Текст книги "Айдол-ян - 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

– Вы же расчёсывали мне волосы? – напоминаю я. – Заботились обо мне. Можно, я теперь позабочусь о вас?

СонЁн несколько раз удивлённо хлопает на меня глазами.

– Ну хорошо. – отвечает она. – Попробуй.

Всё так же сидя у зеркала она поднимает руку с зажатой в ней расчёской к плечу. Встав с дивана, подхожу к ней сзади, беру расчёску.

Вау! – красота какая! – думаю я, прикоснувшись к волосам СонЁн. – Теперь, как бы её не испортить, красоту эту. Я же нифига не спец по расчёсыванию. Только на себе волосы драть умею…

(немного времени спустя. В комнату заглядывает КюРи и застаёт ЮнМи, старательно-неуклюже, видно, что с опаской сделать больно, расчёсывающей волосы СонЁн.)

– А чего это вы тут делаете? – удивлённо спрашивает она.

ЮнМи вздрагивает от неожиданно прозвучавшего вопроса и замирает, повернувшись к КюРи со щёткой в руке.

– ЮнМи учится укладывать волосы. – не дрогнув ни одной чёрточкой лица отвечает ей СонЁн неотрывно смотря в зеркало. – Я рассказала ей, что бывают ситуации на выступлениях, когда стилистов мало, а до выхода на сцену времени совсем не осталось. Нужно уметь помочь другим в группе, чтобы не сорвать выступление. ЮнМи захотела научиться.

– А-а, – кивает КюРи. – Тогда понятно. ЮнМи, хочешь потренироваться на мне?

– Пусть сначала научится на мне. – отвечает вместо ЮнМи СонЁн. – Она делает только первые шаги. Ты же не хочешь, чтобы тебе выдрали волос?

– Не, не хочу! – сразу отрицательно крутит головой та и предлагает. – Пусть тренируется на тебе. У тебя их много, так что не страшно.

– Спасибо, КюРи. – благодарит её СонЁн и обращается к своей «чесальщице». – ЮнМи, ты слишком напряжена. Будь спокойней. Даже если ты «дёрнешь», я тебя за это не укушу.

– Просто не хочется сделать вам больно, сонбе. – смущённо отвечает ей та и повернувшись к зеркалу встречается глазами с отражением смеющихся глаз СонЁн.

Неожиданно, под взглядом этих глаз ЮнМи начинает краснеть.

– ЮнМи! – удивлённо восклицает КюРи наблюдая происходящее со стороны. – Ты чего покраснела так?

– Душно. – отвечает та и положив расчёску рядом с зеркалом, говорит. – Пойду, подышу.

– Куда она пойдёт? – удивлённо спрашивает КюРи у СонЁн после того как ЮнМи быстро выскакивает из комнаты. – На улице ведь дождь?! Она промокнет.

СонЁн берёт оставленную расчёску и не слова не говоря, начинает расчёсывать свои волосы.

….

Серёга, ты чего творишь, идиота кусок? – смотря в зеркало спрашиваю я у отражения.

Заперся в душе, умылся над раковиной холодной водой, смотрю на покрытое каплями лицо – сошла краснота или нет?

Что ещё вдруг за ужимки? Краснеть начал где ни попадя. Совсем уже – ту-ту! Что-то ненормальное происходит. Неужели так влияет падение концентрации каких-то белков в крови? Или аминокислот? Из чего они там состоят, эти гормоны? Не помню точно. Раньше-то, как хорошо было. Что в душе, что в раздевалке, один покой в душе и эстетика. А тут краснеть при виде девочек начал. И все всё поняли. Стыдоба какая… Господи, ну на кой ты мне послал всё это?! Зачем? Это же не сделает меня лучше, вот честное слово! Забери меня отсюда Христа ради, богом прошу!

Замерев, разглядываю себя в зеркало. Вижу, как на носу собирается капля.

Письмо мне, что ли, как Ваньке Жукову написать? – приходит в голову идиотская мысль. – Деду Морозу. «Дорогой дедушка, забери меня отсюда нахрен! Буду благодарен тебе за это по гроб жизни! Навсегда твой, Сергей Юркин».

Вдохнув, выдыхаю и стираю каплю с носа.

Никто меня отсюда к маме не заберёт. – с тоской думаю я. – Никому я нафиг не нужен…

(в это время, в одной из комнат общежития)

– Вау, что я вам сейчас расскажу! – с загадочным видом обещает КюРи спрашивает. – А где ИнЧжон?

– Она спит.

– Жаль, я хотела всем рассказать, но её пока разбудишь. – говорит КюРи и предлагает. – Садитесь поближе, сейчас расскажу!

– О чём? – спрашивает ДжиХён, полулёжа животом на диване и, похоже, не желая вставать с пригретого места и куда-то тащиться аж за целых два шага.

ДжиХён

– Удивительная новость! – продолжает рекламировать КюРи и, видя, что никто к ней не спешит, разочарованно спрашивает. – Вам что, не интересно?

– Интересно. – не отказывается ДжиХён. – Но если я встану, то БоРам сразу займёт моё место. Я знаю, она только этого и ждёт.

– Больно надо. – отзывается БоРам расположившаяся на тёплом полу. – Мне и тут хорошо.

– Ну ладно, слушайте! – говорит КюРи, которую новость, что говорится, видно уже подпёрла «под гланды». – ЮнМи влюблена в СонЁн!

КюРи блестящими глазами обводит всех в комнате, смотря, какое впечатление оказало её новость. В комнате на несколько секунд устанавливается тишина.

– И как ты это узнала? – скептически спрашивает ХёМин. – Она сама тебе в этом призналась?

– Я давно уже подозревала, что что-то здесь не так. – охотно начинает рассказывать о своей прозорливости КюРи. – Ещё с того момента, когда застала их обнимающимися на кухне. СонЁн тогда мне так зубы заговорила про разбитую чашку, что я даже ей поверила! А сегодня, я зашла, а ЮнМи ей волосы расчёсывает!

КюРи оглядывает всех с видом – «ну вы только подумайте!»

– И что в этом такого? – наморщив лоб, спрашивает БоРам. – Я тебе тоже волосы расчёсываю. И ХёМин, и ДжиХён. Да я всем это делаю! Что, значит, я во всех – влюблена?

– Да, но ты при этом не краснеешь, как это сделала ЮнМи и не убегаешь. – поясняет ей разницу КюРи.

– У неё был такой вид, как будто её застали за чем-тот предосудительным. – добавляет она ещё ясности, чтобы было окончательно понятно, что она имеет в виду. – А СонЁн опять начала мне зубы заговаривать.

Наклонив голову к плечу, БоРам задумчиво оттопыривает нижнюю губу.

– Может, ей жарко стало? – делает она предположение.

– Именно так ЮнМи и сказала. – отвечает ей КюРи.

– Ну чо, молодец. – делает вывод ДжиХён. – «Ледяная принцесса» опять всех обошла. Сольный номер – ей. Целый диск – ей. Понятно теперь, почему. Хитрая, как барракуда.

– Почему, как барракуда? – удивляется БоРам.

– Говорят, что барракуды очень хитрые. – объясняет ДжиХён. – Они постоянно прячутся, ловко используя рельеф дна. А потом – «хам!», выскакивают из засады и рыбки нет! А барракуда сыта.

– У-у, вот оно как… – понимающе кивает БоРам.

– Зачем делать такие быстрые выводы? – неодобрительно говорит ХёМин. – Мало ли, что кому делал? СонЁн тоже её расчёсывала.

– Если бы ты видела, как ЮнМи покраснела, то сразу бы подумала то же, что и я. Как мальчик. – отвечает ей КюРи и смеётся. – Хи-хи-хи… Из ЮнМи бы вышел очень симпатичный мальчик!

Борам подняв глазу к потолку задумывается над её последней фразой.

– Не нужно ничего за кого-то придумывать. – недовольно повторяет свою мысль ХёМин. – Дружбы это нам не добавит. Нравится она ЮнМи, ну пусть. Они же не делают ничего такого, так ведь? А когда хубэ влюблена в свою сонбе, в этом нет ничего плохого. Я бы не отказалась, если бы в меня кто-то влюбился.

(хубэ – младший. прим. автора.)

– Давай, я в тебя влюблюсь? – с готовностью предлагает БоРам. – Навсегда.

– Ты слишком старая для этого РамБо. – со вздохом отвечает ей ХёМин.

– Чё это я вдруг – старая? – обижается предложившая вечную любовь.

– Да мы почти одного возраста с тобой. – объясняет ХёМин. – А, чтобы влюбиться в своего сонбе и обожествлять его, нужна большая разница в возрасте. Как у ЮнМи и СонЁн.

– А-аа… – разочарованно произносит БоРам.

– И не нужно тут сплетни распространять. – с осуждением смотря на КюРи говорит ХёМин. – ЮнМи, похоже, становится нормальной. А если будешь её дразнить, опять чудить начнёт. Поняла?

ХёМин с вопросом смотрит на КюРи.

– А что я такого сказала? – делает в ответ недоумённый вид та. – Просто поделилась новостью. Мы же одна группа. Все про всех всё знают.

– Будешь болтать, кто-нибудь услышит. – предупреждает ХёМин. – Радость хейтерам будет. Этого хочешь?

– Ладно тебе! – уже недовольно восклицает КюРи. – Не буду ничего больше говорить, раз не хотите. Умрёте так, ничего не зная!

– ХёМин просто за ЮнМи потому, что ей сольное выступление пообещали. – говорит ДжиХён. – Отобрала его у ИнЧжон, та теперь сама не своя ходит.

– Ничего я не отбирала. – с возмущением отвечает на этот выпад ХёМин. – Он мне сразу был предназначен!

– Ты же отказалась?

– Я сомневалась, смогу ли я справиться.

– А как узнала, что клип вместо тебя ИнЧжон отдадут, так сразу сомнения и пропали. – ехидно поддевает ДжиХён.

– Я поняла, что смогу. – смотря на неё честными глазами, с искренней интонацией в голосе отвечает ХёМин. – И у ИнЧжон вокал слабее, чем у меня. Разве это не так? И разве ИнЧжон тоже не отказалась?

– Не ссорьтесь. – просит БоРам у агрессивно смотрящих друг на друга ХёМин и ДжиХён. – Нам ещё долго до конца контракта с агентством…

Место действия: воинская часть на границе между Северной и Южной Кореей. Помещение для отдыха военнослужащих срочников. Время просмотра итоговых дневных новостей.

Время действия: вечер

«…К новостям культуры. Сегодня, в рамках проведения мероприятий по укреплению дружбы и добрососедства между Республикой Кореей и Францией, прошёл показ мод, приуроченный к отмечаемому в стране году Франции.» – сообщает ведущий, мужчина в строгом деловом костюме и круглых очках. – «В показе приняли участие представители ведущих французских домов моды, а также представители музыкальной индустрии Франции и Республики Корея…»

Ведущий исчезает и на экране начинается показ видео с дефиле.

«В дефиле приняла участие известная корейская певица АйЮ, специально прилетевшая для этого из Франции. Напомню, что она, с песней «Joe le taxi» уже почти десять недель подряд находится на вершине французского хит-парада, что является небывалым событием для Франции. На показе певица была тепло принята французской и корейской публикой, посетивших дефиле мировых брендов моды…»

На видео показывают идущую по подиуму АйЮ и рукоплещущую ей публику.

«… она исполнила свой хит, искренне поблагодарила за оказанное ей внимание и вывела на сцену недавнего новичка корейской эстрады – участницу группы «Корона», агентства «FANEnterthament», известную под сценическим псевдонимом как Агдан. АйЮ поблагодарила её за подаренную песню «Joe le taxi», сделавшую её мировой знаменитостью. Получив благословение своей сонбе, Агдан исполнила на французском языке произведение собственного сочинения – «Ouragan», что в переводе на корейский язык означает – «Ураган». Это выступление неожиданно оказалось для зрителей не менее ярким, чем выступление АйЮ. Факт отдельно отметили представители Франции, рассказывая о своих впечатлениях от прошедшего дефиле…»

Изображение сменяется и на экране появляется седой француз с крючковатым носом и тоже, как ведущий, в круглых очках. Внизу экрана, поясняя кто это, неспешно движется надпись – «Пьер Болуа, ведущий модельер компании «Кристиан Диор». Пьер начинает что-то гнусовато бормотать на французском и, после паузы вежливости длинною в три секунды его голос заглушается не совсем внятным закадровым переводом – «Я, как и все мои коллеги, рад, что я… что мы… мы сегодня здесь. Что нам выпало счастье открыть для себя такую удивительную страну как Корея, где много молодых, красивых женщин и прекрасных, словно распускающиеся бутоны роз, юных девушек. Лично я… даже не подозревал, что в Корее так много красивых женщин. Причём, среди них есть с такими удивительными глазами как у выступавшей сегодня мадмуазель Агдан. Я сражён в самое сердце. Пожалуй, это одно из лучшего, что я когда-то видел» …

«А вы знаете, что мадмуазель Агдан служит в армии?» – на секунду отняв у француза микрофон спрашивает за кадром журналист. – «В самом сложном виде войск – морской пехоте?»

«Non?» – изумляется модельер в обратно подсунутый ему микрофон и поняв, что это не шутка, закатывает глаза, выдав при этом подряд несколько слов, выражая своё непередаваемое восхищение – «Жениаль, фиксён, анкроябль!». Слова остаются без перевода, видно в телекомпании решили, что по тому восхищённому тону, каким они были произнесены – итак всё понятно.

На экране вновь переключаются на студию, на ведущего в очках. За ним, на заднем фоне, большое фото Агдан в военной форме, отдающей честь.

«…Как видим, наша армия одержала победу, причём там, где никто от неё этого не ожидал.» – с улыбкой произносит ведущий и добавляет. – «Как нам стало известно, сразу несколько домов моды ведут переговоры с агентством «FANEnterthament» желая заполучить Агдан в качестве модели. Что ж? Теперь осталось только понять, как ей удастся совместить службу и покорение Европы. Будем надеяться на лояльность военного командования и помощь её старших товарищей. Напомню, что Агдан так же является первой кореянкой, выдвинутой на соискание премии Грэмми сразу в нескольких номинациях…»

– Мансе! Мансе! Мансе! – раздаётся в казарме победный крик морпехов. – Мы победили! Слава Корее! Слава! Слава!

Пауза.

– Слава Агдан! – кричит кто-то из солдат.

– Слава! Слава! Слава! – радостно отзываются на его крик.

– ЧжуВон! – кричит кто-то. – Скажи, о чём песня, хён?

– Откуда мне знать? – отвечает ЧжуВон. – Я её целиком не слышал. Только тот кусочек, что показали.

– Хён, переведи хоть этот кусочек! Ты же учился во Франции, французский знаешь!

– Да я не прислушивался… – пытается отмазаться ЧжуВон. – Быстро всё показали…

– Сейчас всё будет! – обещают ему. – В сеть наверняка уже выложили видео с показа. Сейчас найдём!

– Телефоны на границе запрещено использовать… – слабо отбивается ЧжуВон от сомнительной для него славы переводчика текстов непредсказуемой девчонки.

– Не боись, хён! – успокаивают его. – Эту песню написала твоя невеста. Тебе первому нужно знать о чём там! Может, она посвятила её тебе?!

Ммм… – неопределённо мычит в ответ на предположение ЧжуВон, думая о том, что французские песни, это сплошь любовные стенания и, похоже, ему снова придётся что-то срочно выдумывать, чтобы выйти из неудобного положения.

– Во! Есть! – восклицает один из сослуживцев. – Нашёл. Держи!

Он передаёт ЧжуВону свой телефон и требует. – Переводи! Только звук на внешний динамик включи.

Что за люди… – принимая телефон недовольно думает ЧжуВон о тех, кто выложил видео в сеть. – Ходят на такие дорогие мероприятия, а сами тайком снимают на телефон. Жалкие люди жаждущие хоть минутной славы…

Запустив видео, смотрит на картинку, вслушиваясь в слова. Сослуживцы, толпясь, окружают его, нависают над ним, сидящим, тоже смотрят, заглядывая из-за спины, сбоку, сверху. Терпеливо ждут, слушая музыку и голос Агдан, поющей на французском.

Вот же, навертела… – недовольно думает ЧжуВон, когда видео заканчивается. – И как это переводить?

– Ну, что там? – нетерпеливо спрашивают за его спиной в сгустившейся духоте.

– Сейчас… – говорит ЧжуВон и запустив видео по-новому, начинает переводить: Я предчувствую бурю… Пожалуйста, не уходи… Страсть накрывает меня как тень… Я уступила страсти в Риме, среди развалин… Гремит гром… Он берёт меня в плен… Нас кружит вихрем… …. Без тебя мне плохо… Моё сердце рвётся из груди… Права ли я, что люблю так сильно?

– Вау! – произносят у него над ухом. – Вот это слова! Если бы мне девушка написала такое, я бы обезумел.

– И что бы ты делал, обезумев?

– Схватил бы её на руки и оббежал земной шар три раза!

– Пфф… Такую девушку нужно хватать и сразу нести на руках регистрировать брак, а не вокруг Земли таскать. Да, Предводитель?

ЧжуВон крепко задумывается, перебирая в голове варианты ответа.

– А что было в Риме? – не дожидаясь ответа задают ему следующий вопрос. – Агдан была с тобой в Риме? А, Предводитель?

О, чёрт… – думает ЧжуВон, – Неужели она не могла найти какие-нибудь другие слова?

Время действия: двадцать шестое августа, утро

Место действия: «FAN Enterthament». Кабинет директора ЮСона

– Пять, сразу пять французских компаний хотят заключить с тобой контракт! – восклицает директор и откинувшись на спинку кресла, смотрит на меня.

Видимо хочет насладиться моей эмоциональной реакцией. И что я должен сделать? Вскочить и прыгать? Возраст уже не тот …

Вежливо улыбаюсь и наклоняю голову, изображая поклон.

– Эй, чего такая вялая?! – делая какой-то негритянский гребущий жест рукой в сторону меня, восклицает директор. – Почему не благодаришь? Знаешь, сколько мне шампанского пришлось выпить, ведя переговоры о тебе? Печень, наверное, никогда больше не восстановится. Всё своё здоровье на тебя потратил, а ты такая вялая сидишь!

Зато ты бодр, как бобёр у берёзы… После вчерашней попойки…

– Сил много потратила, господин директор. – дипломатично отвечаю я. – Хотела сделать всё как можно лучше, вот и выложилась.

Подумав над моими словами ЮСон одобрительно начинает мотать головой вперёд-назад.

– Всё на отлично сделала. Молодец! – хвалит он. – Теперь у тебя будет много зарубежных рекламных контрактов. Вчера я подписал три договора о намереньях. Сегодня будет ещё минимум два таких же. Не зря напрягалась. Будет тебе за это финансовое возмещение.

– А условия? – спрашиваю я и уточняю. – Какие будут условия у контрактов?

– Стандартные. – с некоторым удивлением пожимает мне в ответ плечами ЮСон. – Те, что ты подписала с президентом СанХёном.

Ммм…понятно.

– А бонусов? – спрашиваю я. – Бонусов мне не будет? За старание?

ЮСон полностью откидывается на спинку кресла и вздохнув, вкладывает руки на животе.

– ЮнМи. – говорит он, недовольно-оценивающе смотря на меня. – Я тебя уже раз спрашивал – зачем тебе деньги? У тебя богатый муж, из уважаемой всеми семьи. У тебя всё будет. Зачем тебе? Ты такая жадная?

– А смысл бесплатно работать? – спрашиваю я. – Азарт пропадает, если нет осязаемого результата.

– Известность – твоя награда. – говорят мне.

– Если только она, то её на хлеб не намажешь, господин директор. Не прокормишься. – резонно отмечаю я фатальный недостаток такого рода оплаты.

– Тебя муж будет кормить. – уверенно обещает мне за ЧжуВона директор.

Блаженны верующие, во мраке заблуждений… – думаю я, с жалостью смотря на легкомысленного раздавальщика обещаний.

– Я договорился о продвижении «Урагана». – сообщает мне директор, бросив видно не интересную ему тему моей предполагаемой семейной жизни. – С тем же французским лейблом, что занимается продвижением во Франции песни АйЮ. Господин Ли СуМан посоветовал обратиться к ним. Он доволен результатами их усилий в продвижении АйЮ, и они уже умеют работать с корейскими артистами. Моё мнение, «Ураган» у тебя такой же странный, как и «Joe le taxi». Но раз у этого лейбла получается продвигать подобные песни, то они тоже могут сделать его популярным. Особенно, если к нему присоединить твои глаза. В ближайшее время снимем клип. Что-то недорогое с крупными планами твоего лица. Танцы и спецэффекты тут не к чему, хватит одного неполного съёмочного дня. Пока его нет, они займутся продвижением твоей песни радио и сетевым вещанием. А через неделю у них будет видео для продвижения на телевиденье. Ты довольна?

Задумываюсь, доволен ли я? В принципе… В принципе… «Ураган», как песню, которая забросит меня на вершину, я не готовил. На всё про всё, на него ушло, считай, два дня. Ну, с небольшим, два дня… Проходная песня для меня, чтобы «заткнуть дыру» дефиле. Стоит ли мне требовать от агентства какого-то особого к ней отношения? Песня-прорыв так не делается. Для песни-прорыва нужно делать абсолютно всё не так. Основательно посидеть, пошаманить. Всё вывести в ноль, чтобы было – чики-чики и не придерёшься. Месяц минимум потратить на работу. А не за ночь, борясь со сном, минусовку слепить. Потом, насколько я помню в истории, от Стефани тоже никто прорыва не ожидал. Ну, принцесса, ну захотелось девочке. Дело понятное. Деньги были, сделали ей диск. А оно вдруг взяло и «попёрло». Клип снимали судорожно и вдогон, когда на ТV-каналах стали вопить – «где картинка?!». Из всего, что было снято перед выпуском диска, там только те кадры где Стефани делает запись перед микрофоном. А всё остальное в клипе – плод чей-то «одно ночной» больной фантазии… Вот и проверим, повторяются в разных мирах истории или нет? «Bye Bye Bye» будем считать – «раз», «Таксист Джо» считаю – «два». «Шторм» – считать или не считать? Всё же не песенного жанра произведение. Окей, считаю. Значит, три. Почти статистика. Но в отношении «Шторма» требования условиям эксперимента были соблюдены не полностью. Для «чистоты» нужен ещё один опыт. Пусть им будет «Ураган». Если с ним повторится примерно, то же, как я знаю, значит, можно считать, что с успехом музыкальных произведений корреляция между мирами достаточна высока. И в следующий раз можно с уверенностью брать хит с моей Земли и вдумчиво над ним работать, рассчитывая на гарантированный успех. А не за ночь, «лудить паяльником» …

– Да, господин директор. – отвечаю я терпеливо ждущему моего ответа ЮСону. – Я довольна. Спасибо, что так заботитесь обо мне.

– Чего так долго думала? – с недовольным выражением на лице спрашивает тот и объясняет, как нужно себя правильно вести, когда задаются подобные вопросы. – Артист всегда доволен работой своего агентства. Всегда только так нужно говорить. Понятно?

Директор ЮСон

– Даже когда агентство снимает артисту дешёвые клипы? – невинным голосом интересуюсь я.

– Чего на него много денег тратить? – всё так же недовольно отвечает мне директор. – Ясно, что успеха АйЮ он не повторит. А мне нужно ещё твой мультяшный клип выводить, голову уже сломал как это сделать с минимумом расходов. И БоРам тоже, дал французам продвигать, вместе с твоим «Ураганом». Тоже расход. Пусть у неё не на французском, но похоже…

– БоРам? – удивлённо переспрашиваю я.

– Да. – отвечает ЮСон. – Раз записали, чего ей лежать? Если сейчас её не двинуть, то не представляю, когда потом настанет для этого подходящее время…

Хм, выходит, это мы удачно успели с БоРам «записаться». «Прямо к столу» – можно сказать…

– Спасибо, господин директор. – ещё раз благодарю я и даю совет. – А с клипом можно обратиться к японцам, к господину Икуте. Он как-то обмолвился, что ищет направления в музыке, отличающиеся от текущего тренда. Думаю, что работа, столь отличная от всего сейчас имеющегося, его наверняка заинтересует.

– Икута? – задумчиво повторяет ЮСон. – М-мм… Может быть… даже если не захочет, как предлог для восстановления деловых отношений… Хорошо, я подумаю.

– Что с клипом ХёМин? – переходит он к следующему вопросу.

– Директор, побойтесь бога! – возмущённо восклицаю я. – Я только с дефиле рассчиталась, а мне ещё какую-то хрень нужно для армейцев придумать! Когда я вообще спать буду?!

– Через два дня поедешь в часть, в казарме отоспишься.

– Да кто мне там даст? Там подъём и всё. До конца дня на ногах!

– Там гарантированные восемь часов сна. Выспишься.

– Да я раньше сдохну, пока доживу!

– Сама согласилась.

Ну да, было дело. Когда были в гостях у генерала, тот, непонятно для меня из каких соображений, попросил – «оказать эмоциональную поддержку рядовому и офицерскому составу своей части». После отмены «повышенной боевой готовности» её перекинули к границе, для усиления. Место опасное, время опасное, в общем, генерал был бы весьма доволен, если бы я провёл в части небольшой концерт. «Корону» туда привезти нельзя, зона закрытая и распоряжением вышестоящего начальства посещения гражданскими лицами частей на линии разграничения, запрещены. А я не попадаю под это ограничение, поскольку человек не гражданский, а военный. И значит, могу чё-нить изобразить. «Как АйЮ, под гитару». – высказал свое пожелание генерал. Я хотел было начать отказываться, но потом вспомнил, что 27-го день рождения у МуРан и если я соглашусь «гастролировать», то у меня будет «железобетонная патриотическая отмазка» не появляться на этом мероприятии торжественного прощания ещё с одним годом жизни, где я вообще не представляю, что буду делать. С гитарой в руках всё гораздо понятнее. Но ведь нужно подготовиться хоть как-то?! А мне тут предлагают вместо этого заниматься ХёМин!

– Всё после возвращения из части, господин директор. – твёрдо говорю я. – Мне нужно время на подготовку. Вы же не хотите, чтобы агентство во время вашего управления опозорилось перед такой уважаемой государственной структурой как армия?

ЮСон недовольно пожимает губы.

– А у тебя есть, что? – спрашивает он. – Репертуар есть?

– Ну так вот я и собираюсь заняться этим вопросом! – восклицаю я.

ЮСон задумывается.

– С АйЮ что? Говорили? – спрашивает он.

– Когда? – удивляюсь я. – За ней следом две съёмочные группы по пятам таскаются. Всё снимают. Только официальные разговоры. Всё, как вы сказали.

– Всё как было обещано, она сделала. – обращает моё внимание на произошедшее директор. – Нация услышала её благодарность и признание, направленные в твой адрес. Проблем для совместной работы быть не должно.

– Да, господин директор. – соглашаюсь я. – Всё верно. Спасибо.

– Ладно. – кивает мне директор. – Иди готовься. Да! Пришло приглашение из «Кирин». Тебя приглашают на празднование начала ученого года. Пойдёшь, или написать им отказ?

– А что, уже начало учебного года?! – изумляюсь я.

– Представь себе, да.

Ничего себе, как время бежит! «Кирин»? Да ну…

– Пишите отказ. – говорю я.

– Не хочешь на праздник в родную школу? – прищуривается на меня директор.

– Напишите им, что как только они найдут того, кто мне на выпускном в глаза светил лазером, обязательно приеду! – говорю я. – А пока там не безопасно. Кто знает, что они ещё там придумают? Чуть без глаз тогда не осталась.

– Зато они у тебя сейчас такие, что у всех французов сразу на тебя встаёт. – посмотрев на меня, сообщает неожиданную мне новость ЮСон.

Озадачено обдумываю поступившую информацию.

– Господин директор, – обдумав, говорю я. – Я понимаю, что то, что естественно, то не безобразно, но в разговорах я предпочитаю обходится без излишнего натурализма.

Смотрю в глаз директора, ожидая реакции. Спустя несколько секунд он кивает.

– В некоторых случаях так короче и сразу всё понятно. – объясняет он.

– Предпочитаю использовать все богатства языка, накопленные нацией за столетия. – я ещё раз повторяю своё пожелание, другими словами.

– Я понял. – говорит ЮСон и задаёт вопрос по другой теме. – Что в группе? Как отношения с сонбе?

– Проблем нет. – отвечаю я.

Ну если не считать того, что вчера пришлось делать каменный покер фейс, пока КюРи делала многозначительные выражения лица, то да, проблем нет.

– Ладно. Хорошо. – говорит ЮСон. – Тогда иди, работай. Но французы на тебя действительно запали. Я им по секрету сказал, что ты из королевского рода. Поэтому, у тебя такие глаза. Не ошибись, если спросят.

Блин! Этого ещё мне не хватало!

– Буду знать, господин директор. – не став возмущаться запуском всякой ерунды в мою жизнь отвечаю я. – Спасибо за информацию.

– Подумай, над информацией. – веско, со значением, произносит ЮСон. – Глаза у тебя есть. Это половина. Вторая половина – это хит на французском. Тебе нужен хит, и тогда ты сможешь потягаться с АйЮ во французском чарте.

– На всё нужно время, господин директор. – отвечаю я. – Даже чтобы думать, нужно время. А у меня его нет.

– У меня его тоже нет. – помолчав, произносит директор. – Мы с тобой в одинаковом положении.

Конец трека четырнадцать