Текст книги "Фантастический роман о войне в космосе (СИ)"

Автор книги: Андрей Демидов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

– Вот и всё! – капитан-командор последней тройкой ракет выстрелил в астероид. Космическое тело вздрогнуло, закрутилось как волчок в облаках огненных клякс, и начало разваливаться на куски.

– Чёрный ворон, что ты вьёшься надо мной? Иль добычу поджидаешь? Яёрный ворон, я не твой... – запел Дыбаль, едва ворочая языком. Его лицо было похоже на распухшую от варки курицу. Он находился на грани сознания, и если бы не воля, он бы давно провалился в небытиё.

Ягд Цкуголь выскочил из вилки вражеского огня, подобрал то, что осталось от эмиттер-бота. Когда "Купол" прочно вцепился в причальную площадку, ягд Цкуголь вывел двигатели на полную мощность. "Тетвутхурц" прыжком оторвался от обломков астероида. Продолжая наращивать истечение мегразина, он помчался навстречу гибели или спасению.

– Навигатор, вводи данные ноль-перехода к заставе Прох-22, проверь системы, доложи готовность, – капитан-командор провёл пальцем по изображению капсулы навигатора, передавая ему данные точки перемещения, – лейтенант Мактик, перейдите на рейдер.

– Массу пристыкованного бота учитывать при скачке? – уточнил задачу Берсерк.

– Нет, мы отстыкуем бот перед скачком, взорвём и сбросим как мусор. Пусть враг думает, что мы взорвались.

– Я остался один, – вышел на связь Мактик, – стрелок погиб – кусок обшивки пролетел сквозь его капсулу. Начинаю переход.

– Хорошо, коды доступа подтверждаю.

– Что делать с телами?

– Оставьте их космосу, лейтенант.

– Корабль отказывает в подготовке ноль-скачка! – еле выдавил из себя Берсерк, – вышел из строя компенсатор вещества. С ним уже работает ягд Гаредда, но причина отказа не ясна. Если это программный сбой, то шансы есть, если физическая поломка, то не получится прыгнуть без ремонта. Останется крейсерский ход.

– На крейсерском ходу мы мишень для расстрела. У нас не более пяти минут для устранения неисправности. После этого спасать будет нечего. Пошлите робота к отсеку компенсатора, вдруг там ерунда, мусор какой-нибудь мешает гравитационным сердечникам, или жидкость на контактах! Живо!

В приёмниках связи послышались ругательства ягда Гаредды, диагностирующего программу гравитационных машин, комментарии Кроззека и команды ягда Слепеха.

– Мактик не может перейти – коды доступа открытия шлюза не сработали, а механизм открывания не подчиняется, – сообщил Кроззек.

– Отправляйте робота к шлюзу – пусть крутит приврод изнутри, или срежет, – ответил ягд Слепех.

Пока робот резал крепления двери шлюза, и Мактик переходил с изувеченного эмиттер-бота и занимал место в индивидуальной капсуле в десантном отделении, "Тетвутхурц" на полной скорости пытался уйти от преследования. Вызывать в шар-сектор Н66В01, подсектор 22 дискрет-шифрограммой другие корабли, ягд Цкуголь не хотел. Была высока вероятность того, что они сами могли быть уничтожены поочерёдно, по мере их появления. Может быть, в этом и крылся ответ на вопрос, почему "Кровур" не уничтожил эмиттер-бот и "Тетвутхурц" – враг хотел, чтобы они вызвали помощь. А он бы устроил огромную ловушку для избиения кораблей Натоотвааля. Может быть так всё происходило с ягдвальдером-42. Чтобы враг продолжил лелеять свои надежды и не добивал "Тетвутхурц", ягд Цкуголь приказал передавать в эфир дискрет-шифрограмму со встроенным кодом, обозначающим работу под принуждением со стоны противника. Это позволяло принявшим её кораблям читать её как дезинформацию:

Дискрет-шифрограмма 000

Уровень секретности 0

всем кораблям и судам

в шар-секторе Н66В01,

подсектор 22,

район заставы Прох-22.

Внимание!

Говорит лейтенант ягд Стикт Тоин Слепех – первый помощник командира рейдера «Тетвутхурц» тактической группы ВХ-О из состава IV Флота 3-й Галлактической директории Натоотвааля;

Атакован превосходящими силами врага, система ноль-перехода повреждена, капитан-командор ягд Одун Холник Цкуголь погиб.

Прошу помощи.

Натоот!

13 ага 4725 года в 01-40

лейтенант ягд Стикт Тоин Слепех.

Под веер разлетающихся призывов о помощи, гонка продолжилась. После упорного преследования, «Кровур» нагнал «Тетвутхурц», и открыл огонь анигиляционными зарядами. Это тоже была игра. Заряды били по касательной, производя рикошеты от защитного поля. Казалось, что противник испытывает силу своего оружия под разными углами атаки, изучая поведение систем вооружения при длительном режиме ведения огня, или пробуя их модификации в условиях реального боя. Однако версия ловли кораблей Натоотвааля на приманку была самой правдоподобной. Не оставаясь в долгу, ягд Цкугол беспокоил сверов минами активной обороны. Он выбрасывал их широким веером. Когда «Кровур» влетал в зону их действия, мины рвались эффектными огненными салютами, заслоняющими половину космоса, хотя и бессильные что-либо сделать с бронёй. Небольшое снижение интенсивности защитного поля «Кровура», отмеченное Кроззеком, можно было списать на общее снижение уровня энергии из-за боя, но это могло говорить и том, что противник всё-таки получил повреждения. Игра в кошки-мышки закончилась после того, как серия взрывов мин легла настолько удачно, что от «Кровура» полетели клочья каких-то материалов, детали конструкций, и куски броневой обшивки.

– Мы достали его! – закричали Уайтгауз и Айдем.

– Держитесь, – отозвался фон Конрад, – если Гаредда не запустит генератор, мы погибли.

После этого "Тетвутхурц" подвергся такому удару, какому он ещё не подвергался со времени схода со стапелей верфей. Защитное поле оказалось сметено, как пыль с полки, и повисло за кормой мерцающим энергетическим сгустком. Броня оказалась открыта, и тут же она была разрезана штралерами, вскрыта в нескольких местах, превращена в месиво, словно легковая машина попала под поезд. Локаторы, сканеры, надстройки, системы вооружения в районе кормы оказались срезаны, вывернуты с корнем, с мясом и жилами проводов.

Сопла двигателей были разбиты, дюзы повреждены, мегразин начал рваться в вакуум пузырьками и струями серебряной жидкости. "Тетвутхурц" начал терять скорость, двигаясь штопором и зигзагами. Пространство вокруг вскипело вспышками ядерных взрывов, аннигиляционных воронок, плазменных фейерверков. Броня раскалилась добела. Из неё адским салютом начали отстреливаться конденсаторные теплоотводящие ракеты. "Тетвутхурц" оглох, ослеп. Он разваливался, роняя целые отсеки и агрегаты. Его швыряло как лодчонку на штормовой волне. Периферийные компьютеры, не выдержав перегрузки, мололи чушь. Перестали стрелять излучатели, затихли штралеры, сгорел впустую последний неприцельный ракетный залп, были сброшены даже пустые учебные мины. Осталась только одна кассета мин, которую ягд Цкуголь берёг для своей задумки.

Сверы сократили дистанцию до 50 Кер и готовились добить обессиливший корабль. Насмехаясь над его немощью, они выпустил нескольких универсальных роботов – вскрыть борт как консервную банку, разрезать на куски как хлам. Рейдер Натоотвааля погибал, но ягд Цкуголь продолжал маневрировать и ждал. Крышка защитной капсулы, гель-бустрогер и стекло гермошлема делали сейчас его лицо невидимым. Только бормотание о предательстве, ловушке, фразы на ковакте, слышались на открытой линии связи, а лампочки жизнеобеспечения скафандра, и манёвры корабля убеждали всех, что он в порядке и контролирует ситуацию.

Изображения с боевых постов отключились. На панелях связи осталась только тактическая информация, список повреждений и сохранившихся ресурсов.

– Ягд капитан-командор, у Мактика внутреннее кровотечение из-за разрыва печени. У него остановилось малое сердце и не снабжается часть мозга! Скафандр автоматически ввёл ему обезболивающее и внутривенных роботов для закупорки сосудов. Ему вводится заменитель крови, но нужна операция, иначе он умрёт! – заплакала в микрофон Шиела, – его нужно извлечь из скафандра и прооперировать! Я должна выйти из капсулы и отправиться к нему!

– Это не приемлемо, – ответил за командира ягд Слепех, – перегрузки при манёврах тебя искалечат, а если мы сможем телепортироваться, то тебе вообще убьёт.

– Компенсатор готов, – послышался голос ягда Гаредды, – корабль готов к ноль-скачку, но системы работают неустойчиво, возможны ошибки, отклонение от конечной точки, катастрофическое совмещение с планетой, астероидом, другим кораблём. Мы можем просто взорваться или исчезнуть.

– После этого избиения, я не удивлюсь, если мы не материализуемся из гравитационного потока, – сказал ягд Слепех, – либо мы прыгнем, либо нас уничтожат.

– Готовность! – спокойно сказал ягд Цкуголь.

– Есть готовность! – подтвердил Берсерк, – что делать с "Куполом"?

– "Купол" отстыковать и взорвать, беспилотники, боты, зонды, аппараты, контейнеры – всё за борт! Аварийно отделить и выбросить ходовые реакторы, весь мегразин, мусор, роботов – за борт! Последней кассетой мин я взорву это всё. Будет много обломков, пусть они думают, что мы самоуничтожились, или взорвался из-за повреждений, – сказал ягд Цкуголь, – надеюсь, они станут прыгать по остаточному гравитационному следу за нами. Телепортироваться по готовности, без отсчёта!

– Код введён, – сказал ягд Слепех.

Сквозь треск, скрежет, глухие удары, послышались выкрики Кроззека, Уайтгауза, Айдема. Они лихорадочно искали всё, что можно было отстыковать, отстегнуть, отстрелить, вытолкать, вылить из корабля посредством дистанционного управления.

Поверх из переговоров Кроззех прокричал:

– Берсерк, что с температурой охладителя, почему кипит?

– Пожар в двигательном отсеке, похоже, что рванёт реактор и фотонные генераторы, – ответил за Берсерка ягд Гаредда, – на всякий случай прощайте все! Натоот!

– Манфред, я хочу попросить прощения, ведь я считал тебя идиотом и карьеристом. Прости, – проговорил Маклифф.

– И ты прости меня, что протаранил твой корабль, и мы попали на эту войну! – отозвался фон Конрад, – это было здорово! – он запел песню по-немецки о зелёных иголках рождественской ёлки.

– Шиела, я люблю тебя! – сквозь пение послышалось восклицание Дыбаля, – без тебя я не жил, а теперь живу!

– Не долго, – отозвался ягд Слепех.

– Наверх вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает! Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг", пощады никто не желает... – запел Дыбаль, как ему казалось, оглушительно. Его потрескавшиеся губы едва шевелились, в голове носились химеры, воспоминания, куски литературных произведений, кинофильмов, компьютерных игр. На переднем плане крутились детали тактических приёмов подводников Второй мировой войны – из подводной лодки через торпедные аппараты выбрасывали хлам, чтобы на поверхности он изобразил гибель лодки, и противолодочные корабли, уверенные в победе, перестали бросать глубинные бомбы.

– Ноль! – рявкнул Берсерк, но его никто не услышал.

За мгновение до скачка, на броне "Тетвутхурца", в куче мусора, ягд Цкуголь взорвал мины. Показалось, что рейдер от этого развалился на части. Сюда-же ударил залп "Кровура" такой мощности, что взорвался бы и астероид.

Перед тем как уйти в небытиё субатомного распада, главный компьютер успел констатировать:

– Залп противника превышает огневую мощь «Тетвутхурца» в 16 раз,

– Вероятность полного уничтожения – 100%,

– Дополнительная информация по запросу...

Глава 12

ВОСКРЕСШИЕ

Тьма была полной. Ноги, руки, тело, парили в небытии, без намёка на своё существование. Если бы вращение глаз не было ощущаемо веками, а прикусывание губы не вызвало боль, он решил бы, что умер, и находится в полёте души через Вселенную. Ни света, ни звука, ни вибрации. Скафандр не проявлял признаков работоспособности. Не горели индикаторы, панели изображения были мертвы, динамики молчали. Капсула была безжизненна, как и пространство главной рубки. Сколько времени провёл здесь Дыбаль, он не знал. Может быть сутки, может быть минуты. Перед глазами плыли огненные круги, ленты, искры, похожие на граффити, орнаменты и надписи, обрывки видений прошлой жизни.

Вот в тело начала возвращаться боль. Кожа нестерпимо зудела, глаза слезились, каждый вдох давался с трудом.

– Кто-нибудь меня слышит? – Дыбаль поскрёб по поверхности планшета.

Через вечность появился золотистый свет. Было похоже, что световоспроизводящая краска поверхностей рубки получила питание. Над капсулой появилась и исчезла тень. Послышался скрежет, удары, щёлкнули замки, включились лампы, информационная панель капсулы. Гель стал уходить, зажглись панели шлема, заработали системы скафандра, зашипели динамки. После этого появились голоса Берсерка и Кроззека. Они обсуждали последствия пожара в двигательном отсеке и неполадки системы позиционирования:

– Наверно мы в шар-секторе М61Х12, иначе звёздная картина по оптическим датчикам была бы другой. А вот подсектор определить без буй-маяков не получится, – сказал Берсерк.

– Электропроводка вокруг приёмников позиционирования выгорела, – ответил Кроззек, – мы всех ремроботов выбросили, и материалов нет, и диагностика повреждений может занять вечность на зависших компах. Будем надеяться, что нас заметят и окажут помощь.

– Хорошо, хоть сверы поверили в нашу гибель и не прыгнули за нами. С мусором ягд Цкуголь хорошо придумал. Рисковый он, наш капитан-командор. Весь бой мы были на волоске от гибели.

– Он нас спас. Эй, так и будем лежать? – над Дыбалем показался силуэт плывущего в скафандре Кроззека, с гаечным ключом в руке, – твои датчики горят зелёным, тунеядец. Иди, помоги Маклиффу и ягду Гаредде спасательные челноки освободить. Рейдер вот-вот потеряет герметичность.

– А капитан-командор где? – Дыбаль приподнялся, и увидел, что капсула ягда Цкуголя пуста.

– Он с Шиелой пытается спасти Мактика, с помощтю операции прямо в десантном отделении. Он нас прислал – замки у тебя заели.

– Вы пистолет мой видели? – спросил всех Уайтгауз, вплывая в рубку.

Он заглядывал под панели приборов, в стыки люков, за лианы проводов:

– Куда пистолет мог деться из капсулы? Чёрт его дернул слететь с пояса в момент перехода.

По рубке плавали куски оборудования, пластика, металла, пузырьки жидкостей, пыль, сор. Синий и красный свет полос аварийного освещения входов и капсул моргал, тускло пробивался через задымлённый воздух, искрил на полированных поверхностях.

– Мне бы твои заботы, – прокряхтел Дыбаль, разминая конечности, – мы на гибнущем корабле, а ему нужна железка. Зачем ты вообще в гермокапсулу взял пистолет?

– Если я жив, почему я не могу свой пистолет найти? – сердито ответил Уайтгауз.

– А гравитация у будет? Хочется раздеться и лечь в медицинский модуль, – Дыбаль с трудом выдохнул воздух, – ощущение, что у меня рёбра сломаны.

– Рейдер вот-вот потеряет герметичность. Какая гравитация? – проворчал Кроззек.

– Внимание, всем закрепиться и занять безопасное положение, искусственная гравитация будет включена в конце отсчёта. Десять, девять... – начал считать голос компьютера.

– Вот видишь, всё не плохо, – с деланной бодростью сказал Дыбаль, хватаясь стойку монитора.

Он развернулся таким образом, чтобы подошвы скафандра с вакуумными держателями оказались направленными в сторону жёлтой затёртой полосв с надписью на кумите – "ПОЛ".

– Три, два, один – гравитация, – досчитал голос.

Дыбаль, Уайтгауз и Айдем свалились как мешки с картошкой. Вокруг них и на них посыпался мусор, полились струи воды, технического масла, геля, всего того, что обычно находится на своих местах, или лежит годами за панелями, в щелях.

– Электричества от реактора нет, а гравитация включилась. У нас гравитатор на своём источнике? – удивлённо спросил Уайтгауз.

В дверях показался фон Конрад, уже без скафандра, бледный. Его щека была заклеенна пластырем, на лбу пылала красная шишка:

– Чего потерял, Рональд? – немец прислонился плечом к кожуху вентиляционной системы.

– В момент перехода пистолет упал, и этого хватило, чтобы он исчез, – ответил Уайтгауз.

– Держи. Твоя железка мне в коридоре на голову свалилась, – фон Конрад вынул из кармана пистолет, – с тебя пиво.

– Океан пива! Дружище! – Уайтгауз даже прослезился от радости.

– Внимание, говорит командир. Команде приказываю осмотреться по своим постам, подсчитать повреждения, убитых, раненных, сообщить ягду Гаредде о исправности, или неисправности технических средств и систем, – зашелестел динамик.

– Интересно, остался ли у нас хоть какой-то способ перемещения, или мы приплыли, как на "Independens"? – Дыбаль поднял глаза, отыскивая громкоговоритель и усаживаясь рядом с капсулой.

– Я думал нам конец, – Берсерк облизнул губы и начал освобождаться от скафандра, – не знаю, как ягду Цкуголю удалось выскочить из-под последнего залпа.

– А может сверы хотели, чтобы мы ушли, – предположил Кроззек, – почему они нас не уничтожили? Кого или чего они берегли на "Тетвутхурце"?

– Кого? – изобразил улыбку Дыбаль, – красавицу Шиелу.

– Неспроста это. И засада у астероида, и наше спасение, – покачал головой Берсерк.

– Налицо тенденция, сначала "Independens" развалили, потом рейдер, – согласился Уайтгауз, – методом дедукции прихожу к выводу, что это из-за Манфреда.

– Почему? – рассеяно спросил фон Конрад.

– Ты немец.

– Ха.

– Всё принято валить на немцев. Первую мировую, Вторую мировую, Третью мировую войну, – сказал Дыбаль, чувствуя, что жизнь возвращается к нему.

– Не смешно, – сказал фон Конрад.

Он похлопал Уайтгауза по плечу, вышел в коридор, и начал пробираться на корму через завалы.

– А я пойду в штурманскую, посмотрю, что от неё осталось, – сказал Дыбаль поднимаясь на ноги, – нет, похоже, рёбра не сломаны.

После боя рейдер был изуродован до неузнаваемости. То, что раньше было плоским, теперь вздувалось, то, что было объёмным, было расплющено, прямое стало волнистым, изогнутое прямым. В некоторых отсеках теперь был космос, и двери туда, автоматически закрытые, светились красными надписями "Разгерметизировано – не открывать". Генератор гравитации сбоил, и то и дело не закрепленный предмет, вдруг всплывали в невесомости, и затем обрушивались обратно, когда гравитация восстанавливалась. Из периферийных датчиков, уцелели не многие, и главный компьютер с трудом собирал и анализировал данные. Руководство ремонтно-восстановительными работами и сами работы были сейчас практически невозможны. Отсутствие защитного поля достаточной напряжённости, делало корабль беззащитным перед микрометеоритами, пробивающими его, то там, то здесь насквозь, и постоянно угрожающими системам и экипажу. "Тетвутхурц" перемещался в неопределённой точке пространства по неопределенному курсу, неуправляемо вращаясь вдоль нескольких осей, скользя вдоль вектора гравитации. Он был безоружен, слеп, глух и обездвижен. На информационных панелях мигали красные строки сообщения о текущем статусе:

– возможная напряжённость защитного поля в боевом состоянии – 5% от нормы,

– напряжённость дежурного защитного поля – 25% от нормы,

– отражающая способность броневой обшивки – 12% от нормы,

– общая деформация элементов прочного корпуса – 30%,

– работоспособность сетей и вычислительных мощностей – 17% от нормы,

– внутренняя связь – 50% от нормы,

– внешняя связь – 0%,

– пригодность систем вооружения для ведения боя – 0% от нормы всех систем,

– мегразин и другие виды топлива в пересчёте на энергоотдачу мегразина – 0% от нормы,

– исправность систем для осуществления ноль-скачка – 0%,

– возможность хода на двигателях и возможность корректировать движение корабля двигателями – 0%,

– другая информация – по запросу.

Перебравшись через покореженную лестницу вертикальной шахты, ведущей в галерею с воздуховодами, Дыбаль пролез между развороченными дверями аккумуляторного помещения вычислительного центра, и увидел Маклиффа, застрявшего в сетчатой двери лифта.

– Как рыба в сеть, – Дыбаль осмотрел ловушку.

– Сетка зацепилась за ткань комбинезона. Не могу разорвать, дотянуться к сетке, обкусить. Вот плоскогубцы, – Маклифф подёргался, и бросил инструмент.

Перекусив в проволоку, Дыбаль упёрся ботинком в портал лифта, и рванул Маклиффа за комбинезон. Оба с проклятиями вывалились на трап коридора. Выяснилось, что Берсерк тянул за собой ещё ящик с инструментами. Отвёртки, ключи, молотки, насадки дрелей, фрезы, саморезы, болты высыпались как картечь из пушки. Кряхтя, они принялись всё собирать. За этим занятием их застал ягд Цкуголь, спустившийся с верхнего яруса по брякающим металлическим ступеням.

– Как самочувствие? – спросил он.

– Плохо, – ответили оба.

– А я вам говорил, что скафандры с экзоскелетами – это хорошо. А вы говорили, что у вас свои скелеты не хуже титанопластовых. Сейчас бы не корчились от боли. А чего это у тебя, Маклифф, под глазом? Первый раз встречаю такое повреждение после боя. Кровоизлияние в таком странном месте. Весь глаз заплыл.

Только тут Дыбаль заметил, что под левым глазом инженера сияет синяк.

– Упал о ступеньку, – решительно соврал Маклифф.

– Мне кажется, что это результат признания в адрес фон Конрада, про идиота, и карьериста, – предположил ягд Цкуголь.

– Подумаешь, повздорили, – ответил Маклифф, – он тоже хорош! После телепортации пришёл, и начал выяснять отношения. После боя нервы не выдерживают.

– Просто эпидемия. Дыбаль с Уайтгаузом в драку влезли, за что им грозит трибунал, вы подрались. Вы что, операцию всю решили мне погубить? – ягд Цкуголь сверху вниз посмотрел на подчинённых, – выберемся, я с вами разберусь. И за то, что Дыбаль во время боя оказался не в штурманской, а в моей рубке, – капитан-командор хлопнул Дыбаля по лбу, как провинившегося школьника.

– Ягд командор, извините – нас у астероида поймали в ловушку, Стигмарконт атаковали внезапно, – Маклифф потрогал синяк, – разведка у вас вообще не работает? Почему враг знает о наших намерениях, а мы не знаем как устроен "Кровур", и где его база?

– Разведка в Натоотваале занимается всем, даже детскими садами, – ответил ягд Цкуголь, и странно посмотрел на Маклиффа, словно читал его мысли, – члены Верховного Совета Натоотвааля все из разведки. Я сам из разведки.

Ягд Цкуголь перешагнул через ноги, руки, инструменты, и пошёл в сторону ходового реактора.

– Какие у нас шансы? – бросил ему вслед Дыбаль.

– Здесь бойкое место для транспортных кораблей, и нас могут найти быстро, – ответил ягд Цкуголь не оборачиваясь, и добавил, скрываясь за поворотом, – а могут не найти никогда.

Закончив возню с инструментами, Дыбаль и Маклифф, пошли к отсеку, где располагалась вахта дальнего наблюдения. Сюда, в бардак и разгром, уже добрался Кроззек. Он присел на ящик разбитого прибора, и тупо смотрел на пластиковую бутылку коньяка "Тоот-пять колец" и бутерброд с протеиновой пастой. В воздухе висел дым и тошнотворный запах горелого пластика.

– Картинка неприглядная. Система связи то работает, то не нет. Выпьем? – сказал Кроззек.

– Откуда коньяк? – полюбопытствовал Дыбаль, обдувая пыль с плафона лампы, и подставляя его под струю голубой жидкости, – не откажусь после стресса.

– За то, что живы! – крикнул приглушённо Кроззек.

– За спасение Земли! – Маклифф сделал глоток из горлышка бутылки.

– Смотри, как меня немец изуродовал. Хуже сверов! Я этого не прощу, – он потрогал синяк.

– Может не надо космической вендетты? – Дыбаль чувствовал себя уже лучше.

Он сунул бутылку в карман:

– Оставим выпивку лейтенанту Мактику. Отважный он парень. Как он своим корабликом "Кровур" от нас отвлекал, видели? Верная смерть была для него. Я натоотваальцев теперь уважаю.

– Спасибо, – закивал Кроззек, – мы хорошие.

– И я уважаю натоотваальцев, – поддакнул Маклифф, отламывая от бутерброда половину, – со столовой когда наладится? Есть охота! Динамики заработали? – он поднял палец.

Женский голос главного компьютера объявил:

– Внимание, боевая тревога, экипажу в стоять по местам. Боевая тревога!

– Я так понимаю, что ягд Гаредда и системы наблюдения запустил, – предположил Кроззек, поднимаясь с ящика и оглядывая ожившие индикаторы приборов и вычислительных машин, – надеюсь, это пустяшная тревога, а не "Кровур".

Ещё летал в закоулках прерывистый сигнал, а Кроззек, Маклифф и Дыбаль уже бежали, задыхаясь от дыма.

– Я у вас побуду. Мой отсек разбит, а у вас я пригожусь, – Кроззек бежал за Дыбалем.

– Поможешь с информацией на карт-столе.

Женский голос прорезался снова, заставив экипаж, ожидающий известий, вздрогнуть:

– Внимание, отбой боевой тревоги. Дистанция 68 Тохов, азимут 11 относительно курса, обнаружен базовый госпиталь "Кон Зием" в сопровождении тральщиков типа "Огайра", сторожевиков и беспилотников. Двигаются встречным курсом, манёвр сближения или уклонения произвести нет возможности – мегразин и другие виды топлива в пересчёте на энергоотдачу мегразина – 0% от нормы, возможность хода на двигателях и возможность корректировать движение корабля двигателями – 0%.

Оказавшись в штурманской рубке, Дыбаль и Кроззек увидели Берсерка. Он сидел над планшетным столом, подставив под щёку кулак, как скучающий школьник.

– Ты здесь? Навигаторская разбита? – не дожидаясь ответа, Дыбаль подошёл к наружному иллюминатору, и приник к нему щекой, – эй, на "Кон Зиеме", заберите нас отсюда!

Световые панели не работали, и штурманская освещалась контрольными лампами уцелевших приборов, обводами аварийных люков, и столом-планшетом.

– Всё будет хорошо, – то ли в виде вопроса, то ли в качестве утверждения сказал Берсерк.

Скосив глаза на чертежи, схемы, трёхмерные модели узлов и агрегатов, расчёты способов получения информации и энергии, данные буй-маяков, он нажал на панель, отвечающую за тактический обзор. Возникла схема шар-сектора, и стало видно, как к "Тетвутхурцу" приближается госпиталь и конвой. На дистанции 35 Тохов конвой начал перестроение; тральщики заслонили госпиталь, сторожевики выстроились по бокам, беспилотники сгруппировались за кормой. Госпиталь включил эмиттеры, и защитное поле накрыло всю группу.

– Это построение для атаки? – у Берсерка глаза открылись до предела, – они что, ринкелей наших не видят?

– Я думаю, что снаружи наш рейдер похож на что угодно, только не на корабль Натоотвааля, – Кроззек подскочил к иллюминатору.

Не успел он это сказать, как госпиталь развернулся, и пошёл в обратном направлении. Тральщики продолжили сближение, а затем разделились, обходя "Тетвутхурц" с двух сторон.

– Тральщики собираются атаковать! – Берсерк стал стучать ладонью по руке, стараясь активизировать коммуникатор, – ягд капитан-командор, делайте что-нибудь, а то нас свои же корабли уничтожат!

Вместо капитан-командора ответил ягд Слепех:

– Что за крик?

– Тральщики нас приняли за сверов!

– Наши передающие системы не работают, сигнал "свой-чужой" не отправляется. На кораблях старой конструкции в таких случаях отстреливали сигнальные ракеты, но на новых кораблях, вроде нашего, такой архаичной системы нет, а есть беспилотные радиотрансляторы. Но мы их выбросили, когда имитировали гибель. Вот результат. Нас расстреляют, а мы даже защитного поля выставить не можем. Я сказал командору, что нужно подать какой-нибудь сигнал, пока не поздно.

– Может быть стоит выйти на броню и просигналить жестами?

– Мы вызываем их с помощью дискретных сигналов точка-тире, замыкая плазменные аккумуляторы. Это вроде вашей азбуки Морзе. Надеюсь, сигнал смогут декодировать и прочитать, как мы читали сообщения Мактика.

– А если не смогут? – воскликнул Берсерк, но ягд Слепех уже отключился.

– Самое время лезть в индивидуальные капсулы! – сказал Кроззек, – пока не поздно.

– Здесь капсулы не работают, – Маклифф увеличил изображение таблиц с данными о работе средств защиты; в графе текущее состояние капсул пульсировали надписи – "неисправность", "перезагрузка систем".

– Как называть себя цивилизацией, так это европейцы, а как спасать всех, так это русские! – Дыбаль остановил взгляд на секции шкафа с ремонтными скафандрами, – нужно выйти на броню и подать знак, присущий только своим.

В отсеке зазвучал голос ягда Цкуголя:

– Внимание, передатчик "свой-чужой" не функционирует, опознавательные ринкели на корпусе сбиты в бою, корпус изуродован. Поскольку на нашем корабле имеется жизнь и активность оборудования, сканеры сторожевиков определяют нас как неизвестную опасность, и будут атаковать. Они будут защищть госпиталь, как предписано уставом конвоев. В связи с этим, приказываю всем надеть скафандры и закрепиться, или занять место в бустрогерных капсулах.

– Я выйду на броню и подам сигнал! – закричал Дыбаль.

– Сигналы?

– Я что-нибудь придумаю, – Дыбаль открыл шкаф, развернув к себе спиной первый попавшийся скафандр, открыл его заднюю панель, и шагнул внутрь, как в маленький танк.

– Конец, – с ужасом сказал Кроззек, – так глупо.

– Быстрее, – выкрикнул Маклифф, указывая в иллюминатор.

Там, на чёрном фоне космоса, подходили на дистанцию убийственного огня тральщики. Они были похожи на личинки бабочек, из-за колец компенсаторной брони золотого цвета вдоль корпусов. Кроззек помог Дыбалю закрыть панель скафандра, где в горбе находились баллоны с дыхательной смесью, двигатели, кондиционер и другие устройства жизнеобеспечения. Толкнув панель скафандра до щелчка так, что Дыбаль зашатался, Кроззек бросился к внутреннему люку аварийного индивидуального выход, и стал крутить рукоятку открывания.

Дыбаль нажал на рукаве клавишу подгонки, и части скафандра приняли размера тела. На стекле, на уровне лба зажглось табло.

– Быстрее! – Берсерк подбежал к Дыбалю, и стал его подталкивать.

– Быстрее! – Берсерк и Кроззек помогли Дыбалю заползти в трубу шлюза и закрыли внутренний люк.

– Будем надеяться, что экипажи тральщиков набраны из землян, и они поймут пантомиму, может, узнают модель скафандра, – сказал Берсерк.

Кроззек принялся крутить колесо открытия внешнего люка:

– Надеюсь, он не забыл пристегнуть трос страховки.

Послышался хлопок, и через иллюминатор стало видно, как Дыбаль вылетает в открытый космос, неуклюже вращаясь. Выбирав длину страховочного троса, он остановился рывком, и отчаянно перебирая руками, подтянулся обратно к корпусу. Он упёрся в него подошвами, встал и зафиксировался прямо над иллюминатором.

– Как дела? – послышался голос ягда Цкуголя.

– Дыбаль на броне, – ответил Маклифф.

– Мы смогли прочитать сообщения флот-командора ягда Ракедды. Ознакомьтесь тоже. Сейчас это не секрет, – связь после этого не отключилась, и стало слышно, как ягд Цкуголь начал о чём-то зло спорить с ягдом Слепехом.

Маклифф и Берсерк подошли к планшету и стали читать сообщение о своей смерти.

Глава 13

РАДИОПЕРЕХВАТ ШИФРОГРАММ

СИСТЕМОЙ ПАССИВНОГО ПРИЁМА РЕЙДЕРА "ТЕТВУТХУРЦ"

12 АВА 4725 ГОДА В ШАР-СЕКТОРЕ Н66В01

Дискрет-шифрограмма АХО77

Уровень секретности А

Координатору Службы

Безопасности Натоотвааля

маршал-командору

ягду Тооту Ящемгарту

Ягд командор,

Довожу до вашего сведения, что вчера, 11 ава в 16-45 по абсолютному времени, рейдер «Тетвутхурц» и эмиттер-бот «Купол-756», были атакованы и уничтожены кораблём противника в шар-секторе Н66В01 (район заставы Прох-22).