Текст книги "Действия войсковых разведчиков"

Автор книги: Анатолий Федотов

Соавторы: Серафим Колдашев,Роман Пономаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Прежде всего смелость надо обязательно сочетать с осторожностью. Если обстановка в селе, которое нужно разведать, неизвестна, то сначала в светлое время следует провести наблюдение, наметить план и лишь с наступлением темноты приступать к действиям. В некоторых случаях в незнакомый населенный пункт следует идти не одному, а двум-трем разведчикам. Идя в разведку, нужно заранее продумать и подготовить ответ на возможный вопрос – кто ты такой и почему оказался в данном районе?

* * *

Когда в июне 1942 года группа Гнидаша была сброшена на парашютах в район города Остер, удаление ее от линии фронта составляло примерно 350 километров. В ноябре, в разгар битвы на Волге, действуя все в том же районе, она оказалась в более глубоком тылу противника, в 650 километрах от линии фронта. Несмотря на это, радиосвязь разведчиков с командованием не прерывалась. Самолеты регулярно сбрасывали для них продовольствие, боеприпасы, обмундирование. Значительно расширился район действий группы, а вместе с этим и круг ее задач.

Число разведчиков Гнидаша увеличилось с восьми до ста. Несколько человек было переброшено с Большой земли, в том числе и радистка Клара Давидюк. Однако в основном группа пополнялась советскими патриотами, по тем или иным причинам оказавшимися на оккупированной врагом территории. Под руководством Гнидаша в Остерском и Дубечанском районах разведчики создали четыре партизанских отряда из местных жителей: имени Щорса, имени Чапаева, имени Буденного и отряд под названием «Победа». Вначале отряды были небольшие. Но очень скоро они выросли и вместо десяти – двадцати включали уже по сто партизан и более. Разведчики Гнидаша и партизанские отряды стали хозяевами в Остерском и Дубечанском районах: громили полицейские участки и вражеские гарнизоны, уничтожали воинские склады. Они имели также своих людей в Киеве, Чернигове, Нежине, Прилуках, на железнодорожных станциях Тетерево, Фастов и в других местах.

В глубоком тылу противника командир группы теперь уже опирался на десятки надежных людей, держал под своим контролем значительную территорию и по радио систематически докладывал командованию о воинских перевозках врага, об его гарнизонах, расположенных в городах и селах, о базах, складах и других военных объектах. По указанию командования разведчики совершали налеты на различные объекты, нарушая работу вражеского тыла и тем самым помогая нашим войскам, действовавшим на берегах Волги. Часто эти операции проводились совместно с партизанскими отрядами.

В городе Остер под руководством Гнидаша была организована подпольная боевая группа из местных комсомольцев. Она геройски действовала вплоть до самого освобождения города Советской Армией.

Однажды комсомольцы обнаружили на южной окраине города склад горючего. Они составили подробную, как им казалось, схему этого склада и через связного передали ее Гнидашу. Однако схема оказалась малопригодной для использования, в ней было много просчетов. Гнидаш проинструктировал комсомольцев и поставил перед ними дополнительные задачи. В частности, он потребовал, чтобы они составили более подробный план в масштабе и нанесли на него все: цистерны, караульное помещение, посты с секторами наблюдения, проволочный забор. Следовало также выяснить часы смены постов, состав караула и его вооружение. Выполняя это задание, комсомольцы в течение пяти дней наблюдали за складом, уточнили все, что было нужно, и составили подробный план-схему. Гнидаш похвалил их за проделанную работу и вместе с ними наметил план уничтожения этого объекта.

Темной январской ночью группа разведчиков во главе с Гнидашем подошла к складу. Часть комсомольцев присоединилась к разведчикам в городе и приняла непосредственное участие в этой операции, другие охраняли подступы к складу. Бесшумно сняв часового, разведчики подложили мины с часовым механизмом к цистернам. Вскоре последовал взрыв. Было уничтожено 140 тонн бензина.

На железнодорожной станции Нежин Гнидаш установил связь со стрелочником, потомственным железнодорожником. Война застала его в должности дежурного по станции. На своем посту он должен был оставаться до последнего момента. Эвакуироваться не успел, так как станцию неожиданно захватил противник. Некоторое время железнодорожник скрывался. Гитлеровцы об этом дознались, пригрозили расстрелом, заставили работать стрелочником.

Когда к железнодорожнику пришли люди Гнидаша, он воспрянул духом. Разведчики начали получать от него сведения обо всех эшелонах, проходящих через железнодорожный узел. По заданию Гнидаша стрелочник лично взорвал семь вагонов с боеприпасами. До самого прихода советских войск патриот помогал разведчикам добывать нужные сведения. После освобождения города его назначили заместителем начальника железнодорожной станции Нежин.

В самом Нежине с сентября 1942 года по сентябрь 1943 года действовала боевая группа, созданная из местных комсомольцев. Некоторые члены этой группы по заданию Гнидаша поступили на работу в различные немецкие учреждения, а один сумел устроиться на аэродром. Благодаря этим людям советское командование получало сведения о количестве и типах самолетов, находящихся на аэродроме, о том, что хранится на воинских складах и каковы координаты этих объектов. Пользуясь полученными данными, советская авиация неоднократно наносила бомбовые удары, в результате которых десятки фашистских самолетов, базировавшихся на Нежинском аэродроме, были выведены из строя, а три немецких воинских склада боеприпасов полностью уничтожены.

Эту подпольную комсомольскую организацию возглавлял двадцатичетырехлетний житель Нежина Яков Батюк. Активно помогала Якову его сестра, Евгения Батюк, семнадцатилетняя комсомолка. Имена других участников организации неизвестны. Сам Батюк был слепым от рождения, и в течение года его деятельность не вызывала подозрении. Однако в сентябре 1943 года гестаповцы схватили брата и сестру. Их зверски пытали, требовали, чтобы они назвали всех лиц, связанных с подпольной организацией. Так ничего и не добившись, гестаповцы расстреляли патриотов за три дня до освобождения Нежина нашими войсками. Советские комсомольцы Яков и Евгения Батюк, перенеся нечеловеческие пытки, погибли, но не склонились перед врагом, не выдали товарищей.

Когда советский парод отмечал двадцатилетие победы в Великой Отечественной войне, Я.П. Батюку за особые заслуги, мужество и героизм, проявленные в борьбе против немецко-фашистских захватчиков, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

* * *

В начале февраля 1943 года Советская Армия, одержав выдающуюся победу на берегах Волги, захватила инициативу и развернула наступление на огромном пространстве. Линия фронта приблизилась к Черниговской области, где действовала группа Гнидаша. Теперь его группа перешла в подчинение штаба Центрального фронта, войска которого сосредоточились под Курском и в дальнейшем должны были наступать на черниговском направлении.

В один из мартовских дней 1943 года Гнидашу сообщили, что в Остерский район прибыла воинская часть противника, укомплектованная бывшими советскими военнопленными. Немцы именовали эту часть 121-м казачьим батальоном. Гнидаш поставил задачу Санину и еще нескольким разведчикам установить, откуда и с какой целью прибыл батальон и какова в нем обстановка.

Санин решил прикинуться одноруким. Ему крепко прибинтовали левую руку к телу, так что снаружи висел пустой рукав полушубка. Опираясь на палку, «инвалид» направился в село, где был расквартирован этот батальон. «Казаки» сидели на крылечках, балагурили. Санин подошел к одной группе, попросил закурить. Разговорились. Большие, опущенные по-украински усы, добродушное лицо, пустой рукав внушали доверие и располагали к задушевному разговору. Санин пробыл среди «казаков» несколько часов, узнал много интересного и благополучно вернулся на базу.

Отправляясь в тыл врага под видом инвалида, Санин, безусловно, рисковал. Даже незначительная, на первый взгляд, оплошность, какое-либо непредвиденное обстоятельство могли привести к гибели. Но после трагического случая с Кочубеем разведчики стали осмотрительнее. Направляя Санина на разведку в село, занятое противником, Гнидаш тщательно проинструктировал разведчика, особое внимание обратил на его внешний вид. Санин мог ответить на любой вопрос и хорошо помнил свою легенду. Личность его удостоверяла справка, выданная самим старостой (этот староста «по совместительству» работал у партизан).

Предусмотрели разведчики и возможный арест Санина. Ведь в случае задержания сразу выявилось бы, что он вовсе не инвалид. Санин объяснил бы тогда, что занимается попрошайничеством, а так как инвалиду подают лучше, он и придумал весь этот маскарад. В подтверждение он мог показать холщовую сумку, прикрепленную к поясу, в которой лежало несколько кусков черствого хлеба. Словом, все было продумано и учтено.

Санин успешно справился с заданием. Выполнили свою задачу и другие разведчики, которые, правда, не ходили сами в расположение батальона, но беседовали с местными жителями, в домах которых квартировали «казаки».

Вскоре Гнидаш имел довольно полную информацию. Действительно, батальон состоял почти из одних советских военнопленных. Вначале пленные содержались в специальных лагерях, режим которых был особенно тяжелым. Людей морили голодом, заставляли выполнять непосильную работу, в зимнюю стужу держали в неотапливаемых палатках, без одеял, на голых нарах. Ежедневно умирали десятки людей. После изощренных пыток и издевательств пленным предлагали вступить в батальон. Отказ означал смерть.

В батальоне было 400 человек, он состоял из трех конных рот и пулеметного взвода. Командовали им немецкие офицеры – гауптман Шмидт и лейтенант Хольст, начальником штаба был бывший старший лейтенант Советской Армии Леонидов. Батальон прибыл в Остерский район из Киева. С какой задачей его перебросили сюда – солдаты не знали.

Получив эти данные, Гнидаш решил заняться батальоном. Прежде всего следовало встретиться с Леонидовым и выяснить его настоящее лицо.

Он поручил Санину подбросить Леонидову записку, в которой говорилось, что командир партизанского отряда предлагает ему встретиться для переговоров. Указывались также время и место встречи и условие: Леонидов должен явиться один, без сопровождающих. Неприкосновенность ему гарантировали. Встреча была назначена близ села, в котором разместился батальон, на опушке леса, что позволяло разведчикам просматривать все подступы со стороны села.

За сутки до встречи Гнидаш направил в намеченный район группу для наблюдения, сам же прибыл туда с пятью разведчиками перед самой встречей. Замаскировались и стали ждать. «Придет или не придет? – думал Гнидаш. – Если придет, то с чем, с какими намерениями?» За несколько минут до назначенного срока появился Леонидов. Он шел медленно, осторожно, оглядываясь по сторонам. Разведчики зорко следили за ним, но ничего подозрительного не заметили. В селе было тихо.

Леонидов подошел к старой березе, резко выделявшейся на фоне других деревьев, остановился, достал портсигар и закурил. Гнидаш и двое разведчиков вышли из укрытия и направились к нему.

– Вы – Леонидов?

– Да.

– Я – представитель советского командования и командир партизанского отряда. Садитесь сюда, – Гнидаш указал на пень. – Сначала хочу задать вам несколько вопросов.

– Спрашивайте, – Леонидов присел на пень.

Из его ответов разведчики узнали, что он – бывший командир роты Советской Армии, старший лейтенант. Под Харьковом полк, в котором служил Леонидов, попал в окружение и был разбит. Офицер с группой солдат с боем пробивался на восток. Их осталось несколько человек, когда, израсходовав все патроны, они наткнулись на засаду противника и были захвачены в плен. Леонидов, как и другие из «казачьего» батальона, вынес все ужасы специальных лагерей.

– Прошу вас, верьте мне, – сказал он. – Я вынужден был надеть вражеские погоны с единственной целью – получить оружие и при первой же возможности снова начать борьбу с фашистами. Я ждал только удобного случая, чтобы перейти на сторону партизан или Советской Армии. Знаю, что многие в батальоне думают так же, как и я.

Затем Леонидов рассказал разведчикам, что «казачий» батальон направлен в Остерский район для борьбы с партизанами, что через день-два из Киева прибудет на автомобилях гитлеровский батальон СС и тогда начнутся карательные действия против партизан.

Эти сведения были очень важны для разведчиков. Теперь они могли предупредить командиров партизанских отрядов о том, что гитлеровцы готовят карательную экспедицию в этом районе. Уточнив маршрут движения эсэсовского батальона, Гнидаш сказал Леонидову:

– Мы вам верим. С этой минуты вы поступаете в мое распоряжение. Ваше первое боевое задание будет такое…

Выполняя задание Гнидаша, Леонидов пытался арестовать немецких офицеров – командира батальона и его заместителя. Те оказали сопротивление и были убиты. Ликвидировав сельский полицейский участок и нескольких гитлеровских приспешников, Леонидов построил батальон на площади. Прибывший сюда Гнидаш объявил перед строем, что батальон поступает в распоряжение партизанского командования, командиром назначается Леонидов, все остальные командиры остаются на своих местах, а в помощь им назначаются комиссар и политруки рот – все из разведывательной группы Гнидаша. Разведчики тут же встали в строй и приступили к исполнению своих новых обязанностей.

Приказав всем оставаться пока на прежнем месте, Гнидаш направился на одну из партизанских баз, чтобы договориться о принятии батальона Леонидова. Было бы более правильным не оставлять его на месте, а отвести в лес. Но для этого требовалось срочно подготовить в лесу какую-нибудь базу, обеспечить батальон хотя бы на первые дни продовольствием. Без помощи же местных партизан сделать это Гнидаш не мог. Вот и пришлось пока оставить батальон на месте.

Гнидаш рассчитывал, что успеет увести его до прибытия эсэсовцев. Однако гитлеровцы каким-то образом узнали о восстании в «казачьем» батальоне. Подразделения СС прибыли не через день-два, как предполагалось, а через несколько часов, и не один батальон, а два. Развернувшись перед селом в боевой порядок, эсэсовцы с двух сторон атаковали батальон. Леонидов занял круговую оборону. Бой был жестоким, часто переходил в рукопашную схватку. Через четыре часа эсэсовцам удалось окружить восставших. Положение было критическим. И если бы не случай, то неизвестно, чем бы закончился этот бой.

В нескольких километрах от места боя проходил крупный партизанский отряд. Командир, услышав перестрелку, выслал разведку и, оценив обстановку, атаковал фашистов с тыла. Удар оказался настолько неожиданным, что гитлеровцы не выдержали и отступили. На поле боя осталось около ста убитых эсэсовцев. Значительные потери понес и батальон Леонидова.

Задуманная гитлеровцами карательная операция против местных партизан была сорвана. Батальон Леонидова после боя с эсэсовцами присоединился к одному из партизанских отрядов и действовал в его составе вплоть до освобождения Черниговской области советскими войсками. Сразу после освобождения батальон влился в ряды Советской Армии.

* * *

5 июля 1943 года началась Курская битва. Еще в период подготовки к ней командование Центрального фронта организовало непрерывную разведку как на переднем крае, так и в тылу противника.

В дни битвы под Курском разведчики Гнидаша не знали ни сна, ни отдыха. Это были дни самой напряженной работы за все время их пребывания в тылу врага. Командованию фронта важно было знать расположение оперативных резервов противника, состояние оборонительных рубежей, тыловых баз снабжения и многое-многое другое. К Гнидашу шли донесения с различных концов Черниговской и Киевской областей, а от него по радио передавались в штаб фронта. Верные люди круглые сутки следили за прохождением вражеских эшелонов на таких маршрутах, как Киев – Бахмач – Конотоп (основная магистраль, идущая на Курск), Киев – Чернигов, Киев – Прилуки. Наши разведчики и партизаны разбирали железнодорожное полотно, подкладывали под рельсы мины, взрывали мосты. В результате далеко не все поезда с фашистскими войсками, спешившими к месту сражения, приходили вовремя к станции назначения, а некоторые вообще не дошли.

Когда фашистское командование почувствовало надвигающуюся катастрофу под Курском, оно срочно приняло меры к строительству оборонительных полос и укреплений в прифронтовом тылу, надеясь задержать наступление советских войск. О строительстве вражеских оборонительных сооружений в своем районе действий Гнидаш узнавал быстро: гитлеровцы сгоняли на строительство местное население, а Гнидаш всюду имел своих людей. Труднее было выяснить подробности, например прочность сооружений, точное расположение оборонительных рубежей. Гнидаш рассылал разведчиков в районы строительства. Сами и через местных жителей они выясняли начертание линий траншей, расположение огневых точек, противотанковых рвов и других заграждений и тщательно наносили их на схемы. Гнидаш ежедневно докладывал об этом командованию по радио, а с самолетом, отправлявшимся с одного из партизанских аэродромов, посылал в штаб Центрального фронта подробные схемы немецких оборонительных сооружений, построенных вокруг Чернигова, Нежина, Остера и по западному берегу Десны.

Близ города Нежина гитлеровское командование оборудовало большой полевой аэродром. На нем базировалась главным образом бомбардировочная авиация (120 самолетов Ю-87 и Ю-88), наносившая удары по войскам Центрального фронта, оборонявшим Курский выступ. Кроме того, здесь постоянно находились 20-25 истребителей. Гнидаш сообщил в штаб фронта подробные данные об этом аэродроме, которые явились ценным дополнением к сведениям, полученным командованием из других источников, в частности от воздушной разведки.

Однажды Гнидаш получил задание уточнить систему противовоздушной обороны аэродрома противника, а затем, после бомбардировки его нашей авиацией, донести о результатах. Через день он сообщил штабу, что аэродром прикрывается одной зенитной батареей из шести орудий.

Налет нашей авиации на Нежинский аэродром был совершен в ночное время. К рассвету Гнидаш с группой разведчиков прибыл в район аэродрома, чтобы определить результаты бомбежки. В бинокль хорошо просматривалось летное поле. Гнидаш внимательно, квадрат за квадратом, осмотрел его. Но что это? На аэродроме по-прежнему стояли ряды самолетов, спокойно расхаживали люди. Часть самолетов зачехлена, прикрыта маскировочными сетями и ветками кустарника. Он увидел лишь три-четыре свежие воронки, да в самом дальнем углу аэродрома, в его северо-восточной части, догорала какая-то небольшая постройка, вокруг которой суетились немцы. Гнидаш забеспокоился: «Неужели наши летчики так ошиблись и сбросили бомбы далеко в стороне?»

Целые сутки провели разведчики в районе аэродрома, стремясь установить причину ошибки летчиков, и их труды не пропали даром. Когда стемнело, они увидели, что примерно в трех километрах северо-восточнее аэродрома появилась слабо освещенная полоса. Все стало ясно: гитлеровцы устроили ложный аэродром, который ночью умышленно оставляли плохо замаскированным. Наши летчики приняли его за действительный… Гнидаш, взяв за ориентир ложный аэродром, уточнил фактическое расположение самолетов противника и передал в штаб фронта подробное донесение об этом.

Гитлеровцы так полагались на свою хитрость, что не подумали перебазировать или хотя бы рассредоточить находившиеся на аэродроме самолеты. Получив уточненные данные, авиация Центрального фронта снова нанесла бомбовый удар. На этот раз бомбы легли точно на цель: сорок три самолета противника были уничтожены, а летное поле сильно повреждено.

* * *

Как– то Гнидаш прибыл в партизанский отряд имени Щорса, чтобы согласовать очередную операцию по разгрому немецкого гарнизона. Он сидел с командиром отряда в лесной землянке за самодельным столом, обсуждал план предстоящего боя, когда вошел высокий партизан и доложил:

– Товарищи командиры! Задержаны двое подозрительных: русская девушка и немецкий солдат. Приехали на грузовой автомашине, говорят, что разыскивают партизан.

– Стало быть, ездили по лесу на грузовике, покрикивали: «Эй, партизаны! Где вы?» -спросил Гнидаш.

– Вроде того, – усмехнулся партизан. – Задержаны постом дальнего охранения. Девушка требует провести ее к Киму.

– Вот как! – удивился Гнидаш (Ким – это псевдоним Гнидаша, присвоенный ему в разведотделе перед отправкой на задание; подлинную его фамилию знали очень немногие).

– Провокаторы, наверно, – проговорил командир отряда. – Очередная проделка гестапо.

– Сейчас разберемся. Давайте сюда дивчину, – распорядился Гнидаш.

Высокий партизан ввел за руку тоненькую девушку в цветастом платье. Верхняя половина ее лица была перетянута широкой повязкой из темной материи, поэтому она крепко держалась за руку поводыря, шагала медленно и осторожно, будто слепая. Увидев повязку на глазах девушки, Гнидаш удовлетворенно сказал:

– А твои люди службу знают, командир, – и повернулся к партизану. – Снимите повязку.

Девушка тряхнула головой, подняла большие черные ресницы, тихо произнесла:

– Здравствуйте!

Гнидаш нахмурился:

– Так это ты, Ира?

– Я, товарищ Ким.

Ира – местная, жила в Чернигове и по заданию Гнидаша вела наблюдение за немецкими воинскими частями, находившимися в городе.

– Кто тебе разрешил оставить город и явиться в лес, да еще с немцем?

– И вовсе он не немец, а бельгиец Август и верный парень…

То, что услышал Гнидаш от Иры, не на шутку встревожило его. Оказывается, Ира по собственной инициативе познакомилась с Августом, бельгийцем по национальности, мобилизованным в германскую армию и служившим шофером в одной воинской части, расположенной в городе Чернигове, и задалась целью уговорить его перейти на сторону партизан. Тот с готовностью согласился. И Ира, не дождавшись связного от разведчиков, сгорая от желания сделать, как ей казалось, большое и важное дело, решила сама доставить бельгийца к партизанам. Где искать партизан, Ира точно не знала, но кое о чем была наслышана, недаром среди ее родственников и друзей многие давно сражались с врагом в партизанских отрядах. Выбрав подходящий момент, прихватив немного продуктов, она с Августом на его грузовике выехала из Чернигова искать партизан. Надо отдать должное Августу, он хороший шофер, отменно провел тяжелый грузовик по заброшенным, ухабистым лесным дорогам. Они долго плутали по лесу, пока не наткнулись на партизанский пост. Разумеется, их задержали, завязали глаза и уже на телеге доставили в штаб отряда, а грузовик пока оставили в лесу, тщательно замаскировав.

Гнидаш с нескрываемой досадой посматривал на девушку, пока она рассказывала о том, как «провернула это дело». В разведке вовсе не отрицается инициатива, если она исходит от опытного, знающего разведчика, способного правильно взвесить и предусмотреть возможные последствия. А у Иры совсем еще мало опыта, поэтому и не подозревает она, какие коварные ловушки для советских разведчиков расставляет фашистская контрразведка. А то, что гестапо всеми силами стремится внедрить своих агентов в партизанские отряды, Гнидашу хорошо известно. Немало провокаторов уже разоблачено. Конечно, юная патриотка действовала из самых лучших побуждений, исходила из желания принести побольше пользы для Родины. Однако эта инициатива могла дорого обойтись и самой Ире, и разведчикам, и партизанам. Кто его знает, этого бельгийца Августа. Может, специально подослан гестапо? Хорошо хоть, что догадались глаза завязать, не позволили разглядеть подходы к базе.

А Ира, не замечая досады Кима, продолжала рассказывать:

– Ведь это поважнее того, что мне поручили: ходить по городу и запоминать, где размещаются гитлеровцы, какие эмблемы на их мундирах и автомашинах. У немцев теперь на одного солдата будет меньше. Это – раз! Грузовик – тоже потеря для них немалая. Это – два! Вам ведь нужна автомашина – три!…

– Послушай, Ира, – прервал ее Гнидаш. – Если бы вы не нашли партизан, как бы тогда поступили?

– Вернулись бы обратно в Чернигов, – уверенно ответила девушка. – Такой случай был нами предусмотрен.

– Но ваше длительное отсутствие могло быть замечено и вызвало бы подозрения.

– Не думаю. Сегодня я выходная, а завтра вышла бы на работу как ни в чем не бывало. А у Августа путевка в дальний рейс: мог объяснить, что испортился мотор, задержался.

– Уточни-ка, сколько же времени ты знаешь Августа.

– Ну, недельки две. Да вы не беспокойтесь, товарищ Ким, Август парень верный, – повторила Ира.

– Ну, вот что, – сказал Гнидаш. – Ты останешься у партизан, а Августу придется вернуться в Чернигов. Мы все-таки проверим твоего «верного парня». Давайте его сюда.

Перед присутствующими предстал щуплый малый лет двадцати, далеко не бравого вида, в немецкой форме, сидевшей на его узком теле помятым мешком. Однако он бодро щелкнул каблуками, лихо вытянул руки по швам, слегка расставив локти, как это принято в германской армии, и произнес по-русски, изрядно коверкая слова:

– Прибыл в ваше распоряжение!

– Что ж, поговорим, – сказал Гнидаш и указал на табуретку. – Садитесь.

Август плохо владел русским языком, пришлось позвать переводчика и вести разговор на немецком, который бельгиец знал в совершенстве. Дело серьезное, и следовало внимательно во всем разобраться. К тому же и проверочное задание для Августа, задуманное Гнидашем, тоже требовало детального обсуждения. В тот же день бельгиец вернулся на грузовике в Чернигов в свою воинскую часть.

А через несколько дней произошло вот что.

Грузовая автомашина на бешеной скорости подкатила к зданию немецкой фельдкомендатуры, особняком стоявшему у дороги недалеко от поселка Церковщина. Шофер стремглав взбежал по скрипучим ступенькам крыльца и сообщил дежурному фельдфебелю, что своими глазами видел, как в Максимовку зашли четверо советских партизан, из которых двое раненых. Они укрылись в сарае на окраине села. Дежурный поднял тревогу. Трое фельджандармов и шестеро полицаев мигом забрались в кузов грузовика, а эсэсовский офицер занял место в кабине рядом с шофером. Грузовик развернулся и, вздымая пыль, помчался по проселочной дороге в направлении Максимовки. В густом осиннике грузовику пришлось резко затормозить и остановиться перед небольшим деревянным мостом, оказавшимся слегка поврежденным. Шофер вылез из кабины, осмотрел повреждение и спустился под мост, чтобы взять валявшиеся там доски. В этот момент из кустов выскочили советские разведчики, окружили машину. В короткой схватке эсэсовский офицер и фельджандармы были убиты, а полицаи обезоружены и взяты в плен. Когда все кончилось, из-под моста появился Август и, вынув из кармана листок бумаги, протянул его Гнидашу. В том листке были ценнейшие данные: список всех немецких воинских частей, находящихся в Чернигове.

Так Август выполнил проверочное задание офицера советской разведки. Позднее по заданию Гнидаша он побывал во многих городах и селах, где, пользуясь знанием языка и немецкой военной формой, добывал важные сведения о гитлеровских войсках. Не раз он также участвовал в дерзких налетах на вражеские гарнизоны и показал себя отважным воином. Интуиция молодой разведчицы Иры не подвела, он действительно оказался верным парнем, этот бельгиец Август.

* * *

В июле и августе 1943 года продолжались ожесточенные бои под Курском. Войска Центрального фронта, отбив атаки противника, 26 августа перешли в контрнаступление. 9 сентября они освободили Бахмач, 15 сентября – Нежин. 21 сентября войска Центрального фронта овладели Черниговом и вышли к Днепру.

Вскоре разведывательная группа Гнидаша соединилась с войсками Советской Армии. Боевые итоги группы Гнидаша – это сотни убитых гитлеровцев, десятки уничтоженных машин, железнодорожных эшелонов с военным имуществом. Разведчики держали под своим наблюдением значительную территорию, на которой располагались крупные войсковые соединения и штабы, проходили важные тыловые коммуникации врага. Сотни донесений, переданных командованию, помогали правильно оценить обстановку, а в ряде случаев точнее наносить удары фронтовой авиацией по скоплениям живой силы и техники, по аэродромам и тыловым базам врага. Много славных дел совершили и созданные Гнидашем четыре партизанских отряда.

За отличное выполнение заданий командования и проявленное при этом мужество все разведчики были удостоены правительственных наград, а политрук Гнидаш – ордена Красного Знамени. Орденами и медалями были награждены многие местные жители, которые помогали разведчикам, а также бельгиец Август.

После освобождения Черниговской области были расформированы партизанские отряды, вышли из подполья местные партийные и комсомольские организации. Жители приступили к восстановлению разрушенного оккупантами народного хозяйства.

СНОВА ЧЕРЕЗ ЛИНИЮ ФРОНТА

Наступил декабрь 1943 года. Капитан Гнидаш (ему было присвоено это звание вскоре после возвращения с задания) готовил своих разведчиков к выполнению новых боевых задач. Программа подготовки была напряженной.

Однажды посыльный передал капитану приказ явиться к полковнику Романовскому, и Гнидаш тотчас же направился по вызову.

Полковник предложил ему сесть рядом, вынул из ящика стола топографическую карту, развернул ее.

– Слушайте ваше новое боевое задание. Линия обороны противника проходит по рубежу…

– Все ясно, – сказал Гнидаш, внимательно выслушав полковника.

– Ну, если ясно, то пройдемте к генералу Чекмазову.

Навстречу вошедшим из-за письменного стола поднялся моложавый генерал с живыми карими глазами, приветливо поздоровался.

– Боевую задачу уяснили, Кузьма Савельевич? – запросто обратился он к Гнидашу, когда все уселись около его стола.

– Так точно! Уяснил, товарищ генерал.

– Вопросы имеются?

– Нет!

– Готовность группы – через два дня. Успеете?

– Надо, так надо, товарищ генерал, успею.

Срок был поставлен жесткий. За два дня предстояло многое сделать: проинструктировать разведчиков, получить необходимое снаряжение, обмундирование, продовольствие и решить массу других вопросов.

Как и в первый раз взволнованный полученным заданием, Гнидаш быстро подошел к дому, в котором жили разведчики. Они с нетерпением ожидали командира, понимали: предстоит новое задание.

* * *

Ночью был небольшой мороз, непрерывно шел снег. К утру температура повысилась до нуля, по низинам пополз туман, снег перешел в моросящий дождь. День выдался пасмурный, такой, какие часто бывают зимой в этом районе Полесья.