Текст книги "Меч и плеть (СИ)"

Автор книги: Андрей Колесник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 6

Риккерд угрюмо сидел у окна и изучал живописные картины, украшающие стены гостевого зала. Дрейны были давними и желанными гостями в королевском дворце, поэтому за их семьей был закреплен ряд комнат, в том числе персональный гостевой зал, соседствующий с парадным аванзалом. Впрочем, им редко удавалось собраться в столице всем вместе и обычно Гостевая стояла запечатанной.

Сегодня был особый повод. Вышколенные слуги в синих ливреях, ждали приказаний у дверей с наличниками лазурного мрамора. Родрик, облюбовал одно из трех кресел стоящих у круглого столика в центре зала. С расписанного плафона на него взирал Прародитель, изображенный в образе кроткого старца в сияющих одеждах. Сегодняшние события нисколько не умерили аппетитов наследника, он уже успел набраться вином, и теперь полулежал на мягком сиденье, поставив ноги в мягких черных рейтузах на столик белого дерева. На его губах застыла ехидная усмешка, а глаза блуждали по залу, то и дело останавливаясь на устроившемся поодаль брате. Риккерд чувствовал эти насмешливые взгляды, но не подавал вида.

Наконец Родрику надоела чопорная тишина, как нельзя лучше раскрывающая суть отношений в их семье и благородный Дрейн решил, что настало время для светской беседы:

– Папаша задерживается. Небось решают, чего делать с зачинщиками, – он лениво зевнул. – Не знаю, что лучше четвертование или свежевание? Как думаешь, брат?

Риккерд тему не поддержал, но Родрика это не смутило. Потерев указательным пальцем гладкий подлокотник, выполненный в виде виноградной грозди, он поделился своим мнением:

– Эти традиционные законы, кажутся такими устаревшими. Ничего впечатляющего. Никакой выдумки. Я бы придумал, что-нибудь особенное – чтобы поразвлечь чернь и показать всем, что на короля покушаться нельзя. Скажем можно, эм-м-м, – он задумался, давая волю фантазии.

Риккерд едва заметно качнул головой. Старший брат, кажется так ничего и не понял. Король не сумел пробудить скипетр. И вся площадь это видела, люди собравшиеся со всех концов Бестигвальда запомнили это и разнесут весть на все четыре стороны света. Вот где проблема. Вот над чем стоило бы поломать голову. Не так важно даже то, пойманы заговорщики или пока нет.

Дверь распахнулась, слуги выпрямились еще сильнее задирая носы и братья одновременно повернули головы, наткнувшись на презрительный взгляд Кейлины.

– О, дражайшая родственница пожаловала, – почти искренне обрадовался Родрик. – Рановато. Что, сегодня салон благородных сук не собирается?

Он никогда не умел выбирать выражения, а в последнее время выпив, вообще переставал следить за языком.

– Закрой рот, – хмуро бросил Рик и своими словами несказанно развеселил Родрика.

– Смотрите-ка немой разговорился! О диво, о Прародитель свершилось чудо, моя шлюховатая сестра умеет исцелять одним только видом! Интересно, а что она умеет другими частями тела хе-хе…

– Закрой рот! – повторил, не имеющий настроения на красноречивые отповеди Рик. Смех Родрика стал еще противнее.

– Я возвращаюсь в крепость, – объявила Кейлина, даже не глянув на кривляющегося брата. Риккерду повезло чуть больше; ловя направленный повыше его головы взгляд сестры, он почувствовал себя аж пресноводным. – Отцу скажите, что я устала от всей этой суеты и хочу передохнуть.

– Кому ты брешешь, – издевательски бросил Родрик. – Передохнуть? Еще скажи, что берешь уроки вязания и не хочешь их пропускать. Все свои, сестренка, скажи как есть – торопишься к тому жабомордому колдуну, чтобы он научил тебя еще парочке фокусов. Моя сестра ведьма! – громко загорланил он вдруг.

– Дорога до Южной Короны небезопасна, – заметил Риккерд. – Может подождешь пока мы все будем возвращаться?

– Нет.

– Давай я хотя бы распоряжусь насчет охраны. Десяток солдат лишним не будет, – он попытался встать, но тут же замер пригвожденный ее яростным взглядом.

– Нет я сказала! У меня в свите достаточно способных позаботиться о моей безопасности слуг!

Судя по тону, сама идея помощи от Рика была ей отвратительна. Он вздохнул, выпуская воздух через стиснутые зубы.

– Расскажешь об этом Вольным или грабителям, когда с твоих слуг станут срезать кожу.

Кейлина, посчитав, что разговор окончен вышла из зала, шелестя платьем. Ей вслед неслись возгласы Родрика:

– Да полно тебе, брат! Она ведь ведьма! Она никого не боится и может очаровать любого! Кей-лина! Кей-лина! Давай, заколдуй меня! Покажи мне свою страшную магию! Сделай так чтобы я обделался от страха!

Она не слушала. Делать это приходилось Риккерду. Как всегда ему доставалась вся грязная работа. И когда же этот пьяница, наконец, заткнется? Впрочем ждать, что откровенничающий Родрик скоро успокоится, было наивно.

Единственным здравым выходом, было бы уйти отсюда. Но Рик не хотел уходить. Ему нужно было увидеть отца, чтобы сообщить новость, которую он готовил для праздничного пира. После случившегося на площади, о пире можно было бы забыть. А новость оставалась, хотя с каждым часом ее шансы быть сегодня озвученной становились все меньше. Рик собирался жениться. Впрочем кому, в его доме, было дело до такого пустяка?

Воспользовавшись поднявшейся в столице шумихой, они сумели почти беспрепятственно проскочить городские ворота. Караул из десятка стражников, не сумел задержать двух рудных магов, которым даже не пришлось никого убивать, чтобы вырваться за стену.

Отъехав на безопасное расстояние они сменили коней, на оставленных помощниками Грива в условленном месте. Сумки скакунов были туго набиты провизией.

– Как тебе это удалось? – спросил, седлая своего каурого со звездочкой во лбу коня Визерий. – Там на площади, твои знакомые погибали только чтобы отвлечь от нас стражу!

– Жизнь переменчива, – пожал широкими плечами Грив, пристраивая к своему седлу ножны с клинками. – Вот ты, сын лорда, капитан королевской армии, разве мог еще месяц назад представить, что станешь бунтовщиком? Те люди в самом деле пожертвовали собой, но открыли для остальных, подавленных гнетом Бестигвальда важную правду. Дом Марвиэля не вечен.

– Откуда ты знал, что у короля ничего не получится?

– Я не знал. В любом случае, появление среди людей тебя, с заклятым янтарем, произвело бы впечатление. А так… вышло даже лучше.

Виз ничего не сказал на то, но слова Кривоноса запомнил. Этот человек обладал странной способностью побуждать других совершать безумные вещи. Люди на площади – чем он взял их? Подкупил? Убедил? Запугал? Поражало, с какой выдающейся легкостью он смог пожертвовать теми, кого звал своими друзьями.

– Давай скорее, нам до вечера нужно быть как можно дальше отсюда, – поторопил его маг. – Да и королевские ищейки не спят. Небось уже все поводки оборвали.

Так в общем-то и вышло. Днем, они два раза уклонялись от встречи с конными разъездами – королевской армии и солдатами какого-то местного магната. Вполне благополучно. Напали на них уже ночью – когда Грив и Виз, расположились на ночлег в реденькой роще, полной старых, изогнутых и скрюченных деревьев. Виз успел почувствовать погоню за несколько минут до того как их настигли. Убийц было пятеро. Все имели при себе камни кварца. У двоих также были алмазы, а еще один пользовался кошачьим глазом, разыскивая беглецов по запаху.

Они вышли на стоянку, полагаясь на свое численное превосходство, силу, оружие. И жестоко просчитались. Убийцы собирались блокировать Грива, в то время как против Виза выступили бы двое фехтовальщиков. Довершал картину, остававшийся в стороне, вооруженный арбалетом «кошачий глаз». Виз сориентировался среди нападающих мгновенно. Время вокруг него замирало каждые несколько мгновений, вырывая Сотара из поля зрения нападавших. Им казалось, что он передвигался между древесными стволами молниеносными рывками. Виз пролетел между пойманными в тиски времени клинками, убийцы атаковали вновь и снова не слишком удачно. Щелкнул арбалет и загудела пойманная Визом в кулак стрела. Он легко зачерпнул силу из алмаза, сражающихся с Гривом бойцов и вбил острие стрелы в лобную кость ближайшего к себе фехтовальщика, изящно избегая темно-бордовой крови. Маг, из проводника которого были взяты силы, как раз в тот момент боролся с Кривоносом и та борьба мгновенно кончилась плачевным хрустом локтя и лопатки. Костер метался по земле, превращая борьбу магов в какую-то дикую доисторическую пляску. В ритуал.

Виз в восторге от новых талантов, усилив себя алмазами уже обоих нападавших на Грива убийц, вырвал из рук второго убийцы меч и разбил его череп, о лежащий на земле камень. Куртка убийцы задымилась на груди – то сгорел, последовав за хозяином его кварц. «Удивительно», – подумал Сотар, чувствуя насколько легче стало теперь совладать с непослушным прежде алмазом. Как легко он отдавал свои силы.

Разумеется многие вещи по-прежнему казались невозможными – к примеру у него не получалось одновременно использовать и янтарь и алмаз, довольствуясь мгновенными замедлениями времени, но Виз не сомневался, что это проблема мастерства. Глядя на тускнеющую в глазах нанизанного виском на камень покойника жизнь, он замешкался и совсем позабыл о последнем убийце. «Кошачий глаз» – парень в надвинутом на лицо капюшоне, осознал разницу сил и тут же бросился наутек. Ловкость движений не вызывала сомнений, что в его кварце содержалась пластика акробата. И он бы наверняка скрылся, если бы не Кривонос. Моментальная дрожь пробежала по ночному воздуху, от выброшенной им руки и бегун с воплем рухнул на кочки, прижимая ладони к торчащему из штанины осколку кости. То была деструкция – способность алмаза влиять на окружающий мир. Как опал мог в умелых руках изменять погоду, так алмаз был способен разрушать преграды, крушить камни. Или ломать кости.

Парень визжал, извиваясь на холодной земле и не сводя глаз с решительно приближающегося к нему рудного мага. Визжал до последнего, пока Грив не сломал ему шейные позвонки. Легко как котенку.

– Ты использовал камень? – спросил он когда все закончилось, подходя к увлеченно изучающему свои руки Визу. – Не нужно делать этого слишком часто, мой мальчик.

– Да вроде бы все в порядке, – догадавшись, о чем думает Кривонос, поспешил его успокоить Визерий. Взбудораженная кровь кипела, требуя действий и он едва мог спокойно устоять на месте: – Ощущения невероятные. Ничего подобного никогда не чувствовал. Это… это просто удивительно. Я в самом деле могу дотянуться до любого из посредников на расстоянии и использовать их одновременно. Выходит пока не очень, правда, но это ничего. Думаю, если потренироваться то…

– Не торопись, – буркнул Грив, деловито осматривая карманы мертвецов. – И не забывай о последствиях – янтарь и алмаз, опасная для здоровья неопытного мага связка. Я уже молчу о вреде белого янтаря, который наверняка имеется. Просто мы о нем пока ничего не знаем. Оооо! – последний возглас относился к чему-то обнаруженному среди вещичек покойников. – Хо-хо, вы только посмотрите! Ты, парень давеча интересовался у меня про черный янтарь? Лови!

Кривонос бросил Визу, едва заметный в темноте шестиугольный значок с оттиснутым в нем изображением звезды.

– Штатная команда убийц, работавших на орден Видящих. С немаленькими полномочиями; кому попало, такие штуки не выдают.

– И что? – вертя знак в пальцах так и эдак, уточнил Визерий. Он был выполнен из твердого черного камня, чуть-чуть блестящего в отсветах костра. Точнее не камня. Смолы. Окаменевшей, древней смолы.

– Это, мальчик мой, и есть стантинит. Черный янтарь. Можешь изучить его на досуге, когда мы устроимся в местечке поспокойнее.

Виз ограничился кивком. Камни угасли и теперь он по-новому отнесся к предупреждениям Кривоноса. Закружилась голова и острая боль неожиданно прошила ушибленную руку. Магическое похмелье вступало в свои права.

– Так, давай-ка перетащим их куда-нибудь подальше. Еще не хватало с трупами ночевать, – закончив осмотр, решил Грив и подхватив одного из покойников за сапоги поволок, загребающее листву тело в темноту рощи. Виз почувствовал ставшую за последнюю неделю самым привычным чувством дурноту.

Башня Эркторре заслуженно пользовалась дурной славой. Мощный восьмиугольный таран превосходящий габаритами донжоны иных крепостей, врезался в каменистую твердь, отмеченную похожим на окалину бархатным зелено-бурым мхом. И хотя с ее вершины отчетливо просматривались палисады и крыши Рудного Утеса расположенного всего в сорока милях от столицы, никто не пожелал бы селиться здесь по собственной воле. Никто в здравом уме.

Хвойная коса голубых елей окружала башню, скрывая подходы к ней от любопытных глаз с юга, а серо-черные скалы, поеденные морской солью запирали от посторонних северные тропы. Построенная в незапамятные времена с какими-то чернокнижными целями безвестным рудным магом башня, после смерти владельца отошла под власть правящего в этом краю дома ван Стиаридов. Когда-то, по слухам в ней проводились бесчеловечные, противные телу и духу эксперименты. С тех пор, как на ее флагштоке поднялось фиолетовое знамя с тринадцатиконечной звездой, многое было сделано, чтобы древняя постройка не утратила заслуженной славы.

Эркторре была передана ордену Видящих и верно служила пяти его поколениям в качестве тюрьмы. Для всех, кого орден считал угрозой престолу. По легендам в разное время в ней были заключены несколько полноправных наследников трона, способных угрожать единовластию короны. Это разумеется были лишь, сплетни – для содержания столь высокородных персон, здесь не было никаких условий.

Тем кто попадал сюда, обычно не удавалось рассмотреть надземную часть башни. Их вниманию представлялось глубочайшее подземелье, в котором встречались уголки способные повергнуть в дрожь самого хладнокровного человека. То было дурное место, служащее, впрочем, благородной цели. Оно очищало уста попавших туда от лжи. Знающие люди шутили, что Эркторре одно из самых искренних мест в Бестигвальде. Может именно поэтому нынешний глава ордена Видящих проводил здесь куда больше чем в столице или Рудном Утесе.

… Из-за железной двери в конце коридора едва-едва освещенного чадящими факелами доносились истошные крики. Судя по скулящим, протяжным ноткам в голосе жертвы доступным наметанному слуху, процесс развязывания языка близился к логическому завершению. Обыкновенно этому тонкому и по степени режиссуры сходному с театральным представлением действу ничто не должно было мешать.

– Грандмэйстер!

У ждавшего за дверью посланца не хватило терпения, дожидаться окончания. Зато, очевидно с избытком хватало храбрости. Работавший с инструментами аколит замер с тонким хирургическим скальпелем в руке, вопросительно посмотрев на главу ордена.

– Грандмэйстер, важное сообщение!

Гелос ван Стиарид с легким сожалением взглянул на распластанного на столе человека. Тот, не в силах вымолвить и слова, беззвучно разевал рот. Молился. Младший сын лорда ван Стиарида прошел к двери и долго мыл руки в специально поставленном для него тазу с чистой водой. Затем протер их насухо, с аккуратностью истинного педанта, оценив белизну кистей и вышел за дверь, бросив скупое:

– Продолжайте.

В коридоре его ждал, почтительно сжимая в руках шляпу и сложенный вдвое лист послания мужчина в черном.

– Что такого важного могло случится, что вы отрываете меня? – голос Гелоса был под стать внешности. Вроде бы красивый, наделенный четким произношением прирожденного ритора, но лишенный при этом чего-то важного. Слишком деловой, слишком сжатый. Такой же как и его обладатель – некрупный, с изысканно бледной кожей, породистыми пепельными волосами, собранными в хвост и фиолетовыми глазами, глядящими с тонкогубого лица. Но при этом, ни у кого, кто видел Гелоса не возникло бы мысли, назвать того красивым. Вечно сдержанное, не рожденное для эмоций лицо смотрелось как маска. И глаза – фиолетовые, как сама магия, – ничего не раскрывали зрителю. Его нельзя было сравнить с мечом или зверем, или хоть чем-то таящим в себе буйство нрава, амбицию или страсть.

Черный камзол и наброшенный на плечи плащ цвета безлунной ночи превращали лицо и руки Стиарида в три бледных, почти призрачных пятна.

– Прошу прощения, грандмэйстер, – печально извинился Видящий. – Это из столицы. Мне показалось, что здесь требуется ваше внимание.

Гелос взял весть – пламя факела заиграло на гранях камней, вправленных в перстни на его пальцах. Заиграло и исчезло – пламя дернулось, то ли от реющего у потолка сквозняка, то ли от страха. Если только стихия могла бояться. Рыже-синие отсветы залегли на строчках, прибитых к листу взглядом фиолетовых глаз.

– В городе возможна паника, – обратился к Гелосу Видящий. – Ваш отец, просит принять скорейшие меры по восстановлению порядка. Кроме того, по следам того мага отправились три группы. Думаю…

– Меньше слов, Вито.

Видящий тут же умолк, не мешая размышлениям грандмэйстера. Он догадывался о чем примерно думает глава ордена.

– Белый янтарь. Сколько лет нам не попадалось ничего подобного?

Помощнику за всю его карьеру, ничего подобного не попадалось вообще никогда. Никто кроме короля, не способен заклинать белый янтарь. Даже в самом ордене давно привыкли к этой мысли.

– Удивительно, как все сложилось, – прочитанный лист был подожжен от факела и скользнув наземь быстро превращался в дымящийся пепел. – Сколько свидетелей и глаз, видели то, чего не должны были видеть… Отправьте в город еще пятьдесят человек. Постарайтесь взять слухи под контроль. Версии и сплетни. Я хочу чтобы уже через неделю никто в городе не знал, что конкретно произошло. Чтобы даже очевидцы сомневались в виденном своими глазами.

Вито быстро запоминал услышанное и даже когда лорд стал перечислять районы и места, где следует сосредоточить свои действия, ни разу не переспросил ни одного названия. У него была отменная память.

– Постарайтесь связаться с секуторами[31]31
  Преследователями


[Закрыть], пусть держаться на расстоянии, если это возможно. Если нет, пускай возвращаются. С рудным магом такого потенциала им не справиться при всем желании. И прикажи, немедленно подготовить экипаж. Ты правильно рассудил, это дело требует моего внимания. И личного участия. Дело ювелиров закончите без меня.

Вито моргнул. Грандмэйстер стоял на лестнице в противоположном конце длинного коридора, превращенный игрой теней в клок живого мрака. В каком-то смысле так оно и было – ведь подземелья Эркторре не терпели лжи.

Четверо суток Виз и Грив продвигались на восток. Это были очень познавательное времечко. Главный тракт стал непригоден для перемещений, напоминая казан, полный воды. Еще чуть плесни и перельется. Только вместо воды, в этом «казане» были люди. Помятые боями рыцарские сотни, отряды конной стражи и стайки дозорных, бегущие к столице дворяне и свободные крестьяне. Нечего было и думать, чтобы по Главному Тракту дойти до Вельбрега, не столкнувшись с внимательным разъездом. Да и об убийцах забывать не стоило.

Поэтому ехали местными тропками, минуя оживленные перекрестки и срезая дорогу через желто-амарантовые чащи. Рудные маги здраво рассудили, что лучше повстречаться с раздраженным хищным зверем, чем лишний раз попасть на глаза человекам. Любое жилье старательно объезжали стороной, частенько провожаемые тоскливым собачьим воем.

Однажды им, несмотря на осторожность, пришлось драться. В ущелье, через которое пролегала старая дорога от Вельбрега до какого-то ныне захудалого дворянского замка устроил засаду пяток грабителей. Засев среди бесформенных глыб били, не разбираясь, стрелами. Удивительное дело, на нападавших были красно-синие туники солдат королевской армии. «Наверняка дезертиры», с холодным ожесточением думал Виз, когда все закончилось и пять мертвецов были оставлены ими на ужин волкам.

Весь последний день враги Короны держали путь по следу прошедшего войска, недалече от Вельбрега. Кривонос с каким-то недоумением посмотрел на сферическую верхушку целехонького бергфрида, а затем повернул своего коня на север к укрывающейся среди предгорий небольшой долине. Не нужно было быть следопытом, чтобы понять куда ушли не особо скрывающиеся Вольные.

Здесь лучшим ориентиром служил след от пожаров, поглотивших множество дворянских имений и опустевшие села. Причина последнего обстоятельства, озадачившего уже Виза, скоро раскрылась. Не они одни искали встречи с Велонским войском. Тысячи поселенцев бросали свои дома и тянулись за армией, рассчитывая пристать к ней. «За землю свою биться!» – как ответил сунувшемуся с вопросам Гриву воинственный седой старичок в смешной соломенной шляпе, правящий возком с пожитками и четырьмя молодыми парнями. Его сыновья согласно кивали, подозрительно оценивая незнакомцев. За землю. За жизнь потерянную. За обиды. Так они говорили.

Оставшуюся часть пути маги проделали то и дело обгоняя группки селян или даже Вольных, съезжающихся в Бестигвальд со всего Велона. «Большое дело – победа», – хмыкнул тогда Кривонос. Он повторил свои слова точь-в-точь, когда они наконец узрели далеко впереди огни ставшего лагерем войска.

Шатер Сотара из бело-красной ткани им указали сразу же. Еще у въезда в лагерь, один из караулящих рвы Вольных признал Кривоноса и помог им беспрепятственно миновать частоколы, перепоручив мужичке в потертом бешмете с длинным топором за поясом. А тот уже провел Грива к одному из старшин. Смуглому черноусому велону в подшитой волчьим мехом куртке. Все время, что они провели в лагере, от самых волчьих ям на въезде Виз не переставал с интересом оглядываться по сторонам, поражаясь количеству собранного под отцовы знамена войска. И, про себя, удивляясь его пестроте. Как-то не верилось, что эти люди, в большинстве своем совершенно неказистые, сумели разгромить цвет Бестигвальдского рыцарства.

– Стеммос! – с неожиданной теплотой поздоровался Кривонос, отвечая на приветствие старшины. Тот дружелюбно пожал Визу руку и немедленно повел их куда-то через скопления тяжелых навесов.

– Я вижу наши дела пошли в гору? – поинтересовался Грив, оглядываясь по сторонам. – Парни-то, довольными выглядят. Да и обновки их глаз радуют.

Виз с удивлением рассматривал щеголяющих в новеньких камзолах Вольных. Столько знакомых родовых цветов. Ему даже показалось, что некоторые вещи он не так давно видел на сослуживцах.

– Не то слово, – рассмеялся Стеммос. – После Медного Леса, когда королевские оставили нам такой богатый откупной, все идет, тьфу-тьфу, как по маслу. Опять же народ к нам пошел – уверовали в Сотара и теперь сами желают поквитаться со своими господами. После Вельбрега дня не проходит чтобы сотен пять не подошло. Нашим теперь работы прибавилось – Сотар приказал, чтоб порядок был жесткий. Никакого пьянства, никаких внутренних склок. За провинности веришь ли, наказывают!

– Кстати, а что там с Вельбрегом вышло? – как бы невзначай спросил Кривонос.

– Откупной они нам дали знатный, – охотно рассказал Стеммос. – Столько, что небось и королю налогов за год не платят. Вот мы их и сохранили.

Виз уже достаточно изучил мага, чтобы понять, что тому ответ не понравился. Но еще больше ему не понравилось то, что они увидели перед ставкой Сотара. Там, вполне спокойно выстроившись в очередь, дожидались приема люди с дворянскими гербами на одеждах и белыми повязками парламентеров на рукавах. Вольные глазели на пришельцев с легкой неприязнью, но за нож никто не хватался.

– Это еще что такое?

Старшина поглядел на пришлых без интереса. Примелькались уже.

– Эти-то? К нам приехали. Записываться в войско.

Кривонос даже остановился, не доходя до очереди.

– А чему ты удивляешься? – пожал плечами Стеммос. – Здесь младшие дети дворян, у которых кроме герба ничего и нет из имущества. Здесь старшие дети, в свое время плюнувшие на домашние обязанности и решившие поискать приключений. Много кого. Вон видишь, и купцы пожаловали. Уже третьи за сутки, интересуются не нужно ли чего.

– Я понял. Та-ак, – проскрипел, глядя сквозь очередь Кривонос. И подтолкнув Виза стал молча протискиваться вперед. Дворяне уступали неохотно, но с родовой честью поперек велона у которого на лице «душегуб» значилось, лезть не решались.

Остановили их уже возле входа. Трое Вольных просто перегородили дорогу, довольно недвусмысленно разглядывая Грива.

– У меня срочное дело! – прорычал тот.

– Посетители выйдут, тогда и зайдешь.

– Отойдите.

– Тебе, что неясно сказано? – посуровел Вольный стоявший посередине. – Здесь очередность соблюдают.

Грив похоже рассердился не на шутку. Капитан даже успел испугаться за охрану и приготовился в случае чего повиснуть у Кривоноса на плечах. Но тот проявил благоразумие и сверля взглядом живой заслон немного отступил. Чуть-чуть. Из шатра время от времени доносились голоса. Один из них был знаком Визерию. В голосе лорда Барлейта слышались отчетливые звонкие согласные, как бывало когда он начинал сердиться. Однако понять о чем разговор, даже стоя под самым пологом, молодой лорд не сумел.

В отличие от Кривоноса, украдкой заклявшего кошачий глаз. Использование этого камня требовало особых тренировок – в значительной степени умения отсеивать все лишнее. Новичок, мог бы сойти с ума закляв кошачий глаз в толпе людей. Запредельно обостренные органы чувств превращали дар в проклятие. Кривонос, новичком не был. Жужжание углубилось, заполняя слух до состояния полноценных, разборчивых звуков.

– …Война – тот же рынок. И не вы ли сами признаете, что мы зарекомендовали себя «интересным» для гильдий игроком. Так в чем же дело?

– Лорд Барлейт, – вкрадчиво отвечали Сотару. – Гильдии очень заинтересованы в вас, и готовы работать в том объеме, который вы сами сочтете для себя подходящим. Провиант и снаряжение, всё что сами пожелаете. Даже, гм, даже товары военного назначения. Наши оружейники люди без предубеждений. Но поймите, то о чем просите вы, просто… ну, невозможно. Продажа порохового оружия под строжайшим запретом и карается по всей строгости закона!

– Торговля с врагами королевства, вообще приравнена к предательству короне. Напомнить вам, как в Бестигвальде поступают с попавшими под горячую руку предателями? – грозно спросил Сотар.

– Ну при чем здесь это? Вы не понимаете! Пороховое оружие, да его даже в арсеналы королевской армии пока не поступало! Дороговизна же бешенная! Оно производится под пристальным вниманием трех благородных фамилий. Вы знаете их, и знаете как они охраняют свои секреты. Ни один «дракон», ни одна пищаль или какое-то другое оружие не могут быть проданы без предварительного согласования с кем-то из них. Это просто невозможно!

– Торговцы мастера искать выходы из невозможных ситуаций.

– Ну подумайте сами…

– Нет, это вы подумайте! – жестко проговорил Барлейт. – Подумайте о сотне тысяч золотых орлов которые я готов предоставить за две партии такого оружия. Подумайте, посовещайтесь, обновите старые знакомства. А предлагать мне самоцветные сабли и золотые кинжалы… Стальная сабля рубит лучше. А золотые, Вольные добудут себе на поле боя.

Чувствовалось, что разговор зашел в тупик.

– Хорошо… мы подумаем, – с плаксивым сожалением вздохнул собеседник. – Но это предложение… оно грозит нам всем такими бедами, что…

– Торговцев защищает сам монарх. Вы не делаете ничего предосудительного. Сами же говорите, война – рынок. А на рынке не бывает добра и зла. Только сделки. Плохие или хорошие. Это хорошая сделка.

– Мы подумаем, – повторил собеседник. Кривонос остановил действие кошачьего глаза. Через минуту из шатра выбрался, сотрясая тучными телесами мужчина в парчовом котарди и коротком, до середины бедра, ализариновом плаще. Только теперь Вольные, подчеркнуто отработанными движениями расступились в стороны.

Лорд Сотар встретил их сидя за походным столом, на котором лежало несколько десятков листов с письмами и какими-то цифрами.

– Отец… – Виз остановился, встреченный предупреждающим жестом лорда. Барлейт не выглядел обрадованным возвращению старшего сына.

– Явились, – коротко заключил он. И тут же приказал Визу: – Выйди. Выйди я говорю!

Почувствовав настроение лорда Визерий недоуменно пожав плечами покинул шатер. «Вот и увиделись. Да ему вообще все равно, вернулся я или нет».

Кривонос и Барлейт остались наедине. Лицо лорда Сотара медленно темнело от больше не скрываемого гнева. Проступившая на нем гримаса, была воплощенной яростью, едва-едва сдерживаемой нормами приличия.

– Торгуешь? – Кривонос независимо приблизился к столу и присел напротив лорда.

– Ах. Ты. Ублюдок, – ядовито прошипел Барлейт. Как бы пробуя на вкус каждое слово. – Ах ты ублюдок! Подлая ты сволочь, ты что натворил?!

– Привел твоего первенца.

– Знаешь, а ведь даже смерть была бы для тебя недостаточным наказанием, мерзкая тварь! – Сотар начал медленно подниматься, упирая кулаки в стол. – Ты подставил моего сына!

– Ах вот ты о чем, – как будто бы только теперь догадался Кривонос. – Гляжу и у тебя остались друзья в столице. Надо же как быстро донесли, даже нас обогнали. Не иначе кто-то из птиц высокого полета, тебе весточки шлет, а? Ну да, я сделал Визерия претендентом на трон, а что здесь такого?

– То, что теперь король ни за что, не согласится решить дело миром! – зло выпалил Барлейт. – Твои идеи, стоили нам мира с королем, недоумок!

– А ты чего хотел?! Повоевали и по домам? – теперь они оба стояли друг напротив друга, едва не сталкиваясь лбами. Расстояние между лицом лорда и лицом мага раскалилось до такой степени, что казалось еще чуть-чуть и посыплются искры. – Нет, брат, меня ваша политика не интересует. Меня интересует свободный Велон – не больше и не меньше. И если для этого, придется сжечь полмира, я это сделаю! И не надо так смотреть на меня – ты сам просил спасти твоего сына. Я это выполнил! Что дальше помнишь?! Услуга за услугу, лорд Сотар, услуга за услугу!!! Так, что можешь считать, что мы в расчете!

– Еще нет, – процедил Сотар. И схватив со стола, лежащий спрятанный среди бумаг кинжал ударил рудного мага в грудь. Изо всей силы. Лезвие жалобно вскрикнуло и сломалось. Кривонос ухмыльнулся. В шатер, услыхав шум, поспешно заглянула охрана. Позади них маячили, с настороженными лицами Виз и Стеммос.

– Все нормально, – успокоил их лорд, не сводя глаз с приобретающей все более кошмарные очертания улыбки мага. – Мы… разговариваем.

И когда полог вновь опустился, тяжело бросил:

– Ты чудовище. Натравил на моего сына… на мой дом… всех цепных псов короля.

Грив поднял с пола сломанный клинок и положил перед Сотаром согнутое острие.

– Зато подумай о том, сколько еще человек перейдут под твои стяги, после случая в столице! Сколько их у тебя уже – пятнадцать тысяч? Двадцать? Будет сто! Двести! Миллион! У тебя благородная цель, лорд Сокол, трогательная цель. Она привлечет многих. Представляешь сколько беонтов сдохнут на пиках? Дрейны, Стиариды…