Текст книги "Империя Дамеона"

Автор книги: Андрей Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

2

16 июня 1968 года

Тайнгуен

8 часов утра

Стоя на поляне, поросшей жесткой колючей травой, Фрэнк Мортон провожал взглядом удаляющийся на малой, недоступной для радаров высоте вертолет, на обшарпанном боку которого читалась надпись белой краской: «Мэд Уинг». Тринадцать человек едва втиснулись в его тесный салон, но использовать армейскую машину они не могли из-за риска, что противник засечет большой, хорошо вооруженный вертолет и поднимет шум. Маленький безоружный «Мэд Уинг» в этом смысле был безопаснее.

Перед десятью парнями, лейтенантом Мортоном, капитаном Флетчером и проводником Лоном простирались джунгли, за ними – горы, и эта картина им не казалась мирной.

Ник Хоуэллс раздал противомалярийные таблетки. Без них нечего было и думать углубляться в кишащий малярийными комарами, дышащий зловонными испарениями под жарким солнцем лес.

– Добро пожаловать в страну рок-н-ролла, леди и джентльмены, – сверкнул оскалом Линде, но его тон никто не подхватил.

Лон шел впереди, выбирая дорогу по одному ему известным приметам среди опутанных лианами сорокаметровых деревьев с плотными кожистыми листьями размером с долгоиграющую пластинку. Коричневато-желтые наросты термитников громоздились в зарослях дикой маниоки. Капитан Флетчер не задал определенного направления: поиск шел по расширяющемуся кругу от места высадки. Одно было уже ясно (впрочем, о том же свидетельствовала и аэрофотосъемка) – точки прекращения связи и предполагаемой катастрофы (или посадки?) вертолета не совпадают.

– Ай, дьявол! – выругался шедший за Лоном О'Тулл и содрал с шеи какую-то извивающуюся мерзость. К нему поспешил Хоуэллс. Лон обернулся.

– Коньята, древесная пиявка, – пояснил он. – Их тут полно. Неприятно, но не опасно. Берегитесь скорпионов и змей!

По-английски проводник говорил вполне правильно, но его речь изобиловала затрудняющими восприятие интонациями, характерными для вьетнамцев.

Хоуэллс нервно огляделся, словно ожидал под каждым деревом увидеть по скорпиону. Хотя их укусы и не смертельны, они могут вывести человека из строя на несколько дней, что здесь равносильно гибели – сильная боль, опухоли, температура до сорока градусов… А еще стоножки, ядовитые сколопендры, огромные муравьи – «интрузы», которые тоже больно кусаются, и неисчислимый сонм всякой прочей пакости!

Браун едва не споткнулся о большую черную змею и шарахнулся в сторону. Змея торопливо скрылась в чащобе, нырнув под толстый слой устилающей землю гниющей листвы. А сколько гадов могло обитать в дуплах трухлявых поваленных деревьев, преграждавших путь!

– Эта не ядовитая, – махнул рукой Лон. – Опасайтесь маленьких, желтых или красно-серых. Они от людей не бегут, сами нападают. Раскачиваются и бросаются.

– Ну и ну! – Дэллон покачал головой. – Надеюсь, у тебя достаточный запас антидота, Ник…

– Хватит, – заверил Хоуэллс и повысил голос: – Напоминаю всем! В случае укуса змеи главное условие – сделать инъекцию как можно быстрее. Каждая минута промедления снижает шанс выжить на двадцать процентов.

Вокруг вились огромные бабочки разнообразнейших цветов и оттенков – от ярко-желтых до почти черных, крапчатых. Между двумя пальмами Кейсиди увидел причудливые растения, напоминающие хилые орхидеи, и наклонился к ним.

– Трогать нельзя! – предостерег его Лон. – В цветах могут скрываться ядовитые твари… Кейсиди поспешно отдернул руку.

– Эти цветы называются бокг чанг, – сказал проводник, – излюбленный приют для всего, что кусается.

Бамбуковые заросли впереди, опутанные сплетением лиан, выглядели непроходимыми. Пришлось прорубаться с помощью штыков М9, оснащенных приспособлениями для перекусывания проволоки (кто знает, не пригодятся ли когда!) и оселками, которые понадобятся наверняка-толстые ветви и лианы способны затупить питсбургскую сталь.

Сильно воняло формалином – этот запах издавали местные грибы. Полуживая, полузасохшая стена зарослей кустарника бат тхао суонг осталась позади, но теперь приходилось брести в жидком чавкающем месиве какого-то гнусного болота. Хуже всего были скрытые в грязи корни: можно споткнуться и упасть.

Из болота парни неожиданно выбрались на укрепленную жердями тропинку. Лон остановился, нахмурился, настороженно осматриваясь.

– Что это? – спросил Мортон. – Если верить карте, тут нет никаких населенных пунктов.

– Если верить карте, – вздохнул проводник. – Основательных исследований тут никто не вел. Считается, что на Тайнгуен обитает более тридцати различных племен. Где они живут? Да кто их знает. Некоторые в пещерах, гротах. А другие… Погодите-ка…

В сумраке белел приколоченный к стволу дерева фанерный щит. Лон и Мортон подошли ближе, за ними капитан Флетчер.

– Вот черт! – вырвалось у лейтенанта.

По верху щита шла длинная вьетнамская надпись, а внизу с вопиющими грамматическими ошибками было написано по-английски:

Предупреждение.

Лучше не входи сюда, сам будешь виноват. Для тех, кто служит американским империалистам, у нас найдется оружие, мины, засады, ловушки.

– Ну, это мы еще посмотрим, – буркнул Линде, поглаживая АР-10.

– Как по-вашему, Лон, – проговорил Мортон, – это Вьетконг или местные?

– Какая разница, – вмешался Флетчер. – Так или иначе, те, кого мы ищем, могут находиться у них в плену. Значит, надо идти.

– Думаю, большую часть их капканов я разгадаю, – неуверенно процедил проводник, – но… Мортон не дал ему закончить.

– Оружие в боевую готовность, – скомандовал он. – Вперед!

Уже на первых ста метрах вражеской территории они убедились, что предупреждение не голословно. Лон остановил группу перед особо пышным слоем опавшей листвы на тропинке, присел на корточки, разгреб листья руками. Нэш и Коули помогли ему. Обнажилась решетка из тонких веток, прикрывающая глубокую яму размерами приблизительно полтора на три метра. На дне ямы торчали заостренные колья.

– Милый подарок, – заметил Нэш.

– Это еще цветочки, – утешил его Коули.

Нэш вынужден был согласиться, когда на следующих ста метрах Лон помог обезвредить два самострела, заряженных отравленными стрелами, а Белл обнаружил и извлек американскую противопехотную мину.

Однако никаких признаков живых врагов не наблюдалось.

– Мы их и не увидим, – сказал Флетчер, когда Мортон отметил это вслух. – До тех пор, пока они не атакуют нас из укрытий.

– Стрелами? – презрительно фыркнул Кейсиди. Флетчер молча смерил его ледяным взглядом. Кейсиди понял, что добавлять ничего не нужно.

С неба донесся хорошо знакомый протяжный гул. Два американских «скайрейдера» пронеслись низко над джунглями.

– Ребята сегодня будут пить пиво в Сайгоне, – мечтательно протянул Белл. – Хотел бы я поменяться с ними местами!

– Наше пиво пока охлаждается. – Линде показал белую полоску зубов. – Стой! Вон там, что за штука?

В ощетинившихся шипами зарослях кустарника манг темнело нечто продолговатое, похожее на толстое короткое бревно.

– Новый сюрприз? – предположил Дэллон.

– Приближаться осторожно! – крикнул Мортон.

Темный предмет оказался не ловушкой, не уцелевшей авиабомбой и не скрывающей противника насыпью. Это был труп человека с перерезанным горлом, человека в форме ВВС США. Залитое кровью, искаженное лицо нелегко было узнать, но Мортону хватило одного взгляда, чтобы вспомнить показанные ему капитаном Флетчером фотографии. Перед лейтенантом лежало тело пилота вертолета английской миссии сержанта Харгретта.

– Боже, – выдохнул кто-то за спиной Мортона.

Капитан Флетчер обыскал карманы погибшего пилота. Ничего. Воинское удостоверение, личный жетон – все исчезло.

– Звери, – пробормотал Линде. – И мы даже не сможем отправить его тело на родину! Парень сгниет тут, в этой проклятой земле, без воинских почестей, флага и салюта…

– У меня есть флаг, – неожиданно сказал Джайлз.

– Что?

– У меня есть флаг, – повторил он. – Я привез его из Техаса, чтобы вывесить в Ханое в тот день, когда мы избавимся от коммунистов. Он легкий, шелковый, зашит в дно моего вещмешка. Думаю, ему не найдется более достойного применения.

Вместо ответа Линде протянул Джайлзу штык. Джайлз распорол шов и бережно извлек звездно-полосатое знамя.

Могилу вырыли саперными лопатками, выбрав место посуше. Завернутое в американский флаг тело Харгретта опустили во враждебную, чужую землю, могилу тщательно заровняли и вернули на место снятый дерн. Ничто теперь не указывало на последний приют солдата армии США – дикари не смогут обнаружить могилу и надругаться над ней.

Парни стояли полукругом над могилой, взявшись за руки. Коули негромко запел:

Ты скажи, ты ответь, наша слава жива ль…

Остальные подхватили:

Нынче видишь ли то, чем гордился вчера ты,

Сквозь огонь и сквозь дым устремлявшийся вдаль,

Нам сиявший в боях звездный флаг полосатый…

Мужественно и скорбно звучал под кронами джунглей американский гимн. Они не могли салютовать Харгретту, но они могли спеть для него.

Вспышки бомб и ракет, разрывавшие мрак,

Озаряли вверху полосатое знамя…

Ты скажи, все ль еще вьется звездный наш флаг

Над землей храбрецов, над свободы сынами…

4

16 июня 1968 года

17 часов 30 минут

– Привал, – объявил Мортон, едва заметив подходящую поляну. – Отдых полчаса.

Уставшие парни расположились на траве, предварительно убедившись в отсутствии всевозможной кусачей дряни, достали сухие пайки, фляги с водой. Поодаль Фрэнк Мор-тон беседовал с капитаном Флетчером.

– Те, кого мы ищем, где-то неподалеку, – уверенно говорил он.-Живые, мертвые или в плену – они здесь… Капитан кивнул:

– Конечно, но гибель Харгретта изрядно сбила меня с толку… Почему убит только он?

– Кто способен понять логику дикарей?..

– Ладно если дикарей, – возразил Флетчер. – А если наше предположение верно и эти англичане не так просты? Тогда второй пилот, сержант Эйерс, может быть с ними. А Харгретт не захотел стать предателем… Его вполне могли убить еще в воздухе и просто сбросить вниз.

– Допускаю, – не стал противоречить Мортон. – Но где вертолет?

– Здесь! – Капитан ткнул пальцем в стену зарослей.

– Здесь? – непонимающе обернулся лейтенант.

– Или здесь, – показал Флетчер в другую сторону, – или там… Полно подходящих мест для посадки, а уж замаскировать вертолет, чтобы его не заметили сверху, в местных условиях пара пустяков…

– Как же нам быть?

Капитан развернул карту, запаянную в водонепроницаемую пленку.

– Двигаться по прямой, проведенной от места высадки через точку, где обнаружено тело Харгретта.

– И до каких пор?

– Пока не найдем отчетливые следы их пребывания или не убедимся в отсутствии таковых. А тогда снова пойдем по кругу.

В этот день до наступления сумерек они ничего не нашли – ничего из того, что искали. Три часа спустя они натолкнулись на сгнившую бамбуковую изгородь, невдалеке находились полузасыпанные траншеи, прикрытые остатками широких бамбуковых листьев, шалаши с провалившимися крышами – давно покинутое поселение, заросшее похожими на камыш стеблями растения чань.

– Здесь никого не было месяца три, – вынес заключение Лон, исследовав степень запустения. – Пожалуй, мы сможем здесь заночевать.

– Почему нет, – согласился Флетчер. – Где-то ночевать надо. Как насчет разведения костра, Лон? По части безопасности я полагаюсь на вас.

Вьетнамец улыбнулся, обнажив кривые зубы:

– Обламывайте вон те ветки. Они хорошо горят и практически не дают дыма. А костер разведем в траншее. К Флетчеру подошел Мортон:

– Вы не собираетесь связываться с базой, сэр?

– Нет. К чему шуметь в эфире? В идеале выйти на связь неплохо бы один-единственный раз, для вызова вертолета.

Огоньки электрических фонариков загорались в разрушенных шалашах.

– Эге, а тут роскошно…

– Ну да, прямо отель «Рид».

– Пускай не «Риц», но хоть нет этих королевских тараканов, которые не дают покоя на базе…

– Пойду помогу ребятам с костром. Вряд ли кто против хлебнуть горячего!

За ужином никто не говорил о джунглях, войне, пропавших англичанах, Харгретте. Уже не в первый раз сам собой возник излюбленный спор о том, какой штат США лучше. Дискуссия разгорелась не на шутку, и завершил ее только Мортон, объявивший отбой в двадцать три часа. Охранять лагерь он оставил Линдса, Белла и Дэллона, два часа спустя их должна была сменить другая тройка и так далее. Ни для лейтенанта, ни для капитана Флетчера не было сделано исключения, а вот Лону позволили выспаться без перерывов, он был нужен свежим и бодрым.

Фрэнк Мортон и Ричард Флетчер заступили на вахту в три часа утра в компании Ника Хоуэллса. Холод пробирал до костей, сырость усугубляла дело – обычная история в джунглях, днем охваченных удушающей жарой, так всегда бывает после периода дождей.

Хоуэллс занял пост на южной стороне лагеря, Мортон и Флетчер отправились на северную. Пристальный осмотр окрестностей в бинокли ночного видения не дал ничего, внушающего тревогу, но это мало что значило: враги, коль скоро они рядом, подберутся скрытно даже днем, не то что ночью. Они у себя дома, это их мир.

Сухие ветки затрещали в темноте. Флетчер вскинул АР-10, Мортон поспешно поднес к глазам бинокль.

– Какой-то зверь, сэр, – успокоил он капитана. – Не очень большой, вроде барсука.

Флетчер опустил штурмовую винтовку, они медленно пошли плечом к плечу, огибая лагерь по дуге в лунном свете.

– Мне вот что покоя не дает, Фрэнк, – признался капитан. – Не поторопились ли мы с торжественными похоронами Харгретта? А если его смерть – следствие конфликта между изменниками, не поделили что-то?

– На вашем месте я не спешил бы излагать эту точку зрения парням, – нахмурился Мортон. – И потом, если он и совершил преступление, он заплатил за него.

– Да… И теперь мы хоть одно знаем. Вертолет не разбился, но вот была ли посадка запланированной или аварийной… А впрочем, он мог и позже разбиться, без Харгретта…

– Мы узнаем все, сэр, – заверил лейтенант. – Но я почти убежден, что серьезной аварии не произошло. В противном случае мы неизбежно наткнулись бы хоть на какие-то следы. Поврежденные деревья, утечка топлива на траектории снижения аварийной машины… Разное… Когда с вертолетом что-то не в порядке, обычно и внизу это как-то отражается.

– Тише, – поднял руку капитан Флетчер, хотя Мортон и без того говорил вполголоса. – Вы ничего не слышите?

– Нет.

Они прислушивались с полминуты.

– Должно быть, ветер, – с облегчением сказал Флетчер.

До рассвета ничто не нарушило покой лагеря… И все-таки враг здесь был. Но не такой, в которого можно разрядить штурмовую винтовку. Враг притаился между людьми, невидимый и неощутимый. С ним можно было пытаться бороться, но его нельзя было победить, потому что против него не существовало эффективных средств защиты. Точнее, никакой защиты не существовало вовсе.

5

17 июня 1968 года

10 часов утра

– Остановитесь! – Лон придержал за рукав Хоуэллса, едва не наступившего на верткую змею. Та исчезла за обвалившимся термитником.

– Это змея кай мо рай, – сказал проводник. – Ядовитая гадина, но взгляните на это дерево. В его листьях заложено противоядие от укуса. Мы говорим: «Если тебя укусила змея, быстро сделай три шага назад, сорви лист и съешь».

– Почему три шага? – заинтересовался Дэллон. Проводник загадочно улыбнулся.

– Суеверие. Я имею в виду – насчет трех шагов, а насчет древесных листьев – нет, тут все правда.

Они шли второй час, придерживаясь избранного Мортоном и Флетчером маршрута. Джунгли становились гуще, без всяких признаков человеческого присутствия. Пропали даже досаждавшие в первый день ловушки. Тишину нарушали лишь протяжные тоскливые крики вездесущих птиц.

Коули внезапно споткнулся на ровном месте. Хоуэллс поддержал его под локоть:

– Что с тобой?

Коули поднял голову. Хоуэллс поразился бледности товарища:

– Тебе нехорошо?

Устало прикрыв глаза, Коули кивнул:

– Голова прямо раскалывается, плывет все в глазах… Что это, Ник?

Подошли остальные. Хоуэллс озабоченно расспрашивал Коули:

– Ты чувствуешь озноб, у тебя жар?

– Да, да… – простонал тот с виноватым выражением лица.

– Черт!

– Что случилось? – осведомился Флетчер.

– Похоже на первые симптомы малярии, сэр, – с недоумением сказал Хоуэллс.

– Но этого не может быть! Таблетки…

– До сих пор они не подводили, – растерянно согласился Хоуэллс.

Обессилевший Коули сел на землю.

– Ты можешь привести его в норму, Ник? – прозвучал голос Мортона.

Хоуэллс уже копался в вещмешке, доставая лекарства.

– Если это и впрямь малярия, сомневаюсь. Чертовски коварная штука.

– Но это же не смертельно?!

– Нет… Малярия не убивает, но открывает ворота другим тропическим инфекциям. Я сделаю ему укол атербина, дам таблетки с хинином. Если все обойдется более или менее благополучно, дня через два-три он сможет идти…

– Два дня?! О дьявол!

Пока Хоуэллс возился с Коули, Флетчер и Мортон устроили импровизированный военный совет. Собственно говоря, решение подразумевалось только одно, которое они и приняли, – двигаться дальше и нести Коули на носилках. Это ослабляло группу на три ствола, но попытка вызвать вертолет и отправить больного на базу могла погубить операцию. Да и стрелять пока было не в кого…

Линде и О'Тулл срубили прочные упругие прямые ветви для носилок, приспособили к ним брезентовое полотнище. Мортон сел на корточки возле Коули:

– Как ты, Джек?

Коули благодарно улыбнулся в ответ:

– Спасибо, командир. Со мной все будет в порядке. Если налетят желтые, я сумею всадить им пару пуль… Обузой в бою я не стану, сэр.

Он замолчал, задыхаясь, – казалось, эти несколько слов отняли у него последние силы. Хмуро наблюдавший за ним Лон отозвал капитана Флетчера в сторону.

– Я видел сотни, если не тысячи случаев заболевания малярией, – сказал он. – От появления первых симптомов до приступа проходит, как правило, несколько часов. А ваш человек свалился как подкошенный. Если это и малярия, то какая-то очень странная малярия, сэр.

Капитан Флетчер пристально посмотрел на вьетнамца:

– Вы лучше знаете местные болезни, Лон. На что это похоже?

– На малярию, – невозмутимо ответил проводник. – Быструю, как пуля. Флетчер помолчал:

– Ладно. Держите ваши наблюдения пока при себе. Но с Хоуэллсом – с ним одним – поделитесь.

Коули погрузили на носилки, и отряд тронулся в путь. Через час Коули стало значительно хуже. Он то впадал в забытье, то широко открывал глаза и пытался встать. Шедший рядом Хоуэллс снова укладывал больного на носилки.

– Нельзя ли дать ему что-то… успокаивающее, что ли? – обратился к Хоуэллсу капитан.

– Можно, да толку от этого не будет. Против малярии действенных лекарств нет. Хинин, покой, длительное лечение – вот и все, что пока придумано.

– Ник, – позвал Коули с носилок, приподняв голову. – Мои ноги, Ник!

– Что такое?!

– Я не могу двигать ногами. Я не чувствую их! Ник, мои ноги отнялись!

– Стой! – скомандовал Хоуэллс несшим носилки Линдсу и О'Туллу. – Опустите его.

Брезент носилок лег на толстый мягкий слой листвы. Хоуэллс отогнал здоровенную сколопендру, снял с Коули сапоги, ощупал его ноги.

– Попробуй пошевелить пальцами, Джек. На лбу Коули выступил пот.

– Я… я не могу, Ник. Я их не чувствую. Хоуэллс вытащил стерилизованную иглу для шприца и вонзил ее в икру Коули. Тот не отреагировал.

– Ты не ощущаешь боли, Джек?

– Никакой боли.

Хоуэллс уколол выше. Боли не было. Только укол в бедро дал ответную реакцию.

– Паралич обеих ног с полной потерей тактильной чувствительности, – сообщил Хоуэллс Флетчеру шепотом, чтобы не услышал больной.

– Это характерно для малярии?

– Нет, сэр.

– Может быть, его ужалила какая-нибудь ядовитая тварь?

– Я это предусмотрел и с самого начала ввел антидот. Не может быть и речи о том, чтобы идти. Ему необходим абсолютный покой.

Флетчер стиснул кулаки:

– Вы медик, Хоуэллс. Вам решать. Если вы считаете, что нужно вызвать вертолет, я сделаю это и наплюю на последствия.

– А сколько времени потребуется вертолету, чтобы найти нас?

– Несколько часов. Хоуэллс немного подумал:

– Тогда подождем. Судя по темпу развития болезни, этих нескольких часов у нас нет. За это время либо кризис минует и ему станет лучше, либо…

– Да, ясно, – произнес капитан с непроницаемым лицом. – Делайте, что можете, Ник.

Коули находился в полном сознании, но уже через двадцать минут паралич распространился на правую руку и охватил всю правую сторону тела.

– Похоже на восходящий паралич Ландри, – бормотал Хоуэллс. – Но, бог мой, эта скорость! Я не понимаю…

Он попытался дать Коули воды, потом коньяка, но тот не смог проглотить жидкость.

Еще через десять минут отнялась и левая рука. Тело Коули сотрясала дрожь, но то была лишь агония отмирающих нервов.

Неожиданно взгляд Коули прояснился. Он не мигая посмотрел в глаза Хоуэллса и спокойно спросил:

– Мне конец, Ник?

– Ну что ты… Ты ведь не захочешь огорчить девчонок в Сайгоне?

– Мне конец, – тихо и уверенно проговорил Коули. Конец наступил четверть часа спустя и был так ужасен, что закаленные парни Мортона отводили взгляд.

– Ник! – закричал Коули в смертельном страхе. – Я ничего не вижу, Ник!

Его открытые глаза слепо таращились в небо. Белки их стремительно краснели, словно внутри лопалось все больше и больше кровеносных сосудов. Коули издал пронзительный вопль. Кровь хлынула из носа и ушей, но что было страшнее всего, кровь лилась из глаз, выпучившихся наподобие двух красных полушарий, будто голову Коули поместили в безвоздушное пространство. Руки и ноги дергались в диком танце, пот смешивался с кровью. Коули кричал не переставая и умолк внезапно, на самой высокой ноте. Хоуэллс прижал пальцы к сонной артерии Коули.

– Кончено, – сказал он.

– Будь все проклято, – прошептал Дэллон.

– А у нас больше нет даже флага, чтобы его похоронить, – негромко посетовал Джайлз.

Пока рыли могилу, капитан Флетчер собрал вокруг себя Мортона, Хоуэллса и Лона.

– Теперь перед вами полная картина, док, – с печалью констатировал он. – Ваше заключение?

– Что бы это ни было, оно убило его за неполных три часа, – ответил Хоуэллс. – Сначала я был уверен, что мы имеем дело с инфекцией, некоей нетипичной малярией, а теперь склонен думать, что это результат действия какого-то яда.

– Лон? – Капитан повернул голову.

– Не знаю. – Проводник обескураженно хлопнул ресницами. – Впервые вижу такое. Но плато Тайнгуен так мало изучено, вокруг столько всякой ядовитой гадости…

– Главным образом меня интересует, заразно ли это, – ограничил рамки проблемы капитан. – Если да, то нам лучше немедленно возвращаться, пока этот кошмар не убил кого-то еще. А если это всего лишь один ядовитый укус, то что ж… Лотерея. Мы знали, куда шли. И он знал.

– Мое мнение – укус, – отринул колебания Хоуэллс. – Если мы оказались в очаге необычной инфекции, трудно понять, почему заболел только Коули. Конечно, я обследую тело, поищу проколы на поверхности кожи. Не исключено, что прячущийся в кустах вьетнамец вогнал ему в шею крохотный отравленный шип из духовой трубки.

– Так займитесь этим скорее, – нетерпеливо приказал капитан.

Осмотр тела Коули ничего не дал. Хоуэллс не обнаружил видимых нарушений целостности кожного покрова, что чрезвычайно встревожило его. Однако у него не было возможности провести настоящие квалифицированные исследования в полевых условиях, а тем более делать вскрытие. Он подробнейшим образом описал в блокноте симптомы и течение убившего Коули недуга и вернулся к Флетчеру и Мортону.

– Я ничего не нашел и все же стою за отравление, – заявил он.

– Трудно будет объяснить полковнику, – заметил Мор-тон, – почему мы отменили операцию и вернулись, когда один из нас погиб от укуса змеи…

– Только не змеи, – вставил Хоуэллс.

– …или неизвестного насекомого, – закончил лейтенант.

– Операция продолжается, – подытожил Флетчер. – Но на всякий случай, Ник, раздайте людям двойную дозу профилактических таблеток. И внимательно следить за всем, что здесь прыгает, летает и ползает!

Коули похоронили завернутым в брезент, служивший ему носилками. Второй раз за два дня в джунглях звучал американский гимн.

Ношу Коули поровну распределили между Брауном, Джайлзом и Кейсиди.