Текст книги "Восход Хепри (СИ)"

Автор книги: Андрей Шитяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

И тогда решился Суму-Ла заговорить с Бессмертным:

– За что даровал мне милость, о, Извечный Хранитель Херу?

– За твоё благородство и мудрость, царь Бабили. И познал ли ты смысл моих загадок?

– Отгадал я их, Страж Бессмертный! Третий дар твой – моё спасенье, от гибели и от твари, возжелавшей забрать мои души. И первый дар, что не можно унести в руках моих, но просто донести до великих стен Бабили, это – мудрость, Бессмертный Хранитель. И твои дары стоят войска, сожжённого Кровью Геба, и стоят золота Кеми, и Белых Стен и самого Уасита.

– Ну что же, достойный царь Бабили, дар второй вручаю тебе я, отдаю щит свой золочёный, в отраженье ты истину увидишь, ты увидишь, что пожелаешь, и грядущее не будет тебе тайной!

И с трепетом взял царь Бабили, Бессмертного дар бесценный, взгляд направив к зеркальной глади, видя в ней своё отраженье, и промолвил: «Хочу видеть, что будет со мною через многие и многие годы!» И отбросил подарок в страхе, и пал ниц пред Хранителем Херу, ибо узрел царь Бабили истлевшие кости в гробнице, а на них – свои парадные брони.

– Мне известно, что ты увидел, царь Бабили, ибо таков удел смертных, и никто его не избегнет, – ответствовал Ири-Херу, – Ты спросил бы – что будет завтра, через девять, через десять разливов, ты задал вопрос неверно, через многие-многие годы, ты и будешь таким в гробнице, но не завтра, не через пятнадцать разливов, отражение не солгало, а ответило твоему вопросу, – Хранитель поднял Суму-Ла, возложив на плечо ему руку, перенёсшись с ним к берегу Хапи.

– Но, скажи мне, Великий Ири-Херу, я умудрён тем что видел, но пойми же, что невозможно, управлять в преданных мне землях по вашей Истине Величайшей, ибо свергнуть я буду или отравлен, – удивлённо спросил Царь Бабили, любуясь на воды Хапи.

– Я скажу ещё одну мудрость, – продолжил Страж Земли Извечных, – нет Истины нашей и вашей, разнятся боги и веры, разнятся обычаи, народы, только Истина – одна во Вселенной, как не назови её Имя, вот и правь по Истине Сердца! А теперь – отправляйся в Менфи – ты видишь Белые Стены, испроси поесть и напиться, и найми корабль, что доставит тебя к берегам Залива Энки, и до самых стен твоего града!

– Но ответь мне, Извечный Хранитель, как я войду за белые стены, что скажу я, что шёл я с войною, а теперь пришёл просить напиться? – удивился словам царь Бабили.

– Говори им правду, царь Бабили, ибо Маат учит милости к слабым, и прощению к побеждённым, – а, затем, улыбнулся Извечный, – или иную истину скажи им, скажи, что ты купец страны Бабили, что сменял самое дорогое, сменял на великую мудрость, и совсем не остался внакладе!

И исчез в тот же миг Хранитель Херу, и пошёл к Менфи Царь Бабили, и сделал всё как сказал Извечный. И отдал золотые сикли, дабы купить себе корабль, что доставил царя Бабили к великому городу Капта, прошёл по Великому Вади, судоходному в Разлив Хапи, вышел, затем, в Море Собека, и донёс царя до берегов Двуречья, по реке, текущей обратно, к великим стенам Бабили. И правил там царь Суму-Ла, не по прихоти, но по правде, возводя великие храмы, расширяя пахотные земли, сокрушая нечестивых Амру, ибо грядущее он предвидел, и мудрость свою преумножил.

– Мерит-Ра отложила лютню и присела. Нефру-Маат ещё долго хранила молчание.

– Сестра, неужели подданные не свергли Царь Бабили, после того, как он потерял всю свою армию? – спросила Нефру-Маат.

– Нет, Сестра моя! – Соправительница улыбнулась, – они быстро оценили его мудрость и плоды её. Воистину, бесценным было сокровище, полученным Саму-Ла от самого Великого Херу.

– Но ведь… – Нефру-Маат замолчала на мгновение, – мой наречённый сам написал эту песню, это легенда… – Мерит-Ра вновь перебила её:

– Не совсем, Нефру-Маат. Говорят, в те времена, охотники видели стаи священных грифов, круживших над мёртвой лощиной, а отважные добытчики Крови Геба, из которой делают и асфальт для бальзамировщиков, и белую сыворотку для лампад и разрушительных стрел флота Та-Кем, заливая в сосуды наконечников вместе со зловонным камнем, до сих пор видят там тысячи обгорелых скелетов, а так же тел, иссохших, подобно Сах, подготовленным к погребению, если ветры раздувают пески, скрывшие мёртвых. И, к тому же – мы с братом – кровь дома Амен-Ем-Хету, и глиняная табличка, которую прислал Суму-Ла-Эль Фараону Сен-Усер-Ти до сих пор хранится в нашей семье, – Соправительница улыбнулась вновь, – когда мой брат перевёл табличку, то и написал эту песню. Но, Сестра моя, твоя истина, пусть это считают легендой…

Последние лучи Короны Атума догорали над берегом Те-Мери. Женщины смотрели в западное окно дворца. Смотрели в глаза Вечности…

Ипи-Ра-Нефер устал за долгие дни перехода вниз по Реке и желал хорошо выспаться – завтра у него был великий день. Хранитель, было, собрался погасить лампады, но почувствовал что-то и обернулся, схватив кинжал.

– Я не причиню тебе вреда, достойный Верховный Хранитель, ибо Стражница Храма не может причинить вред своему Хранителю! – уже немолодая женщина стояла за его спиной. Белое платье с пряжкой и тонкий плетёный золотой венец подтверждали её слова.

– Но как ты прошла в мои покои? Хранители узнали в тебе Стражницу и…

– Этот дом в Бехди выстроен в начале царствования Дома Йаху-Мосе, после изгнания Хаков, Ипи-Ра-Нефер. Дедом твоего отца. И Братству Ири-Херу, которое тебе суждено возглавить, давно известны его потайные ходы, – женщина едва заметно улыбнулась, – впрочем, если ты не веришь мне, поверь тому что в моих руках! – Стражница Храма протянула руку Ипи и раскрыла ладонь. Неровные желтоватые отблески сверкнули на кристалле священнейшей из Печатей. Верховный Хранитель опустил кинжал.

– Что же, Стражница Храма Врат, – Ипи-Ра-Нефер поклонился женщине, – Братство узнало о моём желании пройти Посвящение раньше срока?

– Слухи, достойнейший Хранитель, много быстрее самой быстрой ладьи, а уж храмовый голубь или сова со свитком папируса… И ещё – нам, как и тебе зачастую не нужно знать, когда достаточно чувствовать то, что есть, и то, что будет. Ты готов узнать Истину, достойный Ипи-Ра-Нефер? Правду о тебе и о Мерит, правду о твоей Сути… Ты готов к Посвящению?

– О моей сестре? Но что я о ней не знаю? – Верховный Хранитель взял одну из лампад и поднял, чтобы лучше рассмотреть лицо Хранительницы.

– Одень шкуру пятнистой кошки и возьми свой скипетр, достойнейший, и ещё – прими это! – женщина протянула тонкую но плотную льняную ленту.

– Да будет так, Стражница Храма! – Ипи-Ра-Нефер стал быстро переоблачаться в парадное платье Жрецов-Хранителей, – но зачем эта повязка, Атум-Ра давно скрылся за край горизонта, и если… – Стражница перебила его:

– Ты пережил только два восхода Звезды Асет, Ипи-Ра-Нефер, когда Мерит-Анх-Маат носила в чреве твою сестру и будущую Соправительницу. Твоя мать тоже была Стражницей Храма, и совершила недозволенное – посвятила Истине ещё не рождённое дитя, хотя могла погибнуть сама и погубить твою сестру, окунув в Вечный Свет своё чрево. Когда жрецы нашли её в Зале Врат, Мерит-Анх-Маат оправдалась, что Верховный Прорицатель и Хранитель Братства узнал, что ты Избран, а Избранник не может быть один!

– О чём ты, Стражница, – Верховный Хранитель схватил женщину за плечи и немного встряхнул.

– Если ты хочешь знать больше, надень повязку и иди со мной, а не задавай вопросы!

Ипи покорился Стражнице, и, надев повязку, протянул ей руку: «Я готов». Ступая довольно уверенно, Хранитель спустился куда-то по каменным ступеням. Они довольно долго шли по длинному коридору, пока чьи-то, явно мужские, руки не подхватили Ипи-Ра-Нефера, помогая взобраться на колесницу. Верховный Хранитель держался за борт, ощущая пальцами толстую бронзу – не иначе тяжёлая трёхместная колесница стрелков, запряжённая четвёркой. Они ехали на запад. Ипи-Ра-Нефер чувствовал направление и северный ветер, всегда дующий в Дельте на берегах проток, почему никто и никогда не выходит в воды Великой Зелени под парусом. Но Великий Хапи намного ближе, чем расстояние которое они уже успели преодолеть!? Куда они могут направляться? Внезапно кони заржали и колесница остановилась: «Сходи здесь, достойнейший Верховный Хранитель!» – потребовал твёрдый голос.

– Вы ведёте меня в предел прорицателей? Но к чему это, я давно служил там и не в первый раз мне приходилось предсказывать!? – Ипи-Ра-Нефер улыбнулся, попытавшись снять повязку, но чья-то рука остановила его:

– Этот храм мал и построен смертными, но величие его превосходит все великие храмы Уасита и древние гробницы Менфи. Ибо они построены на земле живых, а этот стоит на Земле Извечных, ибо, как верховный Ур-Маа, ты смотрел в воду или в металл Нуб, дабы узнать грядущее, но сегодня ты посмотришь в глаза Величайшей! Посему, пройди обряд посвящения как все сущие до тебя Великие Хранители и Стражники Братства! Но пока мы идём не в Храм, а в гробницу. В гробницу самого великого из твоего древнего рода!

– В чью гробницу? – Ипи-Ра-Нефер сделал шаг и едва удержался, ощутив в животе неприятный холод страха – его нога провалилась на каменную ступень крутой лестницы, – Неужели мы смогли так быстро доехать до гробницы Сен-Усер-Ти или Амен-Ем-Хету, основателя первого дома Уасита? Нет, – Ипи поправил сам себя, они строили себе, подобно Джосеру великие усыпальницы, а мы спускаемся вниз! – Хранителю никто не отвечал, он старался ступать как можно аккуратнее, держась за стену, – не может быть! Неужели вы откроете мне гробницу самого Сома, объединившего Та-Кем?

– Перестань отгадывать, о, Верховный Хранитель! И Нармер и Сен-Усер-Ти были всего лишь людьми, при всём их величии, а мы идём в гробницу Избранника – деда твоего отца, Величайшего из Верховных Жрецов Нефер-Неферу и прорицателя, не изведавшего смерти, но изведавшего Вечность!

Ипи-Ра-Нефер почувствовал, что спуск закончился. Он почувствовал, что спутник отпустил его, а впереди вспыхнули лампады. «Дальше нам нельзя – только Хранитель и Стражница!» – услышал он голос за спиной, и тут же, не менее властный женский голос, уже знакомый ему: «А теперь, смотри, Великий Хранитель Храма!»

Повязка упала с его лица, и в первые мгновения яркий свет ослепил. Но очень быстро глаза привыкли, и Хранитель, не веря себе, прочитал на стене имя в знаке Сен, украшенном синим золотом: «Амен-Хотп Усер-Сенеб» – здесь покоился его предок, советник самого Избавителя, сокрушивший своим разумом Хат-Уарит почти столетие тому назад.

– Открой его гробницу, достойнейший Ипи-Ра-Нефер! – слова Стражницы Храма привели Верховного Хранителя в оцепенение.

– Но я… – Ипи удивлённо обернулся, – я никогда не оскверню священный покой моего предка!

– Ты не осквернишь, достойнейший! Доверься мне и открой! Это часть твоего Посвящения!

Крышка кедрового саркофага, отделанная золотом, казалась тяжелее, чем была на самом деле. Ипи не понимал, что он делает, но доверился снова, положил руки на прохладный металл, и, чуть напрягшись, приподнял и отодвинул. У Верховного Хранителя закружилась голова – он никогда не видел, чтобы Сах сохранялись так хорошо, Амен-Хотп был живее, чем на красочных росписях, он умер на шестом десятке, и Ипи хорошо знал это, но выглядел молодым.

– Воск! Стражница, это не его Сах! – Ипи обернулся вновь, улыбаясь, как ребёнок, поражённый своей мудрой догадке.

– Ты прав, достойнейший! Дед твоего отца шагнул во Врата ещё живым, а Асет-Нефру-Ка последовала за ним. Я же говорила, величайший из Посвящённых не изведал смерти, но изведал Вечность! – Стражница Храма крепко схватила Ипи за руки, похоже, готовясь удержать Хранителя, если новое знание окажется слишком тяжким для него, и добавила, – а теперь пойдём – Владычица Истин ждёт своего Избранника!

Ипи-Ра-Нефер со Стражницей вышли из узких коридоров гробницы Амен-Хотпа, и Верховный Хранитель не поверил своим глазам – на горизонте Хепри за лентой Хапи, отражающего звёзды в своих ленивых водах, раскинулся ночной Бехдет освещённый редкими огнями. Они были на острове, на известном ему острове, но откуда здесь взялся древний храм – его же не было видно раньше! Стражница прервала его мысли, указав на большой пилон: «Смотри, достойнейший – пред тобою храм Маат и великий храм Врат Нетеру!»

Они прошли внутрь, миновав невысокую колоннаду и пройдя святилище, и оказались у входа в Зал Таинств.

– Готов ли ты, достойнейший Верховный Хранитель Трона, наречённый Первым Стражем Братства Ири-Херу, принять своё Посвящение, и стать Великим Хранителем Храма?

– Теперь я готов, Стражница, – ответствовал Ипи. Кто-то внутри сдёрнул циновку входа, и яркий, но не слепящий свет брызнул в его лицо.

– Великий Второй Храм приветит входящего! – Стражница осторожно подтолкнула Ипи-Ра-Нефера ко входу.

– Великий Храм Врат приветит своего Хранителя! – Жрец поклонился ему, пропуская вперёд.

Ипи шел, не помня себя. Перед ним в стене зала сиял свет Вечности, и Хранитель шёл навстречу свету, подобно мотылькам, летящим на огонь. Жрец поспешил за ним и возжёг две лампады, совсем не нужные в столь светлом месте, – верно туда добавили трав, чтобы Посвящение прошло легче. Ипи подходил ко Вратам всё ближе и ближе, пока, наконец, простёртая ладонь Хранителя не погрузилась в сине-белый свет…

Ветер… Тёплый, ласковый ветер окутал Верховного Хранителя Трона. Диск Атума разлил жидкую медь в неспешных водах Реки. Чьи-то руки обняли Ипи сзади, нежно, едва касаясь тела, чьи-то крылья укрыли Хранителя. Это была Она… Да… Ипи вошёл во Врата Истины и встретился с Владычицей Истин! Прекраснейшая опустила голову на плечо Ипи-Ра-Нефера и прошептала: «Те-Мери приветит Избранника!»

Ипи прикрыл глаза. Ему было так хорошо и спокойно, что хотелось остаться здесь навечно. И чтобы крылья Прекраснейшей всегда укрывали его.

«Те-Мери приветит Избранника, тень моя!» – перед Хранителем стоял воин и Ипи узнал его – шлем красного и белого золота в виде головы сокола и Священный Меч Одного-из-Сокрушающих, – «прими мой дар, Избранник!» Трепещущее сердце синего золота возникло на ладони Отверзающего Врата Те-Мери: «Прими свою суть, стань Вместилищем! Прими мою силу!» – длань Хранителя Херу метнулась к груди Ипи и золотое сердце вошло в грудь, как в зыбкую воду. Крылья Маат лишь крепче обняли Избранника. «И запомни, Хранитель, избранный Вместилищем, чтобы стать собою, тебе нужно заглянуть за грань!» – Ипи-Ра-Нефер услышал нежный голос Величайшей, – «пройди путём Ночи, стань Дважды Посвящённым, дабы обрести себя. Дабы обрести Силу Нетеру, Избранник!»

Мир дрогнул, как воды Хапи, если бросить камень, и берег Возлюбленных исчез. Великих Нетеру не было рядом, но Ка Хранителя до сих пор туманило нежное прикосновение Владычицы Истин.

Внезапно, грудь пронизала острая давящая боль. Ипи окружила туманная мгла, ему казалось, что неведомая сила вырывает сердце. Возникнув из ниоткуда, ибо Хранитель не понимал, где здесь земля, а где небо, его ударили несколько стрел Небесного Хапи. Ипи-Ра-Нефер понимал, что он изменяется и пытался перетерпеть обрушившуюся на него боль.

Всё окончилось столь же неожиданно, как и началось. Ипи услышал голоса, звучащие, будто бы издалека и почувствовал, что его уложили на мягкое, верно, убранное хлопком, ложе. Хранитель приоткрыл глаза. Стражница Храма и Фараон Тути-Мосе стояли рядом.

– Он очнулся, досточтимый Тути-Мосе! – Стражница бросилась к Ипи-Ра-Неферу, но Хранитель упредил её, отстранив рукой.

– Где мы? – силы вернулись к верховному Хранителю и он поднялся с ложа, только тогда заметив, что почти раздет.

– Мы в моём доме, Ипи, Брат мой! – Тути-Мосе подошёл ближе, – два раза Хепри восходил на престол Нут, прежде чем ты очнулся, – добавил Фараон.

– Два… – Ипи вскочил, принявшись облачаться в парадное одеяние, – я прошёл посвящение, мой Фараон, да будет жизнь твоя вечной! Прошёл!

– Прими же, Ипи мой дар! – Тути-Мосе снял с перевязи длинный, в три локтя, меч из Небут-Нетеру и поднёс Хранителю Трона, – не отказывайся, он сделан для тебя и принадлежит тебе. И Посвящённому Жрецу Величайшей положен священный меч, Ипи-Ра-Нефер!

– Спасибо тебе, Тути-Мосе, да будет жизнь твоя вечной! – Ипи принял оружие, положив на открытые ладони священное лезвие, переливавшееся матовым блеском. только сейчас Ипи заметил на правой руке золотой перстень с кристаллом Маат-Хетем.

Священнейшая из печатей обрела своего Хранителя.

* * *

Служба в Священнейшем Храме Хатор на этот раз затянулась едва ли не до вечера. Наконец, колесничий кортеж Маат-Ка-Ра отъехал от Священнейшего, взметая облака пыли, и Нефру-Маат впервые от восхода Хепри смогла свободно вздохнуть. Десять Хранителей Трона, приданных ей Ипи-Ра-Нефером для охраны ждали вне храмовых стен, парик, надетый по настоянию Самозванки и скрывавший светлые волосы – наследство деда – князя Турша делал Наречённую Ипи почти неотличимой от других жриц Хатор. Она знала Десир-Десиру так же хорошо, как свой дом, так как служила там с детства, и захотела прогуляться по строящемуся Храму, а заодно, – проведать отца, служившего в пределе Усера.

Внезапно, её внимание привлекли приглушённые звуки речи, причём, один голос она узнала – голос Хапи-Сенеба, Западного Жреца Амена и смотрителя всех Храмов Ану-Манти. Любопытство повлекло женщину, и она, неслышно ступая, подкралась к говорящим. Гибкой девушке, хорошо знавшей Храм ничего не стоило оставаться незамеченной.

– Пер-Амен предлагает тебе дружбу, достойнейший Хапи-Сенеб, предлагает, не смотря на твоё вероломство! – Нефру-Маат узнала голос Хети-Мера, Верховного Стража Горизонта Сокровенного.

– Ах, ты о Ха-Ке-Джете, – Хапи-Сенеб хмыкнул, – впрочем, знаю я дружелюбие старого хитреца Пер-Амена, чем он готов подкрепить наш союз? Чем! – Хапи-Сенеб раздражённо крикнул.

– Именами, достойнейший! – Нефру-Маат не удержалась и выглянула из-за колонны, – как, по-твоему мудрейший Пер-Амен ухитряется обойти Ипи-Ра-Нефера, глаза и уши которого всюду, от дворца Почтеннейшей, до последней лавки? У Дома Сокровенного есть верные люди в Храмах Херу, Маат, Атума и Тути, в храмовых братствах Имхотепа и Ири-Херу, в воинствах Амен-Ем-Геба, Маху-Нахта и флоте Нибамена. И даже среди Хранителей Трона есть у Святителя Сокровенного свои глаза и уши!

– Маху-Нахт… – Хапи-Сенеб высокомерно хмыкнул, – этот будет делать, что скажут, если захочет жить. А в остальном, – Нефру-Маат вздрогнула, увидев, как Смотритель Ану-Манти вскочил с сиденья и пристально посмотрел в глаза Хети-Мера, – значит… Пер-Амен готов дать мне своих бесценных осведомителей?

– Именно так, достойнейший Хапи-Сенеб! Вот список! – Страж Горизонта Амена поклонился и протянул Хапи-Сенебу папирусный свиток.

– Передай старцу, что я согласен и отплачу добром на добро! – Хапи-Сенеб хлопнул Хети-Мера по плечу, положив свиток на столик, – пойдём же! Время торопит нас – никому не известно, как скоро Наследник и Хранитель вернутся, – и обсудим ещё одно дело – слава Нетеру, Священнейший – единственное место, где нет ушей Хранителей Трона.

Нефру-Маат сжалась, ожидая, когда они пройдут, но ни Хапи-Сенеб, ни Хети-Мер не заметили девушку. Убедившись, что в этом зале Храма никого нет, Нефру-Маат вышла из-за колонны и осмотрелась. Свиток всё так же лежал на небольшом столике. Руки женщины тряслись, отказываясь слушаться, а колени подгибались, тем не менее, Жрица пересилила себя, подбежала к столику и схватила свиток, спрятав его в платье. И тут же бросилась отсюда со всех ног, надеясь побыстрее добраться до выхода, где её ждут Хранители Трона.

Смотритель Запада презрительно окинул взглядом бегущую Нефру-Маат, но ей казалось, что Хапи-Сенебу известно, что она украла его свиток, и девушка, оглядываясь, побежала ещё быстрее. Были бы на её месте Ипи или Мерит, они спрятали бы свою добычу и неторопливо, с подобающим достоинством покинули бы Священнейший Храм, дабы не вызвать подозрений, но для Нефру-Маат такое было непривычно и страх сжимал её сердце, заставляя бежать всё быстрее, иногда, задевая храмовых служек и дароносиц.

Внезапно женщина врезалась в кого-то и упала на плиты пола. Сильные руки подняли Жрицу и продолжали крепко её удерживать. Нефру-Маат зажмурилась, думая, что её схватили воины Хапи-Сенеба или стражи Дома Сокровенного, и пыталась дотянуться до меча, дабы попытаться прорваться, или же, достойно встретить свою гибель.

– Живи вечно, достойная Нефру-Маат, я удивлён тем, что ты бросилась ко мне, но Ка мой возрадовался! – Нефру-Маат узнала голос Первого после Величайшей, открыла глаза и увидела Сен-Мута, держащего её за руки. Масляные глаза Зодчего Правительницы скользили по её телу. Нефру-Маат была готова к схватке, ибо даже Ипи-Ра-Нефер и Тути-Мосе восхищались её владением мечом, вооружённых людей в Храме немного, а у входа ждут десять Хранителей, но домогательства Сен-Мута ошеломили и парализовали девушку, она не только не пыталась вырваться, но и не могла вымолвить ни слова.

– Чем ты так напугана, прекрасная Нефру-Маат? Ты же знаешь, что я не причиню тебе зла. Ты знаешь, что лики Хатор в Великом Зале Священнейшего сделаны с твоего лица по моим наброскам, – Сен-Мут не мог знать, что так испугало Жрицу, но, тем не менее, её ужас распалял зодчего и разжигал его похоть, – пройдём со мною, Жрица Священнейшего Храма, и ты убедишься, что меня не нужно бояться, – Первый после Величайшей запустил руку в складки платья на груди женщины и только это привело её в себя:

– Оставь меня, достойнейший Сен-Мут, – Нефру-Маат попыталась вырваться, но у неё ничего не вышло, возлюбленный Фараона был никудышным воином, но, тем не менее, сильным и крепким мужчиной, – оставь! Или мне не придётся говорить о сём Ипи-Ра-Неферу, я доложусь Маат-Ка-Ра, да живёт она вечно, о том, что творит в её Храме её зодчий!

– Ты хочешь напугать меня? – Сен-Мут расходился всё больше, – так знай же, что Почтеннейшая прощает мне эту слабость, а Верховный Хранитель далеко от стен Уасита! – Нефру-Маат оглянулась и увидела приближающихся Хапи-Сенеба и Хети-Мера. Сен-Мут отпустил её руки, дабы дать волю своим, чем женщина не преминула воспользоваться, выхватив меч и просунув лезвие под опоясание Первого после Величайшей.

– Оставь меня, достойнейший, или я лишу тебя самого дорогого, клянусь Именами Маат, Хатор и Асет, что сделаю это, если ты не отпустишь меня! – взгляд Нефру-Маат не оставлял сомнений в её решимости исполнить угрозу, и Сен-Мут попятился.

– Достойнейший Хапи-Сенеб, Жрец Сокровенного и Святитель Запада, Первый После Величайшей задумал святотатство, собравшись обесчестить Жрицу Золотой Владычицы Ключей в её Храме, скажи ему, чтобы не препятствовал мне! – девушка нашлась, призвав на помощь тех, от кого бежала, поняв, что они не преследуют и даже не подозревают её. Сейчас Ипи и Мерит могли бы гордиться её рассудительностью.

– Достойнейший Сен-Мут, – Хапи-Сенеб подошёл ближе, и Нефру-Маат заметила, что он не может сдержать ухмылки, – не уж то тебе недостаёт ласк Фараона Та-Кем, или же в этом Храме мало Жриц и дароносиц, что ты обратил свой взгляд на наречённую Верховного Хранителя? – Смотритель Ану-Манти совсем откровенно пристыдил Сен-Мута, – не бойся, Нефру-Маат, убери своё оружие и отправляйся во дворец Наследника, этот простолюдин не причинит тебе зла, – продолжил Хапи-Сенеб, не преминув уязвить Сен-Мута низким происхождением.

– Да как ты смеешь, – Первый после Величайшей побагровел и гордо взглянул в лицо Смотрителю Запада, но гнев Сен-Мута и его позор только забавляли Хапи-Сенеба.

Нефру-Маат, меж тем, не стала присутствовать при брани Первого после Величайшей со Смотрителем Запада, к тому же, военачальником и самым вероятным претендентом на Хашет, она быстро проскользнула в проём и побежала к выходу, теперь её бегство уже не выглядело подозрительным.

Усер-Мин и с ним девять Хранителей с колесницами ожидали Нефру-Маат у самых ступеней. Только взойдя на колесницу, женщина почувствовала себя в безопасности, нащупала свиток под платьем и успокоилась. Внезапно, её стали душить слёзы, опасность миновала и Жрица могла дать волю своим чувствам. Она уткнулась в плечо Усер-Мина и заплакала навзрыд, как ребёнок. «Всё позади, достойная Нефру-Маат!» Что бы там ни было, но теперь всё позади!» – Усер-Мин поспешил успокоить её, – «позже расскажешь мне и Мерит-Ра-Нефер о том, что случилось!»

* * *

Великая ладья вышла из канала, ведущего из верфи в рукав Хапи и подходила к берегу у большой гавани Бехдета. Четыре ряда мощных вёсел согласно опускались в воду. Борт, обитый снизу толстыми брёвнами просмолённой пальмы, возвышался более чем на десять локтей. Листы меди или бронзы, которыми был обит узкий кринолин и стрелковые площадки, сверкали в лучах Светила, сияла позолотой и лазуритом громадная глава Хранителя Реки, увенчавшая таран, выдававшийся вперёд на толстом кедровом брусе. Наследник, воистину, сотворил чудо, построив такую ладью, и Верховный Хранитель как заворожённый смотрел на плод его разума.

Наконец, подняв вёсла одного борта, ладья быстро развернулась, и, повинуясь течению, пристала к высокому каменному причалу Бехдета. Два трубача приветили Фараона и тяжёлый резной трап, украшенный золотом, опустился на камни пристани. Тути-Мосе с Ипи-Ра-Нефером немедля поднялись на палубу. Новая ладья хранила запах свежей кедровой смолы и поражала Верховного Хранителя своей мощью. Ипи не удержался, пробежавшись по новой ладье, даже заглянув на вторую палубу и в башенки лучников. На верхней палубе гребцы сидели по четверо, так, что двое из них в узком поясе нависали над водами, на каждое из верхних вёсел приходилось по два гребца. Верховный Хранитель ожидал, что гребцы будут размещены на четырёх палубах, но, к его удивлению, Тути-Мосе сумел разместить гребцов всего на двух. На второй палубе гребцы сидели подвое, и у каждого было своё весло, что вначале удивило Ипи, но затем, хранитель понял, что вёсла верхнего ряда много длиннее и тяжелее, не смотря на каменные противовесы, закреплённые на конце каждого. Гребцы на нижнем ряду не имели оружия, в отличие от верхних, способных поддержать воинов в бою. Высокая и прочная мачта из корабельной пальмы поднималась над палубой, наверно, на тридцать локтей, оканчиваясь длинной реей и довольно широкой стрелковой площадкой, защищённой бронзой. На небольшой надстройке на палубе были установлены три новых осадных лука, сделанных в Братстве Имхотепа по рисункам Ипи-Ра-Нефера. По два обычных осадных лука, с пластинами из рёбер бегемота, а не из особой бронзы, стояли на крышах огороженных площадок стрелков. Несколько лестниц с крючьями, явно предназначенными для захвата вражеских кораблей, лежащих на палубе и привязанных к мачте дополняли оружие новой ладьи Тути-Мосе. Ипи-Ра-Нефера, как ребёнка, обуял восторг, он подбежал к Тути-Мосе, разговаривающему с капитаном ладьи, и прервал их:

– Да живёт вечно Тути-Мосе! – Ипи поклонился, замявшись, он знал, что Фараон не откажет ему в просимом, но чувствовал неловкость.

– Что, достойнейший Верховный Хранитель? – Наследник спросил несколько удивлённо, поведение Ипи ошеломило его.

– Брат мой, ты знаешь, что по возвращении, я соединюсь с Нефру-Маат, ты говорил, что готовишь дар к нашей свадьбе, но я хотел бы сам выбрать его!

– Конечно же, Брат мой! – Фараон развёл руками, не зная, какой просьбы ожидать от Хранителя.

– Я хотел бы… Я прошу тебя подарить мне эту ладью, Тути-Мосе! – Ипи-Ра-Нефер едва набрался смелости.

– Что же, Ипи… – Фараон не был удивлён, скорее, польщён тем, что Хранителя столь потряс плод его разума, – ты – мой названный брат и верный Верховный Хранитель. Ты – брат Мерит. Ты оснастил эту ладью оружием, способным сокрушить любого врага, ты опытный воин и непревзойдённый стрелок. Так что, Ипи-Ра-Нефер, эта ладья твоя, только… Тогда мне придётся назначить тебя Знаменосцем Великой Зелени, ибо ладья эта не для вод Хапи.

– Я согласен, Тути-Мосе, и да будет так! И я благодарен тебе, Фараон, да будет жизнь твоя вечной, – Ипи поклонился Наследнику.

– Тогда, чего же мы ждём, – Фараон прикрикнул на капитана, – к Уаситу! – Тути-Мосе шепнул Верховному Хранителю, – те, кто нас любят ждут нас в Столице.

– И те, кто нас ненавидит, тоже ждут, Фараон, – шепнул Ипи в ответ.