Текст книги "Меч и плеть (СИ)"

Автор книги: Андрей Колесник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Капитан вызывает, – вместо приветствия кратко сообщил Хитнер, напоминающий сейчас спаниеля с королевской псарни, принесшего в зубах брошенную палку.

– Зачем? – демонстративно развалившись на своем месте, нагло спросил Ларс. – Мы тут как раз к завтраку выбрались, и не хотелось бы отвлекаться по пустякам. Уже слугам приказ дали.

У соседей как раз разводили костер, и суховатый запах дыма расстилался вдоль берега.

– Пустяков не будет, – у Хитнера было лицо человека мучимого похмельем. Но он был совершенно трезв. И серьезен. – За рекой, в направлении города утром был замечен неприятель. Нам поручили разведку боем.

Ярже почесал нос, скрывая от злобного племянника королевской тени, непроизвольную улыбку.

– И кому, спрашивается, это все было нужно? – недовольно оглядывался по сторонам Ларс. – Таскаться здесь, по сраным велонским дебрям, пока все остальные двадцать девять с большим хреном тысяч человек, продолжают пить и гулять?

Частота употребления им в одном предложении слов «сраный» и «велонский», заставляла не на шутку задуматься – а есть ли у молодого лейтенанта Мисгерда в запасе еще хотя бы одно слово, более подробно раскрывающее природу всего велонского.

Хотя, по большому счету, ничего постыдного они не делали. И ни по каким дебрям не таскались. Обычная дорога, мирно оплетающая гористую местность к востоку от Вельбрега. С вполне пристойной природой. С красными, как ласточкина кровь, кленами по левую руку. И убранными пашнями по правую. Даже села, временами мелькающие вдали, были вполне ничего.

– Сам-то лорд командующий сейчас, поди, ванну принимает! – продолжал завидовать Ларс, небрежно правя своим конем. Одетый поверх вамса панцирь блестел, как новенькое зеркало. – Видели вы, какую ванну ему привезли? Медная, из Талагроса, вся в узорах. Украшение – не ванна. А мы? Катим здесь только потому, что тем пропойцам из разведки, по пьяни привиделась грязная кучка сраных велон!

Ярже, Лиам, Колин и Шаб ехали молча. С каждым из них отправились по десять Верных и теперь немалая, хорошо вооруженная группа пылила по проселочным трактам в поисках возможного противника. Так же как еще пять отрядов их роты, прочесывающей ближайшие поселки и лесные окраины.

– Велоны, тоже мне проблема! – рычал и ругался, не успевший позавтракать Ларс. Развернувшись в седле к Ярже, он спросил: – Ты вот слышал, что его сиятельство лорд Дрейн отправит нам помощь? Так я очень надеюсь, что помощь ту возглавит знаменитейший его вассал, сам Артей Гексли! Его одного хватит, чтобы половина велон разбежалась сама.

Артей Гексли был одним из кумиров молодого дворянина. Ларс знал все о своем идоле и постоянно готов был рассказывать о похождениях грозы рабов.

– Слышали, как он подавил мятеж семь лет назад. Здесь неподалеку? Слышали?

– Ты об Мирийском дне Огня? – равнодушно спросил Колин. Ничего восхитительного в том, что случилось тогда в местечке под названием Мирия, он не видел. Так же как и другие рыцари. Две тысячи заживо сгоревших человек, не были чем-то таким, что могло вызвать восторг.

– Он герой! – убежденно проговорил Ларс. – Настоящий благородный беонт. До мозга костей. Таких бы побольше и Бестигвальд был бы надежно защищен от любого врага. И внешнего и внутреннего.

– Кстати о защитниках, – вспомнил вдруг Ярже. – А что там лорд Клеарх? Почему не он возглавил поход?

– Политика, – загадочно пояснил Ларс. Он вообще всегда становился очень загадочный, когда речь затрагивала вопросы, в которых он мог сказать хотя бы на одно слово больше собеседников. – Зато посмотрите, что это за поход! При старом Клеархе такого бы никогда в жизни не было!

Ярже мысленно согласился с Мисгердом. Да, представить себе подобный разгул, в армии Лорда Меча, было бы невозможно. И ряды веселых пьяниц, немедленно превратились бы в ряды весело дрыгающих ногами повешенных. Лисандр знал, как заставить людей подчинятся.

– Никогда его не видел, – как-то неожиданно вмешался в разговор Шаб. – Сказывают, что в бою он носит неразрушимый доспех и похож на саму смерть.

– Про латы и я слыхал, – поддакнул Колин. – Будто бы в них не каждый силач выходит, а у самого Лисандра силищи, что коню может шею переломить рукой…

– Ну, насчет коня, то отдельный разговор, – солидно подметил Ярже. Его отец был знатным конезаводчиком и передал сыну невероятно развитое ощущение владения конной темой. – Не знаю, чего такого он на себе в бою таскает, но коней ему подбирают только самых лучших. Феррисская порода. Чудовища, каких свет не видывал. Их у Клеарха в конюшне несколько и любит их он, больше чем сыновей. Рассказывали, что один благородный в его присутствии похвастал, мол, держит только особых коней. И ежели конь к его мерке по формам не подходит, то он ему голову тут же рубит. Клеарх на то, заметил, что он скорее свою свиту порубит на куски, чем одну лошадь.

Колин рассмеялся:

– Охотно верю. Проще сотню лизоблюдов сыскать, чем коня, который на себе полтора центнера как узелок домашний потянет.

Ярже заметил с какой завистью товарищи поглядели на его Гроция. Подарок отца – выносливый истримский жеребец, соловой масти, выглядел поистине роскошно. Сидя на спине песочного красавца в облегченном походном доспехе, с родовым желтым щитом он сам себе казался истинным образчиком рыцарства. Правда, у Мисгерда доспех был получше, а у Шаба оружие, но… что это такое в сравнении с величественным спутником любого благородного воина? За такого коня и тысячу золотых дадут не торгуясь. Только кто ж продаст.

– Говорят еще, будто бы Лорд Меч… – вознамерился обсудить очередную байку Шаб, но тут его перебил один из Верных Колина:

– Милорды! Милорды посмотрите!

Впереди, на перекрестке от небольшого ставка к лесу скакали пятеро всадников. Даже издали было заметно, что они не имеют отношения к королевской армии. Ярже никогда не видел Вольных, но эта пятерка, разодетая записными разбойниками, явно имела к ним какое-то отношение. На лице Ларса появилось хищное выражение.

– Вперед! – рявкнул он, взмахнув нагайкой. – За ними!

Клабс громко свистнул, чувствуя, как просыпается в груди охотничий азарт. «Разведка! Х-ха и мы во главе, впереди всех! Первые ударим супротивника в грудь! Будет о чем рассказать моей Золье!»

Кольнув коня в бока он, одержимый героизмом сразу же рванул вперед. Остальные следом. Молодые рыцари наперегонки гнали по трясущемуся тракту. Заметившие их Вольные прибавили ходу, отчаянно торопясь за лесную опушку. Как зайцы от стаи борзых.

– Вперед! – азартно вопил Ларс. – Бестигвальд!!!

Клены и растущие по бокам дороги рябиновые кусты слились в две алые полосы, ведущие вперед, к победе. У них было преимущество перед Вольными. Тем, перепуганным преследователями, было некуда деваться, кроме как скрыться в лесу.

Свернув с дороги, они помчали наперерез беглецам, топча убранное черное поле.

– Загоняй, загоняй!!!

Кони несли на пределе. Дьявол, какая жалость, что нет луков! Лошади Вольных, возможно не столь породистые, легче выдерживали гонку, неся на спинах бездоспешных всадников. В то время как страшные в бою рыцари, невольно отставали. Один за другим ездоки скрывались в зелено-желто-красной гуще. Ярже оставил всех остальных далеко позади и постепенно настигал велонов. Несущийся навстречу ветер заглушал крики Ларса, донося лишь отголоски отчаянной ругани. Гроций скакал легко и ходко, точно был создан не из плоти и жил, а соткан из воздушного эфира.

– Хееееей! – мелькают среди крючковатых стволов и листвы, галопирующие фигуры. – Хееееееей!!!

Ветви ломались о панцирь, бессмысленно царапали выпуклый щит на конском боку. Кровь шумела в ушах, прилив к голове вместе с волчьим желанием настигнуть добычу. Желтый всадник, слившись с конем, проносился по лесу, точно воплощенный призрак, оставляя позади испуганно качающиеся побеги кустов.

– Хеееееей! – один из преследователей начал замедляться. Его лошадь явно не была приспособлена для долгих бегов. Он оглянулся. Глаза, что блюдца, коротенькие усы и отчаянно трясущиеся губы. Такое выражение бывает у человека, который уже понял свою судьбу. И готов с ней смириться. Велон натянул поводья и робко поднял руки.

Его товарищи даже не подумали помочь или хотя бы оглянуться. «Спасают свои шкуры, – с чувством благородного превосходства подумал Ярже. – Трусы. Можно ли представить, чтобы что-нибудь такое случилось в нашем рыцарском братстве?»

– Бросили тебя, твои дружки, – длинная сабля выскользнула из ножен. Гроций приблизился к хрипло дышащему коню беглеца и встал. Ровно. Спокойно. Как монумент. – Слезай.

Вольный – перепуганный, невзрачный мужичок в серой свите, овчинной шапке и темно-зеленых штанах с торчащей наружу рубахой, – медленно подчинился. Его оружие – старый исколотый топор, уже валялся осторонь.

– Не убивай, – хрипло шепнул он, когда Ярже направил острие сабли ему в лицо. – Не убивай.

– Ты теперь мой пленник! – бросил рыцарь, понятия не имея, что говорить в таких ситуациях. Вольный торопливо кивнул, даже не помышляя сопротивляться. Нужно было что-то делать и о чем-то спрашивать, но он не слишком хорошо представлял себе что именно. Поэтому почувствовал растерянность.

На счастье совсем скоро в лесу послышался топот копыт и несколько голосов наперебой стали выкрикивать его имя.

– Здесь! – не сводя глаз с пленного, точно тот мог в любое мгновение растаять, откликнулся рыцарь. Вольный нервно покосился в ту, сторону, откуда к рыцарю шла подмога. Из-за деревьев уже показались первые всадники в блестящих шлемах и туниках сине-черной и ореховой расцветки. Мисгерд и Шаб. Позади них мелькали его собственные, желтые расцветки. Ларс, оценив ситуацию, кивнул Ярже и с мстительным удовольствием пихнул Вольного ногой в грудь.

– На колени! – конь под Мисгердом топтался по желтой листве, обходя упавшего на осенний ковер человека. Ларс пригнулся, замахиваясь. Нагайка стегнула велона по спине. Тот глухо охнул. – Что, поди, отвык, от господской руки?!

На поляну выезжали все новые и новые всадники. Совсем скоро она полностью заполнилась фыркающими, радующимися передышке лошадьми. Живущее в дупле старого дуба семейство белок настороженно поглядывало на вторженцев из желтой листвы.

– Не бейте, не бейте, господин! – плаксиво причитал мужик, которого Ларс охаживал нагайкой. Ярже смотрел на эту сцену с чувством недоумения.

«Это они с нами воевать собрались?»

– Не бейте! – пряча от ударов ноги и закрывая руками голову, просил пленник.

– Это еще цветочки, – усмехнулся своим капризным ртом Мисгерд младший. – Приветствие. Вот, если ты, грязь, молчать вздумаешь, тогда я тебе покажу, что такое бить.

– Не надоооо… все, все скажу!

– Сколько вас?

– Что? – не понял мужик и тут же был награжден несколькими ударами. Мисгерд бил, плотно сжав губы и выпятив вперед острый подбородок.

– Сколько вас у Сотара! Слышишь, ты, падло велонское? – переспросил он с настойчивостью истинно светского человека. Мужик всхлипнул и, поглядев перепугано на взирающие с высоты суровые лица, что-то невнятно ответил.

– Что? – скривился Мисгерд. Пленник ответил снова. На этот раз цифру разобрали все. Ларс свирепо размахнулся. – Брехать нам вздумал?!

– Не надо! Не надо! Не надо! – зачастил, отгораживаясь грязными ладонями, на одну из которых приклеился опавший лист, пленник. – То, правда! Правду говорюуууууу!

– Стой, Ларс, – одернул звереющего дворянина Колин. Офицер подъехал к товарищу и положил тому руку на локоть: – Нам нужно доставить захваченного в лагерь. Если… если он не врет, пусть повторит это командующим.

Верные, слышавшие признание пленника, помрачнели. Ярже, как ни старался он себя убедить, что рабы не способны воевать, неожиданно почувствовал странный холодок между лопатками. Если пленник не врет… Кстати, как его звать-то? Так вот, если пленник не врет, может статься, что у них появилась проблема.

ГЛАВА 4

Следующие две недели прошли для столицы в тревогах и метаниях. Уже первое письмо, присланное командованием армии ко двору, готовило к неприятностям. Согласно извещению от командующего Сеанора Клиггса, в ходе сложной военной операции удалось добыть ценного пленника. От него командование получило сведения о численности и планах армии предателя. Выяснилось, во-первых, что прежняя цифра в сорок тысяч преуменьшена. На самом деле Сотар располагал значительно большей мощью. Шестьдесят семь тысяч человек. Из которых только семнадцать тысяч беглые рабы. Остальные – Вольные. Свирепые, обученные убивать и готовые биться до последней капли крови. Командующий Мисгерд предположил, что предатель уже давно замышлял измену и тайком собирал силы. Откуда же еще за столь короткий срок могло взяться такое значительное воинство.

Однако в целом, письмо было пронизано оптимизмом и победным настроением. Пленник, который был поверенным одного из Вольных старшин, поведал о расположении одного из лагерей неприятеля в Медном Лесу. Туда и планировали нанести свой первый удар отборные части королевской армии.

– Вот, аккурат за теми сосенками, начнутся дозорные секреты, – услужливо объяснял пленный Вольный, безропотно идучи рядом с командирским конем. Руки его были связаны, но скорее для проформы – трусоватый малый и не помышлял о бегстве. Да и от кого? От двухтысячного отряда ходко пробирающегося вглубь лесной чащи? Впереди, длинной, теряющейся за деревьями цепью ехали всадники. Несколько сотен Верных, возглавленные по центру тремя десятками рыцарей. Чтобы подчеркнуть свое превосходство над голытьбой никто из них не пренебрег полным родовым доспехом, столь разительно отличающимся от предписанного офицерам обезличенного обмундирования.

Командир отряда – капитан королевской армии Дэмос Гиндерб, – приказал дать сигнал остановки для передней шеренги. По лесу коротко, подхватывая друг друга, загудели рожки. Конница остановилась. Медленно, постепенно, нарушая края и все каноны воинской тактики.

– Как только пешие догонят, трубите боевое построение, – распорядился Гиндерб. Бирюзовый василиск, вытравленный на его позолоченном нагруднике, показывал раздвоенный язык, стоя на задних лапах. Грушевидное лицо капитана, с отвисшими щеками и двойным подбородком, свисающим над кольчужным воротником, выглядело вполне умиротворенно. – Смотри. Если обманул, шкуру с тебя спустим, холоп!

– Нет-нет, не обманул, – убеждал пленник, украдкой потирая исхлестанную в кровь спину.

Ярже Клабс, которому выпала честь сопровождать капитана в бою, озирался по сторонам. Еловые верхушки, указанные пленником, поднимались над редким, прозрачным туманом, что стоял в этой части леса. Стволы потерявших часть зеленого покрова деревьев стояли темные от впитанной влаги. Пахло древесной смолой, опавшими листьями и дождем.

– Значит так, действуем, как договорено. Передовой отряд пробивает центр, и разбивает оборону. Резерв стоит. Пехота, четыре сотни, идет следом, окружает и добивает.

Командующие решили, что, несмотря на благие намерения, первая атака должна была показать врагу, что шутить королевское войско не станет. Растерзанные тела единомышленников должны были послужить доказательством. При этом выслать вперед собственный дозор, чтобы проверить расположение неприятельского лагеря никому и в голову не пришло.

Отзвучал второй сигнал. Шеренга рыцарей раздалась в стороны, давая место для строящихся возле каждого из них Верных. В боевом порядке, офицеры превращались в своеобразный наконечник копья, бережно хранимый по бокам и сзади телохранителями. Вокруг Гиндерба охрана выстраивалась полукольцом, которое с правой стороны венчал Ярже, а с левой незнакомый Клабсу рыцарь в серых доспехах со шлемом в виде головы химеры. Позади них стихали последние судороги походного беспорядка в стане пехоты. Лес притих, готовясь, стать свидетелем вечного и самого старого на свете представления.

Капитан, поворачиваясь в седле, оглядел свое войско. На его лице читалось предвкушение. Бирюзовый, под цвет василиску плащ, скользнул по конскому крупу, собираясь складками.

– Вперед!

Третий сигнал, был похож на рев разъяренного тура. Низкий и угрожающий он полностью заполнил собою лес, повиснув между туманными елями и покрытыми влажной пленкой личинами рыцарских шлемов. Пора!

Шеренга качнулась вперед, подминая под себя мягкую землю. На месте остался только командир, наблюдающий за движением войска. И его охрана. Ярже, не сводил глаз с просвета между похожими на поросших мхом троллей, елями. Там сейчас должны были всполошиться дозорные Вольных. Но пока что, угадывалась только белая дымка тумана. Глядя в это густое облако, Клаббс почувствовал себя неуютно. В первый миг он даже не понял в чем дело – что такого странного в плотной пелене, за тающими в ней древесными стволами? Рыцари ехали вперед. Безликие фигуры, высящиеся над конскими крупами и хвостами. Теряющие четкость. Ярже наконец сообразил. Туман двигался! Белая пелена, стремилась вперед, навстречу людям. Заглатывая на ходу камни и деревья. Припадая к земле и тут же выстреливая длинными клубящимися языками к самому небу.

– М-да, погода подводит, – заметил капитан, наблюдая как исчезают люди. Он, не замечал ничего подозрительного. В отличие от многих других. Люди с опаской взирали на подползающий туман. Невесть почему встревожились кони.

Минут пять свита капитана и сплотившийся за его спиной порядок, напряженно ждала развития событий.

– Капитан Гиндерб, думаю, нам стоит отступить, – вдруг обратился к толстяку рыцарь с «химерой».

– Почему это? – беспечно спросил командир. Ярже глядел на исчезающие в пелене отряды и чувствовал, как нарастает тревога. Мышцы рук и ног буквально деревенели, а по спине ползли мурашки.

– Это не просто туман, – косясь на уже почти добравшуюся до них пелену, торопливо пояснял рыцарь. – По-моему это дело рук рудных магов.

– Магов? Откуда у велон маги?

«Почему я ничего не слышу? – прикусил губу Ярже. – Они уже должны были добраться до лагеря неприятеля?»

Его взор пал на пленника. Он сидел на корточках, касаясь кулаками земли и низко опустив голову. Вроде бы покаянно. Но Клабс, видевший правую сторону его лица, разглядел гадкую улыбку. В лесу зазвучал рожок. Короткий, резкий сигнал, свидетельствующий о том, что войско вступило в бой.

– Северо-запад. Это Мисгерд, – безошибочно определил капитан. И тут же зазвучал второй рог. И третий. И четвертый. С каждым последующим лица, охраняющих капитана людей мрачнели все сильнее. Лес в считанные мгновения переполнился звуками сражения. Это было не похоже на планируемую атаку. Это было вообще ни на что непохоже.

– Сзади? Там-то, что происходит? – недоумевал капитан, не делая никаких попыток разобраться в ситуации. Он был словно бы посторонним наблюдателем, которого не тронул даже тот факт, что кто-то атаковал пехоту с тыла. – Нас, что взяли в кольцо? Ничего не понимаю. Как они…

Телохранители Дэмоса обнажили оружие, окружая фигуру полководца со всех сторон. Шум битвы нарастал. Пехота, расположившаяся позади в арьергарде сражения, один за другим слала предупредительные сигналы. Ярже мучительно всматривался в туман, похожий на белки слепца, пытаясь угадать в нем хоть что-нибудь. Получалось плохо, только какие-то смутные образы. И звуки. В основном звуки. Топот ног и копыт. Ни с чем несравнимый визг сталкивающейся меж собой стали. Возгласы и крики. Конское ржание. Слитный рев нескольких десятков, а то и сотен глоток. Слева и справа, спереди и сзади шел бой. Они оказались в самом его сердце, отгороженные от мира колпаком тумана. Магического тумана.

– Капитан, капитан! – резко закричал, вынырнувший из него всадник, на вихляющем коне, из задней ноги которого торчало оперенное древко. Зеленая туника Верного оказалась разорвана, ветошью болтаясь на кольчуге. Солдаты подпустили его поближе, узнав человека Итора Винтарха – Засада, капитан! Нас обстреляли! Сотня отрезана неприятелем, нам нужна помощь!

– Как отрезана? – изумился капитан. – Когда они успели, вы… вы вообще где?

– Наших загнали в овраг и засыпают стрелами! – перепугано оглядываясь назад кричал гонец. Конный и пеший резерв, личное войско капитана – почти шесть сотен человек, слышавшие эти слова, – молча, ждали приказов. Но их решимость была лишь видимостью. Витающий вокруг туман пах страхом.

– Какой еще овраг? Там же не должно было быть никаких оврагов? Кто отрезал – их же меньше чем нас. Должно было быть, – по-прежнему не понимал Дэмос. Он строго посмотрел на пленного Вольного: – Что это все означает?

Дикие крики разнеслись сзади. Ярже оглянулся. Из-за сгустившего тумана различить можно было лишь самые ближайшие деревья. И появившийся между ними силуэт бегущего человека с круглым щитом. Рондашьера нагонял всадник на коне. Тяжелый моргенштерн обрушился на затылок бегущего, и тело кануло в листву. Человек на коне остановился и, отсалютовав булавой, снова вернулся в туман. Туда где угадывались беспорядочно мечущиеся фигурки пеших мечников и бестолково тыкающих в пустоту копейщиков.

Туман нес в себе тревогу и страх, забирающийся сквозь щели в латах. Окружающие капитана люди нервно озирались вокруг, не понимая, что происходит. Ярже затрясло – сколько их, врагов, в этом тумане? Он уже и не вспоминал о своем боевом настроении. Хотелось плюнуть на все и броситься отсюда прочь, да поскорее. Судя по лицам, многие люди вокруг думали также.

– Магия, – прорычал рыцарь с «химерой». В тумане его личина приобрела странную объемность и реалистичность. Казалось, что зубастая пасть раззевается, исторгая из себя подобие человеческого голоса. – Кто-то использует против нас камни Льстеца. Капитан, прикажите трубить отступление!

Когда он это сказал, Ярже почудилось, что справа стоит какой-то человек. Серый и плоский, точно тень. Ощущение было столь реальным, что он даже замахнулся на того саблей. В ту же секунду фантом исчез, унесенный туманом. «Свистун[28]28
  Свистун – призрак, живущий в тумане, и питающийся человеческим теплом. Свое прозвище получил за повадку приманивать жертв свистом, либо самому приходить на звуки свиста.


[Закрыть]!», – не на шутку испугался Клабс.

– Ты чего? – спросили его.

– Показалось…

В лесу, беспрерывно трубили в рожки. Спереди в тумане пронеслось несколько лишившихся своих всадников коней, в рыцарских попонах. Рассмотреть, что на них вышито было невозможно.

– Что за… – прошептал Клабс.

– Ты! – обвинительно уставился капитан на пленника. – Ты куда нас завел, ублюдок!

Вольный поднял лицо. На губах его играла отталкивающая, неприятная усмешка. Теперь уже заметная всем.

– Туда, – его голос изменился. Исчезли скулящие нотки. Теперь это был голос не раба, но мужа. – Где вам всем самое место, благородные.

Его ноги выпрямились как две мощные пружины. Разорванные веревки, которых пленник даже не заметил, только-только упали наземь, когда его рука сомкнулась на горле вскрикнувшего Дэмоса. Ярже не поверил своим глазам – пленник, буквально вырвал командира из седла, отпрянувшего назад коня, и сбросил себе под ноги.

– Убейте! Убейте его! – давясь испугом, хрипел командир, путаясь в собственном плаще. Пленник занес над его головой сжатый кулак. У всех телохранителей было все в порядке с реакцией. Но первым подоспел рыцарь с «химерой». Он сильно ткнул Вольного мечом в спину. Острие распороло рубашку и беспомощно скользнуло по коже. Пленный, не отвлекаясь, ударил Дэмоса в лицо. И оставил на его месте кровавую дыру. Тело упало на живот, накрытое бирюзовым плащом, точно саваном.

– Аааааа! – в ужасе закричал Ярже, рубанув Вольного по голове. Сабля отлетела в сторону, а Вольный, послав рыцарю, свирепый взгляд с силой врезал Гроцию в грудь плечом. Конь с жалобным ржанием повалился наземь, вместе с собой завалив соседа, а Ярже кубарем вылетел из седла. Вольный, пнул его ногой, сметя в сторону, словно вязальный клубок.

Ошарашенный ударом, Желтый Рыцарь, далеко не сразу понял, что происходит. Повсюду метались кони. Кто-то мчался в туман с криками: «Командир убит!!!». Кто-то просто бежал, подчиненный давящими тисками страха. В самом тумане рубились пешие и конные силуэты. Звуки, доносящиеся до него, были размытыми и какими-то мягкими, точно придушенными подушкой тумана. А Вольный и спешившийся рыцарь с «химерой» дрались друг с другом, как одержимые. Дрались, отбросив бесполезное, против использующих алмаз рудных магов оружие. Вокруг в тот момент сражалось множество людей, но этот бой был особенным.

«Химера» бросил Вольного на несколько метров, к стволу старой осины, так, что тот оставил в желто-буром лиственном ковре черный жирный след сорванного дерна. В попытке затормозить он вырвал из земли толстый древесный корень. Рыцарь насел на простолюдина, но Вольный явно не уступал противнику. И физическое преимущество или броня, здесь не играли никакой роли. Вероятно, в их бою были иные правила. Потому что первый же удар ногой в бронированный рыцарский бок, смял металлический нагрудник и швырнул королевского воина в скачущего мимо всадника. Два человека и лошадь превратились в живой аморфный кричащий, машущий руками и бьющий копытом в небо клубок. Из которого выпутался лишь один. Вольный перехватил рыцаря и с силой ударил локтем в личину, вгибая металл в плоть. «Химера» извернулся и наподдал Вольному коленом, откидывая его от себя. Зарычал от напряжения и боли, и сорвал с себя помятый шлем. Струйки крови текли из сломанного носа и смятой скулы. Рыцарь что-то спросил. До лежащего на земле, сдавленного сломавшим ребра панцирем Ярже, слова доходили с трудом.

Вольный, молча, согнул руку в локте. Порванный рукав сбился вниз, оголяя запястье. И длинный, свежий шрам. Тонкий надрез, явно не для красоты сделанный на руке.

Вольный и «химера» сошлись вновь. И наполненный влажной магией воздух застонал от могучих ударов. А землю вокруг, сотрясали тяжело несущиеся кони. Ярже радовался, глядя с каким запалом Верные мчаться на врага. До тех пор пока не понял, что те просто бегут с поля боя. Рядом тоже зашелестели копыта, Гроций жалобно заржал, прихрамывая на одну ногу, и склонил голову к своему хозяину, точно пытаясь помочь ему подняться. Он, своим тонким чутьем понимал происходящее много лучше распластанного на земле хозяина.

Вокруг царила паника и ее любимая сестра. Беспорядочная бойня тех, кто бежал странными одетыми в похожие на обноски тряпки, перемазанными грязью людьми. Летали стрелы, посылаемые гашхарскитми луками, прямиком в цели. В гордые геральдические шлемы и нарядные кольчуги. Падали, освобождая седла, тела.

«Химера» бессильно покатился по земле. В воздухе блеснула бриллиантовая пыль, которой стал вырванный из-под панциря проигравшего талисман. Из-под смятых наколенников и рукавиц, из щелей доспеха текла кровь. Его победитель выглядел не лучше – с разбитым, ободранным, словно о точильный круг лицом и торчащей под неестественным углом рукой. Он мрачно поглядел на тело, в котором еще теплилась жизнь. Мало повалить мага. Нужно было бы размозжить его голову о камень. Но Вольный ограничился тем, что плюнул на лежащий в траве шлем и, баюкая сломанную руку, побрел в туман…

Следующее письмо, все в том же оптимистическом ключе сообщало, что враг понес известные потери и деморализован. «Победа, – говорилось в нем, писанном рукой Филлеса Мисгерда, – лишь вопрос времени. Столь малого, что она станет скромным подарком ко дню рождения Вашего Величества».

Однако не успели в столице получить второе, как пришло третье письмо. К нему прилагался солидный список погибших в результате очередной успешной облавы на части неприятельской армии. Венчали список четыре десятка имен офицеров королевской армии. Вместе с тем, в письме высказывалась твердая уверенность, что заданная неприятелю трепка, продемонстрировала решительное превосходство беонтов над врагом. Превосходство, которое окончательно будет установлено в грядущем генеральном сражении.

После третьего письма некоторое время известия с фронта приходили весьма скудные. Все больше описания каких-то военных хитростей и уловок, без малейшего намека на то, дали ли они хоть какое-то преимущество. Король особенно не волновался, гораздо больше внимания уделяя репетициям главного осеннего бала, а вот некоторые его подданные многозначительно переглядывались. Такая обстановка продержалась до двадцать третьего числа.

Ночью Филлес Мисгерд, никому ничего не объясняя, бежал из лагеря. Около полуночи он распорядился предупредить своего племянника Ларса, и четыре сотни приближенных людей, чтобы все они собирали вещи. Среди них оказался и Ярже. Формально: для обеспечения безопасности в пути. А на самом деле, потому что его отец поставлял коней королевскому двору и был полезен королевской тени.

Происходящее было странно и страшно. Но правильно. Клабс своими глазами видел, чем обернулось победоносное шествие королевского войска. Тридцать тысяч против шестидесяти семи. Разумеется, слова подосланного убийцы были ложью, но едва ли армия собранная предателем хоть сколько-нибудь уступала их войску. Отряды Верных попадали в засады, подвергались атакам лучников, угождали в ловушки, которыми кишел проклятый лес. Разведчики докладывали, что местность свободна, а через полчаса колонна воинов в том самом месте нарывалась на готового к бою неприятеля. Враг, кажется, знал о них все. И у него были маги. Их присутствие ощущалось в лагере постоянно. Тяжелым предчувствием, медленно разъедающим победоносную уверенность в себе.

Они трижды навязывали велонам бой. Королевская конница, одно из самых страшных орудий в мире. Бестигвальд десятилетиями доказывал это. Но здесь ей не было места. Не было равнины, заполненной своими и чужими, и способной продемонстрировать кто лучше. Они трижды навязывали врагу бой. Убивали Вольных и их командиров. Не захватывая никого в плен. Приказ командующих вести себя осмотрительно давно выветрился из полных хмелем и страхом солдатских мозгов. Да и сами Вольные предпочитали умирать в бою. Скольких они убили? Тысячу? Две? На полях, близ Малой Тисы до сих пор лежали мертвецы. Чужие. И свои. Потери были большие, и это бросалось в глаза. Королевское войско лишилось уже более семи тысяч человек – сабли и стрелы, и даже удивительные «драконы», которых в своей армии так и не дождались Клиггсы с Мисгердом, – все это разило наповал. Они навязывали бои, но не могли выиграть ни одного. Стороны расходились, теряя десятки и сотни воинов, но никто не мог одержать верх.

Вчерашнее столкновение было переломным. Сеанор Клиггс наконец вспомнил, зачем он стал командующим. Взял с собой шесть тысяч человек личной охраны, слуг, друзей. И отправился объезжать окрестные села. Искать среди местных жителей пособников и сочувствующих предателей. «Надо же ему показать, что недаром приехал, – так звучали случайно услышанные Ярже слова Ларса. – Ничего сейчас часа за два зад растрясет и снова в лагерь пить да спать».