Текст книги "Барон (СИ)"

Автор книги: Андрей Двок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Ху Лао, – вместо Мабона ответил Буеслав. – Мы сейчас в его доме находимся. И это он сказал, чтобы мы ему сразу сообщили, как только вы очнетесь.

– Как он вам мог что-то сказать, если вы на местном языке ничего не понимаете? – удивился я.

– Ху Лао свободно говорит на староимперском, – теперь уже удивился Мабон.

– Вот, пройдоха, – прошептал я.

Конечно, я один, без своих людей был у Смотрителя, когда он передо мной Джумшута отыгрывал. «Насяйника, я па вашиму ни панимай», – угу, как же. А с моими людьми, видать, не стал клоунаду устраивать.

В моей голове возникли десятки вопросов, но я чувствую, что на долгие беседы мне просто сил не хватит. Надо попытаться хотя бы общую обстановку узнать. И в первую очередь – о состоянии своего здоровья. То, что я не чувствую ног, по-настоящему меня пугает.

– Погоди пока бежать, – остановил я оруженосца. – Что со мной и как мы оказались у Ху Лао?

– Когда… – Мабон замялся, подбирая слова. – Когда Чэн Байху вас… ранил, мы все бросились к выходу с арены, чтобы оказать вам помощь.

– Служители арены схватили вас за ноги и поволокли, как… как… – Буеслав задохнулся от возмущения. – Мы хотели изрубить их на куски!

– Да, мы добрались до выхода из арены в подтрибунные помещения, но там нас уже ждала готовая к бою стража, – снова перехватил разговор мой оруженосец. – Чуть-чуть до схватки дело не дошло. Не знаю, чем бы все закончилось…

– Ничем хорошим. Даже если вы бы их перебили, дальше, что бы делали? Здесь бы в царстве все и остались, – ответил я. – В лучшем случае – на каторге, если бы живы остались при задержании. После нападения на стражей никто бы вас из Гуйлиня живыми не выпустил. Потеряли бы и людей, и товар, и корабль. Так что, молодцы, что не довели дело до резни.

– Это не мы. Ху Лао остановил и нас, и стражу, – ответил Мабон.

– Вот как? – удивился я.

– Хех, Ху Лао был очень убедителен, – хмыкнул оруженосец. – Он же организовал оказание вам помощи. Вашу рану обработали и зашили, а затем привезли нас сюда.

– Такие раны не лечатся, но Ху Лао сказал, что все будет хорошо, – с затаенной надеждой посмотрел на меня Буеслав.

– Все правильно. Я же вам уже сказал, что не надо беспокоиться. Раз сразу не умер, значит поправлюсь. Это же я, – улыбнулся своим парням и поинтересовался. – А остальные наши люди где? И сколько я уже здесь валяюсь?

– Как вчера вас с арены принесли, так вы тут и лежите. А из наших в доме находимся только мы, остальных Ху Лао в дом не пустил. Они на улице перед домом все собрались, с оружием, – ответил Мабон. – Сказали хозяину дома, что, если с вами что-то случится, они все здесь разнесут. Я к ним каждый час выхожу, рассказываю, как ваше состояние… Так я пойду, предупрежу Ху Лао, что вы пришли в себя?

– Давай, иди, – разрешил я и оруженосец вышел из комнаты. – Буеслав, который час?

– Утро, милорд. Ближе к полудню, – ответил паж. – Я здесь клепсидры не видел, чтобы вам точнее ответить.

– Понятно… И еще: выйди к нашим, расскажи, что все хорошо. И что я велел оставить перед домом одного человека для связи, а остальным возвращаться к местам временной дислокации.

– Где они сейчас проживают? – с тяжелым вздохом уточнил паж.

– Да, именно. И поблагодари их от моего имени. И это… успокой парней. Скажи, что я выздоравливаю и скоро мы отправимся домой.

Паж вышел из комнаты, а я постарался расслабиться и «прислушаться» к состоянию своего организма. Наряду с сильной болью, я почувствовал внутри себя и знакомое копошение.

Будто тысячи микроскопических жучков «вошкаются» в моем желудке и пояснице. Там, куда нанес разящий укол мой последний соперник на Турнире мечников.

Биофаги! Ах вы, мои родные букашечки! Надежда вспыхнула солнечным лучиком среди всего этого мрака: смертельная для обычного человека рана, парализованные ноги, потеря возможности воспользоваться гуйлиньским Порталом.

Ситуация – дрянь, но раз есть надежда восстановиться, то основная масса проблем решаема. Даже если у меня ничего не выйдет с проходом через Портал в Линейских болотах, то я и без этого счастливчик.

Получил возможность прожить «вторую жизнь» самому. Договорился о такой же возможности для своего сына, а это, одновременно, и выздоровление от неизлечимой болезни.

В новом мире люблю и любим, здоров, богат и являюсь не последним человеком в местной иерархии. Что еще надо для счастья? Много приключений, в которых меня подстерегают, порой, смертельные опасности?

Ну, как говорят на Земле: пока есть жопа – приключения не закончатся. Мне ли этого не знать, хе-хе. Захихикав про себя своим мыслям, вспомнил как меня пробило на эти самые «хи-хи» вчера, когда мне дал какую-то микстуру Смотритель.

Тогда и боль быстро притупилась, и похорошело моментально, до того самого хихиканья. Забористая штука! Алма обезболивающее делает послабее. Значит, даже в имеющемся у меня древнем лаоминском свитке с трактатом о лечебных травах рецепта такого средства нет.

Или это так называемое тайное знание, или придумали данное обезболивающее позже написания данного манускрипта, или просто в перечень рецептов это средство не попало.

Всё-таки, это трактат о лечебных травах, а не о лечебных рецептах. Там автор сделал упор на описание самих растений, а рецепты, в которые эти самые растения входят, пошли скорее бонусом. Надо будет постараться этот рецепт узнать, да еще и закупиться этим средством перед убытием домой.

Тут распахнулась дверь. Сначала ввалились «двое из ларца». Поводили по комнате рыбьими глазами и заняли позиции. Один встал у моей кровати, второй – рядом с моими парнями.

Затем в комнату вошел Ху Лао. Настроение сразу испортилось, и я помрачнел. Вот понимаю, что он в своем праве, ничем мне не обязан и руки мне не выкручивал. Но реакция у меня на него однозначная – мерзкий старикан.

– Рад, что вы пришли в себя, благородный Сержио Бо. Как себя чувствуете? – в этот раз выражение лица Смотрителя было нейтральным.

– Жив. И благодарю вас за ту помощь, что вы мне оказали, – «выдавил» я из себя.

Похоже, не вышло у меня изобразить теплые чувства к Ху Лао, и он это заметил. Но ничего не могу с собой поделать: слишком велико разочарование от итогов моего участия в турнире. Да еще и постоянная боль отвлекает и не дает сосредоточиться.

– Прошу вас выйти и оставить нас с вашим господином одних, – обратился старикан к Мабону и Буеславу.

Мои парни посмотрели на меня, и я кивком подтвердил просьбу хозяина дома. Когда паж с оруженосцем вышли из комнаты, Смотритель взял стул и уселся рядом с моей кроватью.

– Чего кривишься, будто я у тебя шкатулку с хейшельскими алмазами спер? – обращение ко мне Ху Лао поменялось в ту же секунду с уважительного до чуть ли не пренебрежительного, как только мы с ним остались в комнате одни.

– К вам у меня нет никаких претензий, – соврал я. – Просто самочувствие не очень. Врать не буду, боли сильные. И, конечно, очень волнует то, что я ног не чувствую и не могу ими даже немного пошевелить.

– Пфф! Радуйся, что жив! – возмущенно фыркнул старик. – Обычный человек с такими ранами умер бы прямо на арене. Скажи спасибо Магнусу*, что он тебе капсулу с биофагами дал! Первый раз о подобном слышу. Видно, он от старости уже умом слабеть начал.

* – Магнус – Мирослав Александрович, Смотритель Портала в г. Хабаровске, Российская Федерация, планета Земля.

– Ног он не чувствует! Конечно, как ты их будешь чувствовать, если тебе Чэн Байху спинной мозг перебил⁈ – продолжил бурчать Ху Лао. – Но, нечего нюни здесь распускать, биофаги тебе все повреждения восстановят.

– Кстати, насчет Чэн Байху. У меня сложилось впечатление, что он был чем-то опоен, – я с трудом подавил вспышку гнева и перебил ворчание Ху Лао, решив высказать свои подозрения.

– Он был слишком силен, слишком быстр, слишком вынослив для обычного человека. У него все было «слишком», – я внимательно посмотрел в глаза Смотрителя, но тот ничуть не смутился.

– Да, настоечки он попил перед боем. Этого бойца на турнир выставил я и я ему бодрящего напитка дал, – с вызовом ответил старик. – А что ты хотел? У тебя в крови биофаги, а они – простые люди. Надо было обеспечить равные возможности.

– Биофаги увеличивают регенерацию и лечат организм. В бою они никакого преимущества не дают! – я все-таки не сдержал эмоции.

– Ой! Хватит уже ныть, расплакался тут! – отмахнулся Ху Лао.

– Но, получается, что финальный бой не был честным! Как тогда быть с нашим уговором? – стал настаивать я.

– Нормально все с уговором. Согласно правилам турнира, нет никаких ограничений на использование фармакологии, – лицо старика ожесточилось, в глазах блеснула сталь. – А согласно духу турнира – тоже все нормально. Почти…

– С помощью моей настойки я подтянул физические возможности Чэна Байху под твои показатели. И мне плевать на твое нытье! – Ху Лао поднял руку, останавливая мои возражения. – Больше ко мне не приезжай. Если ты еще раз появишься на крыльце моего дома, это плохо для тебя закончится. Слишком ты много знаешь. И не питай ненужных надежд. Я знаю, как окончательно умертвить носителя биофагов.

Стражи Смотрителя угрожающе приблизились к моей кровати и синхронно щелкнули гардами своих мечей о ножны. Я скрипнул от злости зубами. Вот же, старый мудак! И сделать я ничего не могу.

– Ладно, хватит губы дуть, – усмехнулся старик. – Я тебе подарки приготовил. Увезешь с собой мастеров по производству стекла и бумаги.

– Откуда вы знаете, что мне нужны эти мастера? – я не смог скрыть от Ху Лао, насколько меня обрадовали эти слова.

– Рад? Ну и правильно. Радуйся тому, чего можешь добиться, и не желай несбыточного. Только так можешь получать удовольствие от жизни, – Смотритель изобразил мудрого дедушку и показательно ткнул вверх указательным пальцем. – А тому, что я знаю о твоих желаниях, удивляться не надо. Было бы удивительно, если бы я этого не знал.

– Сегодня переночуешь у меня, а завтра грузись на корабль и уходи из Гуйлиня, – продолжил Ху Лао. – Мастера будут ждать тебя на причале. И вот еще, что касается твоего состояния. Потерпи! Сегодня и завтра не пей. Можно только влажную тряпицу немного пососать.

– Кушать ближайшие пять дней вообще нельзя, – объяснил Смотритель. – За это время биофаги окончательно восстановят тебе желудок. На шестой день попробуешь мясной бульон и немного измельченного в кашицу мяса.

– А если все будет нормально? – поинтересовался я.

Вопрос не праздный. Я уже был в ситуациях, когда не было возможности поесть. На самом деле, при активном образе жизни, даже два дня без еды пережить тяжело. А уж отсутствие воды – это вообще катастрофа.

– Если не почувствуешь никакого дискомфорта, то на седьмой день можешь кушать столько, сколько захочется, – успокоил меня старик.

(Ху Лао)

– Твоему организму потребуются ресурсы для полного восстановления. Так что, хороший аппетит тебе гарантирован. Жрать будешь, как медведь по весне, – засмеялся Ху Лао.

Смешно ему, чудаку на букву «М».

– Мне бы еще рецепт того обезболивающего, что вы мне дали на арене. И готового прикупить в дорогу, – я решил не стесняться.

За спрос денег не берут, наверное…

– Ну ты наглец! – восхитился старик и, немного подумав, все-таки согласился. – Ладно, будет тебе и рецепт, и лекарство с собой. Кстати, что я еще тебе хотел сказать. Хороших ты себе людей собрал, они за тебя готовы и в огонь, и в воду идти. Так что, береги их, как они берегут тебя. Они и есть настоящее богатство. Это мой тебе совет, а сейчас лежи и отдыхай.

Ну, ничего нового для меня старик не открыл. Смотритель поднялся со стула и вместе со своими стражами вышел из комнаты. А вот мне сразу последовать его совету нельзя. Если завтра в путь, то сейчас надо все необходимые распоряжения раздать.

– Мабон! Буеслав! – позвал я. – Подите сюда…

* * *

На следующий день ходить я еще не мог и из дома Смотрителя на корабль меня перенесли на носилках. Ху Лао к этому времени соизволил меня проведать всего раз. Он передал мне свиток с рецептом обезболивающего и сказал, что, как я и просил, некоторое количество этого средства изготовили.

И его мне передадут на пристани ожидающие меня мастера по производству бумаги и стекла. К счастью, Ху Лао не обманул, оба мастера с запасом обезболивающего и личными вещами встретили нас на пристани, рядом с нашей лодкой.

Проклятье! В Гуйлине я пробыл целых восемнадцать суток и при этом главной цели своего путешествия не добился. Путь к лаоминскому Порталу для меня закрыт, а к предупреждению Смотрителя о том, чтобы я здесь больше не появлялся, я отнесся с полной серьезностью.

Успокаивает то, что помимо главной цели, в этом походе сделано многое. В Помории и Борее я обзавелся новыми знакомствами в аристократической семье. Особенно в Борее, где я теперь вхож даже в королевский дворец.

Укреплена и диверсифицирована торговля с Поморией, налажены торговые связи с Бореей и Лаомином. Серьезно расширены рынки сбыта аристийской продукции и получен доступ к новым товарам.

Наибольшим успехом я считаю то, что ныне, при наличии нужных мастеров, я сам смогу организовать выпуск бумаги и стекла. В первую очередь – листового стекла. Хорошими достижениями полагаю и то, что мне разрешено строить на борейских верфях когги и что теперь у меня будет каменный уголь.

Ну, а на дальнюю перспективу – это возможность производства резины. Если сумею ее создать, конечно. Во всяком случае, доступ к каучуку у меня сейчас есть. Так что, буду упорно экспериментировать. Область применения резины обширна, поэтому любые усилия, приложенные к исследованиям в этом направлении, будут оправданы.

Не хочется описывать физиологические трудности, которые мучали меня в начале пути из Гуйлиня в Аристи. Кто ухаживал за близкими людьми, прикованными к кровати, или сам был в подобном положении, меня прекрасно поймут.

Боль в районе желудка сильно мучала меня только в первый день, на второй уже стала глухой. Больше терзали жажда и голод, а еще трудящиеся «в поте лица» биофаги. Область живота и поясницы невыносимо чесалась изнутри организма. Хоть волком вой!

Позволил себе попить воды я первый раз на подходе к Сяндао. И, слава Предкам, никаких негативных последствий это не повлекло. Смог пошевелить ногами я уже на рейде этого огромного порта.

А первый раз я смог встать и с помощью Мабона и Буеслава выйти из своей каюты уже на пути к Баргарду. Мое появление на палубе весь экипаж встретил восторженным ревом.

В этот же день я наконец смог поесть. По совету Смотрителя, кок приготовил мне наваристый мясной бульон и измельченное мясо. Еда зашла «на ура». И когда на следующий день я понял, что желудок работает нормально, я стал жрать. Нет, не так, – ЖРАТЬ! Голод после пятидневного поста был нестерпимым. Все, как и предупреждал Смотритель Ху Лао.

Я жрал, пил, спал и восстанавливался. Причина такой прожорливости была не только в последствиях вынужденного голодания, но и в том, что биофагам для работы требовался «строительный материал».

За время пути домой я ни разу не покинул корабля. Ни в портах Зволена, Баргарда и Сяндао, ни на ночных стоянках, когда экипаж разбивал лагерь просто на необжитом берегу моря.

Команда «Анны» справлялась сама, без моего личного присутствия. Тихомир заключил ряд торговых договоров, в которых мне оставалось лишь поставить печать и подпись (готовые для подписи документы Тихомир приносил на корабль).

Капитан Зосим, мичманы Боян, Марко и Стеван занимались своими подчиненными, коггом и вверенным им имуществом. Я же предавался размышлениям, так как большего мне не позволяло мое состояние.

Сначала ломал голову, почему Ху Лао решил мне помочь с поиском мастеров по производству стекла и бумаги. Ведь он меня с моей просьбой послал в пешее эротическое путешествие, а тут такая благотворительность с его стороны. Еще и рецепт обезболивающего подарил.

Как это соотносится с его отказом в использовании мной Портала? В конце концов, пришел к выводу, что Ху Лао не захотел получить проблемы. При всем его высочайшем скрытом статусе, официально он – простолюдин, живущий с процентов от выручки ряда торговых домов.

Мой же официальный статус несоизмеримо выше, чем у него, еще и золотая пайцза есть. Она тоже к моему «весу» на территории Царства Лаомин прибавляет немало. Вот вредный старик, видимо, и решил, что проще меня умаслить после отказа, чем опасаться того, что я начну с ним конфликт.

Много думал о своей жизни, вспоминал дорогих сердцу людей. Времени на все хватило, тем более, что физически я был «привязан» к своему коггу. На будущее решил, что не буду рисковать и поверю угрозам обоих Смотрителей.

Не появлюсь больше ни в Рошо, ни в Гуйлине. Дождусь появления Кости, если, конечно, доживу до старости, а он сможет меня найти. Потом, после встречи, помогу ему обосноваться в этом мире.

Пробуду с ним как можно дольше, обучу его, как смогу. Постараюсь наладить его взаимоотношения со здешней семьей, а потом пройду через Портал в Линейских болотах. Лишь бы только Костя меня нашел.

После того, как мы миновали Зволен, мое состояние уже настолько улучшилось, что я возобновил физические тренировки. Ведь за дни после ранения, я сильно сдал, а ко времени прихода в Аристи я снова должен быть самым-самым.

Эх, как там мои женщины и детишки? Я сильно по ним соскучился…

Глава 25

Глава 25. Студеное море, Аристи. Листопад, 535 круг Н. Э.

Баронет Владислав Добран находился в дурном расположении духа. Он уже столько времени потратил на эту сучку, жену нынешнего барона, но очередной приз получить до сих пор не смог.

Молодой дворянин, двадцати кругов от роду, к такому не привык. Единственный сын Мечислава Добрана, владельца манора Падина, нравился женщинам и умело этим пользовался.

А когда в баронстве вдруг появились все эти новшества: ароматическое мыло и зубные порошки, понравиться женщинам стало еще проще. Они ведь весьма приязненно относятся к чистоплотности.

Если умеешь смешить и говорить комплименты, не превышая разумную меру, и при этом чистоплотен и приятно пахнешь, у тебя есть все шансы, что женщина будет к тебе благосклонна.

Но вот привить Владиславу интерес к управлению манором, отец, как ни старался, не смог. Сын был абсолютно равнодушен как к хозяйственной деятельности, так и к военной.

Барон Сержио тер Аристи определил для владельцев маноров обязательное патрулирование своих территорий. И Мечиславу Добрану приходилось буквально «выпихивать» сына исполнять установленную службу.

Но даже тогда Владислав предпочитал сбросить обязанности начальника конного патруля на одного из подчиненных, а самому заняться любимым делом – рвануть на бл… покорять женские сердца.

(Владислав Добран)

Если бы молодому повесе пришлось придумывать себе герб и девиз, он, наверное, написал бы «Знаю, умею, практикую» на фоне разбитого сердца, а скорее всего, задранного подола.

И у Владислава действительно получалось. Баронет был настолько успешен в этом деле, что у него возникли серьезные проблемы как в родном маноре, так и в соседних – Приеполе, Плаве, Видине, Садове, Власенице.

Владислав гордился своими многочисленными победами, но и страшновато ему было. Многие мужчины, чьих жен и дочерей Владислав смог соблазнить, мечтали выпустить кишки резвому молодому человеку.

Вешать лапшу на очаровательные ушки прелестниц было привлекательнее, чем устраивать разборки с их мужчинами. Ведь можно не только в морду получить, но и кусок железа в брюхо. Даже перед самим собой Владиславу не хотелось признаваться, что он элементарно боится попадать в такие ситуации.

Перед представительницами прекрасной половины человечества он легко мог подать себя смелым и решительным человеком. Однако на самом деле, баронет был… трусом. Симпатичным, обходительным, с хорошо подвешенным языком, но малодушным хоронякой.

Но это проявлялось только в мужском кругу. Поэтому Владислав подобрал товарищей себе под стать, таких же «мажоров» средневекового разлива, и просто «фестивалил», прожигая жизнь и отцовские деньги.

Баронет уже хотел придумать для отца какую-нибудь причину, чтобы тот дал ему денег на посещение городов баронства, где можно было найти для своего удовлетворения много «целей», как причина «нарисовалась» сама.

Барон Сержио тер Аристи начал создавать подобие двора, и Владислав смог обосновать перед отцом необходимость своего нахождения в Аристи. Он «свалил» из дома в столицу баронства вместе с двумя своими приятелями. Якобы для того, чтобы искать службы у барона, а на самом деле – хорошенько гульнуть в городе.

Он и погулял. Список любовных побед Владислава Добрана значительно вырос. Но соблазнять жен и дочек простолюдинов, хоть даже и состоятельных, ему быстро наскучило.

В один из вечеров, когда баронет с приятелями скучал в харчевне, ему и пришла в голову прекрасная на его взгляд идея – надо трахнуть баронессу. Вот это будет трофей! Сногсшибательное украшение его богатой коллекции!

Бранка Аристи – вполне симпатичная, хоть и худоватая на его вкус, и немного старше возрастом. Но для Владислава не это было главным. Очень захотелось поиметь миледи.

«Сделаю это прямо на их супружеском ложе», – предавался сладостным мечтам молодой повеса. – «Этот звероподобный дурачок Сержио все время где-то пропадает, оставляя жену одну. Знакомая и абсолютно выигрышная ситуация. Уж я смогу утешить скучающую баронессу».

«Баронесса Бранка Аристи… Бранка Райс из Кроноса… сучка», – смаковал эпитеты Владислав Добран. – «Буду драть ее так, что орать станет подо мной, как шлюха из „Камелии“. Баронесса! Хех, будет изгибаться и стонать на моем „копье“, как последняя потаскуха».

Но что-то пошло не так, все привычные методы не сработали и все усилия пока не дали нужного ему результата. Владислав и представить себе не мог, что без толку потратит столько времени на одну бабу, пусть и баронессу.

«Смеет отказывать мне. Мне, которому никто не отказывает! Хррр», – баронет зло рыкнул. – «Друзья уже надо мной смеются. Уроды! Ничтожества, которым „дают“ только за деньги, смеют насмехаться!» Но я их компанию пока потерплю, они мне скоро понадобятся.

«Ишь, какая цаца! Ладно, пусть еще немного покочевряжится, все равно я свое возьму. Сколько мне ни отказывала, даже прогоняла, но мужу то до сих пор ничего не рассказала», – уже спокойнее рассудил Владислав и криво усмехнулся.

Удобная наемная пролетка подвезла Владислава и двух его товарищей к строящемуся дворцу. Классные, все-таки, в последние круги жизни стали повозки делать в баронстве. Таких он даже в Волине не видел.

Приятели рассчитались с возницей и соскочили на новенькую мостовую. Район между баронским замком и Белым кварталом Аристи сейчас активно застраивается и скоро сюда должна подъехать Бранка. В отсутствие мужа, она старалась присматривать за его проектами.

Об этом молодой дворянин узнал еще вчера и решил сделать очередную попытку сближения с желанной целью. Пришлось подождать, но не очень долго. Вскоре показалась дорогая, даже на вид, карета под охраной десятка гвардейцев барона.

Карета остановилась невдалеке от стройки и из раскрывшейся дверки выскользнули две стройные фигурки. Бранка снова была со своей постоянной подругой, баронетой Юной Харшад.

Жгучая брюнетка Юна, дочь баронета Джура Харшада, владельца манора Брезна. Этот манор – ближайший западный сосед у родовых земель Аристи. Центр манора, село Брезна, выгодно расположился на Восточном торговом тракте.

Юне Харшад исполнилось восемнадцать кругов жизни, а она еще не вышла замуж. По меркам Этерры – перестарок. Как девушка умная и прагматичная, Юна смогла не только пробиться во фрейлины к Бранке, но и стать ее ближайшей подругой.

Ведь находясь при дворе баронессы, гораздо легче найти себе достойную партию, чем в родном селе, пускай и на оживленном торговом тракте. Это хорошо понимала Юна, это понимали ее родители и поддерживали решение дочери.

Охрана баронессы не ходила за ней по пятам. Гвардейцы рассредоточились, занимая определенный периметр. Теперь они могли не допустить к миледи нежелательное лицо и в то же время не мешали госпоже разговаривать.

За происходящим наблюдал и еще один человек, которого не замечал никто из присутствующих. Это неудивительно. Подчиненный Сандара, начальника аристийских эдилов, умел быть незаметным.

Владислав собрался с духом, настроился и, увлекая за собой своих спутников, решительно направился к баронессе. Вышедшие из кареты девушки увидели подходящих к ним молодых дворян, которых остановили гвардейцы.

Баронесса кивком головы разрешила пропустить троицу дворян. Юна наклонилась к ушку баронессы, что-то прошептала покрасневшей Бранке и заливисто рассмеялась.

Молодые дворяне склонились в изысканных поклонах, приветствуя баронессу. Завязался легкий разговор ни о чем, в ходе которого приятели Владислава смогли увлечь фрейлину баронессы и отвести ее в сторону, оставив молодых людей в относительном одиночестве. По крайней мере, сейчас их разговор был никому не слышен.

– Моя прекрасная госпожа, вы не представляете, как я счастлив видеть вас, – вкрадчивым, «бархатным» голосом заговорил Владислав. – Мое сердце трепещет, когда я нахожусь рядом с вами, и мертвеет при разлуке!

– Держите себя в руках, баронет. Я вам уже неоднократно указывала, что ваше поведение неприемлемо, – холодно ответила Бранка, но ее щеки, шея и ушки предательски порозовели.

«Ага, не такая ты и холодная сука, какой хочешь казаться», – цинично усмехнулся про себя Владислав, но внешне изобразил страдающего поклонника.

– Это невозможно! Только тобой занято мое сердце и лишь о тебе все мои мысли. Ты – как наваждение: нет сил ни отвлечься, ни отмахнуться, – решительно перейдя на «ты», понес влюбленный бред расчетливый повеса.

Бранка смешалась от такого напора. Хоть она уже была замужней женщиной и матерью, но опыта общения с подобными людьми у нее не было. Похотливые хамы? Да, встречались.

К примеру, тот же баронет Вито Пирот. Во многом благодаря инциденту с которым, Бранка встретила в Волине своего будущего мужа. Но вот такие льстивые лицемеры ей не попадались.

– Ты самая красивая и я восхищен тобой до глубины души. Ты самое милое и нежное создание. Я очарован и околдован тобой. Я твой пленник, но мне не нужна свобода. Быть с тобой – самое главное мое желание. Я люблю тебя! – заученно тараторил Владислав.

Такую «пургу» он мог гнать долго и без запинки, хоть посреди ночи его разбуди. Если бы невдалеке не стояли гвардейцы, он бы и руки распустил. Ситуация к этому располагала.

– Вы переходите все границы дозволенного… – запнулась в замешательстве Бранка.

Молодая баронесса была смущена и растеряна. Как и каждой женщине, Бранке хотелось вызывать интерес и восхищение противоположного пола, но ничего большего она не хотела и не планировала, наверное… Она уже и сама не была ни в чем уверена.

Удачно складывающуюся для Владислава ситуацию нарушил приближающийся топот копыт. Баронет чуть вслух не выругался, опять ему что-то или кто-то мешает!

Ко входу во дворец подскакал одинокий всадник, одетый в черные котту и шоссы. Под коттой видна камиза стального-голубого цвета. На голове – берет той же расцветки.

На красивом наборном поясе – полуторный меч и длинный кинжал. На ногах – кожаные туфли без каблуков. Владислав узнал коменданта замка и капитана его стражи, баронета Элдора Тессена.

Тессен спрыгнул на мостовую, бросил поводья одному из гвардейцев и быстрым шагом подошел к баронессе. Бывший капитан баронской дружины уже прошел пятидесятый круг жизни, но по-прежнему держал себя в хорошей форме.

Баронет был чисто выбрит, подтянут, физически крепок. Седина густо посеребрила его шевелюру, но карие глаза глядели живо, они еще не начали приобретать старческую блеклость. Элдор Тессен неприязненно покосился на Владислава Добрана и уважительно поклонился баронессе.

– Ваша милость, мы получили срочное послание голубиной почтой, – доложил Тессен.

– Что-то случилось? – заволновалась Бранка.

– Прошу вас, – капитан замковой стражи отвел баронессу в сторону и что-то негромко начал рассказывать.

До Владислава Добрана доносились лишь обрывки фраз: «Сообщение из Помории… видели „Анну“ и говорили… скоро милорд вернется домой…». К концу короткого доклада Тессена лицо баронессы осветилось искренней радостью.

«Да чтоб вы все сдохли!» – выругался про себя Владислав.

* * *

За пару часов до того, как мы достигли устья Варны, я вышел из осточертевшей каюты и, поднявшись на полубак, провел легкую зарядку. Тренироваться в полную силу пока не могу, но изо всех сил стараюсь как можно скорее восстановить свои физические кондиции.

Закончив силовые упражнения, начал «прокручивать» один из тринадцати выученных мной ката иайдо с вакидзаси, когда с марса послышался крик наблюдателя:

– Корабли! Впереди, встречным курсом, идут три корабля!

Я тут же прервал ката, но не успел дать команду на подготовку к бою, как меня перебил радостный вопль того же матроса:

– Это наши струги! Идут на веслах, прямо навстречу нам!

Конечно, на веслах. Для «Анны» сейчас ветер дует с очень удобного направления, и мы идем бакштагом. Остальные аристийские корабли вооружены только прямыми парусами, так что, да, навстречу нам они могут идти только на веслах.

Я сначала облегченно выдохнул. Не хочется устраивать побоище в «двух шагах» от дома. Но затем меня начало глодать беспокойство: с какого перепуга здесь могли оказаться мои корабли? Может быть, что-то дома случилось? Не дайте Предки, чтобы это оказалось правдой!

Совсем скоро идущие нам навстречу корабли стали видны не только с верхушки мачты, но и с палубы. Благодаря хорошему ветру и слаженной работе гребцов на стругах, расстояние между нами быстро сокращалось.

Я до боли в пальцах вцепился в фальшборт когга, совершенно не замечая этого, и внимательно вглядывался в приближающиеся корабли. Какую весть они несут мне? Главное, чтобы с семьей все было хорошо!

Вот стали хорошо видны лица моряков на идущей в голове колонны «Жемчужине». Они тоже увидели меня, стоящего на носу когга рядом с бушпритом, и даже на «Анне» стали слышны возбужденные голоса аристийцев.

Капитан Зосим чуть отвернул когг вправо. Идущие нам навстречу аристийские струги повторили его маневр и через несколько минут борта «Анны» и «Жемчужины» оказались напротив друг друга.

Экипаж «Жемчужины» взорвался приветственными криками, такими же радостными воплями им ответила команда «Анны». Я поднес к губам приготовленный заранее медный рупор* и, перекрикивая общий шум, заорал:

– Дома все в порядке⁈

* – Сергей Камышев «придумал» рупор и инициировал его использование в наиболее подходящих сферах деятельности. В первую очередь, во флоте.

– Да, милорд, все отлично! В вашей семье все живы-здоровы! – в такой же рупор, еще громче меня, проорал в ответ шкипер Блум. – Пока вас не было, ни одна вражья задница в Аристи не появлялась! Вонючие хомяки трясутся от страха в своих норах!