Текст книги "Угловая палата"

Автор книги: Анатолий Трофимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Какого черта ты вызверился, Агафон. План не утвержден, я назвал лишь некоторые пункты, которые наметили с начальником разведки.

– А я веду речь о тех, которые не наметили, – парировал Смыслов, – и, похоже, в голове не держали!

Машенька абсолютно ничего не понимала из того, что слышала, но понимал, видно, лейтенант, подарки которого (мыло, одеколон, конфеты) немедленно стали достоянием Машеньки и которые теперь там, в комнате, рассматривает, поди, удивленная Юрате. Лейтенант вобрал голову в плечи и испуганно перемещал взгляд с одного начальника на другого. Его состояние передалось и Машеньке. Даже сил лишилась, чтобы встать и уйти.

– Как же можно без согласования с корпусной артиллерией? – хриплым от расстройства голосом нажимал Смыслов. – Наши цели могла наблюдать и их разведка. Что же получится при артподготовке? Какую-нибудь вшивую пулеметную площадку станем молотить в десять стволов, в том числе и мощными корпусными, а дзот, допустим, оставим ковырять сорокапяткам стрелковых полков? И не говори мне, что ты никогда не руководил штабом, слышал уже. Я тоже не штабистом родился, это вот его, – махнул в сторону ушедшего Петра Ануфриевича, – произвели сразу в полной боевой готовности. Тут и строевику ясно, а не ясно... Сакко Елизарович, дорогой, есть ведь у нас с тобой начальник разведки полка, три – в дивизионах. Шкуру надо было спустить с них! Или верно, что позиционная передышка размагничивает даже старых вояк?

– Не размагничивает, не размагничивает. Пальцами на пузе не крутили, – ослаблял, сводил к шутке обостренный разговор подполковник Сарксян. – Это ты тут ряшку наел. Садись вон в «доджа» – и со мной. Своих разведчиков сам освежевывай.

– Тебя бы – освежевать. Почему карточки ПТО{20} только на пушечных батареях? Потому что «зисы» на прямой, а гаубицы на закрытой? А если контрудар и немцы окажутся перед огневыми гаубичников? Молчи, молчи, знаю, что хочешь сказать. Я тоже в это не верю, но ведь готовность должна быть ко всему. Ты же людей расхолаживаешь!

Сакко Елизарович выставил перед собой ладони, замахал ими, будто останавливал прущий на него «студебеккер».

– Тихо, тихо, Агафон, а то ты такое наговоришь, что снимай ремень с пистолетом, – и в Смерш{21} с покаянием.

Стихая, Смыслов, имея в виду наступление, спросил:

– Не знаешь, когда?

– Скоро. Это самая точная дата, которую соизволили сообщить нашему брату.

В душе Машеньки творилось невообразимое. Вдруг вспомнила: сидели вчера за сестринским домом, целовались, и она тянула руку Смыслова послушать, как стучит ее сердце... Мамоньки, стыдобушка-то какая! Лезли в голову еще какие-то воскресшие безобразия, обдавало жаром. Машка, с чего ты так расхрабрилась? Сюда припожаловала, коньяком чокалась. Господи, от вина, что ли, мутит? Всего-то глоток... «Люби меня, как я тебя». Кому ты вздумала о любви говорить, краюха ржаная?!

Машенька не заметила даже, как встала, как выбралась из беседки. Шагов через десять все же оглянулась. Разговаривают, горячатся, и нет им дела до того, что на душе Машеньки...

...Не повернул головы, не посмотрел вслед... Очень ты ему нужна...

* * *

У Нади Перегоновой от работы занемели руки, впору самой себе массаж делать. Смыслов не обращает внимания, думает о своем, грустном.

– Хватит, что ли? – грубовато спросила Надя. Смыслов спохватился, смущенно попросил извинения.

– Ну и волосатые же у тебя ноги, – распуская штанину, с усмешкой сказала Надя.

– Это не волосы, это – шерсть, – усаживаясь, поправил ее Смыслов. – Подтверждение теории Дарвина: человек произошел от мартышки.

– Такой красавец – и от мартышки! Если от мартышки, то от самой огромной и симпатичной... Волосы твои, Смыслов, называются – рудимент. Ты знаешь, что у человека семьдесят с чем-то рудиментов?

– Что это за штука?

– Остаточные, не нужные человеку органы. Неграмотный ты, Смыслов, хотя и шишка на ровном месте. Учиться тебе надо...

– Семьдесят? – ухмыльнулся Смыслов. – Не загнула?

– Очень-то нужно. Не помню все: аппендикс, остатки хвоста, вот шерсть твоя, есть даже лишние ребра, мышцы... Ты умеешь шевелить ушами?

– Только хлопать.

– Ого, шевелятся. А зачем? Еще зубы мудрости...

– Это ты брось. Как же без мудрости?

– Мудрить головой надо, а не зубами. Ладно, а то у меня цветы завянут, – поднялась Надя.

– Погоди, – придержал ее Смыслов за руку. – Не знаешь точно, когда комиссия?

– Восьмого, сказывали. Послезавтра.

Смыслов потянулся за тросточкой, рука замерла в воздухе – остановила какая-то мысль. Помедлив, решительно ухватил трость и с грохотом швырнул ее в дальний угол палаты.

– Значит, Надюша, послезавтра будем прощаться.

* * *

Восьмого под вечер за Смысловым из полка приехал Сакко Елизарович Сарксян. Распростившись с кем мог, Смыслов прошел в беседку парка, где ждал его с вещевыми мешками Боря Басаргин. Моросило. Подполковник Сарксян, не вылезая из машины, призывно помахал рукой.

– Сейчас! – откликнулся Смыслов.

Посмотрел на часы, потом на Борю. Боря понял и кивнул в сторону проходной:

– Вон Надя бежит, может, узнала что.

Оскользнувшись на замокревших листьях-паданцах, Надя Перегонова тяжело ввалилась в беседку. Часто дыша от спешки, сказала сердито:

– Нету. Говорят, ушла с Юрате помочь Гончарову. Ему комнату при театре дали.

Смыслов потускнел, печально покивал головой. Хмурый, угрюмо улыбнулся, протянул Перегоновой руку:

– До свидания, Надюша. Спасибо тебе, сестрица, за милосердие, за все...

Надя приткнулась к его гимнастерке, всхлипнула. Глядя снизу в тоскливые глаза Агафона Смыслова, часто взмаргивая мокрыми ресницами, спросила:

– Что передать Машеньке?

– Скажи... Нет, ничего не надо. Напишу...

Смыслов приобнял Надю за плечи, еще раз сказал «до свидания» и, прихрамывая, направился к машине. Боря Басаргин, вскинув оба мешка за плечо, пошагал следом.

* * *

Из Приказа Верховного Главнокомандующего генералу армии Черняховскому:

«Войска 3-го Белорусского фронта, перейдя в наступление, при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации прорвали долговременную, глубоко эшелонированную оборону немцев, прикрывавшую границы Восточной Пруссии, и вторглись в пределы Восточной Пруссии на 30 километров в глубину и 140 километров по фронту. В ходе наступления войска фронта овладели опорными пунктами противника – Ширвид, Наумиестис, Виллюнен Вирбалис (Вержболово), Кибартай (Кибарты), Эйдкунен, Шталлупенен...»

Наступление это началось через пять дней после того как Смыслов и Боря Басаргин покинули госпиталь – 13 октября 1944 года.

Примечания

{1}Филипп Пинель – крупнейший французский психиатр конца XVIII века, который постоянно сравнивал своих пациентов с детьми.

{2}Мтваре – луна (груз.).

{3}Клумпы – деревянные башмаки.

{4}Мера зерна около пяти кг.

{5}Литовское название Кенигсберга.

{6}Апилинка – сельский Совет (лит.).

{7}Юежямис – безземельный (лит.).

{8}Копченная в печной трубе колбаса из свиного мяса.

{9}Кепско – плохо (польск.).

{10}Красноголовый (татар.).

{11}Продовольственно-фуражное снабжение.

{12}Реажанчус – молитва (лит.).

{13}Политическая полиция и контрразведка в буржуазной Польше 1918—1939 гг.

{14}Какая прелесть (татарок.).

{15}Деонтология – учение о юридических, профессиональных и моральных обязанностях и правилах поведения медицинского работника по отношению к больному.

{16}Пусть будет славен воин... (польск.).

{17}Анаэробы – бактерии, живущие при отсутствии свободного кислорода Экзартикуляция – вычленение, операция удаления конечности по линии сустава.

{18}Милушка ты мой... (татарск.).

{19}Административно-хозяйственная часть.

{20}Противотанковая оборона.

{21}Смерш – «Смерть шпионам» – армейская контрразведка.