Текст книги "КОМАНДИРОВКА"

Автор книги: Андрей Ломачинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Глава 2

Дома Ваня обнаружил факс, пришедший из Пентагона. Впрочем, номер своего домашнего факса он дал им сам. На трех страничках были советы по сборам и некий минимум рекомендованных вещей, которые предстояло взять с собой. Такая забота военного ведомства о вольнонаемных оказалась как нельзя кстати, и заметно сократила время сборов и головную боль по поводу «а чего же я забыл?» Ваня перезвонил Феррари – тот своего домашнего факса военным не давал, хотя его имел, поэтому попросил перефаксовать рекомендательный список. Скотт посетовал, что ему придется полностью обнулить свои счета – после развода он снимал маленький дуплекс (половину двухквартирного дома), и ему необходимо оплатить его на три месяца вперед, а также внести депозит за электричество и телефон. Условились, что он завтра с утра заедет к Айвану – кофе и хороший домашний завтрак гарантированы, а потом они вместе возьмут такси в аэропорт.

Утром Скотта на служебной машине подбросил старина Виллиям – его подопечный опер и правая рука. Айван попросил ребят в дом, Вил замялся, вроде как на работе, но Феррари только рассмеялся – сегодня пока я еще твой начальник, поэтому спишем часок посиделок на служебную необходимость. Но у Вилльяма что-то пискнуло из рации с малюсеньким дисплеем, тот глянул, и только развел руками – мол, без стеба надо бежать, дела требуют. Оно и к лучшему – можно свободно трепаться о предстоящем без лишних ушей. Мать быстро накрыла на стол, выставила суп харчо и голубцы со сметаной. Феррари трескал за обе щеки, видно, еда ему понравилась, и хвалит он отнюдь не из вежливости. Айван пошутил:

– Скотт, может тебе жену русскую найти?

– Нет, дружок, спасибо. Жены мне не надо, а вот от русской тещи я бы не отказался!

– Слышь, мы вроде как на службе, но по моей национальной традиции надо унцию чистой водки за удачу хряпнуть. Сорри, не прими за провокацию…

– Да ты че?! Конечно, наливай!

Выпили не одну, а три. В сумме будет по сто грамм, наверное, смех для русского, но для американца в служебное время весьма даже смелое действие. Ваня под предлогом, что надо вызвать такси, пробрался в свою комнату и повыкидывал все запасы консервов, которые ему умудрилась втихаря напихать мама, а заодно вложил литровый пузырь текилы – будет с чем посидеть вечерами, тусоваться в гостиничных барах он не любил, а пойло из холодильника в номере всегда очень дорогое. Наконец позвонил таксист, ребята отдали ему чемоданы, а сами присели на дорожку – тоже экзотическая традиция, которую Феррари только что узнал. Мать опять стала плакать, а отец излишне долго трясти руки – прощание несколько затягивалось и захотелось убежать как можно быстрее. Ну, все, увидимся через три месяца!

На досмотре при посадке в самолет Феррари попросили снять туфли. Обычно он показывал свой значок, и его пропускали без особых придирок, но удостоверения и значки они уже сдали, поэтому пришлось досматриваться на общих основаниях. По новым правилам ничего колюще-режущего в самолеты попадать не должно, и у Айвана забрали малюсенький брелок-ножичек, который он по глупости забыл отцепить с ключей. Впрочем, ключи тоже следовало оставить дома, он их взял как некий символ, мол, все будет ОК, приеду и отопру свою хату. Сейчас летели в Аэропорт Рейгана, а вот из Вашингтона придется улетать из международного аэропорта Даллеса. Дешевый билет бизнесс-класса компании Саус-Вест с промежуточной посадкой в Дэнвере. В толстый 737-й Боинг пускают как в автобус – закрепленных мест нет, проходи и садись, где пожелаешь. Пробежались по проходу, вот и места рядышком, правда, пространство между креслами узкое, если выше метра восьмидесяти, то гарантировано будешь упираться коленками. Впереди скукота и шесть часов полета, учитывая разницу часовых поясов, прилетим затемно. В полете пару раз просили мартини и пиво – вроде никто встречать не должен, можно слегонца и перегаром повонять. Хотя черт его знает… В любом случае увлекаться спиртным особо не хотелось, как и не хотелось обсуждать предстоящее среди окружавших их пассажиров. Часа три провели в бестолковых разговорах, а потом заснули. Вот и посадка, за окном проплывает ряд знакомых арок крыши аэропорта Рейгана – добро пожаловать в Вашингтон.

Получили багаж, поплелись на выход. Таксисты, как на подбор – все черные. Вообще Вашингтон самый черный город в Америке, как бы странно это ни звучало, темнокожие составляют в нем большинство. Вот один представитель этого большинства останавливает свою желтую Кроун-Викторию перед командировочными. Здоровущий Фордище, из каких и лепят такси и полицейские машины, ходит мягко, но ходко. Парень оказался доброжелательным и несколько болтливым. Помог загрузить багаж, затем уставился на сунутую ему под нос интернет-распечатку о резервации номера в Вест-Пентагон Отеле.

– А-а-а, ребята, так вам в «Зеленый Берет» надо! Тут близко – мили три-четыре. А от него до самого Пентагона так, наверное, вообще меньше мили будет – можете пешком ходить.

Какой такой «Зеленый Берет», ребята, честно сказать, сразу не поняли. Таксист пустился в объяснения. Оказывается это кличка отеля Вест-Пентагон, приклеившаяся к нему из-за смешного внешнего дизайна, ну из-за того, что львиную долю постояльцев в нем обычно составляют командировочные военные. Отель как отель, не из шикарных, но и не дешевка – из тех, что принято называть «бюджетными», звезды три, не более. Зато, как оказалось, со своими преимуществами. Ваня вспомнил, как всего за пару недель ему пришлось просидеть несколько дней в пятизвездочном «Ренессансе» даун-тауна Сан-Франциско (центр города, где одни небоскребы). Там он содрагался от цен в утреннем меню – «завтрак из двух яиц, жаренных исключительно по вашему личному вкусу, всего за 14$ и 99 центов!» Черт его знает, по какому вкусу можно пожарить глазунью, но не за пятнадцать же баксов! И это, не считая гарнира, чаевых, кофе и сока. В «Зеленом Берете» можно вполне сносно позавтракать жареной картошечкой с беконом и теми же двумя яйцами (жаренными, правда, исключительно по вкусу повара) всего баксов за шесть за всю кучу. Это в выходные. А в будни завтрак вообще бесплатный – красота! Обычно подобные отели всегда пусты на две третьих, но не в этот раз. Не будь у ребят воинского резервэйшина, они бы туда не попали. Отель был полон – какие-то корреспонденты с Пентагоновской аккредитацией и без, куча военных всех родов войск и куча «пиджаков-сивиков» – все собрались поближе к министерству перед войной.

Наутро оказалось, что они не одни такие командировочные. В назначенное время спустились в холл и обомлели – там стояла группа человек пятьдесят-шестьдесят, в которой мелькали знакомые лица по сыскным и экспертным делам, собранные со всех штатов понемногу. Были даже ребята из Ди-И-Эй (борьба с наркотиками), похоже, их пригласили просто как офицеров, без упора на их специфику, хотя всякое может быть: из контроля за оружием, фебсы, Ю-Эс-Маршалы (специалисты-конвойники и мастера ловли беглецов), SWAT-овцы (типа русского ОМОНа), следователи-пожарники и еще черт знает кто. Но большую массу составляли ребята из шерифских отделов – обычные трудяги копы-сыскари. Судмедэкспертов оказалось всего трое. Пока ждали военного представителя и развода по группам, занимались обычным в таких ситуациях делом – всматривались в лица, вспоминая, где кого видели, а то и просто здоровались с первой попавшейся знакомой мордой. Мимолетная встреча по службе, случившаяся может много лет назад, в ситуации перед неизвестным делала людей чуть ли не старыми приятелями.

Наконец, появился военный представитель аж в чине полковника (не удивляйтесь, в американской армии кенал-полкаш значит куда больше, чем в российской генерал-майор). После короткой ничего не значащей речи всех попросили пройти в зал, где стоял серый матерчатый экран, а перед ним стул и фотоаппарат со вспышкой. За ним были несколько столов со стопкой до боли знакомых бланков и черных коробочек с ваксой для снятия отпечатков пальцев. Дальше сидела какая-то баба с набором для взятия пробы слизистой рта – стандартным забором материала на ДНК-идентификацию. Похоже, Пентагон решил стопроцентно подстраховаться на счет биометрики командировочных. Когда стали оформляться, то копы и фебсы дружно зашутили – по работе каждому столько раз приходилось выполнять подобное в отношении других. Наконец вся очередь прошла. Полковник объявил о прибытии автобусов – все вместе едут в Пенагон на общую ознакомительную восьмичасовую лекцию об исламе, культуре, истории и географии Ирака. Ребята, не беспокойтесь – своих блокнотов можете не брать, бумага, папки и ручки уже на месте. Там же будут отпечатанные брошюры с сегодняшним лекционным материалом, которые можно забрать с собой. На кой черт тогда конспектировать, спрашивается? Ну разве что пишущий читает четырежды, как говорит одна старая английская поговорка.

Пентагон оказался рядом. Только повернули за угол, как показалось здоровое, знаменитое на весь мир здание с гигантскими парковками вокруг. Все сразу стали спрашивать сопровождающих, где та стена, куда воткнулся самолет, захваченный арабами 11-го сентября. Стену показали, но кроме молоденьких деревьев и более низких кустиков в том месте ничего не говорило о трагедии, разве что небольшой мемориальный знак. На входе в здание каждый показывал удостоверение, а потом проходили скопом по списку. Всех завели в прекрасно оборудованную аудиторию, напоминающую университетскую. Исключение составляли маленькие плоские скрины-экраны на каждом месте и куча кофейников в углу. Показывали слайды, крутили видео, а на экранчики выводили диаграммы, таблицы, картинки. Объем информации казался чрезмерным. Лекции шли по два часа с пятнадцатиминутными перерывами и сорок пять минут на обед. В лекционных перерывах являлись медсестры и кололи «студентов» вакцинами, прививая их от всякой дряни, начиная с оспы и кончая тифом и холерой. В первый день военные расщедрились и устроили обед типа «шведский стол» в соседнем с аудиторией зале. Во все остальные дни специалистов разбивали на небольшие профильные группы и каждому приходилось питаться самостоятельно уже за свои в буфете на первом этаже – более дешевой жратвы Айван нигде не ел, даже в казиношных буфетах Рино и Лас-Вегаса, где жрачка считается самой дешевой в Америке. Правда, Пентагоновский выбор куда беднее, чем в злачных местах Невады, хотя тоже вкусно. Выходить из здания «сивики» не могли, что составило особую проблему для курящих – можно было выйти покурить только один раз в обеденный перерыв во внутренний дворик между первым (внешним) и вторым кольцом. На перекурах обсуждали только одну тему – предстоящие Иракские события. 17 марта (18 марта по Иракскому времени) 2003 года Буш предъявил Саддаму ультиматум, чтобы за 48 часов убраться с сыновьями из Ирака. Об этом же допоздна трепались в гостинице Айван и Феррари. Президент сделал объявление на ночь, после восьми, когда те смотрели CNN и добивали остатки текилы – становилось понятным, что вылет в Ирак дело нескольких дней. О собственной предстоящей работе говорить воздерживались – хотя никому важных военных секретов не раскрывалось, но сами Пентагоновские стены давили некой значимостью момента и режимом обеспечения секретности.

Особенно Айвану запомнилась одна лекция – там, где показывали космические фотографии, сделанные в режиме Ди-Ай-Си (интерферрационно-дифракционного контраста – некого гибрида телескопа и фазово-регистрирующего микроскопа). На них были запечатлены предполагаемые места массовых захоронений Саддамовских жертв. Из космоса нашли около сотни могил, еще с полсотни давала агентурная информация. Уже будучи в Ираке, эксперты установили, что на самом деле существует более 260-ти захоронений – почти в два раза больше, чем предполагали до войны. Позже в поисках здорово помогли «Горбатые», как их неофициально обзывали, или «Глобал Хоукс» – беспилотные аналоги U-2, высотные самолеты длительного пребывания, которые в отличие от винтовых «Предаторов» оснащены более совершенной многоцелевой оптикой. Так вот, чтобы продемонстрировать чувствительность метода, судмедэкспертам показали снимки Ливийской Пустыни – на них были четко видны следы, оставленные во Вторую Мировую немецкой и английской бронетехникой. Конечно, Сахара крайне мало эрозионная зона, но увидеть из космоса и идентифицировать отпечатки «Тигров», «Фердинандов» и «Пантер» начала 1940-х годов – все равно впечатляет! А в тот же день Саддам дал Бушу свой окончательный ответ – он остается в Ираке. Тогда в 5:33 утра по иракскому времени за два часа до окончания срока ультиматума в центре Багдада раздались взрывы сорока крылатых ракет и точных однотонных бомб, сброшенных черными летучими утюгами-"Стелсами" (F-117 Nighthawk) – началась Вторая Иракская война.

Глава 3

Все ожидали долгой компании воздушных налетов, медленно перемалывающих арабские позиции, но этого не произошло – наземная операция началась почти сразу. 20-го марта Госдеп обратился ко всем странам с просьбой о высылке иракских послов и замораживании действий всех дипмиссий – США официально вступили в войну с этим государством, и войска пересекли границу. Первоначально предполагалось основную операцию проводить силами двух дивизий – 01-й Пехотной и 4-й Кавалерийской, но после того, как Турция дала стойкий «от ворот поворот» на наземное прохождение сухопутных войск, ограничившись предоставлением воздушного коридора для переброски десанта, ситуация изменилась. Похоже, такое развитие событий давно предусматривалось Пентагоном – в самом министерстве никакой заметной паники не было. Хотя как ее «пиджаки» могли заметить? Там, где они находились, а это лишь крошечная часть гигантского пятиугольного «многослойного» монстра, в холл вытащили здоровый плоский телевизор с плазма-экраном и понаставили перед ним стульев. Вояки и служащие смотрели обычные спутниковые каналы, CNN, Fox, CNBC, BBC – по ним и узнавали, что же там твориться. Первые дни показывали компанию практически без перерывов на рекламу, потом военным сводкам стали уделять гораздо меньше внимания, а рекламное время заполонило эфир, словно стараясь возместить упущенное. Забавно было смотреть на людей в форме, сидящих в самом министерстве обороны перед телевизором и «высокопрофессионально» гадающих, о том, что же там происходит, исходя из обычных новостей! Понятно, что во внутренних колечках Пентагона информация для анализа поступала напрямую, но как оказалось, далеко не все в этом доме заняты войной, и что еще более веселое – то большинство вообще не имело о войне хоть какого-то понятия. Ну откуда тетке, всю жизнь заключающей контракты на керосин или электроэнергию, быть специалистом по наступательным операциям? Саму войну ведет начальник группировки, а планирует ее Комитет Объединенных Штабов – некий отдаленный аналог Российскому Генштабу. Сам Пентагон – это гигантское хозяйство, занятое непосредственно вооруженными силами и столькими разными делами, с ними связанными, что стратега в его многокилометровых коридорах еще надо умудриться поймать.

Наконец вместо последней объявленной лекции для медиков явился сам майор Валенски на инструктаж с документами и паспортами, но без билетов – этой группе предстояло уже сегодня вылететь на Кипр. Первоначально ориентировали начало командировки с момента отправки из американской базы USAF Акротири, что как бы еще штатовская территория, но в последний момент переиграли – к группе должны были присоединиться два специалиста из Британии, и поэтому всех решили разместить на базе Королевских военно-воздушных сил в Дхекилии. Это тоже на Греческом Кипре, в его южной части. Из Акротири готовили здоровый транспорт с передвижной лабораторией и экспертным оборудованием – было решено забить его обоюдными «подарками» от Королевы и Президента, точнее от английских и американских налогоплательщиков, но жить группа оставалась на формально Британской территории. Для американцев такое означало одну приятную неожиданность – согласно контракту их командировка начиналась на полмесяца раньше, потому что они уже как бы сразу оказывались за границей, хотя и самой дружественной страны.

Майор вывел экспертов из здания и повел в длинный путь по обширной Пентагоновкой парковке – где-то в ее середине стоял микроавтобус, обычный Додж-Каравэн с казенными Вашингтонскими номерами. Сам сел за руль и подвез ребят к «Зеленому Берету». Час на сборы, каждому предложил по пустому картонному ящику – если будут какие лишние вещи, то их можно туда сложить для отправки домой. У Айвана ничего лишнего не было. Уложив за десять минут в чемодан бритвенные принадлежности и уже несколько грязные рубашки, спрятав пиджак в дипломат, он включил телевизор и минут сорок коротал время, смотря новости. Все, до свидания, Америка! В этот момент он как-то особенно осознал, что когда-то чужая и непонятная, эта страна давным-давно уже стала ему родной и любимой. Это чувство приходит не с момента формальной Клятвы на Преданность при получении гражданства, это чувство развивается медленно – через упорный труд и признание на работе; через владение пусть малюсенькой, но своей собственностью, и другую материальную самореализацию; через рождение детей, коренных американцев; через любовь к женщине, носительницы иной культуры; через язык, на котором рано или поздно начинаешь думать; через красоты природы своего штата; через принятие вкусов, традиций и истории; иными словами через то, что называется жизнью. Вот так, пусть излишне патетически – его страна позвала помочь ей, и его долг эту помощь оказать по максимуму своих сил и способностей. Ну, достаточно философии – время спускаться вниз.

Уселись, покатили через весь город – мелькнуло Арлингтонское Кладбище и Капитолий, стройные аллеи около Обелиска и куча посольств всех стран мира. Ребята вслух жалели, что так и не выпал шанс побродить по столице, посмотреть на достопримечательности. Вашингтон, пожалуй, самый нетипичный город Америки – по традиции в нем не строятся здания, выше белой колонной громады Капитолийского Холма – центр города занимают дома старого (по американским понятиям) викторианского стиля, напоминающие больше о Британской Империи, нежели о «небоскребно-одноэтажном,» смешанном и деревенски-урбанизированном ландшафте современных США. Однако по выезду за город пейзаж быстро типизировался, и все столичные признаки исчезли – обычный пригород Восточного Побережья. Вот показалась мoдерновая конструкция международного аэропорта Даллеса с современными гигантскими козырьками из тонированного стекла, нависающими как некий гибрид гриба с космическим кораблем по обе стороны центрального здания. Однако Валенски не повел автобус по главной дороге, обозначенной многочисленными стрелками к аэропортовской парковке. Его вэн свернул и запетлял по узкому проезду вдоль сетчатого забора, огораживающего летное поле. Комплекс зданий самого аэровокзала остался позади, за сеткой тянулись здоровые самолетные ангары и еще какие-то рабочие строения. Наконец дорога свернула к воротам. Валенски остановил автобус и вышел. Вскоре вернулся с сопровождающим из службы безопасности аэропорта. Быстро проверили паспорта, весьма формально заглянули в багаж – все, ребята, проезжайте. Автобус покатил прямо на летное поле к здоровому лобастому 747-му Боингу компании «Юнайтед». Оказывается, что этот гражданский самолет специально зафрахтован Пентагоном для переброски солдат-маринс на базы вокруг театра боевых действий (так официально называют морскую пехоту, хотя она зачастую выполняет комбинированные функции воздушно-десантных войск и десантно-штурмовых бригад). Видать свои транспортники в этот горячий период у военных оказались перегруженными.

Перед самолетом стоял погрузчик, на вилках которого находились громадные напольные весы. Из погрузчика лениво выполз технический работник компании в больших звукопоглощающих наушниках. Снял наушники, попросил не курить и выгрузить багаж, указал место для парковки автобуса, извинился, что придется с час подождать. Подогнали трап, смонтированный на месте кузова обычного трачка-Форда. Весы поставили рядом с трапом. Подошел марин в чине капитана, поздоровался. Оказывается, что это командир какого-то спецподразделения, его две роты, дислоцированных в Вирджинии, должны прибыть с минуты на минуту на автобусах. Лететь будем прямиком на Ларнаку (город на юге Кипра и один из его главных аэродромов), там сутки отдыха, а затем перелет в Турцию с кратковременной посадкой в Софии, а уже оттуда десант на север Ирака. Напрямую из Республики Кипр гражданскому самолету вылететь в Турцию в принципе не возможно – между ними до сих пор состояние войны. Все в общих словах, без конкретики – экспертов должны встретить в аэропорту Ларнаки, им дальше с десантом не по пути.

Дверь самолета распахнулась, и из нее показался летчик в форме пилота компании «Юнайтед». На рукаве три полоски, как оказалось капитан зафрахтованного борта. Он неспешно спустился к группе, поздоровался. Офицер-марин вручил ему какие-то документы. Летун нахмурился и уставился в бумаги. Потом окинул взором кучку нашего багажа и произнес: «Значь так, ребята, трое „цивильных“, остальное вояки с личным оружием. По контракту все без досмотра багажа. С весом и погрузкой будем решать просто – каждый берет свое и становится на вот эти весы – они автоматически посчитают полный вес. Если перебор – тебе, офицер, решать, что оставишь. Я ни одного лишнего фунта не возьму. Черт! А боеприпасы, а взрывчатка?! Как я могу быть уверен хоть в малейшей полетной безопастности без досмотра?»

Марин сунул ему какой-то документ, уверяя, что в салон солдаты войдут без боеприпасов. Затем подписался под свою ответственность на куче бумаг и страховых бланков, а в завершение разговора пошутил: «Босс, у нас будут две сотни парашютов на борту, свой лично, а также парочку куполов своих заместителей, могу отнести прямо к вам в кабину – если что случится, то мне помирать, а вам прыгать!» Летун шутку оценил, улыбнулся, матюкнулся и от парашютов отказался. Попросил дождаться техников по погрузке, самостоятельно в самолет не входить – он беспокоился за баланс в грузовом отсеке. Сообщил и приятную новость – во всем остальном будет обычный международный рейс со стюардессами, кормежкой и напитками, но спиртное – только для «сивиков», так постановил Пентагон.

Наконец из ворот показались серебристые «Грэйхаунды» – обычные междугородние автобусы. За их окнами тут и там торчали стволы и выглядывали каски. Автобусы остановились, и из них медленно стали вываливаться солдаты уже в бронежилетах, ремнях и разгрузках, с оружием и здоровыми рюкзаками. Грузовые отделения оказались заставлены уложенными парашютами в специальных транспортных чехлах. Солдаты разбились по сквадам (отделениям), поставили пирамидкой винтовки М-16, внутрь пирамидок положили короткие автоматы MP-5, некоторые с уже наверченными глушителями и зачехленной оптикой (некий аналог русского ПБСа). Затем рядками разложили парашюты и открыли сумки для досмотра печатей на них – похоже, инструкция требовала проверки при каждой «кантовке» этого груза. Отдельно сложили здоровые трубы переносных противотанковых гранатометов и минометов. Особенно интересным оказалось оружие снайперов – здоровые винтовки М-82 и М-95 под 12,7 мм патрон от крупнокалиберного пулемета, с раструбами, как у пушек, напоминающие смесь супермодерновой телекамеры и русского противотанкового ружья времен Второй Мировой. К ним прилагалось по аккумулятору – прицелы могут работать и как лазерные дезигнейторы (наводчики высокоточного оружия). Были и обычные мариновские короткие автоматы и легкие снайперки с глушителями и простой оптикой. Рядом стояли SAW – легкие пулеметы М-296, некий гибрид Калаша и М-16 с прицелами и подствольными лазерными «указками» (простенькими инфракрасными лучиками для собственного целенаведения). Во истину, спецназ – обычных винтовок было на удивление мало, зато у всех болтались какие-то ножи, у некоторых куча громоздкой излучающей оптики, чем-то напоминающей древние русские проекторы для диапозитивов – устройства лазерного наведения всего, что летает – от самонаводящихся гаубичных снарядов, до крылатых ракет, у иных висели какие-то хитрые компьютеризированные штучки с маленькими раскладными спутниковыми антеннами. Поражала и куча пистолетов, в том числе шоковых, электроимпульсных – явно ребята собирались на охоту «за языками». Пока раскладывали оружие и проверяли парашюты, марины были серьезны, а как дошло дело до взвешивания, то посыпались смех и шутки – «в самолет с оружием не заходить» или «эй, террористы, попробуйте захватить наш лайнер».

Солдаты взваливали на себя рюкзак, цепляли личное оружие, а на холку поверх рюкзака водружали парашюты, после этого боец напоминал вьючного верблюда, который и шагал на весы. Затем парашюты раскладывались рядком, рюкзаки сваливались в кучу рядом, а солдат с оружием и аппаратурой топал по трапу в салон. Солдаты нас уверили, что все, что они внесли в салон, через пару дней полетит на землю на бойце, а не на десантной платформе. Вообще-то, система американского десантирования несколько отличается от российской, например, отсутствием стабилизирующего парашюта – фала сдирает чехол сразу с основного купола, и потом болтается хвостом вслед за самолетом, примерно как при сверхнизких прыжках советских ВДВ. Но как прыгать с двухметровыми бандурами и не запутаться, пусть хоть с принудительным раскрытием, а равно как при приземлении не поломать себе кости таким «негабаритом» и не побить чувствительную оптику – все равно кажется загадкой.

Подошла и наша очередь. Эксперты подхватили в руки чемоданы и тоже прошли через весы в самолет. Места достались люксовские, «на крыше» – на втором этаже «горба» Боинга, ну и ладно, к сортиру ближе и полетим с комфортом. Маринеры стягивали с себя броники и каски, засовывали их по ящикам над сидениями. По проходам мельтешили миловидные стюардессы, помогали размещать солдатское добро, отпускали шутки и строили глазки бойцам. Те, разумеется, в долгу не оставались, но с девушками не пошлили, хотя атмосфера салона была до предела насыщена шитами и факами (shit, fuck – ругательства) вперемешку с другими крепкими армейскими словечками. Кто-то из пилотов попросил сделать одолжение – забрать весь багаж экспертов в салон. Оставались пустые места и верхние багажные полки, так что распихать громоздкие чемоданы можно было без труда. Когда Айван спустился вниз, то стал невольным свидетелем интересного диалога старшего пилота и капитана-маринера. То, чего так боялся командир лайнера, а именно перегруз, случилось, правда, перегруз небольшой, всего какие-то сотни фунтов. Капитан доказывал, что такого быть не может, что они в части все уже взвешивали и даже зарезервировали аж полтонны для гражданских! Но весы, похоже, тоже не врали. Тогда кэп нашелся, что сказать – сейчас он выгонит всех в туалет пописать и просраться, так как весь лишний вес всего лишь результат плотного завтрака. Пилот улыбнулся, потом по католически сложил руки, возвел взор к небесам – для виду приказал вытащить из самолета три ящика с вином и ящики с пивом (вот уж, действительно, лишнее в нашем полете!), а потом своей рукой написал, что взлетный вес соответствует допустимому. Видно, столь малый перегруз его совсем не волновал, он боялся гнева руководства авиакомпании, где любое отклонение от правил может быть чревато увольнением. Все, наконец расселись, пристегнули ремни, Боинг зашумел турбинами и вырулил «в очередь», выстроившуюся из самолетов на рулежной дорожке параллельно взлетной полосе – довольно частое явление в загруженных американских аэропортах, где самолеты порой взлетают и садятся чуть ли не «хвост-в-хвост». А через минуту под крылом открылась голубая гладь Атлантики – самолет взял курс на Ларнаку.

Военных в верхнем салоне не было, наверное, из-за целей секретности спецназовской миссии, «сивиков» посадили отдельно от них. Пейзаж Атлантического Океана скучен до безобразия, а сидеть без дела в люксовских креслах за столиком друг напротив друга быстро надоело. Решили рискнуть и попробовать купить бутылку легкого вина у стюардессы. Нажимать кнопку вызова в таком необычном рейсе посчитали несколько бестактным и просто послали гонца «постучаться» за стюардскую занавеску. Вышла темнокожая длинноногая красавица, не обделенная чувством юмора. Оказывается, не все спиртное вынесли – остались распечатанные бутылки с прошлого рейса. Стюардесса притащила початую бутылку красного да полбутылки белого сухого вина и тарелку красиво нарезанного сыра – все, мальчики, растягивайте на весь полет, больше ничего нет. Была бутылка мартини, но ее уже подарили офицерам, хоть у них в полете «прохибишин» (сухой закон). А денег не надо – уж коли сели в салон первого класса, так и обслуживайтесь бесплатно. Эксперты тянули вино, вяло обсуждали увиденную выставку спецназовского легкого вооружения, но как не смаковали живительную влагу, вино быстро закончилось, и разговоры сместились в привычную тему – Ирак, Ирак, Iraq… Очень хотелось поговорить с военными, но офицеры отказались подняться в первый класс, сославшись на необходимость быть с подчиненными.

Некоторое разнообразие пришло только при обедах и пролете над Гибралтаром и Италией, а так все та же синь да чернь под крылом – беспосадочный десятичасовой полет на восток при смене часовых поясов быстро комкал день и ночь. Успели выспаться и выговориться, а задницы, несмотря на мягкие кресла, успели порядком задеревенеть, и вот, наконец, самолет пошел на снижение. Утреннюю Ларнаку с воздуха посмотреть не удалось – контрастом к безоблачному Средиземноморью берег Кипра скрылся в белой туманной пелене. Загудели вышедшие шасси, мягкий толчок при касании бетона полосы и дружное «Ча-аардж!!! Хура!!!» (ничего не значащий, но по ситуации весьма юморной вопль атакующей старой американской армии) с аплодисментами, донесшееся с главного салона – чувствуется, что боевой дух весьма высок, ребята настроены оптимистично. Самолет зарулил куда-то мимо здания аэропорта и стал. Пилот по радио поблагодарил всех за полет и пожелал удачи, а потом как-то неожиданно чуть дрогнувшим голосом добавил пожелание, чтоб вражьи пули летали мимо. Подогнали трап, к экспертам подошла стюардесса и попросила выйти первыми.