Текст книги "Меч и плеть (СИ)"

Автор книги: Андрей Колесник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Небольшое? – возмутился, мимоходом улыбнувшись какой-то симпатичной девушке в милой шляпке с розочкой, Визерий. Девушка, заметив, небрежно повешенный через его плечо богатый пояс и саблю на бедре, восхищенно затрепетала ресницами. Опекающая её старая служанка сердито поджала губы. – Да он бы мне голову расколол как арбуз! Кого бы ты тогда доставал своими проповедями? И потом, никто ведь ничего не почувствовал – среди них было всего два мага, то есть три если считать Мисгерда, но все они слабаки!

– Молодой лорд, конечно же, помнит какую опасность, представляет работа с камнями?

– Опасность? Да о чем ты, янтарь один из немногих камней-посредников, которые невозможно разрушить в ходе использования! – сказал Виз и тут же пожалел о сказанном.

– Молодой лорд захочет сам рассказать, какие еще бывают опасности от использования янтаря?

Они мало-помалу приближались к особняку, принадлежавшему отцу Сотара, в котором Визерий жил, минуя стоящие на каждом перекрестке внушительные мраморные скульптуры рыцарей в древних доспехах, окруженные красивыми алыми розами. К сожалению «мало-помалу», не позволяло форсировать избитую тему.

– Ну да, ну да, – недовольно, но покорно припомнил Виз. – Янтарь, обычный янтарь, дает время, но взамен ускоряет кровь. А её ускорение может привести к тому, что любая полученная в таком состоянии рана, может стать смертельной, а любой порез, обернется кровопотерей.

Тут только Заика соизволил оглядеть Визерия, как бы невзначай остановивши взгляд на местах, в которые пришлись удары деревянного клинка.

– Молодой лорд, вероятно, знает о таком явлении как внутреннее кровотечение? Это радует, очень радует. А еще молодой лорд, раз уж мы коснулись темы, желает более глубоко раскрыть свои познания относительно камней.

Подобные опросы Заика устраивал своему подопечному с момента их первой встречи. С тринадцати лет. Вот уже почти семь лет.

– Существует несколько видов камней, с которыми может обращаться рудный маг, – заученно начал Визерий. – Шесть видов, не считая разновидностей имеющихся у кварцев и янтаря. Камни способные отвечать магу так же именуются посредниками, потому что дают накопленную в природе Силу, и позволяют использовать её эффект в двух направлениях. Для изменения своих возможностей и для изменения внешнего мира.

– Молодым лордом овладело красноречие, и он желает поделиться знаниями касательно вреда, который может принести использование каждого вида посредников.

– Не буду я этого делать! – возмутился Визерий.

– У молодого лорда плохая память?

– Да я все это уже наизусть знаю!

Подобное утверждение казалось, позабавило прижимающего к груди свои бесценные фолианты Заику.

– Значит память лорда не плохая, но ограниченная? «Это» он помнит наизусть, а то, что если его способности внезапно обнаружатся, да еще и выплывет то, что они превосходят по глубине способности большинства худо-бедно справляющихся с кварцем дворян, это неизбежно вызовет массу вопросов и проблем для него самого и всего его рода? Как насчет помнить это?

– Да кто их здесь обнаружит-то? Никто в армии ничего не подозревает!

– Интуиция подсказывает мне, что Видящие зовутся так нем только по причине наличия у них аж двух глаз, – поджал губы Заика. – Лорд Сотар очень огорчится, если по моему недогляду что-нибудь случится с его сыном и…

– О!!!

– Что? Где? – сбился с мысли наставник, оглянувшись по сторонам.

– Нет, ничего. Просто хотел сказать, что мы пришли, – с нескрываемой радостью оборвал Заику, которого так и тянуло назвать занудой Виз, указывая на увитое плющом серое здание особняка, похожее на миниатюру старинного замка. – Мы дома. У меня, знаешь ли, на вечер были кое-какие планы, поэтому я с твоего позволения займусь приготовлениями.

… Найти их компанию не составило труда. Кто рассказывает скабрезные истории громче Колина? Кто задиристей Шаба? Кто пьет больше Хитнера? Приходя в облюбованную офицерами королевской армии таверну «Золотой Дукат», в многообразии собирающейся там публики их было невозможно не заметить.

– А он ей и говорит: «Рыцари с дам денег не берут»! – заканчивал очередную байку Колин, тиская сидящую на его коленях девицу в просторной красной юбке. Компания залилась дурашливым хохотом.

– Ну, со мной милый рыцарь так не поступит? – игриво спросила брюнетка, проводя ладонью по небритой щеке офицера. Колин только усмехнулся, скользя пальцами по её гладкой ноге.

За круглым, уставленным преимущественно питьем, столом обреталась компания из троих одетых в офицерские мундиры дворян и пятерых девушек. В середине, на медном блюде возвышался зажаренный аппетитно намасленный гусь. Рядом – золотистые яблоки, персики и зеленый виноград.

– Где капитан? – полюбопытствовал Визерий, присаживаясь на пустое место, рядом с Колином. Шаб, что-то проворчал, уделяя больше внимания задорно хохочущей жгучей брюнетке в голубом платье и ее кудрявой подружке топящей лицо в кружке со сладковатым вином. Вместо него ответил Хитнер:

– Будет позже. Его вызвали во дворец, – сказал первый помощник капитана, задумчиво перебирая чуткими пальцами кругляши серебряных монет. Вечерний выигрыш. Хитнер был азартным игроком и проявлял свою страсть везде, где выпадал такой шанс. При этом – удивительное, для человека подобных увлечений дело, – чаще оставался в выигрыше, чем в проигрыше. Способен был играть на все и со всеми. Визерию говорили, что Хитнер был вхож в дома многих высокопоставленных придворных, объединенный с ними общим досугом. И если этот слух был правдив, то, скорее всего молодого офицера ждало великолепное будущее.

– Жаль, не увидимся. Собственно я сегодня должен еще кой-куда заскочить, поэтому… А что Мисгерда тоже «вызвали»? – наполняя кружку арлийским, спросил Визерий.

– Нет. Он сказал, что «одна мысль о том, чтобы пить с грязным велоном, вызывает у него тошноту», – увлеченный подсчетами Хитнер не утруждал себя этикетом. – Но думаю, забыл добавить в свой аргумент, что не желает пить с крепко поколотившим его велоном. С велоном, отнявшим у него подаренный папой пояс.

Еще одной удивительной чертой его характера было, подчеркнутое равнодушие к людям. Демонстрируя иной раз к ним, расположение Хитнер легко мог сказать как в глаза, так и за глаза любую гадость или услышанную где-то грязную сплетню. Единственным человеком в их компании, про которого Хитнер говорил только хорошее был их капитан.

– Ну, тошнота это не так плохо. Главное, чтобы на соленое не тянуло, а то я и в самом деле начну переживать, – отметил Виз. – Лиама, стало быть, нет по той же причине? Из расовой солидарности?

– Нет, Лиама нет по другой, – подмигнул ему Колин, запуская пальцы под юбку своей спутницы. – Он сейчас на вечернем рандеву с одной интересной и благородной аристократкой. Натягивает на член очередную благородную щелку. И где только находит их?

– Шутишь? – фыркнул Шаб. – Они сами его находят. Вешаются на него, как…

– Дружи с Кейлиной ван Дрейн и у тебя будет все то же самое, – Хитнер уставился на Шаба, отмечая его литые мускулы, короткую военную стрижку, и тщательно выбритое лицо, которое можно было бы назвать мужественным не выгляди оно откровенно глуповатым. – Впрочем, нет. Не будет. Ты не достаточно высокороден, а это знаешь ли, главный элемент успеха в обществе.

– И хрен с ним! – не очень-то расстроился Шаб, прижимая к себе девиц покрепче. – Мое общество ничуть не хуже. Да малышки?

Малышки ответили согласным щебетанием. Причем одна умудрилась сделать это, не переставая пережевывать отправляемые в рот одну за другой крупные виноградины с подноса. Шаба откровения Хитнера совершенно не трогали. Он и сам прекрасно знал, что никогда не сумеет подняться высоко в благородном обществе, но не придавал тому большого значения. Просто потому что и так обладал всем, за что ценил и любил жизнь. Драки и бои, в которых можно доказать свое превосходство, выплескивая избыток ярости. Женщины и вино – удовольствия для настоящего мужчины, в которых Шаб не знал меры. И, конечно же, почитание и страх, которых ему с лихвой хватало в глазах велонов и простых граждан.

– Не хочу сплетничать, – начал Хитнер дежурной фразой, с которой начинал почти все свои сплетни, – Но раз уж речь зашла о Кейлине, я недавно слышал, кое-что очень интересное.

– Ох, опять эти пересуды… а, что конкретно ты слышал? – сперва поморщился, но тут же заинтересовался Колин. Дочь ван Дрейна всегда была достаточно распространенной темой для всяческих слухов. Столичные офицеры любили пошептаться о красотках высшего света и их вольных нравах, отчаянно привирая – как подозревал Визерий, – из зависти от их недоступности. Притом, что многие из них никогда и в глаза не видали предмета своих обсуждений.

– Говорят, она переспала с сыновьями всех лордов, – вставил реплику Шаб.

– Ну, это все слышали, – кивнул с серьезной миной Колин. – Виз, давно хотел спросить как она в постели?

– Увижу, расскажу.

Одна из девушек залилась смехом, одаряя Визерия пылким взором, обещающим незабываемую сладость всего за несколько монет. С жалованием у лейтенанта все было в порядке, да и отцовские деньги не переводились, но к женским чарам он остался чужд.

– Если вы уже наговорились, то может быть, я все же закончу? – недовольно осведомился первый помощник капитана. Он терпеть не мог, когда его перебивали. – Мне вот, одна пташка напела, будто бы Кейлина, весьма охотно занимается… сводничеством.

Визерий поморщился, переводя взгляд вглубь зала.

– Чем-чем? – переспросил Колин.

– Сводничеством. Поговаривают, – он сгреб столбики серебряков со стола, – будто бы эта куколка знакомит своих подружек, из тех, что пресытились напудренными кавалерами, с такими парнями как наш Лиам… и другими. Посмазливее – для утех. Да побогаче – для счастливых замужеств. И делает это очень не бесплатно.

В воздухе пахло вином и горячкой человеческих тел. И вот к нему примешался еще один запах, который очень не понравился Визерию – запах грязных пересудов.

– Чушь, – фыркнул он. – Такие выдумки изобретают болтливые прачки да рассказывают всем подряд! Сводничество в высшем обществе?

– Ты утверждаешь, что я рассказываю выдумки? Байки?! – в глазах Хитнера появился острый блеск.

– Нет. Байки, это страшилки про Медового Человека[18]18
  Медовый человек – персонаж рассказов и легенд. Чудовище в человеческом облике, ворующее молодых девушек. В сказках нередко заключает договоры с героем, нередко обманывая того. Иногда выступает синонимом смерти.


[Закрыть]. В них истины больше, – резковато бросил Виз.

– Это правда. Чистейшая как слеза девственницы.

– И мифическая как рог единорога.

Первый помощник капитана зло уставился на Визерия через стол. В его взгляде не было ничего, что могло бы свести возникшую перепалку в ранг шуточек. «Больно ты храбрый стал, – говорил этот взгляд, – когда тебе стали прочить капитанскую должность».

– Виз-Виз, ты чего! – поспешил вмешаться почувствовавший напряжение Колин: – Кому какое дело до подобной болтовни? Ну, сплетня и сплетня, чего ты взъелся? Тем более про Дрейнов! С каких пор ты полюбил их?

– Причем здесь это? Кейлина на самом деле может быть той еще стервой, – неспешно, давая почувствовать вескость своих слов объяснил Визерий, не обращая внимания на поджавшего губы Хитнера. – Мне просто неприятно копаться в подобных сплетнях. Как в болото лезть. Может быть лучше поговорить о чем-нибудь другом?

Он хотел добавить еще кое-что, но вдруг осекся. Странное чувство, коснулось кожи и пробежалось вдоль позвоночника к шее. Визерий прислушался к себе, не обращая внимание на удивленного Колина и зло блестящего взглядом Хитнера. Что, что, что это за странное ощущение?

И в тот самый момент, гостеприимно горящий в светильнике над третьим слева от них столом огонек, дрогнул и загас. Стол, разделявший сидевших за ним двоих мужчин, полетел на одного из них. Второй, не медля ни секунды, бросился к выходу, по пути оттолкнув с дороги завизжавшую девушку в кружевной юбке. Отчаянно быстро, словно пойманный за руку вор.

– Стоять! – зло пролаял кто-то из зала. Сидевший у выхода ни чем не примечательный горожанин ловко поставил беглецу подножку и когда тот растянулся на полу, умело навалился сверху, забирая под себя руки. Упавший рычал и как мог извивался, дергая обутыми в коричневые башмаки ногами.

– Какого черта там происходит? – забеспокоился Колин. Шаб оставил кружку в сторону, внушительно опершись кулаком о столешницу. На его лице Визерий увидел знакомое по поединкам выражение агрессивной готовности к взрыву.

– Успокойтесь, – бросил им, голосом резким как удар копья, проходивший мимо мужчина. Его взгляд нашел глаза офицеров. Колючий и леденящий. Черная одежда едва слышно шелестела на ходу. Девица на коленях Колина испуганно зажала рот рукой. Спина Визерия облилась холодным потом.

– Видящий, – тихо, нехотя отводя взгляд, прорычал Колин. – Откуда он здесь взялся?

Вопрос был вполне понятный – зал «Дуката» был отлично освещенным и не слишком большим. Человека единственным светлым пятном, в одежде которого была фиолетовая лента в шляпе, сложно было не заметить. И все же, судя по оцепенению в зале, его не заметили. Никто.

Визерий внимательно рассматривал Видящего, который спокойно встав над поверженным пальцем указал своему подручному на пояс того. Спокойное лицо, всегда уверенного в себе человека, ухоженная русая бородка вокруг заостренных губ. Лицо не лишенное благородства – по некоторым слухам все Видящие были выходцами из знатных дворянских семей. Впрочем, по другим они все были призванными колдовством Стиаридов демонами.

– Сохраняйте спокойствие, – раскрывая переданный ему кошель неудачливого беглеца, объявил Видящий. – Все в порядке.

Многие тут же послушно уткнулись в свои тарелки. Но Визерий продолжал смотреть. Видящий кивнул своему помощнику и тот, на пару с выбравшимся из-под стола и с болезненной миной прихрамывающим напарником вздернули беглеца на ноги. Никто в столичной таверне даже не пискнул, когда человека вывели на улицу. Никто не поинтересовался, что именно в порядке и куда ведут провинившегося. Лицо Видящего, все это время, оставалось неизменно пустым. Ему так же не было дела до посетителей таверны, словно бы они существовали в каких-то разных мирах.

Виз опустил глаза на кошель в руке Видящего. Обычный темный мешочек на завязках. В таких хранят небольшие суммы денег. И драгоценности. Холодок вновь пробежал по спине, угнездившись на шее, в основании затылка.

«Что… что я чувствую? – поразился Сотар. И тут же понял: – Магия. Я ощутил камень. В кошеле кварц, хранящий в себе какое-то знание или талант, переданный рудным магом. А пойманный, почти наверняка посредник или продавец».

Видящий замер у порога, словно его окликнули по имени. Человек в черном медленно оглянувшись, уставил на Визерия свои страшные очи.

ГЛАВА 6

Всю ночь в окрестностях Вельбрега шел дождь. Притворившись летним ливнем – энергичным и быстропроходящим, – он обманул ожидания смертных. Вместо минут, растянулся на часы. Шумящие в листве и барабанящие по блестящим бурым стволам прозрачные струи, превратили дороги и перепутья в хлюпающую под конскими копытам грязевую массу.

Следующее утро было серым и пасмурным, лишенным намека на яркие цвета, словно летняя погода потерпела сокрушительное поражение, и заключенное в облачную тюрьму солнце теперь привиделось бы людям лишь с небесного эшафота.

Именно такое сравнение пришло в голову Глифта Логвелла, когда он, правя коня, спешил к укрывшемуся за островерхим березняком военному лагерю. Черный конь несся по неровной дороге, тяжело выбивая мощными копытами серые столбики грязевой влаги из размокшей земли. Вторя ему, тянулся следом еще десяток всадников – вассалы и верные слуги, сопровождали своего безрассудного лорда. Въехав под сень пахнущих свежестью и прелой листвой белых в подпалинах стволов, рыцарь нахмурился: за всю дорогу им не попалось ни одного конного разъезда или хотя бы завалящего караула. Здесь – на черной ленте дороги, – тоже не было ничего подобного.

«Этого и следует ожидать, когда командование отдают тем, кто о войнах разве что в книжках читал», – озабоченно думал Глифт, озираясь по сторонам. Может, хоть какую-нибудь засаду организовали? Нет – пространство между березками и гнущимся к земле зеленовато-желтым кустарником, было скорбно пустым.

Судя по красноречивым взглядам, которые бросали меж собой его воины, их посещали сходные мысли.

Лагерь, разбитый на равнине был достаточно велик – над палатками и шатрами висели, превращенные дождем в разномастные тряпки, несколько десятков штандартов. Здесь дожидались битвы тысячи воинов. Но подлинная сила Южной Армии, даже не думала скрываться под тентами или, матерясь на погоду, распевать гнусные песенки. Дальние холмы за лагерем – на них чернели неподвижные как скалы и смертоносные как стихии «драконы».

– Хм, неужто и Дрейны прикатили? – удивился Глифт, расслышав за спиной завистливые вздохи свиты. Да уж «драконы», новинка в оружейном арсенале Бестигвальда. Изобретение, превратившее осадные орудия, в оружие нападения. И уничтожения. Только ван Дрейны, по слухам непосредственно причастные к созданию «драконов», наравне с Стиаридами, имели у себя мастеров артиллерии. И только они могли снарядить ими армию.

… Но Каменных Ос в рядах Южной Армии не оказалось. Змеи, вепри и звезды, поднявшие ногу цапли, ощетинившиеся волки и медведи – на глаза попадалась почти вся геральдическая фауна оттиснутая в нагрудниках, вышитая на стягах и палатках. Однако изображения золотой башни на синем фоне не было нигде. Даже над командирским шатром, куда Логвелл направился первым делом, вызывая косые взгляды и перешептывания, сидевших под высокими навесами воинов.

– … Я еще раз вам повторяю, мы должны предвидеть все варианты! – встретил Логвелла отчаянный выкрик командующего Южной Армией офицера Гектора Страйта. Окруженный, готовящими реляции подчиненными и увешанными всевозможными побрякушками подручными, генерал Страйт как раз объяснялся со своими командирами. Подручные, в чине полковников и майоров, что доходчиво отражалось на шитых золотом мундирах, как могли, поддерживали патрона.

– Значит, пишите! – пользуясь паузой, возникшей из-за того, что у Гектора кончился воздух в груди, деловито распорядился его адъютант. – Пишите-пишите! Неприятельская армия, имела ощутимое численное превосходство.

– Какое? – тут же поинтересовался кто-то из скрипящих перьями. Адъютант задумался, дав тем самым выступить полковнику королевской армии, столь толстому, что из его формы можно было бы пошить неплохую одноместную палатку:

– Стойте! Неприятельская… звучит как-то глупо, – он подобострастно оглянулся на Гектора, задумчиво пощелкивая пальцами. – Как-то наивно, да?

– В самом деле, – призадумался Гектор. – Какие они «неприятели»? Разбойники!

Его ценная поправка тут же задала военному совету новый ритм.

– Разбойничья армия? – переспросил все тот-то же настырный писец.

– Неплохо… – неуверенно заметил адъютант, поддержанный несколькими кивками.

– Да не, – снова встрял толстый полковник, за чьим гонористым тоном, прослеживался опыт бывалого кабинетного полководца. – Разбойничья армия? Армии бывают только у королей – в столице этого могут не понять. Ватага!

– О! Ватага! – одобрил генерал Страйт, благосклонно посмотрев на толкового помощника, с которым был схож станом, словно родной брат. – Нет! Лучше банда!

Все приближенные разразились восторженными комментариями. Адъютант кисло посмотрел на полковника, но инициативу уступать тому не стал:

– А что с численностью? «Ощутимое численное превосходство»? Это же несерьезно – нужны детали, мы ведь армия! От нас ждут четкого ответа и ясности!

– Точно… точно… точно… – зазвучало с разных сторон.

– Может быть пятнадцать тысяч? – осторожно сунулся пред генеральское око высокий командир со звездным гербом на кафтане. Так как он представлял местное дворянское ополчение, то негласно считался более низким по своему рангу, чем офицеры королевской армии, специально прибывшие из Вельбрега, чтобы принять командование. И адъютант, и полковник, и прочие приближенные к генеральскому телу, посмотрели на нахала с одинаковым раздражением.

– Чушь… бред… ерунда…

– Кому это вообще нужно? Пятнадцать тысяч? – с мнимой жалостью спросил стушевавшегося командира адъютант. – Вы совершенно не понимаете сути военного управления. Пятнадцать тысяч! Ха! Пишите – «разбойничья банда превосходила части Южной Армии, под командованием доблестного генерала Страйта, в два раза»!

– В два? Как-то не впечатляет. Давайте лучше в пять раз! – обратил на себя внимание полковник.

– Да ну, – недовольно отозвался адъютант. – В пять? У нас ведь у самих девять тысяч. В пять, это ведь очень много…

– Э-э-э, не девять, а восемь тысяч четыреста человек, – снова не вовремя влез со своими поправками «звездный» командир, нервно подергивая бороду, но на него никто внимания не обратил.

– Это если выиграем, – резонно поднял вверх палец полковник. – А если проиграем, как тогда это будет выглядеть? Армию одолела ватага, всего в два раза большая? Представляете реакцию столицы?

Все сразу замолчали, глядя на генерала, возвышающегося промеж подчиненных как кит среди селедок.

– Может лучше отправить солдат рыть окопы и готовить оборонные укрепления? – вступил в разговор, вдоволь насладившийся сценой Глифт.

– В жопу укрепления, – немедленно откликнулся генерал, слишком занятый, чтобы обернуться на нового советчика. – Надо думать, как преподнести новость.

В отличие от Гектора, многие дворяне все же обратили свое внимание на Глифта.

– Лорд Логвелл, – с толикой растерянности проговорил один из них. Услыхав титул, офицеры дружно встрепенулись и даже генерал Страйт вздрогнул. Точнее сказать, учитывая его телеса – всколыхнулся. Грубое обращение к вассалу короля, могло создать неприятности любому, кто озабочен своей карьерой. А Логвеллы, хоть и не Клеархи, но вполне могут потребовать сатисфакции.

– Лорд, – натужно соображая как объяснить свою непочтительность начал генерал. Но очевидно все мысли в его голове не помещались, и большая часть благополучно разделилась между безвестным полковником и адъютантом.

– Благородный лорд Логвелл, – бросился спасать своё начальство от позора адъютант. – Генерал имел в виду, что огромное значение для лица королевской армии имеет отношение к ней в столице. Никто из приближенных к Его Величеству особ не смог лично присутствовать на поле боя, но все они ждут вестей. И от того, какие будут эти вести, зависит многое, в том числе и спокойствие добрых граждан. Мы армия – в пору, когда разбойники из числа отщепенцев разоряют имения дворян, за нашими успехами и неудачами следит весь Бестигвальд!

«И поэтому вы заняты не планированием битвы, а отписками, которые сделают вас героями таверн и салонов. Или помогут отбрехаться в случае поражения…»

– … вот поэтому-то мы все немного на взводе и генерал тоже. Он ведь человек, талантливый, но прямой, как и положено воину и рубит, так сказать, в запале…

По виду генерала можно было сказать, что он, если и рубит что, так это куски индейки за обеденным столом. Не забывая совершать кавалерийские налеты на стан свинины.

– Что известно о противнике? – решив не тратить времени на пустую болтовню спросил лорд.

Место у стола было освобождено моментально.

– Собираетесь повоевать? – как-то глупо удивился Гектор внешнему виду Глифта. В отличие от абсолютного большинства присутствующих Логвелл был закован в доспехи. Родовой барс грозно скалился с покрытого красной эмалью панциря. Влажно блестели изящно подогнанные друг к другу пластины на руках и ногах. Кольчужный горжет обтягивал мощную шею.

– Нет, это я от дождя надел. Так, что нам известно о противнике?

Вообще-то Южная Армия не подчинялась Защитнику Востока, да и сам лорд никоим образом не был с ней связан. Но властелин Гвиндейла был человеком добросовестным – стремился быть в курсе всех опасностей угрожающих его домену даже косвенно. И генерал Гектор не мог позволить себе ударить перед ним лицом в грязь.

– Это Вольные, – морща лоб, заявил он. – Банда в тысячу человек, или около того. Прут прямо на нас.

– Кто командует разведкой?

Генерал нахмурился и глянул на полковника.

– В своих предположениях мы полностью опирались на донесения союзников, – он, старательно щурясь, поискал глазами кого-то в шатре. – Посланников лорда Сотара.

Это уже было что-то. Глифт повернулся в указанном направлении уставившись на тройку облаченных в бригантины велонов. Чужеродный элемент на фоне беонтов и полукровок дворянского статуса. На фоне мехов и разукрашенных одежд.

Глифт остановил свой взгляд на одном из посланцев, узнавая его:

– Башивир? Что происходит на равнинах? Откуда эти Вольные вообще взялись? И почему лорд Сотар ничего не сообщил о разбойниках мне?

Собственно последний вопрос волновал Логвелла более всего. После того случая, той неприятности с Дрейнами, о которой судачили в обществе Барлейт отдалился от цивилизации еще больше. Прошли уже три недели, а он не отвечал на письма и вообще не подавал никаких признаков жизни. Глифт уже собирался навестить лорда Сокола лично, когда услыхал жалобы от дворян, имевших наделы в Велоне. Объявившаяся там крупная банда грабителей – то ли Вольных, то ли еще какой сволочи, разоряла поместья, жгла и убивала беонтов, вела себя бесцеремонно и дерзко. Но даже тогда от Барлейта не поступило ни словечка, хотя всегда прежде он предупреждал о подобном: подчас Логвелл даже помогал небольшому степному гарнизону своими войсками.

В глазах отвесившего поклон Башивира промелькнула смесь удивления и недовольства. Но Глифт этого не заметил. Он вообще был не силен в чтении лиц.

– Мой лорд обнаружил, что некоторое количество Вольных, сплотилось в крупный отряд и, нарушив многолетнее перемирье, занялись грабежами имущества собравшихся здесь благородных господ.

Присутствующие в шатре дворяне подтверждали его слова, выражая ненависть к «грязным рабам».

– И он предложил нам поймать разбойников в ловушку, – перебив Башивира, снова заговорил полковник. – Выманить их сюда, за Холодную Ленту и разбить всех до единого, чтобы не гоняться за ублюдками по степям. Совместно с военным гением генерала, был разработан план сражения. Лорд Сотар сам предложил силам Южной Армии объединиться с дворянами, для сокрушительного удара по разбойникам и вызвался выманить неприятеля к нашим позициям.

Он говорил с такой убежденностью, словно это должно было объяснить, отчего восьмитысячная армия не пошевелила пальцем, чтобы подготовить линии обороны, а ее командование вместо создания запасной стратегии развлекается написанием сказок. Глифт Логвелл укоризненно взглянул на Башивира. Ему было понятно поведение королевских вояк, надеявшихся, что Барлейт Сотар сделает за них основную работу, но от его понимания ускользало другое – зачем Сотар так рисковал собой? Его двести человек, против тысячи, когда в резерве остаются восемь тысяч – что за самоубийственные порывы?

– И что же, – спросил Глифт, – здесь все обеспокоены только формированием общественного мнения, а исход будущего боя никого не волнует?

Офицеры попрятали глаза. Генерал насупился. А вот дворяне ответили иначе. Из общего хора несогласных голосов выделился один. Скрипучий, как трухлявый сук.

– Мы выиграем, – сказал простужено сипящий старик в зеленом плаще, удерживаемом на хилых плечах внушительной серебряной цепью с большим рубином. Лицо, его, с широким ртом и выпученными из-под морщинистых век глазами было по-жабьи непривлекательно. – Разделаем их, как стаю белок. Они ответят нам за причиненное беспокойство. У меня дома, перед воротами, есть отличный крюк, на который я с удовольствием подвешу кого-нибудь из этих говнюков. Офицеры пускай выполняют свою работу, мы уверены в своих силах и вы не хуже меня знаете почему… – лоснящиеся губы раздвинулись, обнажая кривые желтые зубы. – Потому что эти разбойники, наверняка из бывших рабов. Они могут сколько угодно бегать от нас по полям, но в решающем столкновении их дерьмовые душонки быстро отправятся в пятки, как у собак, которые узнают хозяйскую плеть! А у нас есть плети, их станет на всех этих ублюдков!

И в подтверждение своих слов старик показал Логвеллу толстую нагайку.

– Вальдс дело говорит, – одобрительно подметили за спиной старика.

Вальдс. Золберг Вальдс. Золберг Сиплый. Глифт слышал о нём. Вассал и мелкий прислужник, управляющий велонскими угодьями семьи Винтархов – помощников и слуг, великих ван Дрейнов. Его крутой нрав и непримиримая жестокость была известна многим «рабам». В Велоне его именем пугали детей.

– Мы понимаем ваше беспокойство, – поддержал дворян адъютант, прикоснувшись ладонями к груди. – Но спешим заверить, что оно совершенно напрасно. Южная Армия одолеет неприятеля. И сделает это с блеском.

– Надеюсь на это.

Про себя же Логвелл подумал, что ему еще только не хватало разбойничьей орды в тылу владений. Ведь если нападающие прорвутся дальше, они тем самым окажутся между Вельбрегом, Южной Короной, Лирестом… и его долиной. И куда же они пойдут в поисках легкой наживы?

– С вашего позволения, мы продолжим, – важно повел рукой над головами писцов генерал. – До сражения еще уйма работы, и нам следует многое подготовить. Разослать депеши и расставить войска, проверить работу артиллерии, – он не удержавшись, похвастался: – Видали холмы? Тамошние крошки – подарок лорда Дрейна, разнесут не то, что тысячу… десять тысяч, разнесут в ошметки, за время которое надобно мне, чтобы перекусить до обеда!

Живейшая метафора покорила сердце Глифта. Он окончательно уверился в глупости командиров и мощи, доступных тому войск. Все как любит Его Величество. Что ж, остается только пожелать им удачи и спокойно проконтролировать исход сражения. Своими глазами, а, не читая сообщения.

– С вашего позволения я откланяюсь, – вдруг сообщил Башивир, – скоро должен прибыть гонец от моего лорда и я бы хотел его встретить.

Увлеченное командование благосклонно отпустило Плута.

– Лорд, не желает составить мне компанию на свежем воздухе? – поравнявшись с Логвеллом, спросил человек Сокола. Некоторые дворяне недовольно заворчали, не понимая, как позволяет себе наглый велон обращаться к сиятельному лорду?

«Теплота и сухость в компании благородных, или дождь и грязь, в компании бродяги-велона?»

– С удовольствием, – кивнул светловолосой головой Глифт и первым покинул шатер.

Дождевая вода стекала по промокшим матерчатым поверхностям, собираясь в отвратительно хлюпающие под ногами солдатских караулов лужи и мочила сапоги. Лилась на головы и одежду. Воздух полнился увлажняющей воздух сыростью и стелящимся среди палаток дымом костров, который, точно паутину постоянно разрывали ходящие туда-сюда люди. Слышались и смех, и ворчание, и мрачная брань, проклинающих погоду людей. Местами ощутимо пахло мочой.