Текст книги "Измена. Как я не заметила раньше? (СИ)"

Автор книги: Андреа Штерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9
Ты меня простишь?

– Простить? – Лена стояла в оцепенении. Сил на гнев у неё просто не осталось.

– Я клянусь, Лен, было раз и больше не повторится!

– Клянёшься? – вместе с нервным смехом, на глаза вновь наполнились слезами. Лена чувствовала, что вот-вот, и у неё начнётся истерика. – На нашей свадьбе ты тоже клялся!

– Это другое!

– В смысле, другое? – неестественно воскликнула Лена.

– Да я не о том! Ты можешь меня хоть раз послушать⁈ Не орать и не истеричить, а послушать, что я тебе говорю!

– Это ты меня не слышишь! – возразила Лена, – и никогда не слушал! Только и орёшь, что я истеричка! А сам-то! Себя-то услышь!

– Если бы не истеричила, может, и послушал!

– Так поэтому ты пошёл к той шалаве?

– Да!

Лена была в ступоре. Как, впрочем, и сам Костя.

Конечно, сказанное им сейчас, на пике эмоций не было доподлинно верным. Точнее, была не только эта причина, что осознавал и сам Константин.

После своего слишком громкого «да!», внутри он почувствовал, что это не совсем правда. Будто, осталась недосказанность, причем, довольно немалый её кусок. И своим поспешным неверным ответом он лишил себя возможности получить что-то большее. Словно, когда тебя приводят ребёнком в магазин и говорят, что ты можешь выбрать всё, что угодно, а ты настолько возбуждён, что ткнул только в одну игрушку или сладость, и больше не можешь ничего сказать от переизбытка эмоций.

Так случилось и сейчас. Костя хотел сказать ещё очень многое, наконец, сбросить груз с души. Он мечтал, покаявшись, получить прощения. Ему казалось, что без прощения Лены дальше жить он просто не сможет! Его жизнь будет разрушена, нет, она уже разрушена. Однако, пока есть ещё призрачный шанс всё восстановить. Но один он не сможет, не справится. Зачем возводить два разных города на одних руинах? Может, лучше все силы бросить на постройку нового совместного? Богатого и процветающего?

А для этого Косте нужно было только одно – понимание его Леной.

Свою жену он понимал. Самую дорогую и любимую!..

Как же поздно приходят нужные слова. Почему он не говорил ей о своей любви раньше? Хотя нет, конечно говорил. Но с годами этих фраз становилось всё меньше и меньше, пока полностью они не иссякли, а произнесённые раньше не забылись.

Так вот, Лену Костя понимал. Как ему казалось.

Он не мог прочувствовать ту же боль. Однако, у него была своя.

Почему?

Потому, что измена бьёт по всем. Обычно, люди видят, как плохо тому, кому изменили. Что по мнению Константина было более, чем справедливо. Вот только, когда он думал, планировал, действовал – в то время он даже представить не мог, что плохо от измены бывает и тому, кто изменил.

Изменщик. Предатель. Смешные слова на несмешную ситуацию. Они не отражают сути вещей. Сути, которой стал Константин.

Того, насколько поменялась его сущность. Не просто мир вокруг, не просто его характер или мысли. Костя больше не был Костей.

Константин, которым он себя знал ни за что бы на свете не стал изменять и не причинил бы Лене настолько нестерпимой, а главное, несправедливой боли. Это сейчас он понимает, что поступил несправедливо, когда внутри всё же вновь заговорил тот старый он, который долгое время находился в полной тьме и был лишён голоса.

Словно восставала из пепла его старая личность, и ужаснулась тому, что он натворил. Однако, теперь старая личность поняла и то, что больше ей столько места и воли никто не даст. Ей был выделен, так сказать, участок. Не сказать, что маленький, вполне себе хорошо обустроенный… Но это был всего лишь участок, один район в огромном городе, где было ещё с десяток таких же.

Но заселены были далеко не все.

Костя не был сумасшедшим. Конечно, все эти города и районы с раздельными личностями он не воображал наяву. Это было, скорее, внутренним ощущением, метафорой.

Так вот, метафорический Костя был хорошим и добрым, очень эмпатичным. Любящим. И именно он был заглушен какой-то иной сущностью. Чёрной и злобной. Огромной. Именно эта сущность ненавидела Лену и желала ей отомстить. Но она же ненавидела и Костю. И весь мир. Единственное, чего она требовала – подчиниться и уничтожить.

И Костя тогда ей поддался. Ведь она, будучи жёсткой и своенравной всё равно обещала ему счастье и благоденствие. И невозможно сказать, будто она обманывала. Нет. Просто, как теперь Костя понимает, в её представлении счастье было иным. Подстать той сущности.

Такая тьма могла быть счастлива только, когда другим больно. Костя чувствовал её даже в сексе с Кристинкой. Когда ему хотелось властвовать, доминировать, возможно, причинить ей боль. Однако, Костя согласился только на измену, но никак не на насилие. Так, может, добрый Костя всё же не так слаб? А просто был введён в заблуждение?..

Как бы то ни было, находясь в душевном городе, Костя смотрел только на пепелище. Тьма за эти годы выросла слишком большой, потому ей было недостаточно места в тесном светлом городке. Для неё он был слишком крошечным… Детским.

И она взорвалась. Решила показать взрослую жизнь.

И как итог, да, город стал больше. Однако, он был выжжен и пуст.

Доброму и светлому юноше по имени Костя было обидно и грустно. Он сожалел о том, что был слишком беззаботным, и потому позволил злу себя обмануть, и сделать это с его родным городом. Он винил себя за то, что не воспрепятствовал злу.

Ему было печально и одиноко. Как заполнить эту пустоту? Костя больше не целая личность, занимающая собой весь городок. Теперь он – просто часть. Часть чего-то необъятного и пугающего.

И если под его ногами выросла настолько разрушительная тьма, то чего Костя ещё о себе не знал? На что ещё он мог бы быть способен?

Эта мысль пугала. Константин искренне сожалел и раскаивался. Ведь теперь пелена спала, а последствия никуда не исчезли. И ему было нужно с ними справиться.

Может, у других вовсе не так. Возможно, Павел никогда не сожалел о своих изменах, как и другие знакомые Кости, и знакомые Павла. Но Костя сожалел. Искренне.

Однако, чтобы не остаться наедине с разверзнувшейся внутри пустотой, ему нужна была Лена. Ведь, она всегда помогала и заботилась, понимала и поддерживала. Ведь, она – самый близкий и дорогой для него человек! Что была для Кости, что остаётся и для Константина, смотрящего на доброго Костю и довольную собой Тьму, тяжело дышащую и накапливающую силы для нового броска.

Косте было важно, чтобы Лена его поняла. Не бросила, не оставила. А он обязательно вымолит у неё прощение! Всю жизнь на руках носить будет! Только бы простила!

И он непременно подберёт нужные слова, но нужно, чтобы она услышала.

А Лена слушать не хотела. Ей было слишком больно. И Костя это понимал.

Было больно и ему. Да, он совершил ошибку. За которую кается и будет раскаиваться до конца своей жизни! А, может, и после. Всё же, не найдёт он никого родимее Лены. Да и искать не станет.

Либо она, либо никто.

Только бы простила…

Услышь.

Услышь меня. Пожалуйста.

Мы и так много согрешили. И без того дров куча наломана. Давай исправим. Слышишь?

Пожалуйста, давай начнём заново и исправим.

* * *

Костя стоял, вглядываясь в лицо Лены, и ища в нём ответ.

Никогда прежде он не желал ничего больше, чем её прощения сейчас. А может, и желал, но было это в далёком прошлом. Например, когда он, совсем ещё молодой, до ужаса боялся отказа любимой девушки, неожиданно для них обоих, получившей от него предложение.

Это был холодный зимний вечер. Тогда Лена была одета совсем не по погоде. Короткая юбка на колготки, расстегнутый пуховик. Ей хотелось выглядеть для него привлекательной, и Костя об этом знал.

Он умилялся стремлению неопытной, милой, и по уши влюблённой в него девушки ему понравиться. Зачем? Ведь он и сам в неё уже был безвозвратно влюблён.

Тогда он чувствовал, что во многом её превосходит, и потому был рад чувствовать, что ей покровительствует.

Сняв с себя куртку, он прикрыл девичьи колени. Романтично.

Но только первые несколько минут, пока не начинаешь замерзать сам.

Для чего им нужно было играть в эту игру? Притворяться друг для друга теми, кем они никогда в действительности не являлись. Исходя из собственных представлений об идеале.

Однако, и не сделать этого парень не мог, ведь Лена, как он считал, точно ждала, что её совместная с ним жизнь будет подобна её любимым мелодрамам и современным любовным романам.

Возможно, Лена, и впрямь, этого ждала, и Костя не ошибся. Но она же была совсем ещё глупышкой, а Костя, во всяком случае, её старше.

Тогда, зачем только Костя подпитывал в ней эти иллюзии? Разве книжным кавалером бывает на самом деле холодно? Они когда-нибудь болеют? Желают побыть одни?

Случается ли у них в жизни провал? Или, быть может, хоть одному из них не хватает денег? Настолько, что он занимает на цветы любимой женщины у друзей, не в силах побороть свой стыд попросить в долг у отца.

А так, уже тогда Костя желал показать себя более взрослым, нежели был, да, в принципе, и есть.

Чтобы его друзья видели, как он самостоятельно распоряжается деньгами, по сути, которых и нет. Но, можно сказать, своими долговыми обязательствами. А главное – имеет «взрослые» проблемы.

Только представить себе, испытывать стыд перед друзьями в том, что имеешь, по сравнению с ними, более выгодные условия. Тебе не надо снимать квартиру и думать о заработке – только об учёбе.

Вполне себе выполнимая цель и справедливое требование родителей. Ты учишься, закладываешь основу своему будущему, а тебе помогают ещё какое-то время не думать о бытовых проблемах и трудностях.

Выполнил ли это требование Костя? Как-то выполнил.

Почему «как-то»? Возможно, из-за того, что желал это беззаботное для него время продлить?

Или потому, что «искал себя»? А точнее, сферу, в которой будет так же легко, как было легко в доме родителей.

В то время Костя не давал себе отчёта в том, что к взрослой жизни он не готов. А главное – позже, когда трудности взрослой жизни начались, он винил отца и мать, что его не подготовили. Почему они были настолько мягкими, что позволяли ему всё, что он хотел, шли у него на поводу? Кто должен иметь авторитет: ребёнок или, всё же, родители⁈

Хотя, будь родители Кости, наоборот, по его мнению, слишком строгими, он винил бы их и в этом.

Разве не в постоянном обвинении всех и вся скрывается ребёнок? Точнее, прячется за обидами и желанием найти виновного в своих бедах?

Разве для взросления нужно женить и перечить всему миру?

Но, если Костя не был взрослым, когда вырос, женился, начал работать и съехал от родителей, если он не стал взрослым и сейчас… Если его родители совершили много ошибок за свою жизнь, в то числе и будучи уже пожилыми… То, что есть «взрослость»? Существуют ли вообще эти «взрослые»?

И всё же, Костя задумается об этим многим позже. Точнее, уже думал, но правильного ответа и собственного пути ещё не обрёл.

Сейчас же, всё, что он делал – вкладывал всю свою мольбу в красноречивое молчание, до смерти желая получить от Лены очередное «да».

Однако, если Константин так молился на свою Елену, почему, наравне с виной и мольбой, сыпал в неё обвинениями?

Сможет ли человек когда-то смириться со своими поступками? Если обвинять, то не делать, а если делать, то себя ни в чём не стыдить? А если и стыдить, то справедливо.

«Если я сделал что-то плохое, то я плохой. А плохим я быть не могу, ведь это плохо».

Возможно, именно эта замкнутая цепь преследует нас, когда мы, будучи объективно виноваты, свою вину желаем переложить на кого-то иного: судьбу, обстоятельства, саму жертву…

Но было в резкости Константина и нечто ещё. Нет, не в самих обвинениях, а именно в той жестокости, с которой он согласился с предположением Лены: из-за их ли ссор, и её ли на них реакции, муж ей изменил.

Нет, он не желал отмщения. Хотя, может, где-то в глубине его и одолевала мысль, незримым образом появлявшаяся в каждую ссору – причинить боль, бо́льшую, нежели причинил тебе обидчик. Нет. Сегодня и сейчас, прямо в эту минуту он громогласно воскликнул лишь ради того, чтобы его услышали. Ведь, если его услышат, он будет понятым.

«Ленка, глупышка, ну как ты не понимаешь, пусть я и ошибся, но зла тебе не желаю, не защищайся. Твой враг не я. Наш общий враг – то, к чему мы пришли»…

«Да что ты какая тупая, Лен! Перестань орать и меня послушай! Если будешь орать, то только хуже сделаешь».

Глава 10
Чего тебе не хватало?

Противоречивая гамма чувств одолевала Константина, он захлёбывался в собственной вине, безграничной умоляющей любви к Лене и адском на неё гневе.

Любил ли он в этот момент её? Или себя? Либо же вовсе никого?

Скорее всего, он просто был потерян.

Его накрыли слишком сильные эмоции, справиться с которыми он не умел, а потому не мог. Из-за чего, единственное, что ему оставалось – барахтаться в, одновременно, ледяной и кипящей воде, хватаясь то за один, то за другой обломок корабля, который «отправили в путь по волнам» для них в ЗАГСе.

Если бы его мучения не закончила Лена, согласившись его простить, он ухватился бы за следующий – гнев, припомнив ей всё, что привело с её стороны к его измене.

– Я требую развод. – безжалостно процедила Лена.

Конечно, Костя и раньше думал, что подобный ответ возможен. Даже не так. Он был очевиден! Чтобы Ленка, абсолютно правильная во всех смыслах, избалованная и самовлюблённая, вдруг ответила бы по-другому?

Костя ждал этих слов. Ждал и боялся больше всего на свете!

Только подумать, он, мужик!.. И вдруг, боялся простого «Я с тобой разведусь?». Почему он вообще боялся?

Что в этих словах такого особенного? Ну подумаешь, развод. Они и без того поняли, что друг другу не подходили. И что их брак – не более, чем поспешное решение двух подростков. Разве не лучшее ли решение Лена сейчас предлагала? Разве не к нему ли вёл их семью и сам Костя?

Развестись. Дать друг другу свободу. Настоящую! И столько, сколько каждый из них желал и стремился получить. В браке им обоим было тесно. Они друг друга душили и не могли оценить по достоинству.

Разве не будет лучшим начать всё заново, с кем-то иным?..

В том-то и дело, что с «иным». Не своим. Чужим.

Вновь нужно будет испытывать это двоякое чувство, с одной стороны окрыляющей влюблённости, милой романтики, а с другой, страха ошибиться хоть в чём-то малейшем, и тут же быть отвергнутым.

Костя боялся отвержения? Или снова быть романтичным? Что для него было равно слову «ребёнком».

Ну что за детскость и ребячество? Пустые траты денег и сил. Даже Ленка это понимала, хотя и в ней эта «детскость» порой просыпалась, и не давала обоим покоя.

В том и дело, что Ленка это уже понимала и знала. А будет ли понимать другая? Кристинка, например.

Она, конечно, девушка, знающая, чего хочет. А, может, и наоборот, не знающая, поэтому встречающаяся с малознакомыми мужчинами…?

А что с отвержением? Его Костя боится? Может, только его он, по сути, и боится?

Ведь, и требование Лены о разводе – её сообщение: «Ты мне не нужен, я тебя бросаю».

А был ли он ей когда-то нужен? Раз она так легко от него отказалась? Выбрала себя, а не его! Не их! Разве их ничего не связывало, и не связывает? Костя не может в это поверить.

– Лен, не кипятись. Давай всё обсудим.

– Обсуждать? – снова закипела Лена. – Я хочу развода! Прямо сейчас! – она снова перешла на крик, даже на визг, ведь её опять не слушали. Не слушали в самом для неё важном. Жизненно важном.

Она вновь было, словно бы оглушена. Он ей изменил, да ещё теперь и развода не даёт⁈ Причинил ей нестерпимую боль один раз, а теперь продолжает удерживать кровоточащую рану, и на неё давить⁈ Насколько же мерзким и ничтожным может быть этот человек⁈ И она с ним жила? Отдала ему свои лучшие годы?

Раньше эта фраза ей казалась комичной. Устоявшейся для образа «обиженной дамочки». Но в действительности, если наблюдать её не на экране, а здесь, вживую, когда произносишь её сама…

Лена была влюблена в Костю, практически, с самой первой встречи. Приятный сердечный трепет возникал при каждом его сообщении, при каждой мысли. Если ранее она заполняла свои тетради наклейками и вырезками любимых актёров, составив целую коллекцию обожаемых ею мужчин, больше ей было это не интересно, ведь она нашла свою любовь.

Волнительно обжигало всякое очередное упоминание о том, что она стала чьей-то девушкой. Потом случился первый поцелуй, первый секс.

Разве она отдала ему недостаточно? Разве ему было этого мало?

Конечно, как казалось Лене, костя это ценил. Все её жертвы. Она пожертвовала ему свою жизнь и себя. Ведь, именно этому учат подростковые любовные фильмы и книги, не правда ли? Героиня вся совершенно невинная, и только то, что её первый раз случается с возлюбленным, теперь он будет с ней навеки. Не переставая помнить о её девственной жертве ему, очернённому похотью и грешному.

И что будет он её за это ценить всю жизнь, и ни за что не предаст. Как в сказке. Только, и сказки бывают жестокими.

Поэтому, благодарность Кости за её жертву тоже вскоре пропала. Точнее, он мог вспоминать и благодарить за это на словах. Но прежнего трепета больше не было.

Может, не даром девственность настолько ценилась в древности? Божественная чистота, непорочность. И стоило только её лишиться – ты просто человек. Или, может, наоборот, ей до сих пор придают слишком много значения?

Не то, чтобы Лена и сама этого не хотела, однако, ей было страшно, поэтому, ей казалось, что и в первый раз, её согласие не было окончательным, не было искренним. То же самое повторилось и во второй, и в третий раз…

Ей было интересно. Теперь она жила взрослой жизнью. Что ещё недавнему подростку надо?

Вот только, Лена всё же приносила себя в жертву. И теперь её жертва оказалась напрасной.

Как и годы совместной жизни.

Она заботилась, любила… И почему «заботилась» появилось первым? Разве одной лишь заботой определяется любовь? Мы можем заботиться о цветах на подоконнике в классе, о животных в загоне, но разве это любовь? А любят ли нас те, кто заботится о нас по долгу службы? И обязаны ли любить?

Может, Лена была ослеплена настолько, что «пожертвовала себя» совершенно не тому и не за то?

* * *

– Ты думаешь, я стану жить с тобой после этого? – с неподдельным отвращением и вновь нахлынувшими слезами спросила Лена.

– Но ведь всё ещё можно исправить! – настаивал Константин.

– Исправить? – Лена залилась истерическим смехом, который совершенно не могла остановить.

Её эмоции были на пределе. И всё потому, что перед собой она видела только картину разрушенного мира. Как из этого можно построить хоть что-то? А предложение кости о том, чтобы продолжить жить, будто ничего не случилось, звучало совершенно абсурдно. Словно хирург предложил бы не зашить твою смертельную рану, а приложить подорожник, предварительно на него поплевав, чтоб он стал чистым.

Именно данная ассоциация была первой у Лены возникшей.

Омерзителен. Костя был ей просто омерзителен!

Если бы она могла, то точно бы его убила!

А почему не может?

Почему жёнам, которым изменили, нельзя убивать неверных мужей? Мужья же убивают! Есть же места, где есть такие «законы». Так почему нет мест, где бы справедливость восторжествовала бы и для женщин?

Что теряет мужчина, когда жена ему изменит? Собственную гордость? А что теряет женщина? Всю жизнь. И свою безопасность!

Не то, чтобы эта мысль была правдива, однако, сейчас Лена размышляла именно так.

Он не понимает. Костя её не понимает. И никогда не поймёт, ведь он не был на её месте. А что, если будет?

– Давай исправим! – всё тем же, неестественным голосом воскликнула Лена. – Теперь я буду тебе изменять! Ты будешь меня любить, заботиться и беречь. Ты, – давила она, – будешь хранить мне верность, как собака! Будешь попятам за мной ходить, а я… А я буду тебе изменять, – она пальцем тыкнула в грудь мужа.

– Ты идиотка? – на лице Кости читалось недоумение и возмущение. Он и сам бы сейчас не смог ответить, что его разозлило больше: продолжившееся рукоприкладство со стороны жены и оскорбления, либо же её предложение.

– Идиотка? – удивлённо отступила на шаг Лена. Но тут же нагнулась вперёд: – Ты только что умолял меня, чтобы я тебя простила, и мы были бы вместе. Но теперь я идиотка?

– Да! Потому, что я просил забыть обо всём и жить дальше. Да, я виноват, я облажался! Я это признаю, и клянусь, что больше этого не сделаю. Поэтому, пожалуйста, – попытался он взять её руки в свои, но Лена не далась. – Пожалуйста, – повторил ещё мягче Костя, – прости меня, и давай никогда больше не будем возвращаться к этой теме. Хорошо? – сам не веря в то, что это возможно, всё же наивно спросил Константин.

– Пошёл ты, знаешь куда? – с крайней местью в голосе и взгляде ответила Лена. – Я с тобой и минуты в одном доме не останусь. Уйдёшь либо ты, либо я.

Лицо Кости вновь менялось. Он понимал, что все его попытки остановить потерю близкого ему человека, совместного прошлого и будущего, тщетны.

– Я сказала, – продолжила Лена. – Я требую развода. Когда мы только сходились, я даже не думала, что ты действительно сможешь мне изменить. Боялась, но не думала, что такое возможно. А теперь, когда я вижу тебя перед собой, мерзкое ничтожество, я понимаю, чтобы мне сохранить хоть каплю уважения к себе, которое я потеряла, живя с тобой, я разведусь. Ты больше никогда в жизни меня не увидишь. – пообещала Лена.

И тут же, не дожидаясь, что Костя предпримет в ответ, резко развернулась, и стремительно покинула квартиру. А там, по лестнице опять вниз.

Костя сообразил не сразу. Он бросился на лестничную клетку через минуту. А может, наоборот, целую минуту собирался с силами?

Он выскочил раздетый, босиком.

Добежал до входной двери в подъезд, даже столкнулся по Пути с бабой Женей:

– Ты чего? С ума что ли сошёл? Одна летит, как угорелая, второй…

Но Костя не остановился, даже чтобы извиниться.

Ему нельзя было терять времени. Он нажал на кнопку и толкнул железную дверь.

По дорожке шла какая-то соседка с коляской. Курил дворник. Оба смотрели на полуголого Костю с недоумением. Чего у него могло случиться?

А Лены не было.

Да как так-то⁈ Не умеют люди так быстро ходить! Где она?

Костя принялся озираться по сторонам, и, наконец, заметил быстро удаляющуюся в сторону остановки Лену.

Он побежал за ней. Да, прямо босиком, прямо по асфальту и камням, периодически подпрыгивая и роняя мат от боли.

– Лен, да стой ты! – пытался докричаться Костя.

Но Лена только прибавила шаг, а потом и вовсе начала бежать.

Не быстро. Как женщины умеют бегать на каблуках? А первое, что ей попалось под руку – это каблуки.

Но босому Косте было её не догнать. Пусть он и был мужчиной, да к тому же бывшим спортсменом.

– Да стой ты, сука! – последнее, что обронил он, пока Лена ещё могла его услышать.

Понимая, что дальнейшая погоня бесполезна, Костя остановился, опираясь руками на свои колени. И в отчаянии промычал.

Не в силах с собой совладать, он присел. Затем поднялся, ухватившись за голову. Обернулся вокруг себя и снова промычал от невыразимой боли, отчаяния и страдания.

Самый любимый и близкий человек покидал его. Из-а его же ошибки! И Костя ничего не мог поделать, как бы не пытался, всё оказалось бесполезным, невозможным.

И всё, что он теперь мог наблюдать – как Лена бежит от него. В домашней одежде, на каблуках, без денег. Но убегает куда-то.

Ей всё равно на то, что скажут другие. Всё равно на то, что мир не безопасен. Сейчас незнакомые люди и этот город ей куда безопаснее и роднее, чем её Костя. Её Костя!

Он принадлежит ей, и больше никому! Как она этого не может понять?

Он не монстр! Это все вокруг монстры, но не он. Он её любимый и когда-то дорогой Костя.

– Лена, блядь, вернись!