Текст книги "Голова в облаках"

Автор книги: Анатолий Жуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)

XII

После обеда необычные рыболовные работы возобновились и на проселке стало тесно от машин. Кроме колонны грузовиков, связанных с рыбой, здесь постоянно курсировали, заняв полосу встречного движения, пожарные машины, трактора с зеленой травой, автоприцепные бочки с квасом, грузовики с досками для желобов, «скорая помощь» Илиади, мотоциклы милиции и ГАИ. Въезд постороннему транспорту на проселок был запрещен.

Все шло хорошо, и вдруг все разом встало: кончились грузовики. Мытарин, ехавший на подножке головной рыбовозки, связался по рации с Межовым и был озадачен его сообщением. Жаль, сказал Межов, но во всем Хмелевском районе грузовиков больше нет. Ни в одном хозяйстве. Оглянись назад и прикинь, сколько вы прошли. Мытарин оглянулся и не увидел красного флага на вершине ветлы, под которой сидел Межов со своим радистом – ближний бугор заслонил ретроспективу движения.

– От залива до бугра три километра, – подсказал сообразительный Витяй.

Мытарин кивнул. Значит, все правильно, грузовиков не должно быть: на каждом километре стояло по сотне машин. Что же теперь делать?

– Начальство дало разрешение подключить соседние Суходольский и Березовский районы, – ответил Межов. – Балагуров не слезает с телефона, выжимает все. Суходольцы сразу после рабочего дня начали формирование своей колонны и обещают до утра перегнать ее к Ивановскому заливу.

– Значит, стоять? А до заката больше двух часов, мы могли бы запросто прикатить к Барскому кусту. До этого колка метров шестьсот осталось, новый ресторан видно.

– Неужто построил? Ну Заботкин!..

– И даже покрасил в зеленый цвет. В защитный. Так ровно вышло, не сразу отличишь от древесной зелени. Будто спрятал. Правда, вывеска ярко-оранжевая, крупная, отсюда читаю: «Очевидное – невероятное».

– Ну ты скажи! Не Заботкин – Наполеон! Пошли-ка узнать, успеют ли они с ужином. И шоферов собери у головной машины, надо поговорить.

Минут через двадцать шофера собрались у дороги на клеверном поле. Ближние пришли, дальних подвезли на тракторных тележках. Пока они рассаживались на траве и курили, подъехал на милицейском мотоцикле Межов, встреченный приветливо. Его уважали за твердость и уравновешенность, молодые ребята копировали его раскачивающуюся «матросскую» походку.

Мытарин сделал краткий разбор хлопотного сегодняшнего дня, указал на погрешности и ошибки отдельных водителей, но в целом похвалил: тринадцать часов вкалывали на такой жаре и выдержали, дай бог другим. Настоящая трудовая вахта. Правда, прошли чуть больше трех километров, скорость далеко не космическая, но ведь и дело-то у нас необычное, особенное.

Межов поддержал его:

– Такой дружной работы я еще не видел. Поблагодарить бы, поклониться в пояс, да я не хозяйчик какой-нибудь, не для меня работаете. И все же спасибо. Приятно тянуть с вами в одной упряжке, делать общее дело, улаживать различные конфликты и недоразумения. А упряжка у нас в самом деле особенная. Всесоюзное радио не раз уже сообщало о нашей чудо-рыбе, через час телевизионщики, которые утром нам мешали, передадут из области ваши улыбки – можете полюбоваться, если поедете в Хмелевку. Но прежде подумайте о завтрашнем дне. Двигатели не глушили почти весь день, баки, наверно, пустые, есть, вероятно, и неполадки у кого-то. Посмотрите, подумайте. «Техпомощь» и бензозаправщики скоро будут.

Вопросов оказалось немного, по делу, в Хмелевку ехать отказались – пусть у ресторана поставят телек, на воле поглядим – и разошлись к своим машинам.

Такое же летучее совещание прошло на берегу залива, но там рабочие потребовали двухсменку, аккордную оплату плюс страховку за безопасность (организм неизвестный, электрический), кормить не хеком, на ночевку возить домой, у нас кабинок нет.

Условия были приняты, но всю дорогу до Хмелевки Мытарин размышлял и поглядывал на Межова. Потребуются дополнительные бригады слесарей, плотников, грузчиков, понадобятся добавочные деньги, продукты, автобусы… Но утро вечера мудренее, что-нибудь придумаем.

Всю ночь на районном проселке шумели моторы и размахивали лучи автомобильных фар – это из Суходольска шли на помощь грузовики, а у кафе «Лукерья», под светом уличных лампочек плотники сбивали усовершенствованные Сеней желоба.

Дежурил у залива сам Парфенька и с ним Федька Черт с Иваном Рыжих, которые приехали на моторке к нему в гости. Они откровенно хотели погреть руки у сказочной добычи старого приятеля, не верили, что она неделима – такая-то длинная, может, бесконечная, на всех хватит. Парфенька, однако, отказал с непонятной для «его решительностью.

– Нельзя, – сказал, – не допущу ни за какие коврижки. А самовольно захотите – убьет.

– Мы же в резиновых, Парфень, – не отставал Черт. – Ты же говорил, изоляция… Нам попробовать только.

– Ну чего канючишь! Сказано по-русски!

– Парфеньк, а тебе дадут за нее что-нибудь? – спросил Иван Рыжих. – Говорили, будто премию.

– Чего?… За что?… – Он не понимал их забот. – Не знаю, не спрашивал.

– Вот же – не спрашивал! И таким простодырам везет, прямо волокет без меры.

– Точно, дядь Федь. Я вот молодой, но тоже с детства рыбалю, на Каспии плавал, на сейнере, и – ничего, обыкновенно. А тут – на тебе, Парфеня, чу-дорыбие. Без конца и без края. Почему? Почему, скажи, я должен всякую шелупонь таскать, а ты чудо-рыбие? Потому что тебе везет?

– Ага, я везучий, – согласился Парфенька. – Всю жизнь ловлю сколь хочу. Только ведь я не для себя стараюсь, ребятки, я для всех ловлю.

– Как же, держи карман шире! Вот сдадут ее в счет плана, и фиг тебе в сумку, чтобы сухари не мялись. План-то, он у них тоже большой.

– Нет, Федя, не «у них». План, он не для начальства только план, он тоже для всех.

– Тьфу, черт! И до чего ты ситцевый весь, Парфенька!

– Ладно, дядь Федь. Этот везунчик никогда не поймет рабочего человека. Поплыли домой.

Парфенька вздохнул с облегчением:

– И то правда, ребятки, катили бы отдыхать. Вот-вот дежурный лейтенант нагрянет, зачем, скажет, здесь посторонние, по какому праву…

– Ну и черт с тобой, торчи один, радетель несчастный!

Они спустились к своей моторке, и почти тут же взвыл послушный «Вихрь», и понес в ночь их про-гонистую, как щука, лодку.

Парфенька укоризненно покачал им вслед заячьим малахаем и подбросил сучьев в костер. Он не понимал, как это можно думать о своей пользе, о том только, что бы съесть, выпить, надеть, купить, продать. А многие об этом об одном и думают, даже самые хорошие, самые добрые. Заботкин, например. Он, когда строил «Лукерью», обмолвился, что готов день и ночь вкалывать, лишь бы обеспечить Хмелевку рыбой. И Семируков воюет за рыбу, чтобы выполнить план своему колхозу. А Балагуров с Межовым сперва удивлялись, – чудо! чудо! – но скоро тоже вспомнили о своем районном плане. Если бы не этот план, разве дали бы они для чуда столько машин, тракторов, людей. А завтра еще больше будет…

Парфенька не ошибся. К рассвету всю дамбу заняли грузовики Суходольского района, шофера успели соснуть пару часов, не больше, и их уже подняли на инструктаж – Межов, Мытарин, Веткин и Сеня Хромкин приехали сюда первыми.

Работы по вытаскиванию рыбы тоже начались рано, чтобы наверстать за вчерашние простои и уже сегодня достичь головной машиной райцентра, однако по мере движения вперед стали расти и трудности. Те же пожарные машины на поливе с удалением от Ивановки еще на полтора километра уже не успевали, Башмаков приказал увеличить, понимаешь, скорость, чтобы выполнить, извини-подвинься, на все сто процентов. Скорость увеличили, но струи из шлангов стали забрызгивать стекла и зеркала заднего вида грузовиков, пожарная машина задела за один из них, их стали растаскивать, заменять – опять остановка, нервы, потеря времени, нарушение рабочего ритма.

Затем кончилась сенокосная площадь в Ивановке, выкосили клевер у проселка, начали валить с другой стороны выколосившуюся рожь. Зеленой массы заготавливали много, но половину теряли при подборке, погрузке, транспортировке и раскидыванию по желобам.

Потом встали из-за нехватки желобов. Сперва плотники не успевали их делать, затем кончился тес. Запасы местного промкомбината иссякли, заготавливать при одной пилораме он не успевал, к тому же подвозить бревна из леспромхоза было не на чем, все грузовики находились здесь.

Но Балагуров и Межов не пали духом, выбили из области большой наряд на тес, ускорили прибытие транспортной помощи из Березовского района.

В обед они собрали на веранде ресторана «Очевидное – невероятное» заседание штаба и наметили дальнейший план действий. Во-первых, срочно вызвать ученых-ихтиологов для консультации и легких водолазов для визуального определения длины рыбы. Во-вторых, надо заручиться расположением самых высоких властей на случай, если рыба окажется, как толкуют народные слухи, бесконечной или такой длинной, что не хватит людей и транспорта всей области. Очевидно, для этого потребуется не просто широкая, но и авторитетная реклама события через газеты, радио, телевидение – это уж в-третьих. Союзное радио передало несколько сообщений, но все предельно кратки, типичные информационные фитюльки. Областные радио, телевидение и газеты тоже откликнулись, но радиус их действия все-таки мал. О районной газете и говорить нечего: выходит три раза в неделю, сегодня почему-то задержалась.

– Женя заболел, печатник, – виновато сказал Колокольцев, представляющий на заседании штаба прессу. – Но мы уже поставили моториста, он ловкий, половину тиража за два часа отшлепал. Машина старая, не разгонишься.

– Машина виновата? – рассердился начальник штаба Балагуров. – У нас чрезвычайный случай, нужен экстренный номер, а ты ни мычишь, ни телишься. Разные слухи уже ползут, глупые догадки, предположения, и только из-за недостатка информации.

– Слухи мы тоже учли. Рыбе посвящен весь номер, вот увидите. Гвоздевой получился номер. Весь!

– Увидим, увидим. Надеюсь, скоро. А сейчас не торчи здесь, а гони к себе и звони в Москву, организуй рекламу на высшем уровне. Первому этому… о природе пишет…

– Василию Пескову, в «Комсомолку», – подсказал Межов.

– В «Клуб кинопутешествий», – предложил Заботкин. – Я ни одной этой передачи не пропускаю.

– И профессору Капице в «Очевидное – невероятное», – досказал Балагуров. – Все. Потом мне доложишь. И вы расходитесь по своим местам, вечером встретимся.

Рыбу потянули дальше, а Колокольцев помчался на своем «козле» в редакцию.

По срочному «Комсомолку» дали быстро, но неудачно. Василий Михайлович Песков собрался в командировку то ли в Австралию, то ли в Воронеж – слышимость была слабой – и приехать в ближайшие дни не обещал. Вот если в следующем месяце, примерно в середине – там будет «окно» в два дня, – а сейчас никак нельзя. Но поинтересовался, на какую блесну поймана рыба, сколько дней ее вынимают, можно ли сфотографировать. И в конце беседы пожалел, что приехать не сумеет. Зарубежную командировку (значит, все-таки в Австралию едет, а не в Воронеж) отложить труднее. По возвращении он обязательно позвонит в Хмелевку. И записал оба телефона Колокольцева, рабочий и домашний.

Профессора Капицу в Москве нашли не сразу: на телестудии в Останкино его не было, на квартире не оказалось, на кафедре в институте – «был, но вышел, позвоните через полчасика». Такой непоседливый, а еще профессор. Но все же Колокольцев дотянулся до него, поговорил.

Сергей Петрович в общении оказался прост, доступен, хоть и профессор, он сразу все понял, будто сам видел ту рыбу, но все же спросил, какой она длины от головы до хвоста.

– Не знаем, – прокричал Колокольцев. – Она не кончается.

– А от хвоста до головы? – спросил профессор.

– И от хвоста не кончается. Приезжайте, увидите!

– Зачем же, я вам верю. Вы из редакции говорите или из дома?… В гостях, извините, вчера не были?… Тогда, может, у вас очень жарко?…

– Насчет жары угадали, Сергей Петрович, жарко, хоть уши пали, а насчет гостей наоборот: у нас были гости, а не мы в гостях. Жена пива своего наварила – день рождения у ней, сорок девять, дата не круглая, но рядом, как не отметить. Посидели вечером, потом проехали вдоль рыбы. На обратном пути у Барского куста малость задержались – там вчера новый ресторан открыт, «Очевидное – невероятное» называется. В честь вашей передачи. Приезжайте!

– Я постараюсь, – сказал профессор мягко. – Будьте здоровы. – И послышались частые гудки.

«Хороший человек, – вздохнул Колокольцев, – здоровья пожелал, будто я болен, а когда приедет, сказать не догадался. Рассеянный. Ученые, они все рассеянные от излишней сосредоточенности на своей науке».

И опять заказал Москву, телестудию, Юрия Александровича Сенкевича. Приготовился звонить до вечера и искать по всей Москве, но Сенкевич оказался на телестудии и сам взял трубку.

Он был недоверчивей Капицы, сразу стал сомневаться в реальности такого события (что значит много ездить!), но все же, после настойчивых заверений Ко-локольцева, после многих подробностей о ловле рыбы, после обещания сегодня же выслать номер газеты, где рассказывается об этом беспримерном событии, сдался.

– Хорошо, – сказал он. – Если рыба до сих пор не кончилась, тяните ее дальше, в областной центр.

Голос далекий, но Колокольцев почувствовал, что Сенкевич улыбается, хотя чему тут улыбаться. Знал бы он все заботы, какие принесла фантастическая рыба на первых шести километрах пути. Только на шести километрах! И ведь современная техника тащит, современные руководители командуют, а скорость три километра в день!

– Юрий Александрович, а если она и в области не кончится? – спросил Колокольцев.

Сенкевич засмеялся:

– Не пропадем. Я свяжусь с Туром Хейердалом, плот сделаем, погрузим вашу рыбовозку вместе с Витяем и Парфенькой и махнем по экватору – весь земной шар обмотаем вашей Лукерьей.

– «Лукерья» – это название кафе, а рыба без названия, и неизвестно, рыба ли это. У ней голубые глаза и веки с ресницами, как у коровы. А плавников только два, у головы, и оба пятилепестковые. Но это не все. Вокруг головы у нее золотой венец, а на морде вчера Парфенька ноздри разглядел. Может, она вправду богиня наяда?

– Вполне возможно. У природы еще много сюрпризов.

– Шутите?

– Нисколько.

– А сейчас-то что нам делать?

– Тяните дальше, пока не поймаете всю. Колокольцев вздохнул и положил трубку. Тяните, а они потом будут «Клуб кинопутешествий» на этом делать, «Очевидное – невероятное», «В мире животных». До чего обленились люди, а еще москвичи!

XII

Районная газета вышла праздничной, в две краски: текст обычный, черный, а название газеты, «шапка» внутреннего разворота и отдельные заголовки – красные.

Вместо передовой статьи Колокольцев поставил слегка подредактированную речь Балагурова, произнесенную перед началом транспортировки чудо-рыбы.

«Дорогие товарищи! Весь народ нашего Хмелевского района участвует в беспримерной, никогда не виданной кампании по второй части поимки чудо-рыбы или гигантского речного животного неизвестного вида, неопределенной длины. Первая часть поимки проведена успешно, благодаря самоотверженности представителя рабочего класса опытного рыбака Пар-фения Ивановича Шатунова, благодаря оказанной ему дружной помощи представителей ивановского крестьянства, специалистов сельского хозяйства и служащих.

Поимкой чудо-рыбы или рыбообразного животного, прекрасного, как сказочная наяда, впервые в мире достигнут в принципе недостижимый идеал, а также многократно перевыполнены уже на данном этапе индивидуальные обязательства т. Шатунова. Он мечтал поймать трехметровую щуку, а поймал уже несколько километров!»

Рядом с этой крупно набранной статьей была колонка мелких информации: об ударной работе на пилораме, готовящей тес для желобов; о слесарях «Сельхозтехники», которые работают самоотверженно на берегу залива; о передовых шоферах колхозов и совхозов на транспортировке рыбы.

А справа на две колонки красовался большой портрет Парфеньки, небритого, но зато в подвенечном старинном костюме, в косоворотке, в кепке-восьмиклинке с пуговкой на макушке. Парфенька глядел со страницы на читателя, живой, испуганно-серьезный, морщинистый, в красной, правда, рамке, а под рамкой горели тоже красные буквы: «Трудовой подвиг Парфения Шатунова» – название очерка Кирилла Мухина и Льва Комаровскога.

Очерк получился большой, с первой страницы его перенесли на вторую, а самый конец на третью – здесь, на развороте двух страниц очерк смотрелся хорошо, потому что был разделен на три части и стоял среди других материалов и четырех фотоснимков: общий план Ивановского залива с рыбовозкой и Витяем на подножке кабины; кафе «Лукерья» с улыбающейся в раздаточном окне Клавкой; ветла с красным флагом на вершине и с головой радиста, выглядывающей из окопа; колонна грузовиков с рыбой на проселке.

Весь этот интересный очерк приводить здесь не обязательно, события нам уже известны, но несколько любопытных фрагментов хочется дать.

«Началось это самым ранним утром, когда еще ни один из горячих лучей багряного солнца не коснулся земель и вод нашего родного района вообще и окрестностей деревни Ивановки, с ее заливом, сосновой дубравой, лиственным бором и дамбой, в частности.

Знаменитый на всю хмелевскую округу рыболов, ныне пенсионер районного значения, бывший бригадир бывшей рыболовецкой артели, а потом бригады совхоза «Волга», бывший «маяк» и бывший ударник коммунистического труда товарищ Парфений Иванович Шатунов, невысокий, но стройный, как солдат на строевом смотре, прибыл со спиннингом отечественного производства на пензенском велосипеде к волжскому заливу в окрестностях деревни Ивановки с благородной целью – спасти утководческую ферму ивановского колхоза от разбойных нападений неизвестной щуки. Лукерьи. Этот патриотический поступок товарищ Парфений Иванович Шатунов совершил по сигналу продавца Клавдии Васильевны Маёшкиной, известной активистки райпотребсоюза, которая, благодаря присущей ей бдительности, первой увидела водную хищницу из быстро идущего по дамбе грузовика и тут же обратила внимание его водителя В. П. Шатунова, родного сына т. П. И. Шатунова, члена ВЛКСМ, а во второй половине того же дня, не надеясь на него, сообщила о факте увиденного его отцу, выдающемуся рыболову товарищу Парфению Ивановичу Шатунову лично. И вот он, проявив присущее ему мастерство, личное мужество и самоотверженность, поймал на блесну из столового серебра гигантскую Лукерью, которая оказалась не щукой и не Лукерьей, а неизвестным организмом невероятной длины…»

После рассказа о вытаскивании этого организма, о всех помогавших тружениках района нарисован интересный художественный образ Парфеньки:

«Несмотря на невысокий рост, равный 152 сантиметрам высоты, т. П. И. Шатунов отовсюду виден своей неутомимой деятельностью в качестве рыболова-удильщика. В период зимнего бесклевья он спит нормально, как все труженики сельского хозяйства, летом же и в весенне-осенний период, когда происходит активный клев, сон его составляет не больше 3 часов в сутки. Между тем бывают люди, которые спят продолжительнее, чем даже анекдотические пожарники. Правда, такие люди существовали в далеком прошлом, при царизме. Например, в начале века в Россия жил некто Качалкин, который заснул летаргическим сном, кажется, в 1903 году и проснулся только в 1918–1919 гг. Точных дат, к сожалению, не знаем. Но и без них видно, что Качалкин проспал две войны и три революции!

Наш дорогой Парфений Иванович есть пример высокой трудовой активности и личной инициативы. Такой же является и его супруга Пелагея, тоже Ивановна, Шатунова, работающая передовой птичницей совхоза «Волга». Такими же они воспитали и своих детей, среди которых выделяется смелостью и преданностью родному селу младший сын Виктор Парфенье-вич, передовой водитель и комсомолец».

Далее описана подготовка к вытаскиванию рыбы, а потом – митинг:

«Начался импровизированный митинг у околицы Ивановки перед новым кафе «Лукерья», на берегу прекрасного утреннего залива, когда горячие лучи багряного летнего солнца уже ласкали и грели территорию нашего родного района вообще и дер. Ивановки, с ее заливом, хвойной дубравой и лиственным бором у дамбы, в частности…»

Остановим прекрасное мгновение в жизни людей и природы, окончим цитирование очерка этой вдохновенной фразой, чтобы не разрушить ее поэзию прозаическим рассказом о начале работы и гневным обличением самодеятельного духового оркестра Столбова, сыгравшего сперва гениальный «Реквием», а потом менее гениальный, но тоже не к месту «Свадебный марш» Мендельсона. Вот к чему приводит узкая специализация игры на похоронах и свадьбах.

Далее помещен материал «На поводу у вредных слухов». Его мы приводим полностью.

«В связи с поимкой безразмерного рыбообразного животного в нашем районе распространяются различные нелепые слухи, не имеющие ничего общего с реальной действительностью. Основаны эти слухи на безответственных высказываниях жителей. Так, например, гражданин Баранов в одной из своих проповедей в церкви заявил следующее: «Христолюбивый раб божий Парфений, прознав про нападение на колхозную утиную ферму окаянного нечестивца водяного змея, с божьей помощью поймал его, подлого сыроядца, будь он проклят, осквернивший воды Ивановского залива».

Нелепость этих слов настолько очевидна, что их можно и не опровергать.

Вредны и слухи скептиков, таких, как гражданин Р., который не раз говорил хмелевцам и приезжим экскурсантам, что поймали и везут в райцентр не рыбу, а цветной импортный шланг, думая спьяну, что это рыба.

Устарели и подозрительные высказывания рыбаков И. Рыжих и Ф. Фомина о том, что П.И.Шатунов поймал не щуку, а акулу капитализма, запущенную в Волгу специально для уничтожения наших пескарей и другой мелкоты, чтобы оставить советских людей без ухи.

Странным кажется и определение чудо-рыбы шофером головной машины Виктором Шатуновым: «Это не рыба, а молодая нимфа, прекрасная богиня ручьев, речек и озер – наяда».

Такое определение можно принять лишь как метафору, не иначе. Какие богини в век НТР и животноводческих комплексов!»

И ниже, за подписью инспектора рыбнадзора В. Т. Сидорова-Нерсесяна и егеря охотничьего хозяйства Ф. Шишова, дано подробное описание чудо-рыбы, ее голубых глаз, тяжелых век с черными ресницами, розовых пятилепестковых плавников. Заметка называлась интригующе «Наяда или Лукерья?». Однозначного ответа авторы не давали, поскольку божественная красота и примитивные повадки хищницы хорошо уживались у доселе неизвестной рыбообразной диковины. В примечании от редакции говорилось, что завтра или послезавтра в Хмелевку приедут ученые-ихтиологи и они дадут чудо-рыбе точное определение, которое будет сообщено читателям в следующем номере газеты.

Любопытна подборка «Высказываний односельчан о т. П. И. Шатунове», дополняющих его образ.

«С. Я. МЫТ АРИН: – Вот пенсионер, а всегда в трудовом строю.

Т. СЕМИРУКОВ: – Пенсионер, а лезет в трудовые дела. Мы эту рыбу поймали бы и сами.

П. И. ШАТУНОВА, жена героя: – Парфеня у нас хороший. И получку и пенсию всегда домой приносит непочатыми. Лучший муж, отец и дед. К чужим бабам не ходил даже в молодых годах. Настоящий мужик!

К. В. МАЕШКИНА: – Парфеньку мужиком назвать нельзя: не курит, не пьет, никому не должен, ничего не оставлял мне в заклад до получки, на женщин не глядит.

С. БУРЕЛОМОВ (CEHЯ ХРОМКИН): – Шатунов есть наглядный образец того, что счастье людей состоит исключительно в примерном труде на благо нравоучительности хмелевского народа советских трудолюбов человечества века НТР, БАМа и Нечерноземья.

Ф. ФОМИН и И. РЫЖИХ: – Шатунов – открытый пример везучести. Эту рыбу должны поймать мы (в заливе стоит семь сетей общей длиной 610 метров), а она попалась ему на блесну в пять сантиметров. Японская миллиметровая леска должна была лопнуть, – многотонная ведь тяжесть! – а она хоть бы что. Парфенька не паровоз, чтобы тянуть много тонн, а эти тонны сами пошли за ним. И так дальше. И так было всегда.

Ф. В. ПУГОВКИН (ФЕДЯ-ВАСЯ): – Гражданин Шатунов кто? Рыболовный пенсионер. В настоящий момент он сделал что? Неизвестно. С одной стороны, если он поймал антирыбное тело хищника и защитил утиную ферму, то это можно назвать как? Подвигом. А с другой стороны, если рыбовидное тело окажется в единственном экземпляре, это будет что? Преступление. Какое? Браконьерское, экологического направления. Вот и подумайте.

Т. ЗАБОТКИН: Шатунов – настоящий герой и больше ничего. Нам, хмелевцам, надо брать с него пример, как с верного стража родной природы и ее богатств.

От редакции: Подобные противоречивые оценки можно приводить без конца, но и по вышеприведенным уже ясно, что перед нами исключительный случай в жизни исключительного человека. Слава ему, нашему современнику!»

«Афоризмы, высказывания, любимые поговорки П. И. Шатунова.

Жизнь на бесклевье – не радость. Мормышка не игрушка, мормышка – снасть. Блесна хищнику не по зубам. Бойкий не тот, кто посуху ходит, а наоборот. Без труда не вынешь и рыбку из пруда. О вечере думай утром, о старости – в молодости. И комар с быком сладит, если медведь пособит. Мы с тобой, как рыба с водой. Не та рыба, что в реке, а та, что в руке. Ерш рыба мелка, да уха из него сладка. Рыбак рыбака видит издалека».

«Ночной разбой» – гневная заметка начальника районной милиции подполковника Сухостоева о кормачах из Ивановки, гражданах С. Лапкине и С. Бугоркове, которые в то время, когда лучшие люди района думали об окончательной поимке рыбы, коварно напали на нее с низменными целями использовать на закуску. Преступники скоро предстанут перед судом, и он их не помилует.

«Когда верстался номер» – сообщение от редакции о том, что в настоящее время вытащено из вод залива и транспортировано 6543,2 метра уникального рыбообразного речного организма. Впереди идет автомашина «ГАЗ-51» УЛБ № 99–98 комсомольца Виктора Парфеньевича Шатунова, родного сына знаменитого отца».