Текст книги "Фб-86"

Автор книги: Андраш Беркеши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава седьмая

Пока машина с бешеной скоростью неслась в Будапешт, Иштван вспоминал события нескольких последних часов. От этого он зябко поежился, на лбу проступил холодный пот. Не хотелось думать ни о чем. Четырехместный «австин» поглощал километры. Сквозь запотевшие окна Иштван видел только неясные очертания придорожных деревьев и иногда слабые зарева от электрического света над селами.

Молодой шофер был мрачен и сдержанный. Он не отрывал взгляда от дороги, иногда коротко отвечал на вопросы Иштвана, однако ни разу не взглянул на него. Иштван понял, что водитель не хочет разговаривать с ним. Иштван в свою очередь не принуждал его к разговору, хотя чувствовал острое желание поговорить с кем-то, развеять тяжелые мысли. Откинувшись на спинку сиденья, он пытался заснуть, но, как только закрывал глаза, в воображении появлялся Клерк, его улыбающееся лицо, снова ощущалось крепкое пожатие его руки. И словно в кино с бешеной скоростью менялись картины его бытия.

Вот он осторожно пролезает через проволочную ограду. Сердце вот-вот выскочит… «Не бойся, – подбадривает себя, – еще одно препятствие, и перед тобой свободная дорога». Вдруг луч ослепительного света щупает темноту. С перепугу аж дух перехватило… Сознание прошибает мысль: все кончено. Он падает на живот среди колючей проволоки, потому что прядь света быстро и опасно приближается. Ему хочется превратиться в маленького муравья и спрятаться в земле. Сноп света приближается. Иногда он останавливается на чем-то, на несколько секунд замирает, потом уползает на десять, пятнадцать метров назад и снова неумолимо приближается. Нервы до предела напряжены. Иштван лежит неподвижно, как труп, боится вздохнуть. Сияние проскакивает над ним. Он снова ждет, припав к земле. Наконец свет гаснет, все вокруг снова погружается в кромешную тьму. Иштван ползет дальше, глубоко вдыхая ночной воздух. В двадцати метрах перед ним таинственно шепчет буковый лес. Только бы скорее туда! «Все время держитесь опушки, – слышит он голос Клерка. – Вдоль опушки до первой полевой дороги. Там ждет машина». Он преодолевает последнюю преграду и ползет по вспаханной полосе. Чувствует, что задел что-то рукой. Не успевает осознавать, что это, как вдруг с шипением поднимается в небо ракета, и в следующее мгновение вся окрестность залита ярким дневным светом. Он теряет самообладание и действует инстинктивно: вскочив, ошалело бросается в лес. На вышке вспыхивает прожектор, луч света бежит за ним. Раздаются выстрелы. Что-то с жужжанием проносится мимо его ушей. Он знает, что это пули, но не обращает на них внимания, бежит дальше: его подстегивает инстинкт самосохранения. Он уже под защитой деревьев, но не снижает темпа. Судорожно хватает ртом воздух, хотя не испытывает усталости: им владеет только страх, осознание того, что ему грозит смертельная опасность… Вдруг от ствола одного из деревьев отделяется тень – фигура человека. В руке мелькнула сучковатая палка. Человек выскакивает навстречу Иштвану, как будто что-то кричит, но что именно – он не слышит. Видит только поднятую для удара палку. Не замедляя бег, Иштван бросается на тень и чувствует удар в левую руку. Правой он размахивается и изо всех сил бьет неизвестного по шее. Тело падает, он перепрыгивает через него и мчится дальше. Только тогда вздыхает свободнее, когда на полевой дороге замаячили темные контуры легковой машины…

…Иштван проснулся от того, что машина вдруг остановилась. «Все же я спал», – мелькнула мысль. Шофер вышел. Через открытую дверь в машину ворвался холодный воздух. Парень вздрогнул и окончательно пришел в себя.

– Что-то случилось? – спросил он и тоже вышел.

– Ничего особенного, – ответил водитель. – Надо менять номер.

– Может, помочь?

– Не надо, – отказался водитель и приступил к работе.

Взяв из багажника инструменты, он снял номерную табличку и прицепил другую, с желтой основой – номерной знак дипломатического корпуса.

Парень с интересом следил за быстрыми движениями мужчины. Закончив работу, водитель положил в багажник инструменты и старую номерную табличку.

– Дальше повезти вас не могу, – обратился он к Иштвану. – Это было бы опасно. Идите по этой дороге, через десять минут дойдете до Веспрема. Вскоре оттуда отправляется скорый поезд на Будапешт. Им вы доберетесь до места.

– Вы венгр? – спросил парень.

– Какое это имеет значение?.. Завтра в семь вечера буду ждать вас в городском парке отдыха перед рестораном «Гундель». Дайте мне документы, которые вы получили в Вене. В поезде и в Будапеште, если надо будет, – предъявите собственные документы.

Парень достал из кармана документы, подготовленные для него капитаном Клерком, и отдал их водителю, который тем временем уже сел за руль.

– А теперь слушайте меня внимательно, – строго обратился водитель к Иштвану. – Если вас задержат, всевозможным образом возражайте, что были в Вене. Назовите адрес в Сомбахеи. Там подтвердят, что все эти дни вы были у них и не оставляли квартиры.

– А что мне говорить, если спросят, откуда я знаю этих людей?

– Они старые знакомые вашего отца. Перед войной хозяин несколько месяцев жил у вас. Три недели назад вы встретились в Будапеште и он пригласил вас… Ясно?

– Да, – сказал удивленно парень.

В душе шевельнулось какое-то неприятное ощущение.

– Тогда идите, – тоном приказа бросил ему шофер и, не подав Иштванувруки, включил мотор. Ночь поглотила небольшую машину.

Иштван пошел в сторону Веспрема. Вскоре перед ним открылась панорама небольшого города, залитого электрическим светом… «Что-то здесь неясно, – напряженно думал парень. – Я дал бы голову на отрез, что этот мужчина не шофер. Возможно, это один из друзей капитана Клерка. Он хорошо владеет венгерским языком, но по акценту чувствуется, что он не венгр».

Иштван прошел через город. На станции было много людей. Они ждали будапештского поезда. В одном из вагонов третьего класса он нашел свободное место, сел, заложил руки в карманы и откинулся на спинку сиденья. Поезд медленно тронулся.

* * *

– Хотите хлеба? – мило спросила Ева, улыбнувшись красивом блондину.

– Да, дайте кусок, – ответил тот и начал рыться в кармане в поисках бумажника. Нервно щупал внутренние карманы пиджака, потом выложил на стол блокнот, удостоверения, но бумажника не было.

– К черту, куда я девал свои деньги? – бормотал он себе под нос. Затем встал и уже медленнее начал снова рыскать повсюду.

Ева, спокойно улыбаясь, ждала. Корзину с хлебом она поставила на стол и внимательно рассматривала удостоверение в красной кожаной оправе, на которой золотом был вытеснен текст. «Министерство обороны», – прочитала девушка, глаза быстро бежали по тексту: «Офицерское удостоверение», – блестели позолоченные буквы…

– А чтоб его… нашел! Оказывается, положил в задний карман, – пояснил с облегчением молодой посетитель. Он сел, снова положил в карман блокнот и удостоверение, потом вынул из бумажника стофоринтовую ассигнацию.

– Может, у вас найдутся мелкие? – спросила Ева. – К сожалению, столько сдачи у меня не будет.

Ни монетки. Вы, пожалуйста, разменяйте.

– Попробую, – улыбнулась Ева и ушла. Через несколько минут вернулась. – Все в порядке. Только не сразу тратьте все мелкие, они вам пригодятся.

– Ни в коем случае! – сказал юноша, пряча в бумажник сдачу. Ева собралась пройти дальше, но тот остановил ее. – На минуточку, барышня. Вы не скажете, когда приходит на работу Ференц Вильдман?

– Вильдман? – переспросила удивленно девушка.

– Да. Он здесь старший официант. Ведь это ресторан «Лилия», если не ошибаюсь?

– Да, – бормотала смущенно Ева. – Но…

– Что?

– Фери умер…

– Умер? Что вы говорите? – молодой блондин растроганно вскочил.

– Несколько дней назад он попал под машину. Вчера похоронили…

Посетитель оторопело уставился в девушку. В его широко раскрытых глазах отразилось искреннее удивление. Он был явно потрясен. Сев, расстроено отодвинул от себя тарелку.

– Это невозможно, – шептал он. – Бедняга Фери. Барышня, не расскажете ли вы мне…

– Охотно, но не сейчас. Если бы вы меня подождали или завтра к обеду…

– Нет, я лучше подожду, если позволите… Несчастный Фери… – бормотал человек. – Несчастный дядя Фери…

– Если вас так интересует дело… то после закрытия ресторана…

– Да, обязательно дождусь вас, – перебил ее посетитель.

Ева прошлась между столиками, подошла к новоприбывшим, предлагая им хлеб. Затем исчезла за дверью, ведущей в служебное помещение. Отложив корзину, зашла в контору.

– Дорогой Габика, – улыбнулась она бухгалтеру, – позвольте мне позвонить.

– Пожалуйста, Ева.

Девушка набрала номер.

– Алло… Мне господина доктора… Алло… это Ева. Когда же ты придешь, дорогой, мне очень хотелось бы поговорить. Я сделала глупость, что поссорилась с тобой. Да, да… признаю… ты прав… Прости… Значит, придешь? Это очень мило с твоей стороны. Пока… Целую, милый. – Она положила трубку.

Когда девушка снова вышла в зал, красивого блондина за столом уже не было. Посетителей меньше, только у бара толпилось несколько человек. Девушка села за стол официантов и мечтательно слушала музыку. К ней вернулся хорошее настроение. Ей захотелось танцевать, веселиться, забыть все заботы.

Через полчаса в ресторане появился высокий мужчина с выразительными чертами лица. Он сдал свое темно серое пальто и шляпу в гардероб. Перед зеркалом остановился, поправил полосатый галстук, причесал светло русые, блестящие волосы. Небрежным движением струсил с плеч волосы, неторопливо решительными шагами прошел в зал и сел за одним из краеугольных столиков. Белые манжеты рубашки на несколько сантиметров выглядывали из-под темно-синего пиджака. Взяв меню, он погрузился в его изучение. Левой рукой иногда приглаживал назад волосы. Видно было, что это для него привычный жест.

Официант подошел к столику и услужливо стал перед гостем. Посетитель заказал коньяк и жаркое.

– Подождите, прошу вас, – окликнул он официанта, который собирался уже уходить. – Принесите еще соус и бутылку пива…

Официант поклонился и поспешно ушел.

– Хотите хлеба? – улыбнулась Ева.

– Да, дайте. Что нового, девочка?

– Офицер в штатском спрашивал Вильдмаиа. После закрытия ресторана я встречусь с ним. – Девушка положила хлеб на стол. – Дай мне большую ассигнацию. Не сердись, что я вызвала тебя сюда. По телефону я не могла об этом сказать.

– Правильно сделала, – улыбнулся посетитель. Он положил на стол пятидесятифоринтову ассигнацию. Девушка очень медленно отсчитывала сдачу, слушая при этом инструкции.

– Узнай, кто он такой. Если вызывает интерес, приведи его ко мне. Скажешь, что я врач, который лечил Фери. Ясно? Знаешь адрес моего врачебного кабинета?

– Нет, – ответила девушка.

– Конечно, ты не можешь его знать. Я дал только номер телефона. Запомни: улица Керт, четыре. Не забудешь?

– Нет. – Увидев, что к столу подходит официант, она взяла чаевые и ушла.

* * *

– Позвольте представиться. – Мужчина подал Еве руку. – Ласло Шош, капитан генерального штаба.

– Ева Шони, – улыбнулась в ответ девушка. – Я уже подумала, что вы не дождетесь меня.

– О, нет, – возразил Шош. – Я готов был ждать хоть до утра. Хотелось бы все знать о дяде Фери.

Они медленно шли по пустынной улице Ваци.

– Куда пойдем? – обратился Шош к девушке.

– Знаете что? Давайте возьмем такси и поедем ко мне на квартиру. Я чувствую себя не совсем хорошо. К тому же устала.

– Как хотите. Я не побеспокою вас?

– Не скажу, что это будет для меня каким-то особым развлечением, но этим я обязана памяти Фери…

Шош остановил такси, проезжающее мимо. Капитан, открывая дверцу, с интересом осмотрел девушку. Ева назвала свой адрес.

– Скажите, – спросила девушка, – вы какой-то родственник Ферри?

– Да, это мой родной дядя. Но мы давно не виделись. Дело в том, что я недавно вернулся из Москвы, а дядя Фери раньше жил за границей…

– Понятно, – сказала девушка и подняла палец к губам, подавая собеседнику знак, чтобы тот молчал. Шош догадался, что девушка не хочет в присутствии водителя разговаривать. Они сидели молча.

Перед домом Шош рассчитался с шофером. Поднимались наверх пешком. Девушка шла впереди. Он отставал от нее на один ступеньку. Когда дошли до квартиры Евы, девушка вынула ключ, открыла дверь,

– Снимайте пальто, – сказала девушка и сама начала раздеваться. – Пожалуйста, проходите, садитесь, – она открыла перед ним дверь в комнату – Прошу прощения, я только переоденусь.

– Пожалуйста! Обращайтесь так, будто меня здесь нет, – поспешил успокоить ее Шош. Он взял со стола спортивную газету. Быстро просмотрел заголовки. В одной информации прочитал о прибытии в Будапешт итальянских спортсменов.

«Как это так? Ведь радио сообщило, что они вчера только выехали к нам, – рассуждал он удивленно. Повертел в руках газету и посмотрел на дату. – Ага, понятно».

Послышались шаги девушки. Шош отложил газету и с любопытством взглянул на Еву.

– Значит, вы племянник Фери? – начала девушка и печально посмотрела на своего молодого гостя. – А почему вы не пошли к нему на квартиру?

– Я только сегодня прибыл из Дебрецена. Мать не назвала мне адреса. Сказала, что его можно найти в ресторане «Лилия». Они редко встречались. Недели четыре или пять назад обменялись письмами. Когда мы узнали, что меня направляют на работу в Будапешт, в генеральный штаб, матери захотелось, чтобы я жил у дяди Фери. Но скажите наконец, что с ним случилось?

– Подробностей мы тоже не знаем. Известно только, что в Кишпеште он попал под машину, – очевидно грузовую, так как был очень изуродован. Насколько мне известно, машину еще не нашли. Но зачем он шел в Кишпешт?

– В Кишпешт? – задумался капитан. – Кажется, у него там не было родственников. Это ужасно. Бедная мать, как она будет переживать, когда узнает об этом! – Шош замолчал, огорченно покачал головой. – Как я ждал этой встречи! Еще в детские годы я завидовал ему, когда он посылал с Востока нам письма и фотографии. Он объездил весь мир…

– Да, он нам тоже много рассказывал, – сказала девушка. – Он умел очень интересно рассказывать. Особенно о Яве и Турцию. Правда, в последнее время он частенько болел. Что-то с нервами было неладно. Часто ходил к врачу. У него был друг врач, лечивший его. Дядя Фери жаловался, что его преследовали кошмары.

– Кошмары? – удивился капитан.

– Да. Его мучил страх перед смертью, несколько раз Фери говорил о самоубийстве. Когда мы спрашивали, что с ним, он ничего не говорил. Знаю только, что в последнее время он часто ходил в церковь. И примерно три недели назад говорил о каком-то завещании.

– О завещании? Но у него не было никакого имущества, кроме той вечной квартиры, в которой жил. А квартиру он якобы продал.

– Но купил другую, – отметила тихо девушка. – У него было кое-какое золото. Он сам говорил мне.

– Да, – вздохнул капитан. – Когда-то дядя был богатым человеком. В Сингапуре имел собственный бар. Кажется, и в Бангкоке тоже.

– У меня такое впечатление, – задумчиво сказала девушка, – что в последнее время он много занимался восточной мистикой. Очевидно, это повлияло на его нервы.

– Вполне возможно, – согласился капитан. – Вряд ли думал он раньше, что ему придется зарабатывать на хлеб старшим официантом…

– Что-то мне все же непонятно, – перебила девушка воспоминания Шоша.

– А что именно?

– Просто не верится, чтобы у дяди Фери мог быть племянник – офицер генерального штаба.

– Почему? – Шош удивленно посмотрел на девушку.

– Старик люто ненавидел коммунистический строй.

– Да. Это я знаю. Ну и что же?

– А вы, его племянник – офицер генерального штаба у коммунистов.

– Вы тоже ненавидите этот строй? – Шош с интересом посмотрел в глаза девушки.

– Ненавижу ли? Не знаю. С вами трудно откровенно говорить, потому что вы все же офицер. Поймите! Мой отец был полковником старой армии. Он был по-настоящему хорошим солдатом. Умер смертью храбрых. Но если бы он и не погиб на фронте, то его казнили бы как военного преступника. Мой жених тоже был кадровым офицером. Теперь он в тюрьме. Никого у меня не осталось. Я была студенткой университета. Теперь продаю в ресторане хлеб. Надеюсь, вы не ждете от меня, чтобы я подпрыгивала или пела от радости?

– Как зовут вашего жениха?

– Зачем это вам?

– Может, я знаю его. Я тоже служил в старой армии…

– Вы?

– Да, я. Что тут удивительного?

– А теперь стали солдатом этого строя?

– С чего-то надо жить. Разве лучше было бы, если бы я был неквалифицированным рабочим?

– Но как вы стали офицером генерального штаба? Неужели вам доверяют?

– Думаю, что да. Я член партии. Свои обязанности выполняю добросовестно. В плену хорошо изучил русский язык…

– И даже стали коммунистом?

– Простите, я такого не говорил, – сказал Шош.

– Вы сказали, что вы член партии.

– Если кто католик, это еще не значит, что он верит в бога, – улыбнулся офицер.

– Это правда, – засмеялась девушка.

– Впрочем, – продолжал капитан, – никогда не знаешь, что может человеку пригодится. Я не иду наперекор судьбе.

– Вы интересный человек…

– Простой, рядовой смертный. И хочу жить… Каждый человек пытается жить так, как ему легче… Жизнь так коротка. Видите, бедный дядя Фери тоже так внезапно умер. Я думал, что смогу жить у него, а теперь мне придется искать другую квартиру.

– Вот что, – предложила девушка, – если хотите, наведайтесь к врачу дяди Фери. Видимо, у него осталось завещание старика. Кто знает, не отказал ли он квартиру вам…

– Вы знаете, где живет этот врач?

– Подождите, я где-то записала адрес, потому что дядя Фери однажды рекомендовал мне его. – Ева взяла свою сумку и принялась рыться между своими записями. – Вот он. Улица Керт, четыре.

– Как его зовут?

– Этого уж я не знаю, – ответила девушка. – Как-то старик и называл его, но я забыла.

– Ничего, найду. Вряд ли в том доме живет несколько врачей.

– Кажется, он высокий, русый, лет сорока. Однажды заходил в ресторан. Да. Вспомнила.

Шош поднялся.

– Позвольте попрощаться, – подал он девушке руку. – Спасибо за все.

– Не за что. Приятно было познакомиться с вами, – сказала Ева. – Надеюсь, мы еще встретимся.

– Очевидно. У меня нет в Будапеште знакомых. Попутно загляну в ресторан… – обещал Шош и направился к двери.

– Вы забыли свою газету, – крикнула ему вдогонку девушка.

– Это не моя, – удивился Шош. – Она лежала на столе еще до нашего прихода.

Ева удивленно остановилась. Ее смущение длилось всего мгновение. Она улыбнулась.

– Конечно. Я забыла. Вчера же купила ее. Знаете, я очень люблю спорт, – добавила она для объяснения.

– Я тоже, – улыбнулся капитан.

Когда Шош оставил квартиру, Ева раздраженно подошла к столу и подняла газету. На ней была завтрашняя дата. Ее раздражение еще больше возросло.

* * *

Иштван прибыл в Будапешт утром. Он не поехал трамваем, а отправился пешком. Прошелся в район замка, зашел в маленький ресторан, позавтракал, потом, медленно прогуливаясь, побрел по городу. У него было такое ощущение, что каждый следит за ним, словно людям было известно, что он ночью перебрался через границу. У башни рыбаков он сел на скамью и некоторое время зачарованно смотрел на широкую панораму города. Мысли беспорядочно бушевали в голове, страх все нарастал. Он не знал, как провести время. Решил пойти в какую-нибудь баню. Выбрал такую, где редко бывал, потому что в крытом бассейне его знают. Медленно побрел туда. Прохожие оглядывались ему вслед. Это встревожило Иштвана. Он посмотрел на себя и ужаснулся: плащ, ботинки – все было в грязи. В таком виде люди не привыкли гулять по городу. Еще хорошо, что не обратил на себя внимания какого-нибудь полицейского.

Иштван зашел в первый попавшийся подъезд и еще раз осмотрел себя. Нет, дальше идти в таком виде нельзя. Это равносильно самоубийству! Надо где-то переодеться! Но где? Парень перебирал в мыслях возможности и в конечном счете пришел к выводу, что единственный выход – это пойти домой. Хочет этого или нет, другой возможности нет. И чем скорее, тем лучше. Если спешить, то за десять минут можно туда добраться. Он быстро отправился домой, держась близко к зданиям и несмотря ни направо, ни налево. Упругими шагами побежал по лестнице. Но, дойдя, вдруг вспомнил, что не взял с собой ключ – он остался в Вене. «Нет другого выхода, – мелькнула у него мысль, – придется звонить». Он нажал на кнопку звонка. Послышалось знакомое шарканье ног бухгалтера.

– Бог мой! – оторопело сказал мужчина, открыв дверь. – Где вы пропадали столько времени? Мы уже думали, что с вами случилось какое-то несчастье…

– Нет, нет, ничего со мной не случилось, – входя, сказал Иштван. Он направился в свою комнату, но перед дверью остановился. – Я работаю на стройке в области Солнок, – инстинктивно соврал он. – Приехали сюда за материалами, вот я и решил зайти домой, переодеться…

– А я уже думал, что вы где-то далеко, за тридевять земель.

– Почему бы мне быть где-то далеко? – удивленно спросил парень.

– Пойдем в комнату, – предложил бухгалтер. – Не хочу в коридоре говорить об этом.

Они зашли в Иштванову комнату. Парень сбросил с себя плащ и с ожиданием взглянул на своего соседа.

– Послушайте, сынок, – начал бухгалтер. Его голос нервно задрожал. – Спасайтесь! Понятно? Немедленно бегите!

Иштван с ужасом посмотрел на взволнованного человека, его губы задрожали, он хотел что-то сказать, но не мог из себя выдавить ни слова.

– Ничего не спрашивайте. Спасайтесь немедленно, пока не поздно, – подгонял сосед. – Нечего тут раздумывать. За вами уже приходили! Вот, смотрите! – он вынул из бумажника лист, на котором был записан номер телефона подполковника. – Видите, – он сунул ему бумажку под нос. – Здесь записано. Подполковник Челеи. Он лично приходил за вами. Вас подозревают в каком-то серьезном деле, по крайней мере так я понял со слов подполковника. Вас хотят арестовать. Спасайтесь. Я дам вам адрес моего брата, который живет в Париже, обратитесь к нему. А теперь идите. Я не выдам вас. Вас могут повесить. Бога, идите же…

Иштван еле живой опустился на кровать, спрятав лицо в ладони.

– Боже мой, – шептал он.

Бухгалтер подошел к нему и стал бить его.

– Не раскисайте, сейчас не до этого! Если не хотите идти, скажите, тогда позвоним подполковнику…

– Нет, нет… – застонал парень, – иду…

Он быстро стал одеваться. Действовал машинально, как лунатик. Бухгалтер взволнованно крутился вокруг него.

– Нет, даже не мойтесь, – напал он на парня, когда заметил, что тот шагнул в ванную. – Неужели вам непонятно, что каждая минута дорога? Вам хочется, чтобы вас поймали?

Иштван быстро оделся. Он стоял в своем темно-синем пальто, готов выйти.

– Большое спасибо… – обратился к бухгалтеру. – Мебель отдаю вам. – Он с болью осмотрел комнату, как будто прощался с ней. – Она мне уже не нужна.

Бухгалтер сморщил лоб и немного подумал:

– Вот что, сынок! Так просто на словах, это ничего не даст. Надо быстренько составить документ, написать в нем, что я купил у вас эту мебель, допустим, еще год назад. Она мне не нужна, я просто хотел бы ее сохранить для вас. Ибо вы, молодой человек, вскоре вернетесь сюда победителем.

– Хорошо, напишите этот документ, – сказал парень.

Бухгалтер вышел и через несколько минут вернулся с бумажкой, датированной мартом 1948 года. Иштван, не читая, подписался, ему уже было все равно.

– Это спрячьте, – сказал бухгалтер и передал Иштван записку. – Адрес моего брата. – Иштван поблагодарил, попрощался и без оглядки быстро ушел.

Капитан Ласло Шош шел по улице Керт. Это была тихая короткая улица, обсаженная платанами. Военная форма плотно облегало его крепкую, стройную фигуру.

Из кармана торчал вчерашний номер «Правды». Он остановился перед двухэтажной виллой. «Доктор Шандор Сегеде, врач, – прочитал на таблице. – Второй этаж, квартира 1». Капитан открыл калитку, прошел по усыпанной гравием дорожке и поднялся на второй этаж. Позвонил. Вскоре в дверях появилась женщина лет тридцати. У нее были черные глаза, накрашенные толстые губы, а брови резко выделялись на бледном лице. Офицер поднял к козырьку руку и поздоровался.

– Я хотел бы говорить с господином доктором в очень спешном деле.

– Как мне доложить? – поинтересовалась женщина.

– Скажите, что с ним хочет говорить капитан генерального штаба Ласло Шош.

– Минуточку, – извинилась женщина и исчезла. Шош не успел оглянуться, как дверь снова открылась.

– Пожалуйста, – приглашала его женщина.

Переступив порог, Шош быстрым взглядом окинул комнату. Против двери было двойное окно, перед ним – гладкий стол из ореха… У стены справа стоял книжный шкаф, слева от двери – диван, застеленный белой клеенкой. В углу круглый стол, два низких кресла и два стула. У письменного стола плетеное кресло с подушками на сиденье и у спинки.

– Садитесь, – указал на стул врач. – На что жалуетесь?

– Я пришел к вам не как больной, а по частному делу, – сказал капитан и расстегнул плащ.

– Слушаю, – улыбнулся ему русый врач лет сорока.

Недолго раздумывая, капитан приступил к делу.

– Вчера я узнал, что вы лечили моего дядю Ференца Вильдмана. Меня очень расстроила смерть бедного дяди, и я хотел бы знать обстоятельства смерти.

– Да, я лечил его, – подтвердил врач. – К сожалению, об обстоятельствах его смерти ничего не могу сказать. Он стал жертвой несчастного случая. Возникло даже подозрение, что он покончил с собой, но это не очень правдоподобно, хотя в последнее время я заметил у него определенный наклон к этому. В его нервной системе произошли патологические изменения.

– Какого характера? – заинтересовался капитан.

– Прежде чем ответить, позвольте спросить кое-что.

– Пожалуйста.

– Чем вы можете подтвердить, что вы действительно родственник Ференца Вильдмана? Прошу простить меня. Это не проявление недоверия. Просто мы, врачи, обязаны в определенном смысле сохранять тайну.

– Вопрос вполне понятен и законномерен, – успокоил врача капитан. – Пожалуйста, вот мое удостоверение. – Он вынул из кармана свое военное удостоверение и передал его врачу. – Вы можете прочитать, что мою мать зовут Марией Вильдман.

– Это, конечно, еще не доказательство, – засмеялся Сегеде.

– А эта фотография с дарственной надписью на обратной стороне?

Шош подал врачу фотокарточку. Тот долго рассматривал ее. «Племяннику Лаци от дяди Фери», – прочитал он.

– Спасибо, – сказал врач, возвращая капитану фотографию.

– Когда вы виделись в последний раз со своим дядей? – спросил он позже.

– Я не видел его несколько лет, – тихо ответил капитан. – Был на учебе в Москве.

– Если позволите, я буду беспощадно откровенным, – сказал врач, закуривая. – Хочу заметить об этих вещах я никому и никогда не говорил, потому что бедняга Фери делился со мной так, как с ксендзом на исповеди.

– Я прошу вас, господин доктор, говорите все до конца.

– Нервную систему вашего дяди подорвало большое горе. Вы знаете, что он боролся против этого строя. Как именно – я не знаю. Его очень огорчало, что единственный его племянник стал коммунистом, и таким образом они оказались с ним во враждебных лагерях…

– Но ведь…

– Позвольте мне закончить, – поднял руку врач. – Я знаю только то, что он мне говорил. Фери был прямым честным человеком, не отступал от своих принципов. Я стою в стороне от политики и не хочу вмешиваться в это дело. Но я понимаю его…

– Но, – начал снова капитан, – дяде Фери было хорошо известно, из каких соображений я поступил в партию, даже в Москву я поехал потому, что он сам настаивал на этом.

– Не знаю. Об этом он мне ничего не говорил, – сказал врач. – Несколько недель назад он передал мне письмо и завещание. Фери просил передать их племяннику только в том случае, если он на деле докажет свою честность.

– Это мне не совсем понятно.

– Я сейчас объясню. – Врач взял в ящике стола папку. – Вот здесь чек на тысячу фунтов стерлингов, а вот в этом запечатанном конверте завещание. Но все это я могу передать вам только тогда, когда вы, в соответствии с желанием Ференца Вильдмана, выполните определенные условия.

– Я слушаю вас. Какие условия? – спросил капитан, не сводя глаз с чека…

Через полтора часа капитан Шош оставил виллу. Он медленно шел по пустынным переулкам. Иногда останавливался, осторожно оглядывался. Перед домом 24 на улице Розмаринг стоял новенький комфортабельный автомобиль обтекаемой формы – «Форд» последнего выпуска. Капитан остановился у машины и еще раз внимательно посмотрел вокруг.

– Тысячу фунтов стерлингов – это немалые деньги, – бормотал он.

Улыбнулся и сел в машину.

– Поехали, – кивнул водителю.

Откинувшись на спинку сиденья, он зажег сигарету и погрузился в мысли.

* * *

Иштван взволнованно поднимался по широкой лестнице библиотеки.

«Только бы не встретить знакомого», – думал парень, пытаясь преодолеть волнение.

В читальном зале была очередь к книгам. Иштван стоял, держа в руках тетрадь. Пробравшись вперед, он попросил «Врачебный вестник» за 1896. Молодая библиотекарша посмотрела на него и исчезла между полками. Через несколько минут вернулась с толстым томом. Иштван взял книгу и сел за столик. Его сердце испуганно билось. Несколько минут он делал какие-то записи в тетради, перелистывал страницы книги, не решаясь сразу отыскать указанную ему страницу. У него было такое ощущение, что за ним следят и схватят в тот момент, когда он возьмет из книги конверт. Подождав еще некоторое время, он зевнул и нашел нужную страницу. Посмотрел вокруг. Все были заняты чтением. Незаметно взял конверт из тоненькой бумаги и положил его в свою тетрадь. Затем осторожно положил в книгу письмо, которое принес с собой. Выполнив эту операцию, парень облегченно вздохнул. Несколько секунд ждал, чтобы успокоиться. Затем снова начал перелистывать страницы и делать заметки в тетради. Хотелось вскочить с места и побежать, но, напрягая волю, он заставил себя спокойно сидеть. Он с полчаса что-то царапал в тетради, затем закрыл книгу и отнес ее молодой библиотекарше.

Быстро пройдя длинным коридором, Иштван почти бегом спустился по лестнице и поспешил выйти на улицу. Парню все время казалось, что его преследуют. Уже начало темнеть. Он взглянул на часы. Пять часов. «Если не торопясь идти пешком до самого парка отдыха, то точно в семь буду там», – рассуждал Иштван. Минуя оживленные места, он пробирался закоулками туда, где его должна была ждать машина.

* * *

Подполковник Челеи с улыбкой посмотрел на Коцку.

– Ну, что теперь скажешь? Прочитал донесение?

– Да, – кивнул старший лейтенант. – Честно говоря, я уже немного запутался.

– Неудивительно, – засмеялся подполковник. – Но скажи, что ты думаешь?

Коцка открыл блокнот и начал листать свои заметки.

– Разберемся сначала с Евой.

– Хочешь – начинай с нее, – хитро подмигнул подполковник.

– Как я уже сообщал, – начал Коцка, – девушка в последние дни завела отношения с новыми людьми. Нам даже не удалось в каждом случае установить, кто эти люди. Согласно донесениям Бозонтоша, вчера вечером она разговаривала в ресторане с молодым блондином. После закрытия ресторана они ушли вместе. Ева повела его к себе на квартиру. В ресторан приходил, кроме того, блондин лет сорока. С ним Ева тоже разговаривала. До его прихода она кому-то звонила из конторы, по данным – назначала свидания.