаурядную личность. Первым нарушил молчание хозяин дома.

   – Здравствуйте, ваше имя Александр, если не ошибаюсь?

   – Здравствуйте, Игорь Борисович. Вы не ошиблись. Хотя охрана, несомненно, вам продиктовала другое имя.

   – Да, Анри дю Труа, если мне память не изменяет. Ярослав Семенович мне рассказал о вашей проблеме с восстановлением паспортных данных. Это все решаемо. Но вы бы хотели не восстановить старое имя, как я понял, а получить новое?

   – Жить в России с французским именем трудновато, а Александр Свечкин уже умер. Так что, если возможно.

   – Все возможно. Максимум через неделю паспорт будет готов.

   – А возможно ли точно так же сделать и водительские права? Озвучьте цену...

   – Молодой человек, этот вопрос я решаю бесплатно, и не надо больше о деньгах. Меня коробит общение в таком духе.

   – Прошу простить меня, я уже отвык от России, – Свечкин ожидал, что сейчас будут вопросы личного характера, но он ошибся. Игорь Борисович не был любопытным человеком, и все что не касалось лично его дел, он считал лишней информацией.

   – Ярослав Семенович рекомендовал вас как человека, который помимо незаурядного ума обладает еще и навыками идеального ликвидатора проблем.

   – Он так сказал? – Александр изумился.

   – Скажем так, я спрашивал, нет ли у него знакомого человека, который имеет нестандартный подход к вопросам, вкупе с боевым прошлым. Он перезвонил мне вчера, и указал на вас. Его слова были таковы: есть очень смышленый неразговорчивый парень, которого учили решать проблемы любого характера. Если это правда, вы мне подходите.

   – Это так. И как я понимаю, речь явно не о том, чтобы кого-то ликвидировать, – Свечкин сказал фразу без тени иронии, и для Игоря Борисовича этого было достаточно, чтобы сделать правильные выводы о госте.

   – На чем основывается такое умозаключение?

   – Я думаю, для решения подобной проблемы, вы не стали бы привлекать человека со стороны, так как велик риск, что он расскажет кому-то о своей работе.

   – Вы правы. Конечно же, не устранение конкурентов. Среди моей охраны есть люди для решения силовых вопросов. Но ума им недостает. Это хорошие солдаты, я же вас попрошу о творческой работе, – он замолчал, чтобы позвонить в колокольчик и отдать приказ накрыть на стол. – Вы голодны?

   – Нет, спасибо, не голоден. Но от кофе не откажусь.

   – Тем лучше. Удобнее будет общаться.

   Игорь Борисович хранил молчание все время, пока накрывали на стол, и лишь отпустив прислугу и приказав не беспокоить ни под каким предлогом, он нарушил паузу в разговоре.

   – Теперь нам никто не мешает, – он взял в руки кофе. – Это бразильский, настоящий. Мой повар готовит его по всем правилам на песке.

   – Я оценил, – Александр кивнул. – Хорош. Так в чем суть дела? Вы меня заинтриговали, если честно.

   – Дело деликатное, никому из своего окружения я его поручить не могу. Само собой и от вас потребую молчания, гробового молчания. Я не думаю вам угрожать, но...

   – Перестаньте, меня еще в детстве отучили бояться. Семеныч правильно сказал, я умею молчать.

   – Отлично. Эм-м... молодой человек, вы верите в случайности?

   – Случайности не случайны, – Александр прищурил глаза. – Говорят, это псевдоним Бога, когда он не хочет своим настоящим именем подписываться.

   – Не так я начал. Вы верите во что-то невозможное, в сверхъестественное? – Игорь Борисович явно терялся, и не мог придумать, как изложить суть проблемы.

   – Верю. Сталкивался, – Александр решил помочь. – Вы можете смело говорить, я не собираюсь ставить ваши слова под сомнение.

   – Это долгая история... Ладно, начну сначала и постараюсь быть краток, – он потер переносицу, и внимательно смерив взглядом Александра, выпалил: – Я любил за всю жизнь только раз, одну девушку, которую видел всего лишь однажды!

   Свечкин подавился кофе, настолько неожиданным было признание этого строгого и казалось непробиваемого человека. Если бы тот сказал, что видел вампира или же пил водку с лешим, Александр удивился бы куда меньше. Но Свечкин промолчал, и лишь его расширенные глаза выдавали заинтересованность и любопытство.

   – Вы чем-то удивлены? – спросил Игорь Борисович.

   – Только неожиданностью фразы. Вы подготавливаете меня услышать нечто сверхъестественное, а говорите о любви... – Александр отставил чашку.