Текст книги "Симбионт (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Я даже не знаю, – неловко улыбнувшись, ответил Перк.

В машине воцарилась тишина. Перк был сбит с толку объявлением своего отца, к тому же они выехали на оживлённый проспект, и ему нужно было больше внимания уделять дороге.

– Так что смотри. На следующее место можем прибыть уже огромной счастливой семьёй.

– Ты прав. Я, наверное, слишком много думаю о работе. Все эти биотехнологии, во столько всего пришлось вникать сходу, что я и позабыл о личной жизни.

– У тебя отличная понимающая жена, – улыбнулся Эдисон, – но не стоит слишком долго обманывать её надежды.

После возвращения Перк был рад видеть Эмму больше, чем обычно. Весь день прошёл отлично. Они купались, гуляли, веселились. Андара осталась далеко позади. Новоиспечённый координатор всерьёз задумался о своём главном проекте.

Глава девятая Человекоподобие

– В вашем крупном труде, посвящённом последним дням кампании меня больше всего привлекли ваши размышления по поводу миуки, имевших человекообразную форму.

После большого совещания Ливин попросил Хайеса остаться. Старый учёный предвидел, что у того будут вопросы. Он неоднократно присылал сообщения, в которых просил некоторые разъяснения, касающиеся работ Хайеса, и по этим вопросом можно было судить, какие именно работы он изучил и изучает. Само собой, были и те моменты, обсуждение которых он приберёг для личной встречи, и именно поэтому попросил старика задержаться.

– У меня много размышлений по этому поводу. Я даже подумывал написать отдельную статью по этой теме, но у меня не было достаточных данных. Вернее, их нет, но я не теряю надежду их получить. Видите ли, этих миуки отдали для работы другой группе, и мы не имеем к ним доступа. Как говорится, каждому – своё.

– Это другой вопрос, но сначала я хотел бы обсудить то, что вам уже известно.

Раз уж советник так интересуется этой темой, Хайес хотел воспользоваться этим для того, чтобы получить доступ к интересующему его материалу. Он не сомневался, что влияния и полномочий Ливина для этого будет достаточно. Советник принял игру, но показал, что старому зануде нужно его как следует заинтересовать, чтобы он применил своё высокое положение.

– Хорошо, – пожал плечами Хайес, – что вас интересует?

– Большинство учёных склоняются к версии, что всё то время, что миуки воевали с нами, они непрерывно нас изучали. Они не выдавали этого, да и вообще, вряд ли нам могут быть понятны принципы их познания. Но вот только применили они свои знания очень поздно. Фактически, когда участь их была предрешена. Человекообразные монстры были достаточно сильны, ловки, но появились слишком поздно, когда мы уже во всеоружии подходили к их дому. Именно это никто из учёных не может объяснить. Всё очень туманно и всегда списывается на непонятную инопланетную логику. Каково ваше мнение?

– Рассказ о своей теории я хотел бы начать, услышав от вас совсем другой вопрос. И вы готовы были его задать, вот только ушли в сторону.

– Хм, – улыбнулся советник, – вы как будто бы читаете мои мысли.

– При всём уважении к вам, господин советник, вы не первый, кто интересуется моим мнением. Я сталкивался с резкой критикой, непониманием, непонимающим одобрением, и всё из-за одной единственной фразы в тексте. Именно она привлекла вас, не так ли? Слова о том, что миуки знали нас до нас.

– Да. Это очень противоречиво. У вас всегда было особое мнение по всем вопросам, но на этот раз оно является особым даже на фоне ваших остальных.

– Это небольшой шок, а может быть, не небольшой, – спокойно и с издёвкой улыбнувшись, пожал плечами Хайес, – это может значить, что мы не первый человекообразный вид на их пути. Может быть, они воевали с подобными нам, может быть, их создатели подобны нам.

– Но и андарианцы тоже человекообразные.

– Это совершенно неважно. Нет никаких следов человекообразных миуки, кроме тех, которых мы встретили в последний день войны. Значит, андарианцы и мы вряд ли послужили лекалом.

– Но может быть, экипаж того корабля, на котором они сюда попали?

– Если принять во внимание, что это и могли быть их создатели, то да. Ну а так – тоже нет.

– У вас есть причины так думать?

– Есть. Мы подавляли миуки огнём – они со временем стали заметно хуже гореть, да ещё при этом не теряли боеспособность. Мы подавляли миуки пулями, и они стали дополнительно обрастать слоем брони, в котором наши стандартные пули вязнут. Они могли подавлять нас большой массой, зная, что силы наши не беспредельны, и они давили в этом направлении. За время кампании было истреблено больше насекомоподобных чем за все годы войны на Андаре. Они знали, что многолапые монстры подавляют наши машины в ближнем бою, и у самых гипертрофированных версий лап несчётное множество, и это, чёрт возьми, сработало.

– Это всё так, но я не совсем понимаю, к чему вы клоните.

Хайес немного нервно взглянул на часы.

– После совещания я обычно позволяю себе выкурить сигарету. Вы не против?

– О, совсем нет, я даже составлю вам компанию.

– Ну, поскольку здесь только мы, можно никуда не идти.

Хайес встал, подошёл к своему столу и достал из верхнего ящика блестящую стеклянную пепельницу. Они оба улыбнулись, когда выяснилось, что они курят сигареты одной и той же марки. Закурив, учёный сел на своё кресло.

– Вопрос этот очень сложный и неоднозначный, – сказал он, несколько раз затянувшись дымом, – и многих тут смущает то, что решение можно найти согласно нашей логике, логике землян.

– Мне интересно услышать.

– К примеру, мы встретились с новым противником, и наши роботы оказались негодны для войны с ним, что мы будем делать? Мы изобретём новых, а старые либо будут применяться в других местах, либо и вовсе будут полностью заменены. Верно?

– Верно.

Ливин начал понимать, но дал Хайесу возможность высказаться.

– Так вот, что если принятие человекообразной формы для миуки это всё равно, как мы бы взяли, и неожиданно стали применять роботов старых моделей? Скажем, на десяток поколений ниже. Взяли бы конструктивные решения тех лет, материалы, которые применялись тогда, а потом бросили бы всё это в самое пекло. Что было бы?

– Разгром.

– Так и для них. Возможно, они когда-то уже имели подобную форму, либо убедились в её несостоятельности, применяя на себе, либо истребляя кого-то. Может быть, даже своих создателей, тут ничего сказать нельзя.

– Но как объяснить их запоздалое использование? Они ведь всё же встали на две ноги.

– Встали, и это, пожалуй, было своего рода признанием поражения. Если бы мне дали данные вскрытия этих существ, я бы мог сказать всё точнее. Может ведь оказаться, что это устаревшие модели.

– То есть, вы предполагаете, что они признали нашу форму, и воспользовались ею, чтобы переломить войну?

– Есть ещё другая версия, немного непохожая, но вяжущаяся с тем, что их создатели были такими же, как мы. Двуногая форма всегда была для них чем-то вроде табу. Машины были запрограммированы не применять её ни при каких обстоятельствах.

– Но почему?

– Да всё просто – создатели боялись, что их детище достигнет таких высот копирования, что они не смогут отличить его от самих себя. Чем это чревато – объяснять не нужно. Вот и установили некий барьер. И, видимо, в предсмертном исступлении миуки смогли его преодолеть.

– Но они могли это сделать и раньше, разве нет?

– Нет. Всё, что они делали здесь, всё, что они преодолели, они делали в соответствии с программой. Сложно преодолеть то, что управляет твоими действиями. Но последнее исступление как-то это изменило. Пока сложно сказать, как.

Ливин своими тонкими пальцами аккуратно вытянул ещё одну сигарету из пачки, лежавшей на столе. Он закурил и задумался, как будто бы ответ, который ему был нужен, вот-вот должен был родиться в его голове, и Хайес молчал, чтобы не мешать ходу мыслей. Возможно, в голове советника сейчас заговорит учёный, и его измышления будут полезны в том числе и старому зануде. Ему тоже хотелось закурить, но он сдерживался, желая приберечь эту сигарету на момент, когда она будет более уместна.

– Вы ведь понимаете, – тихо начал Ливин, – что мы в совете не просто так занимаем места. У вас свой фронт, у нас свой. На нашем мы должны глядеть в будущее достаточно далеко, чтобы люди продолжали существовать и развиваться. В масштабах космоса это очень сложно, именно поэтому совет сам по себе сложен и многочисленен. Но иногда даже это не помогает, потому что количество знающих мозгов это ещё не всё.

Он повернулся к Хайесу и сделал глубокую затяжку. Чувствовалось его беспокойство, как будто бы он ещё не услышал и не вывел того, что можно было бы сказать совету, когда его спросят.

– Количество не гарантирует знания, – продолжал советник, – не гарантирует понимания. Можно и толпой блуждать во тьме, и в одиночку разжечь свет. Я наслушался учёных, освещающих этот вопрос, но неспособных осветить, и поэтому обращаюсь к вам уже который раз. Не требую от вас точной концепции, подтверждённой математически, но всё ещё не могу найти у вас что-то такое, что дало бы понимание.

Ненадолго воцарилась тишина. Хайес взял со стола свою пачку с сигаретами, достал одну и закурил.

– Я понимаю вас, советник, – сказал он, выпустив первое облако дыма, – но и вы меня поймите. Вы ведь не считаете, что я готов говорить вам первую попавшуюся ерунду, лишь бы умно выглядеть перед советом в вашем лице?

– Нет, не считаю, – сухо, но правдиво ответил Ливин.

– Так вот, меня неопределённости собственных теорий тяготят не меньше, чем вас. Я почти уверен в том, что даже больше. Только вы тяготитесь в стратегическом плане, а я в научном. Вам, верно, кажется, что я не понимаю вашей тревоги. Ошибаетесь. Я представляю, что будет, если мы найдём целую планету, занятую теми миуки, к которым мы привыкли. А если все миры в этом направлении будут подконтрольны им? И что будет, если с момента обнаружения у нас уже не получится даже оставить их в покое? Мне это понятно, и я осознаю ваши тревоги.

– Тогда дайте мне концепцию! – Ливин сказал строго и быстро, и как будто бы лишь капля терпения отделяла его от того, чтобы ударить кулаком по столу и начать требовать.

– Я немного не договорил, – спокойно выдохнув и игнорируя восклицания советника, продолжил Хайес, – я сам нахожусь в дурацком положении. Я как сыщик из старинных романов. Вот только на место преступления меня позвали спустя триста лет. Убийца уже успел захватить целые регионы планеты и погибнуть, убитый истлел и разложился, а все следы стёрты. Что я должен вам сказать? Вывести математическую модель? Да пожалуйста. Вы их видели множество. Но слишком высок процент предположений. Мы пытаемся проломить эту стену большим количеством предположений, авось, одно и окажется верным, но сами понимаем, что даже если их число дойдёт до миллиона, мы всё равно не будем спокойны и уверены в том, что нас ждёт.

– Я не могу сказать совету, что Империю хоть со сколько-нибудь малой вероятностью ждёт гибель, – устало и с горечью сказал Ливин.

– В условиях космоса обратное вы также не можете утверждать. Где гарантии, что в очередном открытом мире нас не ждут свои отдельные миуки, которые набросятся на нас с таким остервенением, что мы даже сбежать не сможем?

– Одно дело вероятность. Человек тоже может споткнуться и проломить череп о ступеньку каждый день. Но мы ходим и не боимся. Другое же дело – если я вам скажу: идите на первый этаж, Хайес, но где-то на этом пути есть ступенька, на которой вы точно споткнётесь и точно проломите череп. Уже не будет того спокойствия.

– Моё спокойствие в этом случае – шлем из новых материалов, новые ботинки, которые не проскользнут ни при каких условиях. Моё спокойствие – иной принцип преодоления ступенек. В конце концов, я могу надеть индивидуальный летательный аппарат и спуститься на нём. Мне потребуется навык, чтобы не врезаться в потолок, но я справлюсь. Чем занимаются десятки групп, которым доверили вскрытие всех тел миуки? Тех миуки, к которым меня даже не допустили.

Хайес со злобой ткнул указательным пальцем в стол, да с такой силой, что тот прогнулся, а кончик его побелел. Здесь Ливину удалось вывести его на чистую воду. Старый зануда хочет знать всё. Его не устраивает намеренное разделение групп, чтобы результаты их исследований не смешивались и, как следствие, не искажались, влияя друг на друга. Кто-то невольно начнёт подгонять свои результаты под работу других, для себя ли лично, или же для кажущегося ему успеха общего дела. Кто-то будет заимствовать более общие мысли и описывать увиденное, опираясь на результаты других. Нет. Подлинная правда здесь находилась во множестве независимых работ, каждая из которых была чиста, как модифицированный алмаз, и только тогда она, подобно резаку с модифицированным алмазом будет высекать истину из заготовки предположений.

– Они просто совершеннее, – теперь спокойно говорил уже Ливин, – но на деле – всё те же жуки. Да, это грубое определение, неверный термин, как сказали бы учёные. Даже то, что мы знаем, здесь нужно называть не насекомыми, а насекомоподобными. Но я часто общаюсь с военными. Они люди прямые – видят жуков, называют жуками. Так что простите мне эту вольность. Но я отвлёкся. Я вам могу сказать, что они лишь используют более совершенную конструкцию, создают новые волокна, но если вы хотите понять что-то об их прошлом, это не то место, где нужно искать. И я не уверен в том, что это вам что-то даст.

– Я бы согласился с вами, но вы ошибаетесь, – победно улыбнулся Хайес, – я помню особых миуки в районе сто второй. К ним меня тоже не допустили, да и до сих пор я данных не получу, даже если попрошу. Но они меня и не интересуют. Что изменится, если я скажу, что уже тогда можно было многое о них понять? Мне важны монстры, бушевавшие в последние дни. Я объясню. В исступлении они преступили через табу, и использовали человекообразную форму. Мы вскрыли их глубину. Заставили использовать самые последние резервы. Это может значить, что и в других конструкциях было что-то такое, что они никогда раньше не делали, а значит, это тоже из самой глубины. В одной несчастной головёнке это можно будет увидеть. Но это не под силу тем, кто привык просто вскрывать монстров, сканировать их строение, документировать его и докладывать наверх. Простите мне мою самоуверенность, но в данном случае сделать это смогу только я.

– Логично. То, что нужно вам, сможете найти только вы, – улыбнулся Ливин.

– Я не говорю, что никто не нашёл ничего интересного. Я бы предпочёл хотя бы для начала ознакомиться с данными, но если потом, когда у нас всё более или менее стабилизируется здесь, вы дадите мне возможность провести собственные исследования, это будет очень и очень хорошо.

– Я уже немного утерял начало нашего разговора, но так или иначе мы всё равно к нему вернулись, – улыбнулся советник.

– Всё, что мне известно, я уже написал в своих отчётах. Всё, что я думаю, я уже рассказал вам на словах.

Хайес посмотрел на советника, и в этом взгляде читался ультиматум. Но данные действительно ему были нужны, и само собой, не для личных интересов.

– Я один это не решаю, – серьёзно ответил Ливин, – но если я изложу свои аргументы, разрешение будет лишь вопросом времени.

– Я очень рассчитываю на вас.

Личный интерес у Хайеса всё же был – он хотел самолично вывести общую концепцию миуки, которая объясняла бы абсолютно все аспекты, начиная с их происхождения и заканчивая прогнозами на будущее. Это будет поистине серьёзная работа и создаст она серьёзный резонанс. Тогда революция, которую произвёл Весс, станет лишь одним из принципов одной из ветвей вероятных эволюций, и не больше.

– Думаю, при моём следующем визите мы уже сможем обсудить что-то новое, – сказал Ливин, вставая.

– Очень этого жду.

Глава десятая Новый блок

Перк и Эмма вернулись домой за один день до конца каникул. Было очень непривычно снова видеть снег, тем более, что его за время их отсутствия стало намного больше. Они вернулись в квартиру поздно вечером и сразу легли спать. День принёс Перку и его жене радостные новости. Эмма показала ему результаты теста на беременность с широкой улыбкой на лице.

– С отдыха мы привезли не только сувениры для друзей, – нарочито слишком спокойно сказал Перк и тут же с радостной улыбкой подхватил жену на руки.

Хоть она и давно не поднимала этот вопрос, было видно, что сейчас она несказанно счастлива. Правда, Перк немного побаивался, что это может негативно сказаться на проекте. Оставалось надеяться, что к тому моменту, как Эмма не сможет работать, всё, что от неё требуется, будет выполнено.

– Как насчёт сегодня отметить немного? – предложил он, – и да, тебе теперь нельзя. Вообще ни капли.

– Хорошо, – согласилась она, – нас Джейн с Роджером приглашают сегодня. Говорят, Элла будет с Мэттом.

– О, – протянул Перк, – но наше событие надо отметить отдельно, так что придётся начать пораньше.

– Может быть, сходим поесть пирожное? – как-то по-детски улыбнувшись, предложила Эмма.

– Ну, учитывая, что тебе вечером ничего будет нельзя, то пошли. Заодно возьмём что-нибудь из еды.

Перк оделся быстрее и направился размораживать и пробуждать машину. К тому моменту, как Эмма спустилась на парковку, внутри уже было достаточно тепло, а все системы были готовы к поездке.

Всё в мире стало как-то иначе. Перк не считал своего отца старым, но вскоре и сам он станет отцом. Только сейчас он стал осознавать всю ответственность и понял, сколько на самом деле сделал для него отец. Если бы он сейчас оказался в совершенно другой системе и был бы занят даже настолько, насколько он занят сейчас, он лишь с трудом смог выбраться для того, чтобы навестить сына, и то только ценой своего собственного отдыха. А ведь мать не очень хотела, чтобы Перк виделся с отцом, поэтому общения у них было маловато, что компенсировалось сейчас. И ещё больше скомпенсируется в будущем, если они с отцом будут работать в одной команде, как Стоун старший и планирует.

Потом Перк поймал себя на мысли, что представляет, будто у него сын, хотя это может быть и совсем не так. Но это было неважно. Если обстановка в семье не ухудшится, можно будет завести и ещё одного ребёнка, а может быть даже не одного.

– О чём ты задумался? – спросила Эмма.

– Уже представляю, как мы будем отмечать его выпуск из академии, – гордо улыбнувшись, ответил Перк.

– Я думала, ты не хочешь ребёнка.

– Глупости какие! Почему ты так решила?

– Ну, многие боятся, что с этого момента жизнь уже не будет принадлежать им целиком, а в их работе это важно.

– Я думаю, если у меня на работе всё будет сложно, на семейном фронте ты меня хоть как-нибудь прикроешь. Ты ведь уже сейчас можешь не работать.

– Что-нибудь придумаем.

– Если получу класс, то тем более. Вообще, самое главное – оставаться вместе. Это я так считаю. Мы ещё можем поругаться, в чём-то не соглашаться, но главное – оставаться.

Он положил свою руку на её, лежавшую на коленях.

– Верно?

– Верно, господин координатор, – игриво улыбнувшись, ответила Эмма.

Они добрались до того самого развлекательного центра, где проходило общезаводское празднование нового года. Сейчас этому зданию был возвращён его обычный, обыденный облик. Менее красочный и торжественный, но более удобный. Оставив одежду в гардеробе, Перк и его жена направились в своё любимое кафе.

– Отец говорил со мной о будущем, – сказал Перк, когда они сделали и оплатили заказ.

– То есть?

– Мы же не вечно собираемся жить на Андаре, нужно двигаться дальше. Здесь уже скоро не останется работы.

– И куда? – встревожилась Эмма.

– Ты чего так перепугалась-то? – добродушно улыбнувшись, сказал Перк.

В этот момент к ним подъехала тележка-робот и при помощи специального манипулятора поставила на их столик поднос с заказом.

– Это скоро? – спросила она.

– Нет, – успокоил её Перк, – времени ещё хватает. Мы ещё работаем здесь. А уж тогда будет видно.

– Просто ты так сказал, я уже подумала, что это скоро.

– Не волнуйся, – он положил свою ладонь на её руку и погладил, – это пока ещё только отдалённые планы.

– А здесь, как думаешь, получится что-то у нас?

– Что-то да получится, – Перк пожал плечами, – всё пока не очень надёжно, но хоть как-нибудь, да заработает. И потом, мы же не одни. Мы только ставим в машину волокна, а разрабатывают их другие, так что физически точно будет работать, а раз будет работать физически, то и мы свою часть лучше выполним.

– Ты затосковал по работе, – она улыбнулась.

– Да. Но мы ведь хорошо отдохнули, так что теперь можно и поработать.

– А я бы ещё отдохнула.

– Ещё успеем. А кстати, если бы пришлось выбирать, где жить, где бы ты хотела?

– Не знаю, – я об этом не думала.

– Ну и ладно. Нам сейчас есть, о чём подумать.

Эмме вопрос о переселении ей пришёлся не очень по душе, и Перк это почувствовал. Может быть, потому, что они и так недавно уже переезжали. В любом случае, эту тему лучше было опустить до того момента, когда она станет близкой и важной, а для этого нужно было хотя бы завершить проект.

Разговор перешёл на другие темы, и Перк ощутил, что его любимая жена немного успокоилась. Возможно, уже скоро эта закрытая база надоест ей настолько, что она даже будет рада отсюда улететь, а сходу решить такую серьёзную проблему, конечно, сложно.

Элла рассказывала о своих впечатлениях от посещения Земли. Метрополия привела её в настоящий восторг. Они смотрели фотографии, разговаривали, спокойно потягивая вино. Эмма тоже слегка пригубляла, но не больше. Ей не хотелось пока никого посвящать в свою радость. Потом стали расспрашивать их о том, как они провели каникулы. Пошла новая волна впечатлений и фотографий.

– А кстати, – опомнился Перк, – вы не позвали Чемберса?

– Он и Майя будут позже, – ответила Джейн, – он сказал начинать без них.

– Кажется, кто-то загулял, – сказал Перк.

– Зная Марка, могу сказать, что это по работе, – сказала Эмма.

– Соглашусь, – поддержала Элла.

Но время шло, а Марк всё не появлялся. Перк и сам согласился бы скорее с тем, что старшему координатору удалось уговорить девушку показать ему что-то из своих работ. И, судя по тому, что он до сих пор не появился, это было очень интересно.

В один момент все куда-то разошлись, и Перк остался за столом с одним Мэттом. Он подставил бокал, они чокнулись и выпили.

– Какие планы на рабочий сезон? – спросил Мэтт.

– Ждать, пока нам сделают достаточно деталей и волокон, ну а дальше, испытывать, – пожал Плечами координатор.

Он вдруг ощутил, что всё до ужаса предрешено. Раньше ему казалось, что они вечно не успевают, и это его тяготило. Теперь у него было достаточно времени, и они уже всё успели до срока, но это было ещё хуже. Раньше он боялся, что машина как-то не так себя поведёт, а сейчас складывалось ощущение, что машина уже заранее всё знает и умеет. Он понял, что с того момента, как он освоился в новых технологиях, всё как будто шло по накатанной. Куда-то делся тревожный восторг и ожидание чего-то нового. В этом свете переезд, о котором он думал всё чаще, казался выходом. Андара постепенно изживала себя – скоро она не будет передовой ни в каком отношении – в этом его отец был прав.

– И что, вас держит только производство? – удивился Мэтт, – проектная составляющая вся готова?

– Да, – коротко покивал Перк, – иногда, правда, волокна работают не так, как мы ожидали, и приходится переделывать, но большая часть таких огрех всплывает только при испытаниях, которые не проводятся, потому что нет новых волокон.

– На каникулах закончили запуск нового блока по производству волокон. Завтра я начну работу над новой схемой. Если всё и вправду так, как ты говоришь, я могу направить его ресурсы целиком на вас.

– Это было бы неплохо, – оживился Перк, – но есть ещё кое-что. У нас не всё готово в металле. Мы, если так сказать, застряли между огней. С одной стороны проекты, которым нужно больше волокон, с другой те, кому больше металла. А поскольку производство здесь чуть ли не единичное, всем не хватает ни того, ни того.

– Да уж, – рассмеялся Мэтт, – почему ты не сказал мне это раньше? Здесь и моя вина. Наш отдел как раз работает над тем, чтобы всем всего хватало. Чтобы не было такого, что одни продвигаются, а другие безнадёжно стоят.

– Мы не безнадёжно, но стоим.

– Я учту это. Завтра начнётся перераспределение. Готовьтесь ускоряться, раз вам есть куда. Просто, есть те, кому не хватает исследований.

– Представляю.

– Ты вообще знаком с общей концепцией проектов?

– В очень общих чертах, – сказал Перк, покрутив в воздухе рукой.

– Первому и особенно второму проекту нужно больше металла, чем остальным, тут ты верно заметил. И до этой поры большая часть производства выполнялась для них. Но они, как ты понимаешь, немного заторможены куда более серьёзными препятствиями.

– А над чем конкретно они работают, это ведь не секрет?

– Вообще, секрет, – усмехнулся Мэтт, – но мы же здесь все одно дело делаем. У первого проекта просто робот, контролируемый разумом миуки. Им нужно особое волокно, которое пока не то что не синтезируют, ещё не открыли.

– И вправду серьёзная проблема, – Перк уже об этом знал, но на всякий случай изобразил удивление, – а второй?

– У второго тоже разум, который сделают по образу и подобию первого проекта, только машина будет немного другой. Самим им нужно попытаться её запитать по типу миуки. Хотя бы чтобы генераторы работали от их токов. Тут тоже некоторые проблемы в исследованиях, но, как я слышал, не такие, как у первого, и их, возможно, скоро продвинут.

Здесь уже удивление изображать не приходилось. Перку стало интересно, знает ли об этом Чемберс? Если да, то почему не рассказал? Хотя, они толком и не виделись с того дня, когда отдыхали вместе в развлекательном центре.

– Вы находитесь в серёдке, и вам поэтому повезло, – добавил Мэтт.

– А третий проект?

– Чем-то похож на ваш, только у вас силовые элементы полностью волокнистые, а у них волокна выполняют вспомогательную функцию, помогая стандартным приводам.

– А интеллект?

– Нет, как и у вас. Рассчитывается на пилота или компьютер. Так и произвести проще, и испытывать. Вот поэтому у нас серёдка неплохо идёт, а края провисают.

– Я же говорила, что мальчики всегда о работе, стоит им остаться наедине, – раздался сбоку голос Эллы.

Эмма ничего не сказала, просто подсела к Перку и положила руку ему на колени.

– Конечно, – ответил Мэтт, – мы же должны знать, кто чем дышит. А то одно дело делаем, а всё секретно да секретно.

– И много он из тебя выудил секретов? – спросила Эмма, – не забывай, он координатор, ему по статусу положено выведывать.

– Ничего такого, за что меня могли бы наказать, – ответил Мэтт и едва заметно подмигнул Перку.

Их разговор нарушил появившийся Чемберс. Он уже тоже немного выпил, и был как заведённый. Он радостно поприветствовал всех. Видимо, все запланированные им на сегодня мероприятия прошли успешно. В том, что он сегодня был и в лаборатории и на паре интересных встреч, сомнений не было, наверное, ни у кого, за исключением, разве что, Мэтта, который не работал с Марком и не знал его натуру.

– А ты чертовски сильно загорел, Перки, – констатировал он, – я тебя даже не сразу узнал. Видать, ты и вправду всё время лежал на пляже и потягивал коктейли. Я уж думал, хватит пары дней, а потом тебя не вытащишь из комнатки, где ты засядешь за работу.

– Я выдержал, – сказал Перк.

– Тем лучше. Хорошо отдохнул?

– Отлично.

– Когда ждать новых свершений. Завтра же?

– Возможно, что завтра они начнутся.

Он коротко переглянулся с Мэттом, но Марк этого не заметил, – он уже о чём-то говорил с Майей. Тем было лучше, как считал Перк. Если он узнает об этом потом, эта информация произведёт больший эффект. Хотя, может быть, он уже знал, что отдел логистики готовит перераспределение мощностей и надеялся, что ему удастся выбить большую долю.

– И вы снова перевели всё на работу, – заметила Элла.

– Ой, милочка, я так извиняюсь, – ответил Чемберс, сделав невинное лицо, – но я, похоже, теперь всегда на работе.

– Я вас огорчу, – сказала девушка, – это всегда было так.

– Тем лучше, – сказал Марк, – ладно, давайте веселиться.

Перку было интересно, чем вызван такой подъём в настроении старшего координатора, но узнать у него не вышло. Они просидели в гостях ещё около часа, а потом направились домой. Ночевать в своей кровати было немного непривычно, но домашний уют с лихвой компенсировал это чувство. Разве что Олли не очень располагал к спокойному сну. Мало того, что он был рад воссоединению с хозяевами, так его ещё и не выпустили на улицу.

– Итак, – начал Чемберс на утреннем совещании, – вроде бы все всё знают, так что работаем в прежнем режиме. Я с утра получил приятные новости, у нас вроде бы готовится просвет в производстве, и скоро, возможно, начнутся испытания.

Они коротко обсудили, кто чем собирается заниматься, потом Чемберс попросил Перка выйти. Он всегда так делал, если нужно было обсудить что-то с глазу на глаз. Они шли в туалет, как всегда пустой, где Марк закуривал и начинал что-то спрашивать. Так было и в этот раз – выпустив густое облако дыма, Чемберс повернулся к Перку.

– Тебе привет из отдела логистики. Это парень Эллы нам помог?

– Да. Мы с ним вчера разговаривали об этом.

– Вот как? – поднял брови Чемберс, – а почему я об этом ничего не знаю?

– Да я как-то не думал, что это так важно.

– Ничего себе. Нам, фактически, обещают за неделю обстряпать то, на что раньше просили чуть ли не три месяца, а он говорит, что это неважно. Послушай, братец, мы работаем вместе и должны делиться наработками. Ты вчера серьёзно продвинул наш проект, а я сегодня размышлял над тем, как бы мне это сделать, не зная, что нам при перераспределении и так отсыплют в счёт прошлых страданий. Я бы делал лишнюю работу.

– Хорошо. В этом и ваша вина тоже есть – вы же не сказали ни о перераспределении, ни о том, что будете выбивать больше мощностей, так что…

– Ладно, признаю. Что ещё узнал?

– Да ничего серьёзного. Говорит, что начальные и конечные проекты тормозятся, поэтому и перераспределяют.

– Да. Наши гении всё ещё не могут понять кое-что о миуки, хотя рассчитывали, что им к этому моменту уже будет многое известно. Просчитались, причём очень по-крупному.

– А у вас есть что-то интересное?

– Да. Я договорился насчёт испытаний.

– Но у нас же ещё ничего не готово, – удивился Перк.

– Да не наших испытаний. Сегодня на полигоне работает пятый проект. Идёшь со мной?

– А можно?

– Да. Я договорился насчёт нас двоих. Они начнутся через, – он взглянул на часы, показывавшие половину девятого, – полтора часа. У тебя есть срочная работа?

– Нет. Нужно только просмотреть несколько моделей, которые Роджер обновил перед каникулами, и пустить их в очередь производства.