Текст книги "Действия войсковых разведчиков"

Автор книги: Анатолий Федотов

Соавторы: Серафим Колдашев,Роман Пономаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

* * *

Находясь в партизанском отряде, Сима и Алексей Кляцкие вместе с другими разведчиками продолжали периодически выполнять отдельные задания и поручения командования отряда.

Фашисты уже длительное время осаждали партизан в лесу. Патриоты мужественно отражали атаки врага, рвущегося к единственному партизанскому аэродрому в Баксанах. Аэродром несколько раз переходил из рук в руки. Тогда гитлеровцы блокировали лес. Но партизаны прорывались через их заслоны и продолжали свои действия.

В одной из таких вылазок приняли участие Сима и Алексей. Они покинули лагерь, добрались до села Бочалы и вместе с тремя товарищами-партизанами остановились на отдых в пустой школе. Партизаны надеялись утром достать в деревне продукты.

Староста поселка выследил их и донес в гестапо.

Ночью раздался стук в дверь.

– Откройте, – потребовал староста.

– А что вам надо? – спросила Сима.

– Открывай быстрей! – послышалось в ответ.

Сима посмотрела в окошко и увидела около школы прибывших карателей. Она спешно подняла остальных своих товарищей, которые немедля открыли стрельбу по фашистам.

Бой был долгим и неравным. Фашисты вели стрельбу по окнам школы, партизаны отстреливались.

Вскоре были убиты два партизана, тяжело ранен третий… Фашистская пуля пробила грудь Алексею. Невредимой осталась только Сима. Она посылала в гитлеровцев пулю за пулей, не подпуская их близко к дому.

Тогда каратели притащили из сарая солому, разложили ее вокруг школы и подожгли. Языки пламени охватили здание.

У Симы и тяжело раненного Алексея кончились патроны, осталась одна граната. От дыма стало нечем дышать.

Стрельба, крики эсэсовцев разбудили сельчан. Фашисты согнали всех жителей к горящей школе. Люди подходили и стояли молча.

Собрав все силы, Сима помогла Алексею встать на нои. Они обняли друг друга и так вышли на крыльцо. На них тлела одежда.

Раздался крикливый возглас старшего карателя: «Не стрелять! Взять их живыми!»

Фашисты бросились к крыльцу, но в это время раздался взрыв: не желая сдаться врагу, Сима взорвала себя и мужа последней гранатой. Вместе с ними осколки поразили и тех, кто пытался пленить героев-разведчиков.

* * *

Тихим вечером разведчики вышли на очередное задание. Саша Поплавская провожала их. Там, где кончался мелкий кустарник, увитый диким виноградом, Анатолий Добровольский и Саша остановились, Толя смял в руке горящую папиросу. Помолчав немного, почти шепотом сказал:

– Ребята давно замечают, что мы дружим с тобой, и они недовольны. Не думай, что здесь ревность или мужская зависть, нет. Они считают, что сейчас просто не время. А я, Саша, даже в самые трудные минуты не забываю тебя.

Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами, и сердце ее радостно билось. Она давно ждала, когда Толя, наконец, скажет о своей любви. И наконец это произошло легко и просто. Она разглядывала сейчас Толю, его волосы, растрепанные ветром, упавшие на лоб, его милое лицо, освещенное луной. Осторожно, как бы поправляя прическу, Саша нежно погладила Толину голову.

– Ну что же ты молчишь? – спросил Толя. – Скажи хоть что-нибудь на прощание.

– Что тут говорить, сам видишь, как все нехорошо получается.

– Не горюй, Сашенька, все уладится.

– Желаю тебе полной удачи, – проговорила Саша дрогнувшим голосом. – Я буду ждать вас всех, а тебя в особенности. Знай, что я рядом с тобой и всю жизнь буду рядом.

Он взял ее за плечи, крепко прижал к груди.

– Пора, Толя, иди, а то потеряешь ребят.

Вернувшись в шалаш, Саша принялась стирать белье разведчиков. За работой она мечтала, вспоминала все, что произошло за день. Теперь она знала, что Толя ее любит, ведь он прямо сказал ей об этом. Она перебирала в памяти его привычки, представляла себе его лицо, походку.

Толя всегда спал на спине, подложив под голову руки, хотя Саша и сделала ему небольшую подушку из мягкого сена.

Проснувшись утром, он обязательно брился, хотя иногда этого и не нужно было делать. Он ходил бесшумно, мягко. Лицо его чаще всего было озабоченным, но при виде Саши он радостно улыбался. Без него Саша чувствовала себя одинокой. С появлением Толи все менялось: ее жизнь наполнялась счастьем, ей ничего не было страшно.

Прошло несколько часов. В шалаше ровно горел огонек. Саша давно выстирала белье и теперь чинила чью-то куртку.

Открылась дверь шалаша, и вошел Илюхин. Он был угрюм и, не раздеваясь, лег на нары лицом к стене.

– Случилось что-то? – тихо спросила девушка.

– Нет, все хорошо, Сашенька. Я просто устал, – не поворачиваясь, ответил Илюхин. – Ребята вернулись с задания, я встретил их по дороге. Они здесь у шалаша, остались покурить.

Саша взяла таз с мокрым бельем и вышла на воздух. Было тихо-тихо. Девушка натянула между деревьями веревку, развесила белье и хотела возвращаться в шалаш, когда до ее слуха донесся чей-то разговор. Она отчетливо услышала свое имя. Разведчики говорили о ней. Незаметно Саша подошла к ним, прислушалась. Они сидели один возле другого на сваленном бурей дереве, и только Анатолий стоял, прислонившись спиной к сосне.

– Ну что тут плохого, что я полюбил Сашу? – спокойно спрашивал Анатолий. – Ну что? Почему вы решили, что наша любовь помешает работе?

– Разведчик на таком боевом задании не должен влюбляться, – резко сказал Алексей Щукин.

– А по-моему, разведчик и на ответственном задании может любить, – перебил его Ваня Анненко. – Может! Но только он не должен этого никому показывать и говорить об этом, даже любимой девушке. Никто о его любви не должен знать.

– В общем, все ясно, не маленькие. Фашисты под носом. Каждую минуту нас подстерегает опасность, – продолжал с прежней твердостью Алексей, – тебе Родина оказала доверие, дала в руки оружие. Любить сейчас – это значит изменить товарищам, изменить делу! Какие теперь будут из вас разведчики, сам подумай. Я считаю, Саша не может больше находиться с нами, мы должны ее отправить к партизанам.

– Правильно, – поддержали Щукина несколько человек.

Саша поняла, что ей сейчас, сию минуту нужно что-то сделать, что-то сказать. Она вышла из своего укрытия. Разведчики замолчали от неожиданности, кто-то поднялся.

– Я все слышала. Да, я люблю Толю. Я давно его люблю, но никогда и никому не говорила об этом. Я понимаю, что сейчас наша любовь действительно некстати и может, как вы говорите, помешать делу, ради которого мы находимся здесь.

Саша остановилась, думая, что же сказать дальше, и долго не могла найти нужные слова.

– Я обещаю вам, – собравшись с мыслями, волнуясь, продолжала она. – Я отказываюсь от Толи, от его любви, пока не кончится война. Толя сделает то же, мы даем вам слово. Но к партизанам я не пойду, останусь с вами,

И она заплакала. Все молчали. Саша повернулась и медленно пошла к шалашу. Ей было мучительно больно за себя, за Толю, за их любовь…

«Ребята поступили правильно, – думала девушка. – Не они, а проклятые враги, навязавшие нам войну, отнимают от сердца мою любовь, мое счастье!»

Илюхин сидел на нарах и считал ручные гранаты и патроны. Саша поставила на стол большую, отбитую по краям, эмалированную миску с пшенной кашей, разрезала хлеб на девять равных кусочков и разложила ложки. Один за другим в шалаш вошли разведчики. Последним, нахмурившись, вошел Толя. За стол сели молча и молча принялись за еду. После ужина сразу легли спать, будто ничего не произошло. Все быстро уснули. Уснул и Толя.

Убирая со стола, Саша слышала его ровное дыхание. «Спи! Спи спокойно, родной ты мой! Лишь бы ты был рядом. Лишь бы я видела тебя».

Саша укрылась телогрейкой, свернувшись клубочком, но не могла уснуть, думала о Толе, о товарищах. «Я должна обращаться со всеми одинаково ласково, – решила она, – тогда никаких ссор не будет».

…С каждым днем обстановка в лесу усложнялась. Гитлеровцы активизировали свои действия. Почти ежедневно между ними и партизанами происходили стычки. Продукты у разведчиков кончились, добыть их было почти невозможно, и Саша варила теперь какие-то травы вместе с горстью овсянки.

Под вечер к разведчикам пришел командир партизанского отряда Мозговой и сообщил им радостную весть:

– Бондаренко благополучно прибыл в штаб армии и скоро вернется обратно, об этом только что получена радиограмма.

Разведчики обрадовались: значит, скоро вновь можно приступать к самостоятельным действиям.

Для изучения обстановки в район прежнего базирования у Бурульчи близ Тереклы-Шейх-Эли по приказу Илюхина направились Добровольский, Щукин, Вуколов и братья Никитюки. Им была также поставлена задача выяснить, кто остался в поселке из местных патриотов, помогавших разведчикам, и проверить, уцелели ли продукты, спрятанные на участке Никитюка.

Всю ночь группа Добровольского шла по глубокому снегу, обходя населенные пункты, и к рассвету подошла к поселку Тереклечи. Мороз крепчал. Окоченевшие и утомленные, разведчики решили остановиться на отдых в доме Дмитрия Никитюка.

Открыли забитый дом, затопили печку. В погребе Дмитрий нашел картошку, капусту и сало, зарытые в землю.

После ужина легли спать. Добровольский лег на печи и вскоре, согревшись от ровного тепла кирпичей, крепко уснул. Уснул и Вуколов, накрывшись с головой хозяйским полушубком, уснули и братья Никитюки. Не спал лишь Алексей Щукин – он охранял разведчиков.

А в это время предатель, заметивший, как они проходили поселком, сообщил в жандармерию. На рассвете в поселок прибыли каратели и первым обыскали дом Потапкиных и соседний дом. Как только они ушли в другие дома, Лина Потапкина, рискуя жизнью, незаметно пробежала свой двор и тихонько постучала в окошко к Никитюкам, предупредив об опасности.

Разведчики выбежали из комнаты, через сени поднялись на чердак, залегли за бровку печной трубы и приготовились к бою.

Вскоре раздался стук в дверь. Разведчики молчали. Каратели взломали дверь и ворвались в дом, где перевернули все вверх дном: подняли каждую половицу, простучали стены и потолок, проверили дымоход, рассыпали в сенях сложенные початки кукурузы, но ничего не нашли.

Здоровенный эсэсовец медленно и осторожно поднялся по лестнице на чердак и заорал во все горло:

– Кто здесь? Вылезай! – Ответа не последовало.

Он огляделся по сторонам: справа чердак завален соломой, прямо – печная труба, слева – сложенный в кучу табак и хворост. Между ними гитлеровец увидел небольшое отверстие, через которое разведчики могли уйти к Ченгравской балке.

Судя по всему, и другие фашисты поверили, что разведчики уже ушли из дома. Это чувствовалось и по характеру обыска. Он проводился только несколькими гитлеровцами, а остальные сидели на улице в машинах.

По– видимому, каратель так и решил, но на всякий случай дал из автомата в солому и хворост две длинные очереди. Если бы Анатолий Добровольский знал это, он, конечно, не ответил бы на стрельбу. Но он и его друзья решили, что гитлеровец их заметил. Анатолий выпустил из автомата очередь по карателю. Сраженный пулей, тот покатился вниз по лестнице.

Находившиеся на улице солдаты соскочили с машин и бросились в дом. Разведчики встретили их огнем автоматов, винтовок и гранатами. Фашисты поливали огнем из автоматов окна и двери дома.

Поняв, что разведчики не собираются сдаваться, они подожгли дом. Пришлось по крыше перебраться в сарай и оттуда продолжать отстреливаться. Уйти в поле не было никакой возможности: гитлеровцы обстреливали весь двор и все дороги от дома.

Загорелся сарай, стало трудно дышать. И тогда Добровольский решил пробиваться. Он приказал Щукину вести огонь по фашистам, а остальным быстро следовать за ним. Они выбежали из охваченного пламенем сарая, забросали гитлеровцев гранатами. Те на мгновение растерялись, кое-кто даже бросился бежать. Однако, увидев, что разведчиков только пятеро, они остановились и открыли по смельчакам стрельбу. Алексей Щукин и Дмитрий Никитюк были убиты. Добровольский, Вуколов и Миша Никитюк скрылись за углом горящего сарая. Высокий забор преградил им дорогу. Секунда – и они по ту сторону забора. Неожиданно на Добровольского навалился притаившийся здесь гитлеровец. Толя перебросил его через себя и кинулся в соседний огород. Гитлеровец вслед ему послал несколько очередей из автомата, но разведчик успел залечь и бросить в гитлеровца гранату.

Отстреливаясь, перебегая от строения к строению, от дерева к дереву, через огороды и сады, все трое выбежали на окраину поселка. И здесь Анатолий Добровольский, бежавший последним, был сражен вражескими пулями.

Тяжело раненный в грудь и ногу, Толя упал и несколько секунд лежал неподвижно. Затем поднялся и, превозмогая боль, попытался идти.

С большим трудом прошел с сотню шагов, присел, попытался остановить кровь – безуспешно. Преодолевая боль в груди, тяжело дыша, он поднялся на ноги и попытался идти дальше, но тут же упал лицом в снег.

Долго боролся со смертью разведчик Анатолий Добровольский, но потеря крови была слишком значительной, и ранение в грудь оказалось смертельным.

Вуколов и Миша Никитюк перебегали от дома к дому. Наступившие сумерки и сильный снегопад помогли разведчикам уйти от карателей. Они спрятались в пустом полуразрушенном сарае на окраине поселка Тереклечи. Ночью, когда каратели уехали из поселка и наступила тишина, Вуколов и Михаил Никитюк, оба окоченевшие от холода, постучали в крайний дом поселка. Напуганные карателями, жители не открывали им дверей. Тогда они отправились в соседнее село Ени-Крымчак. Там их укрыла семья патриота Михаила Яковлевича Костромина. Мать Костромина натопила жарко печь, отогрела и накормила их, дала белье и одежду. Отдохнув, разведчики направились на поиски своей группы.

Опасаясь карателей, большинство жителей поселка Тереклечи ночью покинули свои дома. Мужчины, способные держать в руках оружие, ушли в лес к партизанам. Женщины и дети нашли приют у родных и друзей в ближайших деревнях.

* * *

Ваня Анненко, охранявший отдыхавших разведчиков, заметил движущуюся в сторону леса цепочку немцев. Он стремглав вбежал в шалаш и скомандовал: «В ружье!» Разведчики знали, что с северной стороны лес кончался крутым обрывом и что только через этот обрыв можно выйти из осажденного леса.

Шли наугад. Дорога была очень тяжелой. Резкий холодный ветер и глубокий снег замедляли движение. К полудню с трудом прошли всего четыре-пять километров. Измученные, продрогшие и голодные, остановились на отдых в кустарнике, засыпанном снегом. Сделав настил из веток и укрывшись плащ-палатками, сбились в кучу, тесно прижавшись друг к другу. Немного согревшись, достали из вещевых мешков хлеб, сало и поели, вместо воды глотали снег, а с наступлением темноты спустились с обрыва и по степи двинулись дальше. Всех волновала мысль о группе Добровольского, выполнявшей задание по подысканию нового места базирования.

Наконец дошли до старой землянки в пяти километрах от поселка Тереклы-Шейх-Эли. Пришлось многое переоборудовать. Доски и бревна принесли от недогоревших домов сожженного поселка. Попасть в землянку можно было, только пройдя несколько метров в ледяной воде Бурульчи до обрыва и, согнувшись, пролезть через узкое отверстие. Маскировка была тщательной. Никто не мог заподозрить, что здесь кто-то укрывается. Разведчики рассчитывали также на то, что вблизи дороги гитлеровцы не станут их разыскивать.

Закончив устройство землянки, командир разведгруппы, которого очень беспокоила судьба Добровольского и его товарищей, ушедших на задание более десяти дней назад, отправил на разведку в ближайшие поселки Анненко и Мотузко.

В эту ночь в землянке никто не спал: ждали возвращения разведчиков. В самодельной печи потрескивали дрова. Саша Поплавская готовила ужин. Прошло часа три, и в землянку, тяжело дыша, быстро влез Иван Анненко.

– Анатолий, Алексей и Дмитрий Никитюк убиты в бою с гитлеровцами.

Весть о гибели товарищей потрясла всех, некоторое время разведчики не могли произнести ни слова. Саша упала на лавку и горько разрыдалась.

Илюхин подошел к девушке, погладил ее по голове:

– Не плачь, Саша, не плачь. Мы все тоже очень любили Анатолия. И мы отомстим за него!

– А Вуколову и Михаилу Никитюку, видимо, удалось бежать, и, наверно, они разыскивают нас, – добавил Анненко.

Разведчики при помощи местного патриота Петра Павловича Потапкина на следующую ночь похоронили погибших товарищей вблизи поселка Шихеля.

А Саша Вуколов и Михаил Никитюк несколько дней скитались по степи, ночевали в заброшенных землянках. Голод и холод привели их в село, где через того же Потапкина им удалось узнать место расположения разведгруппы.

Вернулся с Большой земли Бондаренко. Он привез радиостанцию, новое обмундирование, продовольствие и боеприпасы. Разведчики повеселели. Их радиостанция снова начала действовать. Они сообщили в штаб Приморской армии о гибели своих товарищей, о месте новой дислокации, о карательных экспедициях фашистов, следовавших одна за другой, передали собранные сведения о противнике и доложили свой план установления новых связей в районе Сарабуза. В ответной радиограмме командование приказывало активизировать разведку противника, в особенности в районе железных и шоссейных дорог Симферополь – Зуя и Симферополь – Феодосия.

Для выполнения этого задания нужны были люди. А их в группе стало меньше: погибли Анатолий Добровольский, Алексей Щукин, Сима и Алексей Кляцкие, Дмитрий Никитюк. Многие местные жители, напуганные жестокими репрессиями, покинули свои дома, и связь с ними была утеряна.

Илюхин вместе с разведчиками перебрали в памяти всех знакомых патриотов, о которых им рассказывала Сима, и вспомнили о баянисте Иване Федоровиче Дерюгие. Они знали, что до войны Иван Федорович служил в Советской Армии, а после демобилизации работал баянистом во многих городах Крыма. В 1941 году попал в плен и был направлен в лагерь в Симферополе, откуда бежал в деревню Красная. Там, как неблагонадежный, был арестован гитлеровской полицией, но затем освобожден. Опасаясь нового ареста, Дерюгин перебрался в Сарабуз и начал работать баянистом в местном театре.

Он восстановил связь со своими друзьями – весовщиком на железнодорожной станции Сарабуз Михаилом Бричевским, отец которого был расстрелян гитлеровцами, и бывшим механиком Зуйской МТС Николаем Михайловичем Кравцовым.

В сарабузском театре часто давались концерты и спектакли для гитлеровских офицеров и жандармерии. Иван Федорович вошел к некоторым из них в доверие и даже завязал с ними знакомство. Играл для них не только в театре, но и на квартирах в дни именин и праздников. Благодаря этому ему удавалось добывать различные сведения о противнике, получать от них некоторые документы и пропуска для проезда по железной и шоссейной дорогам.

Для связи с Дерюгиным и руководства его работой был выделен Иван Анненко. Через него Дерюгин передавал сведения о группировке и дислокации немецких войск, о вооружении и планах гитлеровцев. Так, например, в начале 1944 года Иван Федорович сообщил разведчикам, что на северо-восточной окраине Симферополя, в Красной горке, фашисты построили оборонительный рубеж, тянущийся с северо-запада на юго-восток. В течение февраля он доставил ряд сведений о количестве и типах вражеских самолетов, базирующихся на Сарабузском аэродроме, о дислокации войск противника в Зуе и Симферополе, о передвижении войск по железным и шоссейным дорогам.

Михаил Бричевский, работая на станции Сарабуз, следил за прибытием и отправлением поездов, сообщал Анненко через Дерюгина о количестве и характере проходящих эшелонов, о передвижении войск и боевой техники противника. Участвовал он и в диверсиях на железных дорогах. В результате только одной из них, проведенной Бричевским у станции Китай, было уничтожено до полусотни вагонов и несколько сот гитлеровцев.

Сведения, добытые разведчиками, помогали советскому командованию наносить по противнику ощутимые удары авиацией. Один из таких ударов был нанесен по Сарабузскому аэродрому 14 апреля 1944 года. В результате этого налета ни один из вражеских самолетов не поднялся в воздух – все они были уничтожены еще на аэродроме.

* * *

В марте 1944 года Советская Армия развернула наступление на широком фронте с целью освобождения Крыма. С Перекопа доносилась артиллерийская канонада.

Весна вступила в свои права. Степь покрылась ярко-зеленой шелковистой травой. Ожила и Бурульча, в любую минуту она могла затопить землянку разведчиков.

Как– то Анненко и Мотузко, возвращаясь с задания, шли вдоль берега реки. Из-за шума воды они не сразу услышали шаги крадущегося за ними человека.

– Стой! Кто идет? – окликнули они незнакомца.

– Я свой, партизан, иду в деревню.

Разведчики задержали «партизана» совсем рядом с землянкой. Осветив незнакомца фонариком, они узнали доносчика гестапо. Мотузко спустился в землянку и доложил командиру, что они задержали предателя.

В начале апреля 1944 года Анненко встретился с Дерюгиным, от которого узнал, что советские войска уже близко от Джанкоя. Из окна квартиры Дерюгина он видел, как много поездов идет в сторону Симферополя. Гитлеровцы спешно отступали и увозили награбленное. В ночь на 11 апреля они начали жечь дома, взрывать предприятия и общественные учреждения. Было видно, как на станции Китай горели вагоны…

Ивану Анненко стало известно, что 12 апреля 51-я дивизия 4-го Украинского фронта уже вступила в Джанкой. Попрощавшись с Дерюгиным, Анненко вернулся на базу и обо всем доложил командиру. Саша Поплавская, настроив радиостанцию, вышла в эфир. Передала сообщение, что наши войска заняли Биюк-Онлар и Сейтлер. Советские танки двигались на Зую и Карасубазар.

13 апреля части Советской Армии освободили Симферополь и Старый Крым.

Народ ликовал. Дни тяжелой неволи кончились.

Разведчики покинули свою землянку и тут же на берегу реки Бурульчи постарались привести себя в надлежащий вид.

Радостные и гордые за нашу Родину, разведчики направились в поселок, чтобы вместе с советскими воинами отпраздновать освобождение Крыма от немецких захватчиков, чтобы еще раз от всей души поблагодарить мужественных патриотов из местных жителей за ту помощь, которую они оказали советским разведчикам в борьбе с гитлеровцами. Местные жители тепло встретили разведчиков, тех, кто своими действиями в тылу врага приблизил час их освобождения.

За время пребывания в тылу противника разведчики группы Илюхина, проявляя мужество и героизм, совершили 13 диверсий на железных дорогах, в результате которых было уничтожено 13 паровозов, около 130 вагонов с живой силой и техникой противника. Кроме того, они взорвали немецкий склад с боевой техникой, колонну машин с боеприпасами, в нескольких местах подорвали шоссейную дорогу и повредили линию связи. Разведчики захватили также несколько пленных и направили в штаб командования 247 донесений с ценными сведениями о противнике.

В ночь на 18 апреля разведчики получили приказ – прибыть на аэродром во Владиславовку. Там они утром встретились с капитаном Бугаевым. Он поздравил разведчиков с успешным выполнением задания и награждением их правительственными наградами. В 11 часов того же дня капитан Бугаев доставил их на главный аэродром в Краснодар, а оттуда на машине – в штаб командования армии.

Родина высоко оценила работу разведчиков группы Илюхина. За мужество, героизм и стойкость, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, за успешное выполнение задания командования в тылу врага Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года командир разведгруппы Илюхин Федор Тимофеевич был награжден орденом Ленина. Приказом по Отдельной Приморской армии были награждены Добровольский Анатолий Владимирович, Щукин Алексей Яковлевич, Анненко Иван Кириллович, Бондаренко Петр Маркович, Вуколов Александр Алексеевич, Пропастин Владимир Андреевич – орденом Красного Знамени, Поплавская Александра Ивановна и Мотузко Иван Иванович – орденом Отечественной войны I степени. Правительственных наград были удостоены и патриоты, помогавшие советским разведчикам. Кляцкая Серафима Ивановна была награждена посмертно орденом Отечественной войны I степени.

*********************************************

D:часть4.doc

*********************************************

С.П. Колдашев Р.М. Пономаренко

С ПОМОЩЬЮ ПАРТИЗАН

Во время Великой Отечественной войны неоценимую помощь нашим войскам оказали советские партизаны и мужественные подпольщики, принимавшие активное участие в боях за освобождение родной земли от немецко-фашистских захватчиков.

Партизанская борьба в тылу врага развернулась с первых же дней войны. Она показала, что героизму и стойкости советских людей нет предела. Партизаны наводили страх на оккупантов и в течение всей войны держали их в постоянном напряжении.

Формирование партизанских отрядов происходило по-разному, в различных условиях обстановки и зависело от многих обстоятельств. Одни из них, например, создавались во время оккупации, то есть на территории, занятой противником, подпольными партийными организациями, кадровыми командирами, попавшими в окружение, или даже по инициативе отдельных советских граждан. Таким отрядам было особенно трудно, поскольку они создавались, вооружались и обучались в обстановке жесточайших фашистских репрессий и зверств, часто не имея необходимого вооружения, которое приходилось добывать почти голыми руками у гитлеровских оккупантов. Другие партизанские отряды формировались партийными и советскими органами заблаговременно, еще в предоккупационный период, в районах, которым угрожало вражеское вторжение, где эти отряды затем оставались для ведения боевых действий. Так происходило формирование Феодосийского отряда в Крыму, на боевых действиях которого мы остановимся подробнее.

Третьи отряды организовывались руководящими штабами партизанского движения или военным командованием фронтов и армий. Получив, как правило, хорошую специальную подготовку, такие отряды перебрасывались в тыл гитлеровских войск через линию фронта. Так было с хорошо известным читателям партизанским отрядом полковника Д.Н. Медведева, переброшенным во вражеский тыл непосредственно из Москвы. А нередко ядром формирования партизанского отряда или даже соединения становились также разведывательные группы, направляемые в тыл гитлеровских войск военным командованием. Примером может служить разведгруппа майора С.А. Ваупшасова, перешедшая линию фронта в составе тридцати человек и выросшая потом в крупный партизанский отряд, насчитывающий несколько сот бойцов.

Каждое партизанское подразделение или соединение выполняло боевые задачи, применяя тактику партизанской борьбы, которая носила активный, наступательный характер и изменялась в зависимости от обстановки. Искусно маневрируя, партизаны нарушали линии связи и снабжения врага, неожиданно появлялись в самых уязвимых для него местах, внезапными ударами дезорганизовывали тыл гитлеровцев, наносили им значительные потери, отвлекали на себя крупные силы врага и тем самым не давали ему возможности использовать эти части против регулярных войск Советской Армии.

Как и у войсковых разведчиков, когда они выполняли свои задачи на территории, занятой противником, основными способами боевых действий партизан являлись засады и налеты. Внезапность и стремительность действий парализовали гитлеровцев, они теряли способность к организованному сопротивлению, и зачастую их гарнизоны и небольшие колонны подвергались полному разгрому, как мы это увидим дальше, когда будем рассматривать боевые дела Феодосийского партизанского отряда.

Если требовалось, партизаны проводили как наступательные, так и оборонительные бои. Однако к этим видам боевых действий они прибегали лишь в крайних случаях, когда к тому вынуждала сложившаяся обстановка. Наступательный бой против врага, занимающего оборону в полевых условиях, применялся партизанами главным образом при прорыве блокады, а оборонительные бои велись против карательных частей, атаковавших партизанский лагерь или базу. При этом партизаны придерживались обычно тактики маневренной обороны, не стремясь долго удерживать занимаемый район. Примером активной, маневренной обороны может служить бой партизанского отряда полковника Медведева близ села Берестяны в Белоруссии. Отряд насчитывал около семисот пятидесяти человек и состоял из четырех рот и двух отдельных взводов – разведывательного и комендантского.

Получив утром данные от своей разведки о приближении к лагерю двух крупных вражеских колонн, полковник Медведев, оценив обстановку, решил дать гитлеровцам бой, продержаться в лагере до ночи, а затем оставить его, если, конечно, враг не будет разбит. Он направил 1-ю и 4-ю роты навстречу вражеским колоннам, а 2-й роте под командованием Семенова приказал совершить обходный маневр и атаковать с тыла противника, наступающего со стороны Берестяны. 3-я рота оставалась для непосредственного охранения лагеря.

Примерно в десять часов 1-я и 4-я роты завязали бой. Противник открыл интенсивный артиллерийский огонь и перешел в атаку. Эти две роты сдерживали гитлеровских карателей более четырех часов, но силы были слишком неравными, и партизаны стали медленно, с боем, отходить к лагерю.

К тому времени командир 2-й партизанской роты Семенов, выполняя приказ, вышел со своими людьми в тыл к гитлеровцам и приступил к разведке. Разведчики обнаружили огневые позиции вражеской артиллерии, а неподалеку от них – командный пункт фашистов. Гитлеровцы не ждали каких-либо маневренных действий со стороны партизан и не очень заботились об охране тыла. Этим, разумеется, немедленно воспользовался Семенов. Он разделил роту на две группы и стремительно атаковал: одной группой – позиции артиллерии, другой – командный пункт гитлеровцев. Вражеские артиллеристы были уничтожены, орудия захвачены партизанами, разгромлен полностью и командный пункт, где нашли свою могилу 19 штабных солдат и офицеров, в том числе командовавший карательной экспедицией генерал Пиппер. Была также захвачена радиостанция. Лишенные управления и поддержки артиллерией, перепуганные появившимися в их тылу партизанами, гитлеровцы поспешно отступили. Искусный маневр 2-й роты под командованием Семенова, умело организованная им разведка привели к успеху, обеспечили партизанам победу в этом неравном бою.

Оборонительные бои завязывались партизанами и в интересах наступающих войск Советской Армии, чтобы удержать для них переправы через водные преграды, горные перевалы, узлы дорог и другие объекты. В таких случаях партизаны применяли жесткую оборону, стремясь удержаться до подхода наших войск.

Рейды по тылам врага являлись также своеобразной партизанской тактикой. Причем исходя из поставленных задач и намеченных целей эти рейды совершались на различную глубину – от нескольких десятков до многих сотен километров. Так, например, 2-я Ленинградская партизанская бригада в январе 1942 года прошла по тылам врага за четверо суток около ста километров и внезапно напала на фашистский гарнизон в городе Холм Калининской области. В восьмичасовом бою бригада уничтожила свыше 400 солдат и офицеров противника, сожгла 70 автомашин, разрушила 2 радиостанции и узел связи, затем возвратилась на свою базу. Хорошо известны знаменитые рейды партизанского соединения С.А. Ковпака из Брянских лесов на правый берег Днепра, в район украинского Полесья и в Карпаты. Здесь глубина партизанских рейдов исчислялась сотнями километров. А всего за время войны соединение Ковпака прошло с боями по тылам врага 10 тысяч километров, разгромив при этом его гарнизоны в 39 населенных пунктах.