Текст книги "Весь этот джакч.Дилогия"
Автор книги: Андрей Лазарчук
Соавторы: Михаил Успенский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)
У самого Морка был отряд человек в сорок из старшеклассников-горожан, деревенских он к себе не брал. Но несколько отрядов деревенских – бойцов по восемь-двенадцать – ходило под ним – в частности, отряд упомянутого Фатракча; через него велась меновая торговля между городскими и деревенскими. С теми, кто хотел покрысятничать, минуя Фатракча или, хуже того, Ачима-Осьминога, поступали не по-хорошему.
И вот теперь, когда Охотник мёртв, всё может перевернуться с ног на голову…
– Фшё аафно, – подвёл итог Лимон, – нашо вышащшить Поля и ефо стаффшего… Это глаффное. Там пофмотфим.
Глава двадцать вторая
Карабин Охотника был не очень ухватист, всё-таки рука человека устроена чуть иначе, чем у этого четверорукого-шестипалого, – однако управлялся вполне логично и, что называется, интуитивно. Непонятно было одно: как он стреляет? Единственное, что могло сойти за патроны или хотя бы за пули, представляло собой медные диски размером с ноготь мизинца и толщиной миллиметра три. Ими был набит трубчатый пластмассовый магазин, который вставлялся снизу в рукоять – примерно как у «удава». Какая сила выбрасывала диск из ствола, Лимон понять не мог. Судя по значкам на переводчике огня, стрелять можно было одиночными и очередью, а также регулировать силу выстрела. Лимон выставил стрельбу одиночными и самую малую силу, прицелился в труп обезьяны и выстрелил. Отдача ощутимо, но мягко толкнула в плечо, раздался короткий резкий свист. Была вспышка, но не обычная пороховая на дульном срезе – а как будто мгновенно вспыхнула и рассыпалась искрами тончайшая проволочка, натянутая между оружием и целью. Труп обезьяны слегка подбросило и развернуло, и Лимон восхитился силе удара – сравнимом, наверное, с ударом пули тяжёлого пулемёта. Пробовать, что будет на максимуме, он пока не стал.
Разбираться с огромным револьвером было некогда. Это Лимон отложил на потом.
Выехали за два часа до рассвета, с трудом разместившись в тесном кузове «Неустрашимого». С ранеными остались Элера – хотя она со страшной силой рвалась в дело по освобождению отца и брата, но здесь от неё было куда больше пользы, – и Шило: на него пал жребий. Реально бросали жребий: свёрнутая бумажка в шлеме. Шилу было и страшно оставаться практически единственным вооружённым бойцом (раненый Дину был нехорош, и в случае чего рассчитывать на него особо не приходилось, а Ин-Пи непонятным для жителя приграничья образом совершенно не владел огнестрельным оружием), и дико досадно, что в настоящий бой пойдут без него…
«Неустрашимый» оставили почти у самого перекрёстка, за рулём был Порох, а при пулемёте один Сапог, он сказал, что справится; броневик должен был выдвинуться к воротам шахтного двора при сигнальной ракете или первом выстреле. Ударных группы сделали две: одну под командой Лимона, вторую – под командой Зее. Лимон вёл своих справа от дороги, Зее – слева. Через несколько минут движения почти вслепую глаза наконец стали что-то различать.
Лимон знал, что вокруг территории шахт есть проволочный забор, но он почти не настоящий, символический – ну, положено обозначать территорию, вот и поставили колья и натянули несколько ниток проволоки, поблизости от ворот – колючки, а дальше – самой обыкновенной. Когда для каких-то целей требовалась стальная проволока, гимназисты садились на велосипеды, прихватывали кусачки и ехали к шахтам – как правило, к Старым, просто из вежливости. Сейчас он увидел колья забора на фоне начинающего сереть неба и два раза щёлкнул пальцами: стоп.
Шорох позади него прекратился.
В группу Лимона вошли Брюан, Агон и Лека, в группу Зее – Маркиз и Эрта; если бы Лимон мог, он бы, наверное, поменялся с ней бойцами. Хотя нет… В общем, он был недоволен. Бойцы изрядно шуршали за спиной.
Начинался утренний дождик. Это означало, что они идут медленнее, чем нужно. Правильнее было бы встретить дождь уже на территории Шахт. Просто потому, что сейчас основная надежда была на слух, звук же капель заглушал всё.
Лимон щёлкнул пальцами три раза и, надеясь, что его будет видно на фоне неба, показал скрещенные над головой руки. Это означало – строго за мной. После чего опустился на четвереньки и пополз. Ползти по-настоящему, на животе, пока что не было резона. Но и идти в рост было опасно.
Вскоре он оказался у кольев. Нижней нитки проволоки не было вовсе, проход был свободен. Он дождался, когда и справа, и слева кто-то задышит, и пополз дальше.
Сразу после забора должна была начаться свалка металлолома. Но она почему-то всё не начиналась. Наконец Лимон увидел перед собой какую-то решётчатую конструкцию. Сразу же запахло ржавчиной. Под руками и коленями ощущалась накатанная земля – здесь много ездили на чём-то тяжёлом. Лимон снова дождался, когда подтянутся бойцы, и двинулся по накатанному, забирая влево. Вскоре он увидел просвет между кучами металлического старья, и двинулся туда. Потом по обе стороны от него возникли невысокие бетонные стены. Это были боксы для техники. Вдоль стен стояли пустые железные бочки. Воняло соляркой. Наконец, впереди открылось пустое пространство, а дальше силуэтом обозначилось низкое здание, решётчатая вышка подъёмника, треугольник террикона…
Лимон снова щёлкнул дважды и стал ждать. Свои бойцы тихо сопели за спиной, и Лимон был почти доволен.
Буквально через минуту он услышал переливчатый птичий свист.
Тогда он привстал и два раза махнул левой рукой.
Мимо него на четвереньках и почти бесшумно прокрались Агон и Лека. Их задачей было добраться до бульдозера, который стоял метрах в пятидесяти отсюда, и там занять позицию для стрельбы.
Рядом в плечо дышал Брюан. Лимон повернулся к нему и несколько раз провел себе пальцем по распухшим губам.
Брюан всё понял и переливчато засвистел. Лимону показалось, что это получилось у него слишком фальшиво и громко.
Теперь надо было подождать.
Дождь усиливался. Стало шумно капать с крыши бокса. Из-за дождя сумерки сгустились, всё вокруг сделалось размытым.
Крик совы донёсся еле слышно. Зее сняла своего часового.
Лимон встал. Брюан присел, подставил плечо. Лимон как мог неслышно вскарабкался на крышу бокса, распластался на мокром гудроне. Впереди неясно громоздилась пирамида из шпал – гнездо часового. До пирамиды было метров пятнадцать. Не разобрать было, то ли там торчат голова и плечи караульного, то ли необрезанные концы шпал. Лимон медленно пополз, постоянно останавливаясь и прислушиваясь. Ничего не менялось. Наконец он оказался вплотную к пирамиде. К запаху старого мокрого гудрона добавилась вонь озёрной тины – так пах состав, которым пропитывали дерево от грибка. Лимон почувствовал, что его трясёт, что ещё вот-вот, и он застучит зубами. Хотелось глубоко вздохнуть, но он боялся, что получится очень громко. Он привстал, потянул из ножен стеклянный меч. Руки не дрожали и слушались, но казались чужими. Вообще всё, что сейчас происходило, происходило с кем-то другим. И то, что произойдёт, произойдёт не с ним.
Он стоял на корточках, касаясь крыши пальцами левой руки. Меч сделался продолжением правой. Лимон уже понял, что то, что издали казалось головой и плечами, было перевёрнутым котелком, стоящем на небольшом мешке с песком. То ли это была хитрость, то ли так получилось случайно. Медленно выпрямившись, Лимон заглянул внутрь гнезда. Там было абсолютно темно. Даже привычным к темноте глазам такая тьма оказалась не по силам. Он подождал ещё несколько секунд, потом осторожно снял котелок, чтобы тот не загремел случайно, и перевалился через край гнезда. Под ногами спружинило, и Лимон вонзил меч прямо себе под ноги. Там со страшной силой изогнулось, Лимон не удержался и сел на задницу, ударившись головой о шпалу. Меч он не выпустил просто чудом. Вокруг что-то происходило; через миг Лимон понял, что это кто-то ещё выбирается из-под плащ-палатки. Ясно, что тут был не один человек. Лимон попытался встать, но из-под ног выдернули ткань, и он снова упал, на этот раз выпустив меч. На него кто-то навалился сверху, беспорядочно нанося удары. Лимон ударил в ответ, кулак прошёл вскользь. Следующий удар пришёлся в какое-то тесто. Потом Лимон попытался бить коленями, и тоже никуда не попадал. Тот, кто навалился на него, стал шарить руками где-то внизу, Лимон вдруг испугался, что его сейчас схватят за яйца, и резко повернулся на бок, подтянув колени. Это его спасло: нож противника лишь зацепил плечо и возился в гудрон, застряв. Лимон вслепую перехватил чужое толстое запястье и тут же впился в него зубами – изо всех сил, до багрового тумана в глазах. Противник почему-то не закричал, а только зашипел и откатился. Лимон откатился в другую сторону, и тут под левую руку ему попала рукоять меча. Он перехватил меч и вслепую несколько раз махнул им перед собой – так машут палкой, отгоняя собак. Раздался неприятный булькающий звук. На руку и лицо плеснуло горячим. Лимон попятился, упёрся спиной в шпалы, встал. Ног не было. Потом, стараясь не поворачиваться спиной к тем, кто остались в гнезде, он перевалился через край…
Встал. Сейчас он был совсем пустой. Ходячая оболочка.
Дождь превратился в ливень, почти в водопад. Лимон постоял под струями. Наконец что-то начал ощущать. Надо было сделать… ах, да.
Он поднёс кулак ко рту и постарался изобразить утиный кряк. Так договаривались. Получилось мало похоже на утку, кроме того, он был совсем не уверен, что его услышат. Тогда он стал просто громко кашлять в кулак.
Дождь прекратился мгновенно, как всегда кончаются утренние дожди – если, конечно, на дворе не осень. Сразу стало светлее. Лимон увидел, как по ту сторону двора вдоль боксов крадётся Зее, а по крыше боксов – Маркиз. Лимон видел только смутные силуэты, но понимал, что больше никто это не может быть. Зее остановилась у нужной двери, замерла, прислушиваясь. Потёрла рукавом замок, положила на него термитную колбаску, подожгла шнур. Отошла на несколько шагов назад, встала на колено, взяла автомат наизготовку. Маркиз уже исчез.
Лимон сообразил, что сам он сейчас маячит просто в качестве мишени, и лёг. Приложился к карабину Охотника, выбирая сектор обстрела. Если Зее ничего не пропустила, то все бандиты спят вон в том доме – где была солекопская столовая и комната отдыха. Если они услышат что-то и начнут выбегать, то попадут под фланговый огонь Агона и Леки с одной стороны и Маркиза и Зее – с другой. Дело Лимона – фронтальным огнём отвлекать внимание врагов на себя. Брюан и Эрта должны выводить пленников, если те растеряются…
Ослепительно вспыхнул термит. Зее подбежала к двери, прикладом автомата сбила замок, распахнула дверь. Исчезла внутри.
Пока всё было тихо. Лимона снова пробила внутренняя дрожь, сдавило желудок. Именно желудок. Омерзительно-жгучий комок толкнулся в горло. Лимон сплюнул. Хотел глотнуть воды, но сообразил, что фляжку не взял: маленьких не нашлось, а большая за всё цеплялась. Потерпим…
Посреди двора стояла здоровенная лужа. Уже настолько рассвело, что в ней отразились и бульдозер, и солекопская столовая. Было пронзительно, неимоверно тихо.
Потом из двери бокса показалась Зее, подняла руку. Отступила в сторону. Стали по одному появляться люди. Лимону показалось, что он узнал Поля. Все они тихо, пригнувшись, пошли вдоль боксов к выходу со двора. Их было больше, чем Лимон ожидал. Шесть человек… восемь… двенадцать… Последними шли двое, волоча под руки третьего. Пятнадцать… как мы их повезём? Лимон уже знал, как. Потом он увидел какое-то движение за окном столовой. Он приложился к карабину и взял на прицел дверь. Но никто не показывался. В столовой загорелся свет. Ого, и тут электричество… впрочем, почему нет? Шахта; значит, должна быть резервная мощность на случай аварии… Зажгли свет – это хорошо. Из помещения они ничего не увидят, что делается снаружи.
Он скосил глаза. Пленники были на полпути к углу боксов, там ждала Эрта. Эрта выведет их на дорогу, минуя ворота. Зее уже забралась на крышу и пробиралась к тому месту, где залёг Маркиз.
Лимон начал считать: двадцать один, двадцать два, двадцать три… Дойдя до восьмидесяти, он вынул из нагрудного кармана сигнальную ракетницу, направил её вверх и немного в сторону дороги – и нажал на спусковой крючок. Раздался щелчок, потом долгое затихающее шипение. Запал не сработал.
Проклятый дождь…
Ладно, будем считать, что парни всё услышат.
Он снова взял на прицел дверь – только передвинул переводчик огня на две риски вверх. Всего их было шесть. Выдохнул. Нажал спуск.
Он ожидал более сильной отдачи – и не такого разрушительного эффекта. Дверь взорвалась в ослепительной лиловой вспышке, после которой осталась овальная чёрная дыра, окаймлённая жёлто-оранжевым дымным кольцом. Лимон стиснул зубы, прицелился по окнам и выстрелил ещё раз. Окна вылетели, погас свет, но внутри помещения что-то вспыхнуло и начало стремительно разгораться. Раздались пронзительные крики.
На фоне багрово-дымных внутренностей дома возник чёрный силуэт – и тут же ударили несколько автоматов. Силуэт сломался и пропал, но на его месте возникли два новых. И снова ударили автоматы…
Лимон, не зная, зачем это делает, передвинул переводчик огня вперёд до упора – и выстрелил.
Отдачей его откинуло на полметра, плечо отсохло от удара. Внутренности столовой вспыхнули все сразу, крыша приподнялась, потом рухнула. Взметнулся чудовищный столб искр…
Элу Мичеду, класс 5-й «синий»
«Как я провёл лето» сочинение
Сочинение № 11 из 12
Я пешу это сочинение в большом горе. Потомучто всё хорошо наченалось. Мы отправились высвобождать пленников захваченных деревенскими бандитами. Командир повёл пеший отряд а, я и Лей Тюнрике, перекрыли дорогу с пулемётом. Чтобы не могли ни сбежать ни ударить стылу.
Командир и ребята сделали всё очень тихо и только под конец началась стрельба и сразу стихла. Мы растревожились но, скоро появилась юный боец Эрта и сказала что, вот, пленники свободны. И к нам стали выходить знакомые и не знакомые люди. Среди них был Поль и старший сын Эдон. Всего вышло пятнадцать человек. Мы столько не ждали. Потом пришол боец Брюан младший сын Поля. Он сказал что, всех бандитов перебили и, что сейчас надо будет вести машину и пусть это будет Эдон. Он не сказал Полю что, его жена убитая. И наверное доч. Мы не знаем. Убитая лежит, а мы её живую в лицо не видели ни кто.
Потом приехала машина с Эдоном. Она была пустая и в неё стали грузиться пленники. Эдону Брюан сказал. Но среди пленников был один раненый в обе ноги и, Поля посадили к нам в «Неустрашимый». «Неустрашимый» – это наш броневик с пулемётом мы его сами сделали. И господин Рашку, которого тоже убили. Последними пришли командир, Зее Фахт и Шиху Ремис, они там всё подожгли сказали шесть машин награбленного и ещё в гараже.
Мы с Леем так и не учавстсвовали в схватке. Прикрывали тыл. Это тоже почётно но, не так достойно. А наши бойцы герои я так счетаю.
И все мы поехали обратно.
Мы вернулис и легли спать потому, что уже не было сил никаких. Легли где, кто упал. Я проснулся от жажды пошол пить и, встретил Лея. Он сказал что, не может спать уже давно, несколько дней или больше. Что у него от этого всякие мысли, особенно плохие. Было уже светло. Мы с ним стояли и курили когда, увидели что, Поль. Он подошол к убитому шестипалому и долго на него смотрел. Потом вернулся и сел рядом с нами. Он сказал что, шестипалого тоже нужно похоронить и обезьяну. Только не в землю а, сжечь, я не понял почему. Дров много и сделать костёр. Я спросил кто это, а он сказал: гость из прошлого. И ещё сказал что, плохо помнит, как будто было не сним, и всё забыл. Будто, сказал он, из старого кино, видел когда-то в детстве.
Пока мы спали Поль и Эдон лечили раненых. Он сказал что, всё нормально только у Ин-Пи, всех остальных нужно, или, оперировать в настоящем госпитале, или, готовить шаманское зелье, так он сам сказал, а он не знает справится ли Эдон. А главное когда деревенские напали, они бросили гранату в лабораторию потому, что там был господин Рашку и стрелял. Мы с Леем сказали что, любую помощь от нас. Тогда, он сказал что, нужно съездить в город в госпиталь и привезти целое, он покажет что. Мы пошли в лабораторию. Там всё было перебитое, потому что из стекла. Он показал какая нужна центрифуга и какие пробирки. Мы сказали что, да, разбудили Маркиза и Шило и поехали. Мы съездили в госпиталь взяли что, надо и, вернулись. Уже начались похороны. Командир спросил где мы были и почему без приказа, я сказал что, пожалел его будить. Он сказал что бы мы больше так небыло. У нас не банда. Я сказал есть, командир. И мы занялись похоронами, а Поль и Эдон тутже ушли на полчаса, потом Поль вернулся. Среди убитых действительно была его старшая дочь Сами. Поль стоял как совершенно бесчувственный. Такой же был отец когда, умерли от лихорадки, мои сёстры ещё маленькие. Мама страшно плакала а он нет и, ничего не говорил совсем. А потом снова стал как обычно, только другой.
После этих похорон мы сложили дрова целую поленницу, на верёвках затащили наверх обезьяну и, рядом положили шестипалого. Всё облили соляркой и Поль поджог факелом. И сказал что то не понятное, я стоял рядом не понял.
А потом пришол Эдон и сказал что, ничего не получилось. Что Поль сам только что восстановился и поэтому внутри у него всё истощённое. Я понял что, кровь. Что они из крови Поля что-то хотели сделать. Потому что Поль поправлялся от таких ран которые, вообразить человеку нельзя.
Потом Поль надолго задумался и ушол. Я думал он ушол чтобы, никого не видеть а, он на самом деле ходил к раненным. Потом он вернулся и сказал командиру чтобы, съездить тут недалеко, а тем временем ращистить площадку перед домом.
Мы поехали на мотоцикле господина Рашку потому, что дорога не настоящая и машина не пройдёт.
Мотоцикл водит хорошо Маркиз он и сел за руль. Я за ним а, Поль в коляску с собакой. Это старый армейский мотоцикл «Барсук» он, жрёт любое горючее и, едет где хочет. Только медленно как трактор. Говорят что, после войны на них фермеры пахали землю. Ни чего странного. У него сзаду крюк, а впереди шкворень для пулемёта. Но мы пулемёт не взяли. Потомучто в коляске ехал Поль а, он оружия в руки не берёт это все знают. Поэтому за него приходится стражаться другим. Это не в укор а, просто, к слову.
Мы долго ехали вдоль берега озера до причала километра три и потом от берега через бугры. Это где старый причал немного подальше. Там такое место что, людей мало ходит. Просто там нечего делать. Мокрый лес ходить трудно и противно. Есть змеи. Нет ни ягод ни грибов ни зверья. Раньше такие леса называли ведьмиными. Это когда верили в ведьм. Потом перестали.
А перед поездкой Поль долго разговаривал с командиром. Наверное пол часа.
Сейчас он показывал куда, ехать. Мы нашли нужную лощину. Она нас привила на странную поляну. Вокруг был хилый полу мёртвый лес. Потому что, казалось холоднее чем, обычно и, везде. Поль сказал остановиться и остановились. Маркиз не стал глушить мотор он сказал ему так спокойнее. Мне Поль сказал за ним не ходить а, сам пошёл. Медленно и как бы что то ища. Потом он остановился немного дальше от нас. И тут получилось что то чего, я не понял.
Потому, что перед Полем как будто раздвинули занавес как в театре. И я увидел большой чёрный треугольник высотой в дом и шириной примерно тоже. А потом мне показалось это был не треугольник а, конус, как шатёр горцев, но у них шатры цветные а, этот был совсем чёрный. И я вспомнил страшилки про чёрный шатёр в который, нельзя войти. Ты к нему идёшь идёшь идёшь а, он к себе не подпускает. И путешественник изнемогает и падает и, тогда шатёр его пожирает. Не знаю правда это или, нет. Но вот сейчас я сам увидел как, Поль подошёл. И он знал где, его искать. И может быть он смог бы в него войти. Командир потом сказал что, Поль мог перенести этот шатёр перед домом и в нём вылечить раненных.
Но тут вспыхнула вспышка такая же как, у карабина командира. Который раньше был у шестипалого. Вспышка была от дерева к Полю. Очень сильная. Мы стали стрелять в дерево но, там никого не оказалось. А Поля разорвало на части. Мы нашли только целую руку и часть головы и всё. Очень сильный был взрыв. И чёрный шатёр сразу исчез. А на том дереве мы нашли второй такой же карабин привязанный. Горцы ставят такие самострелы на горных тропах. Только там старые ружья или даже арбалеты. И тонкие верёвки. А здесь верёвки не было а, какой то приборчик с линзами. Я его сразу снял.
Мы сложили что, осталось от Поля, в мою куртку. И поехали на зад.
Да, и собака пропала. Она была недалеко от Поля когда, это случилось. А от взрыва мы не сразу начали видеть. Мы её звали и искали. Но пришлось ехать одним.
Вот так плохо закончился день который, начинался очень хорошо.
Конец сочинения 11.
