Текст книги "Айдол-ян - 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

– Старший ефрейтор ЧжуВон, из каких соображений проводилась экипировка отделения? – спрашиваю я.

– Согласно положению о экипировке по боевой тревоге. – отвечает тот.

– Перечислите содержимое рюкзаков. – требую я.

– Бойцы, слушайте меня. – говорю я, выслушав ЧжуВона. – Дополнительные требования к выполнению боевой задачи. Их для вас два. Первое – никого не убить. Я имею в виду наше гражданское население, а не врагов. Второе – вернуться в часть живыми. Поэтому – никакой инициативы, все действия согласно уставу. По любому вопросу обращаетесь ко мне или старшему ефрейтору. Ещё раз повторяю – никакой инициативы. Любого, кого в этом замечу, сгною. Вопросы?

Вопросов нет, народ ошеломлённо таращится на меня.

– Ещё одно, – не дождавшись вопросов, говорю я. – Палатки, приборы ночного виденья, термоковрики и прочая экипировка в ваших рюкзаках, а также бронежилеты, каски и автоматы, для выполнения задания – не потребуются. Каждому оставить при себе паёк, воду, индивидуальную аптечку и индивидуальные средства связи. Из вооружения себе оставить штык-нож. Всё остальное вернуть на места хранения. Рядовой Ким ПаСон оставляет у себя рацию и батареи питания к ней. Вопросы?

– Старший ефрейтор, вы хотели что-то сказать? – спрашиваю я, видя, как ЧжуВон открыл и закрыл рот, покосившись на смотрящую на него камеру.

– Никак нет, госпожа sangsa! – отвечает тот.

– Сколько времени потребуется, чтобы сдать имущество? – спрашиваю я у него.

– Десять минут. – подумав пару мгновений отвечает тот.

– Отлично. – говорю я. – Принимайте командование. Жду вас всех на этом месте через пятнадцать минут.

– Госпожа sangsa, прошу вас присутствовать при сдаче имущества на места хранения, – просит он. – Возможно, потребуется подтверждение вашего приказа.

Я секунды три думаю, что может означать это просьба. Возможно, на складе откажутся принимать всё назад у рядовых, потребуют присутствие старшего по команде…

– Хорошо, я буду вместе с вами. Командуйте!

– Отделение, слушай мою команду! – опять орёт ЧжуВон, повернувшись к рядовым.

(примерно через час с небольшим)

– Госпожа sangsa, разрешите доложить? – обращается ко мне радист.

– Слушаю вас, рядовой ПаСон. – поворачиваюсь я к нему.

– Координаты нашего места и точка на карте не совпадают. – докладывает он.

– В смысле? – не врубаюсь я.

– Отметка, указанная на карте как точка патрулирования и координаты места, указанные в приказе, имеют разные значения. – поясняет он.

Теперь я понял. Похоже, это те самые трудности, которые должны были быть обязательно. Ибо, зачем тогда с нами потащилась съёмочная группа? Я их, было, не хотел брать, но мне предъявили приказ командира части, в котором сказано, что они «со мной» и мне пришлось их взять. Короче, как я понял, никакая это не «цифровизация облико морале», а сьёмки какого-то шоу. Кто снимает, что снимает, почему снимает, неизвестно. Разбираться придётся потом, поскольку параллельно «на серьёзных щах» отдаются воинские приказания и игнорировать их, значит, совершить воинское преступление. Приказ есть – «не обращать внимание на съёмочную группу», следует его выполнять. Ну, не обращаем.

Лишнюю экипировку сдали на склад без проблем, там хоть и косились, но приняли обратно без звука. Потом мы погрузились командой и с операторами на машину, за сорок минут доехали, встали на точку, развернули рацию, сообщили в часть о прибытии и начале выполнения поставленной задачи. Там скучно ответили, что поняли и отрубились. Я думал, что у меня машина по дороге сломается. Должны же быть трудности, иначе, что будут снимать? Нет, доехали без проблем. Тогда я стал ожидать другую «подлянку». Вот, вылезла. Могли бы и не заметить.

– Старший ефрейтор, уточните место патрулирования, – отдаю я приказ ЧжуВону.

У нас тут всё по-военному, официально строго. Под прицелом объектива телекамеры – никакого панибратства. Все лихо демонстрируют «отточенные навыки несения службы». Никто не хочет выглядеть на экране разгильдяем…

Пока ЧжуВон и радист занимаются получением координат со спутника, оглядываюсь по сторонам. Район GANGMAE-DONG, махровая промзона, недалеко от реки. Я бы тут в одиночку вечером не рискнул бы появиться, больно мрачно всё выглядит. Зато нет зевак. Никто на нас не пялится. Стоим себе, да и стоим…

– Госпожа sangsa, разрешите доложить? – поворачивается ко мне ЧжуВон.

– Слушаю вас. – отвечаю я.

– Координаты места в котором мы находимся и координаты места, указанные в приказе, не совпадают. – докладывает он.

Почему я не удивлён? – думаю я, одновременно делая у себя на лице строгую физиономию, ибо камера снимает меня в этот момент крупным планом. – И чего теперь делать? Наверное, нужно спросить совета у старших. Они приказ писали, пусть скажут, чего делать. Как и везде, армейское начальство тоже инициативных не любит…

– Радист! – произношу я.

– Я! – откликается ПаСон.

– Связь с командованием! – требую я, думая, что смотреться со стороны это будет лихо.

– Есть! – откликается тот.

(немного времени спустя)

– Середина реки Ханган. – говорит ЧжуВон.

Смотрю на закрашенный голубым цветом участок на карте, куда он только что указал пальцем, думая при этом, что военные, похоже, перестарались в создании трудностей. Как можно патрулировать в реке? По дну, что ли, ходить?

Командование, с которым я связался две минуты назад и доложил о ситуации, посоветовало выполнять задачу, согласно поставленному приказу и отключилось, словно оно страшно занято и ни секунды времени на меня больше не имеет. А я вот теперь чешу в затылке, соображая, как это сделать.

– Мы тренировались в погружениях с аквалангом. – смотря на меня, сообщает ЧжуВон.

Смотрю на него, думая, что жаль, что тут камера, а то бы я высказался о его умственных способностях. Утопленников мне только на хватало.

– Не будем множить сущности, господин старший ефрейтор, – отвечаю я ему. – Будем действовать с позиции здравого смысла. Наверняка в реке, на её дне имеется ил и при погружении с аквалангом видимость в воде будет недостаточной для осуществления патрулирования. Поэтому, проложите маршрут к реке, для поиска плавсредства. На нём мы отправимся в точку патрулирования, указанную в приказе.

– Есть! – браво берёт под козырёк ЧжуВон.

(некоторое время спустя, берег реки Ханган. У небольшого причала приткнулся видавший виды, облезлый и ржавый буксир. Первой, по сходням на борт судна с решительным видом поднимается ЮнМи, которой на пятки наступает оператор с напарником, а уже за ними следом тянутся ЧжуВон и солдаты.)

– Кто владелец или капитан судна? – решительным тоном задаёт ЮнМи вопрос вышедшему ей навстречу пожилому мужчине.

– Я владелец и капитан, – растеряно отвечает ей мужчина, переводя взгляд с ЮнМи на операторов, затем на идущих следом солдат.

– Я конфискую ваше судно для нужд вооружённых сил республики Корея в целях проведения военной операции! – сообщает ему ЮнМи потрясающую новость.

– Ажд… же… аж… же… – ошалев от неожиданности, произносит в ответ какую-то несвязность мужчина.

ЮнМи снимает с себя солнцезащитные очки и смотрит на него своими синими глазами.

– Армейским казначейством вам будет предоставлена компенсация за всё время использования судна. – обещает она. – Я составлю документ, с которым вы сможете обратиться в соответствующие инстанции, аджосии.

– О! – изумлённо выдыхает аджосии. – Королева Мён СонХва!

– Запускайте двигатель, аджосии. – никак не прореагировав на его слова о королеве, приказывает ЮнМи. – И следуйте в координаты на реке, которые вам сейчас передадут.

(позже)

Стою на носу буксира, с удовольствием смотрю по сторонам. Река, солнце, ветер! Сзади тарахтит двигатель, навевая мысли о дороге. Пахнет водой и путешествием. Что ещё нужно человеку для счастья?

Оборачиваюсь, вижу ЧжуВона, который стоит у борта рядом с надстройкой и смотрит на меня. Зову его к себе, делая рукой приглашающий жест.

– Становись рядом. – говорю я ему. – Будим снимать романтическую сцену на носу парохода. Киношники такое любят. Очень козырное место.

– Снимать? – переспрашивает он, оглянувшись через плечо назад и не увидев съёмочной группы.

– Они где-то рядом, – говорю я ему. – И сто процентов снимают. Чем больше материала отснимут, тем больше потом смогут вырезать. Их жизнь – боль. А нам надо это… создавать образ. Я помню свои обязательства.

ЧжуВон встаёт сбоку, положив руки на край борта. Некоторое время молчим, смотря на реку.

– Ты подумала над моим предложением насчёт агентства? – не поворачиваясь ко мне, спрашивает ЧжуВон.

– Я так пока не увидела никаких конкретных предложений, зафиксированных на бумаге, – отвечаю я.

Краем глаза вижу, что он кивает.

– Будет. – обещает он.

– Вот когда будет, тогда и поговорим. – тоже обещаю я. – А пока предмета для разговора нет.

ЧжуВон снова кивает. И некоторое время молчит.

– Тебе хорошо военная форма. – говорит он. – Очень идёт.

– Мне всё идёт. – отвечаю я. – Я ведь, особенная.

– Ну да. – соглашается собеседник. – Я знаю.

Какой-то он сегодня вялый. – думаю я, щурясь и смотря на блики солнца, играющие на воде. – Может, камеру боится? Когда у людей мало опыта в сьёмках, они «тормозят» …

– А как ты думаешь… – поворачивает ко мне голову ЧжуВон, задавая вопрос, концовка которого теряется в какофонии хлопков, которой внезапно разражается до этого момента мирно урчавший двигатель. После десяти секунд грохота наступает неожиданная тишина.

– Приплыли… – озвучиваю я вслух посетившую меня догадку.

(минут пятнадцать спустя)

Буквально вот только что, капитан из трюма передал сообщение, что починить неисправность он не сможет, нужно вызывать спасателей.

– А что там дальше? – спрашиваю я у ЧжуВона, одновременно делая движение головой в сторону, в которую воды Ханган несут заглохший буксир. – Куда река-то впадает?

– Там дальше граница с КНДР, – смотря в направлении, в котором я мотнул головой, озабоченно произносит тот.

КНДР? Так сразу и граница? Впрочем, чего я удивляюсь? Тут всё такое маленькое, всё рядом. Плюнь, так на территорию другой страны попадёшь.

– Нужно подавать сигнал бедствия. – говорит ЧжуВон.

– Да ладно. – пользуясь отсутствием съёмочной группы, которая в этот момент снимает катастрофу в машинном отделении буксира, говорю я. – У нас ещё паёк не съеден. Поедим спокойно, потом сообщим в часть, пусть спасают. А то они придумают там, какую-нибудь хрень, по типу – выстругать себе вёсла и грести, будем заниматься этим вместо обеда.

ЧжуВон с сильным сомнением во взгляде смотрит на меня.

– А если за это время нас вынесет к границе? – спрашивает он.

– Там пограничники. – пожав плечами, отвечаю я. – У них сейчас тоже – «повышенная боевая готовность». Не проскочим, вытащат. И им тоже будет занятие. Покажут себя с хорошей стороны, бдительными. Один плюс кругом.

– Всё равно, лучше вначале подать сигнал бедствия, – не соглашается с моим планом ЧжуВон.

– Хорошо, скажи этому горе-капитану, пусть действует согласно пиратскому кодексу, – соглашаюсь я. – Или ещё какому, какой у него есть, для случая бедствия на море. А пока распорядись насчёт обеда. Я есть хочу. Да и все, наверное, уже проголодались. Чего пайку пропадать?

– Ты чё, служила, что ли уже? – с подозрением смотря на меня, интересуется ЧжуВон.

– С чего же вдруг такие выводы, друг мой? – с иронией смотря на него, спрашиваю я.

– Замашки у тебя, как… как… – затрудняется с подбором слова ЧжуВон.

– У бывалого? – подсказываю я и говорю. – Война войной, а обед по расписанию.

– Это кто сказал? – удивляется ЧжуВон.

– Один прусский король. – на мгновение напрягши память отвечаю я. – В армии нужно держаться подальше от начальства и поближе к кухне. О себе не позаботишься, о тебе никто не вспомнит. Я – особенная.

– Как ты, особенная, только со своими сонбе уживаешься? – удивляется ЧжуВон.

– Лучше спроси их, как они со мной уживаются, – недовольно отвечаю я и интересуюсь. – Ты людей кормить собираешься, или нет?

– Тебе что, подать надо? В руки и с поклоном? Бери и ешь, если хочешь! – возмущённо отвечает мне ЧжуВон.

Секунды две смотрю на этого наглого пацака.

– Я тут отдаю приказания, – вздохнув, напоминаю я ему положение вещей. – Я думаю, ты выполняешь. Я мозг, ты – мясо. Или вы хотите получить взыскание, за невыполнение приказов вышестоящего руководства? А, господин старший ефрейтор?!

ЧжуВон ошалелыми глазами смотрит на меня.

(несколько позже. Перед ЮнМи стоит открытая серая картонная коробка с военным пайком. Взгляд ЮнМи, выражавший интерес в первый момент ознакомления с её содержимым, сменился на озадаченный)

– А где тушёнка? – подняв глаза от коробки, задаёт она удивлённый вопрос ЧжуВону.

– Что? – не понимает тот.

– Где мясо? – спрашивает ЮнМи, переиначив вопрос и обойдясь без незнакомых корейцам слов.

– Вот, – отвечает ЧжуВон, беря в руки небольшой пакетик из своей коробки. – У тебя такой же. Большую упаковку, на которой написано – «Рис с овощами», нужно разогреть, а потом выложить его содержимое в вот эту маленькую коробочку и смешать с мясом из этого пакета. Давай покажу, как это делается. Смотри.

ЧжуВон указывает на торчащую сверху пакета с рисом пластиковую петлю и, поставив пакет на стол, дёргает за неё. Раздаётся шипение, услышав которое, ЮнМи с опаской отодвигается назад. Через пару секунд из верхушки пакета начинает валить то ли пар, то ли дым, на который она смотрит с интересом, выглядывая из-за ЧжуВона и отчасти прикрываясь им.

– Готово! – чрез некоторое время объявляет ЧжуВон, дождавшись прекращения химического процесса разогрева.

Он вскрывает пакет и, используя имеющуюся в комплекте пластиковую ложку, аккуратно перекладывает его горячее содержимое в небольшую картонную коробочку. Затем вскрывает другой пакет и выдавливает из него туда же четыре кусочка чего-то в красном соусе, похожего на мясо. Перемешивает.

– Вот, – говорит он, ставя парящую паром коробочку перед ЮнМи. – Пибемпаб. Можешь есть.

ЮнМи наклоняется к предложенному кушанью и осторожно, чтобы не обжечься, принюхивается.

– В рацион входит… – решив поделиться знанием, говорит ей ЧжуВон и начинает перечислять. – … 250 грамм приготовленного белого риса с овощами плюс пакет соуса, 100 грамм митболов; 100 грамм кимчи, 50 грамм черной фасоли, галета и шоколадное драже…

– А чё так митболов мало? – интересуется ЮнМи рассматривая то, что она собирается есть и с разочарованием в голосе комментирует. – Я думала, в армии мясом кормят…

Подцепив своей ложкой кусочек мяса с рисом, она отправляет его в рот. ЧжуВон смотрит, как она жуёт, подняв к небу глаза.

– А это точно – мясо? – спустя пару секунд опустив глаза, с подозрением спрашивает ЮнМи у ЧжуВона.

– Мясо. – кивнув, уверенно говорит тот. – Митболы.

– Что-то не похоже… – не верит ему ЮнМи и вздыхает. – Ладно. Попадёшь к вам, научишься жрать, что дают…

За их спинами, из-за угла рубки, торчит объектив видеокамеры, бесстрастно снимая этот семейный приём пищи.

Время действия: примерно в это время. Телефонный звонок

(СунОк, восторженно) – Мама, всё! Я заключила договор об аренде сроком на два года! У нас теперь будет новое кафе!

(Мама, облегчённо) – Ну, слава богу, доченька, я так переживала за тебя!

(СунОк, деловито) – Теперь можно покупать оборудование и заняться подбором персонала! Я буду директором! Ай-яяя!

(Мама) – Да, да, умница ты у меня, СунОк.

(СунОк) – И сделаю себе, наконец, глаза! А то на меня так посмотрели, когда я сказала, что хочу взять у них в аренду! Но я и виду не подала на это! А когда они узнали, что я хочу заплатить за два года вперёд, да за большой зал, стали такие вежливые-вежливые, прямо как с богатыми, которых в дорамах показывают. Представляешь?!

(Мама) – Да, дочка. Я так рада.

(СунОк) – Сразу смотрят, сколько ты стоишь. Нужно обязательно сделать блефаропластику и купить машину

(Мама) – Дочка, ты не слышала, что говорят, будет война или нет?

(СунОк) – Мама, ты что, какая война?! Мы только новое помещение арендовали! ЮнМи же сказала, что никакой войны не будет! Ты же сама слышала?

(Мама) – Юночка как уехала в часть, так и молчит. Сердце прямо не на месте.

(СунОк) – Ма, она уехала утром, а сейчас обед. Прошло полдня. Чего ты выдумываешь? Устраивается она на новом месте. Может, там телефоном нельзя свободно пользоваться. Вечером позвонит.

(Мама) – Ну да, да… Ты, наверное, права. Всё так, как ты говоришь. Это я просто волнуюсь. По телевизору говорят всякое, вот мне в голову всякое и приходит.

(СунОк) – Мама, не волнуйся. ЮнМи у нас не пропадёт. Смотри, сколько она денег заработала за такое короткое время! А мы ей не верили. Может, она ещё мне мужа найдёт, как обещала? Буду я тогда совсем «упакована». С машиной, с кафе и с муженьком! (СунОк весело смеётся, мама в этот момент делает рукою знак благодарности духам)

(СунОк) – Я сейчас приеду! Куплю по дороге что-нибудь вкусненького и приеду! Расскажу тебе всё подробно-подробно, как было!

(Мама) – Да, СунОк, приезжай. Жду тебя.

– Еду! – кричит СунОк и отбивается.

Мама, отставив телефон, смотрит на его экран и вздыхает, качая головой.

– Всё как по маслу. – произносит она вслух и, сделав паузу, добавляет. – Как бы чего не вышло…

Место действия: «FAN Entertainment»

Время действия: тот же день, вечер. ЮСон, с усталым видом, слушает, как СонЁн исполняет «Батарейку любви». Кроме него на прослушивании присутствуют продюсер группы и КиХо. Звучит последний аккорд, СонЁн вопросительно смотрит на «высокую комиссию»

– Это сделали за день? – не обращаясь ни к кому конкретно, спрашивает ЮСон.

– Да, господин директор, – отвечает продюсер группы. – Как СонЁн привезла исходники, день примерно затратили.

– Ну что ж, на мой взгляд, отлично, – помолчав для создания напряжения, оценивает проделанную работу ЮСон. – Моё мнение, нужно как можно быстрее начать продвигать СонЁн с этой композицией.

– Как вы считаете? – обращается он к продюсеру.

– Да, хорошая песня. – одобряет тот, кивая в подтверждении своих слов. – Энергичная, про любовь, в народном стиле. Очень эстрадная песня.

ЮСон одобрительно качает головой в ответ на его слова.

– Только позаботитесь о том, чтобы у СонЁн был более взрослый образ, – просит он продюсера и переводит взгляд на солистку. – Открытые плечи, платье покороче, чтобы показать ноги… Хватит уже образов кроликов, зайчиков. Девочки уже выросли, у них карьера к пику подходит, а мы всё из них куколок делаем. Смелее надо быть. Раскованней. Всякой ягоде своё время…

СонЁн из-за микрофона настороженно смотрит на генерящего идеи директора, а тот задумывается над очередной мыслю, пришедшей ему в голову.

– Господин директор, – осторожно произносит КиХо. – Эта песня ЮнМи. Вы хотели, чтобы она дала своё согласие. Она ещё не слышала этот вариант.

– ЮнМи сидит в воинской части, – продолжая думать свою мысль, рассеяно отвечает директор. – И сколько она просидит там, неизвестно. Отпустить её они отказались, никто не рискнул нарушить приказ главнокомандующего. Поэтому, начинайте подготовку пока без неё. По крайней мере, корди могут начинать работу над платьем для СонЁн без неё. Передайте им мои пожелания и пусть делают эскизы. Я вот, что подумал…

Подчинённые внимательно смотрят на руководство в ожидании новых откровений.

– Страна запустила спутник… – произносит ЮСон и с вопросом смотрит на продюсера, потом на КиХо, – и… Почему нет песен космической тематики? Это было бы очень кстати и патриотично. Нация устремляется к звёздам, а наши звёзды в ответ – молчат. Почему?

Подчинённые озадаченно обдумывают прозвучавшую идею.

– Например, что-то про Марс. – продолжает предлагать ЮСон. – Знаете, эти наряды марсианок? Вот такие вот бюстье, острым конусом…

ЮСон, сделав из растопыренных пальцев «пирамидки» показывает на своей груди, слева и справа, как это должно, по его мнению, выглядеть и продолжает. – И мини-юбки. Смотреться на девушках с такими ногами, как у «Короны» будет очень хорошо. Вот, например, СонЁн…

ЮСон делает указующий жест рукой в сторону девушки, словно предлагая посмотреть в качестве доказательства. Мужчины переводят на неё взгляды и начинают рассматривать, пытаясь представить, как будет она выглядеть в мини. СонЁн становится смущённой под их взглядами.

– Да, господин директор, – после продолжительного молчания, подаёт голос продюсер группы. – Идея своевременная и очень правильная, но кроме сценических костюмов нужна песня. Я не знаю… кто у нас из композиторов в Корее пишет о космосе. Вот так вот перебираю у себя в голове имена и не могу вспомнить, чтобы кто-то из них написал что-то подобное. Я в затруднении…

– СонЁн, красавица, хватит там стоять, – говорит ЮСон продолжая смотреть на СонЁн. – Ты, наверное, уже устала. Иди, садись сюда.

ЮСон хлопает ладонью по креслу рядом с собой. Смущённая СонЁн спускается со сцены, на которой она стояла и проходит, садясь на предложенное место.

– СонЁн, – произносит директор, одобрительно легко похлопав её по коленке. – Скажи, твой японский диск, с которым ты работаешь вместе с ЮнМи…Только скажи громко, чтобы твой продюсер это услышал. Сколько песен она предложила тебе для него записать?

– Двенадцать, господин директор. – произносит покрасневшая СонЁн.

– Вот. – нравоучительно произносит ЮСон, поворачиваясь от СонЁн к продюсеру. – Двенадцать! Большой, полноразмерный диск. А вы не знаете к кому нужно обращаться за песнями. Всё есть в агентстве. Люди, которые пишут хиты за день. А вы на стороне всё кого-то ищите!

– Но… господин директор, – растеряно пожимает плечами продюсер в ответ на обвинение в непатриотичности к родной компании. – У ЮнМи и так много долгов и проектов. Добавлять к ним что-то ещё? Я думаю, это может усугубить и так не простую ситуацию и привести к срыву сроков…

Он ещё раз пожимает плечами, показывая, что не понимает причину обвинений.

– ЮнМи способна сделать такую работу за день, если у неё будет к этому настроение, – говорит ЮСон. – И сделать хорошо. Вот, перед вами сидит пример, «двойная платина» в Японии.

Он опять указывает на СонЁн и спрашивает у неё: СонЁн сколько вы работали с ЮнМи над «Sayonara»?

– Не долго, господин директор. – признаётся та, – Проблем с музыкой и словами не было, в основном мы работали над артикуляцией. ЮнМи хотела добиться того звучания, которое она себе представила.

– Вот. – вновь произносит директор, вертикально ладонью прикасаясь к плечу СонЁн и повернув голову в сторону КиХо, говорит. – Вот сидит золотой голос, который, не напрягаясь, выбил в Японии двойную платину продаж за месяц. Вторая, золотая, сидит за забором в воинской части. А вы сидите тут и ни хрена не делаете. Ну ладно, ЮнМи занята. Но неужели ни у кого в голове не появилась мысль заказать к запуску спутника соответствующую песню? Что, никто не знал, что он будет? За полгода, если мне не изменяет память, об этом в СМИ стали говорить. В агентстве полно исполнителей, которые готовы работать круглосуточно и постоянно хотят жрать. Почему им никто не даёт новую работу? Почему никто не приносит новые идеи? Почему вы все сидите и ждёте, когда вам скажут, что нужно делать?

ЮСон с вопросом смотрит на затрудняющихся с ответом подчинённых. Помолчав, он вспоминает об ещё одном присутствующем.

– Так, всё, СонЁн. – поворачивается он к девушке. – Дальше разговор не для твоих ушей. Ты молодец, ты умница, будем работать с тобой дальше. А сейчас иди, работай.

– Спасибо, господин директор, – встав, кланяется ему та.

– Всё, иди. – поощрительно похлопывает её по попке ЮСон, когда она заканчивает кланяться КиХо и продюсеру. – Береги свои ушки, они у тебя красивые и ещё тебе понадобятся, да и нам тоже. Иди.

– И всё же, я хочу понять, кто и как тут работает? – слышит СонЁн на выходе из комнаты вопрос ЮСона, явно настроенного на продолжение выяснения отношений с подчинёнными.

Место действия: общежитие группы «Корона»

Время действия: вечер. Разувшись, СонЁн устало входит в комнату, держа сумку за ремешок почти у самого пола.

– Что происходит? – удивлённо спрашивает она, обнаружив остальную часть группы, сгрудившуюся на диване вокруг КюРи и что-то смотрящую в её планшете. – Что-то случилось?

– ЮнМи опять вляпалась в скандал. – повернув к ней голову сообщает ИнЧжон. – Пишут, что она одобрила ядерную программу КНДР.

– Да не может быть этого! – не верит СонЁн.

– Да мы сами не верим. – отвечает ей БоРам подняв голову от планшета. – Но тут есть видео её интервью с журналистами.

– А когда она успела его дать? – удивляется СонЁн.

– Они поймали её возле воинской части.

– Когда же она научится молчать? – всё поняв, задаёт вопрос СонЁн.

– А, наверное, никогда. – легкомысленно отвечает БоРам и говорит. – А ещё её сегодня унесло к границе КНДР на сломавшемся катере. Вместе с женихом.

– Что, правда? – не верит СонЁн. – И это всё за один день? Ты меня разыгрываешь, БоРам.

– Да вот, пишут! – возмущённая недоверием восклицает БоРам указывая в планшет.

– О боже, – произносит СонЁн, проходя в комнату, к дивану. – Я недавно была в агентстве. Директор ЮСон недоволен, как все работают.

– И тобой тоже? – интересуется ДжиХён. – Твоё прослушивание провалилось?

– Нет, с прослушиванием всё в порядке. ЮСон недоволен работой КиХо и нашего продюсера. Считает, что они мало креативны.

– Это не их вина. – подумав, говорит ДжиХён. – Они работают так, как было заведено при президенте СанХёне.

– Да, но слушать ругань, не очень приятно. – говорит СонЁн плюхаясь на диван.

– Что, ЮСон сильно ругался? – удивляется БоРам.

– Нет, он меня отправил, чтобы закончить разговор без меня. Но был он очень недовольным, когда я уходила.

– Это его работа, ругать подчинённых. – пожимает плечами БоРам.

– Директор ЮСон распускает руки. – помолчав, сообщает СонЁн смотря в направлении входа.

– Да ты что?! – восклицает БоРам, энергично разворачиваясь к ней. – Он тебя … трогал?

– Да вроде ничего такого… – помолчав, произносит СонЁн. – Просто прикосновение к плечу, к колену… Потом, там кроме меня и его были ещё люди. Но мне это не понравилось. Президент СанХён себе такого не позволял.

В комнате на мгновение наступает тишина, девушки обдумывают информацию.

– Зачем ты это говоришь? – наконец нарушает тишину вопросом ДжиХён.

– Президент ЮСон мне кажется… странным. – переведя на неё взгляд объясняет ей СонЁн. – У меня неприятное предчувствие.

В комнате вновь наступает тишина.

– Будем надеяться, что президент СанХён скоро вернётся и все неприятные недоразумения исчезнут! – бодро произносит СонЁн и просит. – Ну, дайте мне тоже посмотреть, что там пишут про ЮнМи. Может, мне лучше завтра не выходить на улицу?

Место действия: пропускной пункт воинской части ЮнМи

Время действия: вечер.

– Вот, – говорит ЁнЭ, держа в руках коробку. – Туфли с идеальной высотой каблука.

– Это какая? – заинтересованно спрашивает ЮнМи до этого момента без всякого энтузиазма смотревшая на коробку.

– Длинна стопы делённая на семь является идеальной высотой каблука. – нравоучительно произносит ЁнЭ. – Плюс тонкая шпилька. Начинай практиковаться. До дефиле осталось совсем мало времени, а ты совсем к нему не готовишься.

– Где же мне тренироваться? – недовольно спрашивает ЮнМи. – У меня же форма одежды?

– Научись на них хотя бы стоять. – просит ЁнЭ. – Чтобы нога «не выскакивала». Потом, я взяла чёрные. Их можно надеть под прямые брюки, будет не видно. Никто не заметит.

– Госпожа личный менеджер, – с иронией смотря на ЁнЭ, произносит ЮнМи. – если вы думаете, что в воинской части никто не заметит, что на девушке надеты чёрные туфли на высоком каблуке, то вы потрясающе наивны.

ЁнЭ стоит со смущённым видом, держа в руках коробку с туфлями.

– Они меня уже тут всю обсмотрели с головы до ног. – недовольно произносит ЮнМи и вздыхает. – Ладно, давайте сюда ваши туфли. Буду тренироваться…

(чуть позже. ЮнМи, держа в руке пакет с коробкой, направляется в сторону своей комнаты в казарме.)

– О– хо-хох, что ж я маленьким не сдох… – произносит она себе под нос по-русски.

Конец восьмого трека