355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Шитяков » Восход Хепри (СИ) » Текст книги (страница 18)
Восход Хепри (СИ)
  • Текст добавлен: 10 мая 2017, 09:30

Текст книги "Восход Хепри (СИ)"


Автор книги: Андрей Шитяков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Ра-Неб удовлетворенно окинул взглядом молодого и высокородного Знаменосца, помыслив, что не только неугасимые и гремучие стрелы, но и одна тростинка в руках Верховного Хранителя способна выбить целых два корабля. Старая двухрядная ладья Фенех вновь дала ход, не спеша подбирать пиратов. Пора. И вновь полторы сотни лёгких дротов с длинными иглами взмыли с борта «Себек-Сенеба».

Ещё при ударе ладей Гебала, Ипи научился оценивать бросок своих воинов по воплю врага, ибо, даже сотня немет – не так много. Сейчас же бросок был великолепен, видимо, пираты, прибывшие на двухрядную ладью, не успели рассесться и воздеть щиты, но вопили они так, будто бы ладья Тисури проваливалась в воды Ам-Дуат, и твари Апопа уже начали терзать их Ка. Впрочем, вопили недолго. Тем лучше. Тем лучше, что огненный шар Шарден, перелётом, поразил царскую ладью, и та, едва не протаранив ещё одну, развернулась, медленно занимаясь.

Не успели воины Та-Кем возрадоваться, как две сотни дротов взмыли с ладей врага. Абордажники и Хранители воздели длинные и тяжёлые щиты, а лучники, пригнувшись, приготовились к удару. Нефер-Неферу перевела на другой Берег только двенадцать воинов и шестерых гребцов левого борта, более беззащитных для удара справа. Ипи Ра-Нефер взбежал на надстройку, не поднимая дорогого щита, что было понятно для Дважды Посвящённого, но, с удивлением увидел, что Ра-Неб, дабы приободрить воинов и моряков, равно, как Маху-Нахт не подняли щита.

В обе стороны вновь полетели копья. Внезапно Ипи метнулся со стрелковой надстройки к мосткам, на которые установили три его новых осадных лука – Гнева Тути не бывает много. «Громовую! Быстро! Подать мне!» – подносчик, пригибаясь, притащил несколько громовых стрел. Пусть воины и пираты Тисури узнают вкус зловонной соли и крови Геба, как узнали вкус крови Геба с красной солью, делающей огонь жарким как меч Хранителя Сети, и неугасимым водою! Стрелки, занятые метанием, отвлеклись на мгновенье, дабы взвести осадный лук, напряглась бронзовая рессора и слоновьи рёбра… Длинная лучинка подожгла трубку, и стрела сорвалась, направляясь к двухрядной ладье… Увы… Ра-Неб разочарованно посмотрел на Ипи, ибо Верховный Хранитель не попал в палубу, только вмяв щит, висящий на носу, верно, подумав, что лучше и надёжнее бы стрелкам метать дроты. Но Маху-Нахт не разделял мнения капитана и улыбнулся Знаменосцу Великой зелени, зная, что на поле сражения ужас надёжнее бронзы. Взметнулось сине-жёлтое пламя, осев сероватым дымом на носу ладьи, переднее рулевое весло, укреплённое как таран, упало в воду, а, через мгновения, не слыша свиста дротов и криков раненых воинов Священной Земли, не видя блеска бронзы, все заметили пролом в защитном бортике, за которым, готовясь к абордажу, укрывались воины Фенех. «Заряжайте, отродья Апопа!» – Ипи Ра-Нефер не к стати помянул Хозяина Мрака, ибо один из стрелков Знаменосца, взводя рычаг, захрипел, а из спины, вонзившись в палубу, вышел дротик с окровавленным остриём. Стрелы Гнева Тути не зажигали дерева, грохоча мгновенно, Ипи был прав. Вторая – и уже последняя тяжёлая осадная стрела пошла прямо в пролом защитного борта. Грохот и раздался уже на корме, собрав свою жатву обрывками меди.

В следующий миг палуба под ногами Ипи Ра-Нефера дрогнула – уцелевшая царская ладья Тисури ударила подводным клювом днище «Себек-Сенеба». Раздался короткий, похожий на хлопок, треск, с каким падает подрубленная пальма или тамариск. Знаменосец Великой Зелени впервые не совладал с собою, с опаской обратив взор на Ра-Неба. Сие не укрылось от старого капитана, и он тут же подбежал к Ипи, ещё на ходу крича: «Достойнейший! Это лопнул киль ладьи Джахи! Не тревожь свой Ка, Знаменосец!» – и тут же обернулся, заорав на моряков, – «Что вы стоите, как храмовые изваянья, отродья Дуата? Если ладья Тисури разбилась о толстую и волокнистую пальму, это не значит, что под водою нет течи, которую следует законопатить!»

Ипи Ра-Нефер мгновенно понял, что опасности нет, тем более, зная, что Тути-Мосе перебрал свою ладью четырьмя поперечными стенами из кедра. Слова Ра-Неба не преминули подтвердиться – царская ладья просела, а мачта её упала с грохотом. Но это значило только одно – больше ста воинов, ибо лучники Фиолетовой тоже были хорошо вооружены, бросятся на палубу пятирядной ладьи, ибо иначе – найдут своего Дагона на дне Зелёных вод. Одна за одной, четыре двухрядных ладьи приставали к борту, круша и сминая укреплённым рулевым веслом тонкую бронзу кринолина, хотя и она была слишком сильна для дерева. Не составила исключения и ладья, расстрелянная Верховным Хранителем. Уцелевшая пиратская лодка ловко зашла за корму и прицепилась. Значит, почти четыре сотни воинов Тисури (ибо Ипи не знал, какую жатву собрали дроты и гремучие стрелы) хлынут на палубу великой ладьи. Короткие и прочные вёсла нижнего ряда, упёртые гребцами в кедр, удерживали ладьи подальше, ломались, но нередко пробивали днища пальмой, оснащённой медным шипом, но это не решит многого.

Всё же хорошо, что с ними был Маху-Нахт, предводитель Воинства Геба, организовать в битву восемь десятков воинов и семь десятков Хранителей было не так-то просто. И военачальник справился:

«Воины Себека, сомкни щиты, в копья! Воины Маат (это было мудро – не выделять Хранителей, а назвать их так, как зовётся их отряд в Великом Воинстве Та-Кем, ибо никто не любит, когда выделяют иного), меж копий, готовь дроты, на раз, в мечи! Гребцам – в спину!»

Маху-Нахт допустил ошибку, простительную для военачальника, ибо тот никогда не мог командовать Хранителями Трона. Отменными воинами, знающими главную истину – пика длинней меча, дрот длинней пики, а стрела длинней дрота. И Верховный Хранитель тут же исправил её:

«Воинство Маат, вонзи дроты, на колено, вскинь луки!» – что было тут же исполнено. Ипи был прав, ибо, как бы ни был хорош дротик Та-Кем, он повалит одного-двух врагов, когда за время броска хороший Хранитель Трона успеет выпустить до пяти стрел. Или три прицельно. А дроты не опоздают выпить вражеской крови. Два десятка копий с четырьмя крючьями и непривычной, сделанной из трёх-четырёх прутов, загнутых в концах, ашшурской цепью, полетели на палубу «Себек-Сенеба». Почти мгновенно крючья зацепились, а цепи с привязанными верёвками льна, пеньки и овечьей шерсти, натянулись. Пять ладей Тисури и пиратская лодка высаживали своих воинов. Первыми на крышу кринолина прыгнули воины с носовой надстройки обречённой царской ладьи, ибо ладья Месектет с беспристрастными Судьями уже подходила за ними… Воины Джахи поспешили, что было их ошибкой. Они оскальзывались на наклонной бронзе, падали, сражённые стрелами, но ломились вперёд, прикрывая друг друга щитами. В три ряда, по телам сражённых и раненых, они пробивались к краю и растягивались в цепь, чтобы дать всем своим возможность взобраться, ибо позади них была бездна Великой Зелени. Только семь десятков Хранителей и четыре – лучников Воинства Себека собирали слишком богатую жатву – меньше чем с десятка шагов стрела Та-Кем пробивала щиты Джахи навылет. Круглые, которыми нельзя было укрыться полностью. Воины Тисури укрывались телами павших, навалившихся на их щиты и всё шли вперёд, хотя их оставалась едва половина. Наконец, и на двухрядных ладьях преодолели нерешительность. Но только первые столпились на носу одной из четырёх старых ладей Фиолетовой, в их гущу с мачты упала оперённая стрела осадного лука, оставив дымный след. Грохот – и у воинов «Себек-Сенеба» стало намного меньше работы. Десяток лучников били с мачты. Ипи Ра-Нефер снова хищно улыбнулся: «Взводи осадный лук!» Некоторые воины Фиолетовой дрогнули, сталкивая задних в бездну или на доски и вёсла. Ипи выстрелил… Тяжёлая стрела, призванная вонзаться в дерево до загорания или разрыва, с длинным, игловидным жалом, нанизала на себя троих воинов Фенех и сбила ещё нескольких в воду. А потом на крыше кринолина громыхнуло… Ипи не мог подсчитать точно – на два или на три десятка врагов стало меньше, конечно, не все они были мертвы, но пусть пытаются выплыть, бросая мечи и копья, а не штурмуют палубу.

Почти все воины с царской ладьи и двухрядных ладей уже были на кринолине, и подпирали своих к краю, на палубу.

Воинов Себека не нужно было учить – едва воины Тисури подошли столь близко, что могли прыгать вниз, едва не в живот им поднялись короткие пики. На мгновение воины Фенех замялись, и дорого им стоило сие мгновение – Хранители Трона и лучники бросили оружие и схватили по дроту, тут же метнув. Воинам Тисури повезло, что некоторых поражало два-три дрота, иначе, их бы вовсе не осталось на крыше. Уцелевшие метнули свои копья и, заслоняясь щитами от пик, ринулись вниз. Но Хранители Трона успели поднять щиты, конечно, не все. Но у многих пластинчатая бронза и нагрудная пектораль выдержали удар. Если бы столь же повезло воинам Тисури, «Себек-Сенеб» был бы непременно захвачен, но большинство первых напоролись животом и грудью на острия, а вторые испытали на себе, как великолепно каждый Хранитель Трона управляется со щитом и мечом. Третья волна получила то, чего ожидала менее всего – хопеши, топоры и малые мечи гребцов верхнего ряда ударили им в спину. Воинство Себека бросило обломанные, да и целые пики, и ринулось захватывать четыре почти пустых двухрядных ладьи – сегодня у Знаменосца Великой зелени будет немало трофеев.

Бросив осадный лук, Ипи рубил своим Священным мечом вместе со своими Хранителями, но едва три воина Тисури пали с раскроенным или проколотым черепом, от его меча, как всё было кончено…

Не успел последний из воинов Джахи на великой ладье бросить свой меч, как Верховного Хранителя отвлёк гулкий плеск у левого борта. Так и есть… Ладья Шарден, бежавшая, подобрав уцелевших с такой же ладьи, испепелённой осадной стрелой и собственным маслом, возвращалась, заметив, что пять ладей града на острове подошли к «Себек-Сенебу». Наёмники Ша-Дана боялись упустить свою долю добычи, но это только радовало Ипи Ра-Нефера, даже сожалевшего, что остальные семь кораблей Шарден преданы воде и огню, либо бежали. Вновь в воду упало что-то тяжёлое, теперь у правого борта поднялся высокий всплеск, но огонь не прочертил над головой Ипи – конечно, пираты не отстреливаются, а идут на абордаж, зачем жечь то, что можно взять, и здесь Знаменосец Великой Зелени был всецело согласен с ними. Ибо устройство, метавшее в них камни, которое не было похоже ни на осадные луки, ни на машины Ашшура, впрочем, пусть капитан Ра-Неб так и не смог описать его внятно, было нужно Ипи для штурма Тисури с моря.

Боясь опоздать, Ипи Ра-Нефер бросился к стрелку, наводившему тяжёлый осадный лук на ладью врага, подходившую с носа, спотыкаясь о мёртвых и расталкивая воинов, вязавших пленных людей Фенех. Верховный Хранитель выкрикнул на бегу: «Не стреляй, мне нужна эта ладья, да заберёт Апоп того, кто осмелится её поджечь!»

Анх-Насир как тень следовал за Ипи Ра-Нефером, но опешил, и, бросившись вперёд, тоже не успел помешать выстрелу. Зато, капитан, случившийся рядом, толкнул тяжёлый лук и стрела ушла далеко вправо. Ра-Неб опомнился от битвы первым, в его глазах вновь загорелся огонь истинного охотника:

– Что ты прикажешь, достойнейший?

– Лучники, в носовую площадку! Кому нет места – бейте с палубы! – Ипи выкрикнул, дабы все слышали его приказ и тихо обратился к капитану, – делай, что пожелаешь и как того пожелаешь, достойный Ра-Неб, но дай ход «Себек-Сенебу»!

– Да будет так, достойнейший! – капитан поклонился Ипи и крикнул во всю глотку: «Готовьтесь отвести захваченные ладьи! Заменить разбитые вёсла нижних рядов! Трём десяткам свежих гребцов заменить павших и раненых!»

– Поднимай всех гребцов, Ра-Неб! – Ипи сказал тихо, но твёрдо, – пусть два десятка из полусотни сядут в пиратскую лодку, да отошли туда два десятка воинов – они проплывут сотню шагов раньше, чем наша ладья снова поднимет вёсла.

– Но наша убыль, достойнейший…

Ипи Ра-Нефер прикрыл глаза и лишь кивнул головой в ответ, зная, что потери велики и выполнить его приказ будет непросто. Капитан снова крикнул в голос, повторив приказы знаменосца.

Тотчас подбежала Нефру-Маат, сопровождаемая Маху-Нахтом. Женщина была взмокшей и перепачканной кровью, она показалась Хранителю похожей на Сохмет, выпившей вдоволь красного пива Умиротворяющего, утомлённой, но довольной собою и опьяневшей от битвы, что заставило Ипи улыбнуться. Опытный военачальник, напротив, был опрятен и свеж, даже меч был тщательно вытерт, ничто не говорило бы, что он был всё время рядом с Сестрой Хранителя Трона, если бы не избитый щит Маху-Нахта. Теперь и им, как и большинству воинов, передался азарт охоты. Супруга Хранителя, едва отдышавшись, подняла меч и выкрикнула: «Облегчайте ладью, предайте воде тела нечестивцев!», что неприятно поразило Ра-Неба, впрочем, не выдавшего своего возмущения. Неожиданно, очередной камень ладьи врага всё же достиг цели, проломив лёгкие кедровые доски, перекрывавшие кормовую площадку лучников. За спиной Ипи Ра-Нефера раздался стон и крики: «Осадные луки разбиты!» Верховный Хранитель, было, хотел поспешить на корму, но Маху-Нахт остановил его:

– Гонись за своей добычей, достойнейший, это твоя битва! Я найду Тути-Анх, и мы посмотрим, можно ли восстановить луки и, даже, перенести их к носу, если придётся долго гнать ладью Шарден.

– Да будет так, почтенный! – Ипи Ра-Нефер поклонился в ответ и взошёл на крышу передней площадки.

Наконец-то, разум капитана Ша-Дана победил его алчность, видимо, несколько сотен стрел, успевших обрушиться на его ладью, отрезвили пирата и дали понять, что воины Та-Кем отстояли свой корабль. Рулевые большой ладьи пёсьего острова стали отворачивать, как раз, когда от борта «Себек-Сенеба» отчалила быстроходная лодка Джахи, а гребцы и воины, перешедшие на большие ладьи града на острове, копьями и вёслами оттолкнули захваченные корабли, чтобы великая ладья могла продолжить битву.

Наконец, пять рядов вёсел вновь толкнули корабль, и осадная ладья быстро разогналась. Это сразу же заметили на ладьях Тисури, капитаны Джахи осознали, что их битва проиграна, и начали выходить из боя, насколько им позволяли это лёгкие ладьи Та-Кем. От Ниб-Амена сие тоже не укрылось – со «Звезды Обеих земель» донёсся звук трубы и, вскоре, все уцелевшие ладьи Знаменосца Величайшего, вместе с кораблями наёмников стали приближаться к отряду Ипи Ра-Нефера. Ладья Шарден быстро теряла ход – гребцы гибли под стрелами, и Хранитель, не вытерпел, схватив лук, и начал стрелять вместе с остальными, но тетива тут же оборвалась, хлестнув Ипи по руке. И, в тот же миг, ещё не оформившаяся мысль обожгла сознание Ипи Ра-Нефера, но ноги сами понесли Хранителя к корме ладьи.

Тяжёлая дверь кормовой площадки не была закрыта на засов, и Ипи Ра-Нефер, рванув её на себя, ступил в полумрак. Узкие бойницы роняли свет Ра, клонившегося к закату, на кедровую палубу. Бело-золотой луч, врываясь в пролом кровли, переливался в копоти факелов. Маху-Нахт стоял у правого борта, почти во тьме, но Ипи увидел всё. Военачальник поддерживал левой рукой жрицу Сердца Ра, прижимая правую к её груди. Тути-Анх была ещё жива.

– Шаи непредсказуем, достойнейший, ты, Великий Ур-Маа знаешь это лучше меня! – военачальник осторожно опустил умирающую на палубу, и, не дождавшись ответа Ипи Ра-Нефера, продолжил, – случайная стрела Джахи попала в бойницу. Битва есть битва, достойнейший. Такова воля Нетеру.

– А кто из Девяти Великих приказал тебе убить Паер-Анха? Или же, это была сама Владычица Истин? Или, может быть, даже Сокровенный? – Ипи улыбнулся и подошёл ближе, заставив Маху-Нахта отступить, присел и поднял Тути-Анх себе на колени, – и чем тебе помешала жрица Гласа Амена? – Верховный Хранитель не смотрел Маху-Нахту в глаза, Ипи попытался вынуть стрелу, чтобы облегчить уход жрицы Тути, но наконечник был зазубрен, и женщина застонала изогнувшись в его руках, – ты пожелал мне гнать свою добычу… Верно, это же ты говорил нашему с Мерит отцу, прежде, чем твои лучники сбили его стрелами с колесницы?

Нефру-Маат вздрогнула, услышав слова Ипи Ра-Нефера, и хотела броситься к нему, но руки Анх-Насира удержали Сестру Верховного Хранителя. Она не узнавала себя – гибель женщины, которую Нефру-Маат иногда мнила соперницей, не доставила ей радости. Тяжкая неизбывная жалость и жгучий стыд обрушились на жрицу Золотой, лишь на мгновение представившей, каково это – безответно любить и обрести только смерть в объятьях любимого. Только, когда Ипи поцеловал Тути-Анх и, быстрым движением, снял кинжал с пояса, поднеся к её виску, Нефру-Маат вскрикнула.

Ипи, догадываясь, что Носитель щита, капитан Ра-Неб и Нефру-Маат побегут вслед за ним, всё же, замкнулся в себе и, от неожиданности, выронил оружие. Маху-Нахт не пытался ни убежать, ни напасть на Ипи, беспомощно сидевшего с умирающей женщиной на руках, даже не снявшего с перевязи священного меча. Тем не менее, капитан обнажил боевой серп, и Анх-Насир вскинул костяной лук Хранителей.

– Зачем, Нефру-Маат? – Ипи полуобернулся к своей возлюбленной Сестре, заставив Анх-Насира вздрогнуть, – вздумай Маху-Нахт напасть, Верховный Хранитель был в это мгновение совершенно беззащитен, он не успел бы даже коснуться рукояти меча из Небут-Нетеру, а сам Анх-Насир – натянуть лук. Но военачальник так же стоял, прижимаясь спиной к стене с бойницами, его рука не потянулась к мечу. Ипи продолжил, после длительного молчания, – хотя… Мы должны быть всецело благодарны тебе. Ибо ты, возлюбленная Сестра, передала царственной Мерит-Ра слова Хапи-Сенеба: «Маху-Нахт будет делать, что скажут, если хочет жить!». А это значило только одно. Впрочем, – Ипи снова повернулся к военачальнику, – мы с Мерит должны были убедиться в твоей виновности и добиться твоего признания, дабы не терзали сомнения, что тот, кто нам нужен, ушёл от возмездия. А вы, – Верховный Хранитель поднял левую руку и голова уже мёртвой Тути-Анх бессильно свесилась вниз, – я тебе, Ра-Неб, и тебе, Анх-Насир, покиньте нас. Сегодня я получу свою истину…

– За Истиной ты пришёл, или за местью? – Маху-Нахт спросил Ипи, дождавшись, ухода старого капитана и молодого охранника.

– Я думаю, мне удастся совместить это, почтенный, – Ипи говорил всё так же не поднимая глаз, – ты можешь унести свою тайну в Дуат, но, я думаю, лучше будет открыться.

– Истина, достойнейший Ипи Ра-Нефер бывает горькой, она обжигает сильнее огня и ранит лучше бронзы, – Маху-Нахт вздохнул, – я не попрошу у тебя милости и не попрошу оправдать то, что свершил пять разливов назад, только спрошу, готов ли ты услышать Истину, Верховный Жрец Владычицы Истин?

– Я готов, Маху-Нахт, ибо нам не привыкать к сему, – Ипи так и сидел, странно раскачиваясь, не поднимая головы… – но, всё же, скажи мне, за что погибла жрица Трижды Величайшего?

– Хат-Шебсут была права, Ипи – Шепсер Файюма приютил бы вас, пока Ниб-Амен шёл бы за своей победой, или же, гибелью без погребения на дне Зелёных вод. Но его победа не вызвала бы ревности молодого Тути-Мосе, отосланного собирать дань с безоружных нехси в Пунт, туда, где быстрые звёзды становятся неумирающими. Но ты перехитрил Хапи-Сенеба, а по вашему возвращении, тот не преминёт рассорить Верховного Хранителя и Наследника. Пусть же Мерит-Ра примирит вас, пусть между нею и Тути-Мосе не останется тени. Я стёр эту тень, Ипи… А ты… Ты правильно сделал, что оставил Нефру-Маат. Пусть жрица узнает о своей матери, – женщина вздрогнула, вспомнив, что Хранительница Крови, которой Нефру-Маат обязана своему положению при дворе и при Храме Золотой, пережила Паер-Анха едва на несколько дней.

– Хапи-Сенеб давно отвечает за свои злодеяния на Суде в Зале Двух Истин, и не спрашивай, откуда мне известно сие. И дурно ты думаешь о Величайшем Мен-Хепер-Ра, Маху-Нахт. Так что… Смерть Тути-Анх была напрасной, – Ипи впервые за долгое время посмотрел в лицо своей добычи, – а теперь я слушаю, почтенный военачальник…

1516 ВС, 2 месяца Па-Уни Сезона Разлива
Пятый год правления Фараона Маат-Ка-Ра
Девятый год правления Правительницы Хат-Шебсут

Они стояли втроём пред величайшим Троном – Паер-Анх, Верховный Хранитель, Ур-Маа и Жрец Владычицы Истин, Тийя – Верховная Жрица Хатор, Хранительница Таинства Крови и Мери-Насир, наследный владыка сепа Пер-Басти, могущественный военачальник, дочери которого предстояло стать Священной Правительницей в Великом Доме Йаху-Мосе. Но та, что сидела на Троне, при знаках достоинства Величайшего, решила иначе, чем полагали эти трое, ибо трон её был шаток, и кровь номарха не могла укрепить его:

– Кровь Дома Йаху-Мосе соединится с Домом Амен-Ем-Хети, и быть по сему! – Правительница ударила скипетром плиты пола, – Нефру-Ра умирает, увы, я знаю это сама. И после того, Тути-Мосе соединится с Мерит-Ра-Нефер… – Фараон Маат-Ка-Ра замолкла на мгновение, тихо добавив, – и да будет так.

– Но как же… Как же моя дочь, всё готово, и, ведь, Таинство Крови… – Мери-Насиру не дали договорить:

– Неведомо тебе, что творишь ты, Почтеннейшая, – Тийя, опустив голову, приблизилась к Трону, – в крови детей Паер-Анха слились ныне кровь Пчелы и кровь Осоки, древняя кровь потомков Хранителей Херу и Сети течёт в их жилах! Они – кровь Нетеру, Избранники крови и Пророчества! – Тийя всё больше повышала голос, – я, как Хранительница Крови подтверждаю тебе, Маат-Ка-Ра, крови Наследника должно слиться с далёкой кровью, дабы сущий за ним отдал своё дитя за дитя Ипи и Мерит, и тогда – родится Предсказанный, родится во имя благоденствия! Или… если ты поступишь по своему, придёт Безумец и орды новых кочевников, сокрушающих Дельту и Град Весов, Величайшая, да будет жизнь твоя вечной!

– Тийя права, и Великий Ур-Маа подтверждает тебе её истину, – Паер-Анх вышел вперёд, посмотрев в лицо той, что одни зовут Фараон Маат-Ка-Ра, а иные – Самозванка Хени-Мет-Амен, – и что ты сделаешь с тем, что Мерит и Ипи уже едины пред Извечными, я же не делал тайны из свадьбы Избранников, ибо Избранный не должен быть одинок, и для Та-Кем это праздник!

– Будь спокоен, достойнейший Паер-Анх, – Хат-Шебсут улыбнулась едва заметно, ответив только Хранителю, будто бы остальных и не было рядом, – определись, что защищаешь ты – Таинство Крови или своих детей?

– Я защищаю Истину, Почтеннейшая, да живёшь ты вечно, – Верховный Хранитель ответил не смутившись, – а ещё – любовь Мерит и Ипи, но… главное, их Избрание. И это не только отцовская забота – ибо Отмеченные Извечными не принадлежат ни мне, ни тебе! Ни себе…

– Они ещё дети, достойнейший Паер-Анх, – Маат-Ка-Ра только старалась быть твёрдой, – любовь сестры к брату и брата к сестре забудется быстро, равно, как и единство детей Древней Крови сотрётся из памяти. А мой Трон… Сейчас он – на трёх ногах и никто не помешает укрепить его четвёртой! Пусть, как вы говорите, будут недовольны Жрецы Великой Девятки, они, равно как и Шепсеры не смогут перечить мне, ибо отныне, кровью Нетеру укреплён Трон Та-Кем!

– Избрание Отмеченных тоже забудется? – Паер-Анх вопросил в последний раз, – или сотрётся из памяти Нетеру Таинство Крови? Нейти-Керт и Себек-Нофер тоже полагали сделать свой трон незыблемым, и им удалось сие, но цена, помнишь свитки, Величайшая? – Паер-Анх ухмыльнулся, – а укрепить царствие твоё? Отныне Хранители Трона, что всюду и нигде, сделают Трон твой воистину незыблемым! Мы с Тийя сумеем склонить Жрецов Девяти на нашу сторону, мы успокоим Шепсеров и жрецов Сокровенного…

– Будет так, как сказано мною! – Хат-Шебсут, заметив, что вошёл Маху-Нахт и долго слушает их беседу, указала собравшимся выйти из тронного зала.

…Заговор созрел в тот же вечер. Паер-Анх получил подтверждение всех Хранителей Трона и согласие Жрецов Девяти, Амен-Ем-Геба, Братства Херу и Имхотепа, и, даже, нескольких из Великих Жрецов Амена. Помимо Верховного Хранителя, Хранительница Крови, Мери-Насир и я, Маху-Нахт, стояли в его главе и у его истоков. Было задумано, что воинство Амен-Ем-Геба окружит Храм Ипет-Сут, когда, после львиной охоты, на празднике Белого Хапи, Хранители Трона пленят Хат-Шебсут, а моё воинство перекроит путь воинствам Нехси, если тот откажется повиноваться. Всё было устроено верно, Маат-Ка-Ра сама согласилась бы объявить Тути-Мосе Владыкой Венцов, а после – окончила бы дни в забвении во дворце на острове близ Нехена. Только Тийя и твой отец, Ипи, решили иначе, с чем после согласились Жрецы Девяти-в-Ладье.

Вечерний ветер запада обдавал их лица. Трое спешили к каналу, и не думая скрывать себя, ибо – один из них – Верховный Хранитель, и что за дела у держащего Ирис с военачальником и Жрицей Золотой – не стоит знать непосвящённым. Маху-Нахт и Паер-Анх сели на вёсла маленькой лодки, Тийя стояла лицом к Хранителю. Вскоре лодка оказалась на середине вод Реки – здесь их не слышал никто, только рыба и сыны Себека.

– Нужно отдалить от Скипетров жрецов Сокровенного, ибо, когда-то, при нечестивых Хаках, они сплотили Священную Землю, открыли Тайное Триединство Неумирающего – Хепри-Ра, Амен-Ра, и Атум-Ра, позволившее понять многое, исчислили окружность Престола Геба, просчитали Пути Звёзд и пути ладей к Пунту и неведомым землям, которые были ведомы, откуда, невесть, лишь Великому Сен-Усер-Ти, но сейчас в руках Жрецов Сокровенного лишь одно Тайное Знание – знание власти, – женщина стояла спиною к закатному Атуму и казалось, что не она говорит, а нежный голос Вечности речёт истину, доносящуюся с Запада.

– Ты права, – ответствовал Паер-Анх не шелохнувшись, – и Жрецы Девятки согласны с этим. Горизонт Амена развращён близостью к Двойной Короне, Девять в Ладье удалены от сердца высокородных и простолюдинов. Это заметно всем, Тийа, и в сём яд Апопа. Смотри на бритоголовых жрецов Итана, что поклоняются Дарующему Диску, не как символу, а слепо, как люди Фенех верят в своего Мелькарта. Хаки оставили в Дельте храмы Мелькарта и Баала, которые, увы, не пустеют, и сегодня тварям Дуата поклоняются те, кто не ведает сего, разве бритоголовые, осмеливающиеся плевать на изваянья Нетеру, пока стрелы храмовой стражи и древки пик мадаев не отгонят их не наши враги? Значит, сегодня наши враги – в Ипет-Сут, раз Сокровенный стал божеством Скипетра, унижает Девятку и Саму Прекраснейшую, значит… Нового Фараона изберёт из достойнейших Священный Совет!

– Но… – Маху-Нахт опешил, – разве итак не ясно, что Тути-Мосе, да будет жизнь его вечной, станет Величайшим по праву, ибо уже восемь разливов, как он…

– Мы и Жрецы Девяти решили иначе, – Тийя перебила Маху-Нахта, – и даже Амен-Ем-Геб согласился с оным. Самозванка сама опорочила Двойную Корону Тути-Мосе, лишив его власти. Теперь Дом Йаху-Мосе и Дом Амен-Ем-Хети уравняли права на Трон, но избран будет второй, – женщина присела и заглянула в глаза военачальнику, чего тот не увидел, но почувствовал, – и не смотри на меня так, Маху-Нахт, мне много легче сказать, что Ипи Ра-Нефер станет Величайшим, а Мерит-Ра – его Правительницей, чем Паер-Анху, запомни, это не решение Хранителя, но наше общее! Жрецы Девяти желают, да прольётся благо на Страну пред Ликом Ра, царствования Избранников, возвращения времён Нетеру…

– И да будет так! – Паер-Анх и Маху-Нахт выдохнули в один голос.

…Но не суждено было сбыться сему. Может – Умиротворяющий Пламенную так оскорбился на свою Величайшую возлюбленную Сестру, может – Верховный Жрец Тути был недоволен тем, что Двойная Корона пройдёт мимо Наследника, пусть названного жрецом Амена, но Посвящённого Тути, хотя, всё вышло случайно, Паер-Анх и Тийя забыли предупредить Жрецов Девяти, что Мери-Насир, уже примеряющий на себя венец отца Правительницы, не согласится с тем, что его обнесут чашей. Так или иначе, но на последнем собрании, когда среди нас присутствовали ещё и Жрец Тути, представляющий Совет Девяти, Амен-Ем-Геб, и молодой Хапи-Сенеб, жаждущий Хашета и скипетра военачальника; Ка-Мосе, Жрец Глашатая Сокровенного произнёс:

«Ибо сказано в древние времена, до того, как Нетеру послали Великого Имхотепа, когда Величайший, великий мудростью, избрал Белостенный Менфи для новой столицы и назвал его Хи-Ку-Пта – Весы Обеих Земель: «Как никогда не возвысится над другими один из Девяти-в-Ладье, так никакая земля Верха и Низа не будет ближе к Граду Весов!»

Значит – Многомудрый Тути не станет Первым средь Девяти, силою Тути-Мосе, ибо не Наследник будет избран, но Избранник, значит – сеп Пер-Басти не станет ближе к Священному Уаситу, а Номарх Мери-Насир – к Двойной Короне Та-Кем… Он был не глуп, отец Анх-Нофрет, и всё понял. Хотя и не подал виду. Поняли Паер-Анх и Тийя, но выслушали приговор своей мечте и самим себе спокойно. Понял и Ка-Мосе, Жрец Трижды Величайшего. Он первым, ещё до львиной охоты опустошил склянку Хранителей, которую Паер-Анх раздал всем соучастником, назвав надёжным и нежным лекарством от позора. Лишь вояка Амен-Ем-Геб, да тщеславный Хапи-Сенеб не осознали, что это конец. С Хапи-Сенебом я встретился позже, когда все разошлись, сказав, что надобно остановить Мери-Насира, пока он не донёс Почтеннейшей, в надежде на благодарность и свадьбу Анх-Нофрет и Наследника. Но Хапи-Сенеб отговорил меня останавливать Шепсера мечом и стрелами, ибо это выдаст всех – лишь словом, обещанием, что мы совершим всё сами и никто не узнает Истины… Так и свершилось… Убит был только Паер-Анх, достойнейший Ипи Ра-Нефер, Ка-Мосе принял яд, едва уехав из Уасита, а Тийя, едва узнав про гибель Верховного Хранителя. Что же до Мерит-Анх-Маат, Сестры Паер-Анха, то угасла ли она, спеша вслед за любимым, приняла яд сама, или была отравлена Мери-Насиром, или же – Хапи-Сенебом, мне неведомо. И значит ли что это ныне? Мери-Насир не получил, чего желал от Маат-Ка-Ра, но и не смирился. Только мудрая Мерит потребовала Хеб-Седа – мнимой смерти и, Маху-Нахт хмыкнул, – почти возведения на Трон для тебя, дабы она была свободна и могла сочетаться с Тути-Мосе, в чём Хат-Шебсут не смогла отказать. Впрочем, вам с Мерит-Ра об известно много больше меня и о том, и об этом. Теперь же, Мери-Насиру, и, как ты уверяешь, Хапи-Сенебу, уплачено по счетам. А теперь, Ипи, заверши львиную охоту Хранителя Паер-Анха…

Маху-Нахт устало прислонился к бойницам, закрыв глаза, готовый к своей судьбе. Ипи осторожно положил на палубу тело Тути-Анх и встал, обнажив свой священный меч:

– Ты совершил, что совершил, военачальник. Но ты оберегал нас с сестрою как мог и всегда был верен Фараону Тути-Мосе, посему, достоин умереть, как воин. Так подними меч и сражайся!

– Я не подниму меча на Избранника, достойнейший Ипи Ра-Нефер! – Маху-Нахт скрестил на груди руки и запрокинул голову, обнажая горло.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю