Текст книги "Как все начиналось (СИ)"

Автор книги: Анатолий Дубровный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

Терлин усмехнулся и кивнул, видно хотел что‑то спросить, но старый ватажник продолжил:

– Это пограничье, здесь сирот не бывает, если ребёнок лишается родителей, его к себе берут родственники. Ближние, дальние, а то и просто посторонние люди и воспитывают как своего. Это, даже не милосердие, это вопрос выживания.

– Ты хочешь сказать, что такие дети… – Гатам кивнул в сторону спящей девочки.

– Да, она не боится ходить по лесу одна, огнём управляет играючи, она явно не совсем человек! Так что будем с ней дружить!

Утром девочка поела каши, поблагодарила, погасила свой костёр, сказав, что теперь ватажники могут сами насобирать дров. Потом отдала рубашку Терлину и исчезла в лесу. А охотники на драконов стали ждать свою добычу.

Прошла неделя, дракон так и не появился. Хвороста для костра кругом было много, воды в протекающем недалеко ручье – тоже. А вот запас продовольствия подходил к концу. А в окрестностях пещеры всякая живность словно вымерла или куда‑то ушла. Рыжая девочка тоже не появлялась. Как обычно в таких случаях, среди ватажников начался ропот. Гатам успокоил людей, пообещав – если дракон не появится в течение трёх дней, отряд двинется в обратный путь. Гатам уже думал, что отряд придётся распустить, так как людям платить было нечем, а надежда на то, что удастся добыть дракона и выгодно продать шкуру и другие ценные его части, таяла даже не с каждым днём – часом.

Поужинав солониной из запасов, привезенных с собой, ватажники стали устраиваться на ночлег. Караульный, выставленный больше по привычке, чем по необходимости, сразу задремал у костра – а чего беспокоиться‑то? Сигнальные амулеты предупредят, если появится дракон, а от хищных зверей и нежити защищал другой амулет. Как всегда, перед сном люди рассказывали друг другу разные занимательные истории, а то и просто анекдоты, но сегодня это всё звучало как‑то очень невесело и быстро затихло. Гатам тоже поворочался и заснул. Проснулся он под утро, чувство опасности его никогда не подводило, но тут это чувство молчало, никакой опасности не было, но что‑то же заставило проснуться командира охотников! Запах! Запах жареного мяса! Гатам покрутил головой, пытаясь прогнать наваждение, но запах не исчезал! Мало того, слышались какие‑то неясные голоса! Гатам встретился глазами с тоже проснувшимся Терлином, старый охотник внимательно к чему‑то прислушивался. Командир отряда услышал смутно доносившееся – «совсем как человечек, зелёненький он был…»

– Нежить? – шёпотом поинтересовался Гатам у Терлина. – Вроде как слышится, что голосов много, многоголосица – верный признак нежити!

– Вряд ли нежить пела бы, – тоже шёпотом ответил Терлин, – выла – да! Но не пела!

– А что поют?

– Вот слушай! – Старый ватажник замер, пытаясь определить направление звука, но, казалось, пение раздаётся со всех сторон. Два невнятно слышимых голоса старательно выводили:

– … зелёненькое брюшко и съела кузнеца!

– Что это? – со страхом спросил ещё один ватажник, проснувшийся от аппетитного запаха.

– Пришло какое‑то чудовище с зелёным брюхом и съело местного кузнеца, – пояснил Терлин, – вроде и не нежить поёт, но песня уж очень жуткая! Они сначала пели, что этот кузнец сначала был маленький, а перед тем как его съели – позеленел! Я так понимаю, что он совершенно утратил человеческий вид!

– Это как? – спросил ещё один проснувшийся ватажник, от дразнящего запаха поднялись уже все. А неизвестные, видно решив на людей нагнать ещё больше страха, снова затянули свою жуткую песню про позеленевшего и съеденного кузнеца. Сейчас этих невидимых певцов стало лучше слышно, хотя слова разобрать по–прежнему было трудно. Проснувшиеся ватажники не только прислушивались, но и принюхивались.

– Похоже, они его ещё не съели, а только жарят, – один из ватажников, похожий на орка, втянул ноздрями воздух.

– Кого жарят?! – спросил дрожащим голосом, пугливо озираясь, Гастон.

– Кого, кого! Кузнеца! Поймали и жарят! – ответил тот же ватажник, видно чувство голода у него пересилило чувство страха, потому что произнесено это было с завистью. Неизвестные, словно услышав, перестали петь, да и запах пропал.

– Всё, съели! – подвёл итог ватажник.

– А ты, Тором, что, хотел бы к ним присоединиться? – Подначил этого ватажника один из его товарищей. Тором вздохнул и ответил:

– Голод не тётка, если припечёт, не то что позеленевшего кузнеца съешь, а и наковальню обглодаешь!

– Ну, мы же не орки! – с укоризной заметил товарищ Торома, а тот обиделся, он был хоть и нечистокровным, но всё же больше орком, чем человеком:

– Ты что? Считаешь, что орки едят людей?

– А кузнецов? – с ужасом спросил Гастон, он решил, что Тором вполне может от голода съесть кого‑нибудь из своих товарищей, раз он так увлечённо рассуждал о вкусовых качествах людей, конкретно – кузнецов!

– Не станет Тором есть кузнеца, ведь он же испортился! Зелёным стал! Видно, протух. А вот свежатинки виде перепуганных… – под общий гогот продолжил ватажник, глядя на перетрусившего Гастона. Голоса затихли, запахи пропали, опасность исчезла, если она вообще была, теперь такими шуточками люди сбрасывали напряжение.

– А ну тихо! До рассвета ещё час! – повысил голос Гатам, оглядев притихших подчинённых, он как старший ватаги скомандовал:

– Гастон, на пост! Подежуришь, всё равно от страха не заснёшь, а так хоть какая‑то польза будет!

А за камнем, разгораживающем драконью пещеру, рыжая девочка сожгла остатки завтрака в камине. Ирэн пришла к Листику ещё вчера вечером, но по обыкновению зашла в пещеру не через главный ход, он почти всегда был загорожен большим камнем, а через узкий лаз, который начинался выше по склону и был незаметен от основного входа в пещеру. Лаз начинался в густых зарослях, и оттуда, что делается у пещеры, тоже не было видно. Ирэн пришла к Листику, передать девочке просьбу Марты – собрать очень редкие травы, растущие высоко в горах на отвесных скалах. Туда мог добраться только летающий дракон. Вот теперь, встав пораньше, девочка и девушка собирались отправиться в путь. Листик хотела, после того как отнесёт Ирэн с собранными травами к домику Марты, ещё раз слетать в горы поохотиться. Надо ли говорить, что запах завтрака – жареного козлиного мяса – просочился сквозь щели между камнем–дверью и стенами в первую пещеру. Ну и песню, которой подруги сопровождали свои приготовления к вылазке в горы, хоть и плохо, но было слышно в первой пещере.

Проснувшись утром, Гатам увидел, что караульного нет на обычном месте. Караулил сегодня Гастон, вполне могло быть, что этого молодого и неопытного ватажника утащил‑таки ночной хищник или ещё какая неприятность случилась. Но могло быть и так, что хищник, съевший непутёвого стража, затаился в надежде ещё кого‑то прихватить. Гатам тихо разбудил остальных, и ватажники, вооружившись, со всеми предосторожностями двинулись на поиски. Выйдя из пещеры, люди услышали тихую мелодию, доносившуюся из леса. Кто‑то играл на дудочке.

– Похоже, что Гастона не только съели, но ещё и завладели его дудочкой, он её позавчера полдня выстругивал, – хрипло произнёс один из ватажников. Максимально осторожно отряд углубился в лес. У большого ручья из которого брали воду, внимательно осматривавшийся, медленно идущий впереди Терлин остановился и сделал знак: тихо подойти к нему. Удивлённым людям открылась необычная картина – на коряге сидел Гастон и играл на дудочке. Перед ним на камнях, выступающих из воды, сидели и две русалки, и Листик! Золотистая кожа девочки, как и зеленоватая русалок, блестела капельками воды, словно они только что вынырнули из речки. Рыжая девочка, заметив ватажников, сделала страшные глаза и жестом показала людям, чтоб те молчали. Когда Гастон доиграл, русалки без всплеска скрылись под водой. А девочка поманила боящихся пошевелиться людей за собой. Возвращаясь к пещере, но другой дорогой, и выйдя немного сбоку от входа, люди увидели большой стог душистого сена.

– Вот, это лошадкам. Им же кушать хочется, а у вас все припасы кончились! – нарушила тишину девочка.

– Кто бы о нас позаботился! – произнёс один из ватажников.

– Ага, – кивнула девочка и показала за стог, там лежала большая туша горного козла.

– Откуда это?.. – начал Гатам, но рассматривавший что‑то на земле, даже вставший на колени, Терлин поражённо произнёс:

– Дракон! Здесь был дракон! Только вот какой‑то маленький и следы странные, но это дракон! Лапы и когти! Не далее как полчаса назад!

– Ага, – кивнула девочка, – прилетел, увидел, что его пещера занята, заплакал и улетел!

– Как заплакал?! Как улетел?! Куда улетел?!

– Заплакал горючими слезами, вот такими! – Девочка широко развела руки, показывая, какими большими слезами плакал дракон. Люди смотрели на девочку круглыми от удивления глазами, а она, польщённая таким вниманием, продолжила обстоятельно отвечать на вопросы: – Ага, заплакал горько, горько и полетел, махая крыльями и шевеля хвостом, вон туда полетел, в горы. Сказал, что там по скалам козлы прыгают. Только прыгают и чужих пещер не занимают! Вот!

Хихиканье из кустов сопровождало слова девочки, оттуда выглядывали веселящиеся русалки.

– А это что? – спросил Гатам, показывая на сено и тушу козла.

– Ну вот, непонятливые какие! Я же сказала – сено лошадкам! Они же у вас голодные! А козёл… Дракон сказал, что это вам. Чтоб сено у лошадок не забрали, а то кто вас знает, может, вы не только чужие пещеры занимаете, а и сено у бедных лошадок отнимаете. Ага?

Выпученные глаза и отвисшие челюсти – такова была реакция на речь Листика, а она, ткнув пальцем в ватажника обычно кашеварившего, сказала:

– Бери давай! Ты говорил, что умеешь готовить жареное мясо так, что пальчики оближешь. Вот и проверим, будут ли после твоей готовки пальцы облизывать?

Мяса было много, и оно было очень вкусным, все ели, пока не наелись. Нет, ватажники ещё не голодали, просто ограничили свой рацион. Опять же – сухари и старая солонина не та еда, которую можно есть, наслаждаясь самим процессом поедания. Гатам немного повеселел, этого мяса, неизвестно кем принесенного, не могла же девочка сама притащить тушу архаруса, впятеро превосходящую её размерами, должно хватить ещё на пару недель. Значит, засаду можно не снимать, может этот дракон всё‑таки прилетит?

– Странно, очень странно, – вслух размышлял Терлин, – дракон здесь был и не взял мясо. А он здесь был – это точно!

– Может, это он мясо и принёс? – спросила девочка.

– Нет, Листик, – ответил старый охотник, – дракон никогда не пройдёт мимо куска мяса, обязательно съест! Но драконы хитрые звери, если мясо отравлено или является приманкой в ловушке, тогда дракон его не тронет. Но здесь же ничего подобного: было свежее мясо и был дракон!

– Ага! – кивнула девочка. – Ещё было сено. Может этот дракон сено ест? Хотя в этом случае он это сено съел бы. А–а–а! Я поняла! Это мясо – ловушка! Дракон поставил ловушку на вас! Вот! А мясо это приманка!

– Ну, это слишком хитро для дракона, а потом я проверил это мясо магическим амулетом, если бы оно было отравлено или…

– Ага, – продолжила свои рассуждения Листик, – ловушка не сработала! Вас должно было засыпать сеном, когда вы попытались бы взять мясо, но что‑то не сработало. И вы остались необсыпанные!

Видя, что ватажники не поняли в чём смысл такой ловушки, девочка пояснила:

– Это старая драконья хитрость – обсыпать охотников сеном. Дракон издалека видит человека, обсыпанного сеном, и знает, что это охотник. Вот!

– Но можно же почиститься, – возразил один из ватажников, по его виду было непонятно, воспринял ли он слова девочки как шутку или всерьёз. А Листик очень серьёзно ответила:

– В этом‑то и вся хитрость – дракон видит: если чистятся от сена, то точно охотники!

Так рассуждая о повадках драконов и охотников на них, Листик наблюдала за Торомом, который обычно кашеварил, да и сейчас именно он готовил мясо, проявив свой кулинарный талант. После очень позднего завтрака, скорее обеда, у всех было благодушное настроение. А Листик, погладив свой слегка вздувшийся животик, она съела больше любого из ватажников, важно кивнула Торому:

– Ага! Мясо вкусное! И готовить ты его умеешь! Если бы ты был хозяином трактира или корчмы, то я обязательно ходила бы к тебе обедать!

Тором задумался, видно эта мысль его уже посещала, но где взять охотнику деньги на такую покупку? А Гатам спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Да, мясо вкусное, но кто всё‑таки нам его принёс, кто этот неизвестный благодетель?

– Это очччень известный неизвестный благодетель, – важно кивнула девочка и, хихикая, добавила: – Он тут ходит и подбрасывает козлов другим… Ну, охотникам, чтоб те, сидя в засаде, с голоду не поумирали!

Девочка опять осталась ночевать с охотниками на драконов, а утром к пещере вышла красивая черноволосая девушка, её заметили только тогда, когда она поздоровалась со всеми. Девушка укоризненно покачала головой, глядя на Листика, снова одетую в рубаху Терлина. А девочка важно сообщила:

– Ирэн, мы тут на дракона охотимся, вернее они охотятся, а я им помогаю! Ну не было у меня времени одеться! Это такое хлопотное и ответственное дело – охота на дракона! Она так много времени и сил отнимает!

Девушка очень удивилась, а потом ехидно спросила:

– И как успехи?

– Пока никак, – удручённо развела руками Листик, – дракон очень осторожный и хитрый, не показывается, но бродит где‑то поблизости, следы оставляет! Следы в виде стожков сена. Очень хитрый дракон! Но мы всё‑таки его подстережём и подстрелим из этого арбалета! Вот, Ирэн, видишь? Это специальные стрелы, они зачарованы так, чтоб попав в дракона парализовать его, а вот сеть! Ею дракона опутают, чтоб не улетел, а потом добьют! – с воодушевлением рассказывала девочка при этом показывая снаряжение охотников. Ирэн, слушая это, неодобрительно качала головой, видно не разделяла энтузиазм девочки:

– Листик, а ты не боишься…

– А чего мне бояться? Вот видишь? Сигнальные амулеты, они сразу сработают, как только здесь появится дракон…

– А они‑то не сработали, – тихо и задумчиво сказал Терлин, – дракон сегодня был здесь, следы об этом точно говорят, но ни один амулет не сработал. Очень странно, я их проверил – всё в порядке, но…

– Видите, – обратилась к мужчине Ирэн, при этом так посмотрела на девочку, будто это она спрятала от охотников дракона, – дракон здесь был, а ваши амулеты не сработали! Скорее всего, дракон знает, что вы здесь, так что вам не удастся его подстеречь…

– Удастся, удастся! – перебила девочка. – Удастся, я же им помогаю, и как только дракон прилетит, сразу же скажу! Вот!

Девушка не стала спорить с Листиком, только выразила своё сомнение, покачав головой, и сказала:

– Ладно, если хочешь охотиться на этого дракона, то я возражать не буду. Но сейчас оторвись от этого увлекательного занятия, Марта просила, чтоб ты к ней зашла.

– Ага! – ответила девочка, снимая рубашку Терлина. – Идём!

Девушка и девочка скрылись в лесу, Гатам, глядя им вслед, задумчиво спросил, не надеясь, что ему кто‑то ответит, это был не вопрос, а скорее раздумья:

– Интересно, почему Листик ходит в лесу голой? Сейчас, насколько я понял, она пошла к местной травнице, так почему она разделась? Ведь эта девушка, кажется – Ирэн, вполне прилично одета?

– Это пограничье, здесь много полукровок, да и вообще, представителей других рас, – ответил Терлин, – я, лично, не вижу в этом ничего странного…

– В том, что Листик, когда идёт в лес, раздевается?

– Именно в этом, девочка – оборотень, просто стесняется нам об этом сказать. Вот отсюда эта странность. А вот её подруга…

– А что подруга? Ты хочешь сказать, что она тоже оборотень? – Гатам вопросительно поднял бровь. Терлин, покачав головой, ответил:

– Вряд ли, но то, как она к нам подошла, говорит о многом – её никто не смог заметить, пока она не заговорила. И её одежда… Когда идут в лес, так не одеваются! Да и подол её длинного платья был чистым! А она, ну если ей верить, пришла издалека. Так вот, подол был бы грязным, пыль, сок травы – это всё оставило бы свои следы…

– Терлин, уж не хочешь ли ты сказать, что эта милая девушка прилетела на метле? – засмеялся Гатам, ватажник вполне серьёзно ответил:

– Я бы не удивился, если бы оно так и было! И я готов поспорить на свою долю добычи, что никто из нас уже не догонит эту слабую девушку, я не говорю о девочке. А у нас слабаков нет. Разве что… А где Гастон?

Слушавшие разговор командира и самого опытного своего товарища, ватажники как‑то не заметили, что куда‑то пропал самый младший из них, а уже начало смеркаться, пора было уходить под защиту амулета. Все уже и так непроизвольно стали отступать к пещере, и идти на поиски пропавшего в лес никому не хотелось, но и бросать товарища тоже нельзя было. Люди нерешительно переглядывались, ожидая решения своего командира, как тут заиграла дудочка. Звук доносился с той же стороны, что и прошлым утром. Гатам сделал знак Терлину и ещё двум ватажникам следовать за собой и направился в ту сторону, остальные скрылись в пещере.

У речки, на том же месте, сидел Гастон и играл на дудочке, его слушали русалки. И если окружающий лес уже начал погружаться в темноту, то здесь было светло. Какой‑то голубовато–зелёный свет освещал это место. Увидев людей, русалки спрятались, и только одна обняла юношу и поцеловала. Немного отстранившись, но не разжимая объятий, она спросила:

– Ты завтра придёшь?

– Гастон! Она тебя заворожила, сейчас в омут утащит! – закричал Гатам. Русалка фыркнула и ехидно ответила:

– Что я, водяница какая? Как ты мог обо мне такое подумать?

– Не она, так другая какая нежить или нечисть съест! – не сдавался командир охотников. Русалка ещё раз фыркнув, язвительно возразила:

– Сам ты нечисть! Мы русалки! Мы необычный народец, а не нечисть и тем более не нежить! И никто его не тронет, Листик запретила. А неразумной нежити здесь нет, думаете, Листик потерпит около своего дома всякую гадость?

Русалка ещё раз поцеловала Гастона и скрылась под водой. Смущённый юноша аккуратно спрятал дудочку и направился к пещере, не обращая внимания на темноту, он словно знал, куда идти, и это было совсем непохоже на его обычное поведение. Гатам и Терлин переглянулись.

– Если здесь где‑то дом Листика, то понятно, почему она так ходит… – начал Терлин, Гатам его перебил:

– Ты хочешь сказать что она…

– Оборотень, точно оборотень! – усмехнулся старый охотник. – И она знает этого дракона, скорее всего она его и предупредила, а может, он сам нас увидел. А козёл… Могу поспорить на свою долю, что это Листик его и принесла…

– Но как она смогла… – удивлённо начал ватажник, Терлин усмехнулся:

– Как она его принесла и как она его сумела поймать? Листик – оборотень–махайра!

– Но это же… – Широко раскрыл глаза тот же ватажник.

– Да, очень сильный и опасный хищник. Недаром эту саблезубую кошку называют – королевой гор! Здесь ей нет равных!

– А скальные химеры?

– От стаи она уйдёт, а с одной химерой легко справится, я же говорю – это очень сильный и опасный…

– Но эта рыжая девочка?.. Она же маленькая! А оборотни при смене ипостаси не становятся больше! Маленькая махайра получится!

– Даже маленькая саблезубая кошка очень опасна! Сила и свирепость махайры, дополненная человеческим умом… Мы должны благодарить Единого или каких других богов, что эта рыженькая девочка к нам настроена дружелюбно. Если бы Листику мы не понравились, думаю, мы бы все уже были мертвы. – Терлин продолжал усмехаться, но улыбка его была какая‑то невесёлая. Гатам понял своего старого товарища и вздохнув, сказал:

– Охоту можно сворачивать, дракон не появится, пока мы здесь.

– Да, – так же грустно кивнул Терлин, они уже подошли к пещере. Там Гатам объявил об окончании охоты. Энтузиазма среди ватажников это не вызвало – раз охота сорвалась, то и денег они не получат, ведь они все должны были получить долю от добычи. А раз нет добычи, то нет и доли. Но с другой стороны, сидеть и ждать неизвестно сколько времени, неизвестно чего тоже не хотелось, но возвращаться домой без денег… С такими невесёлыми думами ватажники устраивались на последний ночлег в драконьей пещере.

Утром Терлин встал раньше всех и, осторожно пройдя мимо традиционно спящего караульного, направился к тому месту, где видел следы дракона. Он, конечно, рисковал, но надеялся, что та русалка была права, когда говорила, что вся нежить около пещеры – уничтожена. Выйдя на площадку со следами, охотник застыл – там стоял дракон! Стоял на задних лапах! Как человек! Красивый, можно сказать изящный! Изумрудно–золотистого цвета! Всего в три человеческих роста! Стоял к Терлину спиной, охотник осторожно снял свой арбалет, это, конечно, не крепостной, но для этого дракона должно хватить, тем более что болты были зачарованы. Терлин осторожно поднял арбалет и плавно потянул за спусковую скобу. Время замедлило свой бег, болт, словно нехотя, устремился к своей цели. Но он не успел пролететь и половины пути, как дракон стремительно развернулся и выдохнул пламя. Пламя! Зачарованный болт просто сгорел в этом огне, а Терлин почувствовал нестерпимый жар. А дракон, ехидно улыбаясь, смотрел на охотника, затем смутно знакомым голосом произнёс:

– И не думай! Всё равно не успеешь!

Произнёс очень чётко, а не так как ревут другие драконы. Затем ещё одна струя пламени, заставила вспыхнуть деревянные части арбалета, а металлические потекли словно воск. Терлин, вскрикнув, выпустил пришедшее в негодность оружие. Держа на весу обожженные руки, охотник со страхом смотрел, как дракон свечой ушёл в небо. Взлёт дракона был стремителен – вот он был, а вот его уже и нет. Совсем не так, как взлетали те тяжеловесные звери, на которых раньше охотился Терлин. Охотник с шумом выдохнул, он не дышал с того момента, как сделав вдох, начал прицеливаться в дракона. Впрочем, вся эта встреча заняла по времени не больше десятка ударов сердца. Терлин развернулся и пошёл обратно.

– Что с тобой? – спросил Гатам, увидев состояние своего помощника, тот ответил:

– Дракон! Огнедышащий дракон!

– Это сказки, таких драконов не бывает! – возразил один из ватажников, они все высыпали из пещеры и с любопытством смотрели на Терлина, тот молча протянул свой арбалет, вернее то, что от него осталось.

– Будто, ты его в костёр засовывал, – усмехнулся Тором, но при этом и мысли такой допустить не мог, все знали отношение старого охотника к оружию. А тут деревянные части, те, что уцелели – были обуглены, а металлические – очень оплавлены, даже пребывание арбалета в костре в течение ночи не дало бы такого эффекта. Терлин бережно, чтоб не потревожить свои обожжённые руки, передал остатки арбалета Торому, тот покрутил их, внимательно рассматривая, и хмыкнул:

– Но всё же, что это было? Металлические части оплавлены, но если их так раскалить, то от деревянных ничего бы не осталось, а они есть, хоть и обугленные.

– Я же сказал – огнедышащий дракон! – немного обиделся старый охотник. – Маленький и – я бы сказал – изящный! Очень красивый!

– Ага! – подтвердила неизвестно откуда появившаяся девочка.

– Листик, а ты этого дракона видела? – спросил Терлин.

– Ага! – кивнула девочка и скомандовала охотнику: – Давай сюда руки!

Девочка очень аккуратно смазала ожоги резко пахнущей мазью, видно к действию мази она прибавила ещё и магическое воздействие, так как руки охотника перестали болеть.

– Я у Марты взяла, ну, мазь, когда увидела, что ты сильно обжёгся, – пояснила девочка. И, будто оправдываясь, сказала: – Ты уж извини, но нечего было в дракона стрелять!

– Э–э–э–э, – ошарашенно произнёс Терлин, от его встречи с драконом и появлением девочки с мазью прошло меньше четверти часа, а как он знал из рассказа Ирэн, от Драконьей пещеры до домика травницы было полдня пешего пути и не простого пути, а по лесу. И откуда девочка могла узнать о его встрече с драконом и её результате? Листик улыбнулась и подмигнула старому охотнику, но потом озабоченно посмотрела на его руки:

– Знаешь, тебя надо лечить, как следует, у меня не получится, сбегаю‑ка я за Ирэн!

Девочка скрылась в лесу, а Гатам удивлённо спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:

– Сколько это ж времени пройдёт? Она до вечера вернуться не успеет!

От Терлина потребовали более подробного рассказа о его встрече с драконом, старый охотник успел только начать, как появилась Ирэн в сопровождении Листика. На этот раз девочка была одета в платье, великоватое для неё и с вышитым узором, похожим на тот, что был на платье Ирэн. В руках она держала большой узелок. Ирэн занялась руками Терлина, а девочка протянула мешочек Гатаму:

– Вот, возьми. Ваша охота была неудачна, и денег вы не заработаете, а здесь больше чем вы выручили бы за дракона.

– Здесь раз в пять больше! – присвистнул увидевший золотые монеты Гатам.

– Ага, ты же говорил, что если охота будет удачна, то ты откроешь оружейную лавку, – кивнула девочка и продолжила, обращаясь к столпившимся вокруг ватажникам: – А ты хотел заняться торговлей, а у тебя были планы – стать столяром, только денег на инструмент не было, ну а ты… – девочка перечислила всех охотников, кроме Гастона. Закончила она так: – Вот и считайте, что охота была удачна и вы заработали много денег, теперь вам не надо заниматься таким опасным промыслом.

– Листик, откуда у тебя столько денег? – спросил Гатам, девочка улыбнулась:

– Дракон передал и просил вам сказать, что ничего у вас и не получилось бы…

– Этот дракон был всё время рядом и мог нас сжечь в любой момент! – Из сказанного девочкой сделал неожиданный, но вполне закономерный, как ему казалось, вывод Терлин.

– Ага, – кивнула девочка, а Ирэн усмехнулась. Очень многозначительно усмехнулась.

– Получается, что это ты защитила нас от дракона! – тоже сделал вывод Тором и задал вопрос: – Так кто же ты такая?

Вместо Листика ответила Ирэн, закончившая лечение Терлина:

– Вы говорили с местными жителями? Да? Тогда вы, наверное, слышали о Хозяйке леса?

– Все говорят о ней как об очень могущественной волшебнице, её здесь хоть и боятся – всё‑таки Хозяйка! Но и уважают, что говорит о её справедливости. Надеюсь, мы ничем не вызвали её недовольство, – кивнул Гатам, Листик гордо подбоченилась:

– Ага! Очень могущественная…

– Очень, – подтвердила улыбающаяся Ирэн, – а в её щедрости вы только что убедились.

– Ага, – кивнула рыжая девочка и обратилась к Гастону: – Идём.

– Куда? – Гатам задал вопрос, ответ на который интересовал всех ватажников.

– Я остаюсь здесь, – ответил самый молодой охотник, – я хочу взять в жёны Салину, ну ту русалку, вы её видели. Листик не возражает, а ещё она обещала похлопотать перед старостой Подгорцев, чтоб нас приняли в общину.

Рыжая девочка, черноволосая девушка и молодой охотник, или теперь уже не охотник, скрылись в лесу. Остальные ватажники долго смотрели им вслед. Терлин вздохнул и сказал:

– Наша охота и не могла быть удачна, Листик предупредила дракона. Это же надо, такая маленькая, а Хозяйка леса!

– Если её так назвала ученица местной травницы, то это ещё не значит… – начал Гатам, но Терлин не дал ему закончить:

– Именно – местной! А травница и её ученица должны ладить с здешними лешаками, русалками, ну и прочими… Они должны быть в курсе, кто у тутошнего необычного народца главный. Да ты вспомни, как Листик разжигала и поддерживала огонь! Ну и то, что её слушаются русалки… Ну а дракон ей золото отдал, думаешь по доброте душевной? А это далеко не простой дракон, да поди ж ты… В общем, Гатам, ты не обижайся, я тоже остаюсь. Попрошу Листика и за меня похлопотать перед общиной. А может, к местному барону егерем устроюсь…

– Каким егерем! Кругом девственный лес!

– Ну, лесником. Надеюсь, Хозяйка не будет возражать, по дружбе…

– Знаешь, Гатам, я, пожалуй, тоже останусь, – присоединился к Терлину Тором.

– Как знаете, – вздохнул Гатам. Ватагу придётся распустить, но с другой стороны, с такими‑то деньгами заниматься такой опасной деятельностью как охота на драконов… Гатам, ещё раз вздохнул и скомандовал:

– Сворачиваем лагерь и грузимся на телеги.

Хоть деньги и появились, но бросать снаряжение и арбалет с зачарованными болтами не годится, ведь это всё можно выгодно продать! Когда сборы были закончены, Терлин и Тором, попрощавшись с остальными ватажниками, пошли по той тропинке, по которой ушла Листик со своими спутниками.

Глава третьяМонастырь святой Урсулы и разговор в пещере

Восемь телег со скарбом – негусто, но святое дело надо начинать с лишений, а каким ещё делом может быть основание нового монастыря? Это подвижничество, и на него сестру Русилину благословила мать–настоятельница. И вот Русилина, уже сама ставшая матерью–настоятельницей пока ещё несуществующего монастыря, вела сестёр, согласившихся разделить с ней эту тяжёлую долю. На телегах везли только имущество будущей обители – иконы, святые и не очень книги, статую святой Урсулы и всякие, совсем не мелкие, хозяйственные мелочи, сами же монашки, насельницы будущего монастыря, шли пешком, подвижничество должно начинаться с малого подвига. А пеший поход по этому лесу уже можно было считать подвигом! И немалым!

Впереди шла сестра Олива, высокая и худощавая, шла уверенно, было видно, что она привычна к таким длительным пешим походам. Олива – тоже будущая монахиня монастыря святой Урсулы, а в прошлом старшая послушница ордена Карроты Непорочной, великолепный боец, впрочем, как и все монахини обителей этой воинственной святой. Сестра Олива в руках держала не пальмовую ветвь и даже не созвучную со своим именем. В руках сестры–воительницы был широкий меч, средней длины, не очень удобный для битвы, но в самый раз для драк в закрытом пространстве и в зарослях. А чем дальше в лес уводила дорога, тем ближе к ней и гуще становились эти самые заросли.

Громкий вой заставил остановиться телеги, монашки сбились в кучу, зашептав молитвы. Вой повторился ближе и громче, молитвы монашек стали больше похожи на причитания: подвижничество – это одно, а вот мученичество – совсем другое. Жуткий вой, прозвучавший совсем близко, неоднозначно намекал, что уделом монахинь, так и не построенного монастыря святой Урсулы, будет именно мученичество! На дорогу перед воинственно размахивавшей мечом Оливой выскочило шестиногое чудище. Мохнатые ноги с мощными когтями, тело, покрытое роговым панцирем, и страшная, щёлкающая зубами крокодилья пасть впечатлили даже бесстрашную карротинку, она отступила и быстро завертела мечом. Чудище оглушительно завыло и отлетело в сторону, словно его отбросил сильный удар, только вот что ударило этого кошмарного зверя, никто из монахинь не понял. Зверь поднялся, с тоской посмотрел на монахинь, облизнулся и, поскуливая, скрылся в лесу.

– О святая Урсула! – воздела руки к небу Русилина. – Ты не оставила своих дочерей без защиты!