Текст книги "Сошел с ума"

Автор книги: Анатолий Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Нервно хихикая, гладил черную шерстку урчащего Фараона. У него рана на боку затянулась, как по волшебству, ухо почти приросло, только задняя лапка, с которой я снял лубок, не сгибалась. По его ненавидящему взгляду было понятно: котяра вполне готов к новым любовным испытаниям. Все пройдет, потому что все проходит. Смерть, жизнь, страдания, любовь – все ерунда, говорить не о чем.

И все так немудрено в этом лучшем из миров, как в воображении гусеницы. Ползи, пережевывай, испражняйся.

…Ночью саднило в груди, подумал: инфаркт. Разбудил любезную каратистку. Со сна доверчиво потянулась худенькой грудкой:

– Попытка, Михаил Ильич?

– Погоди со своими попытками. Спросить хочу.

– Сейчас же ночь. Давайте утром.

– Ты любила Трубецкого?

Совсем проснулась, сверкнула своими льдинками:

– И сейчас люблю. Его все любили, кто знал. К нему не надо ревновать.

– Я не об этом. Я ведь его убил. Почему же ты льнешь ко мне? Отодвинулась. Темно было, но я отчетливо видел серую тень на ее щеках.

– Вы можете не понять.

– Да что вы все из меня дурака делаете!

– Вы никого не убивали. Учитель сам захотел умереть. Он устал. Вы сделали доброе дело. Вы ему помогли. Поэтому я к вам пришла.

Грудь сковало, как обручем.

– Принеси водки, Лиза.

– Может быть, капель? Лекарства?

– Неси, что велят.

Принесла в чайной чашке, ледяную, прозрачную – горькие слезы тоски. Я пил, давился. Вкуса не чувствовал. Водка проворно скользнула в кровь, скребанула по мозжечку. В который раз разжала обруч смерти.

Лиза потушила ночник, тихо сопела под боком.

– Что все это значит, Лиза?

– Что?

– Ночь, водка, воздух, тишина, твое присутствие. Почему все так ноет, болит, будто переехало трактором? Будто раскрошило в пыль?

– Вы ее не забыли, поэтому вам тяжело.

– А тебе легко?

– Всем тяжело, и мне тоже.

– А тебе почему тяжело? Из-за Трубецкого?

– Не только. Я никчемная, как и вы. Не умею жить сама по себе. Но те, к кому привязываюсь, уходят один за другим. Вы тоже скоро уйдете.

– Умру?

– Нет, просто уйдете.

– Тут ты ошибаешься, девочка. Мне некуда больше идти.

Она не ошибалась. Я не забыл Полину. Когда услышал в трубке ее голос, виски заломило. Сначала ворвалась междугородка со своими прерывистыми, наглыми «трень! трень!» – словно электродрель дырявит фанеру, – я в ту же секунду догадался, что это она. Сел, снял трубку, выслушал английскую речь, польскую речь, еще какие-то птичьи рулады, а потом по-русски:

– С вами будет говорить Монако! – и чуть позже родное, чуткое:

– Миша, Мишенька, почему ты молчишь?

– Я не молчу. Ты где?

Быстрое знобящее прикосновение к ушной перепонке.

– Миша, ты мне нужен. Приедешь?

На короткий миг я погрузился в забытье, был похоронен и вырыт из могилы. Сухие комья земли осыпались с глаз.

– Приеду… Но куда?

Все, что она дальше говорила, отпечаталось в мозгу, как на телетайпной ленте. Телефон в Москве, где помогут с документами и со всем прочим, маршрут, конечный пункт путешествия – Мексика, аэропорт «Вальпараисо», кафе «Глория». Хозяина зовут Антуан Пейзано.

– Не далековато? – спросил я.

– Нисколько, – Полина счастливо смеялась. – Ты даже не представляешь, как это близко.

– Это я так, к слову. Когда надо лететь?

– Если не будешь валять дурака, за два дня соберешься.

– Я не буду валять дурака.

– Миша! Мишенька!

– Да, я здесь.

– Мариночка скучает по тебе.

– Передай, я помню нашу тайну.

Дальше – зуммер отбоя. Связь прервалась. Потянулся к сигаретам, закурил. Значит, Мексика. Почему бы и нет? Перед глазами замелькали крохотные черные мушки. Чтобы их отогнать, размотал марлевую чалму с головы. В одном месте бинт прилип, пришлось отдирать.

Мексика! Она сказала, это совсем рядом. Тем лучше. Не в Рязань же, в конце концов собираюсь. Не надо беспокоиться о теплом белье.

Чтобы не терять времени даром, набрал номер, который продиктовала Полина. Отозвался солидный, уверенный в себе мужской бас. Я представился, объяснил по какому делу.

– Вы от Полины Игнатьевны?

– Именно так.

– Нет проблем. Я в курсе. Подождите, сейчас позову человека, который вами займется.

Я ждал, затаив дыхание, стиснув трубку двумя руками, словно это была хрустальная чаша, которая могла упасть на пол и разбиться вдребезги.