Текст книги "Фантастический роман о войне в космосе (СИ)"
Автор книги: Андрей Демидов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)
Дыбаль помог ему опустить на горловину контейнера тяжёлый люк, и повернуть до клиновидные запоры. Когда раздался щелчок внутреннего запора, он сказал:
– Такое чувство, что мы могильную плиту закрыли.
– Хочу в Польшу, – сказал фон Конрад, – что ты там говорил про Польшу?
– Теперь пора позаботиться о нашем шаттле, – Уайтгауз разбил стекло щитка запуска системы самоуничтожения станции, открыл панель для набора кода. Вставив и повернув ключ, взятый с шеи Айдема, он вдавил до щелчка красную кнопку, похожую на шляпку гриба. Включилась сирена, и звуковой секундомер начал обратный отсчёт. Женский голос, с тембром от которого бежали мурашки по коже, объявил:
– Шаттл "Independence" готов к взрыву. Осталось две минуты пятьдесят пять секунд.
– Что шипит? – спросил Уайтгауз, стараясь высунуть подальше из шлема скафандра ухо.
– Я открыл водородный резервуар озонового реактора, – сказал Маклифф, вслушавшись в свистящий звук, похожий на свист гигантского чайника, кипящего на огне, – водород прибавит мощности взрыву, когда сработает самоуничтожение. Арабы будут счастливы – они любят умирать с шумом и пафосом.
Астронавты с трудом, словно проводили на ковре борцовскую схватку, заняли положение в контейнере. Из-за недостатка места, они почти стояли лицом друг к другу, соприкасаясь нагрудными щитками. Арабы в это время интенсивно скрипели и жужжали алмазными бурами, вскрывая люк между грузовым модулем и самим шаттлом. Шипел льющийся жидкий водород, тикал таймер самоликвидации, выла сирена, звучал сигнал тревоги, и бесстрастный голос в наушниках констатировал:
– Шаттл готов к взрыву. Осталось одна минута и сорок пять секунд...
– Закрывайте люк, – скомандовал Уайтгауз, чувствуя, что есердце бешено колотится.
Дыбаль за кусок проволоки, чтобы не вылезать наверх, дёрнул крышку, и уронил её, едва не разбив шлем. Маклифф крутанул колесо внутреннего запора. Подсветка шлемов выхватила из темноты внутренности контейнера, с полусидящими на съестных припасах и оборудовании астронавтами. О том, чтобы двигаться, не было и речи. Можно было лишь шевелить кистями рук, отчасти двигать руками. Манфред фон Конрад что-то нашептывал, то ли молился, то ли громоздил одно из жутких многоэтажных немецких ругательств. Маклифф кусал губу, держа палец на кнопке таймера, не отрываясь глядел на нарукавный высотомер – 99,6 мили.
– Давай, чёртова автоматика, сработай, – шептал он.
– Шаттл готов к взрыву. Осталось одна минута.
– Ну! – Маклифф побледнел.
– Сорок пять секунд, – констатировал шаттл.
– 99 и 5! – Маклифф поднял вверх указательный палец в грязной перчатке, – давай!
– Ну? – Уайтгауз попытался сдуть в сторону невесть как попавшую под стекло обёртку от жевательной резинки "Wrigley".
– В чем дело? – закричал Дыбаль, – почему мы не стартовали?
– Шаттл готов к взрыву. Осталось сорок пять секунд.
– Не может быть! Мы уже прошли расчетную отметку. Теперь я даже не могу представить, куда мы приземлимся. Чёрт побери, я же всё проверил, всё должно сработать как часы! Простите... – почти завыл Маклифф.
Но тут все почувствовал толчок – это отделилась от шаттла и ушла к Земле капсула с Гофманом и Эйхбергером,
– Первая пошла! – закричал Уайтгауз.
И тут астронавтам показалось, что мясо отделяется от костей – контейнер стартовал с таким ускорением, что людей вдавило в скафандры и титанопластовую обшивку так, что лёгкие и кишки, казалось, облепили позвоночники.
– Поехали! – сквозь зубы процедил Дыбаль гагаринскую фразу, наблюдая танец чёрных, красных кругов и серебряных звёздочек в глазах.
Перед тем, как потерять сознание, наушники донесли скрежет зубов Уайтгауза и его рык:
– Всё-таки сработала железяка! Джон, если не откроешь щит – мы трупы!
Через тридцать секунд после отстрела контейнеров, шаттл "Independence" с грузовым модулем, станция "Das Rein" и боевая станция "Утро псового лая", взорвались ослепительным фейерверком. Они вспучились огненно-жёлтыми шарами, а потом рассыпались на пылающие куски и брызги расплавленного металла. Обломки разлетелись во все стоны, тараня спутники и зонды.
Глава 5
РАДИОПЕРЕХВАТ РАДИОРАЗВЕДКОЙ ИМПЕРИИ СВЕРТЦ
ШИФРОГРАММ ФЕДЕРАЦИИ НАТООТВААЛЯ
В ШАР-СЕКТОРЕ А13H45 СИСТЕМЫ ГОЛУБОГО ШЛЕЙФА
С 18 МАРРА 4725 ГОДА
Дискрет-шифрограмма АХО 569
Уровень секретности А
Всем подразделениям,
кораблям и судам
156 эскадры IV Флота
Приказываю:
– проведение десантно-штурмовой операции «Эртл» прекратить,
– на достигнутых рубежах выставить минные заграждения и разведывательные буи,
– на участке ограниченном навигационными точками ВА 4З3 и ВА 105 всем транспортным судам, идущим без сопровождения военных кораблей силой не ниже крейсера, немедленно вернуться на свои базы или в зону действия фортов базы флота Стигмарконт;
– блокировать районы, прилегающие к шар-сектору А16Н45 по схеме "Пространственная сеть",
– организовать поиск уцелевших судов, спасательных ботов, роботов и отдельных членов экипажей ягдвальдера-42,
– координатором операции по поиску ягдвальдера-42 под кодовым названием "Холодный захват" назначаю капитана ягда Одуна Эйдлаха,
– вывести на боевое дежурство лок-сканеры второй и третьей вахты,
– отменить все отпуска рядовому и офицерскому составу,
– командиру линкора "Тибентит", капитан-командору ягду Милдату Керру провести служебное расследование обстоятельств гибели ягдвальдера-42 и доложить мне о результатах не позднее 20 марра.
Натоот!
19-55, 18 марра 4725 года
от начала Натоотвааля
по времени IX зоны
Командующий 156 эскадрой IV Флота,
полковник ягд Кахум Йохоуд
***
Дискрет-шифрограмма 34ООЕ
Уровень секретности В
База Флота Стигмарконт
9-15, 20 марра 4725 года
от начала Натоотвааля
Координатору Службы
Безопасности Натоотвааля,
маршал-командору
ягду Тооту Ящемгарту
С П Р А В К А
Относительно:
исчезновения
кораблей ЯГ-42
На Ваш запрос 11-00 25 марра привожу боевой состав ягдвальдера-42 156-й эскадры IV Флота 3-й Галактической директории на момент потери связи с ним;
– линкор 1-го класса «Маршал Тоот» /флагман/,
– линкор 2-го класса «Кеквут»,
– линкор 2-го класса «Майкопар»,
– линкор 2-го класса «Рыз»,
– тяжёлый крейсер «Езера»,
– тяжелый крейсер «Кан Соррэ»,
– тяжёлый крейсер «Кродис»,
– тяжёлый крейсер «Мозток»,
– тральщики типа «Огайра» /общим числом 13/,
– сторожевики типа «Жевур» и «Юнус-5» /общим числом 15/,
– десантно-штурмовые суда тактического резерва IV Флота, имевшие на борту 141-й полк тяжёлой пехоты из дивизии коммандос «Герои Экнаима» с танковым, артиллерийским и инженерным вооружением /общее число десантно-штурмовых ботов полка – 17/,
– вспомогательные корабли – 34.
Всего 87 боевых, транспортных и специальных судов.
Натоот!
10-30, 25 марра с.г.
Координатор разведки 3-й
Галактической директории
капитан-командор ягд Донн Аукорр
***
Дискрет-шифрограмма ВХН 411
Уровень секретности А
Командующему 156 эскадрой IV Флота
полковнику ягду Кахуму Йохоуду
Ягд полковник!
Довожу до Вашего сведения, что к исходу 24 марра 4725 года от начала Натоотвааля, части вверенной Вам эскадры, полностью блокировали шар-сектор А16Н45 по схеме «Пространственная сеть».
Дозоры выставлены с дистанцией 5 Тохов.
Всеми имеющимися лок-сканерами ведется глубокое сканирование всего сектора и ближайшего пространства с целью обнаружения останков ягдвальдера-42, а так же судов противника.
В операции не принимают участие следующие силы эскадры:
– ягдвальдер-15 – сопровождает торговые конвои серии КК22 к форту Ихтенельд-56-Р из состава укрепрайона базы флота Стигмарконт,
– бригада ремонтных судов 446-й отдельной ремонтной флотилии,
– 4 тральщика типа «Огайра» из ЯГ-17 и ЯГ-32 – находятся в ремонте,
– топливный заправщик ТПЗ 443 – неисправность маршевых двигателей в результате избыточного наддува мегразина.
Общее количество задействованных сил 156 эскадры – 89%.
Натоот!
11-30, 25 марра с.г.
Координатор операции "Холодный захват",
капитан ягд Одун Эйдлах
***
Дискрет-шифрограмма ВХН 43
Уровень секретности В
Командующему 156 эскадрой IV Флота
3-й Галактической директории
полковнику ягду Кахуму Йохоуду
Ягд полковник!
Довожу до вашего сведения, что 27 марра патрульный катер Ропин-6 из 21-го дивизиона обнаружил в секторе А17Н44 неприятельский рейдер типа «Цвохгумь». Вражеский рейдер на предельной скорости маршевых двигателей, без телепортации, удалялся от района гибели ягдвальдер-42. Мной было организовано преследование с помощью беспилотных разведчиков и рейдера «Хальдесмемур» из 17-ой отдельной истребительной бригады. В настоящее время преследование продолжается. Быстроходные крейсера «Кан» и «Медел» из состава ягдвальдера-40 выдвигаются наперерез вражескому рейдеру из сектора А13Н46. Если удастся навязать ему бой и нанести повреждения, предполагаю задействовать в его блокировании и уничтожении основные силы ягдвальдера-40.
Натоот!
22-00, 27 марра 4725 года
от начала Натоотвааля
по времени IX зоны
Координатор операции "Холодный захват",
капитан ягд Одун Эйдлах
***
Дискрет-шифрограмма ВХН 45
Уровень секретности В
Командующему 156 эскадрой IV Флота
3-й Галактической директории
полковнику ягду Кахуму Йохоуду
Ягд полковник!
Довожу до вашего сведения, что 28 мара в секторе А17Н45 рейдер «Хальдесмемур» из 17-ой отдельной истребительной бригады настиг неприятельский рейдер типа «Цвохгумь» одновременно с подходом крейсеров «Кан» и «Медел».
Рейдер противника выставил вокруг себя удалённое защитное поле с помощью беспилотных эмиттер-генераторов, однако мощности анигиляционного оружия "Хальдесмемура" хватило, чтобы его пробить. После истощения энергетических возможностей защитного поля противника, броня его корпуса была пробита кумулятивным ядерным зарядом. Экипажу врага удалось спастись на малых челноках, не имеющих устройств телепортации. Используя свою частичную невидимость в остаточных полях аннигиляции, и из-за активности микрометеоритов в район боя, спасательные средства вражеского экипажа прошли мимо наших беспилотных истребителей, сквозь минные поля, и скрылись в поясе астероидов в секторе А17Н47.
До того как повреждённый рейдер противника взорвался в результате самоликвидации, беспилотными разведчиками был произведён его наружный, и частично внутренний осмотр, взяты образцы, произведены измерения.
Выяснено, что рейдер имел крепления для блокирования с другим кораблём, гораздо более крупного размера, чем он сам. Он являлся, по сути, маской для корабля, обнаружить который в процессе преследования не удалось. Остаточный след телепортации крупного объекта подтверждает это предположение. К сожалению, точно определить направление и дистанцию телепортации по остаточному полю из-за его искажения в результате стрельбы излучателей и аннигиляторов во время боя, и организовать транспространственное преследование не удалось.
Технические подробности указаны в приложении к рапорту.
Во время боя повреждения получил крейсер "Медел". Несколько членов его экипажа ранены, один погиб.
В настоящее время продолжаю сканирование районов, примыкающих к шар-сектору А16Н44.
Ягд полковник, в результате самоотверженных действий экипажей нашей эскадры, ещё раз доказано превосходства науки и техники Натоотвааля над жалкими войсками и союзниками империи Свертц!
Натоот!
22-00, 28 марра 4725 года
от начала Натоотвааля
по времени IX зоны
Координатор операции "Холодный захват",
капитан ягд Одун Эйдлах
Приложение 1
к дискрет-шифрограмме ВХН 45
– повреждённый в бою боевой корабль империи Свертц относится к классу тяжёлых крейсеров противника типа «Цвохгумь», и является по назначению и применению рейдером. Этот класс кораблей длительное время применяется врагом в нашем тылу. Он имеет мощное вооружение, высокую скорость на маршевых мегразиновых двигателях, возможность быстрого перехода к ноль-скачку на эффекте гравитационной волновой телепортации. Этот боевой корабль построен около 4700-го года по времени IX зоны на верфях Свертца на планете Дюлта, если судить по характерному для этих верфей золотому и кварцевому молекулярному покрытию, вместо обычной золотой молекулярной плёнки, применяемой на других верфях Свертца. Количество и качество вооружения, обнаруженное на рейдере, соответствует классу тяжёлых крейсеров, и отличается только наличием эмиттер-устройства для постановки дополнительного защитного поля. Количество и мощность двигательных мегразиновых установок соответствует классу корабля, материалы по анализу свойств генератора телепортации и качества генератора замещения вещества отсутствуют из-за ограниченного времени для изучения трофея. Качество и структура броневой обшивки корабля обычное для последнего поколения космической техники империи Свертц. Количество энергии силового гравитационного поля, энергия внешней связи, устойчивость систем хранения и обработки информации соответствует общему уровню, принятому для военных кораблей. В ходе осмотра корабля и анализа данных, полученной от датчиков разведывательных зондов, выявлены некоторые аномалии в его конструкции, и ряда не понятных параметров, а именно:
– на корпусе рейдера имеются четыре 4 мощных устройства, похожие на причальные захватами большого размера, что характерно, скорее, для ремонтных судов и тягачей караванов торгового флота, чем для боевых кораблей;
– эти четыре причальных устройства находились в открытом состоянии, что даёт возможность предположить, что рейдер использовался в качестве сканнер прикрытия, или источника топлива для другого, не обнаруженного пока корабля;
– исходя из размеров причальных устройства, неизвестный корабль должен иметь размеры 4,5 – 5 Кер, и форма его представляет собой плоский диск, или разомкнутое кольцо;
– аномальное возмущение гравитационного поля не оставляет сомнения в том, что ещё до момента боесталкновения с нашими кораблями неизвестный объект телепортировался в направлении астероида Терхома в шар-секторе А55С00;
– начало дорожки возмущения гравитационного поля даёт основания считать, что объёкт телепортировался в движении прямо с корпуса рейдера, и двигался с ним к месту боя от места гибели нашего ягдвальдера-42 и мог участвовать в том нападении. Большей информации о новом неизвестном корабле не удалось получить из-за взрыва рейдера при самоликвидации.
Выводы:
Из-за того, что теперь на наших коммуникациях в тылу действует корабль империи Свертц, способный уничтожать целые соединения боевых кораблей, и потом уходить безнаказанно, налицо серьёзная угроза нашему успеху в войне.
Объёмная графика прилагается.
***
Дискрет-шифрограмма 4500А
Уровень секретности В
База флота Стигмарконт
Координатор Натоотвааля
29 марра 4725 года
от начала Натоотваля
Координатору Управления разведки
3-й Галактической директории
капитан-командору
ягду Донну Аукорру
Приказываю:
– приказ Управления разведки 3-й Галактической директории об аресте и содержании в тюрьме командующего 156-й эскадрой IV Флота полковника ягда Кахума Йохоуда по делу о гибели ягдвальдера-42,
– расследование относительно опоздания к началу боя крейсеров «Кан» и «Медел» прекратить. Офицерам и личному составу вернуть личное оружие и боевые награды, в должностях восстановить,
– сформировать особую группу для сбора и анализа всей информации о неизвестном корабле противника.
Натоот!
Координатор Службы Безопасности Натоотвааля,
маршал-командор ягд Тоот Ящемгарт
***
Дискрет-шифрограмма ВХВ50
Уровень секретности V
командующему 588-й эскадрой
VII Флота Натоотвааля
5-й галактической директории,
флот-командору ягду Тонн Еммису
Ягд полковник!
Довожу до вашего сведения, что в 16-13 по абсолютному время метрополии, что соответствует 02-47 по времени IX зоны системы Голубого шлейфа, дозорный катер 211 патрульно-сторожевого дивизиона обнаружил в шар-секторе Y13Н40, спасательный бот с торгового транспортного судна Лоэрда-44, в котором находилась часть команды.
Живые члены команды, в том числе капитан Бер Хош, направлены в госпиталь тяжёлого крейсера "Мехе Илтре".
Вокруг места гибели Лоэрда-44 (перевозившего груз углеродного концентрата с планеты Лонока) обнаружены значительные гравитационные возмущения. Длинна и интенсивность ламинарной дорожки возмущения гравитационного поля и её направленность, полностью соответствует параметрам разыскиваемого нового корабля противника, причастного к атаке на ягдвальдер-42 и к нападениям в нашем тылу в системе Голубого Шлейфа.
Натоот!
33 марра 4725 года
от начала Натоотвааля
Командир 211 патрульно-сторожевого
дивизиона 558 эскадры VII Флота
лейтенант Окт Арбер
Глава 6
ПЕСЧАНЫЙ КОСМОС
Рональд Уайтгауз лежал лицом в небо, и наблюдал, как по переносице ползёт большой и наглый жук. Жук был похож на скарабея. Он деловито исследовал налипшие на кожу пылинки.
– Жив я или мёртв? – спросил тихий голос глубоко в сознании, может быть даже это был голос жука, транслированный каким-то чудесным образом, и преломлённый в узнаваемые слова силами загробного мира.
– Если я мёртв, то почему мне так больно? – спросил Уайтгауза голос, – и вот ещё, если по тебе ползает жук, значит на голове нет шлема скафандра.
Уайтгауз глубоко втянул сухой, жаркий воздух, и закашлялся.
Жук в панике побежал на лоб, но свалился на ветку засохшего колючего кустарника, и затаился. Только теперь астронавт почувствовал, что он словно плавает в ванной, наполненной чем-то вязким, так много было внутри скафандра пота.
– Тунец в собственном соку! – сказал он вслух, и отметил, что левое ухо заложено и ничего не слышит.
Чувства постепенно возвращались, и кожа лица заголосила всеми нервными окончаниями:
– Спрячь меня, укрой меня от солнца! Я горю!
Прямо над лицом висел огромный пылающий белый шар Солнца. Собрав всю свою энергию, оно старалось испепелить несчастного, беспомощного человека. Уайтгауз дотронулся до лица, и чуть не вскрикнул от боли. Лицо было покрыто струпьями и волдырями. Превозмогая боль в позвоночнике, он перевернулся на живот. Хлюпая солёной влагой в ткани облачения, он понял, что основного скафандра на нём нет. Скафандр валяется в нескольких футах левее, изрезанный ножом, обуглившийся и жалкий.
– Я жив, иначе мне было бы не так больно, – астронавт прикрыл затылок ладонью, словно защищаясь от всего мира, и на какое-то мгновение потерял сознание от острой боли. Печальные и прекрасные лица его жены и сыновей, составленные из множества огненных пузырьков предстались ему. Любимые лица проплыли на чёрном бархатном фоне, уступив место картине полярного сияния. Зёлёное прихотливое свечение быстро летело под солнечными батареями шаттла, похожего на "Independens", вот только надписи на борту были неразборчивы, похожи на детские каракули. Вместо мерцающих в атмосфере заряженных солнечных частиц полярного сияния, возникли карнавальные ленты, шары, куклы, маски словно содержимое огромного магазина игрушек. Потом всё исчезло, и воцарилась пустота, не имеющая цвета. Ничего, полный, абсолютный ноль. Когда сознание включилось, словно включился телевизор, после скачка напряжения электросети, вернулась боль. Он поймал себя на мысли, что меньше всего свете ему хочется жить с этой болью. Упираясь лбом в песок, наслаждаясь хотя бы тем, что свет уже не ослеплял, Уайтгауз нащупал в кармане кассету с ампулами экстренной помощи. Он поочёрёдно принялся надкусывать их, и выпивать содержимое. После смеси болеутоляющих, кардиостимуляторов, гормонов и витаминов, ему стало лучше. Организм вспомнил о более житейских вещах, таких как жажда и голод. Астронавт поднял голову и потрясённо застыл – перед ним, прямо за кустиком иссохшей колючки, где сидел жук, лежала в жарком мареве безжизненная пустыня. Ровная как стол, без единого холмика, без малейшего намёка на барханы или зыбь, ослепительно кварцевая, будто светящаяся изнутри. Легкая песчаная позёмка оживляла этот пейзаж, да на горизонте, в белесом небе одинокое облако медленно размывалось горячим дыханием и огнём солнечного света.
– Неужели я в аду? – из пересохшей глотки непроизвольно вырвался тоскливый вопль, – где я?
Песок накрыла чья-то тень, и хриплый голос произнёс:
– Чего орешь? Думаешь одному тебе плохо? И это не ад. Это хуже.
Уайтгауз повернул голову, понимая, что в аду медицинские препараты не будут эффективны, а черти вряд ли говорят по-английски, да ещё голосом Маклиффа. Действительно, это был Маклифф, вполне бодрый, без скафандра, в импровизированной чалме из полосы оранжевой парашютной ткани.
Приподнявшись на локте, Уайтгауз увидел за спиной Маклиффа контейнер, чёрный от нагрева, наполовину ушедший в песок. Огромные посадочные парашюты выстилали всю округу декорацией фантастического фильма. Везде валялись припасы, куски теплоизоляции, лохмотья ткани и плёнки. Среди разгрома на коленках ползал бортинженер Александр Дыбаль, и что-то нашаривал растопыренными пальцами. В скудном теньке от контейнера лежали два неподвижных тела. Это были Дик Айдем и Манфред фон Конрад.
– Встать можешь? – спросил Маклифф.
Маклифф встал на колени рядом с Уайтгаузом, заложил его руку себе на шею, поднялся вместе с ним и повёл в тень. Несмотря на бодрый вид и быструю речь, ноги Маклиффа шли не уверенно. Если бы Уайтгауз не стал переступать своими ногами, а местность не имела уклона, они бы не сдвинулись с места.
Пока они ковыляли в тень, Дыбаль нашёл то, что искал – бинокль фирмы Carl Zeiss. Он весьма шустро, для человека упавшего камнем с небес, залез на контейнер, отрывая подошвами от обшивки чешуйки кварцевой керамики:
– Любопытно, куда нас занесло. Надеюсь, что это узбекский Кызылкум, и я сейчас увижу горы Копетдага, Гиндукуша или Алтая, – бормотал он, с досадой глядя на расплавленный экран нарукавной навигационной системы GPS-Speys.
– Или на худой конец это монгольская Гоби, хотя Гоби – пустыня без песка, камни и глина, а здесь песок и камн, – Дыбаль, наконец, залез наверх.
Маклифф дотащил Уайтгауза до контейнера, и опустил на песок рядом с Айдемом:
– Пять процентов вероятности на удачное приземление сработали, и чудо произошло – мы живы. А исламисты считают сейчас трупы своих астронавтов, и кучу денег, затраченную на их подготовку. Думают теперь, где бы построить новые орбитальные корабли в условиях санкций.
– Мы живы относительно. Здесь космос из песка. Без связи, с раненными, какая разница, где помирать? – Дыбаль распрямился, и приложил к глазам бинокль, – как можно было так рассчитать точку отделения от станции, что при известной высоте, скорости и орбите не иметь представления о месте посадки? Джон? Ты куда нас сбросил?
Дыбаль напоминал сейчас монумент древнему моряку, глядящему в туман с носа парусного корабля, в надежде разглядеть долгожданную землю, или хотя бы эскадру вражеского флота, чтобы дать ей бой или сдаться.
– Надо аварийный маяк в найти, включить его, и за нами прилетят. Это просто. А вот где второй контейнер? Там Эйхбергер, Гофман, и наши припасы, – Маклифф поднял среди мусора канистру с водой, открутил пробку, осторожно отхлебнул отдающую железом жидкость.
– И мне, – лживился Уайтгауз.
Маклифф приложил горлышко фляги к губам Уайтгауза:
– На, попей.
– Не знаю, как Гоби, но на экваториальную пустыню в районе Каракаса это похоже. Воздух слишклм влажный для пустыни в глубине материка. Та синяя полоса впередт – горы, похожие на Анды. Сочетание пустыни, влажного воздуха и гор даёт нам Боливию. Она из-за климатической катастрофы, как известно, ушла в песок Экваториальной пустыни. Можеь быть это Чили, Атакама, или ещё что-то в этом духе, – задумчиво сказал Дыбаль.
– Чилийская Атакама – пустыня высокогорная, самая сухая в мире, – покачал головой Маклифф, – мы бы дышали сейчас как рыбы без воды. Гоби – это скалы, камни и глина. Каракумы – это барханы.
– Вижу высокие заснеженные горы на западе. Над землёй дрожание влажного воздуха, будто мираж, – сообщил Дыбаль, – наверно это Анды.
– Знать бы точно, – вздохнул Маклифф, – но где второй контейнер? Видишь его?
– Нет, – ответил Дыбаль, – он повесил бинокль на грудь и полез внутрь контейнера.
– То ли они упали слишком далеко, толи вообще не упали. Эх, хотя бы один мобильный телефон! – Маклифф опять глотнул воды.
– Не плохо сразу в MySpace зайти, – выговорил Уайтгауз, чувствуя, что силы постепенно возвращаются, – что дальше? Включим радиомаяк и станем ждать, когда прилетят спасатели NASA?
– А если мы на территории Блока арабских государств, где-нибудь в районе Персидского залива? Там тоже пустыня, горы. Тогда на сигнал прилетят враги. Лучше, дождёмся ночи и определим по звёздам, по полярной звезде, или Южному кресту географическую широту. Завтра в полдень определим долготу по Солнцу и по наручным часам, – предложил Маклифф, – и не нужно будет гадать, Монголия здесь, или Гондурас.
– Да что я, Памир от Анд не отличу? – из люка контейнера показался Дыбаль, красный от работы вверх ногами.
Он держал в поднятых руках оранжевую коробочку коротковолнового приёмника-передатчика из аварийного комплекта от основного спускаемого аппарата, погибшего вместе со станцией:
– Нашёл. Жаль, нет дисплея GPS-Speys. Приёмник свои координаты знает, а нам подсмотреть не даст. Кажется, он не пострадал, и должен работать. Сейчас он соединится с системой NASA, врубит аварийные позывные, и ка-а-ак...
– Это точно, – ответил Маклифф, – а кто явится на позывные? А если арабы? А если южно-американские военные? Они не очень-то поддерживающие наши усилия в войне против исламистов. Или явятся восточные русские, оккупировавшие Узбекистан и Монголию? Сигнал радиомаяка будут слышать все устройства в радиусе пятисот километров, включая бытовые приёмники и телефоны. Может быть не включать его пока? – он покосился на полумёртвого Айдема и фон Конрада, – предлагаю консервативно подойти к проблеме. Сигналов не давать. Сначала определить своё положение и послушать на приёме эфир, вдруг узнаем, где мы находимся.
– Логично, – примостив передатчик на коленях, Дыбаль включил настройку. Передатчик отреагировал треском и воем перебираемых частот. Сквозь шум слышалась музыка, голоса, возбуждённо обсуждающие что-то.
– Говорят по-испански, – Дыбаль приблизил передатчик к уху, – я учил испанский как второй иностранный язык в школе.
Он остановил настройку на волне переговоров. Мужские олоса бубнили слова так быстро, что разобрать что-то было невозможно. Однако Дыбаль поднял вверх указательный палец и начал переводить:
– Это переговоры боевых лётчиков между собой и с диспетчером. Один просит разрешение на сближение и атаку. Он видит угольного цвета цилиндр, три метра в диаметре, и два рыжих парашюта. На запросы "свой-чужой" цилиндр не отвечает, сигнальных ракет не отстреливает. Лётчикам разрешают открыть огонь. Вот тут... Иглесиас, прикрой меня, атакую...
– Значит, мы всё-таки на территории, контролируемую Южно-американским союзом. Это, наверное, их патрульные истребители и беспилотники сбивают сейчас наших парней, – Маклифф поднял голову вверх, ожидая увидеть заходящий для удара истребитель, но небо было спокойным.
– Они атакуют контейнер Гофмана! – произнёс хмуро Дыбаль.
К паре голосов лётчиков присоединялись ещё несколько возбуждённых голосов. Иногда переговоры теперь заглушалось трелями срабатывающих самолётных систем опознавания и помехами.
– Они сейчас собьют Эйхбергера! – оскалился Уайтгауз.
Кровавая корка на его лице треснула, и кровь полилась ручьём по подбородку.
– Южно-американский союз нейтрален! Надо включить аварийные позывные, и передать им, что происходит, потребовать прекратить огонь, – потряс флягой с водой Маклифф.
– Почему они обстреливают спускаемый аппарат? На контейнерах нет опознавательных знаков, но оранжевые парашюты, это международный стандарт цвета для космических устройств. Почему они не пытаются разобраться, что перед ними?
– Всё! Они сбили ракетой контейнер с немцами! – воскликнул Дыбаль, отрывая от уха передатчик.
– Сволочи! – сжал кулаки Маклифф.
В этот момент застонал фон Конрад, и Маклифф наклонился над ним:
– Воды, болеутоляющее?
Из-за множественных ушибов, микротравм, суставы фон Конрада распухли, лицо было пунцовым, белки глаз красными. Он постоянно терял сознание, а частота и наполняемость пульса были у критической отметки.
Когда перед приземлением контейнер с фон Конрадом, Уайтгаузом, Маклиффом, Дыбалем и Айдемом, выпустил щит аэродинамического торможения, спуск из баллистического, превратился в планирующий. Началась тряска, словно они съёзжали по лестнице граней пирамиды Хеопса. Возник нагрев стенок контейнера больше допустимого. Через тридцать секунд падения в атмосфере со скоростью 1000 миль в час, титанопластовая прокладка у кольца запора люка разуплотнилась, и температура поднялась к критической отметке в 400 градусов по Фаренгейту. Ткань скафандров начала размягчаться, системы кондиционирования продолжали работать чудом. Плавился пластик, тлела теплоизоляция, горела пыль. Это был конец. Потекли секунды длинной с вечность. Маклифф скрипел зубами от злости, и говорил, что прожил не зря, и что он разработал много первоклассных систем контроля для различных интеллектуальных и самообучающихся компьютерных систем, и что он успел написать пособие по эмоциональному общению с компьютерными системами, имеющими искусственный интеллект. Он придумал, и пробил через комиссию NASA датчик накопления энергии, отражённой от Луны, и спектральный анализатор орбитальной пыли. Маклифф клялся, что ему всегда нравились такие парни как Уайтгауз и Дыбаль, и если он иногда злился, так это только для пользы дела. Он говорил, что любил только двух женщин – свою мать, Энн Стоун-Маклифф и вторую жену Энни. Все остальные женщины были случайностью, так, проходящим приключением, хотя ничего плохого о них сказать он не может. Они не напрасно верили ему, и в него. Самое главное то, что издательство "Академическая книга" заинтересовалась набросками его величайшей книги всех времён и народов под названием "Мужчина и женщина". Маклифф, то мотал головой внутри запотевшего гермошлема, то хлопал Уайтгауза по руке, и перчатка прилипала к ткани комбинезона. Потом Маклифф впал в полузабытьё, и говорил, что всегда хотел иметь таких детей как у Уайтгауза – мальчишек-сорванцов Арни и Джорджа. Он всегда искал такую потрясающую жену как Дороти, и сочувствовал Уайтгаузу только в том, что дети без отца могут ввязаться в дурную компанию, наркотики, кражи. Уайтгауз ничего не понимал из того, что пытался кричать бортинженер. Он просто поносил конструкторов скафандров за недостаточную теплоустойчивость ткани. Когда начали тлеть и расползаться застежки и молнии, плавиться дисплеи телеметрии и ручки управления, Александр Дыбаль расширил глаза, открыл рот, и выкрутил трубку охлаждения приборного модуля, снятого с основного спускаемого аппарата. Жидкий гелий системы охлаждения хлынул во все стороны, но по большей части на грудь полковника. Контейнер наполнился ледяным туманом, и сизым дымом. Температура упала до нормы. Сквозь гул вибрации и рёв пламени на горящей кварцевой керамике наружной обшивки, было слышно, как на полковнике лопается скафандр от перепада температуры. Слой за слоем. Самоубийственная акция русского астронавта, дала людям ещё несколько минут. Ровно через сорок пять секунд раскрылся щит аэродинамического торможения. Через нужное время вышла первая пара парашютов. Дыбаль пел, Маклифф рассказывал о том, как разбогатеет, Уайтгауз ругал коррупцию в космической отрасли, а фон Конрад боролся за герметичность скафандра. Только Айдем видел сон о витании в тёплых, прозрачных облаках на заре, в окружения величавых птиц. Внизу под ним расстилалась река, и цветущие деревья. Потом заря погасла, река и птицы исчезли, настала тьма. После резкого толчка все потеряли сознание – это раскрылась вторая пара парашютов. Скорость контейнера упала до ста миль в час. Они были спасены от кремации заживо и декомпрессии. В сознание они пришли после удара о землю.
