Текст книги "Айдол-ян - 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Он пронзительно смотрит на меня, видимо, желая добиться своим взглядом какого-то психологического эффекта.

– Совершенно нет. – спокойно отвечаю я. – Как руководство к действию или план операции. В «Белой книге» выпускаемой генеральным штабом вооружённых сил Республики Кореи, одним из основных положений военной доктрины страны является победа над армией КНДР и установление мира на всём корейском полуострове. В своих словах, сказанных журналистам, я хотела сказать, что, когда мы победим, нам нужно не упустить момент и завладеть заводом, где производят ядерные боеголовки.

Майор, как и остальные военные, присутствующие в комнате, обдумывают мои слова.

– С какой целью вы планируете его захват? – интересуется майор.

– С целью превращения своей страны в державу, обладающую ядерным оружием, господин майор! – бодро сообщаю я.

Замкомандира чуть слышно выдыхает после моих слов.

– Сангсси, вы знаете, что наша страна является участником договора о нераспространении ядерного оружия? – не поведя бровью, интересуется майор.

– Так точно! – не отказываюсь я.

– Тогда почему вы предлагаете провести действия, идущие вразрез со взятыми страной на себя обязательствами?

– По ряду причин, господин майор.

– Пожалуйста, огласите их, сангсси.

– Главная причина, господин майор, в том, что население Японии превосходит население моей страны в четыре раза, а население Китая – в тридцать пять раз. Из этого вытекает простой вывод, что армию, в случае войны с нами, они смогут выставить больше нашей в четыре и в тридцать пять раз. Сколько бы подвигов не совершали наши мужчины, их просто тупо задавят числом. Чтобы этого не случилось, нам нужно что-то убойное. Ядерное оружие.

Сказав, смотрю на майора. Тот думает, рассматривая меня и поняв, что я жду реакции на свои слова, напоминает: Вы сказали о нескольких причинах, сангсси.

– Вторая причина, это то, что вчера был опубликован отчёт нашего статистического управления, согласно которому, коэффициент рождаемости в Республике Корея установил антирекорд и упал меньше единицы. Ноль девяносто восемь, господин майор. По прогнозам аналитиков, если ситуация не изменится, то через сорок лет люди в возрасте старше шестидесяти лет составят половину населения страны.

– Воевать будет просто некому, господин майор. – смотря на озадаченного новостью «спрашивальщика», подвожу итог я и опять повторяю уже сделанный вывод. – Нам нужно ядерное оружие.

В разговоре наступает пауза, в которой мой оппонент обдумывает полученную информацию.

– Сангсси, с какой целью читаете статистические отчёты? – спрашивает меня майор, смотря на меня c каким-то подозрением во взгляде.

– Я зарабатываю деньги. – просто отвечаю я. – Поэтому слежу за происходящем в стране, чтобы придумать, куда вложить их с наибольшей отдачей.

– И как вам в этом помогают отчёты по демографии?

– Раз ожидается рост возраста населения, значит, выгодно вкладывать деньги в бизнес, который будет предоставлять услуги людям пожилого возраста. – поясняю я. – Причём, дополнительным аргументом к принятию этого решения является известный факт, что к концу жизни у человека обычно появляются средства, чтобы оплатить эти услуги.

– Делать деньги на стариках. Этическая составляющая подобного решения, вас не беспокоит? – интересуется майор.

– Альтернативой отказа от предоставления услуг на этом рынке является появление большого числа неухоженных одиноких пожилых людей. Которые будут испытывать проблемы в бытовом плане из-за потери подвижности, в виду своего возраста и присущих ему болезней. При отсутствии у них детей, им будет некому помочь, и они окажутся фактически брошенными. Не лучший вариант ожидания смерти для людей, проработавших всю свою жизнь, господин майор.

– Согласен. – сделав короткую паузу, наклоняет голову майор.

– Сангсси, вы где-то учились методам аналитической обработки информации, находящейся в свободном доступе? – задаёт он мне следующий вопрос.

– Да. – не отрицаю я. – В школе «Кирин», на курсах «экономика ведения домашнего хозяйства».

– В школе дают подобные знания? – бесстрастно интересуется майор.

– В школе дают основы аналитики на примере анализа рынка ценных бумаг для выбора объекта инвестирования. После обучения общим алгоритмическим принципам несложно адаптировать их для других областей экономических взаимоотношений, господин майор. – отвечаю я.

– Понимаю. – кивает майор и видимо, узнав всё, что ему хотелось, переходит к другому вопросу.

– Сангсси, – говорит он, – вы, похоже, хорошо изучили устав. Вы помните, что в нём говорится о критике военнослужащим действий командования?

– Так точно! – подтверждаю я. – Критика действий командования запрещена.

– Если вы это знаете, почему давая интервью, нарушили положение устава? – интересуется майор.

– Прощу прощения, но в моём интервью нет критики действий командования. – возражаю я. – В нём нет ни слова об этом.

– Вы подвергли критике действия правительства. – говорит майор. – А военное командование армии подчиняется правительству. Президент является одновременно главнокомандующим вооружённых сил страны. То есть, критикуя действия правительства, вы тем самым подвергли критики действия военного командования. Нарушили устав.

Майор с вопросом смотрит на меня, ожидая ответа.

– Господин майор. – спокойно говорю я. – Если вы внимательно ещё раз просмотрите видео, то обратите внимание на то, что я нигде не критиковала действия правительства. Не критиковала, потому, что их нет, действий. Я критиковала – бездействие правительства. А это уставом – не запрещено.

Майор задумывается, потом разворачивает видео к себе и ещё раз его просматривает.

– Да, – закончив просмотр, признаёт он. – Согласен. На первый взгляд выглядит так, как вы говорите. Но я думаю, что военные юристы должны рассмотреть этот случай и дать заключение, является ли в данной ситуации бездействие – действием, или нет…

А ведь могут и доказать… – думаю я, чувствуя, что уже устал стоять, и у меня пересохло во рту от говорильни. – Юристы, что угодно докажут…

– Хорошо. – подытоживая, произносит майор. – Я, и присутствующие здесь офицеры, выслушали объяснения вашего поступка, сангсси. Ситуация неоднозначная и требует дополнительного обдумывания перед принятием решения. Позже, вам сообщат, будете ли вы признаны виновной в нарушении устава или нет. Но, с этого момента, приказываю вам ни с кем больше не делиться вашими умозаключениями по поводу необходимости создания ядерного оружия в нашей стране. Вам ясно?

Ну слава богу! А уж было подумал, что болтал я тут языком – зря…

– Никак нет, господин майор! – отвечаю я.

Майор смотрит на меня в крайнем удивлении.

– Вы отказываетесь выполнить приказ? – уточняет он, не веря своим ушам.

– Я хочу его обжаловать. – говорю я и смотрю на заместителя командира части. – Так как считаю, что сокрытие этой информации от общественности приведёт к необоснованным жертвам среди мирного населения и поражению в будущей войне.

– Будущей войне? – смотря на меня, переспрашивает зам командира.

– Да. – подтверждаю я. – Мы же все здесь готовимся к войне? Так? А добровольный отказ от самого мощного оружия при многократном превосходстве по численности армий потенциального противника, означает наше автоматическое поражение. Нация имеет право требовать от своего правительства и своей армии, которую содержит на свои налоги, обеспечить ей самую наилучшую защиту. Это требование законно и демократично. Можно даже провести референдум по этому вопросу.

Я смотрю на зама, потом на майора, потом на неизвестного мне офицера в чине капитана, потом снова на заместителя командира.

– Я собираюсь обратить внимание общества на жизненную проблему, которая требует скорейшего решения. – объясняю я. – Я публичный человек и могу это сделать.

Вижу, что замкомандира смотрит на меня с неодобрением.

– Напоминаю вам, сангсси, что согласно устава, отказ военнослужащего от выполнения приказа является уголовным наказанием и вы можете оказаться в тюрьме. – говорит он.

– Я не отказываюсь от выполнения приказа. – быстро отвечаю я. – Я просто хочу получить оценку его правомерности у вышестоящего командования, так как считаю, что он может навредить безопасности страны. Пока я буду его обжаловать, я ни с кем не буду делиться своими выводами по поводу ядерных программ. В этом случае, юридического повода для признания меня виновной не возникает.

Майор медленно кивает.

– Правильное решение, госпожа сангсси. – с лёгким одобрением в голосе говорит он.

(немного позже. В кабинете остались только майор и заместитель командира)

– Очень интересная девушка, – говорит замкомандира, имея в виду ЮнМи. – Делает выводы из открытых источников информации и аргументирует ими очевидные варианты решения проблем.

– Да, выводы она делает правильные, – смотря в сторону двери, недовольно отвечает майор. – Капитан, мне создалось впечатление, покинул нас окрылённым.

– Похоже, да, NIAей сильно заинтересовалась. – кивнув, соглашается с ним заместитель командира. – Устроили целое шоу в приграничной зоне со съёмками. Да ещё в такой момент.

(NIA – National Intelligence Agency (национальное агентство разведки Южной Кореи. Выполняет как разведывательные, так и контрразведывательные функции. прим. автора)

– Интересно, семья Ким, согласится с тем, что их невестка будет агентом? – озвучивает майор интересный вопрос.

– Думаю, мы об этом никогда точно не узнаем. – отвечает замкомандира.

Майор, повернув голову, со значением во взгляде смотрит на него и несколько раз кивает.

– Думаю, что так и будет. – соглашается он с предположением старшего по званию и интересуется. – Может, всё же, не стоило отправлять её мести плац? Первый раз, может, можно было ограничиться предупреждением? Такая семья, да и наш новый генерал явно показывает, что она его протеже…

– Но не могу же я оставить без последствий столь явное нарушение приказа командира части? – отвечает ему замкомандира. – Причём, практически сделанное у всех на глазах? Все в части сейчас только за ней и смотрят. Тут либо служба, либо шоу. Ну, или хотя бы – иллюзия службы. Потом легче с нею будет. Пусть не думает, что здесь курорт. Да может и наш генерал Им ЧхеМу, наконец, вспомнит о своей протеже и даст чёткие указания, что с ней делать.

Майор задумчиво кивает в ответ, но взгляд у него при этом – неодобрительный.

(позже. вечер)

– Эй, хён, твою невесту сегодня отправили в наказанье плац мести!

– Что, серьёзно?!

– Ага. За пользование планшетом.

– Аджжжж… Эти девчонки! Ничего не воспринимают серьёзно!

– Предводитель, ты уже посмотрел клип «Dragonsneverdie»?

– Да, а что?

– Твоя Агдан просто охрененительная!

– Ага…

– Когда её агентство уже устроит концерт «Короны» в нашей части? Ты же обещал?

– Ммм… Ну тут видишь, как обстоятельства складываются. Сложно что-то планировать в такой обстановке…

– Ну да. Может, завтра, будем Пхеньян штурмовать. Ладно, хён, пошли новости смотреть! Может твоя Агдан тоже придёт?

– Пошли!

(тот же вечер. Время вечерних прайм тайм новостей. Практически вся Корея припала к телеэкранам в надежде узнать, чем страна ответит на происки северного врага)

«… Как сегодня стало известно из заявления, сделанного министерством иностранных дел КНДР…» – сообщает красивая ведущая – «… причиной проведения ими испытания ядерной боеголовки, стал призыв на военную службу южнокорейской школьницы – Агдан, участницу известной международной корейской группы «Корона» …»

– Вау! – как один человек произносят все, сидящие перед телевизором в воинской части.

– Вау! – вторя им, восклицает страна.

ЮнМи, с удивлением, молча смотрит на экран.

– Что за глупость?! – изумляется МуРан и поворачивает голову к озадаченно смотрящему на экран старшему сыну.

– Фига себе! – восклицает БоРам.

– Мама, что они такое говорят? – с возмущением поворачивается к матери СунОк.

– Да, и эта сучка ходит под моей рукой. – довольно сообщает ЮСон, крепко принявший на грудь по случаю окончания рабочего дня и смотрящий телевизор в пьяном одиночестве.

– Она и в армии уже что-то отчебучила. – с довольной интонацией в голосе констатирует ИнЧжон.

«… Хоть подобное обоснование столь агрессивного действия выглядит странным для разумных людей, но, похоже, наш северный сосед в общении с нашей страной продолжает руководствоваться исключительно своей, странной логикой, смысл которой понятен только ему одному. Что с появлением у него ядерного оружия делает это общение ещё более напряжённым и непредсказуемым…»

– Проклятые коммуняки! – восклицает ЮСон и сделав пальцами «козу» энергично тычет ей несколько раз в сторону экрана.

«… Так же, как стало известно некоторым средствам массовой информации…» – делится дальше новостями ведущая. – «… что Агдан, чуть ли не в первый же день своей воинской службы сделала заявление для сми, в котором подвергла критике действия своего правительства …»

– Ух ты! – восхищённо восклицает БоРам.

– Я ей язык отрежу в следующий раз! – кровожадно обещает СунОк испуганно вскрикнувшей маме.

– Опять я за ней не уследила. – огорчённо опускает плечи ЁнЭ.

– Охренеть, какая дура! – восклицает ЮСон и орёт. – Таких нужно трахать и гнать из агентства! Трахать и гнать!

ЧжуВон молча смотрит на обернувшихся к нему с вопросом в глазах сослуживцев.

ЮнМи скептически сдвигает вбок челюсть и как ни в чём не бывало, продолжает смотреть новости, не обращая внимания на обращённые на неё взгляды.

– Так она себя сама похоронит, я не успею ничего сделать! – возмущается ЮЧжин.

«… по-видимому, руководство военной части довело до сведенья новичка недопустимость подобного поведения и приняло меры для их не повторения в дальнейшем. Сегодня Агдан была замечена с метлою в руках, занимающейся очистной мусора…»

Картинка на экране сменяется, показывая ЮнМи. Сьёмка ведётся откуда-то издали, скорее, из-за территории воинской части, чем-то «длиннообъективным». Хоть изображение слегка подрагивает, но, тем не менее на экране хорошо различима ЮнМи в камуфляжной форме, в ярко-синих хозяйственных перчатках по локоть и большой метлой в руках, которой она деловито, в одиночестве подметает плац. Изображение на мгновение вздрагивает сильнее, чуть меняя положение и даёт большее увеличение, акцентируя внимание на ногах провинившейся. Чётко видно, что ЮнМи подметает плац в туфлях на высоком каблуке.

«… хотя, как видим, командование части, не смотря на серьёзное нарушение правил воинской службы, предоставляет Агдан какие-то льготы, позволяя ей находится на службе в неподобающем для военнослужащего виде…» – комментирует последние несколько секунд видео телеведущая. – «… остаётся надеяться, что подобное снисхождение для проходящих воинскую службу будет объяснено теми, кто принимал об этом решение…»

– Подметать плац на шпильках? – скептически произносит ДонВук, не смотря на мать. – Это что-то новое в нашей армии…

– Вау! – подпрыгивая на месте и выкидывая вверх руки с оттопыренными указательными пальцами, выкрикивает БоРам. – Хочу к ЮнМи! Там весело и мужиков полно!

– Она армейцев под себя гнёт. – удивлённо произносит ЮСон и наливая себе из бутылки ещё одну порцию, констатирует. – Офигительная сучка! Мне нужна такая!

– Как бы она ногу не подвернула. – беспокоится ЁнЭ.

– Похоже, её скоро выгонят из армии. – констатирует КюРи.

ИнЧжон с шумом втягивает в себя воздух, закатывая глаза. Видимо представляя возвращение ЮнМи в общежитие.

– Кто этим занимается? – задаётся вопросом МуРан. – На главном канале, в прайм тайм, пустить такие новости о моей возможной невестке… Просто так такое не делается…

– Она там что, развлекается, что ли? – искренне не понимает СунОк.

– Родители у ЧжуВона, разве они не понимают, что она опозорит и его, и их семью? – искренне недоумевает ЮЧжин.

– Чем они там заняты? Разве они не должны думать о своём выживании? – удивляется президент Северной Кореи Пак ЧенЫн, с недоумением разглядывая показываемые крупным планом туфли ЮнМи.

Конец девятого трека

Трек десятый

Время действия: девятнадцатое августа, утро

Место действия: Северная Корея, Пхеньян, рабочий кабинет лидера нации Пак ЧенЫна. Лидер нации только что закончил знакомиться с подготовленными по его запросу документами и видеоматериалами, и теперь обдумывает полученную информацию, смотря с задумчивым видом в лежащую перед ним папку.

– Это у неё точно не линзы? – поднимает он глаза на терпеливо ждущего его слов адъютанта.

– Аналитическая записка составлена по открытым информационным источникам Южной Кореи, товарищ председатель. – сообщает тот. – По ним, это медицинский установленный факт.

Пак ЧенЫн с задумчивым видом начинает барабанить пальцами правой руки по столу.

– Но у кореянок не бывает синих глаз. – обдумав ответ адъютанта возражает он и прихлопывает ладонью стол.

– Прошу прощения, глубокоуважаемый лидер, но в истории были кореянки с синими глазами. Об этом есть упоминание в записке.

– Королева Мён СонХва… – кивая и всё так же задумчиво, произносит лидер нации, подтверждая, что он об этом прочёл.

– И насколько это реально, что эта девочка королевского рода? – спрашивает он.

– Для того, чтобы точно установить степень родства, потребуется время, товарищ председатель. – отвечает адъютант. – Нужно будет получить образцы генетического материала в объёме достаточном для проведения сравнения. Так же будет необходим источник, не подвергаемый сомнению, с которым будет производиться сравнение. На всё это потребуется время.

Лидер нации понимающе кивает.

– А для чего это нужно? – задаёт он вопрос и сам же на него отвечает. – Неясно. Соберите пока мне на неё полное досье. Всё, что есть в открытых источниках. Меня заинтересовали её глаза и уровень её таланта. Смешивать классику и к-поп, это… Здесь нужно иметь неординарную способность. А у нас не найдётся такого таланта?

– Прикажете заняться поисками, товарищ председатель? – задаёт вопрос адъютант, с готовностью поднося к блокноту, который он держит в руках, ручку.

– Да, – кивая головой, принимает решение лидер. – Посмотрите, нет ли у нас девушки похожую на эту Агдан.

– Уважаемый лидер, прошу прощения, но девушку-полиглота с синими глазами, и с музыкальным талантом, найти будет практически невозможно. – держа записную ручку над блокнотом смело предупреждает адъютант.

Лидер несколько секунд задумчиво-оценивающе смотрит на него.

– Пусть будет девушка с обычными глазами, – кивнув головой, милостиво соглашается он.

– Будет сделано в кратчайший срок, товарищ лидер нации, – клятвенно обещает адъютант, быстро делая запись в блокноте.

Время действия: девятнадцатое августа, ближе к обеду

Место действия: здание недостроенного торгового центра недалеко от дома ЮнМи. На втором этаже, в сопровождении менеджера компании-арендодателя, СунОк, вместе с мамой занимаются осмотром «площадей». Сестра ЮнМи в светлом деловом костюме с чёрной кожаной папкой для бумаг в руках, пытается воплотить в себе образ успешной бизнес-леди. Мама одета проще. Вариант – аджума с дочерью.

– А вот здесь, по проекту, должны располагаться торговые механизмы. – сообщает менеджер, заведя экскурсантов внутрь лабиринта бетонных перегородок, указывая при этом в сторону пустой комнаты.

СунОк делает два шага вперёд и, вытянув шею, заглядывает из-за стены в комнату. Ничего не увидев в ней кроме серых бетонных стен и такого же цвета пола с потолком, она поворачивается к экскурсоводу.

– А что такое – «торговые механизмы»? – спрашивает она.

– Это холодильники или промышленная посудомоечная машина, уважаемая госпожа директор. – с готовностью отвечает тот. – Здесь в стенах проложен усиленный электрический кабель, к которому можно подключать мощные электродвигатели.

– А-а! – понимающе кивает СунОк.

– Если вам не хватит количества розеток, предусмотренных в проекте, вы сможете установить ещё, сделав дополнительную проводку.

– Угу. – с серьёзным видом ещё раз кивает СунОк.

– Если нет больше вопросов по этой части помещения, пойдёмте, я вам покажу, где находятся точки входа в канализацию и водопроводные трубы. – предлагает менеджер.

– Да, пойдёмте. – бросив взгляд на маму, соглашается СунОк.

(несколько позже. Осмотрев подсобные помещения, экскурсия вновь оказывается в зале кафе, с которого она началась.)

– Если хотите, вы можете отгородить зал непрозрачной перегородкой от коридора. – предлагает менеджер и предупреждает. – Но вам придётся предварительно согласовать её дизайн с главным инженером здания и директором.

– Я поняла. – кивает СунОк и ещё раз оценивающим взглядом окидывает серый пол и стены. – Я подумаю над вашим предложением. Спасибо.

Менеджер делает в ответ вежливый лёгкий поклон.

– Как-то пусто тут. – удивлённо говорит мама, тоже обегая взглядом территорию будущего кафе. – Я думала, здесь будет много строителей…

– О-о, дело в том, уважаемая госпожа, что работы на этом уровне уже завершены. – охотно объясняет ситуацию менеджер. – Строители работают сейчас на других этажах здания. Не беспокойтесь, введение в эксплуатацию торгового центра состоится в срок, так, как указано в вашем контракте. Можете смело заниматься дизайном вашего кафе и покупкой торгового оборудования.

– Вот в чём дело. – отвечает мама.

(позже. Две трети семьи Пак зашли в кафе после экскурсии по территории их будущего кафе выпить кофе и обменяться впечатлениями)

– Столько много места. – покачав головой говорит мама, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного. – Это много посетителей. Трудно будет справиться с такой работой.

– Я справлюсь, мама. – обещает СунОк.

– Я верю в тебя, дочь. – улыбается ей в ответ мать. – Ты у меня умная и осторожная, всё продумываешь наперёд. ЮнМи не такая. В ней слишком много эмоций. Она сильно изменилась. И жизнь наша сильно изменилась. И меня это всё тревожит.

– Просто это ветер перемен. – на мгновение задумавшись, отвечает ей СунОк. – Тревожно потому, что неизвестно, что он несёт с собой. Но ветер лучше, чем безветрие. В штиль ничего точно не случится.

– Просто ты молода. – с глубоким вздохом отвечает мама. – В моём возрасте понимаешь, как важна стабильность. Недаром люди говорят, что лучшие новости – это отсутствие новостей.

– Чтобы в старости была стабильность, в молодости нужны перемены. – тонко намекает на «обстоятельства» СунОк и, сделав паузу, добавляет. – Правильные перемены.

«… международным новостям!» – громко сообщает диктор с экрана телевизора. Девушка-бариста за стойкой сделала его звук громче для себя и для посетителей своего кафе, живущих, как и вся страна, в ожидании ядерного удара.

«… Сегодня утром, лидер Северной Кореи Пак ЧенЫн, комментируя заявления глав и правительств иностранных государств, по поводу проведённых его страной ядерных испытаний, заявил, что продолжит разработку стратегического оружия, и КНДР не будет односторонне соблюдать запрет на проведение ядерных испытаний, пока США продолжают проводить военные учения на Корейском полуострове.

Более того, северокорейский лидер пообещал в ближайшем времени «сюрприз» – демонстрацию нового вида стратегического оружия. От которого, как сказал Пак ЧенЫн – «Америке станет жарко»

– Ох! – испуганно выдыхает мама. – Что творится! Неужели будет война?

– Не волнуйся. – мгновенно оборачивается к ней СунОк. – Тонсен сказала, что войны не будет. Зачем мы тогда открываем новое кафе?

– Да. – подумав, соглашается мама. – Хорошая причина для мира. Пусть она сработает!

– И ещё, я собралась сделать операцию на веках. – напоминает ей СунОк.

(в это же время. Отель «Golden Pal ас e», кафе. За одним из столиков сидят ХёБин и ЮЧжин, тоже слушают новости с телевизора, который бариста тоже сделал «погромче»)

– Зачем он сделал так громко? – недовольно смотря на баристу, задаёт вопрос вслух ХёБин. – Отель ведь не только для корейцев, здесь и иностранцы есть!

– Онни, – мягко произносит ЮЧжин, – раз иностранцы здесь, то их тоже интересуют новости. – У нас всех сейчас одна общая судьба.

ХёБин удивлённо смотрит на подругу, похоже, совершенно не ожидав от неё такой глубокомысленности.

– Да уж. – немного помолчав, соглашается она с ней. – Это ты правильно заметила. У всех постояльцев моего отеля одна общая судьба, пока они находятся в Корее. И они это тоже понимают. Отель опустел на четверть и похоже, опустеет ещё больше. Все, кто могут, стараются уехать.

– Они вернутся. – успокаивает ЮЧжин свою огорчённую подругу. – Как только обстановка нормализуется, так все и вернутся.

– Неизвестно сколько это может продлиться. – вздыхает ХёБин смотря при этом на телевизор, по которому продолжают показывать новости. – Может месяц, а может и год. Никто не знает. Как работать в таких условиях, если отель будет заполняться лишь на треть?

– «Golden Pal a ce» – лучший отель в Сеуле. Об этом все знают. – говорит ЮЧжин. – Значит, постояльцы в нём всегда будут.

– Да, мой отель лучший. – кивает ХёБин. – Только пока он будет пустовать, будут убытки, которых никто не вернёт. И в других отелях сети будет та же ситуация. Обидно, когда работаешь, стараясь быть лучшим, и вдруг получаешь удар. Причём, всё происходит не по твоей вине. Хочется взять и прибить, того, кто это устроил, или хотя бы сказать ему всё, что о нём думаешь!

Некоторое время ХёБин и ЮЧжин молча смотрят новости.

«… известно, что министерство иностранных дел Северной Кореи ранее заявляло, что страна произвела испытание ядерного оружия в ответ на мобилизацию в ряды южнокорейской армии несовершеннолетней Пак ЮнМи…» – сообщает с экрана диктор.

– Ты хотела сказать тому, кто это устроил, всё, что о нём думаешь? – поворачивается Ючжин от телевизора к ХёБин. – Онни, у тебя скоро для этого будет возможность. ЮнМи ведь будет на дне рождения у твоей хальмони?

ХёБин недовольно морщится.

– Не думаю, что в КНДР так испугались подружку моего младшего братца, что даже сделали атомную бомбу. Похоже, журналисты снова продают «жареные новости» даже не задумываясь о их смысле. – отвечает она.

– ЮнМи ведь будет на дне рождения? – не став обсуждать степень упоротости средств массовой информации, требовательно повторят вопрос ЮЧжин.

– Не знаю точно, но, скорее всего, да. – с не очень довольным выражением на лице отвечает ей ХёБин.

– А я? – спрашивает ЮЧжин. – Госпожа МуРан пригласит меня?

– Твой отец не получил приглашения? – уточняет ХёБин.

– Нет. – отвечает ЮЧжин. – Поэтому, я и пришла узнать у тебя, онни.

ХёБин на некоторое время задумывается с лёгким выражением недовольства на лице. ЮЧжин терпеливо ждёт.

– Я не знаю, будет ли хальмони приглашать тебя и твоего отца. – наконец признаётся ХёБин. – Хочешь, чтобы я её об этом спросила?

– Раньше нас всегда приглашали. – не став просить напрямую, отвечает ЮЧжин.

– Сейчас ситуация другая. – вздохнув, отвечает ХёБин. – Ты же знаешь, что президент страны объявила их парой. Пойти наперекор словам президента, означает, что она потеряет лицо. Нельзя такого допустить.

ЮЧжин понимающе кивает.

– Наши семьи давно знакомы… – смотря на собеседницу, говорит ЮЧжин. – Отец уже выделил мне часть наследства, которым бы управлял твой брат. Я так до сих пор не поняла, почему президент Пак ГынХе назвала их – парочкой? Может, ты что-то узнала?

ЮЧжин пытливо смотрит на ХёБин, которая под её взглядом глубоко вздыхает.

– ЮЧжин, – отвечает она. – Я тоже, как и ты, тоже, точно не знаю. И, как я предполагаю, точно это узнать, никогда не получится. Из-за того, что это какая-то ошибка, в которой никто не признается. Но исправить здесь уже ничего нельзя. Нужно ждать.

– Чего – ждать? – не понимает ЮЧжин.

– Хальмони тоже недовольна этой ситуацией. – объясняет ХёБин. – Я знаю, что она хотела подождать, пока история со словами президента забудется, а потом найти решение, которое бы устроило всех. Я тоже думала, что так и будет, и мой брат станет снова встречаться с тобой. Но ты же видишь, что ЮнМи всё время привлекает к себе внимание. Люди, увидев её, сразу вспоминают о словах президента. И с этим, тоже ничего нельзя сделать. Думаю, будет лучше, если на день рождения хальмони тебе помешает прийти болезнь.

– Болезнь? – удивляется ЮЧжин.

– Или, какая-нибудь другая причина. – предлагает ХёБин. – Если ты придёшь, это будет выглядеть двусмысленно. Те, кто тебя увидят, могут подумать, что слова президента – пустой звук. Это может создать трудности для бизнеса твоей и моей семьи. Понимаешь?

ХёБин с вопросом смотрит на подругу, которая в этот момент обдумывает ситуацию.

– Но если я не приду, то все подумают, что ЮнМи меня победила! – закончив думать, восклицает та.

– Поэтому, я и говорю тебе – «заболей». – поясняет ХёБин.

– Но, онни, это же будет то же самое! – снова восклицает ЮЧжин. – Будет выглядеть, словно я отказалась от замужества с твоим братом!

Пфф! – выдыхает ХёБин пригибаясь к столу.

– Когда у тебя нет силы, лучше переждать. – говорит она. – Не думай, что я против тебя. Я на твоей стороне, просто сейчас такая ситуация. Старшие решат эту проблему, но для этого нужно время. Если пытаться вмешиваться, то может получиться скандал, который отодвинет это время ещё дальше. Скандалы привлекают внимание, а нужно наоборот, чтобы об этом все забыли. Ты меня понимаешь?

ЮЧжин кивает.

– Онни, ты на моей стороне? – спрашивает она, пристально смотря в глаза ХёБин.

– Конечно. – кивает в ответ та. – Ведь мы с тобой и наши семьи давно дружим. А ЮнМи совсем не из нашего круга. Потом, я её знаю, она работала у меня. Очень настырная и упрямая девчонка. Самомнения столько, будто не в нищей семье, а в королевском дворце родилась. Иметь такую невестку – такое можно врагу пожелать!

ЮЧжин энергично кивает, показывая, что полностью согласна со словами онни.

– Но, что же мне тогда делать? – спрашивает она у неё. – Просто сидеть и ждать?

– Мой брат ещё год будет в армии. – кивнув, отвечает ХёБин. – И официальной помолвки ведь не было. За год, эта история забудется и тогда можно будет сообщить об их расставании.

ЮЧжин несколько секунд обдумывает предложенный вариант, и он ей не нравится.

– Но… как она забудется, если ЮнМи постоянно привлекает внимание к себе своими выходками? Как только её показывают в новостях, так все сразу вспоминают о ЧжуВоне. Ты же сама об этом сказала? – спрашивает она и с вопросом смотрит на собеседницу.

Та в ответ поджимает губы и делает недовольное лицо.

– Да, это проблема. – признаёт она.

– Пока она будет постоянно торчать в телевизоре, ничего не изменится! – восклицает ЮЧжин. – Год пройдёт и всё останется, как было! А что потом? Объявление о её свадьбе?

Распахнув глаза и бурно дыша, ЮЧжин с негодованием смотрит на ХёБин.

– Я не знаю, что тут можно сделать. – недовольно признаётся ей в ответ та. – Хальмони предлагала ЮнМи денег, чтобы она сидела тихо, но она отказалась.