Текст книги "Солнечная станция"
Автор книги: Андреас Эшбах
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 10
Ученые не мешкая заняли места за круглым столом. Мы с Обой расставляли тарелки. На дне каждой был укреплен небольшой магнит, благодаря которому посуда не улетала с металлической поверхности стола. Все принялись за еду, и Оба вновь удостоилась комплиментов.
– Признаюсь честно, у нас созрел заговор,– разглагольствовал Джайкер с набитым ртом.– Мы собираемся задержать шаттл еще на пару дней, чтобы лишний раз насладиться вашей стряпней.
Еда в невесомости – это тоже отдельное искусство. Важно удержать продукты на тарелке и не дать им разлететься. Для этого каждая тарелка снабжена крышкой. Ножи и вилки в этой ситуации также неприемлемы. Мы едим с помощью прибора, напоминающего старинные щипчики для сахара. Левой рукой вы приподнимаете краешек крышки, а правой быстро хватаете кусочек и отправляете его в рот.
Новичкам обычно советуют выливать на пищу побольше густого соуса. Затем надо научиться управляться со щипчиками. А затем надо научится глотать – здесь вам не помогает сила тяжести и в первые моменты кажется, что пища хочет взлететь из пищевода обратно в рот. К этому тоже нужно привыкнуть.
Сакай поставил на стол большую бутыль сливового вина и объявил, что у него есть повод для маленького праздника.
– Сегодня, после десяти лет работы, я должен был сдать очень важный тест. Если бы я провалился, меня бы выгнали из космической академии. Но я справился.
– Мы все очень рады за вас,– сказал Морияма.
– Поднимем бокалы за Сакая! – воскликнул Джай.
Под «бокалами» подразумевались небольшие эластичные пластиковые емкости с короткими и узкими трубками в верхней части. Если вы хотели пить, вы просто высасывали жидкость или выдавливали ее в рот, как пасту из тюбика. Для того, чтобы перелить вино из бутыли в бокалы, тоже требовался определенный ритуал. Я извлек из шкафа прибор, представляющий собой гибрид сифона и мешка для искусственного дыхания. Сакай вытащил пробку из бутылки, я не мешкая ни секунды подсоединил к горлышку свой прибор и, сжал резиновый баллон, затем отпустил его и втянул внутрь маленький шарик жидкости. Сакай тут же снова закрыл бутыль. А я, присоединив прибор к трубочке одного из бокалов, снова нажал на оаллон, в результате чего шарик вина переместился внутрь бокала. И так девять раз.
– У меня сегодня первая вахта,– поспешно сказала Ёсико.– Я, пожалуй, не буду пить.
– А у меня вторая, и я, пожалуй, выпью,– возразил Джай.
Разумеется, инструкции запрещали употребление алкоголя на станции. Но никто и никогда не следует инструкциям буквально. Мы все, во главе с Мори-ямой, выпили за успехи Сакая, и ученые принялись обсуждать последние новости. Почти не прислушиваясь к их болтовне, я снова взглянул на карту, висевшую на стене столовой. Это было довольно оригинальное зрелище – взгляд на мир под новым углом. Дело в том, что на старых картах центром мира был Атлантический океан. Соответственно, Северная и Южная Америка располагались в правой части карты, Европа, Азия, Африка и Европа – в левой. Однажды я прочел, что карту нового типа придумали в туристическом агентстве Гонолулу – и поэтому на ней в центре мира оказались Гавайи. На самом деле, карту создали к Олимпийским играм 2000 года в Сиднее. Идея была в том, чтобы изобразить Сидней культурной и научной столицей Земли. Австралийцы выпустили сотни тысяч постеров, открыток и настенных карт, где в центре мира был Тихий океан, и такая точка зрения нашла множество сторонников. Я слышал, ваши соотечественники затевают новый грандиозный проект,– говорил меж тем Танака, обращаясь к Джайкеру.
– Мои соотечественники? – удивился тот.
– Европейцы. Вы ведь британец или...
– Ах да,– улыбнулся Джайкер.– И это тоже. Но какой проект вы, собственно, имеете в виду?
– Сегодня стартовала очередная ракета «Ариан», которая должна вывести спутник контроля за земной поверхностью на полярную орбиту. Сообщение об этом пришло во время моей вахты.
– Спутник контроля за земной поверхностью? – переспросил Ивабути.
– Да, они назвали его «Трансгео-1»,– продолжал Танака.– В сообщении было сказано, сколько миллионов франков, или марок, или долларов это стоило, но я, признаться, запамятовал. Меня удивляет, что европейцы еще интересуются окружающим миром.
Джайкер воздел руки к потолку:
– Не смотрите при этом на меня! Я, как-никак, наполовину индиец!
– И при этом учились в Кембридже? – спросил Морияма.
– Хорошее было время,– подтвердил Джайкер.– Местные нацисты дважды разгромили мою квартиру и написали на стенах много оригинальных и интересных цитат.
– А деньги вы получаете в Японии? – поинтересовалась Ёсико.
– Совершенно верно, и это дисквалифицирует, меня как математика. Я стою по меньшей мере в пять раз больше, но у японцев скромные тарифы.
Я снова взглянул на карту. Возможно, она приобрела такую популярность именно потому, что отражала господствующие в двадцать первом веке настроения. Ориентиры сместились. Тихий океан стал важнейшей экономической и политической зоной. Здесь, в центре новой карты, располагались главные конкуренты – Япония и Корея. Рядом с ними Китай – еще один промышленный гигант. Его заводы по производству автомобилей грозили покончить с озоновым слоем в Северном полушарии. Неподалеку от него – Австралия. И на другом конце Тихого океана – Южная Америка, которая все еще оставалась страной третьего мира. Выше по тихоокеанскому побережью – Лос-Анджелес, с трудом приходящий в себя после страшного землетрясения, и Сиэтл. Остальная часть мира находится под властью религиозных фанатиков и пророков всех мастей и понемногу скатывается назад, во мрак невежества. Почти треть американцев не сумеют написать собственное имя, а в школах по-прежнему запрещено преподавать теорию Дарвина.
Европа, устрашенная этим переделом сфер влияния, сначала объединилась, а потом снова распалась на сотню маленьких княжеств, жители которых интересуются только своими собственными проблемами. Люди быстро поняли, что жить в крошечных государствах не очень-то удобно, поэтому на европейской территории разгорелись сотни крошечных войн. Всему остальному миру Европа представляется сейчас стареньким, впавшим в маразм дедушкой. Если вы спросите прохожих на улицах Токио, Сеула или Мельбурна, что они думают о Европе, вам покажется, что речь идет об ацтеках или вавилонянах. «Высочайшая культура – но почему она так быстро обратилась в прах?»
Арабский мир Ближнего Востока и Северной Африки раздирают жесточайшие религиозные войны. В самом конце прошлого тысячелетия здесь появилась новая исламская секта с пророком Абу Мухамедом во главе. Его позиция проста: «Тот, кто верует в ислам, верует в войну против христианского мира до победного конца». Множество людей подхватили его слова. Они призывают к очищению ислама и называют себя «Святым воинством джихада». «Святые воины» захватили Иран, оккупировали Ирак и развязали Вторую Войну в Заливе, которая длится уже не первый год с переменным успехом.
Что же до остального мира... Африка вымирает от СПИДа, а в России царит хаос.
– Европейский спутник выйдет на нашу орбиту, правда, он останется на высоте 1790 километров,– рассказывал Танака.– Это орбита с периодом обращения в два часа, и спутник может сфотографировать любую точку земной поверхности.
– Если удастся запустить,– вставил Ивабути.
Ёсико пожелала всем спокойной ночи и отправилась на мостик, не подарив мне даже мимолетного взгляда. Я мрачно уставился в свой пустой бокал. Сакай разливал последние капли в бокалы Ивабути и Мориямы. Мне не было места среди них. Они соглашались терпеть меня, а самые воспитанные даже были со мной любезны, и все же я знал, что мне нет места среди них. Когда моя работа будет закончена, никто из них не вспомнит обо мне.
Теперь беседа шла на японском. Говорили быстро, невнятно, и я понимал едва ли одно слово из десяти. Я собрал посуду, отнес ее на кухню, рассортировал и засунул в посудомоечную машину. Потом я попрощался со всеми, но только Морияма отвлекся на секунду от общего разговора, чтобы ответить мне.
Возможно, все дело в алкоголе. Алкоголь часто вызывает депрессию. Я быстро умылся и вычистил зубы. В своей каюте я переоделся в пижаму и, осторожно маневрируя, залетел в спальный мешок. «Европейская мода»,– подумал я, улыбаясь. На первых станциях мешки были короткими, и астронавты, пошевелившись во сне, часто будили себя движением собственных свободно плавающих в невесомости рук. Современные мешки окутывали человека целиком. Казалось, что ты лежишь в настоящей кровати, укрытый со всех сторон заботливо подоткнутым одеялом. «Европейская мода,– снова подумал я.– Высочайшая культура – но почему она так быстро обратилась в прах?»
Потом я вспомнил свою собственную жизнь, все, что я сделал не так, и подумал, что не имеет значения, куда стремится человек – на край земли или в глубины океана, или в бездну космоса – все едино, от себя нельзя уйти, и в этом заключается наша главная проблема. С этой мыслью я уснул.
Глава 11
Этот проклятый будильник! Какой-то злоумышленник перевел регулятор громкости на максимум и настроил звук так, чтобы он буквально бил по нервам. Со стонами и проклятиями я освободил руку из спального мешка и выключил верещащего монстра.
Еще несколько секунд я боролся со сном и с вкрадчивым голосом подсознания, уверяющем, что ночь не кончилась, и у меня в распоряжении еще пара часов отдыха. «Нас оглушил не жаворонка голос, а пенье соловья»... Но чувство долга все же одержало победу. Я расстегнул молнию и вывалился из спального мешка прямо в холодный утренний воздух.
Мой Бог! Что за похмелье! Сливовое вино оказалось с подвохом. Пожалуй, мне повезло, что я выпил меньше остальных. Я выплыл из каюты, еще несколько секунд восстанавливал ориентацию, а потом отправился в путь.
В фитнесс-зале я встретил Танаку. Он бросил на меня мрачный взгляд, но не сказал ни слова. Наверняка он тоже мучился похмельем и самоотверженно трудился на тренажерах, чтобы выгнать яд из организма. Я снова восхитился его упорством – будь моя воля, я забрался бы обратно в мешок и проспал до обеда. И все же я нашел в себе силы, чтобы присоединиться к нему. Я начал с неторопливой прогулки по бегущей дорожке, потом увеличил темп, а когда Танака ушел в душ, я отправился на тренажеры, поэтапно разрабатывая затекшие, сведенные болью мускулы: сгибатели и разгибатели рук, сгибатели и разгибатели ног, мышцы живота, спины – без боли нет успеха. Результат не заставил себя ждать – мне здорово полегчало, и я снова почувствовал себя человеком, а не ходячей развалиной. Я еще раз прошел все тренажеры, на этот раз уже не преодолевая боль, а получая удовольствие. Сердце колотилось, пульс стучал в ушах, а мышцы стали упругими, как резиновые мячики. Танака уже освободил душ, и я нырнул под струи воды. День начинался неплохо.
В столовой все еще царствовало похмелье. Морияма сидел за столом, печально созерцая нетронутый завтрак. Оба уже закончила еду, Ким и Танака толпились на кухне. Я пожелал всем доброго утра и услышал в ответ вялые приветствия.
Комиссия по питанию НАСДА потратила несколько лет на то, чтобы разработать идеальный завтрак для космонавтов: небольшой по объему, неприхотливый к условиям перевозки, богатый витаминами, минеральным веществами, клетчаткой и прочими необходимыми для жизни субстанциями. На практике этот супер-завтрак выглядит так: вы замачиваете на ночь пшеничные хлопья, изюм и орехи, а утром добавляете в эту массу дольки яблок, виноградный и лимонный соки и специальные минеральные добавки. Получается настоящая витаминная бомба и (что самое главное) эту смесь можно есть обычной ложкой! Однако нынешним утром ни у кого не было аппетита. Разговор за столом тоже не клеился. Наконец в столовой появился Джайкер. Он все время тер покрасневшие от бессонницы глаза.
– Кто-нибудь видел сегодня Ивабути? – жалобно спросил кибернетик.
Все покачали головой.
– Он, наверное, еще спит,– пробормотал Танака.
– Нет, я только что заходил в его каюту. Там никого нет.
– Значит, он уже приступил к работе,– предположил Ким.
– В лаборатории его тоже нет,– сообщил Джайкер, по своему обыкновению запуская пятерню в волосы.– Я нигде не смог его найти. Если кто-нибудь его увидит, передайте ему, что я хочу еще немного поспать. Я всю ночь, не смыкая глаз, просидел над программным обеспечением.
– Хорошо, если я его увижу, я передам,– пообещал Ким.
– Gotto matte ne,здесь что-то не так! – остановил его Морияма.– Вы договорились с ним встретиться утром, а его нигде нет?
– Да, но я остался работать после второй вахты и... – начал объяснять Джай.
– Вы были в его каюте?
– Да.
– И в лаборатории?
– Да.
Морияма потер глаза.
– С этим надо разобраться. Станция не так велика, чтобы здесь можно было потеряться.
Он снял со стены микрофон системы громкой связи, нажал на красную кнопку и сказал:
– Это Морияма. Ивабути, пожалуйста, свяжитесь с нами.
Тишина. Все прекратили есть и посмотрели на Морияму. Ни единого движения – только Джайкер нервно потирал шею. Морияма повторил свое объявление. Ни звука в ответ. Морияма на мгновение встретился со мной глазами, и я понял, что он хочет сказать.
Темное облачко на горизонте. Запах опасности.
– Мы должны начать поиски,– сказал Морияма.– Джайкер и Танака, осмотрите, пожалуйста, машинный зал. Оба, разбудите Ёсико и проверьте лабораторные отсеки. Ким, проверьте, все ли скафандры на месте. А вы, мистер Карр, пойдете вместе со мной на мостик.
Все поспешно разошлись. Но Морияма не спешил. Жестом он попросил меня задержаться и, когда столовая опустела, спросил:
– Вы видели Ивабути вчера во второй половине дня?
Я коротко рассказал ему о разговоре между Ивабути и Джайкером, который подслушал вчера, убираясь в машинном зале.
– Апо пе,– проворчал Морияма и пригладил свои седые волосы.– Ikimasho,пойдемте!
Он оттолкнулся от стены и вылетел из столовой. Я последовал за ним.
В центре управления мы застали Сакая.
– Идите на машинную палубу и помогите искать Ивабути,– распорядился Морияма.
– Ивабути?
– Да, он пропал. Поторопитесь, пожалуйста, wakarimasl– командир начал проявлять нетерпение.
Сакай молча кивнул, сложил свои бумаги и покинул центр управления. Не успела переборка опуститься за его спиной, как на мостике появился Ким.
– Все скафандры на месте и в полном порядке,– доложил он.
– Спасибо,– отозвался Морияма.– Вы понимаете, к чему я клоню, Леонард?
– Нет,– честно ответил я.
Вместо ответа Морияма повернулся к главному корабельному компьютеру и набрал на клавиатуре свой пароль. На экране появились меню, которых я раньше никогда не видел. Командир выбрал протокол контроля за внешним люком шлюза.
– Ни ночью, ни сегодня утром шлюз не открывался,– сказал он наконец.– Никто не покидал станцию.
Я промолчал.
– Разумеется, никто,– сказал Морияма самому себе.– Все скафандры на месте.
Запах опасности.
– Да и что ему там делать?
Темное облачко на горизонте подбиралось все ближе...
Внезапно ожил селектор громкой связи:
– Говорит Танака. Его нет ни в модуле управления солнечной энергией, ни в модуле жизнеобеспечения. Мы осматриваем лабораторию наблюдения за земной поверхностью.
Я приложил палец к губам и, двигаясь как можно тише, подлетел к переборке. Она послушно открылась, и я нырнул в осевой тоннель. Здесь было тихо – только слышались приглушенные голоса с машинной палубы. Но в глубине души я слышал иные голоса, которые говорили об опасности, о крови и о страхе. Я полетел к жилому модулю. Столовая была пуста, тарелки с недоеденным завтраком так и стояли на столе. Не задумываясь, автоматически я собрал их и отнес на кухню. Затем я полетел по коридору, заглядывая в каюты. Я знал, что этот поступок не прибавит мне популярности, но иначе поступить не мог. Это был мой долг. Это была единственная возможность избавиться от чувства опасности, которое завладело уже всей командой.
Слева – каюта Мориямы, справа – Танаки. Каюта Ивабути между каютой Мориямы и туалетом.
Я открыл дверь. Здесь царила полутьма. Спальный мешок висел посреди каюты, а вокруг было слишком мало места, чтобы такой гигант, как Ивабути, мог спрятаться.
Запах опасности.
Я включил свет и дрожащими пальцами начал расстегивать молнию на спальном мешке. Края ткани разошлись, и я увидел Ивабути. Его открытые остекленевшие глаза и кровавую рану в груди.
Глава 12
Каюта была слишком узкой, чтобы поместились все. Большинство членов команды толпились в коридоре, каждый старался заглянуть в дверной проем и увидеть тело. Бледные лица, испуг в глазах. Казалось, никто не может поверить, что Ивабути мертв.
– Оба-сан, как вы думаете, как давно это случилось? – Морияма, стараясь казаться невозмутимым, повернулся к врачу.
Оба подплыла поближе и осторожно коснулась кожи трупа, потом попыталась открыть его рот.
– Я не криминалист,– тихо сказала она.– Но раз вы спрашиваете, командир, думаю, речь идет о двух или трех часах.
– Вы уверены?
– lie.Чтобы точно определить время смерти, я должна провести некоторые исследования.
Морияма снова посмотрел на всех нас, затем его глаза остановились на Джайкере.
– Мистер Джайкер, вы говорили, что искали Ивабути в его каюте?
– Да.
– И ничего не увидели?
– Ну... вероятно, здесь было слишком темно,– Джай развел руками.– Я только открыл дверь, увидел пустой спальный мешок и снова закрыл...
– Но мешок не был пуст. Если вы помните, что сказала Оба, Ивабути в этот момент уже был мертв.
– Я его не видел! Мне ужасно жаль, но я его не видел! – воскликнул Джайкер.– Мне... Мне просто не пришло в голову, что он может быть мертв.
– Sumimasen,командир,– вмешался я.– Я думаю, мистер Джайкер действительно не заметил тела. Я сам не увидел его в первый момент, когда открыл дверь.
– Но как это возможно? Такой крупный мужчина, как Ивабути...
– Посмотрите – его колени согнуты. Это сделал убийца, чтобы спрятать его голову в спальный мешок. Если бросить на каюту лишь мимолетный взгляд, то в полутьме можно было не заметить темный спальник.
– Но вы его заметили, мистер Карр.
– Мой взгляд не был мимолетным.
Казалось, Танака хочет что-то сказать, но он передумал и промолчал.
– Выстрел! – Джайкер всплеснул руками и повернулся к Морияме, Танаке, Сакаю и Обе, которые тоже жили в этом отсеке.– Кто-нибудь слышал выстрел?
Все четверо покачали головой.
– Действительно, никто из нас не слышал вы-стрела,– сказал удивленно Морияма.– Как такое могло случиться?
–Наверняка убийца воспользовался глушителем, – предположил я.– Он приставил дуло револьвера прямо к спальному мешку, и выстрел в закрытой кабине прозвучал не громче, чем хлопок дверцы шкафа.
Все замолчали, стараясь не смотреть друг на друга. Страх и смятение наэлектризовали атмосферу в каюте.
– Убийца...– осторожно повторил Джайкер.– Мне все это напоминает роман Агаты Кристи. Мы не знаем, кто убийца, но точно знаем, что он среди нас.
Я увидел, как Оба приложила ладонь к губам, как будто ее поразила эта мысль.
– Действительно,– Морияма пронзительно посмотрел на нас, как будто хотел прожечь убийцу взглядом.– Боюсь, о сегодняшнем происшествии еще напишут романы. Первое убийство в космосе. Один из нас только что убил человека, и единственное, в чем я уверен, так это в собственной невиновности.
Ивабути по-прежнему парил посреди каюты, глядя в потолок мертвыми, остановившимися глазами. Морияма осторожно закрыл дверь.
– Мы должны держаться вместе,– сказал он.– Сейчас мы все отправимся на мостик и запросим инструкции у Земли. А пока никто не должен появляться в этом отсеке.
Никто ему не возражал. В самом деле, это было единственное разумное решение в данных обстоятельствах. В Центре управления полетом несомненно существуют инструкции и разработки, предусматривающие во всех деталях наше поведение в случае несчастного случая или других непредвиденных происшествий. Это типично по-японски – предусматривать все возможные неприятности, в то время как мы, западные люди, предпочитаем надеяться на лучшее. Но в критических ситуациях японский подход срабатывает. Скорее всего, ближайший шаттл привезет полицейских и криминалистов, и у убийцы не останется ни единого шанса.
Мы полетели в центр управления – вереница бледных и молчаливых призраков. Едва переборка поднялась, мы снова почувствовали вчерашний удушливый запах.
– Опять этот запах,– проворчал Танака.
– Этим мы займемся позже,– прервал его Морияма.– Сакай, установите связь с Землей. И, пожалуйста, поторопитесь, нам нужно застать Акихиро.
Акихиро был руководителем Центра управления полетом. Одним из первых в Японии он начал пилотировать шаттлы. Его карьера летчика прервалась из-за автокатастрофы, после которой он был прикован к инвалидному креслу и всю свою энергию отдавал организации работы ЦУПа. Чем выше поднимался он по служебной лестнице, тем больше портился его характер. Мрачная ирония ситуации, в которой он оказался, заключалась в том, что здесь, на станции, в условиях невесомости он мог бы вести полноценную жизнь. Но Акихиро никогда не попадет на станцию: он просто не переживет перегрузки на старте.
Сакай крутил рукоятки у своей рации. Я снова бросил взгляд на огромный экран с картой мира. Мы находились как раз над Антарктидой – вне зоны приема. Придется налаживать связь через спутники.
– Что за дерьмо! – пробормотал Джайкер.
Он все еще не мог оправиться от шока, и напоминал мне человека, который только что проснулся и пытается осознать, где он и что с ним.
– У меня проблема,– неожиданно сказал Сакай.
– Что такое? – удивленно переспросил Морияма.
– Нет связи,– пальцы радиста бегали по клавишам и кнопкам.– Я пытаюсь выйти на связь со станцией в Аделаиде и с пятью спутниками, но никто не отвечает на мои сигналы.
– И что же? У нас будет связь?
Сакай со свистом втянул воздух через стиснутые зубы, еще раз ткнул пальцами в кнопки, затем покачал головой.
– Нет,– сказал он твердо.– Я не могу связаться с Землей. Передатчик неисправен.
– У нас есть запасной или...
– Hai,– кивнул Сакай и повернулся к висящему на стене щиту.
Тому самому щиту, где я вчера нашел маслянистую каплю. У меня засосало под ложечкой от дурных предчувствий.
Сакай достал резервный пульт и повернул рукоятку. Ни одна лампочка не загорелась. На лбу ра диета выступили капли пота. Он повернул еще одну рукоять, но снова без эффекта.
– Обе резервные цепи сгорели, командир,– трудом выговорил Сакай.
– Вы хотите сказать, что мы не можем связаться с Землей? – переспросил Морияма.
– Мы можем попытаться еще раз,– развел руками Сакай.– Но, кажется, это бесполезно.
