Текст книги "Солдат Доминиона"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Через полчаса движения в быстром темпе они вышли на позиции. Зарубин и Гусев остались неподалёку от входа и расположились по краям дороги. Остальные принялись заходить с флангов. Не прошло и нескольких секунд после того, как все сообщили о выходе на позиции, как сбылось то, чего Виталий так хотел по пути сюда – из центральных ворот вышел патруль.

– Кузя, ты нам откроешь? – спросил сержант.

– Давай команду.

– Сом?

– Я готов.

– Лео?

– Готов.

– Заруба.

– Готов, – Виталий крепко сжал ручку бесшумного пистолета.

– Твои первый и третий.

– Принято.

– Погнали.

Виталий, уже прицелившийся в голову первому патрульному, спустил курок. Пуля легко звякнула, проходя через его шлем, и те, кто шёл с ним рядом, не могли не слышать этот звук, но уже в следующую секунду это не имело ни для кого из них никакого значения. Виталий, как и было условлено, выстрелил в голову третьему патрульному, который упал почти синхронно с третьим, четвёртым и пятым.

Не отвлекая ни на что и держась в тени, двойка устремилась в сторону входа. Когда они к нему приблизились, за невысоким забором послышался звук двух падающих тел, а потом раздался короткий негромкий звук открывания двери.

– Минус пять, – скромно сказал Кузнецов.

– Шустрый, – ухмыльнулся Гусев, направляясь вперёд.

– К вам идут четверо слева, за машинами, – сказал Леонид, – снять?

– Делай своё дело. Зарубин, займись.

Виталий ловко скользнул мимо пропускного пункта, потом прижался к стене, чтобы не попадать в свет фонаря, и зашёл за здание. Здесь освещения не было, из-за чего он почувствовал себя свободнее. Он устремился в направлении центра лагеря, внимательно высматривая врагов, о которых говорил Леонид. Они появились скоро. Не успев понять, что здесь происходит, они шли обычным шагом. Виталию подумалось, что имей они не подавленное сознание, наверное, ещё и переговаривались бы в голос.

Если рассматривать их как мишени, то они были очень простыми. Четыре пули из темноты мгновенно их поразили. На фоне лёгких щелчков, коими обозначались выстрелы, звук падения тел казался самым настоящим грохотом.

– Справа чисто, – отрапортовал тем временем Леонид, – слева есть трое. Берёшь.

– Уже иду, – сказал Виталий.

– Сом, как там подключение? – спросил сержант.

– Работаю, работаю.

Все пушки должны были быть заминированы, но до этого их решено было использовать в качестве оборонительного средства. Несколько залпов легко могли выкосить приличных размеров подкрепление на подъездной дороге с той стороны. Именно подготовкой вражеских орудий к стрельбе и занимался Самойлов. Тем временем сам сержант и рядовой Кузнецов занимались тем, что взламывали каналы связи, чтобы враг как можно дольше не замечал, что его перевалочный пункт уже им не контролируется. Сейчас, пока все отряды часовых уничтожены, это было относительно нетрудно, но поскольку они составляли лишь малую часть гарнизона, это не могло продолжаться долго. Нужно было заминировать и уничтожить казармы, похоронив в развалинах весь личный состав – иным способом нейтрализовать целый лагерь в кратчайшие сроки было нельзя.

Именно минированием и занимались Виталий и Леонид, попутно уничтожая всех, кто попадётся им на пути. Чем меньше противников будут в строю к тому моменту, как начнётся бой, тем лучше.

– Как там минирование? – спросил тем временем Гусев.

Голос у сержанта был очень неспокойный, хотя ещё недавно он сохранял полное хладнокровие.

– Работаем, – ответил Зарубин, как раз прикрепляя мину-липучку в месте, где находилась несущая опора казармы.

– Ускоряйтесь, иначе будете руками их душить!

Сердце у Виталия забилось сильнее. Эти слова сержанта могли означать только то, что либо их уже заметили, либо это вот-вот произойдёт. В эфире воцарилась тишина, очень напряжённая. Зарубин просто молил своих товарищей, чтобы кто-нибудь из них её нарушил.

– Сом.

– У меня три штуки есть.

– Заруба?

– Почти.

После ответа Виталий сразу увидел одного вооружённого врага и тут же его ликвидировал. Это было плохим предзнаменованием, поскольку это был не патрульный. Значит, кто-то наверху, обладающий неподавленным сознанием, заподозрил неладное. Пока весь гарнизон не подняли, но уже начинают будить наблюдателей.

Ещё одного Виталий встретил около места, где хотел установить мину. Быстро ликвидировав цель и прилепив взрывчатку, он направился назад, чтобы его не задело взрывом.

– Зарубин готов, – отрапортовал он.

– Лео? – спросил Сержант.

– Готов, – с небольшой задержкой ответил Леонид.

– Сом, сколько?

– Пять.

– Выходим на позиции. Тридцать секунд.

Вот уж где важен был спринтерский бег. Не обращая внимания на большое количество издаваемого шума, Виталий бежал в направлении ворот, противоположных тем, через которые они вошли.

– Готов, – запыхаясь, ответил он, укрывшись в тени стен.

– Готов, – тут же сказал Леонид, и Виталий увидел товарища, стоявшего в двух десятках метров впереди.

– Понеслась.

Казармы мгновенно вспыхнули и сложились, как карточные домики, погребая под собой мирно спавших солдат противника. Хотя, может быть, те уже получили команду на пробуждение. В любом случае, из развалин никто не выбрался. Тут же взвыла тревога. Её сигнал был громким и сильно давил на уши. Возможно, леврорнодивов подобное завывание побуждало к быстрым и решительным действиям, но Виталий и остальные были рады, что в наушниках их шлемов есть система подавления внешних шумов. Вой был где-то сверху и не таким пронзительным, отчего не мешал действовать.

Виталий поднялся на вышку и сбросил вниз тело ликвидированного часового, чтобы оно не мешало ему перемещаться. Он убрал пистолет в кобуру и достал автомат. Задача была достаточно проста – Самойлов и кузнецов будут управлять местной артиллерией, а Виталий и Леонид их корректировать, попутно отсекая тех, кто может прорваться.

Как говорил лейтенант, если бы можно было взломать их боевую систему, то можно было бы без корректировки накрыть все подкрепления очень точным дружеским огнём. Командование было настолько централизовано и автоматизировано, что всё могли решить взломщики. Проблема заключалась в том, что система управления из-за нехватки материала была изучена не достаточно хорошо, и пока надёжнее было рассчитывать только на себя. В ходе боевых действий материал, конечно, появится, и в дальнейшем у Леврорнодивов будут большие трудности из-за слишком малого доверия к бойцам и младшим офицерам.

Первыми вернулись три патруля сразу. Командование, очевидно, было настолько шокировано, что направило их на максимальной скорости, и они даже не думали, что их может кто-то ждать. Оные из мишеней на полигоне было сложнее поразить.

После того, как стихли автоматные очереди, воцарилась тишина. Потом заглушили и сирену, и не осталось практически никаких упоминаний о том, что идёт война, если, конечно, не смотреть назад на горящие развалины и задранные стволы пушек. В этой тишине было слышно, как вдалеке что-то грохочет. Война охватила сразу все пограничные территории и постепенно продвигалась вперёд. Потом относительно недалеко послышался вой турбин – ликвидация сил противовоздушной обороны на этом направлении развязала руки орбитальной авиации. То, что она используется, красноречиво указывало, что космический флот господствует в околопланетном пространстве. Очень скоро сержант подтвердил эти догадки.

– По ходу забыли про нас, – сказал он.

– Хоть бы какой патруль ещё вернулся, – с грустью сказал Леонид.

– Успеешь ещё настреляться, – сказал сержант, – можете пока в небо глянуть.

На фоне звёзд виднелись вспышки. С одной стороны даже слишком яркие – бой шёл на границе атмосферы. С этого расстояния сложно было сказать, кто кого подавляет, но раз вражеская авиация не спустилась с орбиты, значит, для этого не было возможностей.

Виталий проникся общим желанием ринуться в бой. Ему бы хотелось быть сейчас среди тех, кто наступает, но его задача в данный момент оказалась даже слишком простой. По предположению командования, в течение пятнадцати минут на этом перевалочном пункте должны были появиться превосходящие силы врага, которые и нужно было сдерживать вражеской же артиллерией, но они не появлялись. Прошло пятнадцать минут, а потом ещё пятнадцать минут. Где-то за холмами слева продолжался грохот, но это казалось другим миром, отрезанным от них. Остатки казарм уже перестали гореть, лишь коптя небо тонкими струйками дыма. Вспышки в небе стали очень редкими, а пять человек продолжали удерживать перевалочный пункт врага, благо, делать это было несложно.

– Что там, Гусь? – спросил утомлённым голосом Самойлов, – я их так все сломаю.

– Пока отставить взлом. Я уже запросил. Сам представляешь, что у них там творится, ждём ответ.

Так прошло около пяти минут, после чего сержант объявил о том, что разведка по их просьбе вылетела.

– Ты им доложил, что тут целый парк нетронутый? – спросил Самойлов.

– Доложил-доложил, – скучно ответил Гусев. Голос его снова стал спокойным. Может быть, его предчувствие говорило ему о том, что никаких новых выходок врага не предвидится.

– Вроде война, а сидим как на хреновом фильме, – сказал Леонид.

– Не боись, – парировал Гусев, – тебе ещё устроят сегодня хорошее кино.

– Зарубин, – сказал Самойлов.

– Чего? – ответил Виталий.

– До нас тут слухи дошли, что ты в хитбол хорошо играешь. Так?

– Было дело.

– Как тут всё уляжется, вызовем пехоту погонять? – предложил сержант.

– А не мало нас?

– Наберём.

– Почему нет, – улыбнулся Виталий, – легко. Только я думал, что он не очень в чести у остальных. Думал, только Лайтаер играет.

– Лайтаер подсадил на него всю армию, – ответил сержант, – до гражданских пока не добралось, но это ненадолго. Так что готовься, и не думай, что будет легко.

– Хорошо.

В эфире снова воцарилось молчание. Нельзя было не прислушиваться к этой тишине. Чем дольше она продолжалась, тем больше была вероятность того, что в следующий миг она разразится грохотом взрывов, сопровождаемом выстрелами.

– Мне говорили, что это направление не самое тяжёлое, но чтоб настолько, – сказал Гусев, – о, кажись, разведка.

И хотя гул доносился со стороны, где находились земляне, Виталий невольно спрятался в тень и затаился. Сам аппарат он не видел – только тень, заслонившую на мгновение звёзды. Гул двигался дальше, сначала близко к земле, а потом удалился вверх.

Прошло ещё пять минут в ожидании, потом сержант, наконец, начал раздавать приказы.

– Сом, готовь аппараты к сдаче. Снимай мины. Берём с собой на всякий случай. Сколько тебе нужно времени?

– Минут за десять управлюсь.

– Выполняй. Кузя тебе сейчас поможет.

– Так что там? – спросил Самойлов.

– Сейчас прибудут электронщики. Поздравляю вас с самым первым крупным трофеем.

– Мы их будем прикрывать?

– Нет. С ними будет пехота. Займут лагерь, а мы пойдём дальше вместе с ними. Здесь хорошая коробка дальше по дороге. Говорят, левики ещё там. Оборону заняли. Будем ломать.

На этот раз шум винтов был сильным – летающих машин было много. Первыми прибыли специалисты научного центра, которые должны были тщательно изучить схемы леврорнодивов. Сержант почти с ними не говорил – только указал на пушки, часть которых Солдаты Доминиона успели подготовить к обороне. Потом появились бронемашины и танки. Перед ними насквозь открыли ворота, но поскольку проход был узким, лагерь несколько сдерживал наступавших.

– Все на броню, – скомандовал Гусев.

Виталий и его сослуживцы вскочили на один из броневиков, двигавшийся медленно вслед за тяжёлым гусеничным танком. На ней уже сидело несколько пехотинцев, как и на остальных.

– Готовы пострелять? – спросил один из них, тоже с сержантскими знаками различия.

– Мы уже сегодня открыли счёт, – усмехнулся Гусев.

– Вижу. Чисто сработано.

– Извини, у меня связь, – прервал разговор Гусев, перебираясь на другой бок броневика, чтобы разговоры других не мешали ему слышать приказ командования.

Говорил он недолго, иногда сверялся с навигацией, потом погасил компьютер и повернулся к своим бойцам.

– Не расслабляться, спешиваемся через пять минут.

– Есть, – ответил Самойлов и снова повернулся к темноте, которую лишь на полметра вперёд рассеивали приглушённые габаритные огни машин.

После спешивания они ещё некоторое время двигались по пути с обгонявшей их колонной, после чего свернули в проход между двумя невысокими скалами и перешли на бег.

– Пехота наступает, завязывает бой, мы обходим, ищем пушки, уничтожаем. Приоритет – установки ПВО. Тогда вертушки их отутюжат так, что у родного командования задница болеть будет. Первая цель в ложбине, вспоминайте, смотрели карту.

– Точно так, – ответил Леонид.

– Они уже подняты в ружьё, и втихую не получится подойти, но всё равно дождёмся, пока наши начнут.

До искомой ложбины добрались вовремя, вот только начать вместе с основной группировкой не получилось. Учитывая происходящее, командование леврорнодивов увеличило количество патрулей, и на один из них и напоролся отряд сержанта Гусева. Пятерых противников ликвидировали быстро и тихо, но в темноте тут же послышались голоса и выстрелы, и отряду пришлось залечь.

Когда Солдаты Доминиона захватывали перевалочный пункт, нервы, коими являются рядовые бойцы леврорнодивов, были расслаблены, поэтому их исчезновения никто не замечал. Сейчас, когда происходящие события уже точно не могли быть ошибкой, каждый нерв был натянут, отчего его отсечение тут же вызывали реакцию. Бой будет тяжёлым, но ведь этого они так хотели. Слова сержанта о том, что они ещё успеют настреляться, сейчас обретали весомость, как когда-то слова инструкторов.

Все мгновенно активировали приборы ночного видения и заняли позиции. Стало понятно, что просто так добраться до орудий не получится. Гусев запросил помощь и продолжил бой.

– Граната! – закричал Леонид и тут же выстрелил несколько раз.

Взрыв раздался на стороне врага благодаря своевременной реакции. Спустя несколько секунд Виталий вылез из укрытия, готовясь стрелять в тех, кто ещё жив, но на позиции леврорнодивов царила тишина.

Осторожными перебежками Виталий и его товарищи добрались до небольшой ложбины, в которой очень удачно была установлена противовоздушная ракетница. Самойлов без лишних слов тут же установил на неё мину, а отряд выдвинулся дальше. Когда бойцы были достаточно далеко, первая установка была уже подорвана. Шум взрыва на этот раз не казался таким уж громким – основная группировка уже вступила в бой. Где-то слева впереди были слышны выстрелы и громыхание пушек, начало которого никто не заметил в горячке собственного небольшого столкновения.

– А ведь раньше у них не было гранат, – сказал Гусев, – значит, охрану усилили отрядами из гарнизона. Держатся за свои пушки, сучий потрох.

Следующую группу противника, оказавшую сопротивление не пытались подавить одними лишь выстрелами. Чтобы убить сразу двух зайцев, в расположение полетела средняя дезинтеграционная граната. Мало того, что этого хватило для уничтожения всего отряда, так ещё и орудие, получив серьёзное повреждение опоры, завалилось на бок. Стрелять из него было уже невозможно.

Расчёт землян оправдался. Командование врага было вынуждено отвлечь все силы на основную нападающую группировку. Попутно сверху наступление поддерживала штурмовая авиация, которая с каждым уничтоженным орудием противовоздушной обороны действовала всё смелее. Только сейчас чинам леврорнодивов становилась понятной ошибочность решения о занятии обороны. Хорошо укреплённая база превратилась в могилу из-за того, что большое количество войск не могло действовать в замкнутом пространстве.

Виталий теперь понимал, для чего нужны были все тяготы обучения. Он вошёл в боевое состояние, и теперь чувствовал себя так же, как и на учениях. Лишь чуть больше стрельбы, чуть больше опасностей и настоящая кровь, которая, как и человеческая, в приборе ночного видения выглядела только тёмными пятнами. Только после рассвета, стало заметно, что она немного темнее и гуще. А может быть, так просто казалось из-за всеобщей серости. Раскисшая серая грязь под армейскими сапогами, сырые серые камни, между которых они прятались, обороняясь.

Свои гранаты уже давно кончились. К счастью, леврорнодивские были подходящей заменой – это был самый ценный трофей, который в первую очередь забирали у убитых врагов. Под утро похолодало. Моросящий противный дождь обернулся снегом, грязь затвердела, отчего стало немного легче перемещаться.

Солдатам Доминиона не удалось проследить ту грань, когда бой перешёл в зачистку вражеского лагеря. Грохот стих постепенно, да и некогда им было его слушать. В один момент враг, отсечённый от основного обороняющегося гарнизона, с ожесточением бросился на них. Видимо, командование леврорнодивов крайне раздражал тот факт, что отряд из пяти человек, лишь изредка поддерживаемый штурмовыми вертолётами, устраивает им такие трудности.

Спасло лишь большое количество трофейных гранат, которые уже начинали казаться обузой. Большой отряд, численность которого стала видна только после конца боя, оказался в узком проходе между камней, и ему просто не дали оттуда выйти. Точку поставила средняя дезинтеграционная граната, после которой воцарилась тишина, за ночь ставшая непривычной.

Не поддаваясь её шарму, никто не спешил покидать свои укрытия, рассчитывая ещё услышать шорохи со стороны груды вражеских тел. Потом Виталий осторожно выглянул и навёл ствол на проход, откуда мог появиться враг.

– Кажется, чисто, – неуверенно сказал он.

– Вперёд, – скомандовал сержант.

Прикрывая друг друга, они короткими перебежками вошли в проход. По привычке подобрав несколько гранат, они устремились дальше. Позиции противовоздушных ракет, расположенных на уступе, были уничтожены. Может быть, то был штурмовой винтокрыл, может быть, один из танков сделал меткий выстрел, но факт оставался фактом. Задание отряда было выполнено, потому что это был последний пункт в их плане на сегодня.

Сержант тут же запросил командование о дальнейших действиях, а бойцы расположились за камнями. Со стороны базы ещё доносились редкие выстрелы, и, не ровен час, могла прилететь шальная пуля.

Все молчали. Предсказание сержанта о том, что сегодня все набегаются и настреляются, сбылось. Но это был ещё далеко не конец сегодняшних действий, а лишь небольшая передышка, и самым главным было не расслабиться слишком сильно, иначе потом слишком сложно будет входить в ритм. Но им как минимум ещё будет нужна перезарядка, потому что запас патронов у всех был близок к концу.

Выстрелы на базе стихли. Был только слышен шум моторов и винтов. Среди винтокрылов было много медицинских. Они, как челноки, спускались вниз, тут же подбирали раненых, начиная с самых тяжёлых, а потом, когда мест в восстановительных капсулах не оставалось, улетали.

Иногда затихало абсолютно всё, и тогда могло показаться, что ты находишься в абсолютной тишине. С непривычки можно и забыть о буре, бушевавшей здесь когда-то. Она как будто была напоминанием о том, что на этой планете неспокойно. Раньше здесь бушевала метель, но теперь, когда она стихла, бурю устроили люди и их враги. А метель превратилась сначала в проливные дожди, а потом снова в лёгкий снежок, который сейчас безмятежно покрывал тонким слоем всё, что находилось вокруг. Падал он и на тела, и уже даже не таял, потому что они мгновенно остывали.

Виталий выставил вперёд ладонь, и на неё упало несколько снежинок. Они были узорчатыми и красивыми, как и на Земле, как и на Лайтаере, но всё же это был другой мир, пока ещё не слишком дружелюбный, как и некоторая часть населения, в нём живущая, но со временем это изменится. От населения, конечно, избавятся, а мир доформируют.

С сержантом вышли на связь. Он отключился от общего канала и слышать, что он говорит, можно было только благодаря динамикам маски. По отголоскам Виталий определил, что обстановка хорошая.

– Что там? – спросил Самойлов, когда командир договорил.

– Всё отлично. Всё настолько отлично, что не хватает людей, чтобы оформлять трофеи и занимать базы. Много пленных.

– Я думал, они не сдаются, – сказал Леонид.

– Сдаются ещё как.

– Что у нас дальше?

– А у нас, боюсь, тишина. По эту сторону океана уже никого из них не осталось. На другую пока не на чем перебросить, так что отдыхаем. Вертолёт нас заберёт.

– А орбита как? – спросил Виталий

– Орбита наша. Не сегодня, завтра, доломаем мы этих ребяток.

Гусев поднялся и отошёл, выходя на связь и запрашивая вертолёт. Виталий поднял голову в небо, вспоминая о баталиях, разворачивавшихся на фоне звёзд, но сейчас там были лишь облака, сыпавшие снегом. Хотелось снять маску, и подставить ему лицо, потому что он был другим. Не таким, как в тот день, когда они прибыли на Мелару. Да и врагов на ней тогда было гораздо больше, так что можно было с полной уверенностью сказать, что эта планета стала гораздо дружелюбнее во всех отношениях.

– Погнали, – скомандовал тем временем Гусев, – к нам как раз летит одна вертушка. Заберёт около поворота.

Виталий легко встал и направился вперёд. К нему мигом вернулась вся его энергия и сила. Если бы сейчас потребовалось снова вступить в бой, он бы сделал это без особого труда. К счастью, леврорнодивы оказались не такими выносливыми, как учебные роботы, без конца обеспечивавшие трудности на полигоне.

Глава одиннадцатая

Тонкости подавления обречённых

Метель долго не утихала. Цепляясь за Мелару, леврорнодивы запустили обратный процесс на своих атмосферных установках, как будто это могло помешать землянам. На деле же это лишь продлевало агонию и не более. Группировка, запертая на планете в условиях орбитального и атмосферного господства врага, обречена. Учитывая характер самой Мелары, на ней нельзя было даже вести партизанскую войну по причине отсутствия источников еды и питьевой воды, но младшее командование, интеллект которого тоже был подавлен, только в меньшей степени, чем у рядовых, по инерции исполняло приказ, полученный когда ещё с планетой была связь.

Атмосферные установки стали камнем преткновения. Сложность заключалась в том, что, в отличие от земных, они располагались под поверхностью планеты, и их из-за этого сложнее было обнаружить. Их уничтожение не входило в план командования, поскольку усложнило бы процесс дальнейшего формирования планеты. Их нужно было захватить, изменить условия на более благоприятные, и завершить зачистку.

Метель улеглась около десяти. В воздух тут же поднялись вертолёты. Один из них, на котором находился отряд сержанта Гусева, взял курс на восток. Наземная группа давно выдвинулась для захвата очередной атмосферной установки, а они должны были оказать поддержку. Пока точно было неизвестно, какую именно, поскольку ситуация менялась ежеминутно, а до места ещё нужно было добраться.

Их путь лежал вдоль реки. Сначала вид из иллюминатора не соответствовал карте. Обозначенная на ней синяя полоска, на местности выглядела как выглаженная ветром снежная равнина. Потом она обозначилась как прореха в лесу, состоявшем из корявых деревьев, безнадёжно замёрзших. Пожалуй, это были самые невинные жертвы войны между людьми и леврорнодивами.

Через несколько километров лес закончился, а река постепенно вошла в ущелье между двух скал. Вертолёт набрал высоту, чтобы не лететь через него. Ход, сделанный, скорее, по привычке, поскольку на этих территориях никакие опасности винтовой машине не грозили. Все оставшиеся войска неприятеля были сконцентрированы вокруг атмосферных комплексов. Отрезанные друг от друга, они были последними очагами сопротивления, но недооценивать их было нельзя даже на этом этапе.

Вскоре закончилось и ущелье. Виталий взглянул на экран навигатора. Река круто забирала вправо, где через несколько километров впадала в море, а их путь лежал немного левее, где, если увеличить масштаб, был обозначен военный лагерь, окружающий тот самый атмосферный комплекс.

Когда они приблизились достаточно, Гусев вышел на связь и долго слушал. Выглядел он сосредоточенно. Виталий представлял, как морщинится его лоб, сейчас невидимый из-за шлема, и сдвигаются брови. Видимо, несмотря на то, что дни леврорнодивов на Меларе сочтены, ситуация в районе базы была тяжёлой. Те из врагов, кто до сих пор выжил, прошли жестокий естественный отбор. Можно сказать, что сейчас землянам предстояло воевать с лучшими солдатами врага.

– Принято, – наконец завершил свой разговор сержант и переключился на внутренний канал связи.

– Где-то в пещерах схоронилась ракетная батарея. Очень хорошо сидит, мешает наступать, а выкурить они их не могут. Есть только примерное месторасположение, но действовать нужно быстро. Вопросы есть?

Обычно он тут же говорил "Вопросов нет", но сейчас внимательно оглядел всех бойцов, желая выслушать их.

– Нет вопросов, – ответил тем временем Самойлов, – сделаем в лучшем виде.

– Самое главное – её найти и навести авиацию. При возможности – уничтожить самим, – добавил сержант.

Их высадили в двух километрах ниже по дороге. Точный подходной путь был неизвестен, и им предстояло обследовать несколько ответвлений. Где-то впереди шумел бой, но всё же вокруг было достаточно тихо. За короткое время войны Виталий участвовал в сражениях и погромче. Учитывая специфику данного конкретного столкновения, можно было понять, что земляне, чтобы сохранить в рабочем состоянии атмосферный комплекс, должны были действовать очень и очень осторожно. Да и батарея, являвшаяся их целью, мешала штурмовикам сверху как следует поддержать войска. Грубо бомбить с большой высоты было нельзя, опять же из-за необходимости сохранения комплекса, а для более точной поддержки нужно было снижаться, попадая таким образом в зону действия ракетной установки.

По дороге, накатанной мощными гусеницами и колёсами, продвигались быстро. Но в ответвлении была лишь одна колея, проделанная в глубоком снегу, и уже местами занесённая ветром, поднимавшим острые снежинки и разносившим их везде.

Отряд замедлился. Продвигаться было проще, разве что, чем в нетронутом снегу, к тому же дорога шла немного на подъём, делая путь ещё тяжелее. Слева дорога была закрыта крупной скалой в три человеческих роста, а с противоположной стороны лежало множество камней, становившихся всё крупнее по мере продвижения вперёд, и где-то впереди переходивших в такую же высокую скалу.

– Смотрите в оба, – сказал Гусев, – любой след может нас вывести. Высотные разведчики тоже следят – если что, направят нас, куда надо.

Виталий и все остальные внимательно смотрели по сторонам, хотя вероятность того, что кто-то из солдат противника вышел из хорошо замаскированного укрытия, была очень невелика. Вообще, леврорнодивы, находясь в состоянии боя, не делали даже шаг без указания сверху. К тому же нельзя было считать командование глупым, даже несмотря на череду очень неудачных решений, которые, в конечном счёте, приведут к тому, что Мелара будет ими потеряна, причём, в очень короткий для такой планеты срок.

– Активность северо-запад, – сказал Гусев, – пятьсот метров.

На северо-западе была скала, а дорога огибала её слева. За неимением других путей, приходилось пользоваться этим. Зарубин не стал говорить вслух, но ему даже показалось, что он видел в том направлении небольшие отголоски вспышки, видные только благодаря фону серого неба.

Они заметно ускорились, хотя снег при спуске с небольшой возвышенности стал заметно глубже. Действовать нужно было как можно быстрее.

– Левики!

Крик Самойлова заставил остальных тут же зарыться в снег. Появившиеся в камнях враги в первые же секунды стали жертвами точных выстрелов, но и Солдаты Доминиона попали в неудачное положение.

Виталий сделал четыре очереди и убил троих врагов. Последнему удалось скрыться за камнями и выстрелить в ответ. Его левое плечо пронзила боль, но он успел собраться и залечь за камень.

– Меня задело! – сказал он.

– Справишься?

– Да. Несильно.

Он должен был сообщить о своём ранении в первую очередь, чтобы отряд мог учитывать это при дальнейших действиях. Зарубин выбывал из боя на короткий промежуток. Спрятавшись за камнем и убедившись, что до него никто не сможет добраться, он достал с пояса медицинский спрей.

Кровь, обильно истекавшая из раны, начинала пропитывать одежду. Её нужно было немедленно остановить. Сбросив колпачок, Виталий вставил в отверстие форсунку и нажал на неё. В первый момент рану обожгло, но уже спустя секунду это ощущение сменилось приятной теплотой. Пуля прошла навылет, и поэтому такую же операцию нужно было выполнить со второй стороной руки, что он тут же и сделал. Затем нужно было вернуть скафандру герметичность специальной лентой. На все действия у него ушло чуть больше полминуты, после чего он был готов вернуться в бой.

Он осторожно выглянул из укрытия и увидел небольшое движение в том месте, где скрылся леврорнодив, ранивший его. Чтобы не затягивать столкновение, он тут же бросил туда гранату. Отряд быстро подавил врага и направился дальше.

– Активность север. Мы близко.

Гусев сказал эту фразу скорее для порядка, потому что было понятно и так, что раз здесь находятся враги, значит, им есть, что оборонять. Тем более, учитывая, что действовали они достаточно слаженно и быстро, то являлись не самым слабым отрядом на этой базе, а вот Виталий и его сослуживцы, чрезмерно увлёкшись погоней, чуть было не попали в серьёзную передрягу.

– У нас один раненый, мы продвигаемся, – говорил тем временем сержант по каналу внешней связи, – нам нужна поддержка. Предположительный сектор объекта – восемь, восемь, пять. Запрашиваем уточнение разведки.

Ненадолго воцарилось молчание, разбавленное дыханием сослуживцев, не без труда преодолевавших глубокий снег. Сержант слушал ответ, либо ждал его. Виталий отвлёкся на ещё одну вспышку, которую уже нельзя было не заметить. Её видели все, но никто не говорил, чтобы не забивать эфир, находившийся в ожидании свежих приказов.

– Засекли. Идут. Завязываем бой, – сказал, наконец, Гусев, – Заруба, ты как?

– В порядке.

– Особо не высовывайся. Прикрываешь.

– Есть.

Это указание было оправдано. Несмотря на то, что он был ранен в левую руку, точность стрельбы всё равно страдала, что было недопустимо для человека, наступавшего первым. Впрочем, как боевая единица он был ещё достаточно эффективен.

Вскоре они вышли на протоптанную дорожку. Очевидно, по ней и выдвигались на место те солдаты, с которыми они недавно столкнулись. Гусев приказал залечь.

– Вертушка уже летит. Если никого нет, пойдём тут же.

В самом деле, меньше, чем через минуту, позади послышался шум винтов.

– Вперёд, – сказал Гусев.

По внешнему каналу уже сообщили, что в поле зрения нет никакого движения. Вертолёт завис над относительно свободной площадкой, снизился, и в снег спрыгнуло пятеро десантников. Их можно было отличить по другому оружию и иной конструкции шлема, а так это были такие же белые фигуры, в которых из-за камуфляжа сложно было узнать очертания – и во время выброски, и тем более, когда они уже погрузились в снег.