Текст книги "Айдол-ян - 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

– Министерству образования? – удивляется журналист.

– Ну, а кто должен отвечать за то, что творится? За то, что в школах из детей делают самоубийц, а тех, кто сумел «проскочить», в университетах потом превращают в алкоголиков?! – удивляется в ответ ЮнМи. – Это всё находится в ведении министерства. Ну так пусть оно и отвечает за творящийся бардак.

– Вы рассчитываете выиграть?

– Если не выиграть, то хотя бы попытаться навести их на мысль о том, что в возникшей ситуации, их дальнейшее пребывание в созерцательной позиции недопустимо. Нужно наводить порядок с учебной нагрузкой и дисциплиной в учебных заведениях.

– Что вы имеете в виду, говоря – «в возникшей ситуации»? – спрашивает журналист.

– Я имею в виду последний доклад Статистического управления Республики Корея. – отвечает ЮнМи.

– А что написано в этом докладе? – спрашивает журналист.

– Вы не читали? – удивляется ЮнМи. – Вы же журналист, должны знать все новости, особенно такие. В докладе, управление статистики приводит цифры, при взгляде на которые становится понятно, что наша страна – вымирает. Поэтому, каждый подросток для нации сейчас становится буквально на вес золота. А у нас, в день празднования начала учебного года, подростки напиваются чуть ли не до смерти. Министерство образования не хочет навести порядок с дисциплиной на подконтрольной ему территории? Или, кто за них это должен делать? Пришельцы?

Продолжение

(позже. ЮнМи возвращается на такси в госпиталь)

В такси сижу, с недовольным видом в окно гляжу. Чувствую досаду от произошедшего. Можно было и не орать. На маму, уж точно этого делать было не надо. Сдержанней надо быть. Я человек известный и подобное поведение на публике для меня недопустимо. А с другой стороны – все вокруг только и делают, что нервы треплют. Этот, журналюга, сразу – «ваша сестра алкоголичка»? Нет, она просто дура! И как я должен был поступить в такой ситуации? Промолчать? Молчание – знак согласия! Завтра бы так и написали в газетах про СунОк – «алкоголичка». Ей это надо? Уверен, что нет. А уж маме – тем более. Она точно такого не заслужила. Всю жизнь воспитывала дочь согласно национальным ценностям, в уважении к старшим, а дочери на жизненном пути попался старший – пьяница. Плюс ещё к этому знаменитый корейский коллективизм. Все пьют – и ты должна. Иначе – обструкция, бойкот, изгой и еда в одиночестве с последующим увольнением. После которого, как говорится, живи и не тужи. Так что, если рассматривать вопрос без психа и фанатизма, онни тоже заложница обстоятельств и особо наезжать на неё не за что.

Но кто-то же должен быть в этом виноват? Не я же? И не мама с онни. Стопудово виноваты те, кто допускает появление в университетах преподов-алкоголиков спаивающих своих учениц. Вот пусть они и отвечают. А то, понимаешь, пять лет зады свои «поотплющивали» на студенческой скамье, бумажку об этом получили, и теперь уверенны, что пожизненно обречены на ежемесячное получение министерской зарплаты. Но вот как нормально работу организовать, чтобы люди жить могли – вообще понимания нету. Никакого. Ничего, пущай «взбодрятся». Вся страна ежедневно за каждую вону борется и им немного конкуренции не помешает. Хоть «мозгой» пошевелят, пытаясь объяснить, почему у них такое творится и где они сами, в происходящем. Будет полезно напрячься. Кашу в голове нужно перемешивать, чтобы не пригорала…

Так что, правильно я стрелки перевёл. Нападение, как говорится, лучшая защита. Единственно, сейчас в агентстве опять вой поднимется по поводу нарушения мною пунктов контракта. Штрафануть могут. Впрочем, не думаю, что ЮСон будет сильно зверствовать. Я ему нужен. Ладно, переживём…

Вижу, что машина сворачивает с главной дороги на отворот к показавшемуся госпиталю. И тут же мне в голову приходит ещё одна мысль.

А не нанести мне – «превентивный удар»? Позвонить ЮСону, сказать, что журналист сказал нехорошее о моей сестре, я расстроилась, обиделась, растерялась и сказала всё, что о нём думаю. Пусть ЮСон заранее начнёт готовиться к возможным эксцессам. Может, интернет заблокирует. Весь. В дорамах это на раз, два, три в любом агентстве делают, когда их звезда облажается. В каждом кей-поп агентстве есть рубильник, отключающий весь интернет. Пусть директор сбегает и дёрнет его вниз. Делов-то, совсем ничего. Или, пусть плёнку с моим интервью выкупит. Директора в дорамах постоянно так делают, у них специальный фонд для этого есть. Или… пусть ЧжуВон её выкупит! Он же тут совсем недавно руками размахивал – ах я жених, ах я жених! Такой я вам жених, что просто капец, нигде такого больше не валялось! Пусть тогда подарок сделает, раз жених! А то чёт мне как-то вдруг в животе боязно стало насчёт завтра. Адреналин, наверное, кончился… Ладно, сейчас до кровати в палате доберусь, подумаю, что делать.

Место действия: здание одного из университетов в Сеуле. В коридоре, у окна, стоит БоРам в костюме для выступления на сцене и смотрит в планшет, который держит в своих руках. Остальные участницы группы в комнате, выделенной под гримёрку. Готовятся к выходу на сцену.

Время действия: Вечер

– БоРам, а ты что ты там смотришь? – обняв сзади и заглядывая через плечо, спрашивает КюРи.

БоРам в ответ поднимает голову от планшета и радостно скалится.

– Чарт? – заглянув в экран планшете удивляется КюРи. – Не корейский?

БоРам продолжает делать рожицу, мотая головой из-стороны в сторону.

– Французский? – приглядевшись к изображению на экране, высказывает предположение КюРи и догадывается. – Смотришь, не попала ли твоя песня на первое место? Хочешь обойти АйЮ, да?

Перестав крутить головой БоРам молча лыбится в ответ.

– Ты слишком рано начала следить. – говорит КюРи. – Ещё неделя не прошла как директор ЮСон отдал твой сингл на продвижение. Ещё не было ни одного недельного подсчёта рейтинга. Нужно ждать понедельника.

БоРам согласно кивает, так и не сказав ни слова.

– Пошли! – приглашает её КюРи. – Там ДжиХён принесли сентябрьский выпуск «Xiamen». Будет хвастаться своими фото. Я пришла тебя позвать листать страницы.

(чуть позже. БоРам, как самая низкорослая, стоит с пахнущим типографской краской журналом в руках. Остальные участницы группы, сгрудившись, стоят вокруг неё, наклонив головы и смотрят)

– Вау! – восклицает БоРам с удовольствием проводя правой ладонью по глянцу. – Твоё фото поместили на обложку! Крутяк!

– Да. – скромно подтверждает очевидное ДжиХён и спрашивает, ни к кому конкретно обращаясь. – Неплохо ведь вышло, да?

– Супер! – говорит БоРам и задумчиво говорит. – Ноги прямо… Никогда таких длинных у тебя не видела!

Девчонки вокруг начинают хихикать.

– Онни, это я так, шучу. – подняв голову и смотря на ДжиХён, говорит БоРам. – Отличное фото. Не зря его на обложку поместили. Ты просто супер-стар! Где твои фотки? Показывай!

– Там вот, я закладки сделала! – указывая пальцем, с готовностью подсказывает ДжиХён.

– Ух ты! – искренне изумляется ХёМин, смотря на открытую БоРам страницу в журнале. – Вот это акробатический этюд!

– Ага. Я боялась, что Йесон на меня упадёт и придавит. Но у него очень крепкие руки. – сообщает ДжиХён подробности о снимке

– И пресс у него, что надо. – присмотревшись, добавляет ХёМин.

– Фух! – восклицает БоРам раскрывая журнал на следующей закладке. – А тут погорячей!

– Да. – слегка смущённо подтверждает ДжиХён.

– Хорошая попка. – тоном профессионала-ценителя произносит БоРам присмотревшись к изображению.

Девчонки хихикают.

– Онни, там дальше будет ещё горячей? – подняв голову и смотря на ДжиХён с серьёзным лицом спрашивает БоРам. – Мне точно это можно будет смотреть?

– БоРам, ты тут самая старшая. – напоминает ей ИнЧжон. – Тебе точно можно.

– Если бы я увидела твоё фото в такой позе, – поворачивается к ней БоРам, – я бы точно бы дальше не смогла смотреть. Пошла бы плакать от зависти.

Девчонки смеются.

– Листай давай! – припускается ИнЧжон на болтающую БоРам. – Я хочу посмотреть, что там дальше!

БоРам молча открывает следующую закладку. Несколько мгновений стоит тишина.

– Баа-а… – удивлённо произносит БоРам первой. – Разве это фото не рейтинга 21+?

ДжиХён скромно молчит, потупив взор.

– ДжиХён, реально, у тебя такой вид, что ты ему сейчас отдашься! – подняв голову и смотря на участницу фотосессии широко открытыми глазами, восклицает БоРам.

Девчонки весело смеются.

– Онни! – снова восклицает БоРам, обращаясь к ДжиХён. – На твоём месте должна была быть – я!

Девчонки уже не смеются, а ржут.

– Это журнал, рассчитанный на взрослую аудиторию. – несколько недовольная смехом поясняет ДжиХён.

– Да я совсем не это имела в виду! – восклицает в ответ БоРам и тычет пальцем в картинку, показывая. – Посмотри, как профессионально на снимке подчёркнута линия бедра и твоя S-линия! У меня нет ни одной фотки с такой суперской S-линией! Я тоже хочу фотосессию у такого классного фотографа!

Участницы группы, сгрудившись и касаясь головами, рассматривают фото.

– Если хочешь такую фотосессию, проси директора ЮСона. – говорит КюРи БоРам.

ИнЧжон бросает на неё быстрый взгляд и снова опускает его к журналу.

– Там ещё одна закладка. – говорит КюРи БоРам и требует. – Открывай!

– А что там, что-там, что там, онни?! – не торопясь выполнять требование, скороговоркой спрашивает БоРам смотря на ДжиХён. – Онни, это последнее фото, оно должно быть самым крутым. Онни, я смогу сегодня уснуть?

– БоРам, открывай! – требует КюРи. – Хватит дурачиться!

– Ты взяла на себя всю ответственность, – предупреждает её та, распахивая журнал.

Секунды на четыре наступает полная тишина. Девушки, опустив головы, разглядывают фото ДжиХён на котором она лежит, плотно прижавшись к голой спине обнажённого по пояс партнёра по съёмкам.

– Oh My God… – выйдя из ступора тихо произносит БоРам и, подняв голову к ДжиХён, спрашивает, максимально распахнув глаза. – Онни, разве Йесон не должен теперь на тебе жениться?

Конец восемнадцатого трека

Трек девятнадцатый

Время действия: второе сентября, вечер

Место действия: Сеул, военный госпиталь. ЧжуВон, лёжа на своей постели, «бродит по сети» используя для этого планшет.

«… ЮнМи – это пример того, как должна выглядеть макнэ. К тому же, у нее стабильный вокал, хорошее тело и она высокая. У нее красивое лицо и энергичные танцы. Если бы я была ее онни, то постоянно бы нянчилась с ней…»

Да, – чуть кивнув, с удовольствием соглашается с прочитанным ЧжуВон. – Петь она научилась и двигается на сцене очень хорошо…

«… с её глазами она очень красивая и именно ее я замечаю первой на сцене. Так же её танцы кажутся очень освежающими…»

«… да, с её глазами она очень красивая. Если ещё ко всему этому добавить, что она сама пишет музыку и играет на разных инструментах – она просто создана для сцены!»

«… У нее даже пальцы красивые…»

И пальцы у неё красивые. Не как сосиски. – снова соглашается с написанным ЧжуВон. – Наверное, это от того, что она всё время их тренирует, играет на музыкальных инструментах. Да, для сцены она выглядит очень и очень неплохо. Только очень упрямая. Понимает же, что лучше моего предложения ей не получить, но всё равно говорит – «нет»! То же мне, «независимая». Это не от независимости, а от того, что я ей нравлюсь. Но, вместо того, чтобы признать это и сознаться, она вредничает. Есть такие девчонки. Вредничают с теми, кто им нравится. Дурацкое поведение, усложняющее жизнь всем. Но, пока не перебесятся, пока что-то не докажут, будут бесить. Здесь только терпеть, если тебе зачем-то это надо. А мне надо. Поэтому… Что я могу сделать? Обычные, принятые у противоположного пола, знаки внимания её как-то не особо впечатляют, хотя, драгоценности на неё действуют. Купить ей что-то блестящее? Скажет, что я к ней подмазываюсь из-за агентства или ещё какую-нибудь ерунду придумает. У неё быстро это получается, глупости говорить. Пфф… Сложно иметь дело с девушкой-агдан! Приходится постоянно что-то придумывать, чтобы держать её под контролем. Хотя, это интересно. Когда тебя слушают с постоянно открытым ртом, это скучно…

… Да, внешность у неё стала … которую не стыдно иметь рядом… – думает ЧжуВон, разглядывая попавшееся ему в сети фото.

Но, бестолковая и наивная. Школьница. Придётся мне хорошенько позаботится о ней, чтобы она не вляпалась в серьёзные неприятности. Будет жалко, если она разочаруется. Но для этого, нужно стать ближе, чтобы первым узнавать о её проделках. А она всё пытается растопырить иголки, которых у неё нет, хотя видно же, что я ей нравлюсь. Что делать? Ммм…, наверное, в такой ситуации правильно будет – уступить. Показать, что она победила и я в неё влюбился. Девчонкам такое нравится. Все как одна хотят, чтобы парни подряд в них влюблялись, а они будут при этом делать вид, что совершенно тут не причём и вообще, не понимают, что происходит. Игра такая. Можно подыграть, правила известны. Что для этого нужно сделать? Покупать ей «блестяшки», они ей нравятся и показатель, что я не жадный. Девушки любят, когда оппа не жадный. И романтика. Цветы? Ну, на цветы она прохладно реагирует, она как-то более практично относится к жизни. Нужно какое-то вещественное доказательство заботы, не букет цветов….

… Сделать что-то для её семьи? Лично найти ей дядю я точно не смогу, я в армии, да и нет у меня таких возможностей. Потом, хальмони этим уже занимается…

… О! Синтезатор! У неё же сломан синтезатор! Она не сможет ничего сделать, если он сломан, а она с трепетом к нему относится. Нужно его отремонтировать. Если я это сделаю, она всегда будет, садясь за него, вспоминать, что я его отремонтировал! Замечательная идея! И потом, синтезатор – это вещь из нашего общего с ней прошлого, он нас связывает. Девушки любят такие знаки, это романтично. Решено, починю ей синтезатор! Тем более, что она ляпнула, что это она покупала его, а я лишь помогал. Можно даже сказать, что я удачно попал в госпиталь. Наверняка, к тому моменту как меня выпишут отсюда, все забудут её оговорку. А если нет, то починю ей «Korg» и буду загадочно улыбаться, если вдруг начнут спрашивать. Буду делать вид, что это «личное», только для двоих. Смотря на отремонтированный инструмент, все сами должны будут это понять, даже и придумывать ничего не придётся! Отлично, так и сделаю! Интересно, где сейчас её «Korg»?

(в этот момент у него звонит телефон.)

О, ЮнМи! – посмотрев на входящий номер обрадованно думает ЧжуВон. – Думала, обо мне, что ли?

– Да ЮнМи. – поднося телефон к уху отвечает он.

(далее, телефонный разговор)

– Скучаешь? – ровным голосом интересуется ЮнМи.

– Да нет, а что? – настораживается ЧжуВон мгновенно уловив тренированным ухом «особые обертоны» в женском голосе.

– Просто тут такое дело…

– Какое?

– В общем, ничего серьёзного. Но я лежала, вспомнила, что ты просил предупреждать тебя. Вот я и решила – предупредить…

– Я слушаю.

– В общем, я тут наткнулась на журналиста…

– Где? Здесь, в госпитале?

– Нет. У онни в больнице.

– Твоя онни в больнице?

– Ннн… ну да.

– Что с ней?

– Ммм… отравилась.

– Чем?

– Крекерами!

– Крекерами? Как можно отравится крекерами?

– Несвежие попались.

– Крекер, это же, считай, сухарь! Разве сухарь может быть – несвежим?

– Слушай, тебе вообще интересно, что я говорю?

– Конечно.

– Тогда нафига ты взялся обсуждать срок годности крекеров?

– Я?

– Ну, а кто?

– Мне просто интересно всё, что ты говоришь. Поэтому, я хочу узнать больше подробностей. Спрашиваю.

– Я намеревалась сказать тебе максимум пять предложений. По ощущениям, я сказала их уже больше двадцати. Ты можешь просто выслушать? Без уточнений?

– Хорошо, я слушаю. Ты остановилась на том, что твоя СунОк-онни попала в больницу.

– Нет. Я остановилась на том, что я попала в больнице на журналиста.

– Кстати, что он там делал?

– Понятия не имею.

– Но, раз он на тебя наткнулся, значит, он знал, где тебя искать или караулить. Что с твоей онни?

– Я же сказала – крекеры. Несвежие.

– И ты понеслась из-за этого в больницу?

– СунОк – моя сестра.

– Окей. Где была твоя личный менеджер в тот момент, когда ты наткнулась на журналиста?

– ЁнЭ за городом. Поехала проведать свою бабушку. Я согласилась. Всё равно я сейчас в госпитале, и она не нужна.

– Я понял. Так о чём же ты меня хотела предупредить?

– Я хотела предупредить, что ответила на несколько вопросов журналисту. Дала незапланированное интервью. Вот об этом я хотела тебя предупредить.

– Постой. Если ты меня предупреждаешь о таком, значит… Значит, с интервью что-то не так и даже ты это понимаешь. Что ты опять наговорила, чучсан-пурида?

– Он был груб по отношению к моей сестре. И я не стала сдерживаться.

– Ты его обматерила?!

– Нет. Я поделилась с ним мыслями о министерстве образования. Сказала, что о нём думаю.

– Ты обматерила министерство образования?!

– Не материла. Просто дала оценку его работе.

– Я начинаю запутываться. Журналист был неуважителен к твоей онни, но вместо того, чтобы его обматерить, ты рассказала ему, что ты думаешь о нашем министерстве образования. Так?

– Ну, почти…

– Почти?

– Да. Почти.

– И как, по-твоему, я должен отреагировать на твоё предупреждение?

– Как захочешь. В дорамах, семьи вроде твоей, сразу выкупают такие интервью у журналистов…

– Сразу?!

– Сразу.

– Так. Мне ещё не страшно, но предчувствия начинают уже мною овладевать. Зачем его выкупать?

– Чтобы не испытывать потом… всякого рода тревог…

– Всякого рода тревог?

– Да. Тревог всякого рода.

– В твоём агентстве об этом уже знают? Там не бояться испытать тревогу?

– Я звонила директору ЮСону, но он оказался… не здесь.

– Что значит – «не здесь»?

– Сегодня праздник начала учебного года. Директор ЮСон уже хорошо набрался и что-то делать он сможет, наверное, уже только завтра.

– Похоже ему есть, что вспомнить о своих школьных деньках.

– Наверное. Ну, в общем, как-то так… Тогда я спать пошла.

– Стой! Журналист, он из какого агентства был?

– Не знаю. Я не спросила, а он не представился.

– Просто треш. И как мне теперь его искать?

– Наверное, это возможно. Если есть возможности…

– О чём хоть ты с ним говорила? Что именно сказала?

– Я не помню. Он меня конкретно разозлил.

– Ладно, я понял тебя.

– Хорошо, спокойно ночи.

– Спасибо сказать не хочешь?

– Меня это особо не беспокоит. Ты просил сообщать тебе, я сообщила.

– Спасибо за то, что я буду беспокоиться о тебе.

– Спасибо, оппа, что беспокоишься обо мне.

(ЮнМи)

Отключившись, смотрю на экран своего телефона, которой держу в руке. Прокручиваю в голове только что состоявшийся разговор.

Какой он дотошный поцак, оказывается. Ему слово, а он – пять вопросов в ответ. Следователем, что ли, мечтал в детстве стать? А я вот не мечтал в детстве стать разведчиком, а стал! Мне показалось, что ЧжуВонище озаботился и приступил к планированию. Надеюсь, что это на самом деле так, как мне показалось. Что-то вот не хочется мне скандала. Опять будут вопли, крики, взывание к пунктам контракта… На кой оно мне надо? Лучше тихо и спокойно поработать. Больше денег выйдет.

(ЧжуВон)

Охренеть, она попять что-то натворила! Только подумал о том, что за ней следует следить, она тут же подбросила проблему! Словно мысли мои подслушивала! И что делать? Звонить хальмони? Вот она обрадуется… Конечно опять будет ругаться на меня, ведь ЮнМи – моя девушка. Вот чёрт, что за удовольствие иметь девушку, которая создаёт тебе проблемы? От ЮЧжин никогда проблем не было, кроме её приставучести! Как такая, как ЮнМи, оказалась рядом со мной? Какая-то странная гримаса судьбы. Что мне делать? Пшш… Что? Нужно звонить хальмони, спасать министра образования. Вдруг, с ним приключиться такая же беда как с министром иностранных дел?

(несколько позже. Разговор МуРан и ЧжуВона)

– Да что же она такая бестолковая? – удивляется МуРан. – Невестка, которая не следит за своим языком – для любой семьи проблема.

– Хальмони, она просто ещё не опытная. – объясняет случившееся ЧжуВон. – Вспомни, сколько времени она в этом бизнесе? А журналист поддел её на крючок – разозлил, высказав неуважение к её сестре. Обычная их грязная игра.

– Если он оскорбил её сестру, нужно было перестать с ним разговаривать. – говорит МуРан. – Почему она не остановилась? ЮЧжин такой глупости бы не сделала.

– У ЮЧжин опыта больше. – говорит ЧжуВон. – И она специально обучалась общению с представителями СМИ. ЮнМи этому не училась.

– Что ж ты её не научил? – ворчливо интересуется МуРан.

– Хальмони, когда?! – искренне изумляется этому безосновательному «наезду» ЧжуВон. – Я же в армии?!

– Конечно. Как-всегда, все заняты чем-то важным. А мне – потом решать их проблемы. – всё так же ворчливо досадует МуРан. – Думать надо было, когда подбирал. Сейчас бы проблем не было бы. Вот где искать этого журналиста, если даже не известно, из какого он агентства?

– Если есть возможности, это возможно.

– Возможности! – насмешливо фыркает бабушка. – Почему тот так легко рассуждаешь об этом, ЧжуВон? Наверное, от того, что ты этим не будешь заниматься? Что не так у этой девчонки с языком? Почему она постоянно болтает?

– Может, тебе её следует – научить, хальмони?

– Вот уж не было заботы. Зачем мне вдруг это делать?

– Чтобы она не создавала проблем. Вспомни, чем закончилось, когда она критиковала МИД? Хочешь, чтобы министр образования тоже подал в отставку?

– Ой ты ж божечки мои… Думаешь, второй раз так же случиться?

– Хальмони, я серьёзно. Ну если этого и не случиться, то скандал всё равно будет. – предупреждает ЧжуВон. – Ты знаешь, что деньги любят тишину.

– Да. Лучше всего будет, если просто никто не станет шуметь. Ты понимаешь, о чём я?

– И как ты себе это представляешь? Я её спас. Как ты это объяснишь?

– Паршивец ты такой, ЧжуВон! Все мои надежды на тихую старость пропали в твоей глупости! Почему нельзя думать вперёд?

– Я думаю, хальмони.

– Вижу я как ты думаешь. Твоя бабка только и летает как мудан на драконе, занимаясь твоим спасением. Всё! Не хочу тебя больше слушать! Я рассердилась на тебя!

– Ну, бабуль… Я ещё хотел сказать, что ЮнМи написала песню про…

– Всё! Потом позвонишь! – коротко отрезает МуРан и отключает телефон.

– Наказание просто какое-то. – недовольно шипит она себе под нос.

….

– Боуу-у… – произносит ЧжуВон, смотря на экран своего смартфона. – Хотел сказать, но не успел. Хальмони рассердится ещё больше, когда узнает про песню о драконах. В следующий раз нужно говорить быстрей…

Время действия: второе сентября, утро

Место действия: госпиталь

«… главная прокуратура республики Корея, сообщила, что её ведомством начата проверка в отношении ряда средств массовой информации, распространявшие непроверенные сведенья о гибели южнокорейских военных. Проверка на предмет законности опубликования подобных сведений, на предмет соответствия «закона об армии», будет проводится на основании запроса от министерства обороны Республики Кореи…»

Упс… похоже, это про меня…

Лежу, в сети брожу. Позавтракал, медпроцедуры принял, свободен до следующего раза. Пользуясь возможностью – пошёл смотреть новости. Думал, может уже крик стоит, по поводу моего вчерашнего интервью залётному журналюге, но нет. Тихо. Интересно, почему? Может, боятся «закона об армии»? Вполне вероятно. Не думаю, что могущество империи Ким так велико, что они за одну ночь решили все проблемы. Хотя, кто его знает… Я ж «наивный чукотский юноша» в вопросе корпораций. Чего они могут, чего не могут, знаю только по фильмам. Ещё читал, что они полностью «срослись» с политическим аппаратом страны, поэтому, коррупция в этой стране неуничтожима. Если всех чоболей от этого аппарата разом оторвать и посадить, то всё тут рухнет сразу и ко всем чертям…

Ну, раз «крика» нет, можно посмотреть новости шоу-бизнеса. Вчера в стране «стартанул» очередной учебный год. Все университеты страны проводили под это дело праздничные концерты, приглашая на них артистов различной степени популярности, в зависимости от статуса учебного заведения и его бюджета. Мои «старушки» тоже должны были участвовать в этом ежегодном «чёсе». И я бы с ними был, если бы не попал в госпиталь…

Задав поиск, ищу видео с выступлений в надежде, что кто-то выложил их «фанкам». До официальных видео ещё, пожалуй, далеко, а мне захотелось прямо сейчас посмотреть, как прошло. Неизвестно, будет ли у меня свободное время, когда эти официальные видео будут выложены.

Ба, так это же дядюшка ДжоХван! – соображаю я, увидев начальную заставку одного из видео-треков.

Что-то поёт и, судя по выражению лица, поёт что-то проникновенное. Это где это он? Ролик назван просто – «празднование в университете «Корё». Хм… а что, «трот» вдруг обрёл второе дыхание и стал популярен у молодёжи? Сколько дядюшке лет и как его годы вписываются в студенческий праздник? Впрочем, университет «Корё» один из старейших в Корее. Может, дядюшку пригласили по принципу – «седины к сединам»? Какая-нибудь «историческая» часть была в концерте. Вспомнили былое, так сказать, тряхнули стариной…

Запускаю видео и через несколько секунд слышу в своём правом наушнике знакомую мелодию – «Миллион алых роз».

Офигеть! – искренне удивляюсь я. – А почему я не знаю, что он исполняет мои песни? Я же автор?

Ещё через пару секунд я вспоминаю, что песня был «подарок» для хальмони ЧжуВона, в обмен на дядю и к коммерческому использованию композиция не предназначалась, поэтому никаких претензий тут быть не может. Слушаю до конца, желая оценить, что же в итоге вышло. Я же видел только репетиции. Сценического выступления я не видел.

Нормально, – думаю я, досмотрев до конца. – Дядюшка неплох. Мастерство, как говорится, не пропьёшь.

Пока я думал, ДжоХван на видео, поклонившись, поблагодарил зрителей за их аплодисменты и взялся объявлять следующую артистку, которая будет выступать за ним, тоже с песней жанра «трот».

– «СонЁн! Батарейка любви!» – сделав энергично подсекающий жест правой рукой, восклицает он и вытягивает руку в сторону другого края сцены, указывая на выходящую на неё СонЁн.

(посмотреть https://youtu.be/di8dSOB28R4)

Фига себе, жизнь как быстро крутится. – озадаченно думаю я, смотря на экран планшета. – Только вроде два дня на койке провёл, а тут твоё уже и поют, и пляшут и деньги с популярностью за это получают. Да, в этом бизнесе стоять нельзя… Как говорила Алиса – «Нужно бежать со всех ног чтобы оставаться на месте. А чтобы куда-то попасть, нужно бежать как минимум в двое быстрее!». Шоу-бизнес, это … шоу-бизнес! Жестокий и беспощадный!

А у СонЁн, кстати, хорошо получается. Мне нравится. Дядюшка Хван её, что ли, «поднатаскал»? Он ведь спец в этом жанре. Или, может, это у неё от природы? Она же кореянка, а песня – корейская. Вот всё и совпало. Удачно.

В этот момент у меня звонит телефон. Беру, смотрю кто. ЮСон! Узнал об интервью?! Ща будет ор. Подхватываюсь, несусь из палаты в коридор, разговоры вести.

– Чего звонила вчера? – не очень любезно интересуется директор, после окончания взаимных приветствий.

Похоже, после вчерашних возлияний руководство в плохом настроении, но об интервью не знает. Говорить ему про случившийся казус, или нет? Лучше не надо. Человек себя с утра и так неважно чувствует, а ему ещё больше настроение испортят. Зачем? Может, пронесёт?

– Я вчера звонила, но вы были заняты, господин директор. – вежливо говорю я.

– Зачем говоришь мне то, что я знаю сам? – недовольно отвечает мне он и уточняет. – Что тебе было надо?

– Хотела сказать, что закончила работу с текстами для диска СонЁн и мне нужен «KingKorg», чтобы продолжить работу.

– Замечательно, что в агентстве есть люди, которые работают сами, без подробных инструкций. – ворчливо хвалит меня начальник. – Я как раз вчера решал твою проблему с синтезатором. У меня были переговоры с исполнительным директором корейского отделения фирмы «Korg» …

– … непростые переговоры. – сделав паузу, видимо для того, чтобы вспомнить все подробности вчерашнего, добавляет он.

Ну да. Если судить по тому, что ты вообще не понимал, что я тебе говорил по телефону, переговоры были, действительно непростыми…

– В общем, я с ними договорился. – сообщает мне директор. – Уже подписал договор о намерениях. Они подарят тебе синтезатор, а ты, за это, побудешь год их корейским лицом.

– В смысле? – не понимаю я.

– Лицом их компании в Корее. Короче, реклама. Я нашёл тебе годовую рекламную компанию. Радуйся. – объясняет мне ЮСон.

– Годовую рекламную компанию, за один синтезатор? – с сильным сомнением в голосе переспрашиваю я. – Не слишком ли дешёвая рекламная компания, господин директор?

ЮСон на несколько секунд задумывается, похоже, вспоминая аргументы японской стороны, под воздействием которых он подмахнул договор.

– Тебе же нужен синтезатор? – спрашивает он.

– Нужен. – не отрицаю я. – Но не за такую же цену?!

– А! – вспомнив, что было вчера, восклицает мой собеседник. – У них тут всё равно ничего не покупают. В Корее все покупают отечественное. Так что бюджет рекламной компании у них маленький, его только на постеры хватает. Поэтому, не переживай, работы много не будет. Пару фотоссесий и всё. В обмен ты получишь любимый музыкальный инструмент, на который не потратишь ни воны. Плюс, расширенное сервисное и техническое обслуживание на пять лет. Ты можешь сразу начать работать, записывать музыку. Здорово, ведь правда?

– Пффф… – выдыхаю я в трубку.

– Знаешь, оказывается они сейчас страшно дорогие, эти снятые с производства музыкальные инструменты. – как ни в чём ни бывало заливает мне ЮСон. – Твой «KingKorg», новый, стоит тринадцать миллионов вон. Но где его взять, новый? Можно купить только с рук. А на фирме есть, правда, с хранения, возврат не проданного в магазинах, но по крайней мере не потёртый, плюс гарантия от фирмы-производителя. Починят по первому требованию. Зачем тебе бэушный инструмент? Сломается в самый неподходящий момент, что будешь делать?

Ну, в принципе, да. Если он столько стоит, то тут действительно, смысла нет. Сняться в рекламе, получить за это деньги, потом купить синтезатор. Или, сняться в рекламе и получить синтезатор. Во втором случае выпадают деньги и поиск с покупкой с рук. Поручить кому-то найти и купить инструмент, не получится, каждый вариант придётся смотреть самому. На сколько это растянется и когда будет результат – неизвестно. А работать нужно прямо сейчас. Единственно, один вопрос…

– Директор ЮСон, а то, что фирма-рекламодатель – японская, это ничего? – спрашиваю я и уточняю, что имею в виду. – У нас же сейчас с Японией не очень. Да и потом, я же военнослужащая корейских вооружённых сил?

В ответ на мой вопрос директор крепко задумывается. Похоже, такой вопрос вчера не рассматривался от слова «вооооще» … Интересно, что он такое пил с японцами, что ему это в голову не пришло? Тёплое саке? Какая гадость, это ваше тёплое саке…