Текст книги "Кровавая Роза (ЛП)"

Автор книги: Андреа Кремер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Я… да.

Я должна была. Если бы я выбрала Рена или Шея в качестве своего Альфы, другой волк бы ушел. Это был путь Альфы. Как только один из них получит свое место, другой должен быть сослан, не в силах терпеть подчиненное положение в стае. Я не могла себе позволить, чтобы это произошло. Это так возбуждало мою кровь, что я не могла даже думать об уходе одного из них.

– Тогда мне нужно, чтобы ты кое-что знала.

Он внезапно повернулся ко мне лицом. Его локти уперлись в стену по обе стороны от моих плеч, окружая меня.

– Нет!

Я не доверяла себе, чтобы находиться так близко к нему. Я уже ошиблась с Шеем, сдалась, когда обещала, что буду держаться на расстоянии. Если бы я сделала то же самое с Реном, то не смогла бы жить с этим. И часть меня знала, что я хотела, чтобы Рен дотронулся до меня сейчас, потому что я провела прошлую ночь одна в прерывистом полудреме, надеясь, что Шей постучит в дверь. Но он никогда не сделает этого. Чем дальше Шей был вовлечен в мир Ищеек, тем больше он отдалялся от меня.

– Послушай, Калла, – его глаза не отпускали меня. – Помнишь, когда мы были в Эдеме?

Я кивнула, не в состоянии говорить. Я не знаю, смогу ли услышать собственные слова среди стука сердца. Казалось, та ночь в Эдеме был целую жизнь назад, я не могла себе представить, зачем Рен вообще вспомнил о ней.

– Ты спросила, боюсь ли я чего-нибудь, – продолжил Рен.

– Я помню, – я прикусила нижнюю губу, так как мое сознание уловило воспоминания. – Ты сказал, что только одну вещь.

– Одна вещь, – он наклонился, чтобы прошептать мне на ухо. – Я всегда боялся только одного. До сих пор боюсь.

Мое тело было приморожено к стене, прибито его словами.

– Чего?

Его голос дрожал:

– Что ты никогда не сможешь полюбить меня. По-настоящему.

– Рен…

Мои руки тряслись.

– Я не мог не слышать слухов, – продолжил он. – То, как некоторые из Бэйнов смотрели на меня. То, как мой отец… я имею в виду Эмиля… говорил о моей матери. Она умерла, но выглядело так, словно он ненавидит ее. Было очевидно, даже для меня, что, когда они были вместе, он терпел ее, но не любил.

Мое дыхание стало редким. Не знаю, могу ли я дальше слушать это, но остановить его я была не в состоянии.

Его губы касались моего уха.

– В первый раз я увидел тебя, когда нас обещали друг другу, и поклялся, что не буду вынуждать любить меня, но я бы нашел способ добиться тебя.

Что-то внутри меня оборвалось.

– Если ты хотел добиться меня, то зачем всю старшую школу встречался с другими девушками?

В моем вопросе было больше злости, чем я предполагала. Все, чего я ждала, не способная полностью отдаться своей страсти, пока смотрела на Рена, не оправдало моих ожиданий. Я была возмущена. И это заставило казаться его признание нечестным и возможно не соответствующим действительности.

Он прислонил лоб к моему виску.

– Я думал, если ты увидишь, как другие девушки хотят меня, но будешь знать, что я хочу только тебя, это будет иметь значение.

Приглушенное рычание зародилось в моем горле:

– Сабина права. Ты – идиот.

– Если бы я согласился с тобой, это бы помогло? – он улыбнулся, но глаза переполняла печаль.

Я отвернулась от него, гнев, надежда, желание – все боролось во мне.

– Ты бы мог сказать мне, что чувствуешь.

– Я собирался. Я хотел сказать, когда дал тебе кольцо… но не смог.

Я посмотрела на него. Увидев, что он покраснел, я поняла – все, что он говорил, было правдой.

– Я… – слова не шли. Что еще я могла сказать?

– Все, чего я прошу, это шанс. Или, может быть, начать с нуля, но мне нужно, чтобы ты знала, к чему я веду, – прервал он. – Я знаю, что все против меня. Шей ворвался и изменил твою жизнь. Он спас тебя.

– Я спасла его. И себя.

– Я просто подразумевал, что он был героем все время. Конечно, ты будешь хотеть его. Но у нас есть история, наше прошлое. Не все было плохо.

– Я знаю.

– Ты не можешь утверждать, что когда мы были в доме, одни, часть тебя не хотела остаться.

Я покрепче схватила полотенце, так чтобы не уронить его. Рен был прав. По крайней мере, частично. Меня по-прежнему влечет к нему, к тому, кто был, так очевидно, моей копией. Партнером, с которым, как я думала, должна была провести всю свою жизнь. Я боялась отпустить это прошлое, которое связывало нас воедино. Эта дорога была знакомой. Я знала, какой могла бы быть жизнь с Реном, как я вписываюсь в эту картину, и что я глубоко переживаю за него. Искушение удержать его рядом неуклонно подбивало меня.

– Мы всегда предназначались друг для друга, Калла, – уверенно произнес он, и я задрожала, чувствуя, словно он прочитал мои мысли. – Позволь мне показать тебе, на что это может быть похоже.

Его губы едва коснулись моих. Больше я не могла сопротивляться и позволила пальцам скользнуть по контурам его груди. Он нежно прорычал, запуская руки в мои влажные волосы и целуя меня. Мои пальцы опустились вниз, почти касаясь его живота, и нашли край полотенца, обмотанного вокруг бедер. Он поцеловал еще сильнее, призывая меня.

Дверь ванной распахнулась, и вошел Коннор без рубашки и в пижамных штанах, с полотенцем, висевшим через плечо. Он перестал свистеть, когда увидел Рена с голой спиной и меня, прижатую к стене.

– О Боги! Мои глаза! – Коннор закрыл лицо. – Я не виноват!

– Заткнись, Коннор, – крикнула я, чувствуя одновременно и облегчение, и разочарование.

Я выскользнула из-под Рена, прыгнула к двери раздевалки и бросилась внутрь. Одеваясь в спешке прежде, чем выбежать из ванной, я была подавлена. Когда я почти бежала по коридору мимо с еще сонными глазами Ищеек, направляющихся в горячий душ, я пыталась убедить себя, что не могу слышать смех Коннора.

10

Мой живот урчал, но я все еще была на взводе от случайной встречи с Реном в ванной. Я не могла рисковать столкнуться с Шеем, когда мои чувства были так разбросаны… и когда, вполне вероятно, запах Рена остался на моей коже.

Черт побери, Калла. Почему ты не можешь держаться от него подальше? От каждого из них?

Я поняла, каким сильным было желание, а любовь еще сильнее, и это огорчало меня, так как я не мола контролировать себя, когда моя кровь закипала.

После того, как я отвергла идею присоединения к команде Халдис за завтраком, я направилась во двор в поисках свежих фруктов. Учитывая то, что было довольно рано, я удивилась, когда нашла Анселя собирающим апельсины в маленькой роще.

– Доброе утро, – он улыбнулся.

– У меня есть шанс получить один из них? – спросила я, указывая на его полуполную корзину.

– Конечно, – Ансель бросил мне один.

– Ты рано встал, – я начала чистить апельсин.

Его плечи напряглись.

– Спать нелегко.

Я разжевала дольку апельсина, наслаждаясь взрывом цитрусовых на моем языке. Апельсин был сочным, прекрасным.

Ансель молчал, срывая апельсины с веток.

– Ты выглядишь лучше, – медленно произнесла я.

– Да?

Я закашлялась, подавившись апельсиновым соком. Его голос был таким же жестким, как тот, что болью пронзил мое тело, когда мы впервые узнали, как Хранители наказали Анселя.

– Ты не… с тобой все в порядке? – забеспокоилась я.

Он повернулся ко мне лицом. Сейчас его глаза не были пусты, как тогда в Денвере, они были безнадежны.

– Я никогда не буду в порядке, Калла, – вымолвил он, обращаясь к апельсину в руке. – По-настоящему.

– Но…, – я смотрел на него, желая, чтобы он не говорил таких вещей. Стараясь поверить, что это всего лишь жалость к самому себе… но я знала, что это не так. – Но Брин.

– Я люблю Брин, – сказал он. – И я не могу стоять и смотреть на ее боль.

Я посмотрела ему в лицо. Он выглядел старше, чем мой младший брат, которого я знала. Старше и злее.

– Ты притворяешься, что все в порядке, таким образом, ты не причиняешь ей боль.

Он кивнул.

– Она, кажется, думает, что все еще любит меня. Я попытался оттолкнуть ее, но она даже не хочет слушать.

– Ты не хочешь быть с ней? – спросила я.

– Я всегда любил ее, – ответил Ансель. – Но я не лучшая пара для нее. Брин заслуживает большего.

– Как ты можешь так говорить? – мне хотелось закричать на него, но я сдержалась. – Ты все еще тот же.

– Нет! – Ансель сжал апельсин, ногти впились в кожуру. – Поверь мне. Я уже не тот.

– Да. И Брин любит тебя.

– Я не равен ей, больше нет. Без подходящего партнера нельзя заключить брак. Ты, как никто другой, должна понимать это.

– Конечно, понимаю, – я нахмурилась. – Но ты не прав насчет этого. Я уже говорила тебе, что в прошлом Ищейки и Воины были вместе. Они создавали семьи.

– Я знаю, – Ансель зло улыбнулся. – Я слышал. От тебя. От Тесс. Ищейки и Воины. Монро и Коррина. Он и она. Она и он.

– Так в чем тогда проблема? – я раздавила оставшиеся кусочки апельсина в своем кулаке. Сок полился сквозь мои пальцы. – Это работает. Это была настоящая любовь, реальные отношения. Люди умерли за них.

– Это не то же самое, – ответил он и опустил глаза.

– Почему?

– Потому что я не родился Ищейкой. У меня нет их власти, – он снова взглянул на меня, серые глаза горели яростью, словно буря. – То, кем я являюсь сейчас намного меньше, чем то, кем я был. И я не смогу стать большим. В конечном счете, Брин поймет это. И она уйдет. Так будет лучше.

– А если она не уйдет? – я смотрела на мягкую оранжевую кашицу на своей ладони и, казалось, я могла увидеть опустошенное сердце Анселя. – Что если она хочет быть с тобой и создать семью?

– Где я буду играть папу в стае щеночков-волков?

– Вот так это работает, – ответила я.

– Я знаю. Тесс объяснила мне всю суть материи вещей. Но будь то биология или магия, это не имеет значения. Вопрос не в том, сможем ли мы быть вместе с Брин и создать семью. Вопрос в том, должны ли мы.

– Просто дай ей время, Ансель, – предложила я.

Я не знала, что еще сказать. Мне было ненавистно отчаяние в его голосе.

– Я обещаю, я никогда не сделаю Брин больно, – согласился Ансель. – Я не скажу ей, что чувствую на самом деле. Я буду рядом, когда она будет нуждаться во мне, и когда она захочет, я отпущу ее.

Мы стояли, глядя друг на друга. Больше нечего было сказать.

Ансель улыбнулся всей своей пустотой, протягивая мне апельсин:

– Тебе все еще нужно позавтракать. Ты убила свой апельсин.

– Спасибо, – мне удалось вытолкнуть слово из своего горла.

– А, это ты! – голос Брин заставил меня повернуться.

Она шла по тропинке вприпрыжку, сияя.

– Извини, я приняла еще один долгий душ. Это природные небеса! Ищейки просто обязаны найти способ продать материалы. Я предложу это Тесс. Чувствуете запах моей кожи – розы и тимьян!

Он повернулся к ней, и я увидела счастье на его лице. Ансель надел маску и превратился из разбитого брата в Анселя, которого мы все знали.

Я не могла быть здесь, не в этот момент. Я не хочу, чтобы по моему лицу Брин все поняла. Оправдываясь тем, что мне нужно встретиться с Аникой, я поспешно ушла от них, пытаясь отвлечься на чистку своего апельсина. Но как только апельсин был очищен, на полпути из сада я столкнулась с еще одним напоминанием о том, какой незавершенной каждая вещь в моей жизни стала.

Коннор устроился на каменной скамье рядом с тропинкой. Его рубашка была расстегнута. А грудь, пересеченная твердыми мышцами, была изрезана шрамами. Шрамами, которые я узнала.

Я уже хотела вернуться назад, но поняла, что должна очистить воздух или, по крайней мере, собственную совесть перед ним.

– Как много Воинов ты думаешь, что убил?

– Я пытался отступать, – ответил он, не открывая глаз. – Но они все были настолько любезны, что оставили мне подарки, которые сама можешь увидеть.

Коннор провел рукой по покрытой шрамами плоти.

Я присела на скамейку рядом с ним, пуская солнечный свет греть мою шею и плечи. Пульс пустился в галоп, но я заставила себя следовать тому, что хотела сказать.

– О том, что ты видел сегодня утром…

Нежная теплота, которую я чувствовала, стала колющей высокой температурой, когда кровь прилила к шее и щекам.

– Эй, я не осуждаю, – сказал Коннор.

Он сложил руки за голову, подняв лицо вверх, чтобы взглянуть на меня.

– Но если мы потеряем Наследника, потому что ты не можешь удержать свои штаны, начнется ад, за который придется заплатить. В буквальном смысле.

Когда я зарычала, он рассмеялся.

– Я даже не собирался спрашивать тебя о вашем парном сближении, сладкие щечки, – продолжил он. – Ты сама начала.

Я обняла колени и положила на них подбородок.

– Я просто хотела, чтобы ты понял.

Коннор сидел. Один уголок его рта дернулся.

– Понял что?

– Что Шей, Рен и я в сложной ситуации.

– Сложной, да? – его улыбка стала шире. – Я думал, что здесь все довольно просто. Двое парней хотят заполучить тебя. Ты должна выбрать одного.

– Это не все.

Коннор прервал меня взмахом руки.

– Конечно, всегда есть вшивые мелкие детали, но все они сводятся к основному. Ты одна. Их двое. Любовь – сука.

– Прекрасно.

Я хотела и могла назвать его лжецом, но его сокращенная версия моей жизни тоже была логична.

– Послушай, дорогая, я не могу поднимать каждый камень. Я просто говорю, как вижу.

Коннор убрал каштановые волосы со своего лица. Они все еще были влажными после душа. Он уже начал загорать после нескольких дней под средиземноморским солнцем. Бронза его кожи заставила белые зигзагообразные шрама казаться неестественными на его груди.

– То есть ты имеешь в виду, что все твои потрясающие фразы – просто разговор? – я усмехнулась. – Кто бы мог предположить?

Он бросил на меня косой взгляд, но ничего не ответил.

– Знаешь, что я думаю?

Одна из его бровей поднялась.

Я наклонилась к нему.

– Думаю, что вся твоя болтовня – всего лишь способ отвлечься от единственного человека, который тебя действительно интересует.

– Ты действительно считаешь, что у такого доброго парня может быть только одна девушка? – он улыбнулся, но его глаза остались печальными.

Я выдержала его взгляд.

– Думаю, что ты любишь Эдну.

Коннор первым отвернулся, уставившись на ближайший фонтан.

– С Эдной я совершил ошибку, – тихо произнес он, погружаясь в собственные мысли. – Около года назад.

– Ошибка? – я нахмурилась. – О… ты хочешь сказать, что спал с ней.

Его ответный смех был холоден.

– Нет.

– Ты с ней не спал? – я не могла понять насмешливого наклона его улыбки.

– Конечно, нет, – ответил он. – Думаю, именно это и было ошибкой.

– Ты запутал меня.

Коннор перебросил ноги через край скамейки, положив руки на бедра.

– Эдна была еще ребенком, когда я встретил ее. Мне было шестнадцать. Самоуверенный идиот.

– Да, ты совершенно изменился с тех пор.

Он улыбнулся, но не мне.

– У нее было непростое время.

– Она рассказывала, – пояснила я, вспоминая, как Эдна говорила, каким другом, в котором она нуждалась после смерти ее матери, стал для нее Коннор.

Он наблюдал за мной с тревогой, поднимающейся в его глазах.

– Что она рассказала тебе?

Я нахмурилась, заметив, как краска отлила от его щек.

– Только то, что вы шутили с ней после того, как она потеряла мать.

– Да… все верно, – Коннор вернулся в непринужденную позу.

– Но тебе лучше сказать мне, что ты подумал она рассказала.

Он покачал головой, но произнес спокойно:

– Ей шестнадцать.

– Я это знаю.

Он посмотрел на меня.

– В прошлом году ей было пятнадцать… а мне двадцать. Мы всегда собирались вместе в зимнее солнцестояние. Итан, Кайл, Стюарт и я пришли из заставы в Денвере. А у Эдны был перерыв от занятий.

Я кивнула. Пока все это показалось невероятным.

– После большого праздника, много выпив и натанцевавшись, я направился в комнату спать. Эдна спросила, может ли она некоторое время поболтать со мной.

Мой пульс участился. Я могла видеть, как это все происходило, и переживала за них обоих.

Коннор потер затылок.

– Она точно не имела в виду разговор. И привела достаточно веские аргументы в пользу того, что действительно собиралась делать.

– Она пыталась тебя соблазнить? – мне не трудно было представить, что последовало из того, чего хотела Эдна.

– Да. И очень настойчиво.

– И ты сказал нет? – именно в эту часть поверить было сложнее всего.

– Ей было пятнадцать, Калла.

– Понимаю.

Пятнадцать слишком мало, но душой Эдна была старше. Не думаю, что Коннор воспользовался бы ситуацией. Но и представляю, как нелегко было оттолкнуть Эдну, когда она точно решила, что хочет этого.

– И дочь Монро.

– О-о… – это имело смысл.

– А когда я попытался объяснить, почему это может быть плохой идеей, она не стала даже слушать.

– Могу представить.

На самом деле я представляла летающие объекты, звон разбитого стекла, и, возможно, Коннора с подбитым глазом.

– Так это было до или после пари с Силасом?

На секунду он задержал дыхание.

– Она рассказала тебе о пари?

– Она ничего не говорила об этом.

– Сначала было пари, но только несколько часов, – продолжил Коннор. И из этого вышло лишь то, что я и Эдна больше не могли танцевать рядом друг с другом. В момент, когда я поцеловал ее, я не мог…

– Ты не мог притворяться, что не влюблен в нее.

Он бросил недружелюбный взгляд в мою сторону.

– Это довольно очевидно, – пояснила я.

– Я больше не мог врать себе. Но думал, будет лучше, если продолжу притворяться для нее.

– Мне кажется, что ты не прав.

Мой разум вернулся к признанию Рена. Если бы я знала, что он на самом деле чувствовал ко мне, была бы наша жизнь другой? Мысли о Шее последовали после этого вопроса. Хочу ли я, чтобы прошлое было другим? Я не могла даже представить отсутствие Шея. Мое сердце разрывалось при мысли, что я могла никогда не влюбиться в него.

– Может быть, – Коннор встал и потянулся. – Все получилось не так, как я надеялся.

– И на что же ты надеялся? – спросила я. – Ты хотел видеть Эдну с кем-то другим?

Внезапный удар его взгляда дал мне понять, что это последнее, чего он хотел.

Я стояла на своем:

– Тогда ты должен что-то с этим делать.

– Я заключу с тобой сделку, – он медленно улыбнулся. – Я объяснюсь с Эдной, когда ты выберешь своего парня.

– Это несправедливо.

Я встала, встречаясь с его пристальным взглядом.

– В любви и на войне все справедливо, – ответил Коннор, поворачиваясь, чтобы уйти. Думаю, это означало, что наш разговор окончен.

– Так что? – окликнула его я. – Ты ничего не сделаешь?

– Я следую твоему примеру, Альфа, – он повернулся, продолжая идти, и улыбнулся мне.

– Что это значит? – мои руки оказались на бедрах.

– Это значит, что я собираюсь выиграть войну. Романтике придется подождать.

Я посмотрела ему вслед, разочарованная разговором. Но, по крайней мере, мне стало хоть что-то понятно в истории Коннора и Эдны.

– Калла! – я повернулась и увидела, как мне машет Брин. Ансель держался позади с корзиной, наполненной до краев апельсинами. Мейсон был с ними.

– Что? – спросила я, когда добралась до них.

– Нам нужно спуститься вниз, к ограждению, – ответила она.

– К ограждению? Почему?

Мейсон посмотрел на меня и добавил:

– Логан хочет встретиться.

11

Помещение, где держали Логана, больше походило на клетку, чем комната Анселя. Я осталась довольна этим наблюдением, однако, вскипела, как только мы вошли в узкое пространство. Пока мы шли от сада до ограждения, все молчали. Эти комнаты, используемые для заключенных, были расположены на низшем уровне Академии, отделенные от оживленных частей учебного заведения Ищеек. Не смотря на то, что Мейсон заверил меня о возможном присутствии Аники, эта встреча не укладывалась в моей голове. Все это было слишком знакомо. Логан хотел что-то сообщить своей стае. Нас вызвали так, словно он все еще был нашим хозяином. От того, каким образом Мейсон направился в помещение, я бы сказала, что он так же не в восторге от такого развития событий. Я не могла винить его.

Что удивило меня еще больше, так это то, что Ансель настоял на своем присутствии.

– Для моральной поддержки, – пояснил он, бросив взгляд на Мейсона, когда я спросила его почему.

Если и был кто-то, у кого было больше причин для ненависти к Логану или любому из Хранителей, чем у Мейсона, это был мой брат.

Шей ждал нас за дверью. Когда мы вчетвером вошли, Логан выглядел слишком комфортно, даже растянувшись на двойном матраце, который включал единственную подушку и неокрашенное шерстяное одеяло, оперевшись на локоть и с сигаретой в зубах.

Рен, Сабина и Нев были уже в комнате. Аника и Итан стояли позади них. Итан наблюдал за Логаном подозрительно, а выражение лица Аники было скорее любопытным.

– Чудесно, – Логан улыбнулся нам и струсил пепел в пустой стакан на полу.

– Укусите меня, – прорычала я.

Логан мог ожидать обычного исхода, но я ему не позволю. Он больше не наш хозяин, и я хочу убедиться, что он об этом знает.

Брин на секунду задержала дыхание, но Мейсон улыбнулся. На мгновение глаза Логана расширились, но он тут же надел на лицо беззаботную маску.

– Калла, я не жду от тебя искренней симпатии, но мы все еще можем быть цивилизованными людьми.

– Ты – пленник, – уточнила я. – Вежливость ни к чему. Зачем эта встреча?

Он откашлялся.

– Есть две причины. И спасибо, что пришла.

– Калла права, – вмешался Рен. – Заканчивай шоу, Логан. Давай выкладывай.

– Не все в настроении, – Логан взял сигарету и вздохнул. – Моя последняя.

– Прекрасно, – сказал Мейсон.

Логан взглянул на него, и мое сердце екнуло.

– Не смей смотреть на него, – Нев пересек комнату, заслоняя Мейсона от взгляда Логана. – Никогда не смотри в его сторону, или я вырву тебе глаза.

– Я в порядке, – прошептал Мейсон, но побледнел.

Ансель сунул руки в карманы, уставившись в пол.

Впервые, голос Логана потерял свой ясный, властный тон.

– Ну, перейдем к первой причине … я хочу принести извинения.

Никто не говорил, но все смотрели на Хранителя.

Шей, наконец, нарушил молчание:

– Извинения?

– Несмотря на мое тюремное заключение, я начал уважать силу, верность и, прежде всего, упорство вашей стаи. Я пытался воспользоваться вашей верностью к Хранителям, и простите, что позволил своей наследственности взять над собой верх.

– Взять над тобой верх? – Нев зарычал, воздух вокруг него накалился. – Ты думаешь, что этого достаточно, чтобы восполнить то, что ты собирался сделать?

Я сделала шаг к нему. Как и мы все, Нев ненавидел Логана, но нападать на него, когда он находился под заключением Ищеек, не было решением.

– Конечно, нет, – продолжил Логан.

Он бросил умоляющий взгляд на Анику, которая встала между Хранителем и Невом.

– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие.

Она положила свою руку на меч на поясе.

– Ты понятия не имеешь… – Нев уставился на нее.

– Оставь это, – Мейсон схватил Нева за плечо, оттягивая назад. – Он того не стоит.

– А как насчет меня?

Я удивленно обернулась. Ансель медленно шел к Логану, его руки по-прежнему были спрятаны в карманы.

– Для меня у тебя есть извинение?

Логан покачал головой, нахмурившись.

– Я думаю…

– Ты думаешь? – Ансель начал смеяться. Тонкий, ужасный звук. – Ты убил мою мать. Ты так же убил и меня для всех, кого оставил в живых.

– В отличие от меня, ты выглядишь прекрасно, – сказал Логан. – Что касается твоей матери, то это не моя вина.

Его слова стали воплем, когда Ансель кинулся на Логана, достав секатор из кармана и ударив рукой со всей силой, которую он мог собрать. Ансель был быстр, но рефлексы Аники были еще быстрее. Она рванула вперед, обхватывая руками Анселя за талию. Потеряв равновесие, он нанес удар левее, оставив длинный рваный след на плече Логана. Не останови его Аника, удар пришелся бы на горло.

– Итан! – Аника отдернула Анселя и передала его в руки Итана. – Убери его отсюда. Найти Тесс. Мы разберемся с этим позже.

Итан вытолкнул Анселя за дверь. Сабина даже не потрудилась извиниться. Она просто вышла вслед за Итаном без единого слова.

Я уже собралась выйти за ними, как Брин остановила меня:

– Я помогу. Ты должна остаться здесь, что-то происходит. Я не уверена что именно, но Логан что-то задумал. Я останусь с Анселем.

Часть меня хотела поспорить. Ансель был живым проводом, опасным и непредсказуемым. Я хотела поговорить с ним. Но также я знала, что Тесс и Брин были, наверное, лучшими из тех, кто мог успокоить моего брата. Он по-прежнему рассматривал меня как часть причины, по которой он больше не Воин.

– Я тоже, – сказал Мейсон, взяв руку Брин. – Я просто не могу находиться здесь.

– Ты хочешь, чтобы я тоже пошел? – спросил Нев.

Мейсон покачал головой.

– Я буду в порядке. Найди меня позже.

– Кто-нибудь может мне помочь? – рука Логана была прижата к плечу. – Я истекаю кровью!

– А выглядишь ты неплохо, – заметил Рен.

– Я уверена, что Итан пришлет Эликсир, – спокойно сказала Аника. – Ты не истечешь кровью за это время.

Глаза Логана расширились.

– Что еще ты можешь сказать нам, Логан? – спросила я. – Поскольку извинение – в значительной степени пустая трата нашего времени. Твои слова ничего для нас не значат.

– Хорошо, – Логан выпрямился, насколько это было возможно, в то время как он все еще держался за раненое плечо. – Я хочу помочь вам.

– Помочь нам как? – уточнил Шей.

– Меня больше интересует почему, а не как, – вмешался Рен.

Логан улыбнулся, возвращая часть своей уверенности.

– Как я уже говорил, я пришел к уважению ваших способностей и узнал много нового об Ищейках.

– Ты? – Аника скрестила руки на груди.

– Совершенно случайно, – пояснил Логан. – Все здание гудит новостями о вашей последней миссии.

Он посмотрел на Шея, пробежавшись глазами по мечу, перекинутому через его спину.

– Поздравляю.

Шей сделал осторожный шаг в сторону Логана.

– Такой поворот событий заставил меня подумать о своем положении, – продолжил Логан. – Я азартный человек, и держу пари, что ваша сторона победит в этой войне.

Хоть я и не хотела, но ахнула. Это была последняя вещь, которую я ожидала услышать от Логана.

– Ты не человек, – Нев плюнул, не смотря на серьезность заявления Логана. – Ты испорченный, заносчивый мальчишка, и теперь ты боишься. Вот и все.

– Это правда, – согласился Логан. – Особенно часть про то, что я боюсь. Что касается всего остального, я собираюсь это проигнорировать… из вежливости.

– Ты боишься? – спросила я, не в силах сдерживать улыбку на своем лице. – Хранитель боится Воинов. Возможно, это лучшее, что я когда-либо слышала.

– Конечно, я боюсь.

Логан встретил мой взгляд, и я знала, что он не врет.

– Предсказание на стене. Это, вероятно, был момент, когда ты остановила жертвоприношение Шея на Самайн. У него уже есть один из мечей. И скоро он завладеет всеми Элементами Креста.

– И Хранителей больше не будет, – добавила Аника.

Логан пожал плечами.

– Похоже, удача на вашей стороне.

– Кажется, ты не слишком расстроен надвигающейся на вас гибелью, – смех Рена был леденящим.

– Это потому, что я надеюсь изменить собственную судьбу, – пояснил Логан.

– И как ты можешь сделать это? – спросил Шей. – Твоя наследственность не в твою пользу.

– На самом деле… – Логан медленно улыбнулся, – я считаю, что очень даже на пользу.

Аника стояла прямо над Логаном, смотря на него сверху вниз.

– Что же ты предлагаешь?

– В последней битве, когда вы встретитесь с Боско, – сказал Логан. – Вам необходимо находится в течение Разлома. Верно?

Аника кивнула.

– Я знаю, где это.

– Мы просто можем заставить тебя рассказать нам, – пояснила Аника.

– Но ты знаешь, что этого недостаточно, – Логан больше не улыбался. – Не так ли?

Аника не ответила, но ее глаза сузились.

– Необходимое место ты могла выяснить и сама. Даже если бы на это понадобилось больше времени, чем хотелось бы, – продолжил Логан. – Это на Роуэн Эстейт.

– Мы догадывались, что оно может быть там, – сказала Аника, но Воины обменялись многозначительными взглядами.

– Что еще за Разлом? – спросил Рен.

– Ворота, через которые Предвестник и его фавориты вошли в этот мир, – ответила Аника. – Они были открыты в конце пятнадцатого столетия, но монстр переместил их как ему удобнее. Таким образом, мы никогда не были уверены, где могут находиться Ворота.

– И Ворота должны быть закрыты, – медленно произнес Шей. – Вот как мы победим в войне.

Аника улыбнулась ему мрачно.

– Это часть того, как мы победим.

– Это так же способ, которым ты вернешь своих родителей, – добавил Логан.

– Что? – Шей повернулся и уставился на него.

– Разлом остается открытым путем ритуального жертвоприношения, – пояснил Логан. – Эта жертва на время – твои родители.

Челюсти Шея сжались.

– Ты же сказал, что мои родители живы.

– Живы, – Логан взглянул на Анику. – Я предполагаю, ты не сможешь достать мне еще сигарет?

– Зависит от того, что еще ты скажешь, – ответила Аника.

Она положила руку на плечо Шея и потянула его от Логана.

– Как Тристан и Сара Доран могут быть живыми, если они были принесены в жертву, чтобы открыть Разлом?

– Боско Мар очень креативен, когда дело доходит до пыток, – пояснил Логан.

Шей вздрогнул, и я хотела пойти к нему, но сейчас было не место и не время.

– Мы в курсе, – сказала Аника.

Логан сделал паузу, поднимая руку, чтобы проверить рану. Порез больше не кровоточил. Он осторожно прислонился к подушке.

– Боско хотел, чтобы Тристан страдал за свое предательство, поэтому он придумал наказание, которое вынудило Тристана страдать вечно, наблюдая как все, чем он рискнул, было разрушено.

– Ты имеешь в виду его ребенка.

Аника отвернулась от кровати и начала ходить по комнате.

Шей нахмурился.

– Как он мог видеть все, что происходило со мной?

Мой разум затуманился, так как температура кровь похолодела.

– Шей… я думаю… я…

Логан прервал меня:

– Где то единственное место, где ты видел своих родителей?

– Видел их? – Шей уставился на него. – Я не знаю… мои мечты… воспоминания.

– Ну же, поднажми, – Логан был на грани смеха.

– Хватит, – я прыгнула вперед, приземлившись на кровать и сев на корточки перед Логаном со сжатым кулаком. – Не смей играть с ним.

– Калла!

Аника была на полпути ко мне, когда Шей остановил ее пронзительным взглядом. Он повернулся и взглянул на Логана.

– Портрет, – воскликнул Шей. Он перевел взгляд с Логана на меня. – Портрет в библиотеке.

Я кивнула, вставая с кровати, чтобы подойти ближе. Я не осмелилась прикоснуться к нему. Это был как раз тот момент, способный дать жизнь эмоциям, которых не следовало вызывать.

– Означает ли это, что…, – прошептал Шей. – Они живы, но… они там… в вещах?

– Что за вещи? – спросил Логан.

– Значит он Падший, – сказала Аника. – Это так? Тристан и Сара Падшие?

– Нет, – сказал Логан. – Они не Падшие. Падшие – мертвецы, правда немного больше, чем оживленные трупы. Боско хотел, чтобы Тристан и Сара сохранили сознание. Они находятся в оцепенении, заключенные в тюрьму в ту картину.

– Как это отличается от других картин? – спросил Шей.

– Падшие являются заключенными, которых мы используем, чтобы кормить Призраков, – ответил Логан, съежившись, когда Рен зарычал. – Картины – едва уловимое пространство, своего рода клетка. Боско любит наблюдать за тем, что он называет своим собственным «искусством войны». Он может видеть через размерную стену, смотреть за кормлением Призраков. Заключенные остаются там до тех пор, пока от них не остается ничего, что можно предложить Призракам. Тогда от Падших отказываются.