Текст книги "КОМАНДИРОВКА"

Автор книги: Андрей Ломачинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Ваня кратко поделился с Рими своими соображениями насчет того, чтобы сделать 15-тиметровую эхотенеграмму грунта дворца с помощью новейшего оборудования. Тот от идеи пришел в неописуемый восторг – этож сколько часов поиска можно съэкономить. Оставалась одна единственная проблема – эта 100-килограмовая тележка, по цене равная «Ролс-Ройсу» или «Ламбургини», лежала мертвым грузом в углу складской паладки Кэмпа Кроппер. Эдд быстро связался с Ланке, тот запросил учетный номер оборудования, что выдается каждому ящику при закладке на хранение, а потом пообещал доставить ваш «гроб для просветки земли» втечение ближайшиего часа. Значит пока радара нет можно присоедениться к группе в плане общего осмотра. Айван попросил у Рими посмотреть его бумажный план дворца. Эдд развернул его на здоровом палисандровом столе. Схема оказалась такая же точно, как у полковника. Майор минуту постоял перед ней, как полководец перед битвой, и наконец многозначительно ткнул пальцем в план крыши и чердачных помещений. Значит начнем отсюда, сверху вниз и слева на право, по часовой стрелке и спиралью во внутрь, нудненько и методичненько, чтоб ничего не пропустить.

Первую находку Айван сделал, когда подошли к чердачной двери. На полу темнело пятнышко величиной с арбузную семчку. Айван достал липкую ядовито-желтую лэйбу, чёрным маркером нарисовал на ней еденицу и прилепил рядом, потом щелконул фотоаппаратом с единственным словом «кровь». Майор остановился и с сомнением поглядел на ступеньку.

– Откуда ты знаешь? Может электромонтер кетчуп пролил. – скептически заметил Эдд.

Ванька поскреб пятнышко и собрал частички в специальную пробирку.

– Нет, это кровушка. Правда старая и густая, но у меня приказ на этот счет строгий и конкретный – на этом объекте любые следы крови на ДНК! Совет судмедэксперта: если сомневаешся, кровь ли это? – поскреби слегка поверхность сухого пятна скальпелем или иголкой и посмотри под углом. На кровяном пятне появится легкая «серебристость», на пятнах краски, пятнах от варенья такого эффекта нет. А здесь есть!

Крыша была хоть плоская, но вся террасками. Облицованная серо-желтыми плитами какого-то рыхлого камня, не то известняка, не то очень мелкого ракушечника, она больше производило впечатление некоего монумента, чем крыши. Ступеньки, парапеты, «тротуары», специально для прогулок что-ли… У стены одного такого яруса опять нашли кровь, на этот раз много – видать кого-то серьезно посекло осколками при бомбардировке, а засохшие брызги на стене выдавали даже предполагаемую траекторию. На открытых местах пришлось работать без комфорта – на карачках. Лежащие рядом солдаты то и дело кричали «урони свою задницу», если та поднималась излишне высоко. Впрочем им спасибо – лишнее напоминание о снайперах не помешает. Вообще-то Ваня прекрасно отдавал себе отчет в формализме его деятельности – если нормально обследовать дворец, как осматривают сцену реступления пускай в самом занюханном шерифском отделе самого забытого захолустья Америки, то даже с таким упрощением при здешнем маштабе это двухнедельная работа для сорока криминалистов. Понятно, что такой задачи не стоит – просто необходимо бегло пробежаться и отметить «горячие» места, куда можно будет направить нормальную бригаду, хотя Ваня искренне сомневался в такой необходимости – перед войной Саддам во дворцах практически не жил. Словно прочитав Ванькины мысли, Эдд дернул его за рукав:

– Ну что, эксперт, хватит тут загорать. Пошли вниз.

Здоровый верхний зал, что выходил окнами на реку, пострадал больше всего. Если не считать бункера, куда гахнули «бастером» в самом начале операции, то этот зал единственное место во всех дворцах, куда более-менее серьезно приложились. Дело в том, что когда иракцы обнаружили, что коалиционные силы не бомбят сами дворцовые постройки, щадя их как культурное достояние, то стали этим пользоваться. Так незадолго до взятия Багдада, в верхней дворцовой комнате собиралось совещание командиров, ответственных за юго-западное направление обороны. Именно тогда в этот зал через крышу и запулили ракетой. Взрыв, с отсроченной на одну переборку детонацией, был сравнительно небольшой, но со стандартным поражающим элементом. Стены почти все целые, только местами на деревянных арках пообрывались шелковые обои и под их лохмотьями зияли дыры в обычной бумажно-гипсовой штукатурке, известной в Америке как «шитрок». Вот уж было неожидано встретить такой затрапезный стройматериал среди гранита и мрамора. Похоже, что эта бомбардировка не столько достигла военного успеха – кровяных пятен было на удивление мало, хотя шрапнелью там посекло абсолютно все, – сколько явилась хорошим предупреждением военным шишкам, что «дворцовая защита» в их случае не работает. Рядом куча подсобных помещений, кухня, посудомойка… Видать этот зал в свое время знавал роскошные банкеты. Что касается сервизов и посуды, то похоже что основное было вынесено еще самим обслуживающим персоналом – пустые полки и осколки всюду. Один сержант нашел на полу несколько вилок с саддамовскими вензелями. Небось потеряли в спешке, вилочки новьё, ни царапинки, упакованы в целофан. Хотя может пару раз и пользовались ими – всю посуду для Саддама стерилизовали и паковали, как операционный инструментарий. Вилки тяжелые, наверное из стерлинга (серебро с небольшим добавлением хрома для твердости и чтоб не чернело от времени). Точно пойдут раритетами с молотка на аукционе, командиры на такую мелочёвку смотрели сквозь пальцы.

Прибыл вертолет с «Дип-ГПР» и шестью солдатами впридачу. Те просто горели от энтузиазма поработать тягловыми лошадьми – понятно, что энтузиазм вызывался не самой работой, а банальным желанием побывать во дворце. Каково же их было разочарование, что вместо дворца, им пришлось до ночи бегать по колючим розам. Особо интересного там так и не нашли, за исключением пары отрытых блиндажей во дворе. Блинаджи оказались пустыми, но «штурмовали» их с соблюденем всех мер, положенных при зачистках – от засевших в таких местах фнатиков никто не застрахован. Еще к Ванькиному удивлению нашли странную могилу, где оказалось четыре здоровенных собачьих трупа, едва присыпанных землей. Судя по всему, оголодавших псов выпустили на стражу, после того, как разбежалась охрана, но охрана одумалась и вернулась, правда уже в виде мародеров. Овчарки оказались ненужным препятствием и их просто пристрелили. Но кто же их тогда похоронил?

Загадка разрешилась весьма быстро. Из всей многочисленной прислуги, охраны и техперсонала во дворце всё же остался один человек. Появился он словно из сказки про средневековых королей и их шутов – оставшийся смельчак оказался карликом, игрушка, забава, но вместе с тем охранник Саддама. Звали его Фарид Хариз. Уже само имя этого человека казалось гротескной издевкой – ведь в буквальном переводе с арабского оно означало «уникальный защитник» или «редкий страж», что-то в этом роде. Среднему человеку «защитник» едва ли доставал до локтя, но был крепко сбит и для карлика все же силен. Облаченный в темно-зеленую гвардейскую форму, он тихо сидел в правом флигеле без оружия, не думая ни оказывать сопративления, ни убегать, ни даже переодеваться. Солдат он встретил с улыбкой, провел их по той части дворца, которую хорошо знал. Оказывается это были его собаки. Одному из сыновей Саддама как-то пришла в голову идея, как сделать сторожевых собак абсолютно неподступными – он посчитал, что их собаковод должен разительно отличаться от остальных людей. Вот и выбрали карлика. Несмотря на свой малюсенький росточек, Фарид Хариз оказался весьма добрым малым и неисправимым оптимистом. Он добросовестно и преданно нес свою дворцовую службу, лелеял вверенных ему четырех злючих элитных овчарок, в последние дни деля со своими питомцами скудный паек. Но вот питомцев пристрелили, служба кончилась, а идти ему оказалось абсолютно некуда. Так он и остался во дворце. Пехотинцы зауважали этого человечка, ведь он оказался единственным из челяди, кто сохранил достоинство и не набросился после падения сюзерена на его богатство. Карлик Фарид постоянно улыбался и охотно фотографировался с солдатами на черных гранитных ступенях, ведущих в Саддамовские покои. К сожалению, его настоящая судьба не известна. В тот день его всё же попросили со дворца, правда позволив вернуться в любое время за своими вещами. Порекомендовали, в какую оккупационную структуру ему следует обратиться после окончательного взятия Багдада, ведь служебное собаководство вещь для любой власти необходимая. По слухам, он действительно работал какое-то время в новой полиции Ирака, а потом исчез. Вроде его поймали и повесили непримиримые, но это не точно, по другим слухам он просто плюнул на службу и уехал куда-то. Очень жаль этого добродушного, маленького и смелого араба, и хочется верить именно во второй вариант.

Сложнее оказалось обследовать подвалы дворца. Это место казалось самым интересным и интригующим. Ванька жаждал найти там личный застенок Саддама, типа того, что имелся у его мадшего сына Удэя, майору Рими грезился склад с химическим оружием, кто-то мечтал о секретной картотеке с анкетными данными на любого члена или осведомителя Мухабарата, кому-то рисовался золотой запас с алмазами россыпью и стопками картинан периода Возрождения. Маленький проводник честно сказал, что никогда не был в дворцовых подвалах, но самое большее, что он про них знает – это что там есть бомбоубежище. Правда в сплетни об темницах-застенках и о ваннах с серной кислотой он тоже верил. Тому были основания – входит к Саддаму генерал, а выходит… никто не выходит. Был человек, нет человека, тут во что хочешь поверишь… Путь в подвал преграждала тяжеленная железная дверь с герметичной резиновой прокладкой. Перед дверью лежал непонятный картонный ящик без надписей. Прислоненный вплотную, он одним краем упирался в стальную плиту, а верхней частью подлежал под ручкой-рычагом. Открыть дверь, не потревожив этого ящика было делом абсолютно невозможным. Проорав «назад, здесь заминировано!» саперы попятились, стараясь ступать след в след и не делать резких движений – боялись сенсорного взрывателя, наподобие тех, что стоят на противоугонной сигнализации в машинах. Входить в подвал посчитали неоправданным риском и позвали опретаора гусеничного «лонг-нека» из специального бом-сквада. В каждой саперной части есть такие подразделения дистанционного разминирования, где на вооружении состоят подобные устройства. Неказистые и тихоходные, они скорее напоминают большую гусеничную игрушку, смесь миниатюрного танка и подъемного крана. Однако оборудованные всякими датчиками, камерами наблюдения, манипулятором и гидропушкой, эти полуроботы спасли жизни многим саперам, да и не только им.

Молодой солдатик-оператор похоже несколько стеснялся работать перед глазами начальства и люботных. Очевидно, что это у него первое боевое разминирование. Открыл кожух и пульт-чемоданчик, активировал дрона, тот пискнул и тихо загудел маленьким вентиллятором. Солдат убедился, что устройство исправно, открутил крышку и залил внутрь робота литра два какой-то смеси, похожей на антифриз. Второй сапер на другом пульте-мониторе включил дополнительную телекамеру внешнего наблюдения, помахал ей в разные стороны, проверив по «картинке» автофокус, погудел для верности в микрофоны. Затем уже вдвоём солдаты водрузили на специальные носилки треногу с телекамерой, а рядом на специальные рельсы закатили сам «лонг-нек», сложив на «спине» его длинную манипуляторную шею-руку. Устройство, несмотря на свои небольшие размеры, похоже, тяжёлое. Потом развернули личные защитнные комплекты – поверх броников одели противоосколочные «тулупы», а сверху еще специальные воротники-манишки, а когда сменили каски на шлемы с забралами, то вовсе стали походить на средневековых самураев, собравшихся в открытый космос. Кряхтя слезли, неуклюже подхватили носилки и покачиваясь, словно зеленые плюшевые медвежата, снесли свою игрушку вниз по подвальной лестнице. На последних ступеньках носилки оставили, уперев их «лыжами» в пол для съезда робота. Рядом установили видеокамеру и аккуратно отошли к своим пультам. Вернувшись скинули часть своих доспехов и сели за пульты.

Дрон съехал с носилок и пополз к ящику. Магнитометр зашкаливало – видать в двери была добрая тонна стали, да и бетон подвальных стен похоже нашпигован железной арматурой. Остановившись метрах в двух от ящика, дрон вытянул «шею», потом покапал какой-то ерундой на уголок, а когда картон раскис, то в это место воткнулся оптоволоконный «глаз» – малюсенькая телекамера с подсветкой для осмотра внутреннего содержимого. На экране стройными рядками поплыли блестящие красные циллиндры, похожие на массивные запалы-детонаторы. Всех любопытных сразу попросили удалиться за броню стоящешго неподалеку «Абрамса». Прошло минуты две-три напряженного ожидания. Сапер по рации запросил командира на пробный гидроудар. Тот напряженно уставился в свой лэптоп, периодически прыгая с изображения дрона на фоне двери, на картинку ящика с телекамеры, что на самом дроне, то на внутренность предполагаемой бомбы. Похоже, до саперов дошло, что же там на самом деле. Начальник бом-сквада отложил рацию и в голос громко заорал солдатам:

– Разрешаю слабый гидроудар. Смотри мне, чтоб расколошматило только одну бутылку, не больше, поэтому бей на уголок, по самому краешку!

Дрон вытащил из ящика свою оптику, и к углу ящика подставил гидропушку. Немного погудел, нагоняя пневматикой дваление в системе, а потом плюнул своим «антифризом». В микрофонах раздался звон разбитого стекла, а под ящиком разлилась черная лужа. Коментарием к ней были непонятные слова «наверное долларов за сто». Сапер, что управлял внешней телекамерой, поднялся, надел шлем, нацепил пояс с набором инструментов для разминирования, взял гибкий пластиковый щуп и медленно пошел в подвал. Скоро на экране возникла его фигура. Он еще раз бегло глянул на ящик, потом внимательно осмотрел рычажные ручки, посветил фонариком по щелям всей гермодвери. Затем открыл свой набор, достал оттуда отвертку, бесцеремонно отодвинул ящик и запустил в него руку. Он стоял спиной к главной телекамеры и поэтом, что он там делает, не было видно. Наконец солдат повернулся, и глядя в камеру поднял свое забрало. Весь экран заполнила его улыбающаяся рожа. «Чиарс!!!» и перед довольной мордой появилась рука с открытой бутылкой вина (cheers! – что-то типа «за ваше здоровье», англ.). Солдат сделал большой глоток.

– Красное сухое! А этикетка то какая – золотая и вся в медалях…

Командир рассмеялся, но потом вдруг стал серьёзным и заорал в рацию:

– Запрещаю!!!

– Ты чего, командир, я же глоточек! Сейчас всем вынесу.

– Больше не пей – вдруг это хаджи нам подсунули! Нате, ребятки, ящик с вином, вроде как в подарок лично от Саддама, а сами туда яду какого-нибудь…

Русские чеченов называют «чехами», афганцев – «духами», немцев – «фрицами», а вот американцы арабов – «хаджами». Идея насчет подставы со стороны хаджей очень понравилась майору Рими, тот сразу оценил некоторые шансы на халяву получить ящик вина из президентских кладовых. Он быстро склонился над плечом у командира бом-сквада и скороговоркой заговорил:

– Да-да, вы правы; может быть отравлено или заражено! Ни в коем случае пить нельзя – отдайте мне, только в ЭРДЭКе мы сможем сделать соответствующие тесты на токсичность и бактериологию…

Однако у сапера такая поддержка его изначальной теории особого энтузиазма не вызвала. Тот скривился, сообщил, что «бактерия в спиртном не живёт», но всё же нехотя пообещал отдать пять бутылок «на анализы». Вскоре вышел сапер. Бережно придерживая уголок, куда ударила гидропушка, он нес ящик с вином, где сверху лежал его шлем. Все как-то забыли, что идет война и бросились делить находку, попутно выдвигая теории, почему этот ящик оказался перед дверью. Благородства ради один пузырь отложили для полковника, еще бутылку решили отнести командиру роты «на периметре» – ответственному за оборону вокруг дворца, пять бутылок бесцеремонно забрал Эдд, пообещав Ване хорошую ночную посиделку вместе с Ланке, а вот остальное просто растворились в воздухе. Осталась лишь та, открытая внизу. Со словами «за работу – искать химическое оружие!» сапера послали за ней опять в подвал. Когда тот принес, Рими достал полевой химический анализатор, по сути дела портативный масс-спектограф с диффузионным хроматографом, зарядил в камеру фильтр, похожий на толстую промакашку и капнул туда вина.

Прибор загудел и вскоре выдал резултат своего экспресс-анализа: алкалоиды – негатив, цианиды – ультраследы, фосфорсодержащие – негатив, высокомолекулярные токсины – негатив, белок – следы (значительно), лёгкие пептоны – следы (значительно), тяжелые металлы – ультра-следы, кроме Fe и Cu, этих многовато, а также этанол, глюкоза, тартраты-цитраты, сульфиты-нитраты… в значительных количествах. И в заключение: «известных токсагентов в опасных концентрациях не обнаружено». Порассуждали – ну ультраследы цианидов ерунда, конечно, скорее всего из виноградных косточек. Рими пустился в научные мудрствования, что если съесть один миндальный орешек или вишенку, то цианистых солей там раз в десять больше будет, чем во всей бутылке, а медь наверное от купороса, когда виноградник опрыскивали, и ее там столько, ну пожалуй, как в одной мидии или в половинке средней устрицы. Железа, правда, много, но это хорошее железо – двухвалентное, пойдёт прямиком в костный мозг творить гемоглобин для крови. Вобщем – вино как вино! После такого заключения первый глоток, что вподвале сделал сапёр, зачли за успешно проведенную биопробу и пустили бутылку по кругу. Каждому досталось по чуть-чуть. Не будучи большим знатоком красных вин, Ваня по простецки оценил это вино как «нормальное, типа пить можно», но особой разницы между этой «элитной францией» и простой «красной калифорнией», что в любом супермаркете идёт долларов за пятнадцать, он не заметил. Как ни странно, но с подобной «дегустационной категорией» согласились почти все. Уже дома жена случайно притащила каталог дорогущих французких вин – 0,75 л. такого Бордо Шираз в Штатах предлагали за 540$. У богатых и президентов свои привычки…

Через минуту винный ажиотаж прошел, и все вернулись к делу. Дрона унесли, а на дверные ручки надели тонкие петли из прочного нейлонового шнура, их пропустили через специальные блоки-палистпасы. Все вышли и снова став за «Абрамсом» дружно потянули. К великому удивлению дверь оказалась вообще не заперта, а просто прикрыта. Никаких мин и ловушек там не оказалось – видать этот подвал никогда не рассматривался как основной бункер (главный бункер, тот что бахнули бомбой, был рядом со зданием). Небольшое и не слишком хорошо укрепленное подвальное помещение больше служило складом, чем убежищем – десятка два коек, с большинства даже постели успели унести, фильтрационные установки принудительной вентилляции, бак с водой и много стеллажных полок, впрочем практически пустых… В общем, ничего интересного. Стало понятно назначение ящика с вином – после того, как мародеры (конечно же из дворцовой охраны, иначе бы им дверь не открыть) влезли в подвал, то самой бесполезной вещью посчитали спиртное. Видать оказались правоверными мусульманами. На полу валялось много битых бутылок хорошего коньяка и виски, да и несло как в винокурне – несмотря на мусульманство Саддам любил побаловаться добрым винцом и старым коньячком. Его погребок грабители выгребли и основное явно унесли, но алкоголем всёже особо не дорожили – одним ящиком, как кирпичем, просто подперли дверь, не став возиться со сложным кодовым замком.

Уже затемно, закончив с общим осмотром, решили вернуться в личные покои президента Хуссейна. Там имелось несколько спален, чтобы никогда с уверенностью нельзя было догадаться, где же он спит. Некоторые очень роскошные с «беседками»-балдахинам над царскими кроватями, некоторые весьма простенькие, типа дорогих гостичичных номеров. Часть из них разграблены, но парочка комнатенок сталась нетронутой. Путь в спальные покои лежал через кинозал и малый конференц-зал. Именно в малом конференц-зале рассверепевший Саддам иногда собственноручно стрелял своих генералаов, заподозрив их в нелояльности или предательстве.

Перед войной Хуссейн в своих дворцах почти не появлялся – боялся атаки с воздуха. Секретный кортеж Саддама прыгал с место на место, редко останавливаясь в одном месте дольше 3-х дней. А дворцов и загородных резиденций было не мало в отличие от скромняги Сталина, современные диктаторы почему-то предпочитают тратить народные деньги в основном на себя. Хотя сказал же какой-то король – «государство это я»… Но большинству королей такое обилие риалэстейт и не снилось – два главных дворца в Багдаде (Старый и Новый), потом самый роскошный Дворец Отдыха в Тикрите, в его родных местах. И еще более 50-ти личных президентских обектов (это только жилая недвижимость) и около 40 обьектов, принадлежащих членам семьи, да еще два раза по столько если считать поздземные резиденции, спецукрытия и президенстксие бункера. Вот куда бюджетных денег вбухано!. Чего стоят одни дворцы сыновей и Озерный дачный дворцовый комплекс, что на водохранилище вверх по Тигру. Тот вообще напоминает арабскую Венецию – куча зАмков построенных прямо на воде. Сейчас там Кэмп Виктория.

Но все же имелись основания считать, что своего дальнего родственника, генерала Башира, дядюшка Садди хлопнул в этом дворце вот в этой самой комнате. Тогда тут проходила верховная встреча высших военных чинов, планировавших иракскую оборону. Войска коалиции уже давно скучковались в Кувейте, и через сторонние источники Саддаму еще до объявления официального ультиматума стали сыпаться предложения о том, как избежать войны. Предлагали по простому – бери все деньги, какие со своего народа успел насосать, собирай друзей и близких и вали из Ирака в любую страну, что согласиться тебя принять. А таких было пруд пруди – распахнуть двери были готвы добрых 2/3 всех мусульманских стран, ну и экзотика типа Северной Кореи или Белоруссии. Обещали даже длительную отсрочку его «вынужденной эмиграции», при условии, если он подпишет декрет о роспуске своей фашисткой партии Баас и проведет свободные выборы. В любом варианте давали полные гарантии неприследования – сиди себе мультимиллиардером где-нибудь в Ливии и гоняй чаи с Каддафи, или парься в баньке с Батькой Лукашенко.

Но тут Саддам привлек к работе своих лучших аналитиков и попросил подсчитать, сколько же он способен отмобилизовать народу из своего 27-миллионного населения. Получалась армия около 3-х миллионов штыков. Ну а коалиционная группировка то смех – всего двести тысяч! Пусть будут потери один к ста, а в условиях городских боев всего один к десяти, а то и к пяти, а это значит, что американцы только на подходах к Багдаду потеряют около 50-ти тысяч! 25%-ные потери! Каждый четвёртый солдат мёртв, соединения небоеспособны, Конгресс на ушах, народ на улицах, в Америке – революция!!! Рассерженные толпы в гневе сжигают Белый Дом и четвертуют Президента Буша! Ура, победа! Только не подумайте, что это мой собственный бред – это официальный прогноз центрального аналитического центра ставки Саддама. Он действительно ждал вторую Американскую революцию. Поясню: если не считать сексуальной и научно-технической, то первая (и единственная) революция в Америке уже была, давно правда, еще в 1775-м году. Понятно, что все его «аналитики» так боялись Саддама, что никакого «прогноза» против его воли дать не смели. Вот и писали угодную царю чушь, сдобряя ее умными словами и патриотическими победными реляциями, ничего общего со здравым смыслом не имеющие.

Но самое странное, что Саддам под конец живший исключительно в своем вымышленном мирке, этим реляциям верил! Верил, что на волне антивоенных настроений сразу после капитуляции Америки (ну пусть не капитуляции, а позорного отступления в форме панического бегства) он снова захватит Кувейт, на этот раз без какой-либо международной оппозиции и следовательно навсегда. Цены на нефть после такой войны взлетят раза в три, если не больше, все ООН-овские сакции будут немедленно сняты, в Ирак деньги опять потекут рекой. Два-три года активной подготовки и можно брать Саудовскую Аравию, считай голенькую и тёпленкую. Позже в личном архиве был найден написанный рукой Саддама стих. Вообще Хуссейн частенько баловался виршами политического содержания. К сожалению, в стихотворной форме мне этот шедевр не передать: «Эта война поворот в истории. Эта война последний шанс поставить арабскую цивилизацию во главе Мира. Кто котролирует нефть – тот контролирует мир, а поэтому все эти шейхи, эмиры и короли обязаны навсегда уйти. Сейчас воля Аллаха совершенно очевидна – вместо этих мешков с пылью посадить за возжи партию Баас. И этот дар Аллаха я не упущу – мы посрамим неверных, накажем врага и разрушим Америку. Ты позвал меня на скромный труд – повести всех мусульман в этот поход. Но чтобы осел пошел, его надо ударить. А когда придет в стийло к сену и воде, то возблагодарит своего погонщика. Пусть я погонщик и тяжел мой труд, но мне ли роптать? О великий Аллах, дай мне эту войну, благодарю тебя за этот дар! Великий Аллах» И дата – третье февраля 2003 года.

Вот вы мне скажите, нормально ли с головой у этого человека – ведь оставалось всего полтора месяца до войны, а за десять лет Американская армия хуже не стала. Вон в Первую Иракскую почти полмиллиона личного состава пригнали, сейчас в два раза меньше – значит технические возможности в два раза возросли! Почти всё окружение Президента Хуссейна отдавало себе отчет о военных реалиях и искусственности такого «оптимистического сценария», но каждый боялся об этом даже намекнуть. Этакий коллективно-сталинский «одобрямс». Однако среди старших партийных лизоблюдов находились и честные люди, у которых боль за страну перевешивала личные страхи, а может им, как серьёзным мужикам, просто надоело играть в эти глупые придворные игры. На одном из совещаний ставки генерал Башир скромно попросил слова, встал и прямо сказал, что вероятность развития событий по представленному аналитическому прогнозу равна нулю. По свидетельству очевидцев к нему подошел сам Президент, потряс руку, а потом положил ладони на плечи своему любимому генералу и усадил обратно в кресло. Находясь у него сзади и чуть с боку, вытащил свой пистолет и в упор выстрелил в височно-затылочную область, то бишь куда-то за правое ухо. А потом буднично сказал: «с предателями будет только так». Генерал Башир никогда не был предателем – герой Ирано-Иракской войны и один из самых толковых военачальников Иракской армии, отличившийся при захвате Кувейта. Да и в «Бурю в Пыстыне» по иракским меркам весьма неплохо воевал – его соединения имели самый низкий процент потерь и оказались единственными, что организованно отошли, а не в панике посдавались в плен. Вот и воздал верховный главнокомандующий славу герою и своему успешному генералу. Для остальных же урок прост – Саддаму не перечить! Опасно для жизни.

Ванька достал бутылку-прыскалку с люминолом. Это вещество взаимодействует с железом крови, давая соединение, ярко люминисцирующее в ультрафиолетовом свете. Как не замывай кровь, а следы останутся. Одно плохо – после обработки люминолом кровь на анализ ДНК не возьмешь. Приходилось работать аккуратно и обрабатывать только часть поверхностей. Готово. Аварийного освещения в спальнях не было, перебитая проводка обеспечивала свет только на первом этаже. Значит лампу тоже надо экономить – аккумулятор можно быстро посадить. В темном помещении ярко вспухнули затертые разводы на столе, будто кто-то повозил грязной тряпкой. А ведь до этого полировка просто блистела девственной чистотой. Ясно, значит на этом месте и сидел Башир. Тперь кресела. На осном из них, что стояло справа от замытого пятна загорелись мелкие искорки – очень характерная картина, в американской криминалистики называемая HVPB – когда от близкого выстрела входящая пуля создает встречный поток очень мелких, невидимых для глаза кровяных брызг, с большой скоростью и характерным образом импрегнирующих матерчатые предметы и одежду. По углу импрегнации Ваня и вычислил предполагаемое место головы генерала Башира, потом при помощи обычного стереомикроскопа-переноски нашел нетронутое люминолом место и взял пробу биоматериала.

Кроме этой находки больше ничего интересного в этом зале не обнаружилось. Прошись по спальням. Везде на тумбочках стояли телефонные аппараты – все старые, какими пользовались лет 30 назад, с ротациоными дисками набора номера. Тут дело не в том, что у Саддама не было денег на современные аппаратаы, просто эти монстры соединялись при помощи коаксированных кабелей, и их примитивность вкупе с экранированием обеспечивали неплохую гарантию от дистанционнного прослушивания, чего не способен дать никакой, пусть даже сверхизощренный радиокоммутатор. Ванька сменил лампу на мягкий ультрафиолет со специальным фильтром, так называемый 400-нанометровый Блэк-лайт. В этом свете даже без обработки спецнапылением телефонные трубки, да и вообще любая полировка засияла отпечатками пальцев. Завтра же здесь будет бригада криминалистов, а пока только успевай складывать маленькие номерные значки из плотной бумаги и выставлять их в таких местах – сигнал солдатам, поверхности не касаться!

В одной из комнат побывали грабители – все ящики вывернуты, их незатейливое содержимое в виде чистых полотенец, носков и носовых платков валяется на полу. Пара отточенных простых карандашей, новый блокнот. Так, это уже интересней… Стоп, что это? Среди обычного спального барахла под валялся патрон. Обычная латунная гильза, похожая на увеличенную копию от СКСа, допотопного русского карабина, но вот пуля… Слишком длинная и черная, из графита, что-ли… И что такой патрон делает в спальне Саддама? Ванька бегло осмотрел шкафы, нет, никакой винтовки там не было. Сфотографировал находку, сменил перчатки и аккуратно разобрал кучку. Под какими-то махровыми салфетками лежала маленькая коробочка из простенького картона. Коробочка была открыта, и по размерам подходила к партону. Может он в ней и лежал, а потом мародеры его просто выкинули, ценности то он никакой не представляет. Вот коробка от какого-то французского дезодоранта, а самого дезодоранта нет – значит это посчитали ценным и унесли. Полотенце одеколоном пахнет. Наверное тоже был пузырек. Был да спыл, один запах остался, наверное прыскнули ради пробы. Это понятно.