Текст книги "Стервятник"

Автор книги: Андрей Дашков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Сейчас, общаясь с тенями, Люгер узнал еще об одной дороге, бессмысленно длинной и потому – никем не пройденной. Двигаясь на восток через пустыню, можно было достичь южной оконечности горной гряды и западного берега Океана Забвения. Если бы на том берегу оказался корабль, то странник-самоубийца, плывя на север, мог бы попасть в Земмур. Так как ни о каком корабле не могло быть и речи, то оставался еще более долгий путь по океанскому берегу.

Дракон избавил Стервятника от подобных забот. Он летел над горами, не подверженный ни холоду, ни опасности нападения горцев, а также избегнув пристального внимания оборотней. Ему пришлось подняться еще выше, чтобы перевалить через хребет Согрис, называемый также Колыбелью Солнца. Солнце стало яростным, а воздух – чрезвычайно разреженным, но Люгер не ощутил этого благодаря окружавшей его субстанции облака. Вершины оказались так близко, что полет Дракона вызвал сход снежных лавин... За хребтом начинались длинные параллельные цепи более низких гор; только некоторые одиночные пики достигали уровня вечных снегов.

К полудню Гарбийские горы остались позади. Справа появилась темная полоса – признак близости Океана Забвения. Только один его берег был нанесен на карты, да и то – весьма приблизительно. Когда Люгер подумал об этом, в его сознании неожиданно возникла нелепая и совершенно безумная мысль о том, что, возможно, Западный Океан это и есть Океан Забвения... На какое-то мгновение в его воображении плоская Земля вдруг свернулась в цилиндр. Он не на шутку испугался близкого безумия, а потом облегченно вздохнул – тени пытались свести его с ума своим играми. Когда-то ему даже снился бело-голубой шар, плывущий среди неподвижных звезд, но Стервятник никогда не понимал, что бы это видение могло означать...

До самого вечера Дракон летел над мрачными плато, покрытыми дикой растительностью и пересекаемыми извилистыми ущельями, по дну которых стремительные реки сбегали к океану. Земмур был совсем близко... При желании Люгер мог ощутить грязные волны враждебности, омывающие мозг. Вполне возможно, что и присутствие Дракона уже перестало быть тайной для Магистра Глана. Кроме того, неведомый источник магической силы, лежащий где-то в открытом океане, также стал гораздо ощутимее...

Некоторое время Люгер летел над бескрайней пустыней воды, двигавшейся в извечном ритме приливов и отливов, сезонных ветров и глубинных течений... Если у оборотней и были корабли, Стервятник не заметил ни одной скорлупки на поверхности великого океана. Когда Дракон снова оказался над континентом, внизу уже были владения Земмура. Теперь Люгер ощущал безликую враждебность всем своим существом. Казалось, она была разлита в здешнем пространстве, как будто он попал в мир нескончаемого удушливого кошмара. То же самое он испытал когда-то в подземелье призраков, в которое попал прямиком из могилы Гадамеса. Теперь он догадывался о том, что эта блуждающая могила была чем-то вроде перевалочного пункта, магической машиной перемещений, во много раз сокращавшей долгий путь до Земмура. Убедившись в том, что Дракон двигается в правильном направлении и цель близка, Люгер установил защиту и отгородился на время от парализующего влияния, излучаемого пещерным городом оборотней.

Он не знал, строили ли оборотни надземные города, во всяком случае, до сих пор он видел только руины. Развалины занимали обширные площади на берегу и спускались прямо в океан, как будто некогда были затоплены. Несмотря на это, некоторые замки неплохо сохранились. Стервятнику показалось, что он узнает архитектурный стиль, присущий творениям земмурских строителей. Люгер определил бы его одним словом отталкивающий, хотя этот стиль отнюдь не был безобразным. Вряд ли человек смог бы заснуть в любом из этих заброшенных замков, если бы вдруг оказался здесь. Длиннейшие лестницы, спиралями обвивавшие башни на огромной высоте и не имевшие ограждений, вызывали головокружение при одном только взгляде на них. Ступени были высечены из какого-то гладкого голубого камня, напоминавшего сверху растрескавшийся лед или стекло. Столбы с неразличимыми изваяниями в изобилии выстраивались вдоль переходов, четырехгранные башни без единого окна черными шпилями прокалывали небо, надтреснутые купола жались друг к другу, словно яйца в птичьем гнезде, выпитые змеями... Кое-где на мелководье Стервятник все же увидел темные силуэты затонувших кораблей.

Солнце закатывалось за Гарбийские горы, когда впереди показался полуостров, глубоко выдающийся в океан. Люгер замедлил полет Дракона и направил его к южной оконечности скалистой суши. Внизу были прекрасные дороги, по которым в обе стороны ползли черные точки всадников и кляксы экипажей. Дороги упирались в каменные холмы и исчезали в туннелях. Склоны холмов были изъедены норами и колодцами. Самый большой из них, в который мог бы целиком провалиться корабль, находился у самого берега и только круговая стена из высоких скал защищала его от штормовых волн.

Дно колодца было затянуто лиловым туманом. Люгер стал снижаться и снял защиту. Грязная и мощная волна тотчас же накатила на него. Теперь в ней ощущался и призрак того ужаса, который Стервятник испытал когда-то в присутствии Магистра Лиги Нерожденных. Ошибки быть не могло. Он достиг пещерного города оборотней. Но то, что большая часть Фруат-Гойма находится под океанским дном, оказалось для Люгера неожиданностью.

51. ИДЕАЛЬНЫЙ ДВОЙНИК

Дракон сжимался, превращаясь из размытого облака в плотный компактный шар. Энергия от самых отдаленных частей стекалась к тому месту, где находилась комната, и вскоре ее концентрация достигла чудовищной величины. Это привело к искажению пространства вокруг Дракона и замедлению времени. Для обитателей Земмура в этот день над полуостровом, должно быть, вспыхнуло еще одно солнце.

С пейзажем начали происходить странные метаморфозы. Горизонт пополз вверх, образуя края вогнутой линзы, на дне которой находился Фруат-Гойм. Края поднимались все выше, пока скалы не опрокинулись над головой Стервятника и океан не занял половину небесного свода. Само небо осталось маленьким синим диском, повисшим в зените, с миниатюрным пятнышком солнца у самого края. Океанские волны ползли к берегу так медленно, что их движение было почти незаметным. Клочьям пены требовались минуты, чтобы, облизав камни, вернуться к воде...

Люгер почувствовал себя крайне неуютно в этом искаженном мире, тем более, что видел самого себя уродливым карликом с длиннейшими руками, которыми он, казалось, мог дотянуться до луны... Шар висел прямо над колодцем и тени подталкивали Стервятника к действию. Их нетерпение можно было понять. Тысячелетнее заключение подходило к концу. Освобождение из магической тюрьмы зависело от того, выполнит ли человек главное условие сделки. Поэтому они оставили его заложником Дракона.

Стены комнаты и все остальные декорации исчезли. Теперь Люгер не сомневался в том, что когда-то и где-то подобная комната существовала на самом деле. Мерцающая капля обволакивала его, копируя контуры человеческого тела и повторяя каждое его движение. Затем она раздвоилась, как карты, сдвинутые рукой игрока, и Люгер убедился в том, насколько точно воспроизведены его фигуры, черты лица, одежда и оружие. Внешне двойник отличался от человека только тем, что его кожа слабо мерцала в темноте.

Стервятник испытывал непередаваемое ощущение того, что его сознание и органы чувств принадлежат двум телам одновременно. Он одинаково хорошо видел себя, висящим внутри облака, и свою искрящуюся копию. Люгер слышал о подобных иллюзиях раздвоения; в его мире это считалось неизлечимой патологией, но меньше всего он чувствовал себя больным...

Двойник прошел сквозь газообразное "тело" Дракона и стал спускаться вниз. Он содержал в себе ничтожную часть энергии облака и сохранял с ним неразрывную связь. Однако, даже этой энергии было достаточно, чтобы превратить в пепел большой океанский корабль. Оставаясь в чреве Дракона, Люгер видел глазами двойника приближающуюся бездну колодца, окруженного неприступными скалами, – гигантский вертикальный туннель, уводивший прямо в ад...

Вокруг него замкнулась колоссальная кольцевая стена, изъеденная сотами пещер. Двойник опускался все ниже, туда, куда уже не проникали последние лучи заходящего солнца. Мертвенный свет, падающий из пещер, растворил в себе все цвета, оставив только оттенки серого и лилового.

Множество глаз, человеческих и волчьих, наблюдали за визитом двойника, но никто из оборотней не делал попытки напасть на него. Они были слишком уверены в себе. Кто мог угрожать им в самом сердце каменной цитадели? Судя по длине волос и цвету кожи, гость был валидийцем; он прибыл во Фруат-Гойм не совсем обычным путем, но разве что-нибудь могло противостоять черной магии Лиги?..

Спуск продолжался очень долго; небо, казавшееся наверху бледным кружком величиной не больше монеты, исчезло вовсе. Люгер оставил над собой пещеры двух десятков уровней. Затем стены колодца внезапно исчезли. Вся чудовищная тяжесть невидимого свода оказалась висящей в пустоте, которая была темнее провалов между звезд. Люгер долго плыл в ней, не ощущая собственного движения. Не было никаких ориентиров и исчезло само время. Потом под ногами двойника вновь забрезжил лиловый свет...

В этом свете возник конус, нацеленный своей вершиной прямо на Люгера; по мере приближения к нему вершина становилась все более плоской. Наконец, Стервятник увидел знакомый город, заключенный внутри кольцевой стены и расположенный на вершине скалы, нависшей над бездной, – той самой скалы, на которую он когда-то совершил долгое восхождение... Витки спиральной лестницы, похожей на свернувшуюся змею, уходили вниз, к черной гладкой равнине, ограниченной с одной стороны багровой пустотой.

Магистр Глан уже ждал своего наемника; Люгер понял это, когда увидел восковые фигуры на шпилях города призраков, медленно вращавшиеся, как дичь, насаженная на вертела. Кроме Сегейлы, здесь были Ралк, генерал Алфиос, два члена Серой Стаи, убитых Люгером и Сегейлой в таверне "Кровь Вепря", графиня Норгус, Кошачий Глаз и еще несколько восковых манекенов, находившихся слишком далеко и потому – неразличимых. Эта демонстрация магических возможностей теперь показалась Слоту довольно дешевой, тем более, что на самом деле он висел над Фруат-Гоймом на высоте птичьего полета. Однако он был далек от того, чтобы недооценивать могущество Лиги Нерожденных.

Он спустился к башне, на шпиле которой вращалась восковая фигура Сегейлы. Фигура была раза в четыре больше человеческой. Когда он проплывал мимо, манекен медленно повернул безволосую голову в его сторону. Восковые веки приоткрылись и в двух черных миндалевидных провалах вспыхнули далекие красные огни. Даже на огромном расстоянии от башни Люгер содрогнулся. Но его неуязвимый двойник продолжал невозмутимо спускаться вдоль расширяющейся книзу грани башни, похожей на слишком крутую дорогу, вымощенную грязно-розовым камнем.

Возле входа в башню он увидел того, кого и ожидал увидеть, – Шаркада Гадамеса, вернее, его призрак. Коснувшись здешней тверди, Люгер огляделся. Ничего не изменилось в самом странном и самом уродливом из городов: под ногами был толстый слой пепла и праха, затхлый воздух склепа оставался неподвижным, отовсюду сочился лиловый свет, в котором таяли зыбкие очертания башен, куполов и мостов. Кое-где мелькали тени и ватную тишину изредка нарушали гулкие неземные звуки, похожие на стук дождевых капель...

Кладбищенский сторож улыбался безгубым ртом, в его костлявых пальцах мелькали четки из лунных камней. Желтые глаза без зрачков по-прежнему прятались в тени низко надвинутого капюшона. Однако теперь Люгер не считал Шаркада неуязвимым и при желании мог его уничтожить. Вряд ли Гадамес не догадывался об этом.

– На этот раз ты появился сверху, – констатировал слуга оборотней и продолжал с издевкой:

– Тебе не понравилось путешествовать через мою могилу?

– Я нашел способ получше, – спокойно сказал Люгер. – Проводи меня к Магистру Глану. Я тороплюсь.

– И правильно делаешь. Ты прекрасно справился со своей работой и можешь рассчитывать на награду. Лига умеет вознаграждать за верную службу.

– Вижу, что ты вознагражден, – со смехом сказал Люгер и его двойник коснулся призрака одним из своих мерцающих отростков. Стервятник почувствовал взаимодействие с еще незнакомым ему видом магических сил. Какая-то неуничтожимая часть сознания Гадамеса изменяла среду вокруг себя и, используя отраженный и преломленный свет, создавала объемные изображения человеческой фигуры. Иллюзия была безукоризненной; против нее было бессильно любое материальное оружие. Однако энергия двойника разрушила ее и силуэт Шаркада съежился, утратил цельность и стал похож на рваные фрагменты отражений в разбитом зеркале.

Люгер не стал разрушать его полностью. В конце концов, призрак был совершенно безопасен. Слот убрал свой невидимый инструмент пытки и постепенно Шаркад вновь принял прежнюю форму. Теперь он не улыбался и говорил гораздо менее высокомерно.

– Ты не терял времени зря, – тихо и злобно сказал он. – Магистру это должно понравиться...

– Не заставляй меня ждать, – напомнил Люгер.

Гадамес резко повернулся и исчез в темном коридоре за тяжелой створкой двери высотой в два человеческих роста. Люгер отправился за ним. В темноте он увидел, как мерцает его кожа и одежда, вернее, кожа и одежда двойника. Только это мерцание и выдавало подмену...

Теперь Шаркад повел его не вниз, где находились подвалы и камеры пыток, а куда-то вверх, причем по мере подъема обстановка становилась все более роскошной. Эта роскошь была весьма своеобразной – кроме драгоценной мебели, украшений из золота, серебра, неизвестного Люгеру блестящего металла и камней, здесь находились скульптуры из костей и кожи, причудливые фонтаны, в которых пересыпался пепел, подсвечники из черепов, гобелены, изображавшие любовные игры волков и оборотней, а также всевозможные магические принадлежности, начиная от хрустальных шаров и заканчивая козлиными рогами. Все предметы в этой башне не имели возраста и казались вечными.

При желании Люгер мог пропустить сквозь свою защиту и ощутить страх и грязь, излучаемые башней, а также несравненную магическую силу Магистра Глана. Однако теперь эта сила была не в состоянии подчинить его себе и парализовать его волю. Магия Дракона оказалась достаточным противоядием. Гадамес даже не пытался играть с нею...

Проводник привел Люгера к черной двери, гладкой и скользкой, как будто она была покрыта слоем слизи, и отступил в сторону, сверкнув желтыми щелями глаз. Теперь его улыбка стала мстительной.

Дверь распахнулась, как распоротый живот, и на Стервятника дохнуло ветром ужаса.

52. ОДИН ПРОТИВ ЛИГИ

За черной дверью был зал, стены и потолок которого тонули в полумраке. Света оказалось явно недостаточно для человеческих глаз, зато во множестве присутствовали запахи – дикие, насыщенные, пугающие... Здесь не было ни одного предмета, хотя бы отдаленно знакомого Стервятнику. Зал был заполнен невероятно сложной пространственной конструкцией из металлических лент, спиралей, колонн и арок, искусным образом воплощавшей в себе непостижимую иерархию Лиги Нерожденных. Может быть, это была модель целого мира, а может быть, величайший и совершеннейший из магических инструментов, когда-либо созданных на Земле. В переплетении линий и пересечениях плоскостей увязал взгляд, а воронки засасывали в себя, уводя в бесконечность...

Люгер понял, что в каком-то смысле удостоился великой чести – увидеть большинство, если не всех представителей Лиги. Оборотни в мантиях различных цветов и оттенков располагались в узлах своего инструмента, так, что каждая его часть находилась под контролем одного из Магистров, но никому не дано было обозреть его целиком. В том, что инструмент уже настроен на борьбу с Драконом, Люгер не сомневался...

Все оборотни находились слишком далеко, чтобы Слот мог заметить какие-либо индивидуальные различия, и все же он искал взглядом малиновую мантию Магистра, назвавшего себя Гланом. Тот почувствовал это и заговорил со Стервятником. Его голос, измененный и усиленный в несколько раз, пришел к Люгеру из многих мест сразу.

– Ты сделал больше, чем можно было предположить. Я приказывал принести Звезду Ада, но ты нашел и Дракона. Тем лучше. Мы отдаем тебе твою самку...

Люгер уловил, что на самом деле Глан не слишком доволен тем, что при возможном дележе добычи присутствуют другие члены Лиги. Однако Магистр не забылся настолько, чтобы нарушить равновесие сил в Стае.

– ...Возвращайся в Валидию и жди моего посланца, – продолжал монотонный голос. – Может быть, тебя не потревожат до самой смерти. Ты сделал больше, чем любой из наших слуг и гораздо больше, чем твой никчемный отец... Бриллианты оставь себе. Кроме них, получишь деньги. Больше денег, чем ты видел за всю свою жизнь. Кажется твое поместье пришло в упадок?.. Карета уже ждет тебя.

Монолог оказался слишком длинным и оттого – неестественным. Это было похоже на предложение перемирия. Люгер не верил в то, что ему дадут спокойно уйти. Тем не менее, он действительно увидел карету, запряженную четверкой белых, как снег, лошадей, стоявшую на отдаленной спиральной ветви Инструмента. Темная фигура кучера была закутана в длинный плащ. Узкая металлическая лента спирали исчезала в одной из боковых пещер. Вполне возможно, что туннель вел в сторону Гарбийских гор, только где-нибудь в его середине Стервятник был бы заживо погребен под обвалом.

Впрочем, все оказалось гораздо проще. Он протянул к экипажу тончайший отросток, показавшийся искушенным в магии Нерожденным извивающимся мерцающим щупальцем, и проник сквозь стенки кареты. Он обнаружил взрывное устройство, начиненное дьявольской смесью, с примитивным часовым механизмом, которое должно было через пару часов разнести на куски карету, лошадей, кучера, а заодно и Люгера с Сегейлой.

Оборотни неплохо подготовились к встрече с ним и даже учли то, что он сможет беспрепятственно покинуть пещерный город. Они не знали только одного – того, какие возможности приобрел их посланник внутри Небесного Дракона. Сложнейший инструмент, занимавший все пространство зала, действительно концентрировал в себе магические силы Лиги. Люгер вдруг понял, что было истинной причиной столь представительного собрания. Магистры находились здесь не только потому, что опасались возросшего влияния Глана, но и потому, что боялись пришельца и того, что он принес с собой. Разрушитель Фруат-Гойма был близко и висел над городом сверкающим облаком...

Не теряя времени, двойник Люгера воспарил под своды огромного зала и очутился в самом центре Инструмента. Среди десятков человекоподобных фигур он отыскал одну, одетую в малиновую мантию с блестящим мехом по краям, и встретил взгляд двух красных зрачков, горевших, как звезды. Не менее ярко сверкали драгоценные камни на потемневшей коже ошейника... Стервятник приблизился к Глану и с удовольствием заметил, что тот не слишком понимает, почему обнаглевший гость до сих пор не ползает у него в ногах. Крылья его черного приплюснутого носа обеспокоенно трепетали.

– А теперь послушай меня, урод, – сказал Люгер и, ликуя, ощутил, как дрогнуло невидимое поле, в которое были погружены оборотни. – Ты отдашь мне женщину без всяких условий. Может быть, тогда это подземелье уцелеет.

Стервятник лгал. На самом деле он давно решил, что разрушит Фруат-Гойм, несмотря ни на что, иначе не найдет покоя до самой смерти, а может быть, и после нее. Когда Небесный Дракон будет уничтожен, а это было непременным условием обитавших в нем теней, жизнь Люгера повиснет на волоске. Он и сейчас ощущал близость смерти. До срока, предопределенного знаком на его правой ладони, оставалось каких-нибудь пять лет...

Всем существом двойника он чувствовал, что позади и вокруг него продолжается какая-то возня, творятся черные заклинания, призываются силы тьмы и демоны Гангары... Однако двойник, который был частью Дракона, оставался неуязвимым для них. Вихри Хаоса бушевали вокруг него, демоны пытались проникнуть сквозь его оболочку, враждебные влияния возникали, как стрелы, летящие из темноты, но были не в силах пробить его защиту и поразить его растворенное в облаке сознание. Где-то далеко отсюда колдовали с валидийской кровью, уничтожали всевозможными способами сотни изображений, фигурок и статуэток Стервятника, но все оказалось тщетным...

Все его внимание сосредоточилось на двух маленьких красных зрачках Глана. Через них он пил и постигал природу силы, присущей оборотням. Она оказалась настолько чуждой и всепоглощающей, что, дойдя до определенной черты, он понял: еще шаг – и он изменится необратимо, сам превратится в оборотня, станет одним из Стаи...

Потом всякое противодействие внезапно исчезло. Колдун, называвший себя Магистром Гланом, расслабился и впервые улыбнулся, обнажив два ряда редких желтоватых зубов. Клыки были заметнее длиннее остальных. Люгер оценил это жутковатое зрелище – улыбку оборотня, признавшего себя побежденным. Красные точки в глубине его зрачков вспыхнули в последний раз и погасли, уступив тусклому сиянию роговицы.

Люгер тоже немного расслабился на расстоянии в десять тысяч шагов от того места. Он вдруг почувствовал себя среди равных. На губах его двойника даже возникло некое подобие усмешки.

Магистр Лиги привел его в пещеру, где спала Сегейла. Здесь было дьявольски холодно, как в самую глубокую ночь самой суровой зимы; камни были покрыты тонким слоем инея, а тело женщины, лежавшей на черной плите, вначале показалось Люгеру отлитым из белого стекла. Она была обнажена, как и тогда, когда он ее оставил. Несколько замерзших змей, превратившихся в ледяные веревки, обвивали ее руки и ноги. Движения груди с затвердевшими сосками были незаметны. На обескровленных губах Сегейлы застыла улыбка, как будто она видела приятный сон, а на закрытых веках лежали две маленькие распростертые жабы. В ноздри были вставлены скрученные почерневшие листья какого-то растения. За время, проведенное в подземелье, ногти Сегейлы стали такими же длинными, как пальцы, а волосы падали к подножью плиты искрящимся ледником...

Сердце Стервятника сжала пылающая рука, когда он осознал, что все-таки сделал почти невозможное и нашел ту, которую любил больше жизни. Он ощущал ни с чем не сравнимые нежность и горечь... Потом он заметил еще кое-что. Женщина была беременна. Это открытие поразило его, как удар молнии. Чей ребенок был в ее чреве? Мысль об этом овладела им и горечь сменилась острой болью...

Его бесчувственный двойник посмотрел на Магистра Глана и сказал бесцветным голосом:

– Разбуди ее.

По неслышному зову оборотня в пещере появились его подручные существа в серых рясах, похожих на монашеские, с лицами, спрятанными под капюшонами, и гибкими пальцами без ногтей. Всего за несколько минут температура в подземелье стала вполне терпимой. Камни оттаивали и под сапогами Люгера струилась вода. Потрясенный, он смотрел, как оживают змеи и розовеет лицо спящей женщины. Руки чернокнижников взлетали над ней, снимая заклятия, разрушая магический сон, разгоняя кровь и вскрывая каналы, по которым нисходит в тело сила жизни... Задергались лапки жаб, со змеиных глаз спадала пелена, губы Сегейлы потемнели... Когда жабы ускакали в темноту и последняя змея исчезла под плитой, женщина зашевелилась и открыла глаза. Минуту их взгляд был бессмысленным и блуждал по потолку, пока, наконец, не остановился на Люгере. Тогда в этом взгляде появилась былая нежность и любовь. Сегейла улыбнулась и протянула к Стервятнику руки, не обращая внимания на серые фигуры, обступавшие ее, и зловещую малиновую мантию. Потом она вдруг отстранилась. В эти мгновения Люгер, находившийся внутри облака, едва не сошел с ума от того, что сам не может ощутить тепло ее кожи. Желание немедленно проснулось в нем...

Человеческий двойник мягко мерцал в полумраке. Его рукам и губам лучше было не прикасаться к Сегейле. Он отвернулся и, выходя, бросил Глану:

– Оденьте ее и приведите ко мне...

53. СТЕРВЯТНИК И ВОЛЧИЦА

Люгер и Сегейла удостоились приглашения отобедать в обществе Великих Магистров Лиги и Стервятник настолько уверовал в собственную неуязвимость, что принял это приглашение. Им двигало какое-то извращенное любопытство. Отравления от не опасался – наличие двойника делало такую попытку бессмысленной. Раньше он думал, что будет бежать из этого места без оглядки, как только освободит женщину, но, чем дольше он оставался во Фруат-Гойме, тем сильнее притягивал его этот страшный город, как притягивает человека темная и непознанная сторона собственной жизни.

Один из оборотней привел к нему Сегейлу, – уже одетую украшенную в соответствии со здешними обычаями, благоухающую земмурскими ароматами и... бесконечно отчужденную. Просторное платье, расшитое серебряными нитями, скрадывало изменения в ее фигуре. Она понимала, что человек, оказавшийся перед ней, – не настоящий Люгер, которого она знала в Элизенваре, но не могла разгадать природу этой неуловимой подмены... Стервятник чувствовал, как ей тяжело, и был благодарен за то, что сейчас она не задавала лишних вопросов.

Он так долго не видел ее, что почти забыл, насколько она красива. Ее образ всегда жил в нем, но теперь он увидел Сегейлу так, как будто потускневшее стекло, разделявшее их, внезапно разбилось. Ее прозрачные серые глаза влажно блестели и излучали собственный теплый свет. Ему мучительно хотелось впиться в ее мягкие ароматные губы своими губами, ощутить нежность ее кожи, упругость груди, живота и бедер...

Его отстраненные эротические фантазии были прерваны появлением одного из чиновников Стаи, возвестившего о начале обеда. Люгер повел принцессу вслед за оборотнем, ощущая рукой двойника, как подрагивает ее рука. Конечно, ей было, чего бояться. К окружающему кошмару добавился еще один муляж бывшего любовника, оказавшегося своим среди ее злейших врагов...

За столом в виде разомкнутого круга сидели все те, кого Люгер уже видел в зале Магического Инструмента. Если бы не сумеречный свет, от блеска мантий стало бы больно глазам. Оборотни прекрасно видели и в полумраке. Единственный отсутствующий сектор стола был занят каменным монолитом, на котором возлежала огромная белая волчица. Единственным украшением на ней был камень, оправленный в сверкающий металл ошейника, невероятных размеров черный бриллиант, при виде которого у Стервятника пересохло в горле. В совершенстве камня было нечто мистическое; предмет явно принадлежал не этому миру... Люгер вдруг почувствовал, что долгое созерцание бриллианта может свести с ума, и с трудом оторвал от него взгляд. Тем более, что это все равно стоило сделать и посмотреть на обладательницу камня.

Люгер никогда прежде не видел своей королевы, но сразу же догадался о том, что перед ним – сама Ясельда, зловещая самка, чей дух витал над всеми преступлениями и тайнами валидийского двора. И тут Стервятник понял, как ему повезло. Авантюрный и безукоризненный план, достойный аббата Кравиуса, мгновенно сложился в его голове. Он нашел ответ на вопрос, терзавший его с недавних пор, – как вернуться домой через владения Земмура после того, как будет уничтожен Небесный Дракон, а с ним вместе – и Фруат-Гойм. Теперь Люгер знал способ обезопасить себя и Сегейлу на время этого неприятного путешествия.

С непроницаемым лицом он поклонился королеве и повел женщину к двум пустым каменным креслам у стола. Водянистые глаза волчицы следили за ним со злобой и пристальным вниманием, которых он вполне заслуживал. Один из ничтожнейших подданных преподнес Ясельде сюрприз. Как только к ней пришла весть о появлении Дракона над Фруат-Гоймом, она отправилась в пещерный город через могилу Гадамеса. Только железная воля и доводы рассудка удержали ее от немедленной расправы над одним из Магистров, допустивших самоубийственную ошибку. Звезда Ада была вырвана у ордена Святого Шуремии, но какой ценой?! Все дело было в том, что этой цены королева Ясельда еще не знала...

Перед каждым участником обеда стояла черная свеча, освещавшая небольшой участок стола; таким образом, Люгер оказался на одном из островков света, а Сегейла – на другом. Несмотря на близость, их разделяла тьма. Глан находился по левую руку от Слота. Тот узнал его по мантии; проигравший Магистр предпочитал держаться в тени.

Люгер долго и с отвращением разглядывал куски темного мяса в своей тарелке и желтую жидкость в высоком бронзовом кубке. Его двойник не нуждался в воде и пище, он даже не дышал, но Стервятник должен был дождаться окончания трапезы. Жидкость в кубке оказалась вином и он стал пить его, надолго растягивая каждый глоток.

Сегейла не притрагивалась к еде и единственной причиной этому был страх. Люгер наклонился к ней и сказал, что она может есть безбоязненно. Тогда она положила в рот кусочек мяса. У мяса оказался необычный вкус, кроме того, оно было недожаренным. Сегейла почувствовала запах крови и поспешно проглотила кусок.

Неторопливо смакуя содержимое кубка, Люгер наблюдал за происходящим. Перед королевой Ясельдой на огромном подносе лежали куски сырого мяса и стояло блюдо, наполненное теплой кровью. Вполне возможно, это была человеческая кровь. Какое-то существо пряталось за ее спиной в тени монолита; оно было похоже на оборотня, застигнутого в момент превращения из человека в волка. Полузверь сохранил как человеческие, так и волчьи черты, и был нестерпимо уродливым. Младенец на четырех ногах с выдвинутыми вперед челюстями и ушами, стоящими торчком, выглядел бы менее отвратительно, потому что слуга Ясельды распространял вокруг себя омерзительный запах.

Когда Люгер рассмотрел уродца, покрытого редкой шерстью, неприятный холодок – пережиток прошлой слабости – пробежал по его спине. Без сомнения, рядом с королевой был Улгомб, зловещая тень Ясельды, посредник между волчицей и ее подданными в Элизенваре. После утраты человеческого тела она пожертвовала одним из своих вассалов и чернокнижники Земмура сделали с ним то, чего нельзя было пожелать и худшему из врагов.

...Слуга неслышно возник из темноты и наполнил опустевший кубок Люгера. Ему пришлось сделать это еще дважды, прежде чем Ясельда, наконец, нарушила тишину. Ее невнятное рычание предназначалось Улгомбу, а потом тот заговорил невероятно скрипучим бесполым голосом, напомнившим Стервятнику голоса лилипутов. Слот даже не сразу понял, откуда доносятся эти режущие слух звуки.

– Королева предлагает тебе стать ее советником в Валидии.

– Зачем мне это? – безразличным тоном спросил Люгер.