Текст книги "Сердце Агрессора (СИ)"

Автор книги: Андрей Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Дай Андрей
Сердце Агрессора

Андрей Дай

Сердце Агрессора

ГЛАВА No 1.

КОЛЮЧИЙ ВЕТЕР

Для всех нас найдeтся здесь работа.

Работа может быть большой и малой,

Мы должны делать то, что неотложно.

Дуглас Мэллок.

Инки Рэндолл

Мне было страшно.

Cтальной пол подо мной вибрировал. Работавшие где-то рядом двигатели несущей меня машины, наполняли воздух ревом и грохотом. Словно взбешенный зверь, как проглотившее меня чудовище, стальной механизм, вздрагивая всем своим существом, вопил от ярости. Словно многотонные каменные глыбы валились с неба прямо на меня и не было от них спасения, не было сил даже отойти в сторону. Ужас сковал мои члены. Я был беззащитен.

– Он ожил, – крикнул кто– то совсем рядом, стараясь пересилить шум моторов, и звук его голоса еще долго отдавался эхом в моих ушах.

– Убей его , – послышалось в отдалении.

– Возможно мне показалось, сэр.

– Убей его ! Всунь ему пулю в его поганое сердце. Пусть он подавится!...Стреляй! – заорал начальник.

Я различил сухой щелчок взводимого курка. Все ! Вот она, моя защита! Я мертв, а значит и не опасен. Страх, словно заблудившийся ребенок, еще бродил по моему телу, попискивая и призывая кого-то на помощь, но выход был уже совсем рядом и надежда призывно маячила впереди, освещая путь.

Выстрел неприятно ударил по перепонкам. Пуля срекошетила о панцирь и ушла в стену.

– Вытряхни его из панциря! – немедленно последовал крик – приказ.

Мысли стали приходить в порядок. Я просто впитывал звуковую информацию.

Кто-то перевернул меня на живот и щелкнул застежками панциря.

– Сержант, смотри какие у этого парня мышцы!

– Убей эту тварь ! Это не парень, это урод , чужой. Стреляй! Он оживает.

Чьи-то ловкие руки перевернули мое расслабленное тело с живота на спину. Я приготовился.

Выстрел. Боль темным пятном пробежала по глазам, и в голове все пришло в порядок. Теперь даже сквозь закрытые веки я видел лица врагов. Видел, что они боятся меня и это придало мне сил. Я легко вошел в широко распахнутые ворота их разумов и подтолкнул на выгодные мне действия.

Стрелявший в меня человек приник ухом к моей груди, пытаясь расслышать стук моего сердца. Он очень хотел верить, что жизнь покинула мое тело поэтому ничего не услышал.

– Сержант, он мертв.

– Сердце не бьется?

– Нет, сэр.

– Прижги-ка ему рану.

Кожа, вокруг пробитой кусочком металла дыры в моей груди, уже давно была лишена чувствительности. Вместе с контролем над своим телом я вернул себе и относительную неуязвимость.

– Он мертв!

– Хорошо.

– Почему вы все его так боитесь? Сержант?

– Не твое дело. Иди узнай у пилотов, где мы.

– Есть, сэр.

Стрелок тяжело вздохнул и, цокая подкованными подошвами ботинок, отправился в носовую часть машины.

– Две трети пути до Ореховой Долины, – сказал он, вернувшись через несколько минут.

– Двести километров до города. Достаточно. Скажи пилотам, что уже хватит. Пусть он сам Господь Бог – ночью до города по замерзшей степи ему не дойти...

– О чем ты, сержант ? Он мертв !

– Ладно, ладно. Помоги открыть...

В распахнутую дверь ворвался внешний ветер и снег, быстро облепивший мне голую грудь тающими хлопьями.

– Готово, сержант.

– Ну давай, пош-ш-шел.

И я полетел.

Нисходящий поток теплого воздуха от двигателей летящей машины развернул меня головой вниз и я невольно открыл глаза. Там, за хрупкой гранью моего тела, царствовала морозная конвиктская ночь. Во все стороны, до самого горизонта, простираласть иссушенная, вымороженная, оглаженная неукротиимыми ветрами и придавленная снегом степь. Бежзижненное поле, на котором властвовала сама Смерть.

Я приготовил тело к падению в лютый холод заснеженного пространства. Теперь мои члены могли замерзнуть до состояния камня, но мозг будет жить. Искра разума не потухнет не смотря ни на что. Потому, что я воин – Рендолл, сын Рендолла.

Гравилет, как оказалось, завис слишком высоко. Неподвластная человеческой воле гравитация – властительница Мироздания, вознамерилдась прихлопнуть меня словно муху. Ветер играл со мной, словно и не было во мне чуть более девяноста килограмм живой плоти. Словно я был невесомой пылинкой, пушинкой на деснице гиганта, циклопических размеров, по имени Конвикт.

Боль опять ткнулась в глаза, но я не пустил ее в разум. Мне нужно жить! Неукротимая, даже для меня, инерция поставила меня на корточки. Почти не контролируемое тело выпрямилось. Мозг мгновенно принял решение. Я, сжав зубы, поднялся на ноги и повернулся лицом к врагам. И это спасло мне жизнь. Кровожадные пули, вместо того чтоб разможжить череп, звонко зачавкали о мышцы ног. С треском, отдающимся у меня в голове горохотом камнепада, полопались сухожилия. Оледеневшая степь, иссиня-белое снеговое покрывало манило к себе мое лишенное опоры тело и я упал лицом вперед, выдохнув всю свою ярость и боль в одном единственном крике.

Летающая машина все еще была надо мной. Враги больше не стреляли, но и не спешили убираться. Эти люди все еще не были уверены, что со мной покончено И я все еще должен был защищаться, прикидываясь мертвецом.

Сесть они не решались. Сильнейший ветер, наигравшись моим беззащитным телом, принялся за их гравилет. Они держались-то на месте с величайшим трудом. Однако, все-таки рискнули и спустили одного человека на тросе. Те несколько минут, что этот смельчак болтался между небом и землей, пространство оглашалось самыми страшными ругательствами, которые я только мог себе представить. Только спрыгнув на снег, он почувсьтвовал себя вполне уверенно. Совершенно спокойно, не испытывая ни мелейших сомнений, солдат подошел ко мне и торопливо влепил мне три пули в живот.

– Даже если он жив , он подохнет. От таких ран не выживают даже боги! авторитетно крикнул стрелок наверх и жестом показал, что его уже можно поднимать.

Вскоре гвигатели допотопного гравилета взвыли, вздымая с поверхности планеты целые обьлака снежной пыли, и машина паовернулась носом на восток, в сторону города. А когда облако осело, машина уже скрылась за горизонтом.

Тогда я смог свободно сесть, не боясь получить еще пару окончательно надоевших мне пуль. Настала пора осмотреться и решить что же делать дальше.

Конечно, я намерен был вернуться. И дело не только в трассе. Я, лучший воин Стальной планеты, Рэндолл, сын Рендолла, был унижен и выброшен за борт словно ненужная тряпка. И кем! Какими-то людишками. Жалкими, начиненными недостатками и болезнями, слабенькими человечками. Моя городость, честь звездного воина взывала о мести.

Я попробовал встать, но пробитые металлическими болванками ноги отказались повиноваться мозгу. Не оставалось ни чего друго, как напрячся и просканировать окружающую степь с помощью силы мысли.

Лес был рядом. Если бы на планете был день, верхушки деревьев были бы отлично видны на севере. Телепатически он выглядел черным пугающим чудовищем, но я не боялся его. Лес не стреляет. Лес – это дрова, родящие огонь, это пища еще спящая под снегом ночной конвиктской спячкой. Лес – это жизнь.

Идти я не мог. Не чувствовал ног. Цепляясь за вмерзшую в землю траву руками, подтягивал свое тело по пол шага вперед, к лесу, к жизни. Сердце работало на пределе, каждое движение отдавалось болью, энергия быстро терялась. Лес был так близко и, в то же время, так далеко. Да и неровный свет двух лун, льющийся из частых разрывов в низких, тяжелых тучах, сильно искажал расстояния. Пока руки держались за очередной пучок сухих стебельков, снег забирался между пальцами, собирался холмиками. Было сыро, пальцы быстро намокли и трава выскальзывала из рук, рассекая кожу. В конце концов я устал и мне снова стало страшно. Я не умел уставать раньше, я был слишком силен, чтобы уставать. "Все" – решил я. Глаза налились свинцом, конечности отказались двигаться, я вдруг почувствовал, как холоден снег.

Незнакомое раньше чувство легкости овладело мной. Я увидел, как из ледяной звездной дали ко мне приближается моя родная Стальная планета, я увидел , как открываются ворота ангаров и за ними блестят боевые ладьи тысяч воинов. И зазвучал голос Тэнно:

– Ты Рендолл, сын Рендолла. Тебе предоставлена великая честь самому завоевать себе планету. Ты знаешь, не каждому выпадает такая честь ! Ты должен победить. Ты не можешь умереть, не победив! Нам нужна эта планета и нужен ты, Рендолл. Только ты можешь победить и только ты сможешь править на такой планете, как ТастиННое. Эта планета имеет характер и он похож на твой. Эта планета – ты ! Победи себя. Победи себя и твой сын отправится искать свою планету.

– Я теряю энергию, Тэнно ! Помоги мне ! – прошептал я.

– Ты сам энергия ! Вокруг тебя энергия. Возьми ее, ведь эта планета – твоя. Ты – сам эта планета. Ты – ТастиННое – "Колючий ветер", ты носишь свою энергию в себе. Освободи ее !

Силует Тэнно растаял среди звезд, унесся в бесконечную даль космоса, отделяющую ТастиННое от Стальной планеты – планеты воинов и повелителей энергии, планеты властелинов половины галактики.

И сразу мириады клеток откликнулись на зов моего разума. Все они были готовы подчиняться, и я знал, как этим воспользоваться. Новые силы влились в раскрытые поры кожи, побежали горячими струйками по жилам, попадая в каждую клеточку. Я почти по-настоящему услышал, как облегченно вздохнули мои мышцы и внутренние органы, возрождаясь к жизни. Я так увлекся этим сладостным чувством, что на некоторое время перестал воспринимать окружающий мир.

И тут пришел сигнал извне. Я получил его от ушей :

– Жаль, что он мертв. Вдвоем было бы легче !

Мозг еще не успел обработать информацию, как я проник в разум стоящего надо мной человека. Подсознательно я приказал мышцам готовиться к защите, но быстро понял, что это не потребуется. Надо мной стояла девочка, и в голове ее не было ничего опасного.

– Ларри, – попытался я произнести губами ее имя , но новая энергия еще не успела оживить эту часть моего лица. Пришлось ускорять процесс.

– Ларри, – сказал я довольно громко и открыл глаза. – Помоги мне подняться.

Я оперся о тут же подставленную руку и встал на колени. Резкая боль прошила мне грудь и живот . Из-за сжатых зубов вырвался стон.

– Ты ранен ? – воскликнула девочка. – Кто тебя так ?

Клетки делились с потрясающей воображение скоростью. Искромсанные сухожилия восстанавливались. Вскоре я смог встать на ноги. И я не хотел чтобы незнакомка обратила на это внимание, поэтому сказал, насколько мог подстраиваясь под ее акцент :

– Ерунда. Пошли к лесу. Там дрова и огонь...Я просто очень устал.

– Ты можешь идти ?

Я кивнул и молча пошагал к лесу.

– Подожди, я не успеваю за тобой, – крикнула сзади Ларри.

Варианты дальнейших моих действий промелькнули в голове за долю секунды.

"Девочка– неплохая маскировка ", – решил я, вернулся, подхватил Ларри на руки и посадил себе на плечо.

Вышла третья, яркая луна и осветила лес. Три тени от каждого дерева переплетаясь между собой, образовали причудливые кружева на снегу. Какое-то животное заворочалось в своей норе. Ветер стих и в этой, неестественной для Конвикта, тишине отчетливо был слышен рев начавшегося извержения вулкана в залитых лунным светом, заснеженных горах. Планета жила. Где-то там, в глубине своего тела, переработав пришедшую извне энергию, планета, подобно мне, оживила умерший было орган.

Джозеф Чеймер

Мне было совершенно нечего делать, а когда мне совершенно нечего делать наступает время скуки. Все спят и будут спать еще десять стандартных часов. Корабль летит неизвестно где и неизвестно летит ли он вообще. Ему тоже наверное скучно. Гиперпространство не очень подходящее место для таких бравых парней, как мы с ним.

Все книги прочитаны, все фильмы я, вообще, выучил наизусть. Имеющиеся в фонотеке записи уже так надоели, что от музыки я попросту засыпал. Кораблю проще. Он может развлечься – погонять электроны по электроцепям, проверить работу систем. Может даже исправить какую-нибудь мелкую неполадку. А я ? Что я могу исправить если даже в общих чертах вряд ли понимаю: почему в гиперполе корабль висит не одну минуту, как при полетах на Уран, а пятьдесят с лишним лет. Можно конечно побродить по кораблю просто так, только вот лень, да и шишки набивать на лбу в темных переходах не хочется.

Можно вспомнить Конвикт. Я там уже был один разок. Замечательная планета ! Как раз для таких, как мы с кораблем. Сколько нервов я тогда в себе убил, сажая звездолет на их космодром со странным названием "Смерть тараканам ". И все только потому, что мы соскучившись по нормальной почве под ногами, по почве, которая их утром превращается в грязное болото, а в полдень становиться крепкой, как скорлупа грецкого ореха, решили салдиться несмотря на предупреждения с поверхности. И почему планету назвали "Конвикт", а не "Грецкий орех"? Так вот, в тот раз мы начали садиться на " Смерть тараканам " их ранним утром. Природа сдурела! Кошмарные ветры сдували крейсер, целые глыбы летающего льда лопались о его днище и даже когда опоры коснулись поверхности планеты, а каторжане в трюме прикусили языки, почему-то перестав материться, ветер, дующий прямо от почвы, приподнял многотонное судно. Пришлось отпустить рукоятки ручного управления и нажать кнопку гравизахватов. Они раньше применялись-то только для посадки на астероиды или небольшие спутники, а тут целый мир класса Е-1,23!

В общем мне Конвикт понравился. Тем более, что из-за этой прелестной посадки меня перевели из лейтенант-пилотов в лейтенант-навигаторы, и теперь я – третий офицер после капитана и лейтенант-кибернетика.

Планету открыл фрегат Сил Поддержания Порядка Федерации Млечного Пути и с тех пор, как там нашли уникальные, наверное даже единственные в Галактике, залежи свитита, который до этого вырабатывали только искусственным путем с огромными затратами энергии, на планете обосновалась каторжная тюрьма Земной автономии и фирмы Дженерал Нуклиа Компани – ДНК. Освоена только ничтожная часть поверхности, непосредственно прилегающая к месторождению. А ведь Конвикт уникален не только залежами свитита. Он слегка больше Земли, а сила притяжения лишь незначительно превышает норму. Во всяком случае, я вообще не ощутил повышенного тяготения. Кроме этого там невероятно длинные сутки. День длится почти две с половиной земных недели. За ночь темная сторона Конвикта так промерзает, что деревья лопаются от холода, а днем, светлая, так выгорает, что вода в реках, текущих с высоких гор, совсем теплая. Бывает, что снежные шапки на горах совсем истаивают и реки исчезают.

Ну вот , осталось два часа до смены с вахты. Как всегда время будет тянуться нестерпимо долго. Как всегда, я наверняка буду считать секунды до смены. Единственное средство против этой пытки заключало в себе теоретически простое условие: займись чем-нибудь, по возможности, как можно более увлекательным. У меня было такое подходящее занятие, специально припасенное для подобных случаев. Я решил написать письмо любимой девушке Ирме, которой у меня уже нет, но ведь была же когда-то. И я считал, что все еще продолжаю ее любить. Итак: "Здравствуй, дорогая Ирма ..."

Рэндолл

Боль притупилась. Тепло костра успокаивающее лизало израненную кожу. Холод отступил за спасительный круг растаявшего снега и теперь можно было расслабиться.

– Ты не сказал, как тебя зовут, – буднично, но совершенно неожиданно сказала Ларри.

– Инки Рендолл.

– Очень приятно, а я Ларри Стратфорд.

Я кивнул и вместе с болью из мышц, пришла уверенность, что ей действительно приятно мое присутствие. "С такими, как Ларри Стратфорд, воевать не нужно!" – навеки отпечаталось в памяти. Интересно сколько их таких на планете?

– "Инки", это имя или фамилия ?

– И Инки и Рендолл, это имя, – я совсем не понял ее вопроса. Проникновение в ее память тоже не прояснило дела.

– Тебя можно звать Инки, а можно и Рендолл ? Прелесть, – и девочка звонко рассмеялась.

– Ты ранен, Рендолл ! Тебя нужно перевязать, – девочка легонько притронулась к запекшимся кровяным ручейкам на животе. Я не стал ей отвечать ; мои раны – это мое дело. Я дотронулся до скрытых в голенище правого ботинка кнопок-замков и в руку выпал плазменный нож. Теперь можно было заняться самолечением.

Начал я с ног. Ничего не чувствующие нервы позволили без проблем выудить из мышц пули и аккуратно положить их на снег. Это трофеи, немногие воины могут похвастать такими украшениями, как эти .

С животом я тоже управился быстро. Но прежде, чем заняться пулей, сидевшей у самого сердца, позволил себе отдохнуть. Нечаянно я взглянул на Ларри, про которую, честно говоря, вовсе забыл. Я уже видел, как выражается удивление на лицах аборигенов, но это было что-то другое. Девочка совершенно непосредственно сопереживала мою воображаемую боль.

– Рендолл, – жалобным голосом сказала Ларри. – Тебе больно ?

– Нет. Не очень, – я не хотел ее пугать, сознаваясь , что мне не больно вовсе. – Ты мне поможешь ?

– Ну конечно , а что нужно делать ? – простонала туземка.

– Я разрежу кожу и ткани , а ты вытащишь пулю. Хорошо ?

– О'кей.

Я отключил нервы левой половины груди и осторожно разрезал мышцы.

– Ой, Рендолл, она блестит.

– Доставай ! – прохрипел я сквозь зубы потому, что мне действительно стало больно.

Боли стало больше, чем энергии, блокирующей ее. Ларри ухватила своими тонкими пальчиками заднюю часть пули и осторожно, но достаточно быстро вытащила. Как ни странно, это простейшее действие забрало у нее много физических сил. Пока я склеивал раны и потом заставлял сживляться клетки мышц, Ларри молчала.

– Извини ! – наконец грустно сказала она.

– Да, – ответил я, не слишком понимая, за что.

– Там совсем рядом билось сердце, – всхлипнула девочка и закрыла глаза ладошками, выпачканными моей кровью.

– Было бы хуже, если бы оно не билось, – сказал я.

Ларри сразу успокоилась , утерла уже выкатившиеся слезы и улыбнулась. Я тоже улыбнулся и сразу записал в долговременную память : "Улыбка – такое же эффективное оружие , как внушение . Особенно в тех случаях , когда ничего более существенного применить нельзя ."

– На тебя напали ?

– Можно сказать и так, – я насторожился, но это было простое любопытство.

– Их было много ?!

– Они были на гравилете.

Ларри понятливо кивнула :

– Они отобрали все твои припасы и одежду ?

Я мог ей сказать, что моя одежда и припасы это одно и тоже, но вместо этого согласно кивнул.

– Жаль ,что у меня тоже ничего нет, самое время перекусить !

"Она права,– подумал я. – Мертвым клеткам нужна замена , а для этого нужна пища". Совсем рядом , под снегом , заворочался какой-то небольшой зверь. Животное готово было принести себя в жертву нашим желудкам, но Ларри не должна была видеть процесс приготовления пищи.

– Спи, – сказал я.

– Что ты сказал, Инки ?

– Кому говорю!

Ларри сразу уснула. Организм ее был слаб: им было легко управлять.

Я вошел в лес. Туземное животное нагло ворочалось в снежной норе. Язык его мозга был невероятно прост. Только инстинкты. Мне осталось лишь соединить энергоцепями нужные участки редких извилин зверя и он, безоговорочно подчиняясь своему простому мозгу, выволок свое тело под свет ночных светил.

Животное было прекрасно. Длинные задние ноги с ядовитыми шипами на суставах, передние с тремя когтями на каждой, рот, полный клыков и прекрасный ряд – гребень броневых костных отростков вдоль позвоночника украшали суровое существо лесного хищника.

Костяная пластинка – наглазник броненосца ушла под лобную кость и в щелочку выглянул злой желто-черный глаз . Зверь проснулся. Я забыл о холоде, а его, напротив, это раздражало.

Я обхватил шею зверя со спины и поднял всего его в воздух. Брроненосец немедленно вцепился в мою руку лапами и его когти пробили мне кожу. В душе-то я понимал, что первый напал и лесной житель имел право защищаться, но разозлился я не на шутку. Вспылил настолько, что не успел совладать со своими рефлексами. Могу смело утверждать, что ни одно животное этой планеты не погибало подобным образом. Если, конечно, по глупости своей, не кусало проводов высоковольтной линии.

Голубые змейки побежали из-под поврежденной кожи по когтям броненосца, Добежав до мозга, они отразились просто человеческим ужасом в желто-черных глазах, и этот ужас стал последним чувством животного. Оно еще раз дернулось в конвульсии, хватка лап ослабла, потом они вовсе безжизненно повисли вдоль тела.

– Откуда ты взялся, Инки Рендолл ? Ты что, убежал из Хоккайдо?

Злость не располагает к обдуманной осторожности, и на время убийства зверя я потерял контроль над Ларри. Теперь она проснулась и напала.

– Почему ты не спишь? – что-то удерживало меня от активного нападения на этого маленького человечка.

– Ты тут охотишься с таким громким треском ,что наверное даже крокодилы в озере проснулись... А что ты еще умеешь ?

– Пойдем к костру ! – я уже успокоился и мог проанализировать случившееся.

– Пойдем. Честно говоря, я уже замерзла, покладисто согласилась Ларри.

Я не спешил, и она обогнала меня.

Что она сказала ? Не сбежал ли я из Хоккайдо ? Я не знаю, что это такое, а значит не могу согласиться с ее мнением. Но она не должна была стать моим врагом! Эта встреча в ночной замороженной степи – чудо, игра Богов, и мне просто необходимо было использовать это стечение обстоятельств. Она много знала о населении и обычаях планеты, она знала аборигенов и сама по себе уже замечательная маскировка. И если она пожелала бы еще и помогать мне, то я добился бы своей цели в сто раз быстрее.

– Что такое Хоккайдо, Ларри ? – спросил я , уже разделывая тушку животного.

Я решил подтолкнуть развитее событий.

– Ты не знаешь, что такое Хоккайдо? А ты знаешь, что такое Шекхаус?

Мне оставалось только правдиво сознаться, что я не знаю, что такое Шекхаус, ДНК , Импорта , Ореховая долина и много-много еще других понятий.

– Скажи мне правду, Рендолл ! Ты знаешь, что такое Земля ?

– Нет, – у меня стало портиться настроение. Те ,прежние понятия, про которые спрашивала меня Ларри, я еще имел право не знать, но что такое Земля, по ее мнению, я знать был обязан! Во всяком случае, это я понял по совершенно необычному тону, с которым был задан последний вопрос. Я поднял руку, давая этим жестом понять, что теперь буду говорить я :

– А теперь, Ларри, послушай другие названия. Говорит ли тебе что-нибудь слово " Тэнно " ? А слово "ТастиННое" ? НЕТ ? Но ведь это планета, по которой мы сейчас с тобой !...

– Ты инопланетянин, Рендолл ? Почему ты здесь? Почему ты так похож на человека? Откуда ты ? – сначала нерешительно , но постепенно все более распаляясь, посыпала вопросами Ларри.

И спустя секунду она уже боялась меня. Я потянул ей кусок под жаренного мяса, и она окончательно сорвалась.

– Убери свое вонючее мясо, ублюдок ! – закричала она резким неприятным голосом, потом зачем-то закрыла глаза руками, и из глаз ее брызнули слезы .

– Лучше бы я замерзла в степи ...

Ее состояние требовало моего немедленного вмешательства. Я не хотел ее смерти, поэтому пришлось покопаться в ее извилинах. Она успокоилась, мысли о самоубийстве оставили ее.

– Слушай сказку, Ларри .

Девочка удивленно подняла чумазое лицо со светлыми дорожками от слез на щеках.

– ...Когда-то, очень давно, одного похожего на нас с тобой человека жестоко обидели. Он сумел спасти свою жизнь, друзей и родственников , но его выгнали с родной планеты и у него не было оружия, чтобы бороться с врагами.. Он хотел вернуться, но судьба этого не хотела. Когда он это понял, то начал строить свой новый дом – Стальную планету. Он не успел ее достроить при жизни и даже теперь, спустя более десяти тысяч лет, она все еще не окончена. Этого человека звали Кристофер Тэнно. Он научил своих друзей и родственников брать энергию для жизни прямо из природы и понимать язык животных. Он научил разговаривать, не открывая рта, и жить даже тогда , когда мертв.

Первый Тэнно умер, и Тэнно стал его старший сын. С него началась Великая Война. На Стальной планете стали готовить тысячи воинов, каждый из которых стоил миллиона других . На Стальной планете появились рабы, строящие планету, и тогда Тэнно выбрал десять лучших из лучших воинов и разослал их в разные стороны. Так появились первые десять подвластных Стальной планете планет. К тому времени уже забыли, с какой планеты Тэнно родом, остался только язык той планеты..

...Я Рендолл, сын Рендолла. Мой отец был одним из лучших воинов Тэнно и именно он завоевал планету Аргоэг , населенную ужасными мыслящими насекомыми. Когда он улетал туда наместником Тэнно, я видел его последний раз. Он сказал мне тогда : – Инки, сын, только дружба побеждает всех и все! Тэнно не имеет друзей и поэтому рано или поздно должен будет погибнуть! Я поверил ему и улетел со Стальной планеты, но правители вашего мира не поверили мне! Я не смог доказать им , что ТастиННое – это следующая цель Тэнно ! И что только я могу защитить Конвикт от Тэнно, – я замолчал , давая информации равномерно растечься по мозгу девочки и вдруг с удивлением поймал себя на мысли, что сам верю своим словам . Я верил, что прилетел защитить их, а не завоевать ! А что ? Честно говоря, мне это было больше по душе. Но в тот момент, испугавшись самого себя, я прогнал эти мысли.

– Когда можно ждать нападения ? – неожиданно серьезно, спросила Ларри.

– Ночей через пятьдесят, – мне понравился вопрос. Он означал, что ей не безразлична судьба планеты, и она уже согласилась помогать мне .

– Ты можешь их победить ?

– Я считался там одним из лучших бойцов, – тепло самовосхвалений приятно растеклось по телу. – Только вот ваши правители отняли все мое оружие. Так что сейчас я настолько же опасен для воинов Тэнно, как и ты.

– Оружие наверняка в Шекхаусе, в лабораториях ДНК! Нужно спешить туда, продолжила рассуждения Ларри и даже привстала, словно собиралась немедленно бежать штурмовать какие-то лаборатории.

– Поешь, тебе нужны силы, – мне пришлось снова взять под контроль ее разум. Но энергичность, с которой девочка готова была идти сражаться за правое, по ее мнению, дело, просто восхитила меня.

Ларри покорно взяла мясо и аккуратно, насколько может есть аккуратно человек, не евший часов тридцать, вцепилась в него зубами.

– Далеко до города? – поинтересовался я.

Следовало разумно распределить силы для перехода по ночной планете.

– Я прошла километров сто пока не заблудилась... От Ореховой долины до Шекхауса четыреста с лишним километров. Если идти по дороге, то километров через сто пятьдесят начинаются поселки фермеров. Там можно будет отдохнуть. К утру нужно быть у стен города иначе мы будем ползти по болотам до самого полдня.

– Хорошо , тогда спи, через несколько часов пойдем. – я вдруг почувствовал, что передо мной сидит совершенно взрослый человек, если не по физическому развитию, то по умственному точно! Девочка без какого-либо моего вмешательства уснула на куче хвороста. Во сне она распахнула одеяло, в которое куталась по дороге, и моим глазам открылись потрясающие лохмотья, почти не обогревающие ее слабое тельце. Луна нахально выглянула из-за тучи, словно только для того, чтоб пошариться своими холодными руками в изорванной одежде человечка, и я почти явственно увидел болезни, прячущиеся там до срока. И мне стало стыдно. Стыдно , что вот я, абсолютно здоровый человек, на столько здоровый, что вообще не знаю как болеют, прилетел на эту странную злую планету воевать с этими людьми, каждый из которых умрет если не следующей ночью от мороза, проникшего в прорехи в одежде, то следующем днем от миллиардов болезнетворных микробов. Невидимых врагов, которых навалом вокруг них, которых они сами спасают от холода и с которыми не умеет справляться их примитивный в этом отношении организм. Посади среди них искру споров, раздоров, и они помогут болезням, убивая друг друга, а это-то они хорошо научились делать. Здесь нужно прилагать усилия, чтоб помочь им выжить, а не отнимать у них жизни.

И я по настоящему испугался этих мыслей! Я – солдат, и мое ли дело обсуждать приказы Тэнно? Он приказал мне покорить планету, и мне прийдеться сделать это или умереть.... Или убить Тэнно!

Нет, все ! Нужно было идти. Ритмичная походка должна была разогнать эти слюнявые мысли, а я снова стать прежним – просто солдатом Стальной планеты !

– А девчонку я понесу на руках. Ей нужен отдых ! – предложил я для своей совести оправдание.

Сразу же отругал себя за непозволительную жалость, но все равно осторожно поднял ее с кучи хвороста , уложил по-удобнее на левой руке , определил по направлениям силовых линий магнитного поля стороны света и сделал первый шаг...

Рэндолл

Радость и спокойствие. Сердце ровно билось, перекачивая по жилам частицы счастья. Легкий ветер слегка холодит разгоряченную кожу. Мне было хорошо идти. Просто идти, ритмично переставляя ноги, и даже сердце спящей девочки билось в такт моим шагам. И это хорошо: и напряжение мышц, и сладкая тяжесть спящего человека, о котором нужно заботиться, и щемящее чувство жалости к ним, людям населяющим эту суровую планету, не знающим счастья движения к цели, всю жизнь борющимся с непобедимым звездным ветром, который бился тогда о мою грудь и толкает в спину. Зачем бороться с несущим жизнь звездным ветром? Он дал энергию мне, он дал ее этим лесам и полям, он и им дал энергию.

Под ботинками шершавая полоска дороги. На ней хорошо видны мои следы, обозначившиеся снежно-черными пятнами в неглубоком снегу. Какая это радость прокладывать дорогу, когда белая крупа под ногами при каждом шаге приветствует тебя на своем снежном языке. А люди борются и со снегом. Зачем? Кто, как не холод и снег, даст отдых уставшим полям и лесам, кто выберет среди триллионов деревьев больные и взорвет их изнутри? В конце концов, кто создал эти колоссальные залежи трасса – звездного минерала под действием звездного ветра, искривляющего пространство и позволяющего их кораблям забираться все дальше и дальше вглубь Галактики. Что , как не трасс вывел их племя с жалких галактических окраин?! Что, как не звездный минерал внушил им мысль об их могуществе над природой космоса.

Сердце девочки забилось чаще и , к моему удивлению , идти стало труднее. Сразу почувствовалась усталость.

– Опусти меня на землю, Инки. Мы далеко отошли от костра ? Километров десять уже ?

Я пересадил Ларри на плечо и сказал мысленно, чтоб не сбивать дыхание :

– Сиди и смотри вперед . Минут через десять ты должна увидеть строения.

Я не обманул ее. Я уже чувствовал, что впереди, километрах в пяти, бьется импульс разума. Я еще не знал, сколько там людей, но импульсное пятно на экране моего внутреннего локатора никогда не обманывало меня.

Пахан

– Привет ,Пахан, – буркнул я себе под нос и повернулся к зеркалу спиной.

Ступени старой деревянной лестницы жалобно заскрипели под ногами.