Текст книги "Солдат Доминиона"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Командуйте, – раздался голос подключившегося к эфиру подкрепления.

– Двигайтесь за нами слева. Увидите врага – стреляйте.

– Принято.

Десантники были в среднем выше и крепче Солдат Доминиона, но все их движения были грубее, хоть и действовали они так же слаженно. Их автоматы были несколько длиннее, но и размер магазина был больше, и, как казалось Виталию, выстрелы заметно более громкие.

С поддержкой с воздуха усиленный отряд быстро продвигался вперёд. Местоположение врага уже было определено, но летающая машина не подходила слишком близко, чтобы не попасть под обстрел.

Враг оборонялся с ожесточением. Из пещеры, достаточно широкой, на них обрушился самый настоящий шквал огня, не оставлявший никаких возможностей действовать, кроме как залечь в снег.

– Твою мать! – ругнулся сержант, едва успевший отскочить в сторону, когда в него чуть не попала очередь мощных патронов.

Он отполз, попросил его прикрыть, потом укрылся за камнем и достал компьютер.

– Передаю точные координаты. Мы подойти не можем.

После недолгого молчания, он сказал, что пока им нужно держаться и всеми силами мешать работе так удачно укрытой установки. Ещё около пяти минут ситуация, хоть и оставалась тяжёлой, была достаточно стабильна, пока в проёме пещеры не появилось движение несколько более мощное, чем перемещение простых солдат.

– Ложись!

Виталий не успел разобрать, кто это крикнул, потому что в следующий момент эфир наполнился хрипом и грохотом. Системы шумоподавления, как могли, сдерживали звук взрыва, но не услышать его и не содрогнуться было нельзя.

Уже через секунду придя в себя, Виталий вынырнул из укрытия и осторожно огляделся. Выстрел произвёл мощный робот, вышедший из пещеры. Это было очень неожиданно, поскольку даже сейчас никто не мог понять, как он там оказался. Больше того, никто не ожидал встретить его здесь, но леврорнодивы преподнесли землянам сюрприз. Сложности заключались в том, что при себе у них не было оружия, способного быстро ликвидировать появившуюся внезапно машину, кроме дезинтеграционных гранат, но их ещё нужно было к нему доставить.

Первым робота атаковал вертолёт, выбросивший десант. Ракета, нацеленная в грудь, попала в плечо. Машине удалось увернуться и остаться в строю, хоть и ценой одной конечности, а вот винтовая машина после ответного огня, начала резко терять высоту и скрылась за склоном. Взрыва и удара не последовало, поэтому Виталий очень надеялся на то, что пилоту удалось выровнять машину и совершить посадку.

Однако теперь они лишились поддержки с воздуха, хоть и минимальной. Понятно, что ситуация уже не может разрешиться, кроме как в пользу землян, но враг хотел нанести им максимальные потери.

– Отвлеките его, – негромко сказал Виталий, воспользовавшись паузой, – я зайду сбоку. У меня есть граната.

Он положил руку на цилиндр с оранжевыми пометками, чтобы лишний раз убедиться в том, что сказал правду. Ответ запаздывал. Робот тем временем перепахивал снег из пулемётов, как будто старался навести ужас и заставить землян отступить.

– Точно сможешь? – с оттенком отчаяния спросил сержант, – эта дура тебя засечёт, уж точно.

– Вы вынырните ненадолго, потом спрячьтесь, а уж я метну.

– Давай сигнал.

Точность стрельбы сейчас была не нужна, но могла возникнуть какая-нибудь цель, которую нужно будет просто отпугнуть, поэтому Виталий перебросил автомат на левое плечо, а здоровой рукой взял гранату, и, подготовившись, откинул предохранительную крышку.

Он выглянул из-за камня. Каждая секунда промедления приближала гибель его товарищей – робот шёл прямо и обстреливал их, не жалея патронов.

– Давайте!

Гусев вынырнул сбоку и сзади от разбушевавшейся машины. Он находился как раз со стороны подбитой руки, и поэтому робот должен был повернуться на значительный угол, чтобы атаковать его. Недооценивать машинную реакцию было нельзя. Виталий знал, что то время, которое ему требуется для выполнения всех действий, более чем достаточно для того, чтобы робот атаковал сержанта, а потом снова развернулся на него. Эти машины вообще были опасны, вот почему в начале войны одной из главных задач было не дать им даже покинуть ангары.

Только увидев зачатки поворотного движения, Виталий вынырнул из своего укрытия и со всей силы метнул вперёд активированный снаряд. Он не рассчитал одного – робот осознал угрозу, и приоритетным для него стало – ликвидировать Зарубина. Уничтожать дезинтеграционную гранату на подлёте не было смысла – реакция всё равно произойдёт, и поэтому машина в первую очередь атаковала белую, едва различимую на фоне снежной глади, фигурку.

Он сопротивлялся до последнего. Он не верил ни вкусу крови во рту, ни тому, что правая рука не хочет его слушаться и на малейшее движение отвечает резкой болью. Осознание того, что он ранен, и ранен серьёзно, настигло его, и Виталию не оставалось ничего, другого, кроме как с горечью ему поддаться.

Он засеменил ногами по снегу. Правая отзывалась болью, но, в отличие от руки, подчинялась. Где-то на заднем фоне звучали выстрелы и скрежет металла – робот, задетый гранатой, завалился на бок и стал лёгкой добычей.

Виталий попытался перевернуться на спину, чтобы себя осмотреть. Ещё во время этого действия он увидел красные пятна крови поверх белоснежного камуфляжа, но вот потом ему не удалось приподняться, чтобы осмотреть их получше. В его угасающем сознании были горечь и страх. Всё должно было быть не так, и не сейчас.

Нет. Он не умрёт. Теряющиеся мысли цеплялись за знания о военной медицине. Если тебе не прострелили голову, то ты выживаешь практически гарантированно. Если он ещё осознаёт себя, то этого не произошло. Сердце тоже вроде в порядке, значит, нужно просто дождаться медицинского аппарата с капсулами реанимации, вот только хватит ли их на него? Голоса в эфире померкли, и он уже не разбирал, что сержант судорожно требует медиков, и как меньше, чем через минуту, где-то вверху зашумели винты.

Глава двенадцатая

Место службы – орбита

– Вы уверены, что не торопитесь с возвращением в сознание? – старческий басовитый голос, – показатели и вправду хорошие, но не лучше ли дать ему отдых?

– Отдых допустим и в сознании, к тому же так будет проще его обследовать. И потом не забывайте – ему нельзя потерять форму, – приятный знакомый голос. Но откуда он его знает?

– В первую очередь мы должны заботиться о возвращении им здоровья, а физическая форма не в нашем ведении.

Ему показалось, что второй голос немного раздражён, но всё же не намерен снова погружать его в сон. Виталий не знал, какое количество времени тут провёл, но чувствовал, что устал отдыхать.

– Сообщите мне, если вдруг всплывут осложнения, – сказал напоследок старческий голос.

– Хорошо.

Сработала дверь, и вокруг воцарилась тишина.

– Можешь открывать глаза, – сказала Лена, – и не делай вид, что не слышишь. Твой пульс возрос.

Виталий не смог сдержать широкую улыбку, только после которой открыл глаза. Лена, облачённая в белый халат, стояла около медицинского монитора, показывавшего его состояние. Когда он приподнялся, она подошла к нему и взяла за руку.

– Ты вечно попадаешь в переделки, – она улыбнулась.

– Я в порядке? – Зарубин приподнял голову, чтобы посмотреть на своё тело.

– Правую руку чувствуешь?

Он даже не заметил, что Лена как раз держит его за ладонь, которой он и не мог пошевелить в последний момент боя, который помнит.

– Да, – он улыбнулся.

– Значит, в полном. Ей досталось больше всего.

Она совсем не изменилась. Всё такая же красивая, светловолосая и приятная. Разве что, сейчас на ней были надеты очки, придававшие ей строгости, но это компенсировалось улыбкой.

– Почему очки? – он приподнялся на локте.

– Не вставай так резко. Вдруг кто-то увидит показатели и захочет проверить.

– А тебе нельзя говорить со мной?

– Можно, но лучше без посторонних, – она приложила вторую руку к тыльной стороне ладони Виталия.

– У тебя ухудшилось зрение?

– Я теперь врач. Это чтобы глаза не болели от мониторов.

– Ого, – он улыбнулся.

Ему очень хотелось её поцеловать, но он боялся, что кто-то это увидит и поэтому сдерживался. У него было столько вопросов. Похоже, он надолго выпал из жизни, и сейчас даже не мог уверенно сказать, где именно находится. Но больше всего его интересовало всё то, что относилось к Лене.

– Почему ты пропала?

– Всё те же условия. Я, как и ты, отправилась служить. Для нас ты тоже пропал. Но это долгая история. Боюсь, сейчас нет времени.

Она посмотрела на часы.

– А когда?

– У меня ещё рабочая смена. Потом я свободна. Если твоё начальство отпустит тебя ненадолго, мы можем где-нибудь встретиться.

– А где мы вообще? – он неловко улыбнулся.

– Ориум. Межзвёздная станция.

– А Мелара?

– В тот день, когда ты попал сюда, война на ней закончилась.

– Шутишь! – он улыбнулся.

– Не веришь мне, спроси у кого хочешь, – она улыбнулась в ответ.

– А вообще, меня должны выписать, или что?

– Я отмечу, что ты готов к выписке. Тебя осмотрят ещё раз, и всё.

– Это сегодня?

– Да. Если ты не хочешь ещё отдохнуть.

– Нет.

Не сдержавшись, он приподнялся и поцеловал её.

– Не здесь, – она легко сдержала его порыв, – встретимся вечером. У тебя будет насыщенный день.

– Хорошо. Как мне тебя найти?

– Будь на станции связи в шесть. У меня есть твой контакт.

– И ты мне не писала?

– Всё расскажу потом, – она улыбнулась, – или ты не знал, что когда на Меларе началась операция, всех заблокировали?

– Нет.

– Ладно. Мне правда пора, – она ещё раз улыбнулась, – увидимся вечером. А пока можешь одеваться. Одежда в тумбочке.

– А если меня вдруг не отпустят?

– Запоминай – двести четырнадцать, триста восемьдесят пять, шестьсот сорок два. Это мой личный номер. С поиском разберёшься ведь?

– Конечно! – радостно сказал Виталий.

Она дотронулась до его руки и направилась на выход. Виталий сдёрнул с себя покрывало и обнаружил, что лежит нагишом. Он быстро открыл стоявшую рядом тумбочку, чтобы одеться. Он ожидал увидеть там полный комплект формы, но вместо этого там лежал только комплект белого белья.

Зарубин не знал всех тонкостей работы общеармейских медблоков, и сейчас всё ему было в новинку. Лена ещё не получила аккредитацию и не могла быть куратором раненых. Она пока ещё выполняла всю работу, но её деятельность нуждалась в проверке и контроле. Настоящим куратором Виталия был доктор Карпов – тучный мужчина лет сорока. Он вошёл в палату спустя минуту после того, как Виталий оделся. Зарубин в первый момент думал, что именно ему принадлежит тот старческий голос, который он слышал сразу после пробуждения, но это было не так.

Взглянув на экран своего компьютера, большого и тонкого, он низким приятным голосом сказал:

– У вас нигде не болит? Может быть, рука?

– Нет.

Виталий специально лишний раз осмотрел свою руку и даже потрогал область плеча. Если бы он видел, в каком оно было состоянии, когда его доставили сюда, то был бы поражён. Однако поскольку он находился без сознания большую часть времени, пока был ранен, для него почти ничего не изменилось.

– Дышать не больно?

– Нет, – ответил Виталий.

– И впрямь всё хорошо, – он легко улыбнулся, – ладно, идёмте. Ощущения ощущениями, но порядок никто не отменял.

Выходная дверь вывела их в коридор с ровными рядами точно таких же. Для привычного к небольшому медицинскому блоку местные сектора казались Виталию огромными. На самом же деле тот, кто знал, что из себя представляет Ориум, не удивился бы. Станция объединяла в себе множество вспомогательных служб, способных обеспечивать группировку системных масштабов.

Уже спустя час Виталий был снова в строю. До этого ему казалось, что проверка займёт приличное время, но на деле всё ограничилось точным медицинским сканером. От Зарубина требовалось только не шевелиться в течение нескольких минут. После окончания сканирования Карпов заключил, что системы восстановления сработали хорошо и рядовой готов к возвращению в ряды действующей армии.

Потом началась череда процедур, в целом несложных, но немного непривычных для человека, проходившего всю цепь впервые. Получить личные вещи – для Виталия один лишь компьютер, получить новую форму, а потом прибыть в расположение своего отряда. Когда Виталий достиг нужного сектора, выяснилось, что Гусев и остальные находятся на тренировке, и ему пришлось выдвигаться в один из тренировочных комплексов.

Первым к нему подбежал Леонид и подхватил на руки.

– Заруба! – радостно кричал он.

– Быстро ты, – сказал подошедший сержант.

– Как выписали – так сразу, – ответил Виталий.

– Ладно. Разговоры – потом. Иди в раздевалку и переоденься, потом выходи.

Отряд как раз выполнял стандартную пробежку, после которой были силовые упражнения. Виталий быстро переоделся и присоединился к ним. Во время выполнения упражнений молчали, и он даже вошёл в привычный ритм. Ему так хотелось всё обсудить, но возможность для этого представилась только когда они направились в душ.

– Ну, рассказывайте, – сказал Виталий, снимая промокшую спортивную одежду.

– Мелара наша. Полностью, – ответил Самойлов, – из всех установок левики успели подорвать только три.

Виталий ощупал плечо лишний раз. У него ничего не болело, но он получил от доктора указание тщательно следить за своим состоянием и при малейшем недомогании сразу же ему сообщить.

– Оно и к лучшему, – сказал сержант в ответ Самойлову, – две были в такой глуши, что лучше туда не соваться. А так осаду не надо организовывать.

– А дальше что? – спросил Виталий.

– Армия на отдыхе, – ответил Гусев, – лечим раненых, чинимся, да и умники без дела не сидят.

– То есть?

– Говорят, – сказал Виктор, – что почти вычислили способ управления армией левиков. Если вычислят, знай себе, строй глушилки, да летай над их базами.

– Но поговаривают, что за ними есть ещё кто-то. Что не могли они сами так развиться, – мрачно сказал сержант, первым проходя в душевую из раздевалки.

– Вот даже как, – ответил Виталий.

– Так что не расслабляемся.

– Хорошо.

Зарубин тоже прошёл под душ и открыл воду. Ранение и медблок промелькнули в его жизни так незаметно, что перемены он ощущал в основном благодаря тому, что встретил Лену. Кстати, насчёт вечера ещё нужно было спросить, что он и сделал, решив не затягивать.

– Какой у нас план? – спросил он у Гусева.

– Сейчас стрельба, потом особые тесты.

– Можно мне будет вечером отлучиться?

– Куда это? – сержант ухмыльнулся.

– Ну, встретил знакомую, – немного смутившись, сказал Виталий.

– Ту сестричку, что от тебя не отходила, пока ты в капсуле плавал?

– И всё-то вы знаете.

– Да заглядывал к тебе просто. Должен же я был убедиться, что тебе руку той стороной на место поставили.

– Ну, так, пустите?

– К знакомым – нет. Будешь её от работы отвлекать, кому-нибудь кость неправильно залечит, и что потом?

– Она уже не будет работать вечером.

– Всё равно.

– Ладно, – сказал Виталий, – это не знакомая. Это моя одноклассница. Мы были вместе, ну, на гражданке. Ну, и сейчас вместе.

Он снова испытывал неловкость, но сержант реагировал нормально. Может быть, он и сам уже до всего догадался, а может быть, ощущал, что Виталий увиливает от правды.

– Я так и думал. Зарубин, в жизни, как и в бою, иногда не надо ничего утаивать, особенно от своих.

– Виноват. Ну так?

– Конечно, иди. Всё равно прохлаждаться будем вечером. Все ждут, пока станция стартанёт.

– Кстати, ещё пока не слышно, куда? – спросил Кузнецов.

– Нет.

Сержант выключил душ и направился в раздевалку.

– Не забывай быть на связи, – сказал Гусев.

– Точно так.

Стрельбу и все остальные тесты Виталий прошёл на отлично. Единственным отрицательным эффектом было то, что сегодня он устал немного больше, чем обычно. Особенно, правая рука, но это объяснялось тем, что восстановленные ткани ещё не до конца окрепли.

Точно в назначенное время он с замиранием сердца сидел на станции связи, ожидая звонка. Он боялся, что монитор так и не оживёт запросом на принятие, и что Лена снова исчезнет из его поля зрения.

Но она тоже была пунктуальна, и в назначенное время компьютер ожил.

– Ты где сейчас? – спросила она после приветствия.

– Сектор четыреста один. Наша часть здесь, – ответил он.

– Я почти рядом. Сможешь добраться до площадки двенадцать "А"?

– Нужно немного разобраться в плане, – ответил Виталий, вызывая соответствующие элементы интерфейса, – просто не было времени.

– Тебе, наверное, устроили тесты, – спросила Лена.

– Да. Вообще, я думал, это обычное дело.

– Обычное дело, когда надо вернуть кого-то в строй, – улыбнулась она.

– Нашёл. Это недалеко.

– Да. Выйдешь из сектора, потом на лифте вверх и там немного по коридору.

– Ну, – улыбнулся Виталий, – жди меня там, если тебе ближе.

– Хорошо. Ты тоже не задерживайся.

– Уже выдвинулся.

Он без промедлений выключил линию связи, положил компьютер в карман, и уже через пять минут был в назначенном месте. Лена стояла прямо напротив лифта, около колонны. На ней уже не было того белого халата, а вполне обычный тёмно-серый костюм, с эмблемой работника станции.

– У вас знаки различия тоже не положено снимать? – спросил Виталий, подходя.

– Нет, мне просто нравится этот костюм. А вообще, мы можем ходить в чём угодно, когда не на вахте.

– И в купальнике? – он подхватил её на руки и поднял.

– Тише, – попросила она, озираясь, – тут не военный лагерь, но и не школа.

– Ты права, – он поставил её на место, – ну, так куда отправимся?

– Вон там есть кабинки. Давай посидим?

– Веди. Ты здесь лучше разбираешься.

Смотровая площадка представляла собой большой зал, полукругом изгибавшийся вокруг центральных секторов станции. Внешняя стенка была выполнена из стекла и являла пришедшему сюда прекрасный вид на звёздную гладь. По бокам, ближе к переходу на другие смотровые площадки, находились отдельные смотровые кабинки. В них, изгибаясь полукругом напротив стекла, располагались мягкие диваны, перед которыми стоял небольшой столик. Обстановка, совсем не свойственная для военной станции. О специфике Ориума говорило, разве что, почти полное отсутствие людей. Все либо готовились к броску в новый мир, либо отдыхали. Лена тоже выглядела немного усталой, но Виталий придавал ей сил, как и она ему.

Она села рядом с ним и положила голову ему на плечо. Он обнял её и осторожно поцеловал. От давно забытых ощущений быстрее забилось сердце.

– Рассказывай, – сказал он, – как ты решилась на такое, и как ты меня нашла? Подозреваю, что всё это не случайно.

– Не случайно, – ответила она, – я захотела увидеть тебя раньше, чем ты вернёшься домой. А врачом я давно подумывала стать, вот и совместила.

– Но врачом можно было быть и на Лайтаере.

– На Лайтаере стало как-то скучно без тебя. Даже ребята больше не играют вместе.

– Правда?

– Да.

– То-то Том как-то неохотно со мной разговаривает. Почти никогда не мог до него дозвониться.

– Они почти все пошли в хитбол. Будь ты рядом, вы бы многого добились.

– Ничего. На мне свет клином не сошёлся.

– А здесь тебе ещё не предлагали играть?

– Как-то был разговор, ещё на Меларе. А что?

– Тут есть площадка.

– Вот как, – удивился Виталий, – сержант мне ничего не говорил.

– Если будешь играть – скажи мне. Я подключусь посмотрю, если не смогу прийти.

– Ладно. Но ты так и не рассказала, как меня нашла.

– Да всё просто. Если ты выбираешь обучение с военной практикой, то тебя сразу направляют на ускоренный курс, а потом сразу в армию. Ты учишься и работаешь. Ну и, я же знала, куда именно ты пошёл. А у нас есть некоторый доступ к спискам. Моя кураторша мне немного помогла, правда.

– Эх, Ленка, – он поцеловал её, – не проще было просто оставаться на связи?

– Сейчас бы я тебя не обнимала тогда.

– И ты сегодня училась?

– Да. У меня смена была до двух, потом сразу занятия. Я только недавно освободилась.

– И ещё задания делать?

– Я их делаю на смене. Когда война и настоящий материал, с этим проще.

– Хоть и цинично, но зато, как есть, – улыбнулся Виталий.

– Если раненый доходит до нас, то это почти сто процентов выздоровление. Ты ещё был не самый тяжёлый.

– Сложнее всего, наверное, с ранами сердца.

– Да. Вообще, это отдельная специализация, но мы тоже знакомимся. Нужно уметь хотя бы запускать хирурга и понимать правильно ли он всё делает.

– И меня восстанавливал хирург?

– Да. Регенерационная среда, хирург. В тебе застряло четыре пули.

– Ого.

– Я так испугалась.

Она крепко сжала его плечо. Он увидел, что у неё появились слёзы.

– Эй, эй! Всё ведь хорошо.

– Да. Я знаю. Но когда перед тобой вот так вот лежит любимый человек, всё равно не можешь не бояться.

– Всё позади. Постараюсь не попадать в переделки. Там просто я немного не рассчитал, да и ситуация была неожиданная.

– Я понимаю.

– А что потом? Ты выучишься и так и останешься в армии?

– Потом мы вернёмся на Лайтаер. Это у тебя срок службы, а я в любой момент могу перевестись.

– А там что будем делать? – добродушно улыбнувшись, спросил Виталий.

– Смешной ты Виталька, – она улыбнулась, – что другие делают?

– Да шучу я. Ты будешь людей лечить, а я создавать для тебя материал, – он широко улыбнулся.

– Ха-ха, как смешно, – лицо её стало серьёзным.

– Ладно, разберёмся, думаю, без работы не останемся.

– Так уже лучше.

– А кстати, как мне сказала Алинка, твои родители не очень рады тому, что мы вместе.

– И отпускать меня не хотели. Даже не звонили первое время. Но ничего, свыклись. Твои тоже не хотели, чтобы ты улетал.

– Но не чтобы я с тобой не встречался.

– Я взрослая девочка, – сказала она, – мне с тобой жить. А то по мирам мотаться и жизни спасать уже можно, а выбирать с кем жить, нет?

– Это ты правильно говоришь. Кстати, насчёт спать, – он положил вторую руку ей на талию и нежно провёл до бедра, но она хоть и мягко, но отстранила его.

– Не здесь и не сейчас. Сам всё знаешь.

– Знаю.

– Просто так я тебя в другой мир не отпущу, но сюда могут зайти, да и у нас это не очень-то одобряют.

– У нас тоже. Один товарищ даже ранг не получил. Правда, мы тогда на задании были, а сейчас вроде как нет. Но всё равно.

Она крепко обняла его.

– Я так скучала.

– Если бы ты знала, как я скучал.

– Может быть, зря мы улетели?

– Нет, – он немного отстранился, посмотрел ей в глаза и покачал головой, – мы делаем важное дело. Я это понял. Надеюсь, и ты понимаешь.

– Да, – она немного устало улыбнулась.

– И вообще, что мы всё о делах? Ты, наверное, про дом знаешь больше, чем я. Рассказывай.

– Да что там рассказывать? Все учатся, работают, почти как мы с тобой, только дома.

– Мне кажется, или я слышу укор?

– Виталик, ты ведь так и не объяснил, почему ты так решил. То, что мы делаем что-то важное, я понимаю, но почему ты тогда это выбрал?

– Это трудно объяснить.

Он встал с дивана и подошёл к окну. Он некоторое время молчал, а она сидела и послушно ждала ответ.

– Наверное, стоило бы сказать что-нибудь про зов сердца или что-то в этом духе, – сказал он, отвернувшись от звёздной сферы и посмотрев на Лену, – но это что-то большее. Мне было тяжело и непривычно только в самом начале, а потом появилось ощущение, что я всегда здесь был. Как будто я всегда так легко путешествовал по мирам, жил в них, и даже участвовал в их становлении. Представь, как интересно будет нам потом слетать на Мелару, когда её откроют для заселения. Мы не узнаем её.

– Я на ней не была, – застенчиво улыбнулась Лена.

– Неважно. Ты в этом участвовала, как и все мы. А останься мы на Лайтаере, мы бы и не узнали о том, что она существует до того момента, как её бы открыли для всех.

– Вообще, она есть на картах.

– Я не об этом. Мы много чего не знаем, и не потому что войну скрывают. Мне кажется, сам факт того, что она ведётся, ни для кого не секрет, но подробности мало кому известны, потому что они мало кому нужны. А ведь это будущее. Мы участвуем в жизни этого мира, нашего мира. Это и есть жить на полную, а не просто хорошо зарабатывать и ещё лучше тратить.

Она подошла к нему и мягко обняла.

– Мой отец говорит, что с возрастом это проходит.

– Вот когда пройдёт, тогда и успокоимся, а пока нужно делать то, что мы можем сделать.

В ответ она просто поцеловала его. Они не собирались сидеть долго, но Виталий, тем не менее, вернулся в их жилой блок только перед отбоем.

– Ну что, Заруба, отвёл душу? – спросил Сержант, лежавший на кровати и что-то читавший на компьютере.

– Немного.

Виталий прошёл вперёд и расположился на свободной кровати. Этот жилой блок был стандартным, рассчитанным на пятьдесят человек, и сейчас, поскольку его занимали только пятеро, здесь было свободно и даже присутствовало не совсем комфортное ощущение пустоты. Как будто отряд понёс катастрофические потери, и теперь ожидает своего расформирования.

– Я сегодня свежие новости получил. Разговор есть.

– Какой?

Виталий, уже было севший на кровать, встал и подошёл к остальным. Другие бойцы тоже сели, и посмотрели на него, отчего сложилось некоторое ощущение напряжённости. Оно появилось не только у Виталия, поэтому Гусев поспешил его развеять.

– Да ты не напрягайся, всё пучком, просто завтра после переформирования к нам прибудет пополнение. А это значит, мы можем принять вызов, которым лично меня пехота уже задрала.

– Какой?

– Хитбольный. Ты же хиттер. Чемпион.

Он показал ему экран компьютера, на котором была развёрнута статья почти годичной давности. Виталий невольно вспомнил то время, и подивился, как оно далеко, несмотря на то, что фактически всё это происходило не так давно.

– Да не вопрос. Я в деле, – с улыбкой ответил Виталий.

– Из нас всех нормально играешь только ты. Мы так, не очень. Только в школе поигрывали и всё. Даже в сборной не состояли, так что тебе и все карты в руки. Вряд ли из тех, кто завтра прилетит, тоже кто-то особо смыслит.

– Разберёмся. У тех, кто будет против нас, я думаю, тоже не особо подготовка.

– А вот тут не скажи, – сказал Кузнецов, – у них выбор больше. Со всей станции можно из пехоты и две сборных собрать. Хоть хитбол и не так популярен в мирах, его очень любят в армии.

– А флотские, которые здесь служат, вообще постоянно в зале виснут, – добавил Самойлов.

– Эй-эй! Остановил его Гусев, – на флотских он замахнулся, – ты сначала с родной пехотой отыграй. В общем, Зарубин, если мы с твоей помощью победим, я всем организовываю праздник, а тебе, как хиттеру и чемпиону, могу помочь незамеченным покинуть сектор. Подозреваю, что есть у тебя желаньице?

– Что есть, то есть.

– Вот и хорошо. Потому что если я не замечу бойца, который покинул расположение, его никто не заметит. Смекаешь?

– Точно так, – с улыбкой ответил Виталий.

– Значит, завтра встречаем штурмовиков, и тут же в зал тренироваться. Я даже стрельбы попробую отменить. Местный кэп свой человек, да и результат у нас будь здоров. Так что смотри.

– Я в деле.

– Ты вообще сам как себя оцениваешь? – спросил Леонид, – сможешь как тогда, в Хите?

– Ну, – протянул Виталий, – врать я не буду. Сами понимаете, тогда против меня дети играли, но и сам я ребёнком был. Завтра на тренировке посмотрим.

– Лады, – сказал Гусев, – и ещё одно, – на поле ты главный, но не забывай, что после игры все звания снова будут в силе.

– Я не исключаю того, что мне придётся на вас прикрикнуть, сержант.

– Ты просто особо там не расходись. Люди смотреть будут.

– Постараюсь.

– Лады. А теперь отбой пораньше.

Всё складывалось как нельзя лучше. Хоть Виталий и волновался немного перед предстоящей игрой, большую часть его мыслей занимало воодушевление. Только сейчас он понял, что очень истосковался по выходу на площадку, по самому хитболу, по мячу. Этот маленький проказник точно будет пытаться вырваться из рук. Ничего, тело, однажды хорошо обученное, всё вспомнит, нужно только дать ему толчок. А сержант всё же хитрый – обещал такой приз, за который можно лично всю команду противника избить. Уж это поценнее любых кубков будет. Да, все хотят побеждать, и это не возрастное, а что-то более глубинное. Хитбол для жителей Лайтаера не просто спорт, и, больше того, они быстрыми темпами заражают любовью к нему всю остальную Империю.

– Заруба, спишь? – донёсся голос Леонида с первого яруса кровати.

– Нет.

– Как думаешь, мы победим?

– Не думаю. Победим.

– А тебе страшно? Я просто никогда, кроме как на уроках не играл. Даже не знаю, как это.

– Нестрашно. И тебе не будет. Представь, что ты на уроке.

– У меня кто-то завтра столько уроков выучит, что следующей ночью точно уснёт, – раздался недовольный заспанный голос Гусева, мгновенно положивший конец всем разговорам.

Глава тринадцатая

Играет Лайтаер

Капитан Валов был высоким и широкоплечим. Он чем-то напоминал младшего инструктора Орлова, но сходство это было отдалённым. Видимо, всё дело было в несколько отеческом отношении к подчинённым. После прибытия и знакомства штурмового отряда он выслушал всё, что сержант Гусев сказал ему насчёт хитбола. Сомнений в том, что он даст своё разрешение, не было. Мало какой житель Лайтаера не любит эту игру, тем более, тем более, что есть возможность победить. Обещав прикрыть, он выдал сержанту разрешение на набор команды и тренировку.

Началось всё с общего сбора в жилом блоке. Для построения он был мал, поэтому все расположились поудобнее. Первым делом спросили о том, у кого есть хоть какие-то успехи в хитболе. Из поднявших руку, а таковых было больше половины, выбрали наиболее подходящих. Потом набрали команду противников и направились на площадку.

– С чего начнём? – спросил Гусев Виталия.

– С знакомства и расстановки.

Костяком команды был сам диверсионный отряд. Виталий – Хиттер, в переднее нападение направился сержант и рядовой Самойлов, в заднее – Кузнецов и Соломин. В защиту и на контроль были выбраны самые крупные из вновь прибывших. К примеру, рядовой Лепнин, который был поистине огромных размеров. Наверное, он смог бы утащить и два тяжёлых дезинтегратора с увеличенными батареями. Конечно, при должном навыке, такого игрока относительно несложно обойти, но для данной ситуации этот выбор был оправдан.

– Как тебя зовут? – спросил Виталий здоровяка.

– Миша.

– Отлично. Миша, ты не финтишь, не пытаешься что-то тут изобразить. Твоя задача, чтобы игрок с мячиком, подходящий к зоне, был сбит. Как хочешь. Ну, не сильно, конечно, – ещё раз оглядев массивную фигуру, сказал Виталий.

– Хорошо.

В защите тоже было двое достаточно крепких бойцов. Их, правда, Виталий видел больше в роли пулемётчиков или ракетчиков, а не тяжёлых дезинтеграторщиков, но и та роль вполне бы им подошла. Николай Воронин и Игорь Волохов, как оказалось, и в школе играли в защите. Волохов даже ездил в Хит и говорил, что помнит Виталия. По нынешним меркам это был отличный уровень, равно как и то, что им не приходилось объяснять их роль в команде.

– Начали, – сказал Виталий, и все собрались вокруг него.

Поскольку самых лучших он забрал себе в команду, все мало-мальски хорошие комбинации неизбежно достигали цели. Это была даже скорее не тренировка, а просто разминка. Виталий понимал, что на игре, скорее всего, будет гораздо сложнее, но как сейчас приблизить обстановку к той, что будет, он не знал.