Текст книги "Щербатый талер"
Автор книги: Андрей Федоренко
Жанры:
Детские приключения
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Скоро, однако, Борис Григорьевич пришел в себя:
– Надо же! – сказал насмешливо. – Столько лет не видеться, чтобы встретиться в дождь, в грязь, на каком-то поле, за двести километров от столицы!
– Чего не сделаешь, когда соскучишься по старому другу? -В тон ему ответил Паук. – Нет побоишься ни дождя, ни грязи. – Оперся на костыли, падкавылял ко пню, поцокал языком. – Иди к машине! – Приказал Севе и снова повернулся к Борису Григорьевичу: – Что ж, Борис, даже поздороваться не хочешь? – Сказал с укором.
Учитель неохотно подошел. Пожали друг другу.
– Так ты нарочно из Минска ради этого? – Кивнул на раскопанный пень Борис Григорьевич.
– Говорю же, тебя увидеть захотелось! Молодость вспомнить...
– Не юродствуй.
– Эх, молодость! Помнишь, Борис, когда мы были молодые! Одержимые! Легендами различными интересовались, сокровища какие-то искали... И, как вижу, не зря! – Паук подмигнул Борису Григорьевичу. – В самое время я друга посетил, как раз успел... Нюх у меня на это. Много хотя ценностей было? – По-дружески спросил он. – Только ли план, как мы с тобой когда-то и догадывались? Вижу, вижу – ямка маленькая, значит, один план.
Борис Григорьевич оглянулся на детей. Было видно, что ему стыдно говорить неправду даже такому человеку, как Паук. Все же сказал:
– Ничего не было. Легенда это, просто красивое представление.
– Малая приходит ко мне в архивный музей и час выспрашивает и выписывает все что можно про это предание. Второй талер находится. Ты внезапно исчезаешь из Минска, и я узнаю, что ты в Поплавах, – Паук понизил голос. – Пацаны эти только то и делают, что везде лазят, вынюхивают, выслеживают... И вот вы все вместе оказываетесь в одном месте. Не слишком ли много суеты из-за какого-то предания? Тебе не кажется?
Учитель помолчал немного, потом в свою очередь спросил:
– Откуда ты узнал, что я в Поплавах? А, ну конечно – шпионы твои донесли, они в Поплавы часто ездят, – кивнул он на Севу, что прислонился к капоту машины, поднял воротник кожаной куртки и терпеливо ждал.
– Почему шпионы? Обычные люди, друзья мне. Они также имеют право на долю, как и я. Согласись, Борис, – мы все имеем право на это сокровище. Тебе придется поделиться.
– Ничего под пнем не было, – твердо сказал учитель, не глядя, однако Пауку в глаза. – А если бы и было, то я думаю, без каких-либо долей – полностью все принадлежало бы только детям. Но нет!
– Нет, так нет, что ж поделаешь... – согласился Паук. – И все равно вы герои! Это же вы нашли то самое место, вычислили как-то! Завидую. А мы с тобой столько лет бились – расскажи хоть, в чем загадка?
– Не я, они рассказали, – показал на детей Борис Григорьевич. – А в чем была загадка... боюсь, тебе не понять этого. Нужно быть своим в этом крае, а ты как был здесь чужой, так, видимо, и остался.
– Хорошо сказано! – Подхватил Паук. – Где роднее, там и родина. Надоело мне тут, Борис, сил больше нет! Хотя под конец жизни хочу вздохнуть свободнее, пожить по-человечески.
– Уезжать что ли собрался?
– Даже паспорт заграничный с собой, – хлопнул по карману Паук. – Даже с работы уволился, даже квартиру продал, – все, как надо.
– Что ж, так отсюда и поедешь? И в Минск больше не вернешься?
– Просто из этого поля и поеду. Зачем мне Минск, кто меня там ждет? .. Все мои пожитки в надежном месте, далеко отсюда. Долларов немного, золото, иконы, камешков с десяток... но мало, мало! Поэтому и захотелось проведать старого друга – а вдруг поможет?
– Паук, кончайте говорильню! – Крикнул Сева. – Времени мало.
– Слышал? Так где она, карта, говоришь? -В голосе Паука вдруг исчезли нотки иронии. – В рюкзачке? Сейчас проверим, – зажав под мышкой костыль, он потянулся рукой к рюкзаку.
Борис Григорьевич отступил
– Опомнись! Что вы задумали? Силою будете отбирать у меня здесь, на глазах у детей?
– Ага, значит, все же есть что отбирать, – Паук сглотнул слюну, нехорошо прищурился. – Не бойся, силой отбирать не будем. Ты сам отдашь. Ты еще не знаешь, какой у нас сюрприз для тебя подготовлен.
Сева оторвался от машины, сунул правую руку за пазуху, быстро подошел к ним.
– Ну, закончили свои басни, старые приятели? – Сказал раздраженно. – Учитель, думай быстрее, ты нас задерживаешь!
– Карты у меня нет, мы спрятали ее...
– У нас ваша малая, Оксана, в машине, – понятно тебе? Скажи, где карта, мы отпускаем ее, сматываемся, и больше вы нас здесь никогда не увидите. Будешь дергаться – мы сейчас садимся в машину и вы больше не увидите ни нас, ни малой.
Учитель побледнел, как полотно. Вдруг он бросился к машине. Сева загородил ему дорогу, выхватил из-за пазухи руку. Блеснуло лезвие ножа. Катя вскрикнула, закрыла ладонями лицо, прижалась к Дмитроку.
– Стань на место! – Приказал Сева учителю. – Ты думал, шутить здесь с вами собрались?
– Покажите... ее, – выдохнул учитель.
– Лысый!
Задние дверцы распахнулись. Оксана дергалась на сиденье. Лысый крепко держал ее за воротник куртки. Руки у девочки были связаны за спиной, рот тоже закрыт повязкой, поэтому она и не кричала.
– Скоро вы там? – Проворчал лысый. – Кусается, зараза, повязку стягивает.
– Сумасшедшие, – бледный Борис Григорьевич схватился за сердце – Подождите, я сейчас... Я все отдам... Что же вы делаете, чем вы думаете? .. Разве любые сокровища стоят этого? ..
– Дурак ты, – презрительно сказал Паук, – газет, видимо, не читаешь, телевизора не смотришь. Жизнь человека теперь ничего не стоит. Пропал человек – и никто не ищет!
– Вас будут искать, и поймают...
– За что нас ловить? Мы забираем карту, отпускаем малую – и все. В милиции вам скажут: «Девочка жива-здорова? Ну и не морочите нам головы!» К тому же не успеете вы выбраться из этого поля, как мы будем на территории другой страны, в России -матушке, тут через Борисов час езды. А там у нас всё смазано, подготовлено, документы в норме и, может быть, уже завтра ищи нас по всей Европе. Да и искать никто не будет, повторюсь, так как «в наличии отсутствие преступления», как говорил один мой знакомый адвокат.
– Ты забываешь о главном, – напомнил Сева, играя с ножом, – нам нужно еще забрать сокровище, а место его обозначено на карте, а карту нам не отдают...
– Отдадут. Вот сейчас отпустит у человека сердце, и все нам отдадут.
Борис Григорьевич сбросил с плеча рюкзак, стал развязывать шнурки. Руки у него дрожали. Сева оттолкнул его, взялся сам. Мокрые, туго стянуты шнурки не поддавались. Сева выругался и чиркнул по узлу острым ножом.
– Только не оглядывайся сразу, – прошептал Дмитрок Михалю. – Видишь, идут рожью?
– Я их давно вижу! – Громко сказал Михаль.
Глава 69
Неожиданн ая помощь
Из-за машины шел, на ходу стягивая с плеча ружье, дед Макар, мокрый с головы до ног. Сзади едва успевал усталый Чэсь. Мальчик сразу направился к своим.
Вид у деда был страшен.
– Где девочка?
– Кто это еще такой? – Паук удивленно посмотрел на Севу.
– Да дед наш, мы у него ночуем, – Сева выпрямился, держа рюкзак за лямку. – Чего тебе надо, старина? Почему на печи не сидишь?
– Отпустите девочку, говорю, приблуды! -Дед Макар вскинул ружье, прицелился – точно как тогда, когда стрелял в сома. – Шрот у меня крупный, мало никому не покажется! ..
В машине открылась дверца:
– Сева, дай ему долларов десять, да пусть валит отсюда! – Послышался голос лысого.
Дед круто повернулся и успел увидеть связанную Оксану. Сева полезу карман куртки:
– На! – Достал и протянул деду какую-то купюру. – Тебя тут только не хватало, старый пень...
В ответ грохнул выстрел. Шрот просвистел у Севы над головой. Тот охнул и запоздало присел.
– Ты... что?
– Второй раз возьму ниже, – пообещал дед Макар. Паук первый опомнился, крикнул испуганно:
– Борис, останови его! Иначе малой хуже будет!
Учитель бросился к деду, стал между ним и Севой, растопырил руки:
– Что вы делаете, опустите ружье, тут же дети! Я отдам, все им отдам, и они отпустят Оксану... Где рюкзак?
Сева осторожно приблизился, подал. Борис Григорьевич сунул руку в разрезанную Севой дыру, вытащил вазу:
– Вот, в ней план, вы все легко найдете, это недалеко, под Борисовом... А теперь отпустите девочку!
– Подожди, дай сюда, – Паук забрал вазу у Севы, вытащил пергамент, близоруко начал вглядываться. И вдруг радостно засмеялся: – Вот оно! Все здесь... Боже мой, наконец... новую жизнь, Европа, эх, Борис, – ради своей мечты чего не сделаешь? Все сделаешь!
– Вазу хоть оставь детям, – попросил учитель.
– Вазу? Гм, действительно, это было бы справедливо... Но не могу – музейный экспонат. Они себе еще такую найдут, а я оставляю вам малую – разве этого мало? Отпускай! -Крикнул он и поплелся к машине.
Лысый вытолкнул девочку. Она упала на колени, охнула. На лице у нее уже не было повязки. Учитель подбежал, помог ей подняться и развязал руки. Оксана отдышавшись, увидела друзей, деда Макара, вазу и пергамент в руке Паука... Все понятно:
– Не отдавайте, Борис Григорьевич! ..
– Пусть, все хорошо, главное, ты есть, – учитель поцеловал ее в горячие щеки, торопливо отвел в сторону.
– Дед, опусти железку, все закончилось, – осмелел Сева, оглядываясь, садился на переднее место за руль.
– Больше чтобы я вас здесь не видел! -Дед Макар проводил его до машины под прицелом ружья, только теперь опустил.
– На черта вы нам больше нужны, – хохотнул Сева.
– Гуд бай, Борис! -Не забыл попрощаться Паук.-Жди открытки из Парижа. Можешь «настучать» на нас в милицию, рассказать подробно про французского офицера, зазубренные талеры, про заложницу, про сокровище... Только не обижайся потом, когда тебя за сумасшедшего примут!
«Ауди» развернулась, заехав немного в рожь, полетела полевой дорогой и быстро скрылась в лесу.
Вдруг послышались странные звуки, как будто кто тихонько икал и притом шмыгал нссам... Это плакала Оксана.
– Испугалась? Что ты, девочка моя, – прижал ее к себе учитель, – да разве бы я отдал им тебя? Да я скорее под колеса лег бы!
– Я... не... испугалась, – всхлипывая, ответила Оксана-Сокровище... наше сокровище... все достанется им, никто их не поймает!
– Поймают! – уверенно сказал вдруг дед Макар. – Машина у них, приблуд, краденая, и милиция знает.
– А если поймают, то все равно не нам достанется, милиция выкопает ценности, – вытирая слезы, печально проговорила Оксана.
От этих наивных слов словно спала со всех напряжение, словно отпустило у всех напряженные нервы... Первый рассмеялся Михаль, глядя на него – Чэсь, а вскоре смеялись уже все; это была разрядка смехом после тревоги, волнений, страха.
– Ничего, не переживайте, друзья мои! Каждому достанется свое, – загадочно произнес учитель.
Дед Макар, который до сих пор с бессмысленным выражением лица слушал про все эти «планы», «карты», «сокровища», «золото-ценности», которые должны «выкопать», казалось, только сейчас заметил раскопанный пень.Подошел, капнул землю мысом сапога, покачал головой:
– Надо же! .. А я думал, сказачки это... Я ведь даже помню, как еще дуб на этом месте рос, как пилили его. Бегал по этому полю, косил здесь, пахал, сеял, убирал... и хоть бы раз в голову пришло, что под этим пнем, дурак ты, богатство твое лежит! Что значит темный, неученым человек! ..
Глава 70
Последняя, в которой, однако, ничего еще не кончается
Пролетел целый месяц.
Время было возвращаться в Минск Борису Григорьевичу, родители забирали в город Дмитрока, послезавтра должны приехать за Катей, которую впереди еще ждало удивительное путешествие в далекий Египет... В Поплавах оставались только местные Михаль с Чэсем и Оксана.
Перед прощанием в последний раз собрались на своем холме возле шалаша. Всем было немного грустно.
– Борис Григорьевич, – сказал Михаль, – а я тогда догадался, что сокровищ нет, раз вы избегали смотреть в глаза... Мы были мокрые, утомленные, так верили, что все не зря, – вот вы и не захотели нас сразу разочаровывать.
– И все же несправедливо, – вздохнула Оксана. – Мы заслужили сокровище.
– И я считаю, несправедливо, – отозвался Борис Григорьевич, – но что поделаешь? Досадная нелепость!
Чэсь признался:
– А я и до сих пор не все понимаю... Им вы рассказывали, Борис Григорьевич, а мне нет.
– Не надо было лукавить – не упустил случая Михаль.
– На плане француза все было вычерчено прекрасно, и я, к большому сожалению, с первого взгляда понял: сокровище – trеsоr по-французски – скрыт при пересечении Березины с речкой Плисой, около городка Юшковичи под Борисовом. Это так называемый «Бранденбургский клад», который нашли еще в 1896 году, когда Министерство путей сообщения расчищало и углубляло русло Березины; заодно велись поисковые работы на месте бывшей переправы французов, а также в ближайших окрестностях. Было много ценных находок, одна из которых – кованый железом деревянный сундучок, отрытый на холме под дубами, как раз там, где Плиса впадает в Березину. Это место и было обозначено на нашей карте... Дерево сундучка сгнило, обветшало, и когда рабочие начали доставать сундучок, он рассыпался. В яму и на землю возле ямы полетели – посыпались драгоценные камни, бусы, кольца, золотые и серебряные монеты... Это и был клад нашего француза Аnгі-В...nа, іngеnіга.
– А почему «Бранденбургский»? – Спросил Чэсь.
– Все находки были описаны, упакованы и сданы генералу Бранденбургскому, который нарочно для этого прибыл сюда из Москвы.
– И как Паук попался на такую удочку? – Удивленно спросил Михаль. – Неужели он ничего не знал о «Бранденбургской находке»?
– Знал, конечно. Но он всегда был близорук, а тогда торопился, некогда было разбирать, с него хватило слова tresor.
– Однако как же они были уверены, что ценности лежат и только ждут их! – Покачал головой Дмитрок. – Особенно этот Паук...
Краденую «Ауди» задержали в тот же день на Березинско-Борисовской шоссе. Через пару недель Бориса Григорьевича с дедом Макаром вызвали в город как свидетелей. Борис Григорьевич дал показание, что с Пауком когда-то вместе учился и с тех пор они больше не встречались. Что касается Севы с лысым, то он вообще первый раз о таких слышит (учитель с дедом Макаром договорились молчать о случившемся на поле, чтобы не впутывать во все это детей; тем более молчали об этом Паук с союзниками). Дед Макар своими простыми ответами каждый раз ставил следователя в тупик: «Ну, ночевали они у меня, так за то деньги платили. А что машина угнана, на ней не было написано». Так ничего следователь от него и не добился.
– Мне особенно вазы жаль,– сказала наивная Катя. – Такая была хорошенькая, звонкая, фарфоровая ваза! ..
– Ничего, вазу после суда передадут в архивный музей. Заведующий исторического отдела теперь, вместо Парижа, окажется, видимо, совсем в другом месте, – сказал Борис Григорьевич, и в голосе его не было никакого злорадства, а наоборот, было даже как бы сожаление. – Теперь вы можете отдать в музей и талеры. Будем ходить туда на экскурсии – например, я поведу ваш, Катя с Оксаной, класс, а вы расскажете всем, как «познакомились» с этой вазой.
– Не поверят, – засомневалась Катя. Помолчали. Оксана сказала:
– А жаль, что все закончилось и больше нечего искать. Борис Григорьевич, а правда, мне как-то отец говорил, что в одной Беларуси каждый год находят до десяти сокровищ, не считая единичных монет?
– Чистая правда, – подтвердил учитель. Затем лукаво прищурился. -К примеру, та же наполеоновская армия, отступая, вынуждена была периодически «разгружаться» и прятать награбленные ценности. Как минимум, существует пять версий, где нужно эти сокровища искать. Коробки с золотом якобы закопаны в церкви в Коуне – ныне Каунас – около старого замка, четыре бочки с золотом – в лесу недалеко от Борисова на берегу Березины, семь бочек золота – под Белостоком, где-то около плотины, находящейся между монастырем и мельницей... А как вам такое предание: на Ошмянщине французы якобы закопали клад в лесу, а к дереву прибили подковы. Когда пилили уже свезенный лес, пила наткнулась на одну подкову. Пень найти не удалось...
– Эх! Надо было отпилить кругляк и искать пень по годовым кольцам! – Сразу загорелся Михаль.
– А у меня в Островце тетя живет,-сказал Чэсь. – Это близко от Ошмян.
– А у меня в Гродно дед с бабой, – сказала Катя.
– А что, если и этот клад уже вырыт? – Встревожилась Оксана. – Тоже обидно: мы ищем по правилам, долго, а кто-то сразу находит!
Все засмеялись, кроме учителя.
– Друзья мои, вы нашли очень много, – серьезно сказал он. – Может, даже больше, чем самые богатые ценности... Вы нашли дружбу между собой. Вы почувствовали дыхание богатой истории своего народа, полюбили свой край. Вы поняли, какая ценность, которое богатство – наш родной язык. Разве этого мало, разве это не сокровище?
Внизу, под холмом, все бежала куда-то синяя, как небо, вода Березины. За рекой зеленел, растворялся в солнечной дымке далекий лес. А на другой стороне пестрел разноцветьем луг, и ветерок доносил оттуда душистый аромат летних цветов. Перед учителем и детьми расстилалась земля – такая красивая, такая щедрая, такая знакомая и вместе с тем такая загадочная.
Их земля.
