Текст книги "Айдол-ян - 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

Трек третий

Место действия: воинская часть, в которой служит ЧжуВон

Время действия: чуть позже

Неожиданно, чувствую, что меня бьют по щекам. Сделав судорожный вдох, открываю глаза, в которые бьёт яркий свет.

– Оуу-у! – раздаётся вокруг меня многоголосо и радостно.

– Она открыла глаза! – сообщает кому-то голос, похожий на голос ХёМин.

Как-то проморгавшись от яркого света и открыть глаза так, чтобы видеть, оглядываюсь по сторонам и обнаруживаю, что лежу на полу, вокруг меня – мои сонбе, кто стоя, кто присев, а из-за их спин выглядывают мужики – чжувоновские командиры, секьюрити и люди из агентства.

– А что случилось? – спрашиваю я, заметив сидящую рядом со мной на корточках СонЁн.

– Ты упала вместе с женихом! – бодро докладывает мне о происшедшем БоРам, выглядывая из-за её спины. – А потом на вас упал миномёт! Прямо тебе по голове! И ты потеряла сознание!

Миномёт? Мне, по голове? Понятно теперь, что это была за вспышка перед глазами, после которой наступила безлунная ночь. Блин! А чего у них тут миномёты во все стороны падают? Так ведь и убить недолго! Куда смотрит руководство части?

Решив, что валяться на полу, «не комильфо» пытаюсь сесть. Сажусь. Неожиданно окружающая картинка «плывёт» и откуда-то из области затылка голову пронзает острая боль. Меня наклоняет сторону, в направлении «полежать».

– Что такое?! Тебе плохо?! – с тревогой в голосе восклицает СонЁн, наклоняясь ко мне.

Пфф… Да уж, как-то не хорошо…

Уперевшись в пол рукою, всё же фиксирую себя в вертикальном положении. Переждав дурноту, поднимаю голову и вижу ЧжуВона, с каменной физиономией протискивающегося в первый ряд. Девчонки, увидев, кто там лезет, сдвигаются в стороны, освобождая ему путь.

– Ты как? – спрашивает он у меня. – Нормально?

Фига себе, нормально! Чуть не убили ни за что, ни про что!

– Господин ЧжуВон. – отвечаю я, ощущая, как произносимые слова эхом отдаются у меня под черепом. – Почему миномёты в вашем музее не зафиксированы надлежащим образом? Почему – бардак на службе?

После моих слов секунды на три наступает пауза, потом кто-то из мужиков за спинами сонбе начинает смеяться. Спустя мгновение, к нему присоединяются другие мужчины. Смотрю на ЧжуВона, ожидая ответа. Отмечаю, что он какой-то «странно перекошенный» и бледный.

Ответа я получить не успеваю, поскольку в помещении музея появляется медики.

– Так, – начинают они сразу, прямо с порога брать ситуацию в свои руки. – Где пострадавшие? Освободите проход для медицинской службы! Что случилось?

Из ответной многоголосицы свидетелей происшествия я узнаю, что пострадавших двое. Я и ЧжуВон. Мне на голову упал ствол миномёта, а он, спасая меня, упал спиной на мину и «ему больно». Пока я медленно думаю над тем, в чём именно заключалось моё спасение, рядом со мной на пол опускается большая зелёная сумка с большим красным крестом на боку

– Так, посмотрим… – деловито произносит военный медик в чине капитана, приседая на корточки рядом со мной и требует. – Посмотри на меня.

Я перевожу взгляд с медсумки, которую он принёс, на него.

– Ух ты! – восклицает военврач, подавшись назад. – Что у тебя с глазами?! Ты ведь Агдан, да?

– Да, это госпожа Агдан. – наклоняясь к нему сзади, подтверждает ЮСон.

Военврач оборачивается, смотрит на него через плечо, потом переводит взгляд на ЧжуВона, затем вновь поворачивается ко мне.

– Госпожа Агдан. – говорит он. – Как вы себя чувствуете? Тошнота, головокружение, шум в ушах, головная боль? Что-то из этого – ощущаете?

– Да – прислушавшись к своим ощущениям, подтверждаю я. – Всё это и ощущаю…

– Хорошо. – с оттенком озабоченности в голосе произносит военврач. – Давайте я осмотрю место удара. Куда он пришёлся? Покажите.

Наклоняю закружившуюся голову, показываю.

– Н-да, – с неприятным удивлением в голосе произносит врач, осмотрев мой затылок. – Весьма большая гематома…

(некоторое время спустя, воинская часть. Уже вне помещения.)

– Господин директор, так какое решение будет вами принято по поводу планировавшихся съёмок?

Директор ЮСон несколько секунд смотрит на «домогающегося» его представителя компании «MBS».

– Группа готова к их проведению. – уверенно отвечает он, наклоняя голову в уважительном жесте.

– Но ведь одной участницы не хватает?

– Зато остальные в полном порядке! – восклицает ЮСон. – Я знаю, что у вас всё готово к съемкам, и вы затратили немало времени и сил, чтобы подготовиться. Ещё раз предлагаю вам провести их, пусть и не в полном составе группы. Иначе окажется, что день пропал зря, а запланированное мероприятие придётся проводить заново. Обещаю вам, что как только ЮнМи сможет по состоянию здоровья работать, я предоставлю вам её, чтобы вы досняли недостающий материал.

Представитель «MBS» задумывается.

– Или тогда объявляйте окончание работы. – ставит ультиматум ЮСон. – Собираемся и возвращаемся в свои агентства.

Представителю «MBS» не хочется брать на себя ответственность, отменяя съёмки.

– Ваше решение выглядит правильным, господин директор, – говорит он. – Но, господин ЮСон, мне хотелось бы чего-то, что поможет вызвать одобрение у моего руководства правильности моего решения о проведении съёмок «Короны» неполным составом. Например, ваше согласие на использование отснятого нами сегодня материала по нашему усмотрению.

– Хотите дать в новости для повышения рейтинга? – спрашивает ЮСон сразу понявший направление, в котором «дует ветер».

Не став отвечать, представитель чуть пожимает плечами, говоря – «к чему разговоры, когда вы всё понимаете?»

Теперь задумывается ЮнСок.

– Хорошо. – быстро приняв решение соглашается он. – На мой взгляд, в происшествии нет ничего такого, что представило бы хоть кого-то из его участников в некрасивом свете. Наоборот, есть романтический момент, который понравится женщинам. Заодно покажете трудности работы знаменитостей, которых подстерегают неприятности в самых, казалось бы, безопасных местах. Я даю своё согласие на обнародование снятого вами видео.

– Отлично, господин ЮСон, – наклоняет голову в уважительном жесте представитель «MBS». – С вами приятно иметь дела, вы быстро принимаете решения. Приступим к сьёмкам?

– Да, давайте. – кивает ЮСон. – Итак все планы полетели. Хоть что-то сделаем.

Время действия: позже

Место действия: дом семьи ЧжуВона. Телефонный звонок

– Здравствуйте, госпожа ИнХе. К сожалению, телефон госпожи МуРан находится вне зоны доступа, и я позвонил вам.

– Здравствуйте, господин СанУ. Что-то случилось?

– Происшествие с вашим сыном, господином ЧжуВоном.

– Что с ним случилось?! Говорите же скорей, СанУ!

– Происшествие случилось во время экскурсии, устроенной для группы «Корона» в воинской части, где служит ваш сын…

(СанУ некоторое время сообщает подробности случившегося)

– Сломаны два ребра?! – восклицает ИнХе, повторяя слова начальника охраны. – Опять?!

– К сожалению, да, госпожа. Врачи однозначны в своём вердикте.

– Да что же это такое?! Только у моего ребёнка всё зажило, как вот снова! И опять по вине этой девчонки! Надо же, удумала прилюдно вешаться на шею моему сыну! И где? В музее! С этим нужно что-то делать. Я больше не намерена терпеть это неуклюжее создание рядом с ЧжуВоном! Я немедленно сообщу об этом своему мужу!

– Да госпожа.

– СанУ, сообщи, в какой больнице находится мой сын. После разговора с его отцом, я поеду к нему. И организуй мне машину!

– Всё будет сделано, госпожа Ким ИнХе.

Время действия: вечер

Место действия: больница. Одиночная палата. На больничной койке лежит ЮнМи. Рядом с кроватью капельница.

Лежу, в планшет гляжу. Хорошо так лежу, голова только тупо ноет, а в остальном, нормальное времяпровождение. Особенно, если не думать, кто будет платить за больницу – я, или агентство? После происшествия с миномётом, военврач поставил мне диагноз – «подозрение на сильное сотрясение мозга», дал выпить пару таблеток и сказал, чтобы меня везли в гражданскую больницу. А ЧжуВона, которого он потыкал пальцем в бок и понаблюдал, как тот на это кривится, приказал отвезти в военный госпиталь, с подозрением на перелом рёбер. Чёт не везёт Чжувонищу с той поры, как он со мной связался. Чуть что, сразу «хрясть!» и перелом рёбер. Больше на глаза его семьи мне попадаться не стоит. Его мама меня убьёт за своего сынулю, если увидит меня в зоне своей досягаемости. Главное, опять получаюсь я виноватым, хотя я снова совершенно не причём. Понаставили всяких железяк, без всяких мер безопасности и ещё хотят, чтобы люди у них там не уродовались! Эти их экспонаты, вообще хлам, разваливающийся от первого прикосновения. Из помойки, что ли вытащили?

В больнице мне сделали томографию, хотя я думал, что обойдутся рентген снимком. Переломов и трещин костей свода черепа не обнаружили, обнаружили гематому, видимую обычным глазом, без всяких томографов и поставили диагноз – «сотрясение мозга». Просто сотрясение, без всякой «тяжести». Назначили недельный постельный режим, положили в палату, «прокапали» капельницу. После неё стало веселее, но всё равно, голова болит, «гулкая» какая-то внутри и больно, когда её поворачиваешь. Но когда лежишь, терпимо. Ноет потихоньку, надеюсь, к завтрашнему дню пройдёт.

А пока есть возможность, валяюсь на кровати, смотрю в планшет. Все уже, из тех кому я нужен, у меня побывали. Поужасались, возмутились, принесли еды и сообщений, что завтра нужно быть «как штык» в агентстве и разъехались, вернувшись к себе. Сейчас у меня – «свободное время», в котором я один. Рядом нет никого. Красота! Оказывается, я соскучился по одиночеству. Наслаждаюсь, одновременно изучая – «чего там есть в сети?». Тоже давно был лишён возможности побездельничать подобным образом. Вообще, жизнь знаменитостей, сплошные ограничения…

Наткнулся на список корейских фильмов, сокрушительно провалившихся в прокате, заинтересовался. Избранные комментарии нетизенов в конце – «доставляют».

«Воскрешение»

Режиссер – ЧжанСонуВ главных ролях – ИмЫнкён, ХёнСонБюджет – 11 миллиардов вонТочка самоокупаемости – 4 миллиона зрителейСобрано зрителей – 70 тысяч человекКомментарий нетизена: "Верните мне мои деньги обратно! В кинотеатре было всего 10 человек. Я должен был догадаться еще с самого начала! "«Сектор 7»

Режиссер – КимЧжихунВ главных ролях – ХаЧживон, АнСонки, ОЧжихоБюджет – 13 миллиардов вонТочка самоокупаемости – 4 миллиона зрителейСобрано зрителей – 2.24 миллиона человекКомментарий нетизена: «Ближе к концу фильма я даже стал болеть за монстра»«Настоящий»

Режиссер – ЛиСаранВ главных ролях – КимСухён, ЛиСонмин, СонДониль, СоллиБюджет – 11.5 миллиардов вонТочка самоокупаемости – 3.3 миллиона зрителейСобрано зрителей – 470 тысяч человекКомментарий нетизена: «Он даже заставил меня захотеть готовиться к экзаменам!»

Если развлекательный фильм заставил готовиться к экзаменам, то это более чем показатель…

«Король велосипеда ОмБоктон»

Режиссер – КимЮсонВ главных ролях – Рейн, КанСора, ЛиБомсуБюджет – 15 миллиардов вонТочка самоокупаемости – 4 миллиона зрителейСобрано зрителей – 170 тысяч человекКомментарий нетизена: «Я рекомендую этот фильм парочкам, которые хотят порезвиться в пустом кинозале.» Хех, забавно… Четыре миллиона и сто семьдесят тысяч. Да, парочкам было, где поразвлечься… «… Я аджосии, который помнит „Воскрешение“, и это что-то, над чем даже посмеяться нельзя. Бюджет фильма составлял 11 миллиардов вон. По меркам нынешнего времени это уже совсем не 11 миллиардов. Это было 15 лет назад. По нашим деньгам это 50-100 миллиардов вон… Главной героиней была модель агентства SKT ИмЫнкён, у которой не было актерского опыта, а главным героем – рэпер КимЧжинпё, который был МС на „Show Me The Money“…. Затраты на производство были уже достаточно высоки, но спустя 2/3 съемочного процесса режиссер сказал: „Теперь Ынкён кажется нормальной. Мы можем снять всё с самого начала!“ Из-за одного этого фильма были проданы 3 продакшн-компании и 3 здания…»

Охренеть, как тут снимают фильмы! Корейцы – реально безбашенные люди! "Теперь Ынкён кажется нормальной!» – а до этого она, какой казалась? Ненормальной? Зачем её тогда брали на главную роль?

Хм, если дело с кинофильмами тут обстоит так, как обстоит, не помочь ли мне «отечественному» кинобизнесу? Миномёт у военных я уже сломал, можно чё-нить и в кино, эдакое «сотворить», хе-хе…

Я задумываюсь, какой бы я мог снять, или, в каком фильме поучаствовать. Впрочем, обольщаться не нужно, наивно пологая, что у местных «низкая база». Это же я читаю список «адски флопнувшихся», выглядящих как «прикол», а кроме них всегда есть ещё и «кассовые» фильмы. И их, по статистике гораздо больше, чем «приколов». Так что вряд ли я смогу прямо так, с ходу, осчастливить корейскую «фабрику грёз». Нужно будет сначала вдумчиво вникнуть, поучиться актёрскому мастерству, прежде чем начать «осчастливливать». Чтобы про меня не сказали потом как про ИмЫнкён – «она стала нормальной, давайте переснимать всё заново!»

В этот момент у меня звонит телефон.

Кто там больному человеку названивает? – думаю я, осторожно, плавными движениями, беря со стоящей рядом с кроватью низкой тумбочки телефон. – ЮСон, что ли, неугомонный? Жаловался, что все сегодняшние планы у него рухнули, с военными разговор не состоялся, фотосессия с «MBS» прошла скомкано, в неполном составе. Завтра пресс-конференция, которая, наверное, тоже пройдёт в неполном составе…

О! – смотрю я на экран наяривающего звонок телефона. – «Подорвавшийся на мине» звонит. А что ему надо?

– Да, – говорю я, поднеся телефон к уху и приветствую. – Добрый вечер, ЧжуВон-оппа.

– Добрый вечер, ЮнМи. – отзывается он. – Ты как?

– Нормально. – лаконично отвечаю я.

– Чем занимаешься?

– Лежу, думаю, в каком бы мне фильме поучаствовать.

– Хех! Если девушка думает о главной роли в фильме, то она в полном порядке. – саркастически произносит ЧжуВон и интересуется. – Какой диагноз тебе поставили?

– Сотрясение мозга. – отвечаю я и интересуюсь в ответ. – А тебе?

– Перелом двух рёбер. – отвечает ЧжуВон.

– У тебя – круче. – признаю я. – У меня ничего не сломано. Только мозги взболтались…

Ожидаю, что сейчас прозвучит «было бы чего взбалтывать», после чего можно обидеться и с полным на то правом «повесить трубку». Вместо этого, ЧжуВон произносит фразу уже вызывающую оскомину.

– Нам нужно с тобой поговорить. – произносит он.

– О чём? – индифферентно спрашиваю я.

– Для начала я хотел бы понять, что сегодня произошло. С чего ты вдруг решила кинуться мне на шею?

Нда… Это было стрёмно. Крайне. Но с чего мне в этом признаваться?

– Твои сонбе сказали, что у тебя так бывает, когда ты придумываешь песню. – продолжает ЧжуВон, видимо приняв моё молчание за отсутствие у меня объяснения и спрашивает. – Это так?

– Да. – вздохнув, отвечаю я. – Особенности творческого процесса. Когда мне в голову что-то приходит, у меня иногда случается эйфория.

– Ничего себе. – с оттенком уважения в голосе произносит ЧжуВон. – Значит, ты и вправду придумала новую песню?

– Да. – не отрицаю я. – Генерал Им ЧхеМу просил что-то написать для исполнения в День независимости. Про военных. Мне ничего долго не приходило в голову, но вот в музее меня и озарило…

– Благодаря моему рассказу? – заинтересованно спрашивает ЧжуВон.

– Да. – не отрицаю я. – Когда ты рассказывал про погибшую роту и сказал, что «драконы не умирают».

– Хех! – с довольной интонацией восклицает в трубке мой собеседник и спрашивает. – А что за песня? О чём она?

– Песню один раз лучше услышать, чем сто раз послушать её пересказ. – говорю я. – Скоро услышишь. Тут ничего совсем времени осталось.

– Я понял. – говорит ЧжуВон. – Ладно, буду ждать.

– Я хотел поговорить с тобой ещё на одну тему. – сообщает он. – Помнишь, я тебе как-то говорил, что могу открыть агентство специально для тебя?

– Ну, помню. И что?

– Ты подумала над моим предложением?

– Так это было предложение?

– Конечно. А что ты подумала?

– Я подумала, что ты это просто так, «брякнул».

– ЮнМи, почему ты всегда неконструктивно настроена?

– Почему я – «всегда неконструктивно настроена»?

– Не знаю. Поэтому я тебя и спрашиваю об этом.

– Я всегда конструктивна и отрыта для новых идей, которые приносит ветер.

– «Приносит ветер»?

– Да. Ну, или богатый инвестор. Так что там, с агентством?

– У меня возникло желание открыть для тебя персональное агентство.

– И почему оно у тебя возникло, ЧжуВон-оппа?

– Это деловой разговор, который лучше вести не по телефону, а при личной встрече.

– Вряд ли она состоится в ближайшее время. – говорю я и указываю на имеющиеся «обстоятельства». – У меня – расписание, а у тебя – сломаны рёбра. И я слышала, что если идею невозможно объяснить двумя словами, то она стопроцентно провальная.

– Пфф… – выдыхает ЧжуВон, видимо только вспомнив об имеющихся «обстоятельствах». – Смотрю, ты научилась аргументировать. Хорошо. Если в двух словах, то я думал о том, чем займусь после армии. Недавно я разговаривал с отцом, и он против, чтобы я продолжил карьеру военного. Он сказал, что наша семья владеет бизнесом и все в ней должны заниматься бизнесом. Отец предложил мне либо войти в одну из имеющихся структуру в конгломерате, либо попробовать создать что-то своё для развития практических навыков. Хоть кофейню. Я обдумал его слова отца и решил заняться шоу-бизнесом. Создать собственное агентство. Этот сектор рынка сейчас на подъёме и по прогнозам аналитиков будет продолжать расти хорошими темпами. Предлагаю тебе работать у меня в агентстве.

– Как-то странно, – не понимаю я. – ЧжуВон-оппа, совсем недавно вы так хотели служить, а сейчас говорите о своём агентстве?

– Не только ж тебе вчера хотеть быть певицей, а сегодня – актрисой. – вначале насмешливо отвечает он и уже серьёзным тоном объясняет более подробно случившуюся метаморфозу. – Служба в армии – это хороший жизненный опыт, который позволяет взглянуть на неё по-новому. Я ничуть не жалею, что служу. Но, тут, как и во всяком деле, есть моменты, которые начинаешь понимать, лишь взявшись им заниматься. Если кратко – то служба не даёт распоряжаться своим временем. На службе ты принадлежишь армии. Я подумал и решил, что управление бизнесом даёт больше свободы и возможности, хотя быть военным очень почётно.

Надо же, чтобы понять такую простую вещь, нужно было для этого попасть в армию. – с иронией думаю я о ЧжуВоне и тут же мне приходит в голову другая мысль. – Впрочем, я такой же. Чтобы понять, что айдол себе не принадлежит, пришлось стать айдолом… Два идиота…

– ЧжуВон-оппа, рискну спросить, а ты в этом хоть что-то понимаешь? – интересуюсь я и уточняю. – В шоу-бизнесе?

– Он не выглядит настолько сложным, чтобы не было надежды в нём разобраться. – уверенно отвечает мне ЧжуВон. – Основой успеха в нём является наличие в агентстве популярных артистов. Дальше успех определяется количеством вложенных в рекламу средств. Ты уже достаточно популярна, чтобы привлечь внимание, а рекламные контракты и рекламу на телевиденье я обеспечу. Что скажешь?

Охренеть, какие познания… Вряд ли на них далеко уедешь…

– Шикарное предложение, – отвечаю я и с ноткой сарказма добавляю. – Только оно опоздало. Я решила перестать быть айдолом.

– Как это? – не понимают меня на той стороне соединения. – Что значит это твоё – «перестать быть айдолом»?

– Я решила, что я теперь буду – музыкальным продюсером. – гордо отвечаю я.

На несколько мгновений в разговоре возникает пауза.

– Просто диву порой даёшься, насколько девушки легкомысленно себя ведут. – с сильным неодобрением в голосе произносит потенциальный работодатель. – Буквально совсем недавно ты просто слушать ни о чём другом не хотела, кроме айдольства, а теперь вдруг – не хочешь! Как так можно быстро менять свои взгляды на жизнь?

– Точно так же, как меняешь их ты. – отвечаю я, указывая на аналогичность. – Сегодня солдат, завтра – владелец агентства.

– И ты сможешь быть продюсером? – сделав паузу, с сильным сомнением в голосе спрашивает ЧжуВон.

– Этот бизнес не выглядит настолько сложным, чтобы не было надежды в нём разобраться. – раз он стал меня повторять, отвечаю я ему его же словами. – Основой его является наличие композитора, пишущего популярные произведения. Такой композитор имеется. Это я.

– Ты себя слишком самоуверенно ведёшь.

– Что поделать? Будешь ждать, пока предложат – состаришься.

– А что тогда мне делать с моим развлекательным агентством?

– Лучше ничего не делайте. С вашим знанием шоу-бизнеса оно гарантировано обанкротится, господин ЧжуВон. – даю я щедрый совет.

– Слушай, я из-за тебя второй раз ломаю рёбра. Не могла бы ты быть немного повежливей? Я парень и старше тебя. Веди себя как положено.

– Никаких проблем, ЧжуВон-оппа. Что вы хотели?

– Я хочу конструктивного разговора. Я предлагаю тебе быть единственной звездой в моём агентстве, а ты капризничаешь! Чего тебе ещё надо?

– У меня контракт с «FAN Entertainment».

– Он у тебя на четыре года. Год уже прошёл. Когда моя служба закончится, останется всего два.

– И что будет происходить эти два оставшиеся года?

– Ты будешь отрабатывать контракт с агентством до его завершения, а я буду готовиться к твоей встрече.

– Два года? – удивляюсь я.

– Сколько надо, столько и буду готовиться. – обещает мне ЧжуВон и произносит нравоучительным тоном. – Подготовка к старту бизнеса должна проходить без спешки.

Охренеть… к чему такие жертвы? Что-то тут не то…

– Я петь не умею. – привожу я ещё один аргумент «почему я не могу» и пытаясь сообразить, что значат эти длительные уговоры.

– Но ты же пела уже здесь и в Японии? – возражает мне мой собеседник. – Нормально. Людям нравится.

А не собирается ли этот хитрый меркантильный «пацак» прикрыться мной и агентством от своей семьи? – приходит мне в голову мысль. – Служить ему осталось год, или около того и он задумался о том, что он будет делать потом, «на гражданке»! Дома ему батя, наверное, сказал ему – «Вали, работай! Все работают, и ты иди!», а он, значит, придумал способ как от этого «откосить». Два года он будет «готовиться», потом я ему, «впахивая», обеспечу «динамику развития компании», а он будет в это время вести свободный образ жизни. Шоу-бизнес, занятие яркое, если смотреть из зала на сцену, девочки молодые, сексапильные, готовые на многое ради дебюта и продвижения… Это ему не агентство будет, а настоящая синекура! От он жопа хитрая с ушами!

– Нет, я не согласна. – говорю я не став уточнять вопрос со своим вокалом.

– С чем ты не согласная? – спрашивает ЧжуВон.

– Я решила работать на себя. – говорю я. – Открою агентство, буду получать все деньги, которые заработала. Посредники мне не нужны.

– ЮнМи, нельзя быть такой жадной. – с конкретным неодобрением в голосе «осаживает» меня ЧжуВон. – Ты собралась заниматься бизнесом, в котором всё решают знакомства. Берёшься за дело, даже вначале не изучив его. Как можно так легкомысленно относиться к зарабатыванию денег? С таким подходом ты разоришься меньше чем за полгода. Ты что? У тебя нет для этого связей!

– А у вас они есть, ЧжуВон-оппа? – иронично интересуюсь я, имея в виду эти самые «связи».

– Конечно. – уверенно отвечает мне он. – У моей семьи очень большие связи.

– Ну так пусть тогда ваша будущая участница вашего агентства исполнит со сцены сингл – «Связи». – предлагаю я и язвительно добавляю. – Успех будет потрясающим!

ЧжуВон некоторое время молчит в трубку.

– Похоже, ты не осознала всех плюсов предложения, которое можно получить в жизни только раз. – наконец, с сожалением в голосе произносит он. – Наверное, причина этому – удар по голове…

– Да, господин ЧжуВон. – всё так же, с иронией интересуюсь я. – А почему в вашей части, в музее, миномёт и мины безопасно не приварены к полу?

– Смотрю, приличные манеры от тебя ещё дальше, чем были. – с сожалением в голосе отвечает ЧжуВон на мой вопрос.

– Не, ну действительно? – продолжаю я прикалываться дальше. – Я слышала, что нормальный музей способен выдержать «попадание» в него класса школьников в течении минимум получаса. А твой музей развалился после десяти минут «попадания» в него всего лишь группы изнурённых диетой айдолов-пенсионерок. Хлипкий какой-то музей в морской пехоте…

– Вместе с ними в него попала ты. – объясняет причину столь быстрого «развала» ЧжуВон и с угрозой в голосе обещает. – Я тебе потом всё объясню, про прочность.

– Аж прямо вся дрожу от нетерпения. – сообщаю я.

ЧжуВон выдыхает в трубку. Снова пауза.

– Если у тебя всё, то тогда – пока. – довольно говорю я. – Лягу лежать дальше. У меня голова болит.

– Подожди! – останавливает меня ЧжуВон. – Я ещё не всё сказал, что хотел. Ты можешь адекватно воспринимать человеческую речь?

– Всегда. – уверенно отвечаю я.

– Такое дело. У моей хальмони скоро день рождения. Я хочу заказать тебе, написать для неё песню…

Пфф… – изумлённо выдыхаю я и думаю. – Когда? Он чё, обалдел, что ли? Тут в долгах весь, как в шелках и ему ещё, что-то напиши! Словно я рог изобилия, а не утомлённый солнцем и прибитый упавшим на него миномётом, странник… Что я могу написать в таком состоянии? Да ничего! Вот что можно написать в таком состоянии?? Хм… а ведь… да! Точно! Мульча, пасибо! А если это правильно преподнести, вполне возможно, что получится обменять Аллу Борисовну на дядю.

– И что я за это получу? – имитируя крайний интерес, спрашиваю я.

– А что ты за это хочешь? – осторожно спрашивают на той стороне, видимо уловив мою эмоцию.

– Месяц отпуска! – называю я первую цену.

– Давай говорить серьёзно. – предлагает в ответ на это мне ЧжуВон.

– А если серьёзно, то это не телефонный разговор. – уже серьёзным тоном говорю я.

– Хм… – озадаченно хмыкает ЧжуВон. – Даже так?

– Дело срочное, времени мало. Приезжай прямо сейчас, я тебе всё расскажу. – обещаю я.

– Я в госпитале! – возмущается ЧжуВон и напоминает. – У меня рёбра!

Мд-а, я это как-то подзабыл, что он «болеет». И что? Мне самому мчаться к нему? С моей головой сейчас это будет весьма проблематично… Может, не стоит заморачиваться «секретностью» и обсудить всё по телефону? Пфф… А если кто – подслушает? Корея – высокоразвитая в технологическом плане страна и следят тут за гражданами наверняка не меньше, чем в Америке. Подставлю дядю и его семью, плюс семью ЧжуВона и его самого. Нет, не стоит этого делать. Тогда как? Пфф…

Задумываюсь, как разрешить ситуацию.

Уж больно момент кажется хорошим. Из тех, которые не стоит выпускать из рук. Клиент сам проявил активность, сам «выбежал из леса», чё б его не подстрелить, как говорится? Вот только, как? А если зайти с другой стороны? Что бы сказала девушка парню в такой ситуации? О! Я знаю, чтобы она сказала! Слава богу – наученный.

– У всех – рёбра. – отвечаю я ЧжуВону. – У некоторых ещё и голова. Что, из твоего госпиталя уйти, что ли нельзя? Это же не через забор воинской части лезть в самоволку. Ты же парень, сам сказал. Приезжай, я тебя жду. Мне нужна твоя помощь.

– Помощь? – удивляется ЧжуВон.

– Да, ЧжуВон-оппа, мне нужна твоя помощь. – повторяю я. – Срочно.

Пфф… – выдыхает на той стороне трубки ЧжуВон.

Если на него ещё «надавить», он – «лопнет»? Или, наоборот, проявит активность?

– Что, нельзя до утра дотерпеть? – с сомнением в голосе интересуется ЧжуВон, которому, как я понимаю, совсем не охота куда-то нестись. – Ведь моё отсутствие могут обнаружить?

– Прихватишь по дороге букет цветов. – легко решая проблему объясняю я. – Будет очень романтично. Жених со сломанными рёбрами поехал узнать о здоровье невесты. Нормальная ситуация. Все командиры умилятся и много тебе не дадут. Зато, когда отсидишь и выйдешь на свободу, получишь титул самого романтического солдата Кореи. Девушки будут таять при одном лишь твоём виде.

ЧжуВон некоторое время озадаченно молчит.

– Врёшь, как дышишь! – возмущается он.

– Это нужно и для твоей семьи. – привожу я ещё один аргумент. – Ты ведь не забыл, что ты – «жених»?

Чжувонище снова думает.

– Идиотизм какой-то. – подумав, произносит он, давая оценку ситуации и спрашивает. – А что с песней для хальмони?

Вот торгаш! Тут девушка в беде, понимаешь, а он себе «каце» выторговывает, мелкий «кю»!

– Считай, что она уже есть. – успокаиваю его я. – Хит Кореи на все времена. Первые места в хит-парадах гарантированы!

– Я смогу занять первое место на «Melon»? – с сильным сомнением в голосе уточняет, правильно ли он понял, ЧжуВон.

– А ты что, сам что ли собрался исполнять? – изумляюсь я.

– У меня красивый голос. – ничуть не смущаясь объясняет ЧжуВон. – Все признают, что я очень хорошо пою в караоке. Я почти всегда получаю максимум очков!

О господи!

– Не, – говорю я. – эту песню я тебе не отдам, ЧжуВон-оппа. Это действительно хит навсегда. Если хочешь, я могу сделать для тебя что-то другое. Приезжай, всё обсудим.

– Ну ладно, – помолчав, со вздохом соглашается ЧжуВон. – Сейчас приеду.

– Жду! – говорю я и быстренько «отбиваюсь», пока он не передумал.

Держа в руке телефон, прокручиваю в голове разговор. Вроде, всё нормально. Единственно, может действительно есть резон обеспечить этому «романтику» – алиби? Чтобы ему и вправду не «впаяли по полной»? Не знаю, насколько самоволка из госпиталя – страшна и наказуема, но, когда хоть что-то под зад подстелено, всегда лучше, чем голый асфальт.

Приняв решение, звоню СунОк, благо телефон всё ещё у меня в руке. Ещё раз её поприветствовав и успокоив, что я звоню не потому, что у меня вдруг мозги из ушей потекли, а по другому поводу, перехожу к сути проблемы.

– Онни. – говорю я. – Сейчас ко мне в больницу приедет ЧжуВон. С цветами. Сделай анонимный звонок в СМИ, или же напиши им на почту, что это вот сейчас прямо будет происходить. Пусть они вышлют своих папарацци к моей больнице.

СунОк ожидаемо «вырубает» секунд на пять.

– ЮнМи, что происходит?! – «врубившись по новой» восклицает она.

– Мне нужны папарацци. – говорю я. – Пусть они снимут ЧжуВона. Он идёт в самоволку, сбежав из госпиталя. Если они его заснимут с букетом, то это будет «романтик стори» и ему его начальство за побег много не даст. Понимаешь теперь?

СунОк потребовалось ещё секунд пять, чтобы «понять».

– Так у него же рёбра сломаны?! – восклицает она.

– А у меня – сотрясение мозга. – напоминаю я. – Мне вообще ходить запретили.

– Ему же больно будет?! – не обращая внимания на мои слова продолжает онни «буробить» своё. – Тебе его не жалко?

– Кто бы меня пожалел. – недовольно бурчу я. – Онни, я буду с ним разговаривать о дяде. Сегодня днём не получилось, ты же знаешь. Вот, буду говорить сейчас, вечером. Время не ждёт.

– А-аа! – с пониманием произносит онни, типа – «так вот в чём дело!».

– Можно было сделать всё официально, но, я даже не представляю, когда это получится. – объясняю я, почему нужна именно «самоволка». – А это опять упущенное время. Поэтому, всё делается срочно. Я попросила ЧжуВона приехать, поговорить, он согласился, но ему нужно прикрытие. Звони, или пиши в разные СМИ, возбуждай их шансом напечатать завтра скандал и ростом рейтинга. Я не могу это сделать сама, так как голова не соображает, и я наверняка «спалюсь», а это будет выглядеть для всех весьма странно.