Текст книги "Айдол-ян - 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

[*.*] – Какие ещё линзы? Все знают, что у Агдан – синие глаза.

[*.*] – На самом деле у неё блёкленькие глаза жиденького голубого оттенка. Она носит линзы, чтобы придать своему голубому синий цвет.

[*.*] – «Совоны», вы чего там употребляете? Вы чё, вообще рехнулись, что ли? Агдан получила синие глаза от ГуаньИнь, за сунын!

[*.*] – Ага, жаль только наше правительство об этом не знает. Если бы знали, то Агдан хотя бы спасибо сказали!

[*.*] – Да, наше правительство поступило более чем странно…

[*.*] – Потому, что оно знает, что это всего лишь случайное совпадение обстоятельств. Поэтому, Агдан тут не причём.

[*.*] – Хм, а что будет делать президент на следующий сунын? По телевизору прозвучало так, что проблема решена и за это дали награды. Проблема, что, действительно – решена? Я не слышала. Кто-то слышал?

[*.*] – Да, хороший вопрос. Что-то как-то странно ведёт себя КынХе. Словно завтра не наступит.

[*.*] – Это настораживает.

[*.*] – Ладно вам про эту Агдан! У правительства есть более важные вопросы, которые нужно решать! Как вы думаете, Америка теперь объявит войну КНДР или нет?

Место действия: «FAN Entertainment»

Время действия: шестнадцатое августа, задолго до начала рабочего дня

– Я знал, что северяне – полное дерьмо! – возмущённо сообщает ЮСон КиХо который слушает с маской уважения на лице. – Но у меня до сих пор оставались кроо-оошеечные сомнения. Вот такие!

ЮСон демонстрирует КиХо миллиметровый зазор между своим указательным и большим пальцем.

– Но теперь и их нет! – восклицает ЮСон, с хлопком соединив пальцы. – Устроили ядерные испытания в день выступления группы моего агентства! Причём ведь, ещё какого выступления?! В концертном зале главного правительственного здания страны! Все просто языки проглотили от изумления, когда услышали, какого уровня музыка звучит в их ушах!

– И что теперь?! – агрессивно спрашивает ЮСон у КиХо.

– А теперь, все только и будут говорить об этом дурацком ядерном взрыве, а не об успехе «Короны»! – не став ждать ответа на заданный вопрос сам же всё объясняет ЮСон. – Не могли хотя бы неделю подождать с демонстрацией своего идиотизма!

ЮСон замолкает, учащённо дыша.

– Твари! – помолчав, даёт он окончательную оценку тем, кто воткнул палку в колесо его телеги.

– Где эти, агдановские? – переходя к другой теме, интересуется он у КиХо.

– Кто, господин директор? – не поняв, переспрашивает тот.

– Ну, эти, которые… – ЮСон делает вращательный жест кистью руки в воздухе, пытаясь вспомнить внезапно вылетевшее из памяти слово. – «Корона»! Когда они приедут?

– Они приехали, господин директор. Могу их пригласить.

– Уже? – удивляется ЮСон. – А чего так рано?

– Они провожали ЮнМи в часть. – напоминает КиХо. – У неё первый день службы.

– А, ну да… – вспоминает директор и добавляет. – Слава богу, с этим разобрались. Ладно, КиХо, зови их. У меня есть к ним разговор.

(несколько позже)

– Садитесь, девочки. – делая приглашающий жест в сторону стола предлагает ЮСон и заботливо спрашивает. – Не выспались?

– Да, господин директор, – с готовностью кивает КюРи. – Пришлось рано встать, чтобы вовремя приехать к воинской части, для проводов ЮнМи.

ЮСон понимающе кивает с отеческой улыбкой. ИнЧжон кидает на КюРи недовольный взгляд, жалея, что первой не начала разговор с директором.

– Ну, ничего, эта веха уже позади. – ободряюще говорит ЮСон и возвращается к прошлому. – Вы отлично вчера выступили. Все, кто смотрел ваше выступление, были в немом изумлении. «Как такое возможно?» – спрашивали они друг у друга, когда к ним вернулся язык.

Девочки довольно переглядываются между собой и с директором, кто-то даже хихикает.

– Но, – уже другим тоном произносит ЮСон. – Мир не совершенен. В нём всегда найдётся кто-то, кто испортит ваши планы. Этим «кто-то» в этот раз стала Северная Корея, которая нам всем крупно подгадила своими ядерными испытаниями…

Девочки недоумённо смотрят на своего директора, который говорит явно что-то непонятное для них.

– Сейчас в медийном пространстве минимум неделю не будет места ни для чего, кроме обсуждения этого события. – поясняет директор. – Поэтому, ваше выступление уйдёт в тень. Хорошо, если о нём хотя бы через месяц вспомнят.

Ммм… – понимающе-огорчённо мычит девичий коллектив, качая головами.

– Но я думаю, что через месяц, патриотические ролики будут очень популярны! – бодро произносит ЮСон и обещает. – Я буду вести переговоры с военным командованием «Голубых драконов», чтобы они выделили средства для сьёмок достойного видеоклипа на вашу песню. С танками, вертолётами и ракетами. Если этого всего у них не найдётся, то команду накачанных парней-морпехов с обнажёнными торсами я у них точно получу!

Ууу-у… – теперь уже задумчиво мычат девушки, представляя, какой может выйти клип.

– Если и этого у них почему-то не найдётся, – доходит до крайнего случая ЮСон. – тогда снимем всё за счёт средств агентства. Считаю, что такая шикарная работа, которую вы сделали, пропасть не должна. Должна принести всем участникам денег и славы.

Выждав, пока закончатся радостные крики и аплодисменты, ЮСон переходит от будущих побед к текущим реалиям.

– Пока я буду обсуждать с военными их долю возможного участия в сьёмках клипа, занимаемся усиленно подготовкой к поездке в Японию, – говорит он. – Работаем согласно составленному расписанию. Никаких срывов быть не должно. И… СонЁн!

– Да, господин директор?! – отзывается СонЁн.

– Что за «хит всех времён корейского народа» тебе передала ЮнМи? – спрашивает ЮСон.

СонЁн озадаченно задумывается, смотря в стол.

– Не знаю, – спустя четыре секунды признаётся она, поднимая недоумённый взгляд на директора.

– Она написала мне в смс-ке, что подарила его тебе на день рождения. – несколько раздражённо поясняет ЮСон недовольный её бестолковостью.

– А, это! – поняв, радуется СонЁн. – Это песня.

– Да я знаю, что песня. Где она? – нетерпеливо спрашивает ЮСон.

– У меня дома, господин директор. Ноты и текст.

– Чего ты её дома держишь? В могилу с собой унести хочешь?

СонЁн непонимающе пожимает плечами.

– Езжай домой, вези всё сюда. Посмотрим, что это за «хит». – отдаёт приказание директор и интересуется. – Что у него хоть за стиль?

– Песня в стиле «трот», господин директор.

– «Трот»? Пфф… Впрочем. … Сейчас планируется работа с известным исполнителем этого жанра. Давай, езжай домой, вези, будем смотреть. Может, получится её использовать в каком-нибудь варианте… Допустим, «пристегнуть» к его концерту… Название у песни есть?

– «Батарейка любви».

– Хех! Ну и названье… Впрочем, такое всегда продавалось хорошо. Вези!

– Господин директор, а … а я буду работать над песней без ЮнМи?

– А что будет, если без неё?

– Просто это её песня, а она знает, как её песни лучше исполнять.

– Я знаю, – кивнув, говорит ЮСон. – Я пока только хочу послушать что там такое, чтобы составить себе представление. Для этого меня устроит любой вариант. Понятно?

– Да, директор ЮСон. – кивает СонЁн.

– Вопросы у кого ещё есть? – обращаясь уже ко всем присутствующим, спрашивает начальство.

– Господин директор, а когда ЮнМи сможет заняться мной? – осторожно спрашивает БоРам. – Мы с ней завершили работу над моей песней. Она сказала, что можно оставить и так, но хотела ещё раз позже послушать, что получилось…

– У тебя есть законченный вариант работы?

БоРам мелко и часто молча кивает головой в ответ директору.

– Где?

– Здесь, в агентстве. У господина КиХо.

– КиХо, принеси мне последний вариант БоРам. – просит ЮСон. – Я тоже послушаю, так как неизвестно, когда у ЮнМи появится для этого возможность. У меня до сих пор нет ни графика, ни чёткого понимания, как я буду делить её с военными. Ещё это дефиле приближается … Совершенно нет никакой возможности работать!

ЮСон хмурится и задумывается. Девушки молчат, ждут, когда начальство вернётся из раздумий.

– Ещё вопросы есть? – спрашивает руководство, «вернувшись».

Переглянувшись, девушки отрицательно крутят головами.

– Тогда для вас хорошее известие. – поняв, что вопросов больше нет, говорит ЮСон. – Господину Ли СанХёну сделали операцию. Операция прошла удачно, и директор чувствует себя хорошо.

Девушки радостно приветствуют хорошую новость. ЮСон, с совершенно спокойным лицом смотрит, как они это делают.

Место действия: «SM Entertainment»

Время действия: примерно в то же время

– ЁнМин, – обращается Чо СуМан к бывшему президенту агентства, ставшего теперь его замом после возвращения того к браздам правления, – ты смотрел вчера праздничный концерт в доме правительства?

– Да, сабоним, – наклоняет в ответ тот голову.

– Твоё мнение о выступлении «Короны» из «FAN»?

СуМан с вопросом смотрит на собеседника, который задумывается на несколько секунд.

– Интересное выступление, – помолчав, говорит тот. – И само исполнение, и музыка. Особенно, мне понравилась музыка. Оригинальное звучание.

– Там ещё и слова хорошие. – согласно кивает СуМан. – Талантливая девочка.

– Талантливая. – не спорит ЁнМин.

– Я не уверен в наших французских партнёрах. – помолчав, сообщает СуМан.

– У них хороший послужной список и высокий рейтинг. – успокаивает ЁнМин.

– Да, но только седьмую неделю подряд АйЮ держит первое место во французском чарте с песней ЮнМи. – возражает СуМан указывая на имеющийся факт.

ЁнМин пожимает плечами.

– У вас есть какие-то пожелания, сабоним? – спрашивает он.

– СанХён неудачно заболел… – задумчиво смотря «в никуда», произносит СуМан. – Сейчас его агентством управляет брат его жены, ЮСон. Наведи мне справки о нём. Без огласки. Может, мы сможем заключить с ним соглашение …

– Соглашение о чём, сабоним? – вежливо интересуется ЁнМин.

– О сотрудничестве. – поясняет СуМан. – На всякий случай. Если дела с французским диском АйЮ пойдут не так, как ожидалось, то у нас будет ещё один шанс, чтобы что-то сделать с ситуацией. После «Dragonsneverdie» я считаю, что использовать этот ещё один шанс, предпочтительней отдать ЮнМи, чем кому-то другому…

– Я понял, сабоним. – кивает ЁнМин смотрящему на него владельцу агентства.

Место действия: воинская часть, в которой служит ЧжуВон

Время действия: начало десятого

Хожу, на местные достопримечательности гляжу. Утром, когда я явился к назначенному времени в воинскую часть, на КПП, с серьёзными лицами у меня проверили документы и, выделив мне провожатого из «срочников», отправили к командованию части. В штаб. Не скажу, что там мне обрадовались. После вчерашнего большого «бум-тара-бума» устроенного соседом, в штабе чувствовалась нервозность. Какая-то суета. Из обрывков услышанных разговоров у меня возникло понимание, что, то ли куда-то выдвигаться всей частью будут, то ли окапываться. Но, пока никому точно не известно. Да, и ещё в бомбоубежище у них что-то отказало. Конкретно не прозвучало, что, но, если до приезда комиссии «оно» не заработает как надо, то мало никому здесь не покажется. В общем, не до меня было. Командир части приказал начальнику штаба выделить мне старшего, в обязанность которого вменить – «познакомить с территорией части и бытовыми условиями». Начальник штаба дал команду по своей структуре подчинённых, в общем, выделили мне в экскурсоводы молодую женщину, выше по званию, чем я, уже из офицеров. Видно посчитали, что так будет естественнее, если вдруг возникнут какие-то «женские» вопросы. А может, просто мужики все заняты были. Приводили часть в состояние «повышенной боевой готовности». А то скоро «сверху» должны приехать проверить, как тут с «готовностью» и не делись ли куда из бомбоубежища противогазы и комплекты химзащиты, положенные по штату?

Вот, гуляем с провожатой по части, смотрю. Прошлись по территории, заглянули в местное кафе для офицерского состава, показали мне, где столовая, заглянули в спортивный зал, посмотрели, где медчасть, зашли в корпус, для проживания офицеров, в женскую его часть. Оказывается, есть в части женщины – офицеры. Связисты и «секретщицы», охраняющие государственную тайну. Так что, не один я тут такой. Или, уже скорее, «такая».

Все военнослужащие, которым мы, с моим лейтенантом, попадаем в их поле зрения, сворачивают вбок шеи, стараясь обозревать нас как можно дольше. Впрочем, думаю, что лейтенанта они уже сто раз видели, пялятся исключительно на меня. А я ещё очки свои где-то забыл. Вроде – были. Кинулся – нет. Прокрутив в голове возможные варианты, где я мог их оставить, пришёл к выводу, что вероятней всего в агентстве. Попросил ЁнЭ, съездить, найти, привезти. Можно было конечно прикупить, что-то первое попавшееся, но, в части пока магазин закрыт, рано ещё, а потом ведь – имидж. Мои очёчки подобраны, мне идут, а купишь неизвестно что, будешь выглядеть, как неизвестно кто, а не звезда…

Так что, хожу, ввожу встречных в ступор своими глазами. Но тут такая классная штука есть – субординация. Честь отдал, иди дальше! Свободен. Так что не бросаются толпой, как школьники…

Сейчас стоим недалеко от перекрёстка неширокой асфальтовой дороги, по которой в нашу сторону бодро шагает взвод солдат, построившись в пять рядов. Кажется, это взвод, если судить по их количеству. Лейтенант мне сказала – «давай, пропустим» этих целеустремлённых юношей. Нет проблем, как говорится. Давай пропустим, тем более, что люди в касках на солнце и с рюкзаками. Стоим, ждём, смотрим, как они топают. Вот они уже проходят мимо. Правые ряды сворачивают шеи, «пеленгуя» меня. Решив, что нужно как-то ответить на столь пристальное внимание, улыбаюсь им «улыбкой айдола».

– Взвод! Правое плечо – вперёд! – кричит, командуя, откуда-то позади морпехов и невидимый мне из-за них их командир.

И тут происходит забавная штука. Левые ряды, судя по их движению, начали заворачивать, а правые, как топали вперёд, пялясь на меня, так и продолжили движение. Тут ещё в середине строя кто-то вдруг запинается, запутываясь в своих ногах и в ногах соседа, и валится вперёд на чужие спины. Пару секунд спустя, примерно половина строя оказывается на асфальте.

Отвесив челюсть, с изумлением наблюдаю за этим внезапным «лесоповалом».

– Стой! – кричат сзади и секунду спустя, из-за строя, вперёд выскакивает круто выглядящий старший ефрейтор в зеркальных солнцезащитных очках.

Надо мне такие же очки прикупить, – мелькает у меня мысль перед тем, как я узнаю в замершем – ЧжуВона.

Конец седьмого трека

Трек восьмой

Место действия: сеульское такси

Время действия: семнадцатое августа, раннее утро, Сеул

Ранее утро, а я уже в машине, мчусь в часть. Вчера, меня военные отпустили домой ночевать, поскольку, как я понял, начальству было не до меня. А сегодня они разбудили меня телефонным звонком, сообщив, что приказом верховного главнокомандующего, все войска Республики Корея переведены в состояние повышенной боевой готовности, что автоматом означает моё присутствие в части, поскольку я теперь служу. Служу, так служу, спорить не стал. Вскочил, родные вызвали такси, вот, еду даже не позавтракав, без охраны, размышляя при этом на тему – «а если бы у меня были сейчас гастроли»? Что, бросай всё и тоже вот так вот – несись в часть? Из Японии? Не, это совершенно не дело. Пусть ЮСон как-то договаривается, если хочет, чтобы я что-то ему делал. Кстати, «что-то сделать» обещал не только он, но и СанХён. Ну и где, спрашивается? Как я, значит, когда что-то не сделаю, так прямо вселенская трагедия. Как они пообещают и не сделают – ничего страшного! Налицо, дискриминация…

Короче говоря, настроение у меня с утра «хмурое» уже от этого, плюс ещё болит живот и, похоже, месячные не за горами. А ещё, я не выспался. Это уже давно не является чем-то из ряда вон выходящим но, на фоне надвигающихся «праздников» делит мой положительный эмоциональный фон раз, наверное, ещё в пять, снижая его совсем до каких-то незначительных значений. И сожаление от того, что можно было поспать подольше, а не читать допоздна бессмысленно подборку по наказаниям в корейской армии, которую мне прислала ЁнЭ. Ни чё там нет, мне подходящего. Чуть что – сразу «эцых с гвоздями» и тюрьма. Как-то я забыл про специфику региона своего проживания. Восток сроду не славился трепетным отношением к личности. Это в Европе, с каждым индивидом носятся как курица с яйцом, а здесь, главная задача – красиво умереть, не потеряв лицо. Смерть – ничто, жажда всё…

«… МИД КНДР официально сообщил мировому сообществу о проведении испытаний ядерного оружия, заявив при этом следующее, дословно…» – сообщает радиодиктор.

Мне кажется, что радио в машине включено водителем на случай, что если вдруг «полетит», чтобы быть в курсе от чего умрёшь… Мн-да, оптиместичненькое начало дня…

– «… Проведённые ядерные испытания являются решительной мерой для защиты высших интересов республики, защиты суверенитета страны и нации…» – зачитывает диктор сделанное КНДР заявление. – «В условиях непрерывного нагнетания военной истерии со стороны США и их приспешника, Южной Кореи, которая в своей безумной ненависти дошла уже до мобилизации несовершеннолетних школьниц для войны с нашей страной, только осознание неотвратимого ответного ядерного удара может удержать этих жаждущих крови капиталистических убийц от развязывания войны …»

Драсте! Меня-то они чего вдруг к этому приплели?! Воощеее охренели… Блин, сейчас опять все начнут склонять – ЮнМи то, ЮнМи сё! Поубивал бы идиотов!

(позже)

К воротам воинской части подъезжает такси. С заднего пассажирского сидения машины выбирается ЮнМи с хмурым выражением на лице. Прихватив с собой небольшую спортивную сумку, она направляется в сторону контрольно-пропускного пункта рядом с воротами. Воспользовавшись тем, что она одна, без охраны, к ней подлетают несколько журналистов, в надежде получить «эксклюзивный материал».

– А-а, госпожа ЮнМи, а как вы оцениваете происходящее? – не поздоровавшись и не спросив разрешения на интервью, суёт ей под нос микрофон журналист, добежавший до неё первым.

– А что происходит? – интересуется ЮнМи без всякой приязни смотря на вопрошающего.

– Ну… – теряется тот, но, задействовав профессиональный скилл, мгновенно восстанавливается. – Ваш ранний приезд в часть. Это что-то значит?

– Да, – соглашаясь, кивает ЮнМи. – Конечно, значит. Я не выспалась.

Атджж… – издаёт звук журналист, но тут второй работник СМИ ловко подсовывает вместо него свой микрофон.

– Вы не выспались потому, что вас взволновало испытание ядерного оружия нашим агрессивным соседом? – спрашивает он, делая при этом встревоженное выражение на своём лице. – И вы провели бессонную ночь?

Продолжая идти, ЮнМи, наклонив голову вбок, несколько мгновений смотрит на него так, будто у неё возникли сомнения в его умственных способностях.

– Меня это вообще не волнует, – смотря на журналиста, наконец отвечает она.

– Как?! – искренне изумляется тот. – Весь корейский народ волнует, нанесут по нам ядерный удар или нет, а вас – нет?!

– Корейскому народу нужно волноваться совершенно о другом, – смотря уже со снисхождением во взгляде отвечает ЮнМи. – Ему нужно беспокоиться о том, чтобы его правительство не профукало уникальный шанс стать ядерной державой. Вот о чём нужно на самом деле сейчас беспокоиться. А не о всякой ерунде…

– Что вы имеете в виду?! – не поняв, растеряно вопрошает журналист.

– Мы запустили спутник, – поясняет ЮнМи. – У нас есть носитель. Они испытали заряд. Значит, у них есть боеголовка. Боеголовка и носитель, если их соединить, это межконтинентальная ядерная ракета…

Пауза.

– Очень полезная в хозяйстве вещь… – поясняет ЮнМи онемевшему журналисту, смотрящему на неё вытаращенными глазами.

(чуть позже)

Мне бы ваши проблемы, – выйдя из КПП и направляясь в сторону штаба части, думаю я о «потроленных» мною журналистах. – Жахнут, не жахнут… Год назад парни разбились, а я совсем забыл об этом… Блин, чёрт бы вас всех побрал с вашими дурацкими проблемами!

Место действия: «FAN Entertainment»

Время действия: семнадцатое августа, утро

– Что значит – «повышенной боевой готовности»? – спрашивает ЮСон, смотря на КиХо.

Тот, в ответ, помолчав секунды три, молча пожимает плечами.

– Нет, я знаю, что это значит! – дождавшись «отклика» восклицает ЮСон. – Я не понимаю другого! Это, теперь, значит, внезапно, в любой момент, она должна будет всё бросить и мчаться в часть?

ЮСон вновь вопросительно смотрит на КиХо.

– Таковы законы этой страны, господин директор. – отвечает тот.

– Ах, да, законы… и сколько она будет торчать в этой своей воинской части?

– Наверное, пока генеральный штаб не отменит состояние повышенной боевой готовности, господин директор.

– И когда он его отменит? Завтра, через неделю? Через месяц?! – возмущённо вопрошает ЮСон.

– Я думаю, что это будет зависеть от военно-политической обстановки вокруг страны. – с философскими нотками в голосе отвечает КиХо.

– Потрясающе! – выдыхает ЮСон. – А когда она будет мне деньги зарабатывать?

КиХо молча делает движение плечом, показывая, что относит этот вопрос к серии – «риторических».

– Когда её выпустят. – помолчав, обещает он.

– Охренеть… – тихо произносит попадающий в цейтнот директор. – Тут столько дел нужно делать, а она теперь из воинской части выйти не может… Проклятые коммунисты!

(позже. Коридор в агентстве: «FAN Entertainment», по которому целеустремлённо куда-то шпарит ЮСон с недовольным выражением на лице. Неожиданно, из-за угла, навстречу ему поворачивает ЁнЭ.)

– А, вот и она! – с сарказмом в голосе восклицает ЮСон, увидев персонального менеджера ЮнМи. – Всё, ЁнЭ, давай, собирайся, я договорился, поедешь в армию, будешь служить вместе с ЮнМи!

– Я?! – вытаращив глаза и прижав руки к груди, неподдельно изумляется ЁнЭ.

– Ну не я же! – сварливо восклицает ЮСон. – Ты же её персональный менеджер! Должна быть рядом с ней двадцать четыре часа в сутки. Вот и будешь…

– Но, господин директор… я не знаю… я не собиралась в армию… – «потерявшись», растеряно лепечет ЁнЭ.

– Поверила, поверила! – вытянув руку и указывая на ЁнЭ пальцем, кричит директор, – Поверила! А-ха-ха-ха!

Поняв, что стала жертвой розыгрыша, ЁнЭ краснеет, а директор откровенно ржёт, наполняя коридор своим хохотом.

– Ой, не могу, – отсмеявшись, говорит ЮСон, вытирая пальцем слёзы в глазах. – Видела бы ты себя со стороны!

– Чего пришла? – переходя на деловой тон, спрашивает он. – Чего хотела?

– Директор ЮСон, я хотела узнать, есть ли изменения в расписании ЮнМи. – отвечает ЁнЭ. – Или, быть может, есть новое расписание? Столько событий вокруг ЮнМи…

Хорошее настроение директора враз улетучивается и его лицо становится таким же недовольным, каким оно было до встречи с ЁнЭ.

– Нету нового расписания, – хмуро говорит он. – И старое всё летит к чертям. Эти армейцы установили режим повышенной боевой готовности, и теперь она будет сидеть у них за забором, пока они его не отменят. Ты знаешь, что у неё дефиле на носу?

– Да, двадцать пятого августа, – кивнув, подтверждает ЁнЭ.

– Для этого что-нибудь сделано? – спрашивает директор.

ЁнЭ молчит, задумавшись.

– Ничего. – отвечает за неё директор и напоминает. – Сегодня уже семнадцатое. А мы обещали организаторам, что она выйдет на подиум с песней.

ЁнЭ молча смотрит на директора.

– Она у тебя, вообще, на каблуках ходить умеет? – спрашивает ЮСон. – По подиуму пройти сможет? Песню можно отменить, но, если она упадёт, это будет позор ей и тебе. Чё ты вообще думаешь? Чё ты пришла за расписанием? Твоя ЮнМи работать не может, потому, что её из части не выпускают, а ты тут за расписанием пришла! Чем оно тебе поможет?! Ты подводишь агентство и своего артиста!

– Господин директор, но ЮнМи ходит на каблуках! – возражает ЁнЭ. – Когда готовили «Bunny style» вся группа танцевала в туфлях, и она тоже.

– Э! – недовольно с пренебрежением машет на неё рукой директор. – Там были туфли с большим квадратным каблуком. А твоя ЮнМи – каланча. У неё каблук был небольшой. А на шпильке она в девять сантиметров у тебя пройдёт? На подиуме все только в таких и ходят. А уж во Франции, абсолютно.

ЁнЭ закусывает губу, поняв, что не обратила внимание на мелочь, которая может стать фатальной.

– Простите, господин директор, – кланяется она и обещает. – Я всё исправлю. Я буду очень стараться.

– Конечно, будешь! – восклицает директор. – Прямо сейчас и начнёшь! Давай, едешь со мной сейчас к военным. Будешь стоять там на коленях, пока ЮнМи не отпустят! Если ты, конечно, хочешь работать. Ты хочешь работать?

Задав вопрос, ЮСон пристально смотрит на ЁнЭ.

– Да, господин директор, хочу. – опустив глаза, отвечает ЁнЭ.

– Тогда – за мной! – командует тот. – Поедем вытаскивать ЮнМи из жадных лап военных!

Место действия: воинская часть

Время действия: семнадцатое августа

– Приступайте, sangsa! – отдаёт мне приказание майор.

– Слушаюсь! – отвечаю я ему и отдав честь, провожаю его взглядом, пока он не уходит. После чего разворачиваюсь и вижу шесть пар глаз, с вопросом смотрящих на меня. Это «моё» отделение. Пять бойцов-рядовых и… ЧжуВон! Вот его на кой мне воткнули? Наверное, для создания «эмоционального напряжения» …

День не задался с самого своего начала. Ранний подъём, потом срочное явление в часть, по дороге ко мне привязались идиоты-журналисты с глупыми вопросами, а потом я вспомнил о годовщине гибели «Фристайла». Но всё это оказалось так, разминкой, перед началом «большого армейского маразма». После того, как я доложил дежурному по части, в чине майора, о своём прибытии, тот мне поставил «боевую задачу» – принять под своё командование войсковую группу и провести вместе с ним патрулирование в указанной точке пространства.

Честно говоря, я крайне удивился столь внезапному попаданию «с корабля на бал». Причём особенное удивление у меня вызвал оператор с камерой на плече и напарником, деловито снимавших крупным планом меня, майора, и подробности постановки мне «боевой задачи». Поскольку майор объяснил, что столь внезапная необходимость в моём руководстве вызвана «неполным комплектом младшего командного состава в виду полномасштабного усиления присутствия подразделений в ключевых точках», то единственным вопросом, который у меня остался после его разъяснения, был – «а чё, собственно, снимают-то?». Я его и задал, вытащив из памяти последовательность, обращение младшего к старшему по званию, подчерпнутую из недавно прочитанного «Устава внутренней службы». Вроде вышло сделать всё правильно. Никто с моих потуг ржать не стал и замечаний я не получил, а получил ответ, что – «сьёмка ведётся в интересах министерства обороны, с целью создания цифрового психологического портрета офицеров первого года службы». Честно говоря, как-то не особо мне в это не поверилось, но уличать дежурного майора во лжи я не стал. Кто его знает, что в корейской армии делается? Сейчас кругом цифровизация, может, нашли ещё один хороший способ для «оцифровки» бюджетных средств. Чего мне внезапно пруд, баламутить, в котором мне неизвестно еще, сколько времени придётся квакать? Поэтому я промолчал и вот теперь имею шесть живых душ, за которые я отвечаю.

И что с ними делать? – думаю я, неспешно оглядев полностью экипированных бойцов выжидательно смотрящих на меня. – Ими же нужно как-то командовать! А как? Опыта ведь – практически ноль! И ещё эти двое, с камерой, вьются вокруг. Промашки собрались фиксировать… С чего начать? Хм, если вспоминать военные фильмы, которые я смотрел, а также школьные занятия, новоиспечённый командир обычно начинает со знакомства с бойцами и постановки им боевой задачи. Так и поступлю… Единственно, надо вначале уйти с этого плаца. Солнце жарит не по-детски…

Посмотрев влево, вправо, обнаруживаю тень, образованную зданием. Нужно перебираться туда, только, как это сделать? Как правильно скомандовать, чтобы все пошли туда? О! У меня же есть ефрейтор! Он должен это знать!

– Старший ефрейтор! – обращаюсь я к ЧжуВон.

– Я! – отзывается он, становясь по стойке смирно.

– Вольно. – командую я и указывая рукой, спрашиваю. – Видите вон ту тень?

– Так точно! – отвечает он.

– Передислоцируйте подразделение в эту тень. Выполняйте.

– Подразделение, слушай мою команду! – повернувшись к рядовым и набрав полную грудь воздуха, орёт первые слова правильной последовательности тот.

…Это было удачной мыслю поручить делать работу тому, кто знает, как её делать, – спустя пять секунд думаю я, неспешно следуя за строем солдат в тень. – Как оказалось – ничего страшного. Офицер должен ставить задачи, а рядовые – исполнять. Процесс понятен…

– Вольно, – командую я, выслушав доклад ЧжуВона, что отделение построено и обращаюсь к подчинённым, – бойцы, слушай мою команду! Я sangsaПак ЮнМи, назначена командованием части командиром вашего отделения для выполнения следующей боевой задачи…

Я поднимаю выше деревянную планшетку и смотрю в зажатый на ней в зажиме листок.

– Нам требуется прибыть в точку с указанными координатами и провести патрулирование местности в течении четырёх часов. После чего отделению предписано вернуться в часть. Для доставки и возвращения нам выделено транспортное средство… джип, с номерами AQ 8897…

– Нас привезут, а потом увезут, – поднимая глаза от бумаги, поясняю я, если кто вдруг не понял.

Рядовые смотрят на меня с каким-то странным выражением в глазах. Удовольствия, что ли, или – одобрения?

– Теперь, когда боевая задача вам поставлена, я хочу знать ваши имена, срок службы и воинскую специальность. – говорю я и обращаюсь к первому, стоящему с края. – Рядовой, ваше имя и специальность?

Через минуту с небольшим я знаю их имена и что все у меня в отделении прослужили чуть больше полугода, кроме ЧжуВона, все стрелки, но есть стрелок-радист и у него есть рация для связи с командованием.

Связь, это хорошо, – думаю я, закончив знакомство и разглядывая своих подчинённых, – Но чего их так всех нагрузили? Автоматы, каски, бронежилеты и какие-то огромные рюкзаки. Что, на две недели в поля уходим? Судя по приказу, мы должны обернуться за шесть часов. Два на дорогу, четыре на патрулирование. Зачем столько много снаряжения? Особенно меня напрягают автоматы. А если вдруг кто стрельнёт по случайке? И, по закону подлости – в кого-то попадёт? Будет труп. Не, труп мне не нужен…

– Боевые патроны получали? – спрашиваю я у ЧжуВона.

– Никак нет! – рапортует тот.

Уже легче. Значит, у кого-то мозги здесь всё же работают и «боевых» нам не дали. Однако, следует проверить.

– Отделение, слушай мою команду! – приказываю я. – Предъявить оружие к осмотру!

Бойцы стаскивают с плеч автоматы и отсоединив магазины, оттягивают назад затворы, показывая, что ни в них, ни в магазинах патронов нет. Прохожу мимо каждого убеждаюсь, что это действительно так, говорю – «осмотрено», и дождавшись контрольного спуска, перехожу к следующему. Дойдя до ЧжуВона, упираюсь в его озадаченный взгляд. Проверив и его, возвращаюсь на покинутое место перед строем, думая над вопросом – «если «боевых» не дали, зачем тогда бронежилеты и каски? Тем более что место патрулирования указано в черте города?»