Текст книги "О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал"

Автор книги: Андрей Петракеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Андрей Петракеев
О. Р. З. или
Сказ о том, как Михалыч пить бросал

О.Р.З. – Очень резко завязал (простонародное).

Часть первая

Для затравки

Весна. Талая вода сбегает и тротуаров и, устремляясь в сливные отверстия, журчит не хуже ручейка, в какой-нибудь роще. Птицы поют в два раза громче, коты и кошки справляют свадьбы, в который раз подряд. Солнышко греет в два, а то и в три раза сильнее, заставляя оживать всё и вся. Весна. Всем хорошо и животным и людям, не за горами и лето, пора отпусков и дач.

Люди на улицах стали чаще улыбаться, женщины сменили тяжёлые шубы на весенние пальто и сапожки. Короткие юбки заглядывают в разрезы, а эти самые разрезы открывают, проснувшимся после нудной зимы мужчинам, оголённые по самые некуда, затянутые в колготки, крепкие бёдра.

Весна. Тает почерневший снег, из-под него появляется прошлогодняя трава и местами не убранная листва. Дни становятся длиннее и ярче, воздух наполняется новыми запахами и как будто бы густеет. Всё в мире просыпается, и петь хочется не только птицам. Пора надежд и новых планов, любви и романтики. И всем в этом мире весны хорошо. Нет, стоп, не всем. Одному человеку совсем не хорошо. Михалычу.

Серёга Михаличев, в миру просто Михалыч, сидел на лавочке, возле своего подъезда и сонно посматривая по сторонам, прокручивал в голове последние три часа своей жизни.

Всё началось как обычно. Утром Серёга встал, умылся, пожарил три яйца с колбасой, нарезал пару бутербродов и всё это умяв, запил кружкой якобы бразильского кофе, на банке которого было русским языком написано – «Произведено на консервном заводе „Приморец“, деревня Кунино, Тверской области».

Потом Серёга оделся, обул кроссовки, зимние ботинки, купленные на Черкизовском рынке, развалились ещё на прошлой неделе и, заперев дверь квартиры, отправился на работу. Серёга работал в торговом доме «Ясенево» сменным электриком смена через две, но работу свою не любил и ходил как на каторгу. Только приличная зарплата, как считал Серёга, да удобное расположение места работы, десять минут пешком, удерживали его.

Сегодня у Серёги случился чёрный день, с которого как он считал, начнутся все его невзгоды. И винил он, сидя перед своим подъездом на лавочке, только себя. Да, думал он, старший смены козёл, директор тоже не подарок, но сам-то! Не выпил бы лишнюю стопку, и всё было бы путём. Да и вообще, зачем он пил? Ну, как же, ведь он каждый день пил и ничего в этом страшного не было. Все пьют, и ничего. Работал ведь. Всё делал, всё получалось, а тут выпил лишнего, и всё, кирдык.

Серёга Михаличев, парень тридцати лет от роду, не женатый, жил один в двухкомнатной квартире в московском районе Ясенево. Квартира ему досталась от покойной матери, которая так и не дождалась Серёгиной свадьбы и внуков. Серёга был парнем спокойным и рассудительным, учился не плохо. После школы отслужил положенные два года в морской пехоте, вернулся и поступил в институт физической культуры. Проучился он там три года, а потом его отчислили. Отчислили за его острое чувство справедливости и желание, чтобы всё было законно. Перевод в другой институт Серёге не светил, он едва не побил ректора, а поступать на следующий год в какой-нибудь ещё и начинать всё с начала ему было лень. Ну, не срослось, так не срослось. Значит не судьба ему быть с высшим образованием.

И вот Серёга, помыкавшись тут и там на разных работах, нашел, наконец, место электрика в торговом доме. Это место ему посоветовал его друг детства Колян Стариков, которого все знали как Колючего. Колючий продержался на должности электрика всего пару месяцев и был уволен по собственному желанию, ввиду невозможности выполнения своих обязанностей. Колян был ещё тем забулдыгой и нет-нет, да и выпивали они с Серёгой на пару.

Ещё Серёга ходил качаться в небольшой спортзал на соседней улице. Подвал, в котором располагался светоч бодибилдинга, назывался клуб «Геркулес», но все называли его просто «качалкой» или «овсянка». Качаться Серёга начал еще, когда ходил в школу, потом были перерывы, после армии снова стал ходить. И когда учился в институте, тоже ходил. Но чёрная полоса в учёбе, невезение с поиском работы свели на нет занятия железным спортом. А когда умерла мать, Серёга пристрастился к алкоголю и тогда вовсе забыл про качалку. Да, он и сейчас выглядел неплохо, рост под метр девяносто, широкие плечи, шея как у быка…. Но, некогда красивый, в шесть кубиков пресс, стал превращаться в пивное брюшко, мышцы опали и, сейчас Серёга уже не блистал ни фигурой, ни мышцами. Так, обычный здоровый парняга, каких полно, если присмотреться повнимательнее.

И вот уже час Серёга сидел на скамейке возле своего подъезда и печальными глазами смотрел на оживающий весенний мир.

– А чего ж ты не на работе? Али выходной у тебя? – Серёга повернул голову на голос и увидел старушку, бабу Надю, соседку по лестничной площадке, которая выходила из подъезда, опираясь на палку. – Ты ж вроде на работу с утра пошёл?

– Пошёл, да пришёл обратно. – Серёга нахмурился, бабка Надя была местным КГБ и знала про всех практически всё. Но при этом она была порядочной бабулькой и не сводила свои знания к сплетням. – Привет баб Надь.

– Привет, – баба Надя, наконец, спустилась со ступенек и, пошаркивая, добралась до скамейки. Усевшись рядом с Серегой, она поставила палку перед собой и сложила на рогатульке руки. – Ну, и чего вернулся? Али магазин закрыли?

– Да выгнали меня, баб Надь, – честно признался Серёга. А кому ещё расскажешь свою беду? Баба Надя, она ведь как родственница. – За пьянку.

– За пьянку? Ну-ну. – Старушка повернула голову к Серёге и пристально посмотрела на него. – Не за пьянку, за пьянство, Серёжа. Надоело им видать выхлопом твоим дышать, вот тебя и попёрли.

– Ну, да, директор так и сказал. – Серёга опустил голову вниз.

– Бросай пить, Серёжа, иначе добром жисть твоя не кончится. Вон, дружок твой, Колька Нечаев, совсем уж спился, как только на машине ездит. Не бросишь пить, всё черно будет, и жисть и внутри почернеешь.

Серёгу после слов бабы Нади передёрнуло, когда он представил, что его внутренности почернеют. Он где-то видел такое, то ли в кино, то ли по телевизору показывали.

– Да как бросить то, баб Надь? Я ж пробовал, не пью дня три, а потом опять тянет. Да и много я пью что ли? Я ж не валяюсь, как алкаши…

– Тебя за что выгнали, за то, что ты валялся? – старушка вновь пристально посмотрела на Серёгу. – Тебя турнули, за то, что ты пьёшь. Кому нужен постоянно пьяный работник, пусть он даже и на ногах стоит. Я ведь Серёжа знаю тебя от самого рождения. И отца твоего знала, еще, когда он под стол пешком ходил. Я ж видела, каким он был. Красавец! А потом что? Друзья предложили раз, потом два, а потом он и сам стал себе наливать. И чем дело кончилось? Знаешь ведь.

– Знаю, – кивнул Серега. Его отец, будучи в стельку пьяный, просто вышел на шоссе и, его сбила машина. Он просто вышел на дорогу. Что он в тот момент думал или он и не думал совсем, так и осталось для всех загадкой, но врачи делавшие заключение о смерти, сказали, что отцу оставалось жить всего пару-тройку лет. Алкоголь медленно убивал его.

– Ну, раз знаешь, вот и бросай пить. Найдёшь себе работу новую, и всё наладится. И женится тебе надобно, а то ходишь как неприкаянный.

– Легко сказать – бросай. Не получается, говорю ж, пробовал. А кодироваться не буду, от кодировки, говорят, крыша съезжает. – Серёга откинулся на спинку лавочки. – Засосало меня, баб Надь.

Баба Надя молчала, глядя перед собой. Пришёл чей-то кот, потёрся о её ноги и мявкнул. Старушка похлопала себя по коленке и кот, одним прыжком оказался на подоле её пальто. Она погладила его по голове, почесала за ушами, кот заурчал и, устроившись поудобнее, лёг.

– Вот тебе мой совет, Серёжа, примешь ты его или нет, твоя воля. Езжай-ка ты за город, там у меня один знакомец живёт стародавний, он тебе поможет. Но только помни, что если без желания бросить пить поедешь, ничего у тебя не получится и он тебе помочь не сможет. Прямо завтра и езжай, с утра. Адресок я тебе вечерком занесу. Токмо если решил ты завязать пить, уже и не пей.

– А поможет? – Серёга оживился. – Он кто этот Ваш знакомец? Врач?

– Он и тело врачует и душу. Колдун он.

– А крыша у меня не поедет, баб Надь?

– Твоя крыша уже поехала, тебе её поправлять надо. Вот он тебе и поможет её поправить, ежели сам того желаешь.

– Желаю, – Серёга встал с лавочки, – желаю.

– Вот и иди домой с миром. Вымойся, побрейся, одёжку чистую приготовь. А я вечерком зайду.

Серёга кивнул и, бросив старушке – спасибо, – поднялся по ступенькам и шагнул в подъезд. Баба Надя посмотрела ему в след и покивала, потом посмотрела на кота, что, прикрыв глаза, мурчал лёжа на её коленях.

– Вот и ладно, может хоть этого оболтуса спасём, да, котейка?

Серёга маялся, не зная чем занять себя до вечера. Он и пропылесосил полы. Дважды. Перемыл всю посуду, засунул одежду в стиральную машину. Трижды. С одного раза вся не поместилась. Протёр пыль во всей квартире. Когда протирал секретер, наткнулся на фотографию в рамке, где он, улыбающийся, здоровый как слон, обнимает мать.

Серёга присел на диван и, держа в руках фотографию, заговорил. Он говорил с матерью, просил у неё прощения, спрашивал совета, рассказывал о своих бедах, и ему казалось, что мать улыбается и, в улыбке её он видел ответ – всё будет хорошо, сынок.

В восемь вечера пришла баба Надя. Она переступила через порог и тут же оглядевшись, отметила:

– Прибрался, проветрил, всё помыл. Порядок навёл, молодец. Будут с тебя люди, Серёжа, коли мухи не съедят.

Серёга пригласил старушку в комнату и, усадив на диван, метнулся в кухню, где под парами стоял чайник, а в креманку наложено варенье и печенье в плетёнке. Собрав всё на поднос, прихватив пару чашек и ложек, он принёс угощение в комнату и поставил на журнальный столик.

– Во, баб Надь, угощайся! – Серёга пододвинул столик ближе к старушке, а сам устроился на полу, напротив.

Баба Надя, степенно и не спеша, попила чаю с вареньем, которое, кстати, сама и принесла Серёге пару недель назад, испробовала печенья и слегка отдуваясь, поблагодарила хозяина.

– Ну, Серёжка, молодец, чаем попотчевал. Давненько я так чаёк не пивала. – Баба Надя вынула из кармана халата сложенный пополам тетрадный лист и подала Серёге. – На вот, посмотри. Это адрес, по которому поедешь завтра.

Серёга развернул лист и стал читать.

– Московская область, Коломенский район, деревня Воловичи, – далее он стал читать подробную инструкцию как проехать до этой самой деревни.

– Там я тебе выписала время отправления электричек до Голутвина, это где-то часа два с половиной, там по городу до автостанции по Озёрскому направлению. На автобусе около часа или минут сорок, уж не знаю, как там сейчас автобусы ходят. Ну и пешком пройдёшься или попутку поймаешь. В общем, к вечеру доберёшься. Дом Шеремета стоит в лесу, а не в самой деревне. Спросишь у местных как пройти к Шеремету, там любой укажет. Только ничего не говори никому, спросят, кто такой, скажешь к деду еду, не был с мальцов. Всё понял?

– Ну, да вроде бы. Только как это получается, еду до Коломны, а станция Голутвин? Название чудное.

– Эх ты, темнота! – баба Надя постучала костяшками пальцев по столику. – Вот живём мы в Москве, а вокзал, с которого ты поедешь, называется Казанским. Следующая остановка будет Электрозаводская. Но это ведь тоже Москва. Так и там, есть станция Коломна, и есть Голутвин, это центральный вокзал. Можешь выйти на станции Коломна, там сядешь на трамвай, девятку и доедешь как раз до автобусной станции. Ну, я там тебе всё написала. Ладно, пойду я, а то сейчас новости будут, посмотреть, что в мире творится. Ты вставай завтра пораньше и езжай, одёжку с собой какую возьми, чай не в пансион едешь, в деревню. Сколько скажет Шеремет, столько и будешь у него.

– Всё понял, баб Надь. – Серёга встал и пошёл провожать соседку.

Вернувшись в комнату, он собрал угощения обратно на поднос и отнёс в кухню. В другой раз он просто свалил бы всё в раковину, но сейчас, включил воду и перемыл чашки и ложки.

Спать Серёга лёг заполночь, пришлось собрать вещи, как и велела баба Надя. Старые армейские траки, джинсы, свитер, что мать вязала, две пары носок, трусы, пара футболок, всё поместилось в спортивной сумке, с которой Серёга ходил раньше в качалку.

Зазвонил телефон. Серёга снял трубку.

– Да, я слушаю.

– Михалыч, ты? – звонил Серёгин дружок, Колян.

– А ты кому звонишь?

– Тебе.

– Значит я, чего хотел?

– Эта, слышь, Михалыч, я тут у Таньки Евсеевой подвис, короче бухаем тут мы по-полной. В общем, подруга тут у неё есть, вот я и подумал, звякну тебе. Короче, бери пару пузырей и дуй сюда. Слышь меня?

– Слушай Колючий, пошёл ты на хрен со своими подругами, недосуг мне по хатам шляться, – огрызнулся Серёга.

– Ты чё, Серый, приболел?

– Да нет, я в порядке.

– Серый, я тебя не узнаю! От баб отказываешься, выпить с лучшим другом не хочешь! У тебя чё, ОРЗ? Непорядок! Нехорошо от коллектива обиваться. Ты не приболел часом?

– Я в завязке, – буркнул Серёга в трубку.

– Михалыч, ты слишком резко завязал! Так не делается! Завязывать нужно постепенно, как я вот. А то можно и ОРЗ подхватить. – Колян засопел в трубку. – Ну, чё, приедешь?

– Нет, я пас, Колян. Давай там сам управляйся. – в который раз отказался Серёга.

– Значит всё-таки ОРЗ, – констатировал Колян.

– Что-то вроде этого, – со вздохом согласился Михаличев. – Ладно, бывай Колючий.

– Вот так мы друзей и теряем. Ну, бывай Михалыч, – с этими словами Колян повесил трубку. А Серёга думал, правильно ли он поступил, что отказался от приглашения.

Поставив будильник на шесть часов, Серёга лёг спать и отметил, что голова не болела, как это обычно бывало, когда он пил с утра. Немного поворочавшись, Серёга уснул.

Полтишок

Утром Серёга позавтракал, нарезал бутербродов в дорогу, оделся и, прихватив сумку, вышел из квартиры. Закрыв дверь, он позвонил в соседнюю. Квартиру бабы Нади. Постояв несколько минут, Серёга решил, что бабулька уже, куда-нибудь ушла, положил под её коврик свой ключ и с мыслью, что позвонит соседке на домашний из автомата, вошёл в лифт.

Серёга вышел из подъезда и увидел сидящую на лавочке бабу Надю.

– О, баб Надь, а я тебе звоню, звоню, а тебя нет. Ключ я тебе под коврик положил, на всякий случай.

– Вот и ладно. Всё взял? – старушка, как и вчера, сидела, поставив перед собой палку и оперевшись об неё руками.

– Да, вроде всё, – ответил Серёга. Тут к его ногам подошёл кот, тот самый, что вчера сидел на коленях бабы Нади и, заурчав, стал тереться о Серёгины ноги.

– Возьми с собой котейку, Серёж, тяжко ему здесь, не городской он. – Сказала старушка.

– Да как же я его повезу-то? Он же в метро сбежит.

– Не сбежит, ты его в сумку посади, только открывай изредка, чтоб дышал.

Серега, конечно, засомневался, но поставил сумку на лавку и расстегнул молнию. Кот вспрыгнул на лавочку и потёрся о сумку, мявкнул и посмотрел на Серёгу. Тот подхватил его и со словами, – ну, полезай, давай, если хочешь за город, – сунул кота в сумку. Кот потоптался на сложенных вещах и улёгся. Серёга застегнул сумку и перекинул ремень через плечо.

– Пойду я баб Надь. – Сказал он.

– С желанием едешь? – только и спросила старушка.

– Да, баб Надь, с желанием. – Серёга махнул рукой и пошёл вдоль дома, в сторону метро.

Через сорок минут он стоял на перроне Казанского вокзала и ждал электричку. Когда подошёл поезд, Серёга прошёл вдоль него и нырнул во второй вагон. Заняв место у окна, он поставил сумку себе на колени и открыл её. Кот тут же высунул голову и мявкнул, потом стал нюхать воздух, а через минуту и вовсе успокоился и улёгся опять. Серёга улыбнулся и стал смотреть в окно. По этому направлению он не ездил ещё и, ему стало интересно, как живут люди, там, за окном.

Он и не заметил, как заснул и проснулся оттого, что кот шипел. Кот шипел на мужика, который пытался его погладить и игнорировал недовольство животного. Серёга состроил гримасу, которой он иногда пугал молодняк во дворе, и, уставившись на мужика, глядя ему в глаза, спросил хрипловатым голосом:

– Тебе, чё, дядя, в рог дать? Не видишь, не хочет котейка с тобой базарить. Отвянь по-доброму.

Мужик, увлечённый тем, что дразнил кота, испуганно посмотрел на проснувшегося Серегу и, похлопав глазами, пробормотал:

– И-из-вини, я это, того, не нарочно…

– Отдыхай, дядя, – сказал Серёга и снова прикрыл глаза, а рукой поглаживал кота. Мужик вздрогнул и убрал руки в карманы.

Два часа тридцать пять минут, именно это время занимает путешествие из Москвы в Коломну. Серёга вышел на станции «Коломна» и, перейдя пути, спустился к трамвайной остановке. «Девятка» уже стояла у остановки и Серега, не раздумывая, залез в трамвай. У какого-то мужика он спросил, как добраться до автовокзала, на что тот ему ответил, – держись меня, я тоже туда еду.

Ещё час Серёга убил на дорогу к автовокзалу и ожидание нужного автобуса до посёлка Лесной. Потом была поездка в переполненном автобусе, духота, сопение, кашель соседа, ранний перегар сидящего сзади мужика и истошные вопли необъятной кондукторши, которая как ледокол, распихивая пассажиров, моталась по проходу и требовала оплатить проезд. При таком кондукторе зайцев в автобусе не было точно.

Автобус заехал на пятачок конечной остановки и, проехав по кругу замер. Двери открылись, выпуская пассажиров, а Серёга чуть не потерял сознание, когда вдохнул свежий воздух. Вывалившись из автобуса, он стал смотреть по сторонам, ища у кого спросить, как добраться отсюда до деревни Воловичи. Как назло, все ехавшие в автобусе уже спешили по своим делам.

– Не подскажете, как до Воловичей добраться? – спросил он вышедшего из автобуса водителя, который прикуривал сигарету.

– А вон, видишь, люди пошли вон туда? Это деревенские, дуй за ними и доберёшься до Воловичей. – Водитель махнул рукой и его интерес сместился с Серёги на колесо автобуса.

– Спасибо, – бросил Серёга и, поправив сумку, поспешил за удаляющимися деревенскими жителями. Догнав их, он пристроился позади, метрах в двадцати и зашагал. В сумке зашевелился кот, просясь наружу, Серёга остановился и раскрыв молнию, выпустил его. Кот тут же метнулся к обочине и, покрутившись на месте, застыл в позе кошачьего мыслителя, с укоризной глядя на Серёгу. Тот сообразил, что кот решил справить нужду и отвернулся.

Серёга постоял минуту и, повернувшись не обнаружил своего спутника на месте.

– Мяу! – подал голос кот, а Серёга удивлённо смотрел, как тот уже семенит по дороге.

– Ну, ты и торопыга! Ты дорогу, что ли знаешь, котейка? – спросил Серега, не надеясь на ответ и зашагал за котом. – Ну, так веди.

– Мяу! – кот остановился и посмотрел на догоняющего Серёгу. – Мяу!

– Я понял, мяу-мяу, иду за тобой. Ты доволен?

– Мяу!

– Устанешь, мяукни, я тебя в сумку посажу.

Кот устал метров через семьсот, а может быть, ему просто надоело бежать за Серёгой, который в свою очередь поспешал, чтобы не потерять из виду местных.

Деревня Воловичи предстала перед Серёгой в облике этакой старухи, накинувшей на себя модный кардиган и песцовую шубку. Ветхие домишки перемежались домами из белого и красного кирпича, особняками в три этажа и скромными домиками обшитыми сайдингом. Серёга прошёл немного по улице и увидев старушку, так похожую на бабу Надю, сидевшую на скамейке возле одного домика, свернул к ней. Она сидела оперевшись на самодельную клюку и с прищуром смотрела на гостя.

– Здравствуй бабуля! – поздоровался Серёга. – Не подскажешь, как к дому деда Шеремета пройти?

– А ты хто ему будешь? – ответила вопросом на вопрос старушка.

– Внук, бабуль. Меня сюда привозили, когда я маленьким был, я и не запомнил где дом. А ту ещё и понастроили всякого. – Серёга врал как учила баба Надя.

– Внук? Хех, внук! – бабулька заулыбалась беззубым ртом. – Не живёт Шеремет больше в деревне.

– Как не живёт?! – у Серёги буквально всё опустилось внутри. Неужели зря ехал? – Умер что ли?

– Типун тебе на язык! – бабулька замахнулась на гостя клюкой. – Сплюнь, накличешь ишшо!

Серёга поплевал через плечо.

– Дом ему выстроили, в лесу. Там он таперича, обитает. Народ его не любит, но за помощью бегают. Знахарь он ведь. А ты значится, внук евонный?

– Ага, внук. – Серёга поправил ремень на плече. – Так как пройти-то?

– Иди обратно к дороге и как пройдёшь последний двор, сворачивай налево и иди себе по дороге. Она как раз к евонному дому ведёт. Эт гости натоптали дорогу-то.

Серёга поблагодарил старушку и пошёл обратно. Тут его кольнула мысль, что баба Надя говорила ему, что дом Шеремета стоит в лесу, а он забыл. Всему виной вино, такой вот каламбур, – подумал Серёга.

Как только он свернул на ещё неубитый просёлок, кот вновь запросился наружу. Обретя свободу, кот резво побежал по просёлку, нет-нет останавливаясь и давая возможность человеку нагнать его. Так они шли с километр, пока не упёрлись в стену леса, в котором просёлок как будто бы исчезал. Он ещё был виден, петляя между деревьями, но потом пропал и вовсе, чем поставил Серёгу в тупик. Куда идти дальше было не понятно. И только кот, ничуть не смущаясь, шёл вперёд, будто бы видя своим кошачьим зрением невидимую дорогу. Серёга постоял минуту и пошёл за котом.

Дом появился внезапно. Ещё минуту назад Серёга видел только деревья, а тут, раз, и он стоит в десяти метрах от крепкого, но невысокого забора, что опоясывал двор. Кот побежал вдоль забора и привёл Серёгу к калитке. Встав на задние лапы, кот передними опёрся на калитку, давая понять, что нужно делать. Серёга толкнул калитку и вошёл во двор.

Бревенчатый дом с крышей-мансардой, высоким крыльцом, тремя окнами на фасаде, показался Серёге теремом, в котором жили семь богатырей из мультфильма, что он смотрел в детстве. Простота материала и современный дизайн, что не отступал от канонов, сделали дом похожим на те самые терема, о которых мы думаем, читая сказки.

– Заходи, коль дорогу нашёл! – Грубоватый, с трещинкой, голос, оторвал Серёгу от созерцания и заставил вздрогнуть. У него появилось ощущение, что его застукали за подглядыванием. – Ну, чего встал?

– Мяу! – подал голос кот.

Старик с окладистой бородой, высокий и сухопарый, что стоял в дверях и которого Серёга не сразу разглядел из-за падающей тени от крылечной крыши, вышел на свет и, картинно уперев руки в бока, с удивлением воскликнул:

– Тимоша! Эт как же ты здесь оказался? Случайно или по делу пришёл?

– Мя-я-яу! – завопил в ответ кот. – Дед присел и погладил кота, тот заурчал и стал тыкаться в ладони. – Мур-р-р! Мур-р-р!

– Привёл человека? Ну, ты молодец, дуй в дом, сейчас я тебе молочка налью и рыбки дам.

«Похоже, у дедка не все дома, с котом разговаривает и делает вид, что понимает. Хотя я ведь тоже разговаривал с этим котом и тоже делал вид, что понимаю его. Интересно откуда дед знает, что кота зовут Тимоша? Может это его кот? Как он тогда в Москве оказался? Он ведь до сегодняшнего дня на улице жил и был так, сказать ничейный».

– Ну, проходи, давай! – Дед снова позвал Серёгу. – Чего остолбенел?

– А Вы дед Шеремет?

– Я конечно, а кто ж ещё! – Дед сверкнул глазами из под кустистых бровей. – Проходи в дом, там и поговорим.

– Я, это.… В общем, поможете пить бросить? Меня баба Надя к Вам прислала, – Серёга смутился.

– Да, знаю я, проходи.

Серёга прошёл к крыльцу, поднялся и вошёл в сени. Из сеней прошёл в большую комнату, что, по всей видимости, служила Шеремету и кухней и гостиной и столовой.

– Скидавай одёжку и к столу, – скомандовал дед, наливая в большую миску щи, запах которых мгновенно разнёсся по комнате. У Серёги сразу же заурчало в животе. – Давай-давай, не смущайся, здесь все свои.

Кот, к слову сказать, уже разделывался с маленькой рыбёшкой у двери и утробно рычал, впиваясь в неё зубами.