Текст книги "Безоблачное небо (СИ)"

Автор книги: Андрей Гудков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Ирвин, что-то случилось? – встревожено спросила Ирина.

– Нет, пока все в порядке! – крикнул я в ответ.

«В порядке» продолжалось еще целых двадцать минут. До района встречи с «Изгнанником» оставалось еще чуть больше часа полета. Я вел самолет на высоте около четырех тысяч метров, стараясь держаться в облаках. Мне легко удавалось держать нужную скорость, но при попытке набрать высоту, сразу чувствовалась нехватка тяги, а стоило повысить нагрузку на двигатель, как он начинал греться.

– Ирвин!!!

Облако вокруг нас исчезло. Оно не кончилось, его не сдуло порывом ветра, оно просто испарилось. Чертова магия! Впереди по курсу три фрегата эйрхатов разворачивались к нам бортом! Позади из зарослей джунглей поднимались звенья истребителей, небольшая прореха в деревьях оказалась хорошо замаскированным аэродромом. Ну а высоко над нами, отсекая малейшую возможность набрать высоту, барражировали остроносые машины риегалов. Обложили нас грамотно, ничего не сказать.

Я сглотнул. Ирина тихо выругалась.

На фрегатах сверкнули характерные вспышки. Очнувшись от мгновенного шока, я резко дал газу и бросил самолет в пике. Через пару мгновений над нами разорвались зенитные снаряды! Противник оказался до обидного метким. Следующие разрывы легли прямо за нами, несколько осколков по касательной, оставляя царапины, шваркнули по обшивке.

Будь я на родной «касатке», чихал бы я на эти зенитки. Но «Тень» разведывательный самолет, а не боевой. Брони нет, вооружение скорее символическое, главное его оружие – скорость. Но вот скорости-то как раз у нас и не было!

Уже через минуту нам на хвост плотно сели истребители рабов эйрхатов. Легкие и верткие машины намертво вцепились в наш след и не собирались отставать. Я выжимал последние остатки из двигателя, буквально насиловал его, активно маневрировал, но стоило мне оторваться от пары врагов, как сзади тут же появлялись другие. Трассеры регулярно проносились рядом. А Ирина ничем не могла помочь, потому что сами риегалы не приближались к нам.

Вскоре в крыльях и в хвостовом оперении появились небольшие симпатичные дырки. Фрегаты эйрхатов открыли быстрый заградительный огонь, отсекая единственный путь к спасению. Еще одна группа кораблей шла к нам с востока, а другая с запада, и сомневаться в их принадлежности не приходилось.

– Ирвин! На нас заходят сзади! – отчаянно крикнула Ирина.

Я молча бросил самолет в сторону. Рядом пронеслись трассеры, а вслед за ними пролетел не рассчитавший скорость истребитель. Я мгновенно воспользовался ситуацией, зашел ему в хвост и всадил хорошую очередь из пулеметов! И ничего не произошло…. Я попал, но противник просто ушел на вираж и все. А мне оставалось лишь в бессильной злобе орать проклятья.

Противник действовал обдуманно. Он расчетливо, грамотно и последовательно отсекал все возможные пути. Я не мог ни уйти на высоту, ни спрятаться в облаках, ни прорваться на север к морю.

– Ирина, начни, наконец, стрелять, раздери тебя демоны!!! – в ярости крикнул я, осознав вдруг, что весь бой никто меня не прикрывает сзади.

Меньше чем через минуту я пожалел о своих словах. Ирина стреляла из пулемета очень активно, быстро и совершенно бесцельно. Там где Алисия сбила бы как минимум два самолета врага, Ирина лишь немного попугала летчиков противника. В итоге мне стало лишь тяжелее. Теперь враги не опасались близко подходить к нам сзади.

Яркая вспышка ударила по глазам, все поплыло, а в ушах зазвенело… Встряхнувшись, я увидел перед собой торчащие макушки тропических деревьев. Выругавшись, резко взял на себя и вывел самолет из пикирования, и только потом понял, что фонарь кабины практически разбит. В сапоге вдруг почему-то стало мокро, а правая нога стала хуже слушаться, но я не обратил на это внимания. Хуже всего был небольшой белый дымок, струящийся из пробоины в обшивке прямо над двигателем.

Самолет стал слушаться значительно хуже. Осмотревшись, я увидел струю топлива вырывающуюся из бака и излохмаченное левое крыло. Пока я был в отключке, кто-то ловкий успел изрешетить хвостовое оперение. Стрелка, показывающая температуру масла в двигателе, непрерывно росла.

Я вдруг понял, что больше не переживаю, на меня снизошло странное спокойствие. Я совершенно отстраненно фиксировал повреждения, прикидывал, через сколько минут самолет рухнет в джунгли, и наблюдал, как истребители заходят для очередной атаки. Звуки доносились до меня как сквозь толстую вату. Ирина что-то отчаянно кричала, но я её почти не слышал…

– …еключи… а… вин, пере… н… рием!

Еще раз встряхнувшись, я переключил радиостанцию на прием и…

– Курьер, мать твою за ***!!! Уходи к земле!!! Ты на линии огня!!! Курьер!!! Отвечай!!!

Я мгновенно бросил самолет в пике. А через пару ударов сердца облако в паре километров от нас и метров на пятьсот выше вдруг озарилось многочисленными зарницами. В воздухе пронесся знакомый шелест, и позади нас небо вспыхнуло огнем множества разрывов. Вражеские самолеты бросились врассыпную, сразу забыв про нас.

«Изгнанник» вышел из-за облаков и открыл беглый огонь по самолетам врага. Я увидел, как от него отделяются до боли знакомые силуэты наших истребителей. Немного в стороне корабли Облачного города вступили в перестрелку с фрегатами эйрхатов. А из нашего двигателя вырвалось веселое пламя…

Я был совершенно спокоен. Вокруг нас кипел бой. Истребителей врага было больше, чем наших. Земля была слишком близко, а «Изгнанник» слишком далеко. Времени на размышления практически не осталось.

– Ирина!

– Все позади! – радостно отозвалась девушка.

– Ирина, – очень спокойно произнес я. – Слушай меня внимательно. Я сейчас выровняю самолет и подойду как можно ближе к побережью.

– Что? Мы горим?!!

– Ирина, слушай меня!

– Д-да.

– Отстегни защелки фонаря кабины!

– Он отвалился и улетел!

– Отлично! Сначала пусть Риесарха встанет на ноги и приготовится! Потом ты отстегни ремни! Когда я скажу, выпрыгивайте обе из кабины! Парашют не раскрывай! Пусть Риесарха поможет тебе приземлиться!

– А ты?

– За меня не переживайте!

Конечно, Ирина мне поверила не сразу, но я, наверное, никогда в жизни не врал так убедительно и складно. Огонь быстро разгорался, и медлить было нельзя.

– Давай!!! – заорал я.

Я резко накренил самолет и в этот момент Ирина и Риесарха выпрыгнули. Ветер мгновенно унес их в сторону, но я успел заметить, что крылатая схватила Ирину и расправила белые крылья. Теперь осталось еще одно дело. Я опять включил радиостанцию.

– Курьер, раздери тебя демоны, где ты?! – услышал я в наушниках резкий голос Рэлы.

– Все в порядке! Падаю!

– Что?!

– Слушай внимательно! Княгиня выпрыгнула из самолета над джунглями! С ней крылатая, она не враг, а перебежчик! Любой ценой спасите их обеих!

Высота падала, огонь разгорался. Едкий дым ел глаза, попадал в легкие, мешал дышать и видеть что-то перед собой. А правая нога болела все сильней.

– Я поняла! Вижу тебя, держись!

– Спасайте княгиню и крылатую!

– Курьер!!! Все, кто рядом с ним, прикройте его! «Облако», у нас проблемы!

– Я слышу вас! – в эфире прозвучал голос Изабеллы. – Ирвин, бросай самолет и тоже прыгай. Мы подберем тебя.

– Не могу, – честно ответил я.

Конечно же, я не собирался рисковать жизнь из-за чужого самолета, но ничего не мог сделать. Ранение оказалась гораздо тяжелее, чем показалось сразу. У меня не было сил вылезти из кабины и выпрыгнуть, наверное, сказывалась потеря крови и отравление дымом. Кроме того, мне из последних усилий удавалось удерживать самолет в относительно ровном планировании. Отпусти я штурвал, и он наверняка сразу же свалится в штопор. Да и не умел я прыгать с парашютом, а учиться поздно.

– Курьер!!!

– Иду на вынужденную посадку! – крикнул я.

Рация захрипела, зашуршала и перестала работать. Ноги стало припекать, а из-за дыма я уже практически ничего не видел. Казалось, что я падаю целую вечность, но взглянув на хронометр, я увидел, что с момента прыжка Ирины и Риесархи не прошло и двух минут.

Сквозь дым и пламя я разглядел пляж. Узкая полоса песка между джунглями и морем. Двигатель уже не работал. Шасси я выпускать не стал, на такой поверхности садиться без них безопасней, чем с ними…

От удара я на пару секунд потерял сознание… очнувшись, я понял что боль стала только сильнее. Теперь болела и не слушалась еще и левая нога. Я попытался отстегнуть ремни, но у меня не получилось. Тогда я достал нож и перерезал их. Затем попытался приподняться на руках, чтобы хотя бы просто перевалиться через борт и вывалиться из кабины, но от натуги я инстинктивно сделал глубокий вдох, заглотнул много дыма и рухнул обратно.

Задыхаясь от дыма, я попытался еще раз, но пламя прорвалось через приборную панель в кабину. Одежда на мне загорелась. Я заорал, попытался сбить огонь и понял, что все это бессмысленно, а затем от боли и дыма я потерял сознание…

… опять сильная боль… резкий рывок… чей-то голос… женщина, зачем она так кричит… больно… нечем дышать… золотые волосы и глаза, голубые как безоблачное небо…

Глава 15

Больно… больно… сознание плывет… где я… что случилось…

– Осторожней! Срежьте, наконец, эту одежду!

– У него шок!

– Укол ….!

Сознание уплыло…

Внизу все такое маленькое. Снежные пики гор, тонкие ручейки горных рек, игрушечные домики.

– Мама! Мама! Смотри, мост!

– Вижу, сына, не мешай.

У всех вокруг кроме мамы есть еще и папа, а у меня нет. Никогда раньше я об этом не задумывался, но сегодня… ведро воды тяжелое, а тропинка к дому кажется такой длинной и крутой. И как только мама несет сразу два ведра?

– Мам! А где мой папа?

Мама вздрагивает и расплескивает воду. Почему-то она опускает голову и молчит.

– Рано или поздно ты должен был спросить… Ирвин, твой папа погиб на войне.

Война? Что такое война… это как в тех историях, в которых славные герои побеждают врагов?

Взрослые опять ругаются. Я закрываю глаза и отворачиваюсь к стене, чтобы думали, что я сплю.

– Не забывайся! Ты чужая нам! Если бы не твой сын – ноги бы твоей здесь не было, шлюха равнинная!

Звонкий удар.

– Ах ты тварь!!!

Вскочив на ноги, я бросился на защиту матери. Соседка, вцепившаяся в волосы матери удивлено вскрикнула, когда я врезался в неё всем телом. На следующий день меня жестоко побили её сыновья, но я все равно не жалел об этом. Вскоре все запомнили, что мою маму нельзя обижать…

– Он потерял много крови. Рана нагноилась, мы сделали что смогли, но боюсь, ничего другого нам не остается.

Голоса доносятся откуда-то издалека… нет сил думать, о чем они говорят… так хочется спать…

– Вы уверены?

– Сильные ожоги на ногах и теле… Организм просто не справляется.

Первый полет. Руки дрожат, по спине течет пот. Но в наушниках звучит спокойный, чуть хрипловатый мамин голос:

– Расслабься, Ирвин, взлететь каждый дурак сможет, и в воздухе тоже держаться не сложно. Помнишь, что самое главное?

– Приземлиться?

– Ха! Еще ни один самолет не остался в воздухе. Главное не просто приземлиться, а так, чтобы после этого можно было еще раз взлететь! Желательно на том же самом самолете! Понятно?

Еще бы не понять, мама. Это наш единственный самолет. Запчастей на него нет, топливо стоит дорого, а клану до нас никакого дела. Случись что с ним – мне до конца жизни вкалывать, не разгибаясь на чьей-нибудь шахте или каменоломне.

– Видите? Выбора нет, действовать надо сейчас.

Тяжелый вздох.

– Он вас за это не поблагодарит.

– Мне самому это не доставляет никакого удовольствия! Но выбора нет! Сестра! Хлороформ!

В зале тишина. Все смотрят на меня. Кто-то осуждающе, кто-то с презрением, некоторые даже с радостью.

– Ты все сказал? – спокойно, даже равнодушно спрашивает старейшина клана, старый седой горец сидящий на подушках на почетном месте.

– Да! – с вызовом ответил я.

– Пусть самолет оставляет и идет!

– Он мой! – прорычал я, неосознанным движением выхватывая нож.

– Ирвин-Ирвин, – качая головой, со вздохом произносит женщина стоящая рядом со мной. – Ты так ничего и не понял…

В каменном зале прохладно и сыро, несмотря на жарко горящие дрова в очаге. На улице шумит сильный дождь.

– Ирвин сын Ибриса и Тайлы, можешь идти своей дорогой, – с незаметной усмешкой произносит вердикт старейшина.

Развернувшись, я вышел из зала. Больше меня ничего не связывало с родным кланом. Впрочем, он никогда и не был для меня родным. Они не приняли мою мать, да и меня тоже. Я так и остался для них полукровкой… сыном чужачки…

Опять больно… сознание плывет…

– Доктор! Давление упало, пульс нитевидный!

– Срочно…! И два кубика…!

Темнота…

– Привет, – парень дружелюбно улыбается, вытирает о грязную штанину руку и протягивает её для рукопожатия. – Ты Ирвин? Я Альфред, твой стрелок и штурман. Очень приятно!

– Стрелять умеешь? – спрашиваю я.

– Из пулемета нет, а вообще да, но в основном по уткам да банкам.

….

– Ал! Ал!! Ал!!!

Едва самолет остановился, я выскочил из кабины и бросился к Альфреду, но было уже поздно. Парень висел на ремнях, безвольно опустив руки, а из трех дыр на груди лениво сочилась кровь. Мой первый напарник…

Время от времени я ненадолго приходил в себя, но потом опять проваливался в тяжелое забытьё, наполненное полубредовыми видениями и обрывочными воспоминаниями прошлого. Из-за лекарств я почти не отличал явь от бреда и с трудом понимал, где нахожусь…

Вторые сутки за штурвалом. От усталости слипаются глаза, а руки не слушаются. Давно пора приземлиться, чтобы отдохнуть, но негде… внизу везде враг. Да и в небе не лучше… повсюду патрули республиканцев. Их истребители барражируют выше облаков, поэтому мне приходится постоянно прятаться в тучах и бороться там с ветром и обледенением…

К нужному месту я добрался в темноте. Дождь усилился, порывы шквалистого ветра бросали самолет в стороны, а внизу была лишь раскисшая от воды поляна…

От удара зубы клацнули так, что я едва не откусил себе язык, а «касатка» отскочила от земли и подпрыгнула вверх. На второй раз получилось лучше…

– Ирвин! Ты сдурел в такую погоду летать?! Какого демона тебе понадобилось?

Хвала богам, он был на месте.

– Да ты с ума сошел… – смертельно побледневший Арей смотрит на лежащую на столе худую раненую девушку. – Это же…

– Да. Это именно она.

– Но… как?!

– Арей, нет времени! У тебя есть хоть канистра топлива?

– Ты собрался лететь? Ты вконец одурел?! Да ты же на ногах не стоишь!!

– Мне надо увести погоню… – покачиваясь от усталости, ответил я. – У меня есть план…

План… я тогда и свое имя с трудом мог вспомнить, не то, что планы какие-то сочинять… ляпнул первое, что пришло в голову…

Очнувшись, я долго лежал с закрытыми глазами. Меня разбудили чьи-то громкие вопли. Я слышал стоны, ругань и хороший такой храп, а главное – размеренный гул двигателей «Изгнанника».

Открыв глаза, я попытался приподняться, но не смог. Во всем теле была сильная слабость, под повязками на животе сильно чесалась кожа, а когда я пошевелился, в левой ноге ниже колена вспыхнула острая боль.

– Ирвин!

Ко мне кинулась встревоженная Алисия. Она была в белом халате, запятнанном засохшей кровью, и платке, закрывавшем волоса.

– Тихо, лежи, тебе нельзя напрягаться. Я сейчас позову врача!

Оглянувшись по сторонам, я понял, что лежу на койке в самом дальнем углу корабельного лазарета. Там, где обычно размещали тяжелобольных.

– Как вы себя чувствуете?

У врача были такие круги под глазами, да и в целом он выглядел столь уставшим, что мне сразу стало стыдно от того, что я не помнил его имя.

– А..г… – из пересохшего горла вырвался лишь хрип, я откашлялся и попросил: – Можно воды… горло сильно пересохло…

– Да, разумеется, – врач кивнул Алисии. – Вам сейчас лучше поспать, вставать ни в коем случае нельзя, у вас перелом ноги. Так что отдыхайте.

Он сразу же повернулся и ушел. А я выпил стакан воды и сразу же заснул.

На следующий день я уже окончательно проснулся. Во всем теле была сильная слабость, но мне хотя бы хватило сил на то, чтобы немного приподняться в постели. Алисия опять была рядом со мной.

– Лежи! Тебя нельзя вставать!

Я попросил её подвинуть подушку, чтобы лежать немного повыше. Даже это небольшое усилие меня вымотало. Откинувшись на спину, я разглядывал Алисию. Она заметно осунулась, даже похудела (хотя, казалось бы, куда ей худеть?), а под серыми глазами темные круги.

– Ты сама, когда спала нормально? – спросил я. – Много раненых?

– Очень, – тихо ответила Алисия. – Чтобы быстрее забрать тебя с пляжа, Изабелла опустила корабль и в этот момент сразу три снаряда попали по правому борту. Первые дни в лазарете никто почти не спал, времени очень не хватало. Сейчас уже полегче стало.

– Долго я спал?

– Пять дней.

– Так долго? – поразился я. – Меня ведь всего-то немного обожгло!

– Немного? – Алисия удивленно приподняла брови. – Ирвин, когда тебя принесли, врач предложил усыпить тебя. У тебя на ногах местами ожоги четвертой степени и…

Она вдруг осеклась и отвела взгляд в сторону.

– Что еще? – спросил я.

– Перелом ноги, несколько ран и потеря крови.

Я уже почувствовал какую-то странность, да и Алисия вела себя подозрительно. Я откинул в сторону одеяло и замер, до боли сжимая зубы, не давая крику вырваться… правая нога заканчивалась чуть ниже колена…

В ушах раздался противный звон, а в глазах потемнело. Я понял, что не дышал несколько минут. Алисия что-то отчаянно говорила, пыталась меня успокоить, но её слова не доходили до меня.

Я – калека. Калека…

Несколько дней я провел, просто тупо глядя в стену. Меня расспрашивали врачи, Алисия постоянно прибегала и пыталась утешить, кажется, кто-то еще заглядывал. А я молчал и даже не поворачивал голову в сторону гостей. Мне пытались объяснить, что выбора не было, что организм просто не справлялся с чересчур сильными ожогами, осколок раздробил кость и что без ампутации я бы просто умер.

Они не понимали, что мне было бы проще сгореть в самолете, чем жить теперь так… какой смысл жить калекой? Какой смысл жить, если больше никогда не сможешь взглянуть на облака сверху?

Когда я немного набрался сил, от меня потребовали подробного доклада. И если Илия еще могла потерпеть, то вот Рэла ждать не желала ни минуты. Она оставляла меня в покое до тех пор, пока я не пересказал во всех подробностях, что именно я видел в городе эйрхатов. А потом заставила нарисовать его план и карту. Последнее было сложнее всего. Навигационный журнал сгорел вместе с самолетом, а я никогда не отличался хорошей памятью на цифры, поэтому смог назвать лишь примерные координаты.

– Ну что ж, – немного разочаровано проговорила Рэла. – Хоть шерсти клок… с подбитой куропатки.

Скрипнув зубами, я отвернулся к стене.

– Да не скрипи как кровать под шлюхой в портовом борделе! Меня тоже сбивали и не раз.

Я ничего не ответил. Рэла пожала плечами и вышла.

«Изгнанник» шел полным ходом, видимо Изабелла спешила вернуться в Облачный город. Раненых постепенно выписывали, и в лазарете становилось спокойней. Мне несколько раз меняли повязки, и каждый раз врач говорил, что ожоги заживают довольно быстро.

А я продолжал смотреть в одну точку… через какое-то время я даже думать перестал. Вообще никаких мыслей в голове не было. Я просто лежал, ел когда меня кормили, пил, когда предлагали воду и механично отвечал на вопросы, не задумываясь над их смыслом. И я даже не замечал, кто и зачем приходит ко мне…

Конечно, меня пытались растормошить. Рэла однажды даже от души врезала, после чего её несколько врачей и медсестер силой вытолкали из лазарета. Заходили ко мне знакомые летчики и механики, все хотели помочь мне. А я все глубже и глубже увязал в депрессии.

– Просто сесть на землю любой дурак сможет! Главное не просто приземлиться, а так, чтобы после этого можно было еще раз взлететь! Желательно на том же самом самолете!

От напряжения у меня перехватило дыхание, потемнело в глазах и зашумело в ушах. Даже просто встать с постели оказалось тяжело. Отдышавшись, я, опираясь на стену, подтянул к себе костыли и встал на них. После долгого бездействия тело неохотно меня слушалось, под повязками зудела молодая кожа и… до боли хотелось почесать правую ногу ниже колена.

Как ни странно, но меня никто не заметил. Выбравшись из лазарета, я медленно поковылял по коридору к лестнице. Отрезок пути, который я раньше проходил меньше чем за минуту, сейчас занял у меня минут десять. Причем мне пять раз приходилось останавливаться и отдыхать, прислонившись к переборке.

Лестница оказалась для меня почти непреодолимым испытанием. Один раз я запнулся на ступеньке и упал. А потом долго лежал и собирался с силами, чтобы встать. В конце концов я приноровился подниматься по лестнице с помощью костылей и смог подняться на наверх и выйти наружу.

От свежего воздуха, пахнущего морем, я захмелел как от крепкой выпивки. Я кое-как сел на палубе и положил костыли рядом. Над головой горели яркие тропические звезды. Вспомнив уроки Алисии, я прикинул, какой сейчас час, и понял что «Изгнанник» уже перешел экватор, а значит и что до Облачного города осталось недолго.

Подумав об этом, я задумался и о том, что делать дальше. Хотя все было очевидно – собрать все имеющиеся у меня средства, если не хватит – занять у знакомых, и заплатить за хороший протез… плохо, что все собранные драгоценности пропали в сгоревшем самолете.

Сидя на палубе, я задремал. Разбудил меня один матрос, он же помог мне вернуться в лазарет. Но в тот же день я перебрался в нашу с Алисией каюту. Врачи, конечно, пытались настоять на том, чтобы я долечивался под их присмотром, но особо не упорствовали.

Лежа на своей койке, я часами наблюдал за тем, как Алисия работает над очередным платьем. Казалось бы, это мало чем отличалось от безделья в лазарете, но разница была огромна. Глядя на напарницу, я чувствовал странное спокойствие и уют.

А в один прекрасный день Алисия меня сильно удивила. Она зашла в каюту, пряча за спиной какой-то сверток. Я сказал ей, что книги, которые мне дали, скучные и совсем неинтересные.

– Ирвин, я тут… – Алисия вдруг зарделась и молча, протянула мне сверток. – Это тебе.

Удивившись, я взял подарок и развернул его.

– А…

– Тебе не нравится? – испугано спросила Алисия.

– Как ты узнала? – растерянно поинтересовался я. – Ты сама все это вышила?

У меня в руках была темно-красная мужская рубаха с традиционной вышивкой горных кланов. И это была не просто вышивка! Узор говорил, что это рубаха вольного бродяги и воина, покинувшего свой клан! Я тут же слез с кровати и надел её.

– Так как ты узнала?

– Илия подсказала, – смущенно ответила Алисия. – Тебе нравится?

Вместо ответа я обнял её и едва не упал вместе с ней на пол.

– Извини.

– Ничего страшного.

– Спасибо, мне никто не дарил таких подарков. Мне вообще мало кто дарил подарки.

От моих слов Алисия обрадовалась и еще сильнее покраснела.

Изабелла сказала, что оплатит мое лечение и установку протеза. Но я все равно каждый день тратил по нескольку часов на прогулки по кораблю на костылях, а вскоре даже стал сам ходить на ужин в кают-компанию. Правда при этом меня всегда сопровождала Алисия. Её забота была такой трогательной.

Остальные ко мне относились как-то по простому. Брюгге ворчал, что я отлыниваю от работы, механики жаловались, что им не хватает моей помощи. Рэла однажды хлопнула меня по плечу и сказала:

– Молодец, что не раскис. Честно сказать, если бы ты и дальше лежал на койке и изображал умирающего лебедя, я бы сильно в тебе разочаровалась.

А Фертах и вовсе не стеснялся шутить надо мной:

– Зато тебе на одной ноге не нужно ногти стричь. Да и вообще, паек тебе можно урезать.

– Это почему же?

– Как это почему? Ты стал меньше, так что и жрать тебе можно меньше!

А вот Ирина ни разу не заглянула ко мне. Как мне сказали, они с Илией день и ночь сидели в каюте и чем-то занимались. Изабелла запретила беспокоить их и даже еду лично носила им.

В целом, жизнь налаживалась. Пока я не спросил про Риесарху…

– Вот, полюбуйся, – насмешливо произнесла Рэла. – Ты молодец, мы ведь и не надеялись живьем поймать кого-нибудь из этих тварей.

Я молчал. Риесарха меня не видела. Она стояла, опустив голову, на коленях в тесной каморке. Руки её были скованы кандалами и за цепи подвешены к потолку, на ногах тоже были оковы, а на шее висел тяжелый ошейник. И словно бы этого всего было мало, её еще и раздели догола, грубо обстригли, обрезали перья на крыльях…

Рэла что-то говорила, но я не слышал её. Во рту пересохло, руки дрожали, а кулаки сжимались сами собой. Я смотрел на Риесарху и не мог отвести взгляда…

– Ирвин! Ирвин!!

Никогда не думал что на костылях можно так быстро бежать. Ничего не понимающая Рэла пыталась меня догнать, но я ей не отвечал. По дороге мне попалась Ирина.

– Ирина!

– Чт… о, Ирвин, привет. Извини, я, – княгиня с явным раскаянием на лице отвела взгляд в сторону.

– Ты знаешь, что с крылатой сделали?!

– Ты чего? – испугано спросила Ирина.

– Ты видела, что с ней сделали?!

– Да, но что случилось…

– Ты еще спрашиваешь?! – заорал я. – Пошли к Изабелле!

– Зачем?

– Действительно, зачем я тебе понадобилась?

Прямо передо мной стояла Изабелла в своем обычном наряде. За ней маячил Брюгге. На шум прибежали и другие люди, в том числе и Алисия.

– Капитан, это как понимать?!

– Что именно? – насмешливо спросила Изабелла.

– Почему с Риесархой так поступили?!

– Даже не знаю, – явно насмехаясь надо мной, протянула она. – Хм, может быть, потому что она враг?

– Она помогла нам! – рявкнул я. – Без неё мы бы не сделали и половины того сделали! Она не пленник!

– Нет, она именно пленник. И не будь она столь ценна как источник информации – я бы лично перерезала ей глотку.

Изабелла Мора говорила мягким мелодичным голосом, но Брюгге и Рэла побледнели и инстинктивно выпрямились. Остальные свидетели стали бочком отходить подальше. В глазах капитана светилась странная и непонятная ярость, смешанная со злостью.

– А ты что молчишь?! – я резко спросил у Ирины.

От моего взгляда княгиня отшатнулась назад.

– Ирвин, но она же на самом деле наш враг.

– Ты же мне сама говорила, что она не опасна! Риесарха впустила нас в свой дом, прикрыла нас!

– Да, и чем это для неё закончилось? Я не хочу повторять её ошибку.

Я осекся и замолчал. Изабелла насмешливо смотрела не меня.

– Ну, что еще скажешь, горячий горец?

– …

– Ну, говори же. Ты так рвался поговорить со мной, напугал Рэлу и Ирину, а теперь стоишь и молчишь?

– Какая же ты дрянь…

От пощечины я потерял равновесие и упал на спину, сильно ударившись затылком о металлическую переборку. Похоже, что я потерял сознание, потому что когда пришел в себя, то все стояли по-другому. Ирина и Рэла сидели возле меня, а Алисия кричала на Изабеллу.

– Смотри, пришел в себя твой горец, ненаглядный, – презрительно бросила Изабелла.

Я оттолкнул Рэлу и Ирину и сам поднялся на ногу.

– Ох, какой взгляд хороший, – промурлыкала Изабелла, ближе подходя ко мне. – Нравится, когда тебя женщины бьют? Еще хочешь?

Брюгге попытался отвлечь её, Рэла сунулась было встать между мной и Изабеллой, но отшатнулась от её взгляда. А я с ненавистью смотрел прямо в её черные глаза…

– Зря вы так поступили, капитан, – медленно проговорил я. – Это подло.

– Что подло, мой хороший? Подло надежно охранять врагов? Подло сражаться с врагами? Или подло наказывать непонятно что возомнивших о себе наемников?

Изабелла подошла так близко, что я чувствовал её разгоряченное дыхание.

– Подло мстить беззащитным, – очень тихо ответил я. – Подло мстить тем, кто не виноват в ваших бедах и при этом еще и беззащитен.

– Вот как? Ты морали будешь мне читать? – она отступила назад и подняла правую руку.

– Нет, – я ухмыльнулся. – Но Риесарха не ваша добыча, а моя. И мне решать, как с ней поступать, а не вам.

Изабелла громко и звонко рассмеялась. Смеялась она одна.

– Ой, насмешил меня. Ладно, сделаю скидку на то, что ты ранен и прощу тебя. На первый раз. Его добыча…надо же… щенок, у тебя есть корабль? Или может быть за тобой стоят люди? Сколько у тебя наемников? А? На этом корабле ты мой подчиненный. И все твое, кроме обосраных трусов, принадлежит мне. Тебя даже лечат за мой счет!

От злости и осознания беспомощности хотелось кричать. Что я мог сделать, стоя на костылях на чужом корабле? Одно слово Изабеллы – и меня могли просто выбросить за борт. Тот же Брюгге легко так бы и сделал, несмотря на то, что еще вчера мы вместе сидели за одним столом. В поисках поддержки, я взглянул на Ирину, но и она отвела взгляд в сторону…

– А это ведь именно она спасла меня, вытащила из горящего самолета, – произнес я. – Да, корабль был твой, и самолет тоже. Но ведь это я рисковал жизнью там! Это меня могли поймать в плен! Пока ты тут отсиживалась! Сколько было у нас шансов вернуться?! Но я полетел, потому что ты, капитан, сказала, что так надо! И я полетел и не задавал лишних вопросов! И когда горел в самолете, я не задавал лишних вопросов и не боялся!!! Меня волновало лишь то, чтобы все не оказалось напрасно! Чтобы Риесарха попала тебе в руки! Чтобы ты узнала все, что нужно о ТВОИХ врагах! За твою месть я свою ногу отдал и не жалел до этого дня!!! И теперь ты мне так отвечаешь, капитан?! Да засунь себе это золото в задницу… вместе с протезом.

– Пошел вон, – коротко бросила Изабелла. – Как только мы придем в Облачный город, ты заберешь свое ведро с гайками, все свои вонючие тряпки, получишь расчет у казначея и уйдешь. Тебе понятно?

– Более чем, – я ухмыльнулся. – Костыли можно забрать с собой или прикажешь ползком убраться?

Изабелла молча отвернулась и ушла. Тяжело покачав головой, Брюгге тоже отвернулся и ушел.

– Ирвин, я… – робко обратилась ко мне Ирина.

– Удачи, вам, ваше высочество, – равнодушно ответил я.

Княгиня несколько секунд стояла, а потом резко развернулась и убежала.

– Ирвин, зачем ты…

– Командир, она вытащила меня из горящего самолета. Она спасла мне жизнь, а я ей обещал свободу и хорошую жизнь здесь. Понимаешь теперь, кто я благодаря вам?

Рэла тоже ушла. Алисия подошла и подала мне костыль.

– У тебя кровь идет и может быть сотрясение. Пошли в лазарет.

– Нет, в этой больнице больно дорогое лечение…

– Тогда пошли в каюту, я сама все сделаю.

– Ты тоже думаешь, что я дурак? – с необычной для себя самого тоской спросил я.

– Ты мой напарник, – тихо ответила Алисия. – Я всегда на твоей стороне.

Напарник… недолго нам осталось быть напарниками. Алисия ведь тоже член команды «Изгнанника». А мне, в который уже раз приходится все бросать и уходить…

Эпилог

На горизонте показались окутанные дымкой смога башни Облачного города. «Изгнанник» неторопливо плыл к нему, рассекая корпусом остатки утреннего тумана. Жаркое южное солнце все выше поднималось в ярко-синем и безоблачном небе.

Изабелла лениво пила свежезаваренный кофе и размышляла о первоочередных делах. Риесарха в камере проклинала людей, обманувших её, и переживала за свой город. Мрачный как туча Ирвин Тродсон стоял на палубе, опираясь на костыли, и думал о том, что готовит ему будущее…