355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Быстров » Империя Дамеона » Текст книги (страница 11)
Империя Дамеона
  • Текст добавлен: 8 сентября 2016, 20:05

Текст книги "Империя Дамеона"


Автор книги: Андрей Быстров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

33

19 июня 1968 года

Авиабаза северовьетнамских ВВС «Хо Ши Мин»

5 километров к западу от Ханоя

На старой машине с поминутно глохнущим мотором Волков и Бурцев подкатили к дверям казармы взвода специального назначения. Волков был не в цивильной одежде торгпреда, а в камуфляжном комбинезоне.

Капитан и лейтенант вошли в казарму, толкнув шаткую фанерную дверь.

– Товарищ капитан, – отрапортовал командир взвода старший лейтенант Тарасов, – взвод к выполнению задания готов! Больных нет, отсутствующих нет…

– Знаю, – чуть улыбнулся капитан. – У тебя всегда все в порядке… Построй ребят, я объясню задачу.

Капитан прошелся взад и вперед перед строем ладных, высоких, крепких парней. Такие не подведут…

– Вылетаем на двух вертолетах к югу, – размеренно говорил он. – На цель нас выведет по радиопеленгу лейтенант Бурцев. Наша задача: высадиться в деревне и захватить скрывающегося нацистского преступника и его сообщников.

Кто-то негромко присвистнул:

– И сюда добрались, гады…

– Добрались, – холодно сказал Волков. – Вопросы есть? Нет? Очень хорошо. Командуйте, товарищ старший лейтенант.

Среди учитываемых опасностей капитан как будто не думал о странной эпидемии, обрушившейся на селение Ран. На самом деле он понимал, что, раз люди пострадали, могут заболеть и участники операции. Он считал правильной свою догадку о зловещих экспериментах Мерца. Но ему казалось, что он чувствует этого человека, Генриха Мерца, воспринимает образ его мыслей. Никогда, никогда Мерц, готовый отправить на смерть тысячи (да хоть миллионы, гори они огнем) расово неполноценных экземпляров, не подвергнет опасности собственную жизнь – так думал капитан. Есть у Мерца защитный костюм или нет, только на это он полагаться не станет. И коль скоро он применяет в деревне Ран некое биологическое оружие (зачем – спросим у него самого), значит, обладает и средством исцеления. В случае чего заставим его поделиться.

Пилоты вертолетов разгоняли двигатели, шум стоял такой, будто одновременно и асинхронно работали сотни кузнечных молотов. Бойцы взвода распределились между двумя машинами поровну. Волков и Бурцев сели в один вертолет, старший лейтенант Тарасов – в другой. Надев шлемофон, капитан приказал взлетать.

Боевые машины неслись низко над джунглями. Бурцев корректировал курс, следя за показаниями приборов. Внезапность нападения играла решающую роль в операции, и когда до цели оставалось совсем немного, Волков отдал приказ снизиться до высоты деревьев и зависнуть неподвижно.

Красная и зеленая отметки на циферблате пеленгатора Бурцева почти совпадали. Лейтенант повернулся к капитану и показал большой палец.

– Пора, товарищ капитан…

Волков вцепился в поручень неудобной скамейки, снял автомат с предохранителя.

– Вперед! – скомандовал он.

Двигатели взвыли. Удлиненные акулообразные туши вертолетов плавно и мощно устремились вверх, как неумолимые вестники апокалипсиса. Рев и грохот, достигая апогея, сметали звукоизоляционные преграды шлемофонов.

Волков смотрел вниз.

Там, за неровной линией деревьев-исполинов, открывалась страшная панорама.

Трупы, трупы везде.

Пилоты бросили машины к земле. Вертолеты висели метрах в ста один от другого, свистящие винты рубили воздух.

– О черт, – прошептал капитан.

На противоположной окраине деревни, где снова начинались джунгли, он увидел четверых вооруженных людей, форма их одежды и тип оружия не оставляли сомнений в том, что это американцы. А возле них лежал человек в белом комбинезоне! Может быть, сам Мерц…

Поворачивать назад или… Дьявол, но их всего четверо!

Да, четверо на виду. А сколько под сенью джунглей? И если атаковать, придется уничтожить их всех до единого. Никто не должен свидетельствовать, что в этой войне сражаются советские спецвойска.

Все эти мысли промчались в голове капитана за полсекунды, а в следующие полсекунды он уже принял решение. Упускать Мерца нельзя, второго случая не будет.

Может быть, если бы операцией руководил кто-то другой, он отдал бы приказ возвращаться на базу. Но перед внутренним взором капитана стоял барак Бухенвадьда, мама, бездонные глаза Мерца…

– Приказываю: атаковать. Американцев в живых не оставлять. Захватить человека в белом комбинезоне и других, тут должны быть еще четверо. Вперед!

Вертолеты прижались к крышам хижин, открылись десантные люки. На мгновение у капитана мелькнула мысль о Ха Ньоне, о том, что неплохо бы его выручить. Но он где-то в джунглях… Сначала надо расправиться с американцами (враги, империалисты, не лучше фашистов, уговаривал себя капитан), а там видно будет.

Парни старшего лейтенанта Тарасова прыгали вниз, с ходу открывая ураганный огонь. Конечно, покончить с четырьмя американцами гораздо проще было ракетой, но с ними находился Мерц или его сообщник! Только поэтому приходилось вступать в огневой контакт.

Сжимая теплую рукоятку автомата во вспотевшей ладони, Волков спрыгнул на землю последним.

Американцы яростно отстреливались. Повизгивающие в воздухе пули их винтовок АР-10 с чавканьем вонзались в прогнившее дерево опор старых жилищ.

– Там еще трое! – заорал кто-то. Волков развернулся, как робот. Краем глаза он заметил движение у центральной хижины.

– Вперед! Уничтожить их!

Советский десантный взвод разделился на две группы. Одна продолжала бой с укрывающимися в джунглях американцами, вторая, с Волковым, пошла в наступление на хижину.

– Берегись! – крикнул Волков.

Как сказочный великан, перед ними возник огромного роста негр с покрасневшими глазами. Он пошатывался, точно был ранен, хотя крови на его одежде никто не увидел. Четверо или пятеро бойцов Волкова поливали громадную фигуру свинцом, но негр не падал, словно заколдованный. В руке он держал гранату.

– Ложись! – Команда Волкова запоздала. Граната вырвалась из руки гиганта, описала небольшую дугу и взорвалась рядом с двумя советскими десантниками, сразив обоих наповал. Если бы Волков мог, он на секунду закрыл бы глаза.

Осколки собственной гранаты нанесли еще несколько ран темнокожему атлету, но и после этого он не упал, а лишь опустился на колени и что-то прошептал. В него снова стреляли… Только тогда он медленно повалился, как рушащаяся башня.

Волков обходил хижину, чтобы отрезать засевшим в ней противникам путь к отступлению… Он немного не рассчитал. За углом на него наткнулся выскочивший из пролома в задней стене американец. И Волков, и его противник застыли неподвижно в метре друг от друга. Ни один, ни другой не рискнули стрелять: стволы их автоматов смотрели в разные стороны, и стоило кому-то продемонстрировать готовность к развороту оружия, второй использовал бы эти доли секунды.

Бесконечно долгое мгновение они вглядывались в лица друг друга – Фрэнк Мортон и капитан КГБ Александр Волков. Это же безумие – такую мысль словно втиснули в голову капитана помимо его воли. Что заставляет нас убивать их на этой войне, и наоборот?

Однако времени на философию не было. Кто-то должен был напасть первым, и им оказался Волков. Он провел обманный уход влево, и тут же в его руке появился нож, сверкнувший в сантиметре от груди американца. Мортон нырнул вниз, спружинил на месте, ударил ногой. И все же в следующий миг нож русского рассек бы сердечную мышцу Мортона, если бы не очередь из АР-10 Ричарда Флетчера. Волков в прыжке исчез с линии полета пуль, залег за углом хижины, выстрелил… Кажется, впустую. И может быть, хорошо, что впустую: слишком долго они с американцем смотрели друг на друга.

Бой продолжался. Застрелены были уже двое американцев, но оставшиеся в живых не позволяли приблизиться, ведя шквальный огонь. Один из них заряжал гранатомет…

Волков оглянулся на низко висящие вертолеты. Пилоты видели опасность, они пытались увести машины, мешая противнику прицелиться.

Американец выстрелил. Взрыв разворотил бак находившегося ближе к нему вертолета. Боевая машина, охваченная огнем, танцевала в воздухе. Капитан закричал бы, если бы его легкие позволили, но грудь стиснуло будто стальной лентой.

Вертолет падал прямо туда, где из укрытий вел огонь по американцам едва ли не весь советский взвод.

Вал испепеляющего оранжевого пламени в грохоте взрыва докатился почти до лица Волкова, обжег кожу и опалил волосы.

– Гады, – прохрипел капитан.

Он поднял автомат и меткой очередью снял парня, подбившего вертолет. Другой обернулся к падающему товарищу, и еще чья-то пуля попала ему в спину. Но уцелевшие, пользуясь выгодной позицией, не снимали пальцев со спусковых крючков АР-10. Еще один выстрел из гранатомета, по второму вертолету и…

– Отступаем! – рявкнул Волков так, что его могли бы услышать на Луне. – К вертолету, живо!

Подняться в вертолет оказалось непросто. Последняя отчаянная перестрелка стоила жизни еще двум десантникам. В машину, под защиту пусть не броневых, но все же металлических плит обшивки сумели забраться только Волков, Бурцев и один боец. Старший лейтенант Тарасов погиб при взрыве.

Надевать шлемофон было некогда. Волков жестом показал летчику: ракету!

Последствия ракетной атаки превзошли ожидания. Волков подумал, что у американцев были ранцевые огнеметы. Волна бушующего огня дожигала то, что еще оставалось от вымершей деревни. Наверное, так выглядит извержение вулкана.

Теперь Волков надел шлемофон. Вертолет носился над пламенеющим адом, как ангел смерти.

– Все, – стальным голосом выговорил капитан. – Там уже никого нет. Возвращаемся на базу.

Машина легла на курс к северу. Ужас и уныние владели людьми на борту. Да, это война, а на войне нельзя всегда и только побеждать. Но столь кошмарного, ошеломляющего поражения капитан Волков не помнил и на войне. Он угрюмо смотрел на простирающиеся под вертолетом джунгли, погруженный во мрак мыслей и чувств, которым лучше бы не существовать на свете.

34

20 июня 1968 года

Ханой

9 часов утра

– Только что по ханойскому радио было передано заявление, – сказал полковник Бадмаев. – Перемирию конец. Пиратская атака американцев на гражданские вертолеты возле девятнадцатой параллели вновь высветила истинное лицо империализма.

– Вы как будто рады этому, – хмуро буркнул Волков. Полковник развел руками:

– Не могла же такая бодяга продолжаться вечно… Рано или поздно мы обязаны были ударить по дядюшке Сэму и этой тряпичной кукле, Нгуену Ван Тхиеу… Вот и повод подоспел. Все хорошо, что хорошо кончается. Потери – да, скверно, но и американцев потрепали будь здоров. Ваш Мерц мертв, и если у него была там какая-то экспериментальная аппаратура, понятно, что с ней сталось… Чего же вам еще?

– Я поверю в смерть Мерца, только когда собственными глазами увижу его труп, – ответил капитан. – А вот Ха Ньо-на жаль, ценный был агент. Но не могли же мы шнырять по джунглям и разыскивать его в той обстановке… Может быть, он выберется сам.

Надежда Волкова не имела под собой оснований. Ха Ньон умер сразу после окончания последней в его жизни радиопередачи, болезнь убила его.

– Я подготовил отчет об операции для Москвы, – полковник протянул Волкову папку. – Возможно, вы захотите что-то добавить.

Капитан углубился в чтение и вскоре поднял на Бадмаева изумленный взгляд:

– Но, товарищ полковник… Вы здесь пишете так, будто за вычетом потерь все прошло по нашему плану, включая дипломатические последствия! По-вашему выходит, нас надо к наградам представлять!

– А по-вашему? – усмехнулся Бадмаев. – Судить нас, что ли?

– Нет, но…

– Отставить «но», – жестко отрубил полковник. – Не надо создавать сложностей ни себе, ни руководству. Операция достигла цели – это главное.

– Нет.

– Как это нет? – Брови Бадмаева взметнулись. – Вы придерживаетесь иного мнения?

– Конечно. Нашей целью была не провокация на девятнадцатой параллели, а захват Мерца. А в вашем отчете Мерц даже не упоминается.

Полковник начал раздражаться:

– Не упоминается, потому что дело темное! Кто такой вообще этот Мерц? Как вы стремитесь все запутать, товарищ капитан… Впрочем, если хотите, можете подать рапорт, это ваше право.

– А мой рапорт что-нибудь изменит?

– Для вас – да, к худшему. А по существу – нет. Что тут можно изменить?

Ответ Волкова последовал через минуту, заполненную тягостным молчанием:

– Я не буду подавать рапорт. А к вашему отчету у меня нет никаких дополнений, товарищ полковник.

– Разумно, – с облегчением откликнулся Бадмаев. – Знаете что? Давайте чаю попьем… Не вьетнамского дерьма, а нашего, краснодарского чайку… У меня есть немного из старых запасов.

– Спасибо, Дмитрий Петрович. Но если не возражаете, я лучше пойду отдохну…

– Не выспались? – участливо спросил Бадмаев.

– Совсем не спал.

– Что ж, идите… Даю вам четыре часа, а потом работать придется очень много. Обстановка, как вы понимаете, резко осложнилась.

Волков солгал полковнику. Он не хотел спать, несмотря на то что и впрямь ночью не уснул ни на минуту. Он очень хотел остаться один.

В скромном гостиничном номере, где он жил под видом торгпреда, капитан лег на кровать поверх покрывала, уставившись в потолок. Подробности боя в джунглях замедленной кинолентой проходили перед ним снова и снова, особенно часто мелькало лицо американца, которому он чуть не всадил в сердце нож.

Потом он стал думать о Мерце. Он не верил, что Мерц погиб.

35

Москва сдержанно отреагировала на отчет Бадмаева. Сначала полковника намеревались даже наказать за самоуправство, но потом выяснилось, что он запрашивал разрешение на операцию, а ответ, как обычно, заволокитили. Таким образом, Бадмаев строго следовал предусмотренной для подобных случаев инструкции.

На несоответствия между запросом и отчетом полковника попросту не обратили внимания. Однако эта история наложила отпечаток на отношение в руководстве КГБ к полковнику Бадмаеву и особенно к исполнителю, капитану Волкову. Уже приготовленные было для него представление к майорству, отзыв в Москву и ответственное назначение засунули в долгий ящик, и очередного звания Волкову еще предстояло дожидаться.

Никто из выживших русских, принимавших участие в схватке в селении Ран, не заболел.

36

10 июля 1968 года

Австралия, Мельбурн

Океанский лайнер «Королева Виктория», застывший на рейде мельбурнского порта, готовился к кругосветному путешествию. В солярии, у сверкающего лазурью бассейна, расположились в уютных шезлонгах Генрих Мерц (на сей раз австралийский коммерсант Бруно Бернстайн) и Майкл Фаррис (по документам Элистер Мэтьюз). Одетые в легкие белоснежные костюмы, они вели неторопливую беседу, дегустируя сухой мартини под пронзительные вопли чаек.

– Морская прогулка явно пойдет нам на пользу, Элистер) мечтательно сказал Бернстайн. В солярии они были одни, но пользовались вслух новыми именами. – Трудно подсчитать, за сколько лет я впервые по-настоящему отдыхаю! Мне даже кажется, что в жизни я и не отдыхал никогда.

– Это лишь краткий антракт, мистер Бернстайн, – ответил Мэтьюз. – В действительности мы отдохнем только тогда, когда пробьет наш час…

Бернстайн помрачнел. Он резко поставил бокал на подлокотник шезлонга, едва не сломав хрупкую стеклянную ножку.

– Тогда будет еще больше забот, Элистер.

– Ну что же, – легковесно отозвался Мэтьюз. – Господь Бог создал Вселенную, а мы ее усовершенствуем…

– Я иду в каюту. – Бернстайн поднялся. – Надо привести в порядок кое-какие идеи.

– И это вы называете отдыхом? – услышал он вслед, спускаясь по лестнице.

В своей каюте (соседнюю занимали Бэрримор и Дайке) Бернстайн уселся за письменный стол и вынул из кармана записную книжку, которую всегда носил при себе. Там он записывал шифром научные выкладки, касающиеся вируса «Илзе». Вернее, это был даже не шифр – ведь всякий шифр, даже самый сложный, можно разгадать. А Бернстайн пользовался понятными ему одному сокращениями и условными знаками, каждый раз новыми.

Он раскрыл книжку там, где кончалась предыдущая запись, достал ручку с золотым пером, но писать ничего не стал, задумчиво уставясь на чистую страницу.

Результаты полевых испытаний «Илзе» немало озадачили его. В девяноста пяти процентах случаев вирус вел себя так, как ему и полагалось и как следовало из опытов на обезьянах, но в остальных пяти процентах заболевание не наступило (этих вьетнамцев пришлось пристрелить). А препарат «Роуз-3», показавший превосходные качества при лечении вьетнамцев (которым потом тоже досталась пуля в затылок), оказался бессильным, когда заразился доктор Хелмс – штурмбаннфюрер Кетнер! И Эйерсу не помогло… А ведь из лабораторий Фортресса сообщали о близком окончании работ над более совершенным «Роуз-4»! Наверное, можно было подождать, не полагаться на подопытных мартышек…

Зато нестабильность «Илзе» реализована полностью. Вирус быстро теряет на открытом воздухе способность к ин-фицированию, а уже через двое-трое суток никакими средствами нельзя установить его наличие, он перестает существовать. Но это как раз подробно изучено в лаборатории…

Бернстайна беспокоило не только своенравное поведение вируса. Эксперимент был свернут раньше намеченного срока (Фаррис, охранявший периметр, заметил приближавшихся американцев), при торопливом бегстве не успели забрать часть оборудования. Следов «Илзе» никто не обнаружит, но к чему приведет расследование?

Издали они слышали стрельбу, потом взрывы… Что там произошло, какие силы столкнулись и как это способно повлиять на события будущего?

Молниеносный бросок сквозь джунгли к устью реки Ка от селения Ран Бернстайн не назвал бы оздоровительной прогулкой. Но, используя карты (их точность подтвердилась при переходе от места посадки вертолета к злосчастной деревне), они вышли туда, где их ждала присланная фон Хеппом субмарина. Обошлось без неприятностей с Седьмым флотом США.

Нет, не бесполезным был этот дерзкий рейд во Вьетнам! Теперь Бернстайн знает о своем детище намного больше. Он сумеет надлежащим образом переориентировать работы, и предварительные наметки уже есть. Конечно, это только теория. Бернстайну не терпелось оказаться в суперсовременных лабораториях Фортресса, оснащенных лучшим оборудованием, какое можно купить за деньги.

Бернстайн захлопнул записную книжку, где в тот день так и не появилось ни одной пометки, и направился в ресторан. Их имелось несколько, но Бернстайн был уверен, что найдет Бэрримора (Картленда) и Дайкса (Эмори) в «Морской черепахе». Во время ознакомительной экскурсии по лайнеру этот ресторан понравился им больше всех.

Эмори и Картленд в компании Мэтьюза сидели там, у панорамного окна с потрясающим видом на бухту Мельбурна. По легенде, четыре джентльмена познакомились на борту «Королевы Виктории», их ни к чему не обязывающая светская беседа вертелась вокруг предполагаемых красот стран, которые они посетят… И сторонний наблюдатель вряд ли мог догадаться, какая тайная жажда скрыта в глубинах непроницаемых глаз Генриха Мерца. Жажда, рожденная далеко от Земли.

Часть вторая
ОДИНОЧЕСТВО ХРАНИТЕЛЯ

1

– Я по-прежнему не понимаю, – сказал Рэнди Стал. – Как возникло это кольцо Времени, почему я отправился во Вьетнам, какая информация заставила меня это сделать? Это должно быть что-то крайне важное! Я исчерпал многие свои ресурсы, все ресурсы Стражей Времени – они не работают, они мертвы! – но ради чего? Что настолько важного сумел я узнать, что привез? Такого, что мог увидеть только я, чего не было бы уже в рапорте Мортона?

– В ВАШЕМ рапорте, – веско проговорил Моддард. – В вашем, Хранитель. Кольцо Времени! Не забывайте, что без вас Мортон умер бы. Да и вообще, скорее всего, ничьего рапорта не было бы, потому что в одиночку, без опытного Мортона Флетчер едва ли сумел бы выбраться из джунглей. Но если бы и сумел, и написал рапорт, разве без вашего автографа такой документ привлек бы наше столь пристальное внимание теперь?

– Наверное, вы правы, Проводник. – Рэнди уселся в кресло и сцепил руки на коленях. – Но это никак не отвечает на главный вопрос. ЧТО я привез? Есть рапорт Мортона. Есть мой подробнейший отчет после возвращения. Я не упустил ни одной мелочи. Не мог упустить. И тем не менее…

– Вся ваша информация тщательнейшим образом анализируется Институтом Исторических Исследований, и не только, – произнес Моддард. – Наиболее любопытные данные получены касательно профессора Андерсона.

– Какие же?

– В архивах ЦРУ обнаружены документы покойного ныне Роберта Классена, занимавшего в период вашей вьетнамской миссии пост начальника отдела «К»… Вьетнамский отдел. Там он ссылается на сведения полковника Данбэра, а по сути вот что. Был такой таинственный персонаж в нацистской Германии – к его таинственности мы еще вернемся – Генрих Мерц…

– Мерц? То имя, что назвал Флетчеру умирающий Хелмс?

– Да. Классен пишет, что бывшему американскому нелегалу в Германии Джеймсу Мэйсону были предъявлены фотографии Андерсона, и он опознал в нем Мерца, которого видел на совещании высокопоставленных лиц рейха в Страсбурге в сорок четвертом. Разве это не интересно?

– Интересно, – кисло сказал Рэнди.

– Еще интереснее сведения из России, от Хранителя Смолина.

– Полковника КГБ?

– ФСБ, – поправил Моддард. – После получения определенной информации из нашего Института он вступил в контакт с полковником КГБ – вот тут уже КГБ – в отставке, неким Александром Волковым, и сумел выяснить вот что. Во-первых, подтвердилось, что Андерсон – это Мерц. Во-вторых, Волков, еще ребенком будучи узником Бухенвальда, видел там Мерца, который якобы вел какие-то эксперименты на заключенных. В-третьих, Мерц после войны выдал себя за лейтенанта вермахта, не замешанного в военных преступлениях, и таким образом…

– Да, да, – рассеянно кивнул Рэнди. – Никаких симпатий к нацистам я, понятно, не испытываю. Вот только…

– Подождите немного, Хранитель! Самое главное впереди. Впрямую занявшись биографией Мерца, сотрудники Института столкнулись с вещами весьма неожиданными. Оказывается, во всех уцелевших немецких архивах о нем почти ничего нет. О любой сколько-нибудь заметной фигуре сведений предостаточно, а Мерц… Призрачная какая-то личность. Даже из архивов Гейдельбергского университета, где он учился, большинство касающихся его документов кто-то изъял, причем сделано это еще до начала войны.

– Что же тут удивительного? Многие нацисты заметали следы…

– До начала войны, – подчеркнул Проводник. – Что же, он тогда уже знал, что их рейх ждет бесславный конец и ему придется уносить ноги? Это не похоже на простую предусмотрительность. Это похоже на знание Будущего, а Будущее в рейхе мог знать только Гарри Шеппард.

– Да, – кивнул Рэнди. – Но есть одна деталь. Я видел фотографию Андерсона… И это НЕ Шеппард. Амма могут многое, но они не могут менять внешность, данную своим креоном.

– Вы уверены? Шеппард – Амма Сол. Он не мог, не должен был сам знать секрета перемещений во Времени. Ранее его перемещали Амма более высокого ранга… Но он узнал его. Почему бы ему не пойти дальше?

– Это невозможно.

Моддард внимательно посмотрел на Рэнди, подошел к сейфу, открыл его и достал две фотографии.

– Когда я сказал, что почти ничего не найдено, – проговорил он, прикрывая дверцу сейфа, – я имел в виду именно «почти». Кое-что все же есть, вот эти фотографии Мерца. Первая обнаружена в Гейдельберге, она датирована тысяча девятьсот тридцать шестым годом. Вторая из Мюнхена, снято на каком-то нацистском торжестве. По ряду признаков эксперты Института установили, что этот снимок не мог быть сделан ранее тысяча девятьсот тридцать девятого года. Вот первая фотография, а вот вторая.

Вручив Рэнди Стилу снимки, Моддард уселся за стол. Рэнди принялся разглядывать фотографии. Долгое время он ничего не говорил. Внезапно у него заболела голова, он потер затылок ладонью, не отрывая взгляда от снимков. Они расплылись в его глазах, потом снова сфокусировались.

– Они… Отличаются, – пробормотал наконец Рэнди. – Безусловно, на обоих снимках один и тот же человек, но… Это не тот человек. Если бы вы дали мне первый снимок, тридцать шестого года, и фотографию Андерсона, сделанную в шестидесятых, у меня не возникло бы такого ощущения. Да, сказал бы я, это он… Но второй снимок, из Мюнхена… О нет…

– ЧТО вы видите? – Проводник напряженно подался вперед.

– Я бы сказал, что…

– Что на этом снимке черты Шеппарда еще явственно проглядывают сквозь черты Мерца? Что тогда он не успел еще полностью овладеть своим новым телом? Что он окончательно слился с Мерцем лишь позже?

– Все же он сделал это, – прошептал Рэнди и почти выкрикнул: – Он сделал это! Да, теперь я знаю… Всегда знал. Это было внутри меня… Вот почему я отправился во Вьетнам, Проводник. Это была не информация. Это было знание. Внутренняя связь с Шеппардом, не осознаваемая мной тогда. Только теперь… Теперь я вижу. Да, но… Он мог погибнуть там, на плато Тайнгуен!

– Он не погиб, – сказал Моддард.

– Не погиб?

– Нет. Нам удалось получить сведения – правда, крайне туманные – о деятельности организации неонацистского толка, именуемой «Сириус». В связи с ней то там, то здесь всплывает тень Андерсона-Мерца и бывшего подручного Гиммлера, Эберхарда фон Хеппа. Нет, Хранитель, Шеппард жив и использует эту сеть в своих целях.

– Что конкретно, – спросил Рэнди, – известно об этом «Сириусе»?

– Практически ничего.

– Гм… Кто занимается этим?

– Магистр Хойланд.

– Он – лучший…

– Да.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю