Текст книги "Младший лейтенант милиции (СИ)"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Как вам не стыдно, молодой человек! – Повышая голос и слегка повизгивая, начала наезжать она. – И вообще, что вы себе позволяете?

– Извините. – Повинился я, делая самую умильную рожицу, на которую был способен. – Но, дело, по поводу которого я пришёл, совершенно не терпело отлагательств!

Видя, что её позывы к моей совести тщетны и, наверное, просто растратив в своей первой фразе весь боевой задор, женщина устало махнула рукой и, сочтя, что её поруганная честь и самым наглым образом попранные, полномочия, отомщены, вставила новый лист в печатную машинку и бегло застучала по клавишам.

«Ну и хрен с тобой, золотая рыбка». – Пожал плечами я и, взявшись за ручку двери, через долю секунды оказался в коридоре. Где меня дожидался индифферентно и, с поистине философским смирением, смотрящий в окно Василий.

– Отгрёб? – Критически осматривая меня, ехидно поинтересовался он. И, озвучивая набившую оскомину дебильную шутку, полюбопытствовал. – Вазелин ты, кстати, в каком кармане носишь?

– Какой вазЭлЫн? ЗачЭм вазЭлЫн? – Коряво имитируя кавказский акцент, начал коверкать слова я. – АбЫжаИшь, дАрАгой! Сам! – Тут я многозначительно свои бесстыжие глаза к потолку, так хАрАшо всртрЭтилЬ. Шашлик-машлик угАщалЬ. Пахлава вместИ сА мной кушалЬ!

– Что сказал-то хоть, клоун? – Не обращая внимания на мои доморощенные театральные потуги, попытался докопаться до сути оперуполномоченный.

– Всё пучком, брат! – Перестав валять дурака, на стал скрывать правду я. И, делая поправку на суровые жизненные реалии, добавил. – Относительно, разумеется.

– В случае неудачи, инициатива, как всегда, выебет инициатора? – Понимающе скосил на меня хитрый глаз Василий.

– Похоже на то. – Нехотя согласился я. Но, так как, ни в коем случае не собирался давать волю таким пораженческим мыслям, бодренько подмигнул. – Но, поверьте, товаришь капитан. Это – совсем не наш случай!

– Ладно, айда обратно. – На правах старшего, скомандовал Василий. И, озвучивая план наших дальнейших действий, озабоченно прогундосил. – Надо ж ещё Толь-Викньтьичу доложить. И, как понимаешь, делать это я, ну вот, ну нисколечки, не собираюсь!

– Подумаешь! – Беззаботно махнул рукой я. – Сам кашу заварил, сам и поставлю в известность непосредственное руководство. – И, желая отыграться за подколку с вазелином, напомнил. – К тому же «висяк», в любом случае, оставался за нами. А так, хоть какая-то движуха будет.

– Иногда лучше «висяк», чем такие вот инновации. – Не согласился Василий. И, осуждающе покачав головой, упрекнул. – До тебя всё спокойно было!

– Не виноватая я! – Плаксиво протянув фразу из известного кинофильма, поспешно отмежевался я. – Он меня сам со стула поднял!

– М-да-а, Боров это любит. – Не стал спорить Василий. И, так как, по его мнению, все темы для беседы были исчерпаны, промолчал всю оставшуюся дорогу.

– Как прошло? – Подняв глаза от лежащей перед ним на столе картонной папки, без особого интереса, дежурно полюбопытствовал Анатолий Викеньтьевич. – Кабан не сильно злобствовал?

– Это пусть молодой расскажет. – Тут же сдал меня с потрохами, не пожелавший изображать из себя Марата Казея,

Василий. – Он сегодня, просто фонтанировал новаторскими идеями!

– Всё так плохо? – Откинувшись на спинку стула, потёр переносицу Позняков. И, с прищуром взглянув на меня, потребовал. – Излагай. Только не очень долго.

И, поскольку делать было нечего, я уселся напротив начальственного стола и озвучил свою, в общем и целом, основанную лишь на моих предположениях, выкладку.

– … Таким образом, я считаю это единственной ниточкой, потянув за которую мы, с очень большой долей вероятности, сможем раскрыть это, бросающее тень на весь наш отдел, загадочное убийство. – Закончил я немудрёный доклад и, преданно взглянув на майора, дал ему время на переваривание, только что вываленной на его неподготовленную голову, информации.

– В огороде бузина, а в Киеве дядька. – Рассеянно вертя в пальцах ручку, еле слышно прошелестел Анатолий Викеньтьевич. – Но, вняв моим словам и, понимая, что обратной дороги всё-равно нет, бросил вращаемый предмет на стол, обречённо махнул рукой. – Ладно, чего уж теперь… – И, хохотнув, с деланным энтузиазмом, сыронизировал. – Дальше Сибири не сошлют!

– Да, за что нас ссылать-то, товарищ майор⁈ – Искренне возмутился я. – Тут, можно сказать, носом землю роешь! А вместо благодарности – одни насмешки и обвинения, чуть ли не в слабоумии!

– Не горячись, младшОй! – Тут же осадило и поставило меня на место руководство. И, урезонивая, напомнило. – В конце-концов, Олег Станиславович своё «добро» дал? Дал! Так что, не такие уж закостенелые дураки занимают вышестоящие должности!

– Извините. – Почувствовав, что краснею, смущённо пролепетал я. – Впредь буду аккуратней в суждениях.

– Ладно. – Подвёл черту под наши содержательным, и ставящим на место одного юного и слегка зарвавшегося младшего лейтенанта, разговором. – Погутарили, пора и честь знать.

При этих словах Василий как-то неуловимо подобрался. Видимо, давно зная своего а, сегодняшнего дня, уже нашего непосредственного начальника, услышал в его голосе какие-то особенно звучащие нотки. Ну и я, глядя на более опытного старшего товарища, тоже навострил ушки.

– Буквально только что сообщили. – Продолжал тем временем Анатолий Викеньтьевич. На пустыре в Первомайском районе свеженького покойника обнаружили. – Позняков обвёл нас внимательным взглядом и закончил своё не очень информативное повествование. – Так что, собирайтесь, господа следователи, и поехали.

– Майя уже в курсе? – Тут же проявил недвусмысленную заинтересованность Василий.

– В курсе, в курсе. – Рассеянно ответил майор. Но, обламывая надежды распушившего было пёрышки Казановы, сказал. – Она с Аллочкой приедет. – Он с лёгкой хитринкой искоса глянул на как-то сразу поникшего Василия и, не давая тому времени на напрасные терзания, поторопил. – По коням, господа, по коням!

Что мы, собственно и сделали. Покинув кабинет и загрузившись в жигулёнок Анатолий Викеньтьевича.

Поездка до места происшествия, во время которой все хранили сосредоточенное молчание, не заняла слишком много времени. Где-то минут пятнадцать-двадцать, не больше.

Майя и Аллочка уже были на злосчастном пустыре и, приветливо поздоровавшись с нами, обе девушки продолжили свои занятия.

Майя деловито фотографировала и Алла и её крупногабаритный собакен степенно нарезали концентрические круги, центром которых, как вы понимаете, было тело невезучего гражданина.

Который отдал душу Создателю явно помимо своей воли и при активной помощи какого-то злобного и явно не желавшего ему добра соотечественника.

Местный участковый крутился тут же, неподалёку. Но, будучи человеком опытным, к трупу пока не приближался, чтобы «не натоптать лишнего».

– Что скажете, девочки? – Поинтересовался Позняков, когда Майя зачехлила фотоаппарат и упаковала в бумажные мешочки какие-то мелкие соринки.

– Черепно-мозговая травма закрытого типа. – Доложила эксперт-криминалист, отряхивая подол юбки от налипшего мусора. – Явно выраженная гематома в затылочной части головы и повреждение мягких тканей. Но смерть, как ни странно, наступила в результате переохлаждения. Так как подобные травмы редко ведут к летальному исходу.

– Замёрз, значит. – Невесело констатировал Позняков. – И, подходя к телу, присел около него на корточки и задал риторический вопрос. – И как же тебя угораздило, бедолага, а? И свою жизнь просрал. И нам работы добавил.

– Каково предположительное время смерти? – Вступил в беседу Василий. И, поясняя закономерный интерес, указал взглядом на тропинку. – Места здесь, не то, чтобы многолюдные. Однако, дорожку протоптать всё-таки успели.

– Судя по состоянию трупных пятен и, учитывая, что температура сегодня ночью была около ноля, где-то между одиннадцатью и двенадцатью часами. – Ответила Майя. – И, оттянув ворот свитера, взглянула на шею потерпевшего.

– Спиртным пахнет, или мне кажется? – Принюхиваясь, спросил Анатолий Викеньтьевич, и оглянулся на эксперта-криминалиста.

– Курить над меньше, товарищ майор. – Сделала шутливое замечание закончившая обход Алла. И, так же опустившись на корточки, повела своим прелестным носиком. – Да, господин старший следователь по особо важным делам. – Подтвердила она, вставая и, так же как и до этого Майя, отряхивая юбку. – Что конкретно пил потерпевший – не скажу. Но запах перегара весьма ощутимый.

– Бухой был, значит. – Задумчиво пробормотал Позняков. И, подзывая жестом участкового, задал вопрос. – Знаете его?

– К сожалению, нет. – Пожав плечами разочаровал нашего начальника тот. И, словно оправдываясь, и заявил. – Мы, на земле, больше по злостным нарушителям и закоренелым алкнавтам работаем. А таких вот, изредка употребляющих честных работяг, разве всех упомнишь?

Я же, пока что тихонько стоял в сторонке и, по причине того, что начальство выпустило меня из вида, просто смотрел на происходящее. Но, продолжалось это недолго, так как мой неведомый мучитель вскоре дал о себе знать. В голове кольнуло и, так как никаких других действий, кроме как вплотную приблизиться к трупу не предполагалось, я поморщился и сделал несколько шагов вперёд.

– Разрешите, товарищ майор? – Произнёс я и, так как «добро», выраженное недвусмысленным кивком было тут же получено, наклонился к лежащему навзничь телу.

Ноздри мои сами-собой расширились, вдыхая смесь разнообразных запахов. Которые, к своему стыду и так и не смог классифицировать. И уж, тем более, не сумел извлечь их полученной информации хоть какую-нибудь пользу.

– Что скажешь, младшОй? – Иронично поинтересовался стоящий за спиной Василий. – Или, твоя вчерашняя чуйка дала сегодня дала сбой?

Но, ответить я не успел. Так как внезапно почувствовал головокружение и, сбледнув с лица, начал заваливаться на бок.

– Только этого не хватало. – Как сквозь вату, донёсся до меня расстроенный вопль Познякова.

А следом, без малейшего перерыва, раздалось недовольное бурчание Василия.

– Тьфу ты, блядь! Кисейная барышня.

А эксперт-криминалист, будучи женщиной, не только красивой но, как выяснилось, и сопереживающей, посочувствовала.

– Бывает. И, глядя на подхвативших меня под руки майора и капитана, посоветовала. – Отведите его в машину, мальчики. Пусть юноша посидит пока. И оклемается.

Глава 9

Квазиживой организм был категорически недоволен. В то время, как многочисленные улики недвусмысленно указывали, если и не на непосредственного убийцу то, по крайней мере, на последние часы и времяпрепровождение потерпевшего, хозяин, несмотря на все данные Создателем таланты и возможности их общего тела, тупил самым позорным и не имеющим никакого оправдания образом.

«Тормозил» страшно, «не по детски», что выбивало, в общем и целом безъэмоциональный биопроцессор, из колеи.

И, хотя их общие органы чувств были в полном порядки и работали, так сказать, в штатном режиме, как-то воспользоваться этой информацией реципиент почему-то не посчитал нужным.

Симбиот без труда классифицировал марку употребляемого убитым алкоголя. По микрочастичкам отметил и, сверившись с внутренним каталогом, выяснил названия вкушаемых им блюд. И даже отложил в долговременную память совершенно чуждый этому телу запах. Включавший в себя молекулы парфюма и элементы потожировых отложений, совершенно не имеющих отношения к убитому.

Но вот донести эти, поистине бесценные сведения до наглухо заблокированного мозга носителя не представлялось возможным. По крайней мере, до тех пор, пока тот находился в сознании.

Так что, взвесив риски и, как следует просчитав репутационные потери, симбиот отдал команду на причинение лёгкого вреда их общему организму.

Вне всякого сомнения, портить бывшее его единственным домом тело было неправильно. Но, для претворения в жизнь намеченных и далеко идущих планов, нельзя было позволять хозяину оставаться на вторых ролях. Тем более, разгадка этого тяжкого преступления лежала, если и не самой поверхности, то была зарыта не очень глубоко.

Создав небольшой спазм, квазиживой организм на пару секунд перекрыл доступ кислорода к мозгу реципиента а, когда того препроводили в машину и, устроив на заднем сидении, на какое-то время потеряли к их тушке интерес, полностью погрузил того в беспамятство.

И, действуя через подсознание, начал впечатывать в неподатливый и, не то, чтобы сопротивляющийся, а просто не восприимчивый для его потуг мозг, нужные сведения. На передачу информационного пакета ушло не так уж и много времени. И, уже через несколько минут, пришедший в себя носитель, недоумённо покрутив головой, взялся за дверную ручку и выбрался из автомобиля.

А квазиживое образование, посчитав, что миссия выполнена успешно, снова заняло выжидающую позицию.

– Что младшОй, оклемался? – Бросил на меня хмурый взгляд начальник отдела. И, тут же потеряв к моей, так некстати опозорившейся, персоне всяческий интерес, снова принялся что-то выспрашивать у участкового.

– Разрешите, товарищ майор? – Поняв, что после непродолжительного обморока в голове как-то само-собой прояснилось, встрял в беседу старших по званию я.

– Чего тебе, Коля? – Недовольно поморщился Анатолий Викеньтьевич. Но, так как пытаемый, на предмет неизвестно чего, старший лейтенант с облегчением отступил на пару шагов, разрешающе махнул рукой. – Излагай!

– Как мне кажется, товарищ майор, – потирая виски, задумчиво начал я, – последние пару часов жизни убитый провёл в ресторане. – Так что, если других соображений нет, можно скататься в ближайшее заведение элитного общепита и, предъявив фото потерпевшего, попытаться выяснить хоть что-нибудь.

– С чего ты взял? – Тут же встрял в беседу неугомонный Василий. При этом он почему-то покосился на нашего экперта-криминалиста. А, когда снова обратился ко мне, глаза его недобро сверкнули. – Думаешь, самый умный?

«Эх, бля-а»! – С тоской подумал я. – «Засветить бы тебе в лобешник как следует! Мигом бы вся дурь из головы вылетела. А, когда оклемаешься, выдать ещё пару-тройку оплеух. Чтобы, значитца, пустой котелок наполнился объективным пониманием окружающей действительности. И, своего места в ней».

Ну, вот утром же, до и после совещания, вполне себе нормально общались. Я уж, грешным делом подумал, что вся недоброжелательность между нами осталась в прошлом. Но, поди ж ты…

Стоило на горизонте показаться, судя по, хотя и косвенным но недвусмысленным и неопровержимым признакам, очень сильно нравившейся нашему бравому капитану особи противоположного пола – и всё! Тушите свет, как говорится!

Озабоченный индивидуум моментально слетел с катушек и, невзирая на то, что «корень зла» находится совсем не во мне, отчего-то начал проявлять, пока ещё скрытую но, в общем и целом, вполне осязаемую агрессию.

А я, как и положено младшему по званию, вынужден был терпеть этот беспрецедентный наезд, стоящий в моей системе координат где-то совсем рядом с беспределом.

В общем, в тыковку Васе я, как вы догадались, не засветил. И даже огрызнуться себе не позволил. А, просто проигнорировав его, продиктованный нереализованными половыми инстинктами, мальчишеский выпад, промолчал. При этом выразительно поедая глазами наше общее непосредственное начальство.

И старательно делая вид, что не замечаю недружелюбного взгляда Василия и ехидно-любопытной стрельбы глазками, что устроили обе, входящие в нашу оперативно-следственную группу, девчули.

К счастью для всех, Анатолий Викеньтьевич был, то ли выше всех этих житейско-бытовых дрязг. А, может, просто в силу достаточно солидного возраста и по причине приобретённого за прожитые годы огромного опыта, мудро и дальновидно не обращал внимание на «брачные игры» и забавы молодёжи. В которые, помимо воли и вопреки собственному желанию, самым беспардонным образом был втянут ни в чём не повинный я.

– Остынь, капитан! – Пресёк начавшуюся было разгораться размолвку он. И, давая понять, что, если и не целиком и полностью на моей стороне то, в любом случае, не против отработать, предложенную вашим покорным слугой, версию, обращаясь к Майе, вежливо поинтересовался. – Снимки через сколько будут готовы?

– Самое малое, через час. – Моментально сориентировалась молодая женщина. И, толсто намекая на тонкие обстоятельства, обвела многозначительным взглядом пустырь. – И это, не считая времени, которое потребуется на дорогу до лаборатории.

– Что ж, значит, как только всё сделаете, сразу же ко мне в кабинет. – Кивнул Позняков. И, подводя черту, резюмировал. – А мы за это время выясним, где в окрестностях находится ближайшая точка приёма пищи и горячительных напитков. Являющаяся заодно гнездом разврата и порока.

Молча следивший за разговором я, уже было направился к жигулям Позняков. Но, увы, всё оказалось не так просто. И мой, запрятанный глубоко внутри, «интуит», снова дал о себе знать. Как вы уже, наверное догадались, лёгким уколом боли, усиливающимся с каждым шагом, деланным в сторону машины.

«Да, что же это такое, блядь»! – С отчаянием подумал я, едва не схватившись за бестолковку. – «И, когда же всё блядство, закончится»!

А, как видно, читающий мои мысли сатрап, в свою очередь тут же отреагировал ещё одной вспышкой довольно-таки неприятных ощущений. И, бедный и несчастный, ведомый на очень и очень коротком поводке, ваш покорный слуга, вынужден был развернуться на сто восемьдесят градусов и, так как неприятные ощущения мгновенно прекратились, направиться в сторону участкового.

Так как кому, как не работающему «на земле» стражу социалистической законности, было знать, где находится ближайшее «гнездо порока».

– Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант. – Согласно табелю о рангах и, по всей форме, начал разговор я.

– Слушаю вас. – Не очень довольно, но и бе особого раздражения в голосе, ответил он.

Далее, озвучив свой интерес и задав ещё парочку уточняющих вопросов, я выяснил всю необходимую информацию и, так как не хотел повторения Васиной ревности и сопутствующих ей весьма неприятных мыслей, крикнул, уже садящемуся за руль Познякову.

– Товарищ майор! Может, Майю Алла отвезёт? Пусть она с нашим кинологом до управления доедет? А мы с вами посетим одно злачное место?

После моих слов последовала небольшая заминка, в течении которой мой непосредственный начальник что-то решал в уме. И, наконец, прийдя к одному ему известному но, судя по дальнейшим действиям, вполне определённому выводу, он вежливо выпроводил эксперта-криминалиста из автомобиля и приглашающе махнул мне рукой.

– Садись, Коля. Прошвырнёмся к этому твоему, «злачному месту».

И я, старясь не обращать внимания на недовольный бубнёж и, такой же не обещающий в будущем ничего хорошего, взгляд Василия, устроился на заднем сидении. Изо всех сил пытаясь удержать шаловливый язык за зубами и не ляпнуть что-нибудь, задевающее нежные чувства нашего романтично настроенного капитана.

Который, вместо поездки с очаровательной молодой девушкой, вынужден был довольствоваться нашим с Анатолием Викеньтьевичем, обществом.

– Что задумал? – Трогаясь с места, задал вполне закономерный вопрос начальник, пытаясь поймать мой взгляд в зеркале заднего вида.

– Да так… – Неопределённо покрутил в воздухе раскрытой ладонью я. – Свербит что-то внутри… И всё.

Большего, даже при всём своём самом горячем желании, рассказать я, сами понимаете, просто не мог. К тому же, выглядело бы это, как ни крути, очень и очень странно.

Какой, скажите пожалуйста, нормальный человек поверит в мои внезапные и, тут же моментально проходящие, вспышки головной боли? Служащие кнутом, твёрдо и безжалостно указывающим мне единственно правильное направление моей жизнедеятельности вообще, и конкретных поступков, в частности.

– Ладно, с этим всё ясно. – Не стал вдаваться в никому не нужные подробности майор. И, выруливая с пустыря на заасфальтированную дорогу, небрежно полюбопытствовал. – Куда ехать-то?

– Участковый сказал, что здесь недалеко. – Перегнувшись через переднее сидение, указал направление я. – Вон за той пятиэтажкой нужно повернуть налево и потом, метров через триста, ещё раз.

Как выяснилось, мои штурманские способности оказались на высоте. А, возможно, нашему безошибочному прибытию прямо к искомой точке, способствовали точные и подробные сведения, предоставленные старшим лейтенантом. Размышлять на эту тему я не стал и, как только жигули Познякова остановились возле крыльца, раскрыл дверцу и покинул машину.

– Закрыто. – Констатировал очевидный факт, поднявшийся следом за мной по ступенькам Василий.

– Через час начнут. – Постучал я по стеклу, на которм масляной краской и с помощью трафарета были изображены часы работы. И, не давая ему произнести не слова, высказал догадку. – Но это не значит, что внутри никого нет. Сам кумекать должен, что до того, как начать приём посетитеелей, нужно убрать, привести всё в порядок и, конечно же, что-нибудь приготовить.

– Пойдёмте с заднего хода. – Соглашаясь со мной, предложил пошедший Анатолий Викеньтьевич. – Ломиться в закрытые двери не стоит. К тому же, всё знают, как «ходють» нормальные герои…

Как перемещаются эти самые, придерживающиеся общечеловеческих принципов, мужественные индивидуумы я, разумеется, тоже не помнил. Но, судя по предложенному начальством маршруту, как правило, они редко выбирают кратчайший путь, соединяющий начальную и конечную точки. Предпочитая, как думается, чаще ходить в обход.

Как и предполагал Позняков, замызганная дверь с обратной стороны здания оказалась не заперта. Чем мы, без малейших угрызений совести, и воспользовались. Оказавшись в довольно скудно освещённом сорока ваттной лампочкой коридорчике. Выведшем нас в заставленную деревянными ящиками и картонными коробками подсобку.

Впрочем, долго пребывать в одиночестве и наслаждаться затрапезными видами изнанки красивой жизни нам не дали.

– Вы кто такие? – Требовательно и, с явной угрозой в голосе, поинтересовался тучный мужчина то ли армянской, то ли азербайджанской наружности. – Я сейчас милицию вызову!

– А мы и есть милиция! – Тут же, то ли пресёк, то ли успокоил мужика Василий. – И, достав из кармана и помахав перед его лицом корочками, попросил. – Назовите, пожалуйста, ваши паспортные данные и занимаемую должность.

– Ахмет Каримов. – Тут же принял смиренный вид дядька. – Работаю замдиректора и, в его отсутствие, уполномочен решать все возникающие вопросы. – И, в свою очередь, осторожно попытался выяснить нашу с коллегами подноготную. – А вы… часом не из ОБХСС?

– Свердловский Уголовный Розыск. – Отрекомендовался молчащий до сих пор Позняков. И, не давая Каримову вставить ни слова, приоткрыл завесу тайны. – Сегодня утром на пустыре обнаружен труп. И, судя по некоторым косвенным данным. – Тут он бросил многозначительный взгляд в мою сторону, последние часы перед смертью он провёл в вашем ресторане.

– Может, и провёл. – Пожал плечами заметно расслабившийся зам директора. И, так как смерть какого-то подвыпившего бедолаги беспокоила его гораздо меньше визита вышеупомянутого ОБХСС, равнодушно спросил. – А к нам, собственно, какие претензии?

Тут в голове у меня снова кольнуло и, наученный горьким опытом я не стал доводить дело до откровенного принуждения, а предпочёл, так сказать, «понять с полунамёка». Раз уж мой загадочный помощник недвусмысленно указывает на то, что пора вмешаться, значит – теперь мой выход.

– Можно мы осмотримся немножко. – Плавно вступил в разговор я. И, уловив тревожный блеск в глазах Каримова, поспешил успокоить. – Сами понимаете, наверху. – Тут я с умным и загадочным видом поднял глаза в потолок, давая понять, как высоко сидит наше неумолимое и суровое начальство. – Требуют отрабатывать все версии.

– Вы хотите побывать везде? – Заметно напрягся заместитель директора. И, показывая, что знает свои права, попытался упереться рогом. – В таком случае, мне необходим ордер на обыск.

– Ни в коем случае. – Примирительно выставил перед собой ладони я. – Складские помещения, так же как и таинства вашей бухгалтерии нас совершенно не интересуют. Равно, как и всё, что не относится непосредственно ко вчерашнему убийству.

– Не понимаю. – Уже, в общем и целом, почти сдавшийся Каримов, трепыхался, как мне кажется, просто по инерции. – Как связан наш ресторан и смерь какого-то несчастного забулдыги?

– Ахмет Алимович. – Снова вступил в разговор Василий. – Давайте, не будем усложнять, и без того не очень простую ситуацию. – И, твёрдо взглянув в глаза замдиректора, с нажимом пообещал. – А то ведь, мы и со всеми необходимыми бумагами вернуться можем. И, заодно, прихватив с собой представителей смежного и, как понимаю, очень не любимого вашей братией ведомства.

– Сейчас хозяину позвоню. – Хмуро бросил Каримов.

Но на грозного капитана его слова не произвели совершенно никакого впечатления. И, отодвигая плечём уже окончательно сдавшегося зама, он хмыкнул.

– Ваше право! Или, даже, можно сказать, святая обязанность. А мы, пока вы докладывать будете, быстренько пробежимся по залу. И, возможно, заглянем в раздевалку персонала.

Тут он вопросительно взглянул на меня. И, дождавшись подтверждающего кивка, решительно зашагал по коридору.

Несчастный Каримов, разрывавшийся между желанием немедленно поставить в известность директора и, при этом обязательно быть рядом с нами во время обхода, застыл соляным столбом. Но, так как ждать никто не собирался, он приоткрыл одну из дверей и, не особо заботясь о конфиденциальности информации, прошипел.

– Вера Ивановна! Немедленно позвоните Ашоту Тельмуразовичу! – Тут он понизил голос но, не настолько, чтобы мои чуткие уши не смогли расслышать последовавшие дальше слова. – Скажите, что у нас милиция с обыском!

Представив, сколько седых волос добавится в шевелюре незнакомого мне «Ашота» после такой «замечательной» новости, я слегка улыбнулся. Но, вот честное слово, не испытывая при этом ни грамма сочувствия.

Живите, согласно заповедям Создателя – и будет вам счастье! Которое есть ни что иное, как состояние души. И, кто виноват, что эдакие вот индивидуумы исчисляют его лишь количеством дензнаков или эквивалента, выраженного в золоте и бриллиантах?

Причём, как правило, наворованных и, как мне кажется, именно по этой причине, никогда не приносящих владельцам ни мира ни спокойствия. Не говоря уже о крепком душевном здоровье и стабильно и, самое главное, работающей без перебоев и срывов, нервной системе.

Глава 10

– Что искать будем, младшОй? – Тихо но, от этого не менее эмоционально, шёпотом спросил Василий. И, давая понять, что всё серьёзно и сейчас играем «по взрослому», уведомил. – Ты учти, родной. Ежели выйдет пшик, то всю нашу группу с говном смешают! – И, «скромно» выпячивая собственную роль, конкретизировал причину перманентного беспокойства. – А я, между прочим, за тебя по полной вписался!

«Ё-маё»! – С тоской и отчаянием подумал я. – «Кто бы мне самому сказал, что я тут делаю»⁈

Но, неведомый, но оттого не менее жуткий и, подозреваю, неизвлекаемый из моей головы, мучитель, как назло не дал ни малейших объяснений. Действуя жёстко и ведя меня к неведомой цели, словно умелый возница, стимулирующий активность лошади смачными ударами кнута.

Причём глаза у бедной животины, в роли которой в очередной раз выступал я, тщательно зашорены. Да и органы слуха, похоже, наглухо залеплены воском.

В общем, вот такая вот, прямо скажем, нерадостная картина. Из разряда «мы тебе даём пинка, а дальше – крутись как хочешь». Ну а, в случае малейшего отклонения от вектора, завуалированное по «самое нимагу» ценное указание, в виде следующей пиздюли, не заставит себя ждать.

Мы прошлись по обеденному залу. В котором я, несмотря на все потуги изобразить из себя всех известных детективов разом, не смог увидеть ничего подозрительного.

Свежие скатерти. Чисто вымытые полы, слегка пахнущие хлоркой. Угрюмые взгляды персонала и настороженно-недовольное сопение Каримова за спиной.

В общем, полная лажа. А так же туфта и ощущение абсолютно безнадёжной ситуации, в которую, по милости своего безжалостного мучителя, вляпался по полной.

– Что скажешь? – С тревогой и, по моему унылому виду поняв, что «эксперт облажался», взглянул на меня Анатолий Викеньтьевич.

– Здесь глухо. – Констатировал очевидные факты я. – Сами видите, после вчерашнего вечера всё тщательно и добросовестно убрали…

– И, что теперь? – Хмурясь и, как понимаю, вспоминая, где хранится заветная баночка с вазелином, прошипел Василий. И, почти умоляюще, еле слышно пробормотал. – Ты, младшОй, хоть какую-то зацепку найди! А то ведь, вздрючат за самоуправство и натянут по самые гланды!

– Пойдёмте раздевалку глянем, что ли? – Без особой уверенности предложил я.

Хотя, если честно, совершенно не понимал, что смогу увидеть среди рядов однотипных шкафчиков и висящей в них, выглаженной у официантов и «не очень» у кухонных рабочих и прочих тружеников сковороды и поварёшки, униформы.

– Где переодевается персонал? – Повернулся к заместителю директора Позняков. – Мы хотим осмотреть и убедиться, что не найдём ничего подозрительного.

Ахмет Алимович попытался что-то пробубнить про законность и ордер. Но, как видно, вспомнил об обещании Василия вернуться со всеми положенными бумагами и в компании сотрудников страшного ОБХСС и осёкся на полуслове.

– Идытэ за мной! – С каким-то кавказским акцентом выдохнул он.

И, наверное гадая, что криминального милиция может обнаружить в служебном гардеробе, поник плечами и выдвинулся вперёд, указывая направление.

Когда оказались в раздевалке, я с тоской, если честно, очень сильно граничащей с паникой, окинул взглядом ряды узких деревянных пеналов. По прихоти неведомого дизайнера, стоящих вертикально и навевающих воспоминание о чём угодно, но только не о «гнезде разврата и порока».

Хотя, учитывая то, что весь мой опыт ограничивался прошедшей с момента прихода в сознание неделей – то кто я такой, чтобы судить о том, как именно должно выглядеть место для смены гардероба с гражданского на служебный? В общем, пустили посмотреть – и ладно.

Судя по количеству отсеков, работало в этом заведении общепита человек десять Хотя, должно ведь быть гендерное разделение и, в таком случае, предстоит визит в «женскую часть».

Короче, тупо попялившись секунд двадцать я, понукаемый недвусмысленным покашливанием нашего бравого и, судя по его осуждающему взгляду, так не вовремя «вписавшегося» за меня капитана, приступил к осмотру.

Исповедуя старый, как мир принцип, «если не знаешь, что предпринять – займись хоть чем-нибудь». Ну или, по крайней мере, хотя бы попытайся изобразить хоть какое-то подобие, имитацию, так сказать, осмысленной деятельности.

Я тупо и, безо всякой надежды на результат, одну за другой открывал покрытые коричневым ламинатом фанерные дверцы. Ворошил чьё-то, висящее на крючках тряпьё и, так же индифферентно, закрывал шкафчики обратно. Чтобы, через секунду повторить это, ну о-о-очень продуктивное занятие.