Текст книги "Империя Дамеона"

Автор книги: Андрей Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

11

В помещения лабораторий Мерц и Кригер заходить не стали, чтобы не переодеваться в обязательные защитные костюмы. Внутривенную инъекцию Кригеру сделали в небольшой комнатке перед герметичной дверью.

– Теперь вам нужно с час полежать, – предупредила пожилая, сурового вида медсестра. Кригер легко представил ее вводящей смертельные дозы экспериментальных препаратов подопытным индейцам.

– Не здесь… Поеду к себе.

Он ненадолго задержался в дверях, чтобы посмотреть, как она убирает в жестяной шкафчик маленький пластиковый контейнер с маркировкой «Роуз-50». Там же на полках стояли и упаковки ампул «Роуз-51», любая из которых была способна спасти жизнь сыну сенатора Флетчера…

На двадцатый этаж Кригера и Мерца доставил скоростной лифт. У полированной деревянной двери своих апартаментов Кригер достал ключ и обратился к Мерцу:

– Не угодно ли чашечку кофе, доктор?

– С удовольствием, Эрвин, особенно если добавить капельку коньяку. В моем возрасте не вредно расширить сосуды.

Они негромко засмеялись. Кригер пропустил Мерца вперед и вслед за ним вошел в прихожую уже обжитой им квартиры. Мерц расположился в гостиной, а Кригер отправился на кухню варить кофе. Ему полагался камердинер, но Кригер категорически отказался, сославшись на привычку к аскетизму.

Он поставил на столик две изящные фарфоровые чашки и полупустую бутылку коньяка.

– Пожалуй, не стоит откладывать встречу с американцами. – Он отхлебнул обжигающий напиток. Слегка закружилась голова, Кригер справедливо отнес это на счет инъекции. Наверное, он напрасно проигнорировал совет полежать. – Где я смогу получить досье?

– Оно уже в вашем кабинете, в сейфе, в коричневой папке с наклейкой «США».

– Выходит, вы и не сомневались в моем согласии?

– Так и выходит. – Мерц долил в кофе коньяк. – Как вы думаете построить эту работу?

– Сперва встречусь с каждым по отдельности, с Флетчером – в последнюю очередь. Начинать надо с зондирования подходов к его команде. Полагаю, записи их разговоров имеются?

– Их содержат поодиночке, и даже на разных этажах, – сказал Мерц. – А Рэнди Стала мы поручили заботам Вероники, внучки фон Хеппа. Кстати, фон Хепп недавно прибыл и хочет повидаться с вами… Она медсестра, а Рэнди Стил ранен в руку. Вероника симпатична и, разумеется, на сто процентов правоверна. Надеюсь, ей удастся хотя бы начать обработку мистера Стила в нашем духе. А то, что начнет она, завершите вы…

– Возможно, одиночное заключение – ошибка. – Кригер зажег сигарету. – Прослушивая их разговоры между собой, мы могли бы нащупать слабые места.

– Зато это верно психологически, – не согласился Мерц. – Одиночество деморализует.

– Что ж, посмотрим… Им сделали профилактику против «Илзе»?

– Да, конечно, под видом новых тропических прививок. Возлагая такие надежды на этих людей, мы обязаны беречь их как зеницу ока.

Кригер затянулся сигаретным дымом и ощутил новый прилив головокружения.

– Вам нехорошо? – Мерц взял руку Кригера, нащупал пульс. – Надо лечь. В принципе эти явления безобидны… Но полежать все-таки нужно.

Невзирая на протесты Кригера, Мерц заставил его вытянуться на диване и дал какую-то компенсирующую таблетку.

12

Духота в полдень над Коадари предвещала тропическую грозу. Жители не показывались на улицах (если так можно было назвать извилистые проходы между рядами ветхих деревянных домиков и хижин, не сильно отличающихся от индейских). Господин Фариас, владелец продуктовой лавки-закусочной, он же и продавец, и экспедитор, и приказчик, и уборщица, не очень надеялся дождаться сегодня покупателей, но заведение не закрывал. Толстый, непрерывно потеющий под сетчатой майкой черноволосый бразилец сидел за прилавком в плетеном кресле и в сотый раз разглядывал рекламные страницы американского журнала трехмесячной давности.

Упорство господина Фариаса было вознаграждено. В половине первого сквозь проем распахнутой настежь двери он увидел лениво плетущегося явно к нему коридорного «Гранд Отеля» Жоакима Элио. «Гранд Отель» получил свое гордое имя то ли в издевку, то ли вследствие мании величия.

Это был двухэтажный, выстроенный невесть когда унылый барак на берегу реки Тапажос, между тростниковой плантацией и дикими зарослями. Единственным постояльцем «Гранд Отеля» сейчас являлся прибывший три дня назад русский, любитель экзотических путешествий, если не считать его шофера и проводника Жозе Оливейры.

Элио вразвалку вошел в лавку Фариаса, обвел глазами разложенные на полках пальмовые орехи (такого товара кто угодно мог бесплатно набрать в сельве, в ста метрах от окраины поселка) вперемежку с американскими консервами и бутылками с отвратительным местным виски.

– Доброго вам здоровья, сеу Фариас, – поздоровался он.

– И вам, сеу Элио. – Лавочник оторвался от журнала и положил его так, чтобы Элио видел английский текст и потом рассказывал почтительно внимающей публике, что Фариас читает по-английски (что не соответствовало действительности). – Какие новости?

– Дочку сеу Рибейры, Кармелинью, укусила кобра, да аптекарь Коста успел с противоядием… На плантации сеу Фернандо созрел джут…

Быстро поняв, что Элио ничего покупать не собирается, Фариас охладел к разговору и потянулся за журналом, но следующая реплика коридорного «Гранд Отеля» насторожила его.

– А наш русский вроде дальше не собирается. Может, понравилось ему в Коадари, а я так думаю, ищет чего-то. Все ходит, выспрашивает… Шофер у него переводчиком, он по-нашему ни-ни…

– Что же он ищет? – безразличным тоном спросил Фариас, достал бутылку с полки и плеснул виски Элио и себе. Угощать знакомых не входило в его традиции, и Элио опасливо похлопал ладонью по карману, но Фариас проявил щедрость:

– Сегодня за мой счет. Разомнемся со скуки…

Жара к выпивке не располагала, однако дармовое виски Элио мог принимать в любую погоду. Он выпил, крякнул, перегнулся через прилавок к Фариасу и многозначительно шепнул:

– Золото.

– Русский ищет золото? – Лавочник налил еще по полстакана.

– Я так думаю… Он расспрашивал гаримпейрос, хорошо знающих сельву, и пилотов «баркрайфтов», которые летают в труднодоступные гаримпы… Я так скажу вам, сеу Фариас. Если человек не ищет золото, на кой черт ему все это надо?

– Гм… А вас он ни о чем не спрашивал?

– Спрашивал, как же… Да только он очень хитер. О золоте ни слова. Интересовался какими-то посторонними вещами, для прикрытия, само собой. Часто ли приезжают в Коадари европейцы, особенно немцы… Не останавливаются ли в нашем отеле ученые, участники экспедиций в сельву… И даже – представляете, сеу Фариас! – зачем-то просил меня достать ему книжку Гитлера, эту, как ее… «Майн Кампф»! Посулил сто долларов. А где я ее достану? Вы ездите в Алтамиру, в Сантарен, сеу Фариас. Нельзя ли там купить? Прибыль – пополам.

– Не знаю, не встречал.

– А на чаевые он не скупится, нет, – продолжал размякший от виски коридорный. – Покупает меня, приучает вопросами разными к октро… откровенности. А потом эдак невзначай бахнет про золото, в самую десятку. Только со мной у него ничего не выйдет. Знал бы я про золото – сам бы давно богатым стал…

С трудом выпроводив словоохотливого Элио, Фариас запер дверь и направился в заднюю комнату. Там он открыл потайное отделение шкафа и извлек из него усеянную кнопками с цифрами продолговатую пластмассовую коробку с короткой антенной. Грязные пальцы сноровисто пробежали по клавишам. Коробка тихонько пискнула.

– Вызываю Берта, – сказал Фариас.

Полковник в отставке Александр Игнатьевич Волков, разумеется, не подозревал о состоявшемся в лавке Фариаса диалоге и его последствиях. К вечеру, когда ожидаемая гроза так и не разразилась, он принял таблетку, чтобы утихомирить ноющую боль в боку, и вышел из убогого номера «Гранд Отеля» на улицу. Оливейра уехал на джипе в Жобути-Секо за бензином, но лишившемуся переводчика Волкову не сиделось в душной клетушке. На улице можно хоть кого-то встретить, что-то заметить, что-то узнать

Пока расследование полковника не сдвигалось с мертвой точки. Он собрал уже целую коллекцию отрицательных ответов, но не спешил опускать руки. В конце концов, он живет в Коадари только три дня.

Едва покинув гостиницу, Волков обратил внимание на вишневый «опель», стоящий у противоположной обочины. Такая машина, незаметная где-нибудь в Лондоне или Берлине, здесь выглядела чуть ли не лимузином.

Волков неторопливо зашагал вдоль домов. «Опель» двинулся за ним со скоростью пешехода. Так, это уже любопытно… Не зря полковник донимал каждого встречного расспросами о немцах, затрагивал нацистскую тематику. Он надеялся принудить противника к самообнаружению, и вот, кажется, это ему удалось. Но чего ждать теперь? Пули в спину?

«Опель» обогнал Волкова и развернулся, загораживая ему дорогу. Полковник замер, готовый кинуться в лабиринты хижин, но никто не наводил на него стволов огнестрельного оружия. Сидевший справа от водителя немолодой человек опустил стекло до упора и позвал по-русски с сильным акцентом:

– Подойдите к машине, Александр Игнатьевич.

Итак, стрельбы не будет – профессионалы делают это иначе. Скорее следует ожидать похищения. Ну что ж, он сам напрашивался.

Волков приблизился к «опелю».

– Кто вы? – без излишних эмоций поинтересовался он. – Откуда вам известно мое имя?

– Вы сами написали его в гостиничной книге регистрации. Александр Игнатьевич Волков, турист из России. Или это неправда?

– Это правда, – сказал Волков.

– А меня зовут Берт Картер.

Назвавшийся Картером выбрался из «опеля», жестом пригласив полковника занять его место, на что тот согласился, ибо из-за ближайшего угла выступили двое парней, очевидно, не безоружных.

– По моей догадке, вы стремились познакомиться с нами, Александр Игнатьевич, – произнес Картер. – Если так, то это желание оказалось взаимным.

Он сел за спиной полковника, и в ту же секунду к лицу Волкова прижалось что-то мягкое, остро пахнущее эфиром. Парни втиснулись в машину, и «опель» как по волшебству испарился с улиц Коадари.

За этой сценой следили несколько досужих обывателей, как всегда коротающих день возле окон. Они поведали вернувшемуся водителю джипа, что русский уехал со своими друзьями, а с кем же еще: беседовали они дружелюбно, никакого насилия никто не применял.

Оливейра подождал день, другой… Дольше он ждать не мог, ведь он состоял на службе туристической фирмы. Он поставил в известность полицию, где его внимательно выслушали, угостили чаем и тут же забыли о нем. Не разыскивать же в самом деле человека в Центральной Амазонии! Пусть о русском беспокоятся в их консульстве, надо бы туда сообщить в установленном порядке. Но, может быть, он вскоре объявится и сам… А нет, так с консульством всегда успеется.

13

Когда послышался скрежет ключа в замке, Фил Эванс автоматически посмотрел на часы. Ему приносили еду трижды в день: в девять, в пятнадцать и в двадцать один, а сейчас было… Одиннадцать тридцать. Новый миссионер явился обращать язычника в свою веру?

Дверь отворилась, и порог переступил высокий широкоплечий мужчина в черной форме, похожей на эсэсовскую. Эванс сначала разглядывал именно эту форму и только потом посмотрел визитеру в лицо. Медленно, с выражением крайнего изумления он поднялся со стула.

– Здравствуйте, мистер Эванс, – громко сказал пришедший, предвосхищая возможные попытки Эванса заговорить первым. – Я Эрвин Кригер. Вижу, вы тут неплохо устроились. Комфорт, чистота. Кормят прилично?

– Вполне. – Эванс снова сел. – Даже когда я отдыхал на швейцарском курорте, в тамошних ресторанах готовили порой и похуже.

– В Швейцарии, должно быть, чудесно. – Кригер уселся напротив Эванса, достал сигареты, распечатал пачку и закурил. – Жаль, что я не бывал там. Но я слышал, что оценившие прелести Швейцарии туристы обычно возвращаются туда снова. И вам, наверное, хотелось бы опять дышать целебным воздухом, кататься на горных лыжах…

– Еще бы… Но в вашей пещере, к сожалению, нет гор, а воздух, как в пустом бензобаке.

– Может статься, мистер Эванс, – Кригер выпустил клуб дыма и разогнал его ладонью, – мы с вами еще вместе покатаемся на лыжах с гор. Но для этого вы должны вести себя разумно.

– Хм… Разве я похож на безумца?

– Возможно, у нас с вами просто разные представления о разумном поведении. Скажите, что вы думаете о нас? Только начистоту.

– Начистоту? Хорошо. Думаю, что вашей комедии скоро финита. И хотя не возьмусь предсказывать, как и где, но вы свернете себе шею.

– Вот видите, какую принципиальную ошибку вы допускаете. – Кригер извлек из кармана авторучку и записную книжку, черкнул несколько слов, передал книжку Эвансу. – Я бы сказал, ошибку перспективы. Все с точностью до наоборот. Шею свернет себе теперешняя цивилизация, и я это докажу. Зачем же вам отправляться в преисподнюю вместе с ней?

– Сначала докажите, – усмехнулся Эванс. В книжке он прочел: «Скорее всего, здесь нет прослушивания, но я не уверен». Кригер протянул ему авторучку, говоря:

– Все очень просто и вполне доступно пониманию даже среднего человека – а вы таковым, как я надеюсь, не являетесь. Я не стану читать вам отвлеченных лекций, я практик. Здесь, в Фортрессе, создано непобедимое оружие и разработаны детальные, тактически неуязвимые планы его применения. Нелепо было бы для вас пополнять число жертв заведомо проигранной войны.

Во время этой краткой речи Эванс торопливо писал. Кригер взял книжку из его рук и прочел: «Где Рэнди и Флетчер? Какие есть шансы?»

– Быть практиком предпочтительнее в том смысле, – заметил Эванс, пока Кригер покрывал бумагу стремительными строчками, – что ничего не принимаешь на веру. Я тоже практик, а не фанатик и отойти в сторону от надвигающегося бульдозера не считаю проявлением трусости. Пока мне очевидно, что бульдозер ваш из папье-маше. Попробуйте меня разубедить.

Кригер подтолкнул к нему книжку, где появился такой текст: «С Флетчером и Рэнди я встречусь сегодня. Насколько можно полагаться на Флетчера? Они будут играть на болезни его сына. Не сломается?»

– Мне это сейчас вряд ли удастся, – проговорил Кригер в ответ на высказанное Эвансом вслух. – Если бы вы воочию видели то, что видел я… Возможно, я сумею убедить доктора Мерца показать вам «Илзе-41».

– А что это такое?

– Все. Крушение вашей мечты и воцарение нашей. Но в новом мире и для вас найдутся захватывающие дела. Быть среди его строителей – разве это не достойнейшая цель человеческого существования?

– Смотря какой мир, – уклончиво отозвался Эванс, протягивая книжку Кригеру. Там стояло: «Считаю, что на Флетчера можно положиться».

– А вот это предстоит решать не вам. – Авторучка в пальцах Кригера забегала по бумаге. – Поймите, вас спрашивают не о том, какой мир вы хотите построить. Он будет преобразован без вашего одобрения, но вам предоставляется возможность другого выбора, выбора собственной судьбы. На свалке – или у руля. Такой вот выбор.

«Сопротивляйтесь, – читал Эванс, – высмеивайте меня. Требуйте доказательств, торгуйтесь, уступайте медленно. Важно выиграть время, чтобы я успел подготовиться к действию. Когда я уговорю Мерца устроить вам экскурсию, сдайтесь на осмотре цистерн».

Кригер сунул книжку в карман, не вырывая листка, – он опасался, что чувствительный микрофон уловит треск разрываемой бумаги.

– Нацисты всегда были сильны в мистике, – ехидно промолвил Эванс. – А куда эта мистика однажды завела некоего фюрера?

– Ладно! – Кригер хлопнул ладонью по колену. – В самом деле, пустой какой-то разговор. Собственно, я к вам с конкретным предложением. Вы нам не так уж нужны, нам нужен сенатор Флетчер. Помогите склонить его на нашу сторону. Не разыгрывайте героя, вы не в театре, зрителей нет и аплодировать некому. Для Америки вы уже умерли. Не верите? Вот. – Он вытащил из кармана кителя и бросил на стол сложенную газету со статьей об исчезновении самолета, где упоминались и сопровождавшие сенатора лица. – Но вы можете и воскреснуть, и объяснить это проще простого – блуждали по джунглям, выбрались… Только не воображайте, что стоит вам оказаться в Америке и вы исхитритесь предать нас. Нет, мы подготовим такие материалы о вашем сотрудничестве с нами, что вас посадят на электрический стул. Помните об этом всегда. Альтернативы нет, Эванс. Только с нами. Впрочем, если вы считаете приемлемой альтернативой смерть…

Кригер умолк. Эванс откликнулся с иронией:

– Спасибо за исчерпывающие разъяснения, сэр. Заходите на недельке, поболтаем о несокрушимости вашего Фортресса. Кстати, коньяк в вашем борделе подают или вы обходитесь кровью свежеубиенных жертв?

Выйдя от Эванса, Кригер не сразу отправился к Рэнди. Сначала он заехал к себе, там разорвал переписку на мельчайшие клочки и спустил в унитаз.

14

Лейтенант полиции Лонг-Бранча Хэролд Биттер отлично знал, кто убил профессора Бергера. Ведь именно он по заданию Сарджента осуществлял операцию прикрытия, разворачивая следствие к фальшивым уликам и ложным свидетельствам. Но у самого лейтенанта Биттера сомнения появились уже тогда, когда он впервые осматривал извлеченную из воды машину профессора.

Аквалангисты подцепили машину крюками, и могучий кран вытащил ее на берег. Обе дверцы впереди были распахнуты, вода потоками лилась на песок.

Биттер долго ходил вокруг автомобиля, скептически разглядывая пулевые отверстия. Потом он обратился к помощнику, сержанту Тому Харди, тоже работавшему на «Сириус».

– Странно как-то стрелял этот парень, Том. Такое впечатление, что он не в профессора целился, а круги рисовал, приняв голову Бергера за центр. Сядь-ка за руль.

Том Харди уселся в машину. Единственный неповрежденный участок изрешеченного пулями ветрового стекла пришелся прямо напротив лица сержанта.

– Машину он расколошматил на славу, – Биттер заглянул в мокрый салон, – а вот в профессора не попал, даю руку на отсечение.

– Ну и что? – Харди пожал плечами. – По крайней мере, это объясняет, почему открыты дверцы и почему нет трупа. Совершенно очевидно, что Бергер еще какое-то время жил под водой. Он открывает левую дверцу… Но что-то мешает ему выбраться, может быть, скала… Тогда он устремляется к правой. Но секунды уходят, он захлебывается, теряет сознание… А труп утащило течением. Да и акулы тут встречаются.

Харди вылез из машины. Они с Биттером отошли в сторону, чтобы не мешать полицейским экспертам.

– Скорее всего, ты прав, – сказал лейтенант, закуривая. – И все-таки я бы еще пошарил на дне. Знаешь, так неофициально, для очистки совести и полного отчета мистеру Сардженту. Я не имею в виду поиски трупа, его мы все равно обязаны искать. А так… Вдруг что интересное попадется?

– Как прикажете, сэр, – кивнул Харди.

Но приступить они смогли не скоро. В Лонг-Бранче началась большая охота на торговцев наркотиками, использовавших тихий городок в качестве перевалочной базы на пути к необъятному нью-йоркскому рынку, и Биттер с Харди были заняты с утра до ночи. Лишь когда прозвучал отбой и аврал закончился, Биттер с помощником в свободные от службы часы обследовали с аквалангами обширную площадь по радиусам от места падения машины в океан. Удача выпала Харди, он нашел застрявший в расщелине скалы однобаллонный акваланг. Биттер молча оглядел находку, прикинул расстояние от исходной точки – далеко, метров пятьсот. В баллоне оставалось еще немного воздуха.

– Твое мнение, Том? – Биттер вытерся мохнатым полотенцем и не спеша принялся одеваться.

– Черт его знает… Ну не выбросили же попросту исправный, совершенно новый акваланг…

– Тогда как он сюда попал и что это значит?

– Загадка, сэр. На всякий случай давайте поспрашиваем в магазинах, торгующих спортивным инвентарем. Глядишь, что-нибудь и выясним.

– А если он куплен в Нью-Йорке или еще где? – буркнул лейтенант.

– Тогда пойдем пить пиво, – засмеялся Харли. Лестер Маклеллан, магазин которого они посетили третьим по счету, встретил полицейских с удивлением.

– А у меня все в порядке, офицеры, – сразу заявил он. Харди извлек из сумки акваланг и положил на стол.

– Этот аппарат продан вами?

– Да кто его знает… – Маклеллан покосился на акваланг. – Это массовая продукция, их тысячами выпускают. И у меня такие были, сейчас все проданы… Можно проверить по серийному номеру.

Он перевернул акваланг, посмотрел на номер, выбитый на стальной пластине, включил компьютер.

– Так, – бормотал он, – посмотрим… номер 123645… Да, точно. Я заказывал двадцать таких аквалангов, этот из моей партии. Как раз продан последним.

– А кто его купил? – спросил Биттер.

– Тут вам повезло, ведь, как правило, я фамилий покупателей не спрашиваю. А последний аппарат из той партии взял парнишка, он у меня на подхвате – сторожем, грузчиком. Неужели он что-нибудь натворил с этим аквалангом? Не верится, такой хороший парень…

– Ничего он не натворил, – успокоил Маклеллана Биттер. – Но нам нужно поговорить с ним… Как бы его повидать?

– Да он здесь, таскает коробки со спортивными костюмами. – Владелец магазина приоткрыл дверь. – Фрэнк!

В комнате появился юноша в футболке с надписью «Сделай их всех!».

– Офицеры хотят с тобой побеседовать… – Маклеллан обернулся к Биттеру. – Мне выйти?

– Если не возражаете.

Маклеллан оставил парня наедине с полицейскими. Лежащий на столе акваланг подсказал Фрэнку, в чем дело, и сейчас он поспешно соображал, как себя повести.

Лейтенант Биттер просверлил юношу казенным взглядом.

– Представься, – проскрипел он.

– Фрэнк Райан, студент-филолог. Только в данный момент я не очень-то филолог. Понимаете, у меня есть девушка, мы собираемся пожениться, и я…

– Подрабатываешь, – подхватил Биттер. – Копишь деньги для семейного очага. Похвально. И как, неплохо платит мистер Маклеллан?

Фрэнк оглянулся на дверь и заговорщически понизил голос:

– По правде сказать, такого скрягу мир еще не видывал…

– Ага. Значит, финансовое положение у тебя так себе.

– Хреново, сэр.

Глаза Биттера заблестели.

– И при этом ты недурно развлекаешься. Покупаешь акваланг, после первой пробы выбрасываешь. Ну не понравился он тебе, бывает. Ты новый купишь, ты же богатый…

Фрэнк понял, что попался.

– У нас была скидка, распродажа… – беспомощно забормотал он.

Лейтенант грохнул тяжелым кулаком по столу:

– Вот что, парень. Мы расследуем убийство. Этот акваланг – улика. И если ты не расскажешь нам все, я буду вынужден арестовать тебя как подозреваемого.

Парень в отчаянии всплеснул руками:

– Да вы мне ни за что не поверите, сэр! Полицейские переглянулись.

– Ты говори, как было, а уж верить или нет, нам виднее, сынок, – наставительно произнес Биттер. Фрэнк вздохнул:

– В общем, я ночью дежурил…

– Стоп. Когда?

Занося в записную книжку названную Фрэнком дату, лейтенант отметил, что рассказ парня относится к ночи перед убийством Бергера.

– В час или в два, точно не помню, через окно вламывается этот тип. Я думал – грабитель, а он взял акваланг и заплатил за него, представляете?

– Сколько он накинул тебе сверху, чтобы ты помалкивал? Фрэнк потупил взор:

– Я не сделал ничего плохого, сэр…

– Конечно, ничего, – усмехнулся Биттер. – Всего-навсего покрыл убийцу, не предупредил полицию и тем самым не предотвратил преступление. Да ладно, чего там… Теперь важно его поймать. Что он взял из магазина, кроме акваланга?

– Больше ничего, сэр.

– Опиши его, и подробнее. Одежда, особые приметы…

– Одежда! – Фрэнк хмыкнул. – Да он был в пижамных штанах!

– Ну да? – прищурился лейтенант.

– Чем угодно клянусь, сэр. А приметы… У него здесь и здесь, – юноша прикоснулся пальцем к вискам и скулам, – небольшие симметричные шрамы, будто от операции.

Биттер бросил на стол фотографию Кригера, полученную от Сарджента еще до покушения на профессора – чтобы знать в лицо человека, которому нужно содействовать при непредвиденных осложнениях.

– Он?

Фрэнку хватило одного взгляда.

– Он, сэр. А кого он убил?

– Шэрон Стоун… Слушай, сынок, из Лонг-Бранча пока ни ногой. И об этом разговоре никому ни слова, понял?!

– Конечно, сэр. Но мне скоро возвращаться в университет…

– Только с моего разрешения. Спросишь в полицейском управлении лейтенанта Биттера.

– Сэр, пожалуйста, когда схватите этого типа, не говорите ему, что я его выдал. Он обещал шею свернуть.

– Не дотянется… Хотя шею тебе свернуть не мешало бы. Оставив Фрэнка проникаться этим замечанием, полицейские вышли на улицу.

– Не понимаю, сэр, – признался сержант. – Кригер… Но зачем? Не мог ли он промерять глубину… Ну, хватит ли ее скрыть машину профессора?

– Все может быть… Но я чувствую, сержант, это дело отдает скверным душком. И я докопаюсь до правды, не будь я Хэролд Биттер… Поехали в «Ролло».

В отеле лейтенант потребовал провести их в апартаменты, где останавливался Эрвин Кригер. Не то чтобы он рассчитывал найти там ключ к разгадке, просто хотел осмотреться. Номер оказался свободным. Полицейские поднялись на второй этаж, портье вложил ключ в замок и толкнул дверь.

– Кто жил здесь после Кригера? – задал ему вопрос лейтенант.

– Священник из Сент-Луиса, – припоминал портье, – потом супружеская пара из Нью-Йорка, потом…

– Хватит, – оборвал Биттер. – Много народу, и у каждого свое… Если тут что и было для нас, ничего уже нет, а если что и есть, так не отличить. Скажите, во время пребывания у вас мистера Кригера и после его отъезда не случалось ли чего-нибудь необычного? Меня интересует все, даже если ворона залетела на кухню.

– Ворон не было, сэр, – улыбнулся портье. – А вот необычное действительно случилось.

– Что? – насторожился Биттер.

– Старый Питер Делро, наш уборщик, нашел деньги в контейнере из-под мусоропровода. Вытряхивал контейнер в машину, а там – деньги, шестнадцать долларов. Ну когда это постояльцы выбрасывали живые деньги, а? Питер даже думал – фальшивки. Пошел в банк – нет, настоящие. Ну он напился на радостях…

– Ясное дело… А как бы побеседовать с мистером Делро?

– Сегодня у него выходной, а значит, вы на сто процентов разыщете его в нашем баре на первом этаже. Идемте, я вам его покажу.

Питер Делро пил виски у стойки и уже успел изрядно накачаться, но проспиртованные мозги работали четко.

– Деньги, сэр? – переспросил он Биттера. – Да, была такая история. До сих пор поверить не могу. Пришел, значит, грузовик мусоросборочной компании. Я хватаю контейнер и волоку туда, опрокидываю в их мешок – мать честная! Доллары. Десять одной бумажкой и шесть по доллару, вот как.

– Ну и, конечно, после этого ты весь мусор перерыл?

– А как же, сэр. Попросил шофера подождать – мол, обронил что-то в машину – и перерыл как нечего делать. Да только напрасно, денег там больше не было.

– А что было?

– Кассету нашел. На вид вроде хорошая кассета, взял. Дома включил, а на ней вроде храпит кто. Храпит и храпит без конца. Пленка там, значит, разрезана и колечком склеена. Я этого-то сперва заметить не мог, она не прозрачная, черная была. С окошком, правда, но я же не приглядывался. Кому ж в голову придет…

– Где эта кассета?

– Да где ж ей быть? – удивился Делро. – Выбросил. На кой она мне?

Не узнав от старика больше ничего интересного, полицейские оставили его в покое. Они заняли столик в углу, заказали безалкогольного пива с солеными орешками.

– Подведем итоги? – предложил Биттер, любуясь пеной в фирменном стакане. – Твои соображения, Том?

– С кассетой дело нехитрое, – сказал Харди. – Люди мистера Сарджента прослушивали номер, вот он и изобрел храп, чтобы от них скрыться. Уж как он мимо них проскользнул – то покрыто мраком, но что обманул их – это факт… А вот с деньгами ума не приложу. Зачем выбрасывать деньги?

– Избавляться от денег таким образом нормальный человек может только в одном случае, – проговорил Биттер с орешком во рту. – Если опасается, что у него могут обнаружить больше, чем ему положено иметь… Значит, первое. Ночью Кригер покинул отель под носом людей Сарджента и купил акваланг в магазине Маклеллана, заплатив сторожу за молчание и припугнув его. Второе. В Бергера он стрелял, но скорее всего не попал. Третье. Акваланг обнаружен почти пустым в пятистах метрах от места покушения. Выводы?

– Черт… Инсценировка, сэр!

– Точно, – подтвердил Биттер. – И Кригер все рассчитал грамотно. Так как он действительно стрелял на глазах людей Сарджента и они видели падение машины в океан, у них не должно было возникнуть подозрений. А полицейское расследование в Лонг-Бранче в свою очередь предполагалось блокировать, и сделать это предстояло нам!

– А мы его раскусили, – с некоторым самодовольством протянул Харди. – Но зачем Кригер так поступил, сэр? Кто он такой?

– А вот выяснять, кто он такой, – не наше дело.

– Докладываем мистеру Сардженту?

– Конечно.