Текст книги "Мечтатель"

Автор книги: Анатолий Нейтак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Стало быть, прежде чем задумываться о выходе к людям добрым – или эльфам, или гномам, или ещё кому – надо выполнить программу-минимум:

1 – научиться чтению эмоций и мыслей, с трансляцией оных, чтобы понимали меня, великого и мудрого, без всей этой суеты с переводом;

2 – научиться ускорять движения;

3 – научиться паре-тройке боевых приёмов, атакующих и защитных.

Поскольку с заклятьями у меня пока полный ноль, придётся действовать в незабвенном джедайском стиле. То есть работать от чистой концентрации. Это не так уж мало, кстати: «стиль джедаев» не требует ни редких компонентов, как зельеделие, ни долгих расчётов с хитрыми телодвижениями и зубодробительными воплями, как искусство артефакторов с разными прочими ритуалистами. Выбираешь желаемый результат, воздействуешь волей – и ап! Готово, кушать подано, многоуважаемый падаван. Хороший джедай применяет свои трюки, можно сказать, мгновенно, а то и с упреждением – ибо чувствует надвигающуюся угрозу через Силу. Как там насчёт угроз, ещё неизвестно, но в своей способности «ощущать через Силу» я не сомневаюсь. Ибо прямо сейчас, ходя кругами около той самой коряги при ручье (и регулярно через ручей этот перепрыгивая), я продолжаю воспринимать тонкий мир. Причём даётся это чем дальше, тем проще и меньшим напряжением духа.

Значит, что? Значит, приступаем к освоению программы-минимум.

Начиная с третьего пункта. Потому как опасное зверьё тоже, знаете ли, никто не отменял. И просто интересно, могу ли я выпускать молнии из пальцев, как положено всякому уважающему себя ситху, ха! ха! ха!

Хотя молнии – это попозже. Начать лучше с чего попроще. Скажем, форспуш. Он же в быту телекинез обыкновенный. Так-с… вот он, магический слой, вот рассеянная в нём энергия, вот я концентрируюсь на материальном объекте, коим выступает отдельно взятый палый лист… гм. Как-то оно просто. А если взять что побольше? Кусок валежины воспаряет в воздух без проблем. И без всяких там маханий руками, потому что руками машут на другом уровне, а я сейчас работаю… ну, в некотором роде мозгами, да.

Отлично! Как насчёт предмета покрупнее? Да-да, коряга, я именно тебя имею в виду. Цап, тянем-потянем… смотри-ка, а это действительно просто. И чего Люк со своим крестокрылом в пятом эпизоде так корячился? Мало верил в Силу свою сей вьюнош, что ли? Коряга в полтора обхвата у комля и длиной добрых двадцать метров воспаряет вверх с лёгкостью необыкновенной. Токи энергии я ощущаю хорошо, и токи эти значительны – но я ведь не мускулами двигаю эту махину и даже не собственными запасами, я использую рассеянную фоновую Силу. Так что…

Да. Это просто. Хотя для подъёма коряги мне пришлось самому застыть на месте. Всё-таки маг я начинающий… но не слабый, это уже ясно. И весьма греет самооценку.

Освоение форспуша я закончил, когда научился выплёскивать энергию этаким импульсом. Так как в процессе изучения импульсного форспуша половина коряги превратилась в щепки, а с пары живых деревьев качественно ободрало кору, я решил, что живым существам таких оплеух тем паче хватит с головой. Как минимум, такой вот толчок переломает цели рёбра, а как максимум – просто размажет в кровавый блин… если только против такого простого приёма нет столь же простого контрприёма.

А это значит, что мне нужны ещё форслайт – для ослепления, форсшокер – для насылания живительного электрошока на цель и, пожалуй, форсфриз, чтобы остужать излишне горячих противников. Что-нибудь да сработает. А! И ещё форсаунд: сфокусированные звуковые волны, как минимум оглушающие, а как максимум – пугающие инфразвуком или приводящие к множественным микротравмам от ультразвука. Пять разнообразных атак… которые, кстати, ещё и сочетать можно. Скажем, форспушем отбросил, форсфризом подморозил, форсаундом…

Гм…

А не излишне ли я кровожаден? Э?

Наверно, не слишком. Я же не собираюсь испытывать все эти жутковатые новинки своей магической смекалки на живых людях, если меня к таковому испытанию не принудят! Ну а коли кто меня неудачно (для себя) спровоцирует – сам виноват. Нечего лезть на форсъюзера, даже начинающего, со зверской рожей и выкидухой. Агрессия против ближнего есть зло!

Наказуемое.

Спустя полчаса или около того я окончательно убедился в том, что не так сложна магия, как её порой расписывают. Во всяком случае, форслайт, форсшокер, форсфриз (с форсфайром: уметь развести костёр без спичек всё-таки надо, полезное это умение) и форсаунд освоились ничуть не хуже, чем форспуш. Причём мощность всех этих приёмов меня вполне удовлетворила. И скорость выполнения – с учётом того, что я без особого напряжения мог выносить фокусные точки приёмов на расстояние до полусотни метров минимум – тоже. До скорости мысли я, конечно, не дотягивал. Но вот приголубить, например, убийственно мощным форсфризом лучника, рванувшего стрелу из колчана, я бы успел. Да и отклонить уже полетевшую в меня стрелу форспушем – тоже. Наверно.

Проводить натурные испытания по отклонению стрел, выпущенных в мою сторону, я по понятным причинам не рвался. Да и недобро настроенных лучников в округе наблюдался явный дефицит. Что, несомненно, следовало признать благом.

Разобравшись с атакующими приёмами, я задался вопросом магии защитной. И вот тут наступил некоторый затык. Научиться «отражать то, не знаю что» способен разве что гений. Я, не принадлежа к сией славной когорте, понятия не имел, что стану делать с направленной на меня боевой магией неизвестной природы, типа и мощности. Поэтому за следующие полчаса освоил только простенький форсшилд. Ну как – простенький… основа у него была едина с форспушем, проще говоря, он тоже оказывал телекинетическое воздействие на предметы. Но вот структура этого клятого форсшилда… охо-хо. Чтобы «научить» мысленно очерченную полусферу отталкивать любой движущийся ко мне предмет, более плотный, чем воздух, мне пришлось углубиться в нечто, сильно смахивающее на создание полноценного заклятия. Соединение силовой компоненты с чем-то вроде анализатора, да так, чтобы силовая компонента действовала под влиянием данных анализатора… брр. Тягомотно.

Плохой новостью стало то, что мне банально недоставало концентрации на установку защиты в движении. Да и вопрос о том, сможет ли форсшилд отразить ту же стрелу из лука (а тем паче – пулю, хотя бы арбалетную, а не выпущенную из чего-нибудь огнестрельного), оставался открытым. Правда, я выяснил ещё одну важную вещь: моей сосредоточенности хватает на одновременное создание форсшилда и форспуша, но вот какой-либо третий приём я уже не потяну. И это при том, что форспуш и форсфриз мною без значительных проблем выполнялись одновременно, причём на ходу.

Первичный вывод: простейшая атакующая магия доминирует над защитной. Конечно, если не учитывать вполне вероятное существование каких-нибудь защитных фенек. Вот только до артефактора, даже новичка, мне… эх. Пичалька.

Зато ясно, в каком направлении надо развиваться. И даже методика тренировок помалу вырисовывается. Тоже плюс.

Гм, гм. А что там с пресловутым усилением материальной оболочки? Эксперименты в этой области, конечно, проводить страшновато, так что нужна повышенная осторожность, но… ведь я уже знаю, как отделять восприятие-воздействие, имея дело с разными слоями ауры. Значит, я, рассуждая теоретически, могу целенаправленно подпитать Силой либо своё тело (бонусы к силе, скорости и выносливости с регенерацией), либо нервишки (бонусы к скорости реакции и управлению своими эмоциями – это гуд, самоконтроль мне нужен!), либо сразу ментальное тело (а это уже память, воображение, возможно, интуиция с чем-нибудь ещё…). Кстати, о накачке Силой ментального тела: а не улучшит ли это мою способность к концентрации? Надо проверить!

Переходим, значит, от теории к практике? Ага. Только аккуратно.

…ура, товарищи! Трижды ура и уха-ха!

Всё-таки маг-универсал – это круто. Я уже люблю новые способности! Если ограничиться кратким отчётом, всё задуманное выгорело. Сосредоточившись на своей витальности, то бишь подкачивая «ци», я смог выжать из своих не сильно рельефных мышц впечатляющую мощность. Возможно, я добрался до заложенных матушкой-природой пределов, до которых без магии могут добраться только психи да профессиональные бойцы, умеющие входить в боевой транс. Поднять реакцию воздействием на периферические нервы я тоже смог, иначе не сумел бы без подготовки пожонглировать шестью шишками одновременно – при полном отсутствии соответствующего навыка. Шишки при ускоренной реакции казались такими неторопливыми…

Впрочем, ещё того прикольнее оказалось умение вызвать у себя любую эмоцию. Найти нужный участок нервной системы, простимулировать, и вуаля! От великой слезогонной грусти до беспричинного хихиканья, как от травки семилистной в косяке – весь спектр, на выбор. Включая трясучую злобу, непрошибаемое равнодушие и романтическую эйфорию. Да-да, состояние «я люблю, я люблю, я просто не могу иначе» тоже оказалось… как бы помягше… одной из вариаций в спектре эмоциональных состояний, с достаточно чётко определённой группой нейронов в мозгу, отвечающей за его включение.

Тоже предполагал заранее, но как-то грустно стало, когда окончательно убедился.

И наконец… фанфары!.. я успешно простимулировал неокортекс! Поднял до максимума, биологически обусловленного, остроту чувств (а вы думали! Да, за обработку сигналов, которые поступают от органов восприятия, отвечают структуры коры), заметно пришпорил память, взял тот самый бонус к концентрации, на который облизывался перед экспериментом…

И не страшно, что усилия по поддержанию улучшений «съедали» почти весь прирост способности концентрироваться. Потому что это полностью искупал дополнительный плюс: пусть небольшое, но ускорение переключения с одного магического воздействия на другое. Для форсъюзера скорость исполнения форстрюков важнее почти всего! Эх, вот бы раздобыть ещё какую-никакую светопалку, она же лайтсабра…

Гм. А что, если… с другой стороны, без подручных материалов, без компактного силового генератора и тех самых разноцветных фокусирующих кристаллов… тьфу. Да зачем мне вообще этот самый световой меч, а? Вот именно. Всё равно джедай без меча подобен джедаю с мечом, только без меча. А я ещё даже не определился, кто мне ближе: джедаи или ситхи. Кстати, о ситхах – как я мог забыть про такое замечательное устрашающее средство для ведения агрессивных переговоров, как форсгрип? Ну-ка, ну-ка… принцип-то уже известный, телекинетический, просто контроля побольше и форма другая.

Кстати, а что будет, если сжимающийся в заданной точке бублик Силы малость улучшить? В смысле, сфокусировать в режущую плоскость? Упс. Прости, дерево, я не хотел тебя валить. Ну… зато ещё одно боевое заклятие отработал. Даже два: простой удушающий форсгрип и форс… мнэ… форсгильотина? Длинно как-то. Пусть будет форскут. Да.

Кстати, если применять форсгрип не на горле противника, а на конечностях, можно знатно повеселиться. Противник, без особого членовредительства вздёрнутый в воздух за ногу или прикованный незримыми наручниками к чему-нибудь массивному – уже не противник. И почему в каноне так никто не развлекался? Воображения не хватало, что ли?

Ну так у меня с воображением всё пучком.

Особенно после накачки мозга Силой, ага. Нет, кроме шуток: пространственное мышление улучшилось так, что я могу перед мысленным взором крутить несложные трёхмерные структуры, как в каком-нибудь 3D-Max'е. Во всех деталях. Или держать в уме положение фигур на одной… двух… о, целых четырёх шахматных досках. Четыре разных дебюта, сто двадцать восемь объектов, половина которых, правда, однотипна – пешки…

Опять-таки: ничего такого уж сверхъестественного. Гроссмейстеры и даже просто мастера шахматной игры нечто подобное могут безо всякой магии. Но приятно, приятно.

Одно тревожит: не последует ли за всем этим откат, вроде того, который я испытал в конце сеанса самоизлечения? По идее, ничего страшного произойти не должно, ведь теперь я действую куда аккуратнее и за пределы естества не вылезаю. Все эти штуки с углублением памяти, улучшением концентрации и прочего воображения – вполне нормальные, природные, можно сказать, возможности, которые просто не используются в обычных условиях. Это не какой-то запредельный форсаж, нет! Просто включение механизма, работавшего едва в четверть силы, на крейсерскую мощность. Но всё равно надо быть осторожнее и полностью контроль над ситуацией не отпускать. Когда я соберусь отдыхать, резко выходить из «статуса мага» не буду, а просто плавно снижу концентрацию. Возможно, мне даже удастся уснуть, не выходя из медитации. А что? В тех же наставлениях по аутотренингу чёрным по белому писали, что естественный сон – не самый эффективный и не самый быстрый способ отдыха.

Вот и проверю, так ли оно, как писали умные люди. Причём заранее уверен, что проверка выдаст положительный результат. Это будет вполне логично…

Так. Побоку абстрактные размышления, даёшь конкретику! Программу-минимум я уже выполнил… ну, насколько смог (сложно отрабатывать навыки ментального контакта в отсутствие объекта для этих самых контактов, да). Но с атакой, защитой и бегством теперь более-менее ясно. Значит, пора уже искать аборигенов. Вот только как?

Применим уже использовавшиеся три волшебных слова: а что, если? Зрение у меня нынче отличное, заодно и левитацию апробирую…

Как показала практика (та, которая критерий истины), поднять самого себя в воздух мне оказалось не сложнее, чем в процессе опытов с форспушем – оторвать от земли корягу. Таким образом, вместо форсджампа я сразу перешёл к более совершенной технике. Опять же, остался открытым вопрос, почему в каноне от дяди Лукаса даже самый что ни на есть магистр Йода не мог летать. Крестокрыл левитировал, себя – фиг! Или они там так плотно связывали Силу с телом и мидихлорианами, что не могли выйти сознанием за пределы тела? Или штука в том, что моя магия с джедайскими штучками на самом деле ничего общего не имеет? Да фиг его знает, если честно. И меня мало волнует, почему кто-то там чего-то не мог, пока я сам вполне себе могу.

Да, я эгоист, и тем горжусь!

– Сладок зов Стороны Тёмной, падаван… легко поддаться ему…

– Хромает философия ваша, мастер. Даже у роботов Азимова самосохранение было чётко прописано, пусть и третьей очередью. Так что умеренный эгоизм – благо, и всякие там Тёмные Стороны тут побоку. Ну а уничижение вовсе полезным не назовёшь, в отличие от сознания своих возможностей и веры в свои силы. Кстати, по некоторым версиям, вполне логичным, мощь мага напрямую зависит от умения отринуть сомнения. Умения включить состояние «я это могу!». И не потому ли мне так легко удаётся столь многое, что я, едва убедившись в реальности магии, намеренно не стал ставить перед собой барьеры типа «ой, да хватит ли сил?», «а смогу ли?», «разрешают ли это законы магии?». Согласитесь, мастер: эта стратегия принесла мне успех! Так чего ради включать ещё какие-то ограничители, помимо разумной осторожности? Воля моя да пронзит преграды, воображение моё да раскинет широкие крылья без страха! И взлечу высоко, как смогу, потому что не ползать рождён я.

– Мудро глаголешь ты. Не по годам мудро.

– Ха! А на что человеку ум и память, если он не использует мудрость былых времён? Коль гиганты подставляют плечи, почему бы мне не заглянуть вдаль с этой опоры? Я здесь, в каком-то смысле, представляю всё человечество Земли, несу в себе зёрна древней и мощной культуры. Так проявлю же себя достойно, не опозорю своё наследие!

…гм, да. Что-то я увлёкся. А высота уже вполне, вполне. Верхушки холмов ощутимо ниже меня. Ну-с, и где у нас тут признаки цивилизации? Что-то не видать… а в той стороне? Тоже нет? А если вон туда взглянуть?

Ага. Я вижу дым! Слабенький, конечно, но это уже не важно. Где дым – там огонь, а где огонь, там без братьев по разуму не обошлось.

Ура-ура! Переходим от парения к горизонтальному полёту в нужную сторону. Правда, валиться прямо на головы огорошенным аборигенам – шаг, мягко говоря, не рациональный. Напугаются ещё, бедняжки, забегают в панике или в той же панике, но агрессивной, начнут отстрел низколетящих человеков…

Так что приземлюсь в отдалении, причём подлетать буду на бреющем, чтоб не засекли, а дальше уже – ножками, понемногу да полегоньку.

Тише поедешь – дольше проживёшь.

Глава 2: Четыре плюс один

– Ну, долго ещё?

– Устав ты знаешь, брат. Вернее же говоря, должен знать.

– Ну что, нельзя нормально ответить, а? Долго?

– В Сумеречье сие вошли мы позавчера – стало быть, ближе к вечеру можно уже в обратный путь собираться, поелику срок посвящению – не менее как три дня и три ночи. И спрашивал ты об одном и том же уже с полста раз, будто сам исчислить течение дней не способен.

– Зануда ты, брат Сульхасий.

– То не грех. А вот нетерпеливость твоя явно греховна, брат Маррех. Или боишься ты встречи с каким-нибудь тёмным созданием?

– Нет! Не убоюсь я тьмы, ибо заповедь в том давал отцу нашему, командору Варрэйскому, при вхождении в Орден!

– Надеюсь, заповедь сию сдержишь ты надёжнее, чем свой язык. Говорливость излишняя тоже греховна по сути, и тебе следовало бы помнить об этом, пусть ты мирянин в прошлом. Но прошлое ныне оставить надобно…

Голос брата Сульхасия, монотонно-назидательный, зудел в ушах заплутавшей мухой. И эта муха изрядно раздражала Мирга по прозванию Ухобой, поскольку мешала чувствовать лес.

Оно, конечно, не так и страшно. Всё же время – едва-едва за полдень, да и в Сумеречных Землях этих, что на юге Привратного всхолмья, шанс встретить что-то действительно опасное минимален. Здешнее Сумеречье имеет форму кольца, в центре которого лес почти не отличается от обычного. Некоторый риск заключается лишь в том, чтобы войти или выйти, тогда как в середине можно выжить и ребёнку. Кстати, относительная безопасность здешних мест – главная причина, почему орденцы используют для посвящений в полноправные братья именно это Сумеречье. Не любят они рисковать.

Однако же мешать дежурному своим бубнежом – дело скверное в любом случае. И Мирг не преминул бы шикнуть на Сульхасия с Маррехом, если бы они сейчас находились в Тёмных, а не в Сумеречных Землях. Хотя… пожалуй, там бы и шикать не пришлось: братья сами сидели бы тихохонько, притом не снимая своей брони и с оружием в руках, во все глаза высматривая тварей изнаночных да чудовин бродячих. А здесь, глянь-ка, расслабились: кирасы с поножами да наручами поснимали, костёр развели без особой нужды такой, что дым, небось, за три версты видать. Языками чешут, как в безопасности надёжного жилища… ну да, как же: на четверых-то, из которых двое почти полноценные щитовики, один церковный маг и один проводник из опытных гильдейских Охотников, мало какая нечисть дуром попрёт.

Особенно ясным днём.

Но Мирга Ухобой действительно имел немалый опыт в хождениях у истончённой Грани, поэтому расслабляться умел плохо. У бдительного Охотника даже на краю Черноземелья есть шансы, – а вот разгильдяи, бывало, из обычного Сумеречья не возвращались.

Так что Мирга сидел, держа в руке снаряженный лук, и слушал лес. Да и спутников своих держал в поле зрения – что слишком разговорчивых орденцев, что мирно спящего после ночного (точнее, предрассветного) дежурства мага. Так, на всякий случай. Поэтому не удивительно, что именно Охотник первым заметил… нечто. Точнее, кого-то. Причём опознать, кого именно, сходу не смог, несмотря на обширный опыт.

Уж больно дико смотрелся чужак (да, явный и несомненный чужак!), без малейшей опаски идущий по лесу к четверым крепким вооружённым мужчинам.

– Тревога, – буркнул Мирга. И положил стрелу на тетиву. Правда, его гильдейский Знак оставался тёплым, да и сигли наколотые молчали, но мало ли… – Будите Анира, только тихо.

– А? Чего?

– По какому праву командуешь ты, словно… ох. Брат Маррех, в самом деле: разбуди-ка ты брата нашего Анира. И побыстрее.

Орденцы, подумал Ухобой. И сплюнул. Но глаз от чужака не отвёл.

Чем ближе подходил неизвестный, тем больше странностей в его облике подмечал не на шутку напрягшийся Охотник. Начать с одёжки и обуви. Незнакомый крой – это полбеды. А вот то, какой тонкой выделки ткань использовал неведомый портной… судя по ней, одежда чужака должна быть дорогой, но простецкие формы противоречат этому. Обувь… её вообще уж ни в какой сундук не впихнуть. Ясно лишь, что не для леса предназначена. Опять же: изображение огня прямо на груди, выставленное напоказ, и явно колдовские символы вокруг. Какой-то герб? Знак семьи, гильдии или клана? Непонятно.

И, следовательно, опасно.

Точно так же, как непонятно-опасна повадка чужака. На воина не похож: больно уж расслаблен, а двигается хоть легко, но без скрытой угрозы. Не так ходят опытные бойцы, во всякое мгновение готовые ударить или уклониться. Да и оружия не видно, по крайней мере, на виду. Даже ножа простейшего нет. Но смотрит открыто, спокойно, с намёком на почти детское любопытство. Готовности склонить голову ни малейшей, опаски – тоже. Словно чужак не привык ни подчиняться, ни бояться. Это что ж, значит, он из благородных? Тоже сомнительно. Те обычно смотрят надменно, а если даже носа не задирают, то изображают суровость либо каменное спокойствие. Да и какой благородный выйдет из дома безоружным?

Значит, чужак – маг? Значит, так. Единственное, пусть внатяг, объяснение всему.

Вот только где, интересно, по эту сторону Грани водятся маги, не привыкшие ни бояться, ни гнуть шею, и на двух принятых Ордена Щита глядящие, словно на простых смертных? Маги, бродящие по Сумеречью, как по заднему двору родного дома: одна рука небрежно так большим пальцем за ремень цепляется, другая придерживает нечто вроде куртки, перекинутой через плечо… м-да. Чужак, одно слово – и иначе не скажешь!

Мирг присмотрелся к его лицу, благо, разделяло их теперь всего шагов тридцать и с каждым новым неспешным шагом чужака расстояние это становилось всё меньше.

Волосы тёмные, рыже-коричневые и прямые; острижены довольно коротко, но аккуратно. Черты лица резкие, но принадлежности к какому-то определённому народу не выдают. Глаза зелёные с серым, довольно-таки обыкновенные. Губы не слишком пухлые, не слишком узкие и не слишком широкие – средние. Нос прямой, по длине тоже средний. Кожа лишь самую малость смуглая, чистая; шрамов и прочих отметин на ней не видать. Скулы высокие и широковатые, лоб высокий, на щеках и подбородке не шибко густая тёмная щетина. Сам чужак сложением строен, ростом высок, с виду не силён…

Ну так это с виду. Зверолаки, вон, с виду тоже по большей части силачами не выглядят – худые да юркие сплошь, что ихние кобели, что суки. И не скажешь, что прямым ударом бревно располовинят в лёгкую… может, чужак как раз из них, из перевёртышей клятых? Стрел зверолаки не боятся, потому как шибко увёртливы; если такой нападёт – вся надёжа на мага… который как раз забормотал что-то, готовясь набросить на своих спутников чары. Судя по тому, как защипало сигль Жизни напротив сердца – что-то поддерживающее. И правильно: атаковать неизвестно кого слишком рискованно, а вот поддержка – она всегда кстати будет и не подведёт.

– А ну стой! – повелел брат Сульхасий, наставляя на пришлеца свой тесак. – Кто таков будешь, откуда идёшь и как сюда попал?

Чужак остановился где-то в дюжине шагов, как раз на краю поляны, где остановились четверо. Посмотрел на орденца, причём одновременно слегка нахмурился – как будто припомнил что-то незначительное, но неприятное. Перевёл взгляд на брата Марреха, успевшего впопыхах нацепить кирасу и шлем, но от этого скорее смешного, чем воинственного – и чуть прищурился. Мазнул взглядом по Охотнику, уделив малую толику внимания его луку, и в итоге остановился на настороженном, словно мокрый воробей, Анире.

Та рука чужака, что держалась за пояс, ткнула его освобождённым пальцем в грудь.

– Иан'падаван, – сказал он с каким-то диковинным горловым акцентом. Затем, опустив руку так, чтобы было видно пустую ладонь, быстро произнёс нечто ещё менее понятное и склонил голову набок, словно ожидая чего-то.

Людей у костра оказалось четверо. И все разные.

Приземлившись, я остановился. Сосредоточился так сильно, как только мог, чтобы изучить их дальним взором мага. Это оказалось… поучительно.

В витальных спектрах первый из четырёх, самый сильный, выглядел этакой каплей ртути. Неподвижной, но готовой в один момент перекатиться куда-нибудь вбок и увесистой, как то и положено ртути. Он, единственный, лежал без движения – наверно, спал, хотя определить это с точностью по состоянию «ци» за целый километр я не мог. Второй походил не на ртуть, а на жидкое олово. Третий – на большую каплю густого жира. Четвёртый – на каплю растительного масла, поменьше и полегче всех прочих. Уж не знаю, откуда взялись именно такие ассоциации, но ощущались первые разумные существа, встреченные мной в новом мире, именно так.

В «эмоциональном» спектре, то бишь в «зрении», нацеленном на состояние нервной системы, всё изменилось. Первый действительно спал, второй, «оловянный», настороженно и раздражённо зыркал по сторонам, исполняя обязанности дозорного, третий пребывал на грани транса, четвёртый нервничал и старательно это скрывал.

Ну а ещё «выше» по лестнице магического восприятия первый из четвёрки как будто бы слегка светился, второй походил на задушенный пеплом уголёк, а два оставшихся оказались до странности схожи – как два облачка тумана.

Интересно.

Тем интереснее, что я неким образом точно знал: все четверо – во-первых, люди, а во-вторых, мужчины. Или правильнее сказать – не знал, а чуял? Вот только как?

Ну да не важно.

Старательно сделав морду лица попроще, я пошагал к их костру, ориентируясь в основном по мягкому свечению первого из четвёрки. Его я на таком расстоянии «видел» и без особых дополнительных усилий, конечно, если правильно сфокусировать аурное зрение. А эта самая фокусировка давалась мне всё легче и вскоре обещала стать естественной, как дыхание.

Кстати, когда я увидел четвёрку глазами (чуть раньше, чем второй из них, дозорный, увидел меня и поднял тревогу), то сильно удивился. Первый, переполненный жизненной энергией обладатель сияющего сознания, оказался щуплым подростком лет примерно восемнадцати с виду, да и то казался моложе из-за малого роста и какой-то нервической суетливости. Второй – глядящий с недоброй прицельностью лучник – оказался бородачом, заросшим курчавым чёрным волосом, с широченными плечами и лбом, перепаханным четырьмя параллельными рубцами. Это его что, когтями так? Гм. Третий – полноватый и рыхлый, рыжеусый, одетый точно так же, как четвёртый – в пухлую ватную куртку (кажется, такая фигня зовётся поддоспешником), широкие штаны и высокие, до колена, бесформенные сапоги. Кстати, первый носил какую-то рясу, подпоясанную грубой верёвкой, и смахивал на монаха, а второй мог похвастать кожаными штанами и кожаной же безрукавкой на голое тело.

Ах да, четвёртый. Этому не хватало только штампа на лобешнике с вердиктом «мелкий урка Шестерёнкин». Я пригляделся к нему позже и большого удовольствия от осмотра не получил. Плюгавый, прыщавая морда выбрита, но недостаточно тщательно, нос красноват для двадцатилетки, да ещё и сломан до кучи. При моём появлении напялил кирасу из многослойной варёной кожи и кожаный же шлем. Однако же лишь этот уголовный элемент и третий, который рыжеус, имели на вооружении тесаки типа укороченных мечей, двое остальных обходились длинными ножами, а лучник для комплекта имел ещё и кинжал для ближнего боя.

Гм. И кто это такие? Дезертиры? Охотники? Разбойники? А фиг их знает. Ладно, по ходу дела разберусь. Вот подросток забормотал, для аурного зрения вспыхивая заметно ярче – колдует? Чуть отстав, рыжеус выпалил что-то замысловатое, вдобавок наставив на меня свой ковыряльник – по интонации судя, требует назвать имя, регистрационный номер части, национальность и группу крови. А также предлагает чистосердечно признаться в шпионаже на княжество Монако и все три прибалтийские республики чохом.

Только шиш я вам так вот просто выдам секретный пароль и явки с адресом радистки Кэт. Много чести – всяким мутным типам, вдобавок немытым и агрессивным, представляться своим настоящим именем. Только напрямую врать тоже стрёмно, так что…

Тыкнул пальцем в грудь, самоназвался:

– Young padavan. С глубоким прискорбием должен сознаться почтеннейшим сеньорам, что ни фигасеньки из ваших речений не понимаю, что нисколько не удивительно, ибо попаданец еси.

И стал ждать реакции своей аудитории в полной готовности выставить форсшилд, а также слегка подстегнув темп работы нервной системы. Просто на всякий случай.

– Анира, что чуешь? – потребовал брат Сульхасий.

– Это человек.

– Точно? А как насчёт меток незримых? Может, это беглый маг?

– Не высвечиваются на нём метки. Как я Святую Бодрость подготовил, – первым делом проверил его Малым Светом Истины, почтенный брат. И магии я в нём не чую… по крайности, нашей магии – человечьей, дозволенной.

– А недозволенную, значит, чуешь?

– Не-а, почтенный брат. Нету в нём ничего такого. Хотя…

– Говори яснее, чудотворец-недоделка!

– Вроде бы какая-то сила в нём есть. Только никак не пойму, какая. Велите сотворить Средний Свет Истины? Может, тогда прояснится чего…

Это-то и так ясно, что «какой-то» силой чужак пользуется, подумал Ухобой, покуда орденец обдумывал предложение мага. Иначе не стоял бы здесь с таким видом, словно вокруг него весь мир крутится.

– Не надо пока ничего творить, – решил Сульхасий, – Мирг! Ты вроде Охотник опытный. Не понял, по-каковски он тут сейчас болтал?

– Нет. Могу сказать, что это не речь северян, не суржик зеленокожих, не чириканье тех, что с востока, не хальфин-йар и не хальфин-мойт. Определённо, не гномский и не эльфийский. На островные диалекты тоже вроде не похоже, хотя за это уже не поручусь: где мы и где те острова? И имя такое, если это вообще имя – Иан'падаван – я никогда слыхом не слыхивал.

Некоторое время Мирг Ухобой и чужак дружно развлекались, пытаясь вспомнить как можно больше знакомых, полузнакомых и краем уха слышанных языков. Правда, чужак сдулся, использовав всего четыре языка, да и то с таким видом, словно вовсе не ждал, что его поймут. А вот Охотник перебрал, пожалуй, с дюжину разных наречий, начиная с варрэйского, прежде чем сдался, умолкая. Подхватив эстафету, брат Сульхасий без особых надежд испробовал священный, раннеимперский и позднеимперский, но чужак отнёсся к мёртвым языкам ровно так же, как к живым – без проблеска понимания.

И тогда старший из орденцев повелел:

– Анира, сотвори Взор Толмача. Ты ведь умеешь?

– Умею, почтенный брат, но… у меня это заклятье плохо выходит: я светлый, а не…