355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Шитяков » Восход Хепри (СИ) » Текст книги (страница 13)
Восход Хепри (СИ)
  • Текст добавлен: 10 мая 2017, 09:30

Текст книги "Восход Хепри (СИ)"


Автор книги: Андрей Шитяков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Фараон обернулся и, мельком взглянув на Ипи, бросился к Мерит-Ра-Нефер и обнял её, но, быстро совладал с собой, обратившись к Верховному Хранителю:

– Я знаю, какую Силу ты обрёл, и знаю предание об Избраннике. Это значит, что трон Дома Амен-Ем-Хети вернётся наследнику Древней Крови, Брат? – Тути-Мосе посмотрел на Ипи-Ра-Нефера с вызовом, гордо улыбнувшись.

– Ты ничего не знаешь, мой Фараон и Брат мой! – Ипи грустно улыбнулся, – я пришёл вершить Неизбежность, а не противиться ей. Впрочем, неплохо бы дать понять тому, кто не приемлет нашу Неизбежность, что я пришёл! – Ипи-Ра-Нефер торжествующе улыбнулся, и, быстро взбежав на крышу по ступеням террасы, повернулся в сторону дворца Маат-Ка-Ра и простёр руки.

Со светлеющего неба, невесть откуда сорвалась синяя стрела Небесного Хапи и с грохотом ударила в навершие одного из обелисков Самозванки, расплавив золото и расколов гранит.

Тути-Мосе и Нефру-Маат переглянулись, не веря своим глазам.

Край диска Хепри появился на востоке, за спиной Ипи-Ра-Нефера, и, через мгновение, сонный Уасит взорвался светом нового дня.

Наследник улыбнулся Верховному Хранителю, поспешив обнять Мерит-Ра, всё ещё бледную и дрожащую, когда из покоев вышла молодая наместница. Тути-Мосе видел её в беспамятстве, закутанную в плащ, а юную дочь Мери-Насира уже едва ли помнил. А сейчас пред ним предстала женщина, от которой молодой Фараон не мог оторвать взгляда. Сила – пугающая и манящая исходила от дочери нечестивого Шепсера, и Тути-Мосе ничего не мог с собою поделать. Мен-Хепер-Ра почувствовал неловкость перед дочерью Древней Крови, когда невольно сравнил её с Анх-Нофрет. Он попытался вспомнить Тути-Анх, но даже Посвящённая Имхотепа не возбудила в сердце сладостной памяти. Анх-Нофрет была наречена ему, но Шаи повелел быть иначе… Насколько же Ипи был прав, они живут не своей судьбою.

– Живи вечно, Величайший Тути-Мосе! – Анх-Нофрет склонилась пред Наследником, увидев его взгляд, дабы сгладить неловкость.

– Живи вечно, правительница сепа Пер-Басти! – Тути-Мосе ответствовал ей, продолжая любоваться телом заговорщицы.

Мерит-Ра отвернулась, поняв всё. Она любила Ипи, но была огорчена тем, что Фараон предпочёл ей другую. Ипи-Ра-Нефер прижал сестру к себе, задумавшись о неразгаданных таинствах сердца женщины, но вынужден был поторопиться, Усер-Мин, выйдя из покоев, показал ему свежий свиток. Поверенный Верховного Хранителя был прав как никогда.

– Прости меня, Величайший Тути-Мосе, – Ипи-Ра-Нефер улыбнулся, когда увидел растерянного Наследника, обернувшегося к нему, – я должен подписать папирус, именем Прекраснейшей, гласящий, что Анх-Нофрет отныне – среди Хранителей Трона, и делает всё по моему приказу, и да будет она невредима, именем Владычицы Истин! А ей – нужно немедля бежать. Ном Пер-Басти имеет много воинов, думаю, что ни старый Пер-Амен, ни Хапи-Сенеб не смогут дотянутся там до Анх-Нофрет.

– Бежать, Ипи? – Тути-Мосе удивлённо взглянул на Верховного Хранителя, – но что ей может грозить во дворце Наследника, ужели Стража Величайшего и Хранители Трона не смогут защитить её?

– Величайший Тути-Мосе, да будет жизнь твоя вечной, – Ипи-Ра-Нефер ожидал чего угодно, но сейчас растерялся, – вскоре ты с Воинством Тути отбудешь к синим водам, и, слава Нефер-Неферу, если вернёшься к Сезону Засух. Я покину Священную Землю немногим позже, и возвращусь не ранее твоего, мой названный брат.

– Да будет вечной жизнь твоя, Величайший Мен-Хепер-Ра, но Дважды Посвящённый Верховный Хранитель прав. Пер-Амен не простит мне предательства, – Анх-Нофрет сама разрешила сомнения Наследника.

Пер-Амен вышел на пилон Храма, дабы встретить лучи Хепри. Удалось ли Анх-Нофрет свершить свою месть, будет ли он избавлен от такой кости в горле, как Верховный Хранитель и его царственная сестра? На всё воля Нетеру! Внезапно, синяя стрела Небесного Хапи ударила в один из обелисков Маат-Ка-Ра. Пер-Амен попятился и едва не упал, удержанный Хети-Мером. «Недобрый знак для Покровителя Дома, недо…» – Пер-Амен схватился за грудь и упал на каменные плиты, прохрипев: «Да разорвут тебя твари Ам-Дуат, Посвящённый Хранитель! Дважды Посвящённый!» Старик вздрогнул, испустив Ах на Суд Усера.

Хети-Мер стоял как храмовое изваяние над телом Святителя Ипет-Сут, когда к нему подошёл Хапи-Сенеб – Жрец Белого Храма Ану-Манти и предводитель Воинства Амена, возложив руку на плечо верховного Стража Храма: «Тот, имя кому – Дом Сокровенного, перешёл в Те-Мери, стражник. А теперь – принеси мне стрелы детей достойнейшего Паер-Анха и скажи… – Хапи-Сенеб на мгновенье замялся, – скажи, может ли стража Храма проникнуть во дворец Наследника дабы взять то, что мне нужно?»

– Достойнейший Хапи-Сенеб, Святитель Сокровенного (Верховный Страж Хети-Мер не сомневался, кто станет Святителем Покровителя Дома Йаху-Мосе) но что мы должны похитить во дворце Наследника?

– То, Хети-Мер, что уничтожит Соправительницу Мерит-Ра и Верховного Хранителя! – Хапи-Сенеб прошептал несколько слов на ухо Стражу Храма и добавил, – и принеси их стрелы!

Анх-Нофрет поспешала к пристани Уасита, дабы взойти на ладью Шепсера Пер-Басти и скорее бежать из Столицы ещё в лучах Хепри. Внезапно она услышала приглушённый женский крик, детский плач и пьяную брань мужчин, доносившуюся из проулка. Она хорошо владела оружием и была при знаках своего достоинства, посему намеревалась разогнать нечестивцев, и, если возможно, передать их мадаям. Свернув, женщина увидела, как двое мечников с передниками Воинства Амена волокут молодую женщину, а совсем малое дитя семенит за ними. «Отпустите её, нечестивцы!» – Наместница сепа Пер-Басти крикнула на воинов и обнажила малый меч, прижимаясь к стене и подходя ближе. Воины, бросили несчастную, положив руки на свои мечи, и, казалось, раздумывали мгновение – сражаться или пуститься наутёк.

Анх-Нофрет приближалась, поравнявшись с каким-то проёмом, перекрытым циновкой, но внезапно, две пары сильных рук схватили её сзади и зажали рот. Дочь Мери-Насира была ловка, и попыталась извернуться, дабы ударить мечом, когда оба воина и женщина, которую Наместница считала жертвой насильников, набросились на неё, перехватывая запястья и выворачивая руки. Рукоять малого меча обрушилась на голову Анх-Нофрет, и она обмякла в сильных и потных руках своих похитителей.

Хранители быстро доложили Ипи-Ра-Неферу о двух главных событиях в Уасите и в Ипет-Сут. Верховный Жрец Сокровенного, старый Пер-Амен предстал сегодня в лучах Хепри в Зале Двух Истин. Местоблюстителем Ипет-Сут и Верховным Жрецом Амена назван Хапи-Сенеб… И ещё… Соглядатаями Воинства Амена похищена Анх-Нофрет. Хапи-Сенеб – предводитель Воинства Сокровенного. Верховному Хранителю это очень не нравилось. Но Ипи не стал тратить время на размышления, немедля отправившись в Ипет-Сут, уверенный, что найдёт там Наместницу Пер-Басти.

Хапи-Сенеб стоял, опираясь на Хашет рядом с Хети-Мером в подвальной комнате для хранения даров, освещённой только несколькими лампадами. У стены на коленях стояла обнажённая, лишённая церемониального золота девушка. Она устала от пытки, локти её были связаны, но длинная верёвка, зацеплённая за крюк в потолке поддерживала несчастную, ещё больше выворачивая руки, запылённые ноги с покрасневшими ступнями забиты в неширокую колодку, а губы искусаны. И трудно было узнать в ней дочь нечестивого Шепсера Мери-Насира, красавицу, поразившую сегодня в лучах Хепри Ка Фараона Тути-Мосе. Рядом с Анх-Нофрет высился громадный и чёрный, как тварь Дуата, мадай, держащий длинную, но не толстую палку. Хапи-Сенеб дал палачу знак, и тот обрушил на высокородную дочь Та-Кем своё орудие. Вначале он бил её как исполнители приговоров Судей градов Та-Кем – по икрам и ляжкам, но Анх-Нофрет продолжала молчать. Тогда мадай обрушил тонкую но тяжёлую свистящую палку на подошвы, пятки и жилы несчастной, но Наместница Шепсера лишь вскрикивала, стонала, а, едва отдышавшись, грязно бранила Хапи-Сенеба и угрожала, что Тути-Мосе выпотрошит его, как гуся. Что же, угроза за угрозу, раз палки не помогают добиться Истины, может, страх высокородной Анх-Нофрет поможет ему. Хапи-Сенеб подошёл к лампаде и поджёг охранные свитки Ипи-Ра-Нефера и представшего пред Усером Пер-Амена, гарантировавшие защиту Наместнице Шепсера. Полузакрытые глаза Анх-Нофрет округлились от ужаса:

– Ты свершаешь святотатство против Прекраснейшей и Сокровенного, держащий Хашет! – прошептала дочь Мери-Насира, воспользовавшись перерывом в пытке, – теперь и Дважды Посвящённый Ипи-Ра-Нефер будет…

– Святотатство? – Хапи-Сенеб, перебив пленницу, усмехнулся, но задумался: когда бы Верховный Хранитель мог пройти Второе Посвящение? Значит Анх-Нофрет всё же исполнила приказ Пер-Амена, щедро оплаченный золотом, а Избранник Нетеру – Ипи-Ра-Нефер повстречался с Владычицей Истин на Грани Миров. Но папирус Хранителей… Как Соправительнице и её брату удалось втянуть Анх-Нофрет – своего врага в игру на их стороне? Жрец Ану-Манти бросил горящие свитки на плиты, – Пер-Амен отныне среди Перешедших, а Ипи-Ра-Нефер – и я и Хети-Мер, страж Ипет-Сут видели и слышали, как старик приказал тебе убить Верховного Хранителя, ты подтравила Ипи и подделала свиток, опечатав священнейшей Маат-Хетем. И потом – разве я собираюсь тебя казнить, разве я Судья?

– Ты хочешь просто убить меня? – Анх-Нофрет устало улыбнулась искусанными губами, – чего ещё ждать от нечестивца.

– О, да будет свидетелем мне Сокровенный, – Хапи-Сенеб расхохотался, – колдунья называет нечестивцем жреца Амена-Ра? А тебя я не убью… И не буду предавать суду. Я, как Местоблюститель Святителя Ипет-Сут имею право ссылать колдунов за четвёртые пороги или на границу Тен-Неху. На перевалах, меж Суиной и Кушем очень мало воды – ещё во времена основателя Дома Амен-Ем-Хети в скалах выбили колодцы, и преступники вращают приводы водоподъёмных колёс. Ты можешь бежать куда хочешь, – Наместник Дома Амена с удовольствием заметил, как, не смотря на смуглую кожу, женщина побледнела, – ты не уйдёшь дальше, чем на пять Итеру, прежде чем умереть от жажды. Думаешь, почему там только шесть охранников на все восемнадцать смен обречённых сему наказанию? Или же… Тебя, связанную по рукам, выбросят с колесницы в саванне у западных границ Та-Кем. От земель Файюма слишком далеко, и тебе придётся идти в другую сторону, пять дней к ближайшей воде, семеня закованными ногами, стараясь держаться львов и пятнистых кошек, дабы гиены не растерзали юную плоть. Но, если ты не попадёшь в чрево нечистым тварям, или не замёрзнешь ночью, или не умрёшь от голода, даже достигнув воды – горе тебе, Анх-Нофрет! Ибо тебя подберут кочевники Тен-Неху, накормят и напоют, дабы удовлетворить свою грязную похоть, а после – продадут своим вождям или пиратам Ша-Дана, где ты вовек пребудешь рабыней и наложницей! Говори, Анх-Нофрет! Что? Почему? Как?!

– Тути-Мосе, да живёт он вечно, не спустит тебе сего и испросит Дважды Посвящённых Избранников Ипи и Мерит приказать Хранителям найти меня!

– Зачем ты нужна Наследнику, да будет жизнь его вечной? Ужели Тути-Анх и Мерит-Ра ему ныне мало? – Хапи-Сенеб ухмыльнулся, сделав мадаю знак, и вновь удары обрушилась на несчастную – уже на спину и едва не вывихнутые руки, – а Ипи-Ра-Неферу зачем? Ты хотела отравить его, но Верховный Хранитель, желавший Второго Посвящения, для которого нужно пройти через смерть, помиловал тебя – в сие я верю. Но спасать, – Хапи-Сенеб видел, что пленница настолько измождена, что уже не стонет, и приказал палачу наносить удары в несколько раз реже, – и даже, если бы ты была нужна, даже ищейки Верховного Хранителя не найдут тебя в землях Те-Неху!

– Ты прав, Хапи-Сенеб… Зачем же мне искать достойнейшую Анх-Нофрет в землях нечестивцев, когда я нашёл её в Ипет-Сут, – Ипи-Ра-Нефер улыбнулся, наблюдая как вытягивается лицо местоблюстителя Дома Амена, и немедля спустился вниз, – прикажи своему зверю и освободить её!

Хапи-Сенеб и Хети-Мер замерли изваяниями, но громадный чернокожий палач продолжал свою пытку. Ипи-Ра-Нефер во мгновение, подвернув священный меч в поясной скобе, невидимым движеньем, заставившем Хапи-Сенеба и Стража Храма попятиться, уколол чудовищного кушита в правый глаз. Длинное лезвие Небут-Нетеру вышло более, чем на локоть из затылка мадая, вонзившись в песчаник на несколько пальцев. Ипи вынул меч из стены и из головы висевшего на нём тела, мгновенно рухнувшего, и лёгким скользящим ударом меча, способного располовинить воина нечестивых земель Джахи вместе со щитом и доспехом, освободил Анх-Нофрет от пут, даже не оцарапав руки. Второй удар Серебра Извечных и синего золота сокрушил дерево колодки.

– Ты можешь идти достойнейшая? – спросил Ипи-Ра-Нефер, вложив священный меч в скобу перевязи.

– Я попытаюсь, Дважды Посвящённый, да живёшь ты вечно, – женщина попыталась подняться на ноги, опёршись посиневшими руками, но застонала и рухнула на бок.

– Понятно, – Ипи собрал церемониальные украшения Анх-Нофрет, завернув в подобие мешка из её разорванного платья, примотав его к руке, и подхватил на руки дочь своего несостоявшегося убийцы, сразу же поспешив к колеснице.

Служки и дароносицы с удивлением взирали на обагрённый потёками крови священный меч Верховного Хранителя и обнажённую женщину, которую он нёс через весь Ипет-Сут.

– Что ты сказала Хапи-Сенебу? Что он от тебя желал? – Ипи решился спросить женщину, непонятно как удерживающую себя от беспамятства.

– Ничего, Дважды Посвящённый Ипи-Ра-Нефер, да живёшь ты вечно, после того, как я прошла с тобою водами мрачного Дуата, меня более нельзя устрашить, – Анх-Нофрет попыталась улыбнуться, – но почему ты спас меня?

– Я – Верховный Хранитель Трона, дочь Мери-Насира, – Ипи тепло улыбнулся, – а, раз ты поразила любовью Ка Величайшего Мен-Хепер-Ра, то отныне мой долг хранить его любовь так же, как и власть Владыки Венцов, и границы Священной Страны, и преданность данников и Правителей нечестивых царств, верных Фараону.

– Но… – Анх-Нофрет слишком долго держалась, и теперь ручейки слёз побежали по её лицу, Наместница нома Пер-Басти стала всхлипывать, но быстро совладала с собой, – достойнейший Ипи-Ра-Нефер, неужели Соправи…

Ипи легонько надавил на шейную жилку Анх-Нофрет, учитывая, сколько девушка перенесла за сегодня, этого было довольно для беспамятства. Она обмякла на руках Верховного Хранителя, но задышала спокойно и ровно. Дважды Посвящённый не желал делать сего, но пришлось, ибо более всего сын Древней Крови не желал обсуждать, зачем Анх-Нофрет нужна царственной Мерит-Ра и самому Ипи-Ра-Неферу.

Нефру-Маат и царственная Мерит-Ра выбежали встречать Ипи-Ра-Нефера ко вратам дворца Наследника. Когда Верховный Хранитель вместе со своим возницей спустили с колесницы Анх-Нофрет, женщины побежали к ней.

– Что с Наместницей Шепсера, брат мой, Ипи? – Мерит-Ра-Нефер спросила, но сразу же осеклась, заметив следы верёвки и колодок на теле дочери Мери-Насира.

– Хапи-Сенеб, да разорвут его твари Дуата, – кратко ответил Ипи.

– Хапи-Сенеб, да он… – Тути-Мосе поспешил за женщинами и увидел избитую и не помнящую себя Анх-Нофрет на руках у Ипи-Ра-Нефера, – она жива, Ипи, названный брат, она…

– Жива, но сильно избита, Величайший Мен-Хепер-Ра, – Верховный Хранитель попытался поклониться, – думаю, ещё семь рассветов ей не следует ходить, да и вовсе – подниматься с ложа.

– Дай мне, Ипи! – Тути-Мосе на мгновение замер, залюбовавшись телом обнажённой наследницы Пер-Басти, которая когда-то была наречена ему, но тут же перехватил женщину, взгромоздив на руки.

Царственная Мерит-Ра снисходительно, но тепло улыбнулась, заметив взгляд и волнение молодого Фараона, возложила тонкие и нежные руки на плечи Ипи-Ра-Нефера и Нефру-Маат, поспешив за Величайшим вместе с ними. Тути-Мосе окликнул своих Стражников, дабы приказали служанкам подготовить гостевые покои для Анх-Нофрет. Внезапно, дочь Номарха Пер-Басти закашлялась, очнувшись, испуганно оглянулась, но, увидев Тути-Мосе и Верховного Хранителя, успокоилась, прошептав отёкшими и окровавленными устами: «Благодарю тебя, что прислал Дважды Посвящённого!»

Молодой Фараон осторожно и нежно опустил на ложе раненую, рявкнув на Стража Величайшего, дабы тот спешил в братство при Храме Анпу и набрал снадобий и мазей для Анх-Нофрет, но был остановлен:

– Не нужно, мой Величайший, – Мерит-Ра улыбнулась Фараону, – я сама исцелю дочь нечестивого Мери-Насира, – Мерит поклонилась, – завтра она сможет ходить, но не меньше, чем полнедели ей не стоит подыматься.

– Ты очень добра ко мне, Мерит-Ра-Нефер, дочь Древней Крови, – молодой Фараон сладко поцеловал свою Соправительницу, но Мерит-Ра отстранила его, попросив подошедшего Усер-Мина принести, что нужно, из её покоев.

– Я скажу тебе, Величайший, – Мерит-Ра-Нефер погладила голову Анх-Нофрет и поцеловала, заметив, что боль от избитого тела возвращается к дочери Шепсера Пер-Басти, – скажу, что Анх-Нофрет нигде не изведает покоя, пока ты не возвратишься из Пунта, а брат мой Ипи – от стен Тисури. Нигде, кроме нашего дворца, поверь, Тути-Мосе, да живёшь ты вечно, я сумею защитить её, – царственная сестра Ипи хорошо поразмыслила и взвесила всё. Высокородная Анх-Нофрет – не простолюдинка Тути-Анх, выбившаяся в Посвящённые Тути, к тому же, она давно наречена Величайшему Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра, посему и пред Нетеру в том не будет дурного и не будет срама Двойной Короне. А молодой Фараон оставит Соправительницу с её Ипи.

Тути-Мосе и даже Нефру-Маат опешили от слов царственной сестры Ипи-Ра-Нефера и переглянулись, не говоря ни слова.

Вскоре лекарства и вода были доставлены, и Соправительница, ещё бледная, дрожащая, и едва способная действовать левой рукой, омыла лицо Анх-Нофрет, влила ей настойку и принялась хлопотать над больной, втирая бальзамы и мази. Нефру-Маат была поражена нежной заботой Соправительницы о женщине, отец которой едва не погубил их с Ипи пять разливов назад, а, во вчерашних лучах Атум-Ра, сама Анх-Нофрет задумала отравить Ипи-Ра-Нефера, и Мерит-Ра едва удалось спасти брата. Конечно, дочь Древней Крови всегда выхаживала и саму Нефру-Маат, когда ей случалось нездоровиться, и её забота была подобна игре дитя с котёнком, но сейчас пред Мерит-Ра не Наречённая её брата, а убийца и дочь убийцы, к тому же… Не надо, подобно Мерит и Ипи быть Прорицателем Маа, дабы понят, что Тути-Мосе возлюбил дочь Номарха, а значит… Молодой Фараон не отступится.

Пока Мерит-Ра старалась разогнать кровь и натирала мазью спину Анх-Нофрет, та терпела, сжав зубы, но, когда Соправительница обошла ложе и принялась с силой растирать ноги несчастной, дочь Шепсера не выдержала, начав тихо стонать. Тути-Мосе тут же подскочил к ней, присел рядом и трепетно обхватил голову Правительницы Пер-Басти руками.

Ипи-Ра-Неферу не хотелось, чтобы Хранители и Стражи видели сие, он приказал всем удалиться, а Усер-Мину и Ахти-Муту стоять на страже, и сам покинул гостевые покои вместе с Нефру-Маат. Женщина недолго хранила молчание и, вскоре, не утерпев, спросила Верховного Хранителя:

– Возлюбленный Брат мой, я долго знаю царственную Мерит-Ра, да живёт она вечно, конечно, я не раз испытала на себе её заботу, но Соправительница, не смотря на юность, очень сильна и мудра, и… Иногда кажется мне жестокой. Но почему к Анх-Нофрет, замыслившей против тебя она…

– Не надобно называть царственную Мерит-Ра жестокой, моя Нефру-Маат, – Ипи остановил женщину, на несколько мгновений прильнув к её устам, – не нужно, ибо я не знаю никого в мире Геба и Нут нежнее и добрее моей сестры.

– А как же, – Нефру-Маат обиделась на слова Ипи, заставив того смутиться, но спохватилась и перевела разговор в иное русло, – я знаю, что в Ка сестры твоей, Дважды Посвящённой Мерит-Ра нет места злу, но то как она суетилась, когда я была больна в позапрошлом сезоне, равно как и сейчас – не нежность и забота. Она больше походит на девочку, не наигравшуюся в куклы, Ипи.

– Пожалуй, – Верховный Хранитель заметно помрачнел, тяжело задышал, но вздохнул, улыбнувшись тепло и печально, – ты права, Возлюбленная Сестра. В возрасте, когда ты играла с куклами, Мерит и Ипи играли с судьбами царств и жизнями царей, кровь тех, кто пал по нашему велению, или от нашей руки, кровь тех, кто нам дорог, запеклась на губах Избранников. Да, мы с сестрою – ещё дети, пусть и Дважды Посвящённые, пусть и Избранные Вместилищем самими Нетеру. Посему…Не мешай Мерит-Ра ласкать тебя, как котёнка, посему Тути-Мосе, да живёт он вечно, подарил мне дорогую игрушку – новую пятирядную ладью… Прими нас такими, каковы мы есть. Может быть, ты что-то изменишь, Возлюбленная Сестра. Может быть.

– Прости, Ипи… – Нефру-Маат привстала на пальцах, крепко обняв супруга, – но… Не стоит считать меня глупой. Мерит-Ра оставила здесь Анх-Нофрет, дабы новую игрушку получил и Тути-Мосе, дабы меньше мешал союзу Избранников.

– У меня, как Верховного Хранителя, – Ипи-Ра-Нефер, и без того бледный, позеленел, – были свои замыслы, насчёт дочери Мери-Насира. Она довольно высокородна – мало кто, даже из наследных Шепсеров и Великих Верхних Земель, может похвалиться таким влиянием и древностью рода. Сеп Пер-Басти богат, и воинство её нома велико – в тысячу копий. Да и сама Анх-Нофрет довольно мудра, прекрасно разбирается в ядах и лично знает царя Нахарина, Хранители Трона не разбрасываются такими союзни…

Ипи не договорил и осел, сползая по стене. Нефру-Маат едва удержала Ипи-Ра-Нефера, аккуратно усадив Верховного Хранителя, впавшего в тяжёлое забытье, и тут же услышала крик царственной Мерит-Ра. Соправительница всегда чувствовала, что её брату плохо, хоть за десять шагов, хоть за десять итеру. Мерит явилась вместе с Усер-Мином, поднявшим молодого Хранителя на руки, и, без промедления, все трое поспешили в покои Верховного Хранителя Трона. Соправительница, едва поверенный Ипи уложил Дважды Посвящённого, приказала Усер-Мину оставить их втроём. Ещё сегодня, перед восходом Хепри, Ипи-Ра-Нефер был меж Западным и Восточным берегами, и сильный яд Анх-Нофрет, не смотря на противоядие Мерит-Ра ещё не покинул его тело. К тому же, Ипи немало утомился, пронеся на руках Анх-Нофрет через весь Ипет-Сут, и держа её на колеснице. Слова Нефру-Маат взволновали кровь высокородного сына Та-Кем, став последней каплей, хотя Мерит и не знала сего, но Ипи, с его невосприимчивостью к ядам ничто не угрожало. Почти – если от яда тростниковой кобры и кушитских бобов излечить было просто, то ракушка-лучница… Кто знает, как бы всё вышло, если бы Ипи с Мерит не употребляли её яд понемногу – ужаленные рыбаки Синих Вод никогда не выживали.

Царственная дочь Древней Крови присела на ложе рядом с Ипи-Ра-Нефером, лаская его тело и волосы, смотря на Закатную Корону Атум-Ра, и раскачиваясь в такт своим мыслям. Синие глаза Соправительницы, в пламени заката показались Нефру-Маат искрящимся расплавленным синим золотом, но, внезапно, глаза Мерит-Ра-Нефер увлажнились и на щеке появилась блестящая дорожка. «Нефер-Неферу, Прекраснейшая Маат, Владычица Истин, ответь той, кого избрала Ты Вместилищем, есть ли счастье пред ликом Ра, есть ли счастье для нас с Ипи?» – она шептала свои слова тихо, как молитву или священный текст, не переставая плакать всё так же беззвучно, смотря на далёкий закат, – «Ответь мне, Великий Херу-Хранитель, ответь, Прекраснейшая, за что наказали Избранием нас? Есть ли под небом счастье? Кто счастлив ныне – крестьянин, простолюдин, воитель, Жрец, Посвящённый иль Величайший? Но только не тот, кто Избран… И есть ли под небом счастье, ответьте, Нетеру?» – Нефру-Маат слушала слова Соправительницы, понимая отныне, как рождается песнь, но понимала и то, что этой песни Шаи не велел быть записанной. Никогда… Нефру-Маат слушала Мерит-Ра-Нефер с упоением, но дрожала и пыталась скрыть чувства, обуревающие её. «Есть ли под небом счастье… счастье…» Голос царственной сестры Ипи-Ра-Нефера становился всё тише, как эхо, лучи Атума заиграли красным золотом на хрупком теле Соправительницы, но, внезапно, Мерит-Ра охнула и упала на ложе без сил. Она потеряла много крови и ослабла не меньше брата, и Нефру-Маат решила возлечь меж ними, обняв, дабы согревать Мерит и Ипи, одновременно и следить за течением их крови. Едва Жрица Золотой прилегла, она вздрогнула, заметив в проёме юношу, но облегчённо вздохнула, узнав в нём Иосафа, который уже больше локона Хонсу жил и обучался во дворце Тути-Мосе.

– Иосаф? – Нефру-Маат всё же спросила незваного гостя.

– Да, достойнейшая Нефру-Маат, я Иосаф, который вскоре примет Рен Ре-Хми-Ра, как приказал мой… достойнейший Ипи-Ра-Нефер.

– Зачем пришёл ты, не видишь, потомкам Древней Крови нездоровится! – Нефру-Маат возмутилась.

– Я услышал слова царственной Мерит-Ра, да живёт она вечно, и хотел спросить тебя, правда ли, что ваши Нетеру столь же жестоки, как и бог нашего племени?

– Как смеешь ты, нечестивец, поносить Нетеру пред Посвящённой Жрицей и Хранительницей Таинства Крови!? – Нефру-Маат была вне себя.

– Прости достойнейшая, – Иосаф поклонился, – но как ещё назвать тех, кто причиняет своим Избранникам нестерпимую боль?

Жрица Золотой не нашлась, что ответить, сглотнула и крепко сжала веки, удерживая подступившие слёзы, ибо не должно показывать чувств пред презренным аму. Корона Атума взорвалась на горизонте Аменет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю