Текст книги "Безоблачное небо (СИ)"

Автор книги: Андрей Гудков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Что скажешь?

– В центре авианосец, – сделал я очевидный вывод. – И вокруг него лучшие силы. Ядро отряда. Остальные просто пушечное мясо.

– Верно, – криво усмехнулась Изабелла. – Они оказались немного хитрее, чем я думала. Три фрегата были лишь приманкой, а мелочь, напавшая на нас первой волной, нужна была только для того, чтобы связать нас боем. А вот идут их основные силы. Они зажмут нас между двумя отрядами, а потом накроют массированным налетом штурмовиков.

– Это если мы им позволим! – рявкнула Рэла.

– Хороший настрой, – одобрительно кивнула Изабелла. – Но их гораздо больше, чем я ожидала.

– Надо уничтожить авианосец, – сказал я, разглядывая фотографии.

– Ха, – не сдержался один из летчиков. – Как ты это себе представляешь? Они поднимут в два раза больше самолетов и разобьют нас еще на подходе, а тех, кто прорвется, этот ордер изрешетит заградительным огнем!

– С «Изгнанника» тоже его не достать. Он просто скроется в облаках, – добавила Изабелла.

– А я смогу его достать, – уверенно заявил я. – В одиночку.

– Ты так боишься быть моим ведомым, что решился на самоубийство?! – восхитилась Рэла Мора.

– Нет. Они идут слишком большим отрядом. Вокруг них постоянно носятся разведчики и самолеты прикрытия самых разных моделей. Понимаете? У них нет никакого единства в раскраске или типах машин.

– Ты хочешь подобраться под видом их самолетов? – прищурилась Изабелла. – Но если тебя раскроют…

– Риск есть, – согласился я. – Но группа не пройдет совершенно точно. Они просто числом нас зажмут, а вот у одиночки есть шанс. Кроме того – они просто не будут ждать угрозы от одного самолета. Что он может сделать?

– Ну, допустим авианосцу один самолет, что комар на заднице, кусает, сука больно, но от этого еще никто не умирал!

– Это авианосцу один самолет до жопы, – нагло ухмыльнулся я, выбирая нужную фотографию. – А это обычный сухогруз, переделанный в боевую баржу. Я сомневаюсь что «вепри», при всей их наглости, смогли достать и поставить на корабль компактный и мощный военный несущий двигатель, а на такой корабль, учитывая его центровку, надо их сразу два! Итого мы имеем изначально тяжелый корпус, два здоровых и тяжелых двигателя, а еще эта баржа должна нести на себе до полусотни самолетов, цистерны с топливом для них, патроны, бомбы и ракеты. Для брони места просто не остается.

– Хм… ты думаешь, что он настолько уязвим? – спросила Изабелла.

– Уверен в этом! Поэтому они его поставили в центре защитного ордера! В идеале по их плану авианосец не должен даже попасться нам на глаза.

– А твоя «касатка» сможет взять достаточно небольших бомб, чтобы поджечь его. Тем более что их самолеты, наверное, уже на палубе стоят, заправленные и снаряженные для вылета, – Рэла Мора злорадно улыбнулась. – Если правильно зайдешь, то перепугаешь их всех, как лиса в курятнике!

– Какой у тебя план?

– Я поднимусь как можно выше, зайду со стороны солнца, но неторопливо. До последнего буду просто лететь, словно так и должно быть. А потом камнем свалюсь на них, сброшу бомбы, отстреляюсь ракетами и сразу в облака. Они идут всего на сотню метров выше верхней кромки облачности. Прорвусь туда и на форсаже уйду от них.

– Хорошо, – кивнула Изабелла. – План идиотский, но может сработать.

– Откуда простой курьер знает, как нападать на противника, превосходящего по численности? – спросил один седой летчик.

– А как вы думаете, мы сражались против Северной республики? – поинтересовался я. – Когда я попал на фронт, на один наш самолет приходилось пять вражеских, а к концу войны соотношение уже было один к десяти. А мы каждый день выходили на боевые вылеты и пытались самоубийственными атаками хоть немного их задержать. Я уже делал так! Только не против пиратов на сухогрузе – а против профессиональных военных на боевых кораблях!

– То-то я смотрю, зашел ты на тот фрегат прямо как по учебнику, – усмехнулась Рэла. – Ну что, капитан, рискнем?

– Да. Одним самолетом мы можем рискнуть. Если получится, то, – Изабелла улыбнулась, – уже вечером мы будем пить шампанское.

– Только вот что, паря, – Рэла криво ухмыльнулась. – Учти что под ними море, а мы выслать спасателей не сможем. У нас с одной стороны этот театр самодеятельности, а с другой ансамбль песни и пляски с гребанных островов. Усекаешь?

– Вполне.

– Так что без обид. Ты знаешь, на что идешь, а я не хочу, чтобы мне икалось, когда тебя акулы будут обгладывать.

– Разрешите выполнять?

– Удачной охоты.

Я повернулся, чтобы выйти и увидел, как Изабелла смотрит прямо на Алисию и негромко говорит:

– Ты можешь остаться, мы найдем ему другого штурмана.

– Нет, – твердо ответила бледная Алисия. – Какой я буду напарницей, если сбегу при первой опасности?

– Дело твое.

Подготовка к вылету была обычной. Я проверил закрылки, элероны и рули и запустил двигатели. Разогрев их, я показал большой палец техники, тот ответил тем же жестом и отпустил нас. Через пару секунд мы уже были в небе.

В полете мы с Алисией почти не разговаривали. Я сразу повел самолет на высоту, она рассчитала курс и направила меня. Высоко над облаками погода была отличной. Ярко синее небо, жгучее солнце и бархатистая белая равнина внизу, в разрывах которой блестело море. Поймав попутный ветер, я быстро добрался до цели.

– Они внизу! На одиннадцать часов! – доложила Алисия.

– Вижу! Начинаю маневры! Следи за хвостом!

Я продолжил вести самолет, словно не видя большого флота внизу. Небо было чистым, лишь у самой кромки облаков крутились практически неразличимые с высоты темные точки. Разворачивался я медленно, стараясь не выдать себя резкими маневрами. Впрочем, на пяти тысячах метров над уровнем моря, да еще и с полной нагрузкой, «касатка» на виражах не намного лучше утюга.

– Два самолета развернулись в нашу сторону! На десять часов.

– Они ниже на две тысячи метров! – ответил я, быстро глянув в ту сторону.

Это всего лишь дежурное звено патрульных, заметив подозрительный самолет, они решили проверить его. Об этом я не подумал, надо было лететь без ракет, сейчас бы спокойно показал бы им пустые крылья и все.

– Они поднимаются!

Голос Алисии мне показался каким-то странным, но я не обратил на это внимания. Не до того было. Резко повернув штурвал, я начал пикировать, вначале плавно, но с каждой секундой все круче и круче. Скорость нарастала, нагрузка на крылья сильно возросла, и самолет начало трясти. Через десять секунд рядом вспухли черные разрывы снарядов. Снизу потянулись трассеры очередей. Патрульные истребители бросились наперерез, но они были слишком далеко. Вцепившись двумя руками в штурвал и до боли сжав зубы, я удерживал самолет в крутом пике.

Нас тряхнуло так, что на мгновение в глазах потемнело и зазвенело, но я даже испугаться не успел. Палуба авианосца уже была прямо перед нами, времени на размышления и маневры не осталось!

– Готовься! – заорал я, с трудом вытягивая самолет из пикирования.

Я ошибся, забыл, насколько сильно возрастает скорость при пикировании, и теперь у нас была лишь пара мгновений на сброс бомб, а на ракеты времени вообще не осталось! Все вокруг меня словно замерло и потеряло краски. Я во всех подробностях видел стоявшие на палубе штурмовики и бомбардировщики, их расцветку и подвешенные под крыльями бомбы, разбегавшихся перепуганных людей и пули летевшие в меня. Сжимая от злости и напряжения зубы, я выровнял самолет буквально за десяток метров до цели и провел его прямо над палубой.

Сердце словно кольнуло толстой иглой. Не успела! Не сбросила! Но через долю секунды я услышал сзади взрывы, а самолет хорошо встряхнуло ударной волной. Оглядываться времени не было, я, резко сделав полубочку, нырнул в облака и ушел на большой скорости.

Над морем моросил мелкий дождь. И только когда на лицо попало что-то мокрое, я увидел, что часть бронестекол фонаря разбита. Скорость оказалась слишком большой, так что самолет я выровнял всего в паре сотен метров над водой.

– На пять часов!!!

Следом за нами из облаков вышли три истребителя Ар-2. Я едва успел уйти с линии атаки, заложив очень крутой вираж. Ситуация была хуже не придумаешь – до облаков высоко, союзников никаких поблизости нет, а враг вот он.

Пару минут я выжимал из своей красавицы все, что можно на крутых виражах и орал по связи, что срочно нужна помощь, но меня не слышали. Ракеты, чтобы не мешали, я выпустил в море. А вот враги наоборот никуда не спешили. Поняв, что деться мне некуда, они не спеша развернулись, разделились и зашли на меня с трех сторон.

Каким бы ты не был асом, какая бы великолепная машина у тебя не была, но в одиночку против слаженной группы противника шансов у тебя не будет. На фронте я видел героев, которые думали иначе, до конца войны дожили лишь те, кто быстро попал в госпиталь или плен. Но в бою об этом не думаешь. В бою, если честно, вообще думать некогда.

Один противник быстро догнал меня и повис на хвосте, обстреливая короткими очередями. Я попытался оторваться от него, уйдя на вертикаль, но там уже поджидал второй. Ловким виражом он зашел на меня с очень удобной позиции, и мне пришлось срочно уходить вниз. А вот третий истребитель куда-то пропал. Я крутил головой, пытаясь его найти, но не видел его. Алисия пыталась стрельбой из пулемета отогнать хотя бы одного врага, но тщетно. Стрелять она не умела.

Первый отвлекает. Второй связывает боем. Третий… наносит удар…

Откуда он взялся, я так и не понял. Просто появился вдруг спереди и сверху. Время опять замерло, я видел истребитель врага, разглядел отметки на крыльях, двигатель и черные дула пулеметов. Он заходил на меня с почти идеальной позиции…. В отчаянном порыве, я резко дернул штурвал и выжал педали, разворачивая самолет, но смысла в этом почти не было. Я никак не мог успеть, ни развернуться к нему носом, ни уйти из-под атаки.

С криком, чувствуя, как дрожит от напряжения машина, я почти развернулся… и самолет встряхнуло от прямого попадания! За спиной с грохотом разлетелись бронестекла, зазвенели пули, обшивка на левом крыле пошла лохмотьями. И все.

С удивлением оглянувшись, я увидел, как мимо нас проносится охваченный огнем истребитель. Моему изумлению не было предела, когда я увидел, что в небе кроме нас и двух Ар-2 никого нет.

– Кто его подбил?! Ты видела?!

– Я попала в него!

Я не поверил, но было и не до этого. Оставшиеся два истребителя опять заходили на нас. Я начал разворот, пытаясь не дать им зайти в хвост, но они были слишком опытны и слишком маневренны. Через пару секунд черно-белый Ар-2 уже заходил на атаку сзади и сверху. Он очень спешил, но Алисия открыла огонь раньше… Потеряв полкрыла, самолет сразу закрутился, свалился в штопор и ушел в воду.

– Разорви меня карась!!! – заорал я в восхищении. – Еще один остался!

Или он с самого начала был опытнее других, или пример товарищей многому его научил, но последний противник упорно держался вне зоны поражения заднего пулемета. Он пытался зайти снизу, и пара пристрелочных очередей прошла совсем рядом с самолетом.

– Держись крепче! – крикнул я Алисии.

Штурвал на себя, активировать эльфийские камни, двигатели на форсаж и свечой в небо! Враг не отстал. Он болтался сзади и пытался подстрелить, но мощности двигателя ему не хватило, чтобы идти за мной на столь крутом наборе высоты. Дождавшись, пока он немного отстанет, я заложил такой крутой вираж, что в глазах от перегрузок потемнело, но зато противник оказался в прицеле.

Секунд пять я стрелял по нему из пушки и пулеметов, но из-за расстояния противник сумел вывернуться. Все-таки преимущество в маневренности было у него. Пришлось уходить на разворот и опять на перегрузки, но Ар-2 все равно успел закончить вираж раньше и зайти мне в хвост. На этот раз сверху, но Алисия не стреляла.

– Ты чего? Патроны кончились? – крикнул я.

Резко приподнявшись и развернувшись, насколько позволяли ремни, я увидел, что Алисия сидит в кресле, безвольно свесив голову. Стекла вокруг неё были разбиты.

Выругавшись, я опять пошел на вираж. Противник понял, что на этот раз стрелять по нему никто не будет и стал заходить для атаки. Вот только я в эти игры играть больше не собирался. Выйдя из виража, я потянул штурвал на себя и наконец-то ушел в облака. Один противник не три, оторваться гораздо проще.

Вот только ситуация лучше не стала. От противника я оторвался, но Алисия была без сознания, а в какой стороне от меня «Изгнанник» я не знал. Моя «касатка», несмотря на повреждения, в воздухе держалась уверенно, разгоряченное лицо обдувал ветер, и топливо было на исходе.

Вынырнув из облаков, я увидел далеко позади густой столб черного дыма и темные точки истребителей высоко в небе. Чьи это были самолеты, я не знал, так что пошел в сторону от них.

– Курьер вызывает Облако. Курьер вызывает Облако, – а в ответ тишина. – Курьер вызывает Облако. Курьер вызывает облако! На связь!

– Курьер, слышу вас плохо, – сквозь треск и шипение помех раздался голос в наушниках. – Где вы находитесь?

– Не могу определить! Штурман тяжело ранен или убит!

– Курьер, не ссы! Вижу тебя! И не шкерься! Это мы сзади тебя идем!

Я обернулся назад и посмотрел вверх. На таком расстоянии не определить, свои это или чужие, но придется рискнуть. Я развернулся и пошел на сближение, но был наготове. Оказалось, что все-таки свои.

Рэла Мора на «Кондоре» прошла надо мной и повела за собой на «Изгнанник». Через пару минут из облаков вынырнули еще четыре Ар-2. Рэла тут же приказала мне возвращаться на корабль, а сама повернула на них. Еще через пару минут я увидел «Изгнанник».

* * *

Сразу после посадки, я выскочил из кабины, но моя помощь не требовалась. Техники быстро запрыгнули на крылья и осторожно вытащили Алисию из кабины. У неё на лице и воротнике я заметил следы крови. Внизу уже стояли наготове санитары с носилками.

– Ран не вижу, возможно, просто обморок из-за перегрузок, – быстро осмотрев девушку, ответил медик. – И вам тоже надо в лазарет.

– Зачем? – удивился я.

Вместо ответа он показал мне на одежду. Весь левый рукав был в крови. Я стянул куртку и закатал рубашку. Как я и думал, это была лишь царапина, но от санитара отделаться оказалось сложнее чем от вражеского истребителя, севшего на хвост. Он не успокоился, заставил меня сесть на ящики в ангаре и начал перевязывать меня. Зашумел лифт, опуская вниз только что прибывший самолет.

– Курьер, я тебя точно расцелую, скотина ты эдакая! – Рэла Мора спрыгнула с платформы, не дожидаясь пока та опустится, но подбежав ко мне, нахмурилась. – Что с девчонкой? Ранена?

– Не знаю, говорят, потеряла сознание от перегрузок.

– Ясно, – Рэла выругалась. – И правду толку от неё…

– Запиши на её счет два сбитых самолета.

– Что? – она прищурилась. – Ты выпил уже что ли и подбрел на радостях?

– Если бы, – усмехнулся я. – Она двумя очередями две вторых «арки» свалила. Сам бы не поверил, но если бы не это, кормил бы я сейчас рыб.

– Однако… ну что ж, новичкам везет. Но ты точно на сегодня свое отлетал.

– Почему это?!

– Да потому, что у тебя сейчас ни самолета ни штурмана нет, – увидев выражения моего лица, Рэла добавила. – Не переживай, работы тебе и здесь хватит. Капитан сказала, что мы идем в атаку на главную эскадру свиней. Понял?

– Авианосец горит?

– Пылает, как жопа смазанная горчицей! Хрен там кто сегодня взлетит или сядет!

– Ваш самолет к вылету готов, – доложил Старг.

– Отлично! Ну, пожелай мне удачи, бородатый! – Рэла хлопнула гнома по плечу и легко запрыгнула в кабину.

– Удачной охоты! – ничуть не обидевшись, ответил Старг. – А ты в порядке?

Я встал, подвигал рукой и поправил повязку на лбу. Как оказалось меня не только ранило в плечо, но и осколком рассекло лоб и оторвало кончик уха. В целом – легко отделался.

– В небо не пускают, но на койке валяться не буду.

– Отлично! Это по-нашему! Найдем тебе дело.

В последнем я не сомневался.

* * *

Пока бой не начался, я успел сбегать в лазарет. В пустом и чистом помещении, с белоснежными покрывалами на койках скучали медсестры и врачи. Увидев меня, они оживились, но узнав, что я пришел всего лишь проведать Алисию, забыли про меня. Только одна симпатичная синеглазая девушка с интересом поглядывала в мою сторону.

Алисия спала на самой дальней койке. Я тихо поинтересовался у врача, Карела Игниса, что с ней случилось, а он сначала спросил, в каких условиях проходил полет. Я объяснил.

– Сначала у неё началось кислородное голодание, вы поднялись на слишком большую высоту и без кислородных масок. У неё даже кровь из носа потекла.

– Мы же были в одинаковых условиях, а у меня все нормально было, – удивился я.

– Так вы же горец, – ответил мне врач. – Вы приспособлены к жизни на больших высотах и разреженному воздуху.

– Вот как…

– Да. Хорошо, что вы находились на высоте относительно недолго, иначе последствия могли быть печальнее. Но и так нагрузка на организм оказалась очень большой, после к этому добавилось напряжение воздушного боя, сильные переживания, все это вымотало её и ослабило, и в итоге при критичных перегрузках девушка просто не выдержала и все.

– Понятно.

Неудивительно, что этой хрупкой девчонке не хватало выносливости. Но в следующий раз такая её слабость может погубить нас обоих. Поблагодарив врача, я пошел обратно в ангар. Устал или нет, а бой в самом разгаре и каждый человек на счету.

Самое страшное для воздушных кораблей – это пожар. Огонь быстро распространяется, пожирает деревянные части кораблей и проводку, корежит металл, а тушить его нечем – воды нет. Небольшое пламя можно затушить огнетушителями или просто сбить мокрыми тряпками. Но если он разгорелся, то шансов на спасение остается мало.

«Вепри» не были трусами. И когда я сбросил на их авианосец добрый десяток зажигательных бомб, они не бросили корабль, а стали бороться за него. Несмотря на то, что от взрывов и пожара сразу стали рваться бомбы на самолетах, а бензин из пробитых баков огненной рекой побежал вниз, наемники сумели опустить авианосец к морю, сбросили в него насосы и стали заливать пожар.

Но из-за этого им пришлось забыть о «Изгнаннике», лучшие их силы бросились на спасение авианосца и прикрытие. Строй эскадры был разорван, одни корабли остались на высоте, другие спустились к морю. Всякая шушера с Вольных островов, собранная специально для этого сражения и вовсе разбрелась в стороны.

А вот Изабелла ничего не забыла…

Глава 7

Взревела сирена боевой тревоги и сразу в динамиках раздался напряженный голос старшего помощника:

– Внимание всему экипажу – боевая тревога! Всем занять места согласно боевому расписанию!

Меня так и не успели приписать ни к одной команде, так что я схватил пару огнетушителей и бросился наверх. Мимо меня проносились люди, спешившие занять свои места. Неожиданно весь корабль вздрогнул и донесся грохот залпа – выстрелили орудия.

– Воздух!!!

Я забежал на правую орудийную палубу. Поставив у стены огнетушители, я оглянулся и подскочил к свободному пулемету у широкой амбразуры. Сами орудия находились выше палубы, в орудийных башнях, а здесь располагались элеваторы, для подачи снарядов, поворотные механизмы башен и зенитные пулеметы.

– Эй! – сразу окликнул меня офицер. – А, ты из летчиков, ну стой тогда.

Ну да, конечно, никто бы не разрешил неподготовленному человеку стоять за пулеметом, а то он еще свои же самолеты посбивает. А я знал, как выглядят наши самолеты и где они летают. А еще знал, с каких направлений будут заходить враги.

На верхней палубе уже вовсю хлопали зенитки. «Изгнанник» сделал несколько резких маневров, еще раз раскатисто прогремел залп главного калибра. Присмотревшись, я разглядел вдалеке неровный строй кораблей противника. Из-за дистанции они пока не могли стрелять.

Слева показалось звено штурмовиков, они старались проскользнуть снизу и атаковать ракетами. Повернув пулемет, я открыл огонь, вдаль понеслись трассеры. Спустя мгновение, ко мне присоединились другие бойцы. Мы стреляли не по самим самолетам, и даже не в точку упреждения, а перекрывали им наиболее удобный вектор атаки. Вражеские летчики начали маневрировать, пытаться обмануть нас, но мы на уловки не велись. Тогда они решили рискнуть и прорваться.

Через пару секунд у одного вспыхнул двигатель, и он свалился вниз. Его товарищ выпустил ракеты и резко развернулся. Я поймал его на развороте и всадил ему в борт целую очередь, но он закончил маневр и ушел в сторону. Ракеты прошли мимо, лишь одна врезалась в кронштейн над верхней палубой и взорвалась, не причинив почти никакого вреда.

Но это было только начало. С другой стороны на нас зашли сразу пять штурмовых самолетов. Я стрелял по ним, под ноги со звоном сыпались горячие гильзы, рядом что-то кричал офицер, но его слова заглушал грохот пулеметов, зениток и залпы орудий. Один самолет вспыхнул, у другого летчика не выдержали нервы и он свернул в сторону, третий выпустил ракеты раньше времени. Я по наитию опустил прицел и короткой очередью сбил одну ракету, еще одну взорвали товарищи, а остальные прошли мимо.

Два оставшихся штурмовика проскользнули сквозь огонь и ударили по борту…. Смертоносный свинцовый дождь хлестнул по амбразурам. Я инстинктивно пригнулся за броневым щитком, кто-то стоявший рядом не успел и упал раненый. Раздался крик: «Санитар!». Сжав зубы и наплевав на смерть, я выглянул и увидел врага, он был так близко, что я разглядел силуэт пилота за фонарем кабины. Его пулеметы сверкали огнем, пули звенели по броне совсем рядом со мной.

Будь бы я в самолете – отвернул бы в сторону и ушел на вираж. А так… чуть поправив прицел, я зажал гашетку и ударил по нему. Линия трассеров прошла чуть ниже, и тогда я плавно повел стволами пулемета вверх и в сторону. Двигатель самолета задымился, а кабина брызнула сверкнувшими на солнце осколками стекла!

Не успел я порадоваться, как меня ударило обжигающей волной воздуха и отбросило в сторону. Через пару секунд я кое-как поднялся и встал на колени. В ушах звенело, вокруг все было затянуто едким дымом. Встряхнувшись, я увидел перед собой лежащего на спине молодого парня, из его шеи толчками выплескивалась кровь. Чисто машинально я зажал рану и только потом окончательно пришел в себя.

– Санитара!!! Быстро!!! – заорал я.

Через амбразуры и большую рваную дыру в борту дым вытягивало наружу. Огня не было, как и паники. Через минуту ко мне подбежали два санитара, оценив состояние парня, они начали оказывать ему помощь на месте.

А я бросился к первому свободному пулемету, проверил коробки с патронами и приготовился стрелять. Бой продолжался. Все также хлопали зенитки и грохотали тяжелые башенные орудия.

Я не видел всей картины боя, но насколько мог судить, «Изгнанник» шел полным ходом на врага, а они уже разбегались. И в этом не было ничего удивительного. Я очень хорошо знал эту публику. Они обожали грабить, нападали нахрапом и старались взять наглостью, умели рисковать, но очень не любили получать отпор. Поняв, что «Изгнанник» это полноценный военный корабль, они, все еще имея численное превосходство, сразу потеряли весь интерес к сражению.

Надо полагать, что Изабелла знала об этом ничуть не хуже меня.

* * *

Как-то раз Серый рассказывал мне, что сильнее всего развитие технологий повлияло на темп сражений воздушных кораблей. Еще лет сто назад два противоборствующих флота, увидев друг друга на горизонте, могли несколько часов маневрировать, прежде чем выйти на дистанцию эффективной стрельбы.

А сейчас «Изгнаннику» на это понадобилось пять минут. Отбив атаку остатков самолетов врага, и разогнав арьергард из отбросов Вольных островов, Изабелла повела нас на основные силы врага. Выглянув наружу, я с удивлением увидел в строю противника, два подбитых в самом начале боя фрегата. Их команды не только смогли сохранить корабли, но еще и вернулись в бой. Да уж, «вепрей» явно не стоило недооценивать.

Я сначала помог отнести раненых в лазарет. Для этого потребовалось пару раз сбегать туда и обратно. Потом пришлось на пару с санитаром бежать в ангар, там приземлился подбитый самолет, летчик был ранен.

Бой начался с новой силой. Теперь корабль каждые секунд тридцать вздрагивал от выстрелов орудий главного калибра. По внутренней связи звучали резкие приказы, вся команда лихорадочно работала.

– Вызов в боевую рубку!

Мы с санитаром переглянулись и схватили носилки.

– Принято!

И опять бег по коридорам и лестницам. Неожиданно пол под нами словно провалился, а весь корабль содрогнулся. Я попытался удержаться на ногах, но не смог. Мой товарищ оказался опытней, он протянул мне руку, помогая встать.

– Черт, это прямое попадание!

Через мгновение зазвенела пожарная тревога, и по громкой связи раздался голос старпома:

– Пожар первой категории! Носовой отсек!

Через минуту мы добежали до боевой рубки. Тут было ветрено, на полу валялись осколки толстого бронестекла, а возле двери сидел бледный человек, зажимающий руками рану на ноге.

– Право на десять! Полный ход! – рявкнула Изабелла, даже не замечая нас, потом нагнулась к переговорному устройству и прокричала. – БЧ-1 и БЧ-2. Огонь по передовому фрегату! Подбейте его, наконец!!! Приказ эскадрилье – отогнать в сторону второй фрегат или подбить его!

– Брюгге докладывает, пожар на носу потушен.

Услышав это, я сообразил, что пока Изабелла стоит здесь, старпом находится на капитанском мостике. Все правильно, нельзя чтобы в бою капитан и старпом находились в одном месте.

– Два корвета «свиней» справа по борту! Дистанция семь триста! Высота два сто! – доложил матрос, принимавший сообщения от наблюдателей.

– БЧ-3 – открыть огонь по корветам!!! – немедленно приказала Изабелла.

– Ирвин!

Оглянувшись, я увидел, что раненый уже на носилках. Я поднял их и увидел, что Изабелла бросила на меня быстрый взгляд и сразу отвернулась. А мы поспешили в лазарет.

Пока мы бегали в боевую рубку, лазарет успел сильно измениться. Едва я перешагнул через порог, как в нос ударил резкий запах крови и лекарств. На ближайшей койке орал матрос с разорванным осколками животом. Один санитар удерживал его, пока медсестра вкалывала ему обезболивающее. Санитары и врачи все были перепачканы, подтеки крови были даже на полу. Раненные кричали и стонали.

К нам сразу подбежала медсестра.

– Что?!

– Осколок в бедре!

– Артерия задета?

– Нет!

– Киньте его в угол, не помрет!

И сразу забыла про нас, бросившись к другому раненому.

– Нет! Пожалуйста, не надо!! Не надо!!!

Оглянувшись, я увидел молодого паренька, бившегося на столе и пытавшегося вырваться из мертвой хватки санитара. Его правая рука была практически оторвана чуть ниже локтя.

– Держи крепче, – хладнокровно сказал врач. – Сестра! Наркоз быстро!

Подбежавшая девушка прижала к лицу парня ткань, пропитанную хлороформом. Он дернулся, но его удержал санитар. Врач, быстро перетянул правую руку парня жгутом, и начал ампутацию.

* * *

В лазарете мне было нечего делать. Узнав, что большинство раненых с правой орудийной палубы, я поспешил туда, чтобы заменить кого-нибудь из них.

Грохот орудий и взрывы вражеских снарядов уже слились в единую канонаду. Корабль непрерывно вздрагивал от выстрелов или от попаданий. На правой орудийной палубе было ветрено, через несколько пробоин в борту врывался свежий воздух. Под ногами валялись брошенные использованные огнетушители и осколки снарядов. Увидев меня, ближайший офицер закричал:

– Свободный?! Хватай тележку и подтаскивай снаряды!

Снаряды подавались на палубу несколькими элеваторами, и оттуда их подтаскивали на тележках непосредственно к орудийным башням. Конечно, в современных орудийных башнях было еще проще, элеватор подавал снаряды прямо в башню, но и такой способ был достижением прогресса. Я еще помню корабли в которых снаряды носили вручную из снарядного погреба. Впрочем, так было и надежней, повреждение одного элеватора не выводило из строя орудие, а попадание в башню не грозило детонацией погреба.

Подбежав к элеватору, я поднял пятидесятикилограммовый снаряд и переложил его на тележку. И быстро потащил его к орудию. Там меня уже ждали, переложив снаряд на небольшой подъемник, я нажал на кнопку, и снаряд ушел наверх.

Я успел как раз вовремя. Раздался резкий звуковой сигнал, и все орудия разом громыхнули, выпуская снаряды по противнику, через мгновение зазвенели выброшенные гильзы. Их отпихивали ногами в сторону или через специальные отверстия выкидывали с корабля.

Схватив очередной снаряд, я закинул его на тележку и бросился обратно к орудию. Рядом с бортом раздался взрыв, через амбразуры залетели горячие осколки, и зазвенели по полу.

– Вот твари, со взрывателями снаряды!

Еще один залп, выглянув на мгновение через амбразуру, я увидел, как возле корветов вспыхивают разрывы снарядов. Попасть по противнику не такая простая задача, как часто кажется людям незнакомым с военным делом. Оба корабля постоянно маневрируют и перемещаются в пространстве. Известные наводчику данные о дистанции и угле прицела устаревают быстрее, чем он успевает их использовать. Поэтому корабли стреляют залпами, чтобы повысить шанс попадания.

– Да где эти гребанные летчики?! Корветы их работа!!! – зло заорал артиллерист рядом.

– Дистанция четыре сто!!! Угол минус пять градусов, вправо пятнадцать!!!

Опять сигнал и опять залп. Ветром дым затянуло на палубу, звенят отлетающие в сторону гильзы. Рядом рвутся вражеские снаряды, корабль вздрагивает от попаданий. Что-то кричит офицер. Кашляя от попавшего в легкие дыма и мокрый от пота, я подтащил очередной снаряд к подъемнику, нажал на кнопку, но он лишь вхолостую зажужжал.

– №*#&! – одновременно заорали мы с заряжающим.

Схватив снаряд, и зарычав от натуги, я поднялся по крутой лестнице и подал снаряд заряжающему. А сам быстро скатился вниз и бросился к ближайшему ящику с инструментами. К счастью поломка была незначительной и я быстро её исправил.

– Дистанция три восемьсот!!! Угол минус четыре градуса, вправо двенадцать!!!

– Осколочными снарядами, задержка пять с половиной секунд! – приказал командир палубы.

Стоявший рядом с телеграфом человек, перевел его рукоять на фугасные снаряды. Невольно я подумал, каково это находится там глубоко внутри корабля, не видеть и не знать, что происходит снаружи и только получить сигналы, какие снаряды подавать?

Нас накрыло очередным залпом, один снаряд попал по палубе прямо над нами, но не пробил броню. Расчеты орудий продолжали лихорадочно работать, я видел напряжение на лицах артиллеристов и понимал, что их сейчас даже взрыв на палубе не отвлечет от дела. Нечто похожее чувствовал я, прорываясь через заградительный огонь и заходя на цель. Все лишнее просто исчезает.

– Готов!!! – взревел наблюдатель. – Первый корвет падает!

Через мгновение все мы в едином порыве радостно взревели!