355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анатолий Корольченко » Маршал Рокоссовский » Текст книги (страница 17)
Маршал Рокоссовский
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 17:54

Текст книги "Маршал Рокоссовский"


Автор книги: Анатолий Корольченко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

ТАЙНА ИСЧЕЗНУВШЕЙ АРМИИ

У войсковых формирований – независимо, полк ли это, дивизия или армия – судьба как у людей: своя, неповторимая. У одних она напоминает уверенную парадную поступь под шелест алых стягов. У других же совсем иная участь: крутая, жестокая, невыносимо трудная.

Такая участь постигла 44-ю армию. Рожденная в огненном 41-м, она прошла не столь большой, но трудный путь сражений, испытав счастье побед и горечь поражений. Ее полки с моря штурмовали Феодосию, дрались в Крыму, освобождали древний Азов. Отражая удары врага, армия наступала под Ростовом. Потом был огненный Миусский рубеж, Таганрог, Мариуполь…

И был еще Никополь. Там, у зеленого украинского города, оборвался путь армии и жизнь ее командующего, Василия Афанасьевича Хоменко.

Ночью, когда командарм после долгих и важных дел собирался, наконец, прилечь, пришел генерал Ра-зуваев, начальник штаба.

– Получена шифровка, – протянул он бланк телеграммы.

Командарм Хоменко молча взял его. Неторопливо, вдумываясь в каждое слово, стал читать.

Был он светлоглаз, зачесанные на бок волосы открывали выпуклый лоб, на спокойное, чисто русское лицо наложила отпечаток усталость последних дней. Ему не было и сорока трех, а выглядел он на все пятьдесят.

Штаб Закавказского фронта сообщал, что со взятием Азова 44-я армия передается в состав Южного фронта для действий на Ростовском направлении.

– Неужели пойдем на Ростов? – спросил Разуваев, молодой, черноглазый, явно взволнованный вестью. – Я уж, признаться, полагал, что уткнемся в берег моря и засядем в обороне.

– Какой смысл? Полагаю, что и в Ростов мы не попадем. Обойдем его с юга. Через Дон выйдем на северный берег, а дальше – на Донбасс.

Они склонились над картой, размышляя над вариантами возможного использования своей армии.

В начале 1943 года, когда определилась гибельная участь под Сталинградом армии Паулюса, немецкое командование стало поспешно отводить свои силы с Кавказа. Наши войска повели преследование. В числе преследователей находилась и 44-я армия генерала Хоменко. Действуя в общем направлении на Азов, ее части преодолевали сопротивление противника и к 4 февраля вышли на линию южнее Новобатайска, Бирючьего, Перво-Полтавского.

На карте упругими дугами обозначены немецкие дивизии. Они из последних сил сдерживают рвущиеся к Ростову части армии Хоменко и двух казачьих корпусов: донского и кубанского. Замысел немецкого командования ясен: дать возможность выскользнуть из гигантской мышеловки частям немецкой танковой армии Клейста. Той самой, что летом прорвалась через Ростов на Кавказ. Над ней нависла смертельная опасность: от Волги неудержимой лавиной наступают войска Южного фронта.

В авангарде 44-й армии действуют 151-я и 320-я стрелковые дивизии. Они нацелены на Азов, от которого до Ростова рукой подать…

В командование 44-й армией генерал Хоменко вступил два месяца назад, в двадцатых числах ноября. До того он прошел хорошую школу нелегкой военной жизни.

В гражданскую войну стал красноармейцем, командовал взводом, дошел до командира полка на Туркестанском и Южном фронтах. В тридцать два года он – командир бригады, позже последовал перевод в пограничные войска.

В войну он вступил уже генералом. Повел 30-ю армию в сражение в июле в самое ее пекло, под Смоленск. Армия держалась там стойко, сумела нанести врагу ощутимые потери. И были еще тяжелые бои подо Ржевом, на Калининском фронте. В ходе их молодой командарм приобрел боевой опыт, практику руководства войсками в сложных условиях, познал природу современных операций с их маневренностью, скоротечностью действий, стремительностью, неожиданностью. Осенью состоялось новое назначение – заместителем командующего Московской зоной обороны. Однако повышение не удовлетворяло. Человек волевой, энергичный, весьма общительный, он рвался в жаркие места. Однажды он высказал свою просьбу грозному Жукову.

– Еще успеете побывать, – отрубил Георгий Константинович.

А в июле разразилась катастрофа на юге; захватив Ростов, немцы устремились к Кавказу и Волге.

– Хоменко, вылетайте на Маныч, в район станицы Пролетарской. Туда стягиваются отошедшие от Ростова войска. Ваша задача – объединить их, создать армию, 24-ю армию.

– Есть! – привычно коротко ответил он. В тот же день был в указанном месте.

Задача оказалась трудной, но он сумел ее выполнить. Армию сформировал, через три недели последовало новое распоряжение:

– Вы назначаетесь командующим 58-й армией. Завтра прибудет самолет. Он доставит вас в Чечню, в Хасавюрт. Там место полевого управления.

– Есть! – ответил он по-солдатски. Армию он сумел подготовить; солдаты обмундированы, вооружены, подразделения сколочены. Но поступил приказ командующего Закавказским фронтом.

– Армию сегодня сдать, завтра принять другую, 44-ю. Она дерется на Тереке. Москва санкционировала и одобрила вашу кандидатуру.

Комфронтом был человеком крутым, решительным, не терпел, когда перечили. Василий Афанасьевич только взял под козырек.

Бои под Грозным были кровопролитными. Не считаясь с потерями, немцы рвались к нефтяным промыслам, чтобы оттуда устремиться в Закавказье. 44-я армия стояла на пути танковых дивизий. Те так и не смогли преодолеть ее оборону на Терском и Сунженском хребтах.

А до боев под Грозным армия участвовала в большой десантной операции. Это было ее боевое крещение.

Море гудит, огромные валы накатываются к берегу и с пушечным грохотом бьются о каменную стену. Дует холодный ветер, небо заволокли тяжелые свинцовые тучи.

Всю ночь корабли шли к крымскому берегу. На рассвете они у цели. Крутит снежная пурга. Шестибальный шторм продолжается. Скрыты во мгле строения Феодосии.

К берегу устремляются катера штурмовой группы. Триста десантников должны принять на себя огонь немецкой обороны.

Вот бесстрастные строчки документов:

«Первым проник в гавань сторожевой катер № 0131, который под огнем противника высадил на защитный мол штурмовой отряд и группу навигационного обеспечения. Несмотря на сопротивление немецких автоматчиков, засевших на молу, штурмовой отряд овладел маяком. Сторожевой катер № 013 ворвался в гавань вторым и, прочесав огнем все причалы, прошел к бонам с целью поверки, открыты ли боновые ворота.

В 4.12 минут крейсер «Красный Кавказ» подошел к широкому молу для пришвартовки. Началась перевозка десанта с кораблей сторожевыми катерами. Всего таким образом был высажен штурмовой отряд, 1100 человек с крейсера «Красный Крым», 323 человека с крейсера «Красный Кавказ»»…

Весь день шли упорные уличные бои в Феодосии. Противник яростно сопротивлялся, цепляясь за каждую улицу, каждый дом. К исходу дня неприятеля все же удалось выбить из города.

За два дня боев только в районе Феодосии враг потерял свыше двух тысяч солдат и офицеров. Более тысячи их было взято в плен.

Продвижение войск 44-й армии на север создало угрозу окружения всей Керченской группировки противника.

Гитлеровское командование вынуждено было отменить «генеральный» штурм Севастополя, срочно перебросить дивизии к Феодосии.

По признанию командующего 11-й немецко-фашистской армией в Крыму Манштейна, судьба его войск «висела на волоске».

В ночь на 7 февраля находившиеся в авангарде 151-я и 320-я стрелковые дивизии подошли к Азову и с ходу атаковали немецкий гарнизон. Опасаясь окружения, гитлеровцы отступили за Дон.

Утром Василий Афанасьевич был на городском валу, откуда открывался широкий вид на скованную льдом реку и широкие, уходящие в туманную даль с рыжим камышом донские гирлы.

И хотя забот было невпроворот, донские просторы вызывали мысль о родной стороне. Село, где он родился, на Хопре, и его воды текут сейчас под ледовым панцирем к Азовскому морю. Дул пронизывающий тело ветер, обжигал.

Рядом с командующим два полковника, натянули на уши папахи, комдивы Саркисян и Зажигалов.

– Показывайте, где ваши полки?

С Южного фронта уже поступила директива на дальнейшее наступление в обход Ростова с юга.

– Мои полки ушли вот в этом направлении, по той дороге, – указал полковник Саркисян.

Правее 151-й стрелковой наступала дивизия Зажигалова. Она ввязалась в огневой бой и медленно продвигалась вдоль широкой дороги, ведущей к Ростову.

Командарм неудовлетворенно крутнул головой:

– Запомни, Алексей Николаевич, нет у немцев укрепленных рубежей, узлы сопротивления надо обходить. Не получилось в одном месте, ищи в другом, никак нельзя терять время. Вперед и только вперед!

Полковник Зажигалов начал было объяснять, но командарм не позволил продолжить.

– Поедем в авангардный полк.

Решительно зашагал с вала к стоявшим вездеходам. Сел за руль, усадив усача-водителя на заднее сидение.

– Не отставать! – бросил он комдивам.

Виллис сорвался с места, словно застоявшийся конь.

Разбрасывая в стороны мокрый снег, мчался по дороге, обгоняя колонны пехоты, повозки, груженные военным добром автомобили. Было видно, что за рулем опытный водитель.

У одного из мостов лежал убитый. Неестественно разбросаны ноги в кирзовых сапогах, высоко закинуты полы шинели. Солдат прижался стриженой головой к земле, будто вслушивался в ее звуки.

Миновав место нахождения командира полка, автомобиль резко затормозил у группы военных.

– Товарищ генерал, первый батальон энского полка ведет бой с противником на рубеже, – подбежав, начал доклад капитан-комбат и не закончил.

Впереди и справа со звоном загремели разрывы. Одна из мин попала в придорожный дом, и над крышей вспыхнуло облако пыли и сизого дыма. Выбежавший из дверей солдат стал медленно оседать. Вторая разорвалась у дорожной посадки, сыпанув по деревьям осколками.

– Какое решение, капитан? – спросил командарм, укрывшись с комбатом в кювете.

– Наступать…

– Прежде направь роту в обход. Пусть зайдет с фланга и оттуда атакует. А вы, командир дивизии, обеспечьте атаку надежным огнем артиллерии.

– Будет исполнено, – ответил Зажигалов.

Предпринятая через час атака увенчалась успехом.

Стрельба продолжалась, но доносилась она издалека. Преследование продолжалось.

– Товарищ командарм, на голодный желудок воевать нельзя, – улыбаясь, сказал Саркисян. – Алексей Николаевич предлагает перекусить.

– В самом деле, я ведь еще не ел! Со вчерашнего вечера.

Они расположились тут же у дороги. Пожелали успеха, выразили желание освобождать уже вслед за Азовом «ворота Кавказа» – Ростов.

– Неуверен, что так будет, – сказал командарм, – но гарантирую, что придется прорывать миусскую оборону.

– Какую? Миусскую? – переспросил Саркисян. – Это где же?

– А за Ростовом. У Таганрога. Скажу вам, серьезный рубеж. Готовьтесь сами и готовьте дивизии. Запомните, товарищи, что военным искусством мы еще не овладели. Допускаем и мы, и подчиненные досадные ошибки да промахи. Слишком дорогой ценой они обходятся. А суть нашего мастерства в том, чтобы добиваться победы малой кровью. Не только превосходством в силах, но и умением.

Как командарм и предвидел, армия к Ростову не пошла, ее повернули на запад. Овладев Недвиговкой и Синявкой, она продолжала наступление по берегу Азовского моря. Обходя Ростов с юга, она отрезала путь отхода противника на Таганрог. У степной реки Миус передовые ее дивизии натолкнулись на сильную, заблаговременно подготовленную оборону. И потянулись долгие дни напряженных боев. Казалось, им не будет конца. Они продолжались днем и ночью, то утихая, то разгораясь с новой силой.

Главные события происходили не у моря, а севернее, на участках 5-й ударной и 2-й гвардейской, а находившаяся у моря 44-я армия прикрывала их с фланга.

В ночь на 30 августа наши войска подошли к ключевой высоте немецкой обороны на Миусе – Саур-могиле. Судьба ее была предрешена. И тогда последовал приказ 44-й армии: атаковать противника в Таганроге.

Первыми в город ворвались части 130-й и 416-й стрелковых дивизий. Действуя с необыкновенной отвагой и решительностью, умело подавляя очаги сопротивления, они быстро очистили город от врага.

В полдень Василию Афанасьевичу позвонили из штаба фронта:

– Вечером слушайте по радио приказ Верховного. Постарайтесь не пропустить.

В доме, где располагался оперативный отдел штаба, установили радиоприемник. Настроили на волну. Помещение до отказа заполнили офицеры штаба и солдаты охраны и служб. Нетерпеливо поглядывали на часы. Наконец, в приемнике щелкнуло, послышался перезвон кремлевских часов. Он обычно предшествовал важным сообщениям.

В комнате воцарилась напряженная тишина. И вот отчетливо громко, словно вспарывая тишину, прозвучал торжественный и выразительный голос:

– Приказ Верховного Главнокомандующего!

И разом все поднялись, застыли в стойке, словно на парадном плацу.

– Генерал-полковнику Толбухину!

После недолгой паузы голос продолжил:

– Войска Южного фронта в результате ожесточенных боев разгромили Таганрогскую группировку немцев и сегодня, 30 августа, овладели городом Таганрог.

Последнее слово прозвучало так торжественно и сильно, будто пыталось сокрушить стены тесного помещения и вырваться на простор, чтобы сообщить всем, что дорогой сердцу город наш, советский, что все ужасы пребывания в нем врага остались в прошлом, что теперь он вновь свободен. Навсегда.

Меж тем, диктор стал перечислять отличившиеся в сражении войска. Назвал казаков генерала Кириченко, танкистов Танасчишина, воинов ударной армии Цветаева, гвардейцев Захарова, 28-ю армию Герасименко…

И громко прогремело:

– …генерал-лейтенанта Хоменко!

Находившиеся в помещении поглядели на своего командарма. «Генерал-лейтенанта? Не оговорился ли диктор?»

– Поздравляю, – произнес генерал Разуваев.

А спустя немного времени в Москве прогремели двенадцать артиллерийских залпов салюта из ста двадцати четырех орудий в честь одержанной войсками фронта победы.

Из боевого донесения 44-й армии:

Военному Совету Южного фронта.

Доношу: в результате наступательных боев 44-й армии с 17 августа по 1 сентября 1943 года часть армии, разгромив противостоящие части 15-й авиаполевой дивизии, 17-й пехотной дивизии и другие части, к 15.00 1.9.43 г. передовыми отрядами вышли на р. Грузский Еланчик, главные силы к тому же времени проходили линию Клинки, Первое мая, Максимов.

Противник оказывает сопротивление разрозненными и перемешавшимися остатками частей 336-й пехотной, 15 авиаполевой, 17 пехотной, 111-й пехотной дивизий.

Все эти части подтверждены пленными, захваченными 1.9.43 г. в районе Николаево-Иловайский, Васильево-Хонжонковский.

За указанный период частями армии захвачено пленных 959 чел., орудий – 15, минометов – 9, пулеметов – 27, винтовок и автоматов – 435; снарядов – свыше 50 000 и отдельно 7 вагонов со снарядами и 3 склада с боеприпасами, авиабомб – 4 вагона, ручных гранат и мин противотанковых – 9 платформ, свыше 100 автомашин…

Уничтожено: солдат и офицеров – свыше 2 тыс. чел., орудий – 9, минометов – 24, пулеметов – 45, дотов и дзотов – 70…

Подсчет трофеев продолжается.

Хоменко.

Потеряв Миусский рубеж, неприятельские войска отступали. Подтягивая из глубины расположения резервы и прикрываясь сильными арьергардами, они яростно сопротивлялись. Однако все попытки были тщетны: ничто не могло сдержать советских дивизий.

Уже 9 сентября передовые части 44-й армии подошли к Мариуполю. Одновременно взаимодействующие с армией корабли Азовской флотилии высадили морской десант западнее города…

Генерал Хоменко приехал на командный пункт 221-й стрелковой дивизии. Он сам водил автомобиль, любил быструю езду и, казалось, был вездесущ. «Времена коня прошли, теперь вместо него автомобиль», – объяснял он свою любовь к езде.

– Полковник Блажевич, не теряйте время. Атакуйте! – потребовал он от командира дивизии.

– Мы собираемся это делать, – ответил тот.

Командарм не стал вмешиваться в дела подчиненного. Отошел, стал наблюдать. Ему нравился этот седовласый офицер с живым блеском в глазах. Вспомнил свое первое с ним знакомство.

Это было всего месяц назад. Командующий фронтом Федор Иванович Толбухин предупредил его о передаче из 5-й ударной армии дивизии. «Ее командир Блажевич хорош. Боевой, растущий».

Возвращаясь в штаб, Василий Афанасьевич обогнал небольшую колонну. Вел ее майор с раненой рукой.

– Что за хозяйство? Куда следуете? – затормозив, строго спросил он.

– Полк 221-й стрелковой дивизии, направляемся в район хуторов.

– По-олк? – не скрыл командарм удивления, досадливо крутнул головой.

– Все, что осталось после Саур-могилы.

Саур-могила была ключевой миусского рубежа высотой. 221-я дивизия в течение нескольких суток вела за нее бой. Понесла тяжелейшие потери.

А в штабе командарма уже ожидал командир дивизии, коренастый и совершенно седой полковник с прибалтийским акцентом в речи.

– Где же успели побелеть? – спросил он его. – Или передалось по наследству?

– Тридцать седьмой год, – нехотя ответил тот..

За короткое время дивизия преобразилась. Получив пополнение и пройдя подготовку, она вновь приобрела качества сплоченного, боеспособного соединения…

Впереди лежал Мариуполь – важнейший в Приазовье порт. Передовые подразделения уже захватили окраину, отчаянный бой вели западнее города морские десантники. Их действиями руководил командарм. После короткой артиллерийской подготовки на штурм пошли и войска 44-й армии, 130-я дивизия втянулась в город и вела трудный уличный бой. 221-я, сковав частью сил находившиеся пред ней неприятельские войска, остальными полками пошла в обход. Это был маневр, грозивший немцам полным окружением.

Десять часов продолжался бой за город. Начатый утром, он закончился только к вечеру…

И снова в Москве гремел салют, снова знаменитый голос диктора известил о боевых успехах войск, возглавляемых генерал-лейтенантом Хоменко.

Вечером 8 ноября генерал Хоменко предупредил командующего артиллерией Бобкова:

– Утром поедем к Рубонюку и Кошевому. Так что быть в готовности, Алексей Семенович. Необходимо кое-что согласовать.

Он уважал опытного артиллериста, часто они вдвоем посещали войска, решая на месте трудные задачи.

Генералы Рубонюк и Кошевой командовали стрелковыми корпусами, находившимися на главном направлении, под Никополем. Вышли они туда после боев, разрозненно, не успев создать сплошной боевой линии.

Как всегда, командарма сопровождали охрана и радиостанция. Все размещались на юрких, проходящих по любому бездорожью «виллисах». Автомобиль у артиллерийского начальника что-то «забарахлил», и генерал Бобков разместился рядом с командармом.

– А ты, Иван, садись сзади, рядом с адъютантом, – сказал водителю Василий Афанасьевич. – Я поведу машину.

И еще попросили не отставать офицера из третьей машины, где находилась радиостанция «Север» для связи со штабом армии.

Генерал Рубонюк их ждал, и согласовав с ним все вопросы, они распрощались.

– Передайте в штаб, Разуваеву, что мы направились к Кошевому, – сказал командарм офицеру при радиостанции. – Пусть командир корпуса нас встречает.

Эго сообщение было передано начальнику штаба на ходу.

Дорога, размытая дождями и разбитая колесами, спустилась в широкую лощину. Они миновали ее, и там дорога неожиданно разветвилась.

– Как в сказке, – усмехнулся Бобков. – Поедешь направо – коня потеряешь, налево – головы не сносить.

– Направо, – взглянув на карту, решил командарм.

Впереди затемнел перелесок. И едва машина командарма достигла его, как застучали пулеметные очереди. Автомобиль круто развернуло, он передними колесами сполз в кювет. И замер.

А очереди продолжали греметь. Из второго автомобиля посыпались солдаты охраны. Двое тут же упали, трое залегли, открыли ответный огонь.

Радийная машина отстала, но ехавший в ней офицер сразу понял ситуацию.

– Поворачивай назад! – закричал водителю. – Скорей!

В сумке у него находились секретные карты, переговорные документы, и рисковать он не имел права. По автомобилю уже застучали пули. Вдребезги разлетелось ветровое стекло. Одна из пуль угодила в рацию.

Радийный автомобиль подкатил прямо к крыльцу дома, где находился штаб. Офицер влетел по ступенькам, рванул дверь, оказался прямо перед генералом Разуваевым.

– Что произошло?

– Командарм напоролся на немцев! – выпалил капитан. – Кажется его схватили! Там же и охрана! Из рук генерала выпал карандаш.

– Ты понимаешь, что говоришь?

Разуваев бросился к телефону, крутнул его рукоятку.

– Поднять батальон! Немедленно!.. На машины и к перелеску!

Пока туда летел батальон, по перелеску ударила артиллерия, в корпусе Кошевого подняли разведчиков на поиски генералов.

Однако принятые меры ничего не дали. На месте боя обнаружили убитых солдат охраны, водителей и две пылающие машины. Генералов не было. Из штаба фронта в Москву полетело сообщение о случившемся.

– А где генерал Хоменко? Где Бобков? Что с ними? Какова их участь? – спрашивали из столицы…

Только позже стало известно, что их тела были изрешечены очередями, и там, у немцев, не приходя в сознание, они скончались.

Приказ Верховного был коротким: «44-ю армию немедленно расформировать. Исполнение донести 11 ноября 1943 г.».

На следующий день некогда грозное объединение перестало существовать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю