Текст книги "Младший лейтенант милиции (СИ)"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– А комната? – Тут же задала следующий вопрос Вера.

Я назвал номер своей обители и, только после этого, был ещё раз расцелован и отпущен во свояси.

Подождав, пока по леснице простучат женские каблучки я, по-прежнему не зная, что со всем этим делать, засунул руки в карманы и неторопливо побрёл к ближайшей остановке общественного транспорта.

– Гроб вскрывать будем? – Вырывая из воспоминаний, вернул меня к реальности хриплый голос.

– На хер, на хер! – Тут же озвучил дальнейшие действия кладбищенских рабочих один из санитаров морга. – Так повезём и сдадим с рук на руки.

– Ну, и славно! – Явно обрадовались труженики надгробий и могил.

И, так как на полагающийся в таких случаях магарыч надежды не было, не прощаясь покинули нашу, совсем не дружную и, образовавшуюся лишь волею случая, компанию.

Хотя, если уж быть до конца честными, шаловливые ручки к этому приложил и ваш покорный слуга. Правда, понукаемый, плотно угнездившимся в моей голове безжалостным и суровым тираном.

Но, кто ж про него знает? Да и, тьфу-тьфу-тьфу, очень надеюсь, что эти, строго конфиденциальные сведения, о том что с головой у меня не всё в прядке, не выдам никогда и никому. Так как дурку, ну о-очень не хочется. Да и с должности вылетать, тоже совсем не с руки.

Не то, чтобы это была совсем уж «работа мечты». Со всякой мразью и швалью дело иметь приходится. Трупы выкапывать, опять же. Не своими руками, вообще-то. Но, даже присутствовать при разрывании могилы – приятного мало.

Однако, как говориться, что есть – то есть. По крайней мере, другой работы мне, пока что, не предложили. А рассматривать в качестве заработка участие в проведшем всего лишь две несчастных репетиции Вокально-Инструментальном Ансамбле – тоже пока ещё вилами по воде писано.

Не-е, старт-то, наверное, не плохой. Да и песенки, что ни говори, получаются у нас забойные. Но строить на этом будущее я бы, пока что, поостерёгся. Да и, даже сложись всё как надо, слава больного на голову артиста, совсем не прельщала.

В общем, про своё садистское и демоническое «альрер эго» я собирался молчать в тряпочку. И, подождав, пока дюжие санитары, обмахнув загодя припасённым веником комья земли, загрузят гроб в труповозку, уселся вместе со всеми остальными участниками эксгумации в выделенную для этой цели Районным Отделом машину и отправился к месту службы.

– Выкопали? – Первым делом, поинтересовался непосредственный Василий, едва я вошёл в кабинет.

– Угу. – Нехотя буркнул я, выискивая глазами литровую банку с кипятильником. И, наливая в стеклянную ёмкость воду, полюбопытствовал. – Викеньтьичь где?

– У криминалистов. – Сообщил информированный больше меня капитан. И, что-то вспомнив, выдал. – Тебя, кстати, Людочка зайти просила. – То ли звонили заму по твоему поводу, то ли ещё что…

– Счас, похлебаю маленько, и схожу. – Отложил визит к секретарше я.

И, понимая, что пытать Васю на предмет не имеющихся у него сведений попросту глупо, выпросил у него пол пачки печенья.

– Должен будешь. – Отдавая заначку, процедил Василий.

Но, так как особого недовольства в его голосе не послышалось, я беспечно согласился.

– Само-собой.

А затем, выхлебав два стакана и сметя со стола крошки, выбросил использованную обёртку в мусорку и направился к потребовавшей меня пред свои светлые и прекрасные очи, Людочке.

Слегка пеняя себе за отсутствие в кармане пиджака, столь необходимой при свидании с особами, приближённым к императору, дежурной шоколадки.

Но, кто ж знал, что как раз сегодня предстоит это волнующее и, чего-то да значащее, рандеву. А то, я бы всенепременно.

И не надо ехидно усмехаться, прозрачно намекая на выклянченные у сердобольного Васи, и нагло стресканные в одну харю, пол пачки печенья.

С таким подношением меня бы навеки записали в дебилы и нищеброды. Так что, мысленно сотворив Святой Круг и, попросив благословения Создателя, предварительно постучавшись и дождавшись разрешающего «войдите» я открыл дверь приёмной. И, как и полагается блюдущему субординацию и хорошо знающему своё место младшему лейтенанту, вежливо и осторожно спросил.

– Вызвали?

Глава 20

– А-а, Петров? – В голосе секретарши послышалось какое-то радостное удивление. – Заходи!

– Что хотел? – Пользуясь тем, что на лице у девушки, не то, чтобы сияла но, явно обозначалась приязненная улыбка, я панибратски кивнул на кабинет замначальника ГУВэДэ. И заговорщицким тоном уточнил. – Вроде бы в последнее время я по крупному не косячил?

– А, по мелкому, значит, грешки имеются? – Притворно-строго сдвинула бровки «всемогущая», в кавычках, чиновница. И, явно страдая от излишнего любопытства, потребовала. – А ну-ка, колись давай, злостный нарушитель!

– Ни сном, ни духом. – Шутливо вытянувшись в струнку, бодренько отрапортовал я. И, машинально сотворив Святой Круг, неизвестно с какого перепуга, ляпнул. – Вот те крест!

– Бога нет. – Показательно погрозила пальчиком красавица. Но, так как вступать в религиозные диспуты была не намерена, не стала педалировать тему. Правда, мимолётом заметив. – Крест у тебя какой-то странный? А потом, очевидно вспомнив, что я из Прибалтики, полюбопытствовала. – Ты католик, что ли?

«А хрен его знает». – Чуть было по-простецки не ляпнул я.

К счастью, вовремя сообразил, что любое слово, позволяющее заподозрить меня в амнезии может пойти во вред, прикусил язык и постарался перевести тему.

– Так, зачем вызывали-то?

– Тебя вечером «наверх» приглашают! – Сделав страшные глаза, почему-то шёпотом, доверительно сообщила помощница полковника. И, взяв из специальной подставки аккуратно отрезанный квадратик белой бумаги, переписала мне номер телефона. – Сказали, позвонить, как можно быстрее!

Что это за «верх» было немножко непонятно. Хотя, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что кто-то из высокого начальства, решил взглянуть на отличившегося героя и, как минимум, составить собственное мнение.

Само-собой, хотелось бы помечтать о награде. О чём-нибудь существенном, вроде медали или ордене. Ну и, соответствующей материальной составляющей, куда ж без этого.

Но, так как сильные мира сего живут в особой, я бы сказал, несколько отличающейся от обитания простых смертных, Вселенной, загадывать было глупо. Ведь, при том, кажущемуся обывателю недостижимом, всемогуществе, они оставались простыми людьми.

Подверженными перепадам настроения, эмоциям, личным симпатиям и, порою переполнявших их совершенно противоположным чувствам.

«Храни нас, пуще всех печалей, и барский гнев, и барская любовь»! – Помимо воли всплыло в памяти.

От чего я зябко поёжился и невольно передёрнул плечами.

Что, конечно же, не осталось незамеченным наблюдательной секретаршей.

– Боишься? – Насмешливо процедила она, окинув меня высокомерно-презрительным взглядом. Но, через секунду, не в силах держать выбранную маску, прыснула в кулачёк. И обнадёжила. – Не дрейфьте, юноша! Думаю, именно в этот раз, вас ждут исключительно одни приятные плюшки.

– Ага… По головке погладят и позволят взять с полки пирожок! – Расхрабрившись, моментально съязвил я.

– Ну да. – Не стала сеять не нужные надежды та. И, вмиг посерьёзнев, посоветовала. – Ты, главное, держи язык за зубами.

– Не дурак! Сам знаю! – Заверил я более искушённую в общении с высоким начальством красавицу. И, вопросительно кивнув на ведущую в коридор дверь, спросил. – Так, я пойду?

– Вали уж. – Благосклонно отпустила меня она.

После чего ваш покорный слуга покинул приёмную. Чтобы встать у широкого окна и продумать линию поведения.

А помощница замначальника ГУВэДэ, скосила накрашенный глаз на включенный селектор.

Сидящий же в кабинете Олег Станиславович почесал подбородок и тихонько крякнул. Плохо, когда подчинённые общаются с руководством через головы вышестоящего начальства. Но, так как в данном, конкретном случае, инициатива исходила не от Петрова, вменить ему было нечего.

К тому же, по давно блуждающим по управлению слухам, этот, не меру удачливый юноша, невольно ухитрился оказать такую услугу, за которую любому нормальному человеку было бы ничего не жалко.

Мысль о личной беседе и «отеческом», в кавычках, напутствии, после быстрого размышления, он отмёл сразу. Это ведь получается, недвусмысленное нарушение субординации. Будто он, с помощью этого мелкого выскочки, что-то мутит в обход занимающего более высокое кресло, генерала.

Так себе ситуация, если честно. В общем и целом, не стоящая выеденного яйца. Но, кто знает, что может случится в будущем. А о личной беседе перед вызвовом Петрова на ковёр, начальнику главка было бы доложено обязательно.

Так что, в принципе, он поступил правильно. Прослушал разговор. Сделал соответствующие выводы. А дальше, как говориться, «будем посмотреть».

На этом Олег Станиславович поправил галстук и, налив из графина воды, переключился на другие, более важные и требовавшие его непосредственного внимания, задачи.

– Что хотели? – По-простому поинтересовался Василий, когда я вернулся в наш кабинет.

– Наверх вызывают. – Не стал скрывать правду я.

– В смысле? – Капитан поднял глаза к потолку, и уточнил. – К генералу?

– Не-е, к кому-то из городской верхушки. – Вытаскивая из кармана белый прямоугольник, известил я. И, решив не откладывать дело в долгий ящик, принялся крутить диск телефона.

– А-а, это по поводу катастрофы. – Понимающе протянул старший коллега.

Но, так как, после нескольких долгих гудков, на том конце провода сняли трубку, я ему не ответил. А, подтверждающе кивнув и, толсто и прозрачно намекая, что сам не в курсе, неопределённо пожал плечами.

– Приёмная Бориса Николаевича. – Услышал я. – Вы по какому вопросу?

И, так как вообще не представлял, с чего начать, попросту представился.

– Младший лейтенант милиции, Николай Петров. – Отрекомендовался я. – Моё руководство дало мне этот номер и велело позвонить.

– Да-да! – Отчего-то обрадовалась собеседница. И, немного зачастив, уведомила. – Вас хотят видеть в пять часов вечера. – И, давая понять, что рассматривают меня исключительно в качестве желанного гостя, заботливо поинтересовалась. – За вами прислать машину?

Долю секунды посомневавшись и, прикинув то, что положено в таких случаях примерять к носу, я предпочёл отказаться.

Бесспорно, прокатиться в начальственной чёрной «Волге» – хорошее удовольствие. Но, ведь при этом, весь день буду сидеть, как на иголках. А всем известно, что «ждать и догонять» – самые худшие из зол, что могут выпасть на долю разумного человека.

К тому же, в этом случае мой визит в «высокие сферы» явно не останется незамеченным всеми сотрудниками ГУВэДэ. А оно мне надо? Плодить завистников на ровном месте – много ума не требуется. А людишки, в том числе, и в милиции, служат разные.

Ну и, последним, тоже немаловажным фактором, была возможность, под благовидным предлогом слинять с работы пораньше. И, хотя вызов был, так сказать, «полуофициальным», думаю, что ни одна бл… То есть, простите, ни одно слишком заинтересованное лицо, не посмеет поставить мне это в вину.

– Спасибо, не стоит беспокоиться. – Медовым голосом поблагодарил я. И, так как всё ещё был не в курсе некоторых географических нюансов славного города Свердловска, вежливо попросил. – Назовите, пожалуйста, адрес.

– Вы что, не знаете, где находится Горком Партии? – Задохнулась от возмущения женщина на другом конце провода. И, негодующим тоном указывая на глубину моего падения в её, околоначальственных глазах, процедила. – Ну, знаете ли, юноша! Я была о вас гораздо лучшего мнения!

После чего, не прощаясь, попросту прервала связь.

«Ну, ни фига се»! – Очумело выпал в осадок я, осторожно опуская пластмассовую трубку на рычаг. – «Вот же, дура номенклатурная»!

Вслух озвучивать свои мысли, сами понимаете, я не стал. А, вместо этогго, осторожно задал вопрос явно гревшему уши Василию.

– А где у нас Городской Комитет Партии?

Чем вызвал непритворное удивление и изумлённый взгляд выпученных глаз.

– Ты чё, младшОй, с Луны свалился? – Покрутив пальцем у виска, усмехнулся капитан. – Так на Площади Ленина, вестимо! Которая, сам понимаешь, находится в центре Свердловска и с неё начинается Проспект Ленина!

«Бля-а! И, в самом деле, затупил»! – Мысленно укорил себя я. – Надо бы сообразить, что в любом, мало-мальски значимом населённом пункте Советского Союза, главную площадь называют именем Вождя Мирового Пролетариата.

Ну а учреждения властных структур, соответственно, располагаются в непосредственной близости к этой географической точке.

Вызвав в памяти карту славного города Свердловска, я прикинул маршрут и, следав вывод, что пешком смогу добраться минут за пятнадцать, спросил у Василия.

– Как думаешь, пораньше с работы свинтить получится?

Но, вместо уже раскрывшего рот капитана, мне ответил вошедший в отдел Анатолий Викеньтевич. Вернее, с любопытством поинтересовался.

– Это по какому поводу?

– Да вот… В горком вызывают… – Давая понять, что «кругом невиноватый», пожал плечами я. И, для пущей убедительности, добавил. – К пяти вечера…

При этих словах майор с капитаном многозначительно переглянулись и Позняков, критически осмотрев меня с ног до головы, удостоил ответом.

– После двух можешь сваливать.

– Да, зачем так рано? – Искренне удивился я. И, показывая, что «уже совсем-совсем местный», поделился выработанным планом. – Тут же, всего пятнадцать минут ходу!

Чем вызвал тяжкий вздох и немного негодующее покачивание головой.

– Домой заедешь. – Как дитяти малому, принялся растолковывать начальник. – Сменишь рубашку, погладишь брюки и вообще… – Он с иронией посмотрел на мои ботинки и, закрыл вопрос, вытащив из шкафа целый ворох картонных папок. – На-ка вот. Пролистай пока, и займись должным оформлением…

А я, представив свой, в общем и целом, не то, чтобы неряшливый но, если можно скзать, «повседневный» и рабочий вид, почувствовал, что немножко краснею. И мысленно поблагодарил умудрённого жизнью старшего товарища.

Ну да… Визит к высокому начальству – дело такое… Неоднозначное, прямо скажем. И тут уж, как говорится, всякая мелочь может быть «в строку». А встречают, как известно, по одёжке.

Ну а ум свой показывать, перед сильными мира сего, мелкой сошке вроде меня, вообще не следует. Не нравятся людям умники. Выскочками их считают, недолюбливают, и так далее, и тому подобное…

Так что, как ни крути, а совет Познякова был как нельзя кстати.

– Спасибо, Анатолий Викеньтьевич! – Выразил я свою искреннюю благодарность.

И, следуя указанию, уселся за стол и начал строчить отписки по находящимся в производстве и висевшими дамокловым мечём над, теперь уже нашими головами, нераскрытыми делами.

Занятый писаниной, я чуть не пропустил обед. Но, урчащий желудок вовремя дал о себе знать. Так что я, спрятав папки и сочинённые мною опусы под ключ, сбегал в столовую, чтобы заморить червячка.

Не хватало ещё опозориться перед партийным бонзой.

В общем, на раздаче я взял аж две порции. И, так как никого из своих немногочисленных знакомых не встретил, молча умял приобретённое изобилие, отполировав парой стаканов компота.

На крыльцо управления я вышел в четырнадцать ноль-ноль и направился в сторону автобусной остановки. До встречи с неведомым Борисом Николаевичем ещё три часа. Так что, времени хватит на всё, и даже с запасом.

Дома (хе, два дня пожил на любезно предоставленной Сергеем и Викой квартире, а уже самонадеянно считаю её своим домом!) я не только сменил рубашку и погладил брюки. Я даже на всякий случай принял душ. А то мало ли. Вдруг начальственные и номенклатурные носы устроены как-то особенно.

И смогут уловить какой-то лишний, непривычный и тонкому обонянию запах. Свойственный без году неделя работающим в убойном отделе младшим лейтенантам милиции.

До того, как облачиться в чистую рубашку и натянуть блистающие острыми, так что, казалось, можно легко порезаться, стрелочками брюки, я ещё раз немного перекусил.

Ведь – и это все знают! – принятие пищи успокаивает. Вот и я решил заморить червячка, приводя в порядок нервы и вообще… Сытый человек он… я бы сказал, менее склонен к непродуманным телодвижения и не взвешенным высказываниям.

Наконец, без пяти четыре, я решил, что тянуть кота за яйца не имеет смысла и, напоследок осмотрев себя в висящем в прихожей зеркале, вышел за порог.

Путь до горкома партии ничем примечательным не запомнился. Меня не остановил наряд милиции для проверки документов. Скучающие от безделья хулиганы не попытались стрясти у меня мелочь.

И даже какого-нибудь завалящего пожара, поучаствовав в котором и, непременно спася из горящего дома десяток прекрасных девушек и пяток испуганно орущих младенцев, я бы получил уважительную причину не идти на эту, прямо скажем, не сильно воодушевляющую встречу, не случилось.

Но, коль уж партия, в лице личной помощницы неведомого мне Бориса Николаевича сказала «надо», мне ничего не оставалось, как бодренько взять под козырёк и ответить всенепременным «есть». Так как игнорировать приглашения в «Высокий Дом», в общем-то, можно.

Вот только о карьере при этом, придётся смело и навсегда забыть. Если, конечно, вы не выходец из глухой сибирской деревни, предел мечтаний которого – получить городскую прописку и койко-место в общежитии какого-нибудь сталеплавильного или шинноделательного завода.

Прислушавшись к себе я с удивлением понял, что мысль о глубокой и удалённой от «очагов культуры и цивилизации» провинции вовсе не вызывает у меня отторжения. А, напротив, вдруг повеяло чем-то радостным и спокойным.

Повседневными заботами, связанными с выращиваем урожая, тучными стадами скота. А так же лаской нежных девичьих объятий и теплом маленьких детских ручонок.

И ещё появилось чувство ущербности. Словно мне отрезали руки, при этом заткнув уши и завязав глаза.

«Привидится же хрень всякая». – Остановившись, потряс явно думающей куда-то не в ту сторону бестолковкой, я. – «Руки ноги целы, зрение и слух в норме. Да и вниманием слабого пола, как будто не обделён… Чё те надо, дятел безрогий, а»?

Не шибко интеллигентные но, зато очень и очень конструктивные мысли, помогли вернуться к действительности. И, постаравшись выбросить мимолётное наваждение из головы, я целеустремлённо поднялся на крыльцо.

А, вот что делать дальше, я так и не понял. Так как инструктировали меня лишь в общих чертах. А в конце, уязвлённые моим незнанием Свердловских реалий, вообще в сердцах бросили трубку.

– Вы к кому, молодой человек? – Вежливо, но твёрдо, поинтересовался сидящий за специальным столиком дежурный милиционер с погонами старшего сержанта.

– Мне к пяти назначено. – Слегка робея, тихонько проблеял я. – К Борису Николаевичу…

– Документики можно ваши? – Еле заметно усмехнувшись, потребовал страж порядка. И, после того, как я раскрыл перед ним бордовую книжицу, кивнул. – Коллега, значит…

«Гусь свинье не товарищ». – Отчего-то захотев похулиганить, чуть было не ляпнул я.

К счастью, моего убогого ума хватило, чтобы сдержать свой дурной язык и не нажить, если и не врага то, как минимум, недоброжелателя на абсолютно ровном месте.

Человек делает порученную ему работу. И не его вина, что ты испытываешь мандраж и готов сорваться на первом встречном.

К счастью, проблема разрешилась сама-собой. В вестибюль спустилась одетая в деловой вариант женского костюма особа и, пристально вглядевшись в меня, спросила.

– Петров?

– Он самый. – Машинально вытянувшись по стойке смирно, Отрапортовал я. И тут же полюбопытствовал. – Это я с вами разговаривал?

– Со мно. – Сухо подтвердила неприветливая дамочка. И, успокаивая охранника, произнесла. – Ваня, этот со мной.

– Как скажете, Валентина Игоревна. – Не стал спорить несущий вахту милиционер. И, сделав разрешающий жест рукой, предложил. – Проходите!

Вслед за чиновницей я поднялся по ступенькам и мы подошли к лифту.

– Надо же… – Скосив на меня глаза, с неопределённой интонацией пробормотала та. – Вы именно такой, как и представляла.

– В смысле? – Не очень-то понял я суть высказывания. И, заранее открещиваясь от каких-то, заочно приписываемых мне особенных качеств, застенчиво пробормотал. – Обычный, рядовой сотрудник милиции.

– Надо же… Он ещё и скромный! – Еле слышно но, с явно звучащим ехидством в голосе, усмехнулась сопровождающая. – А с виду – хоть плакат рисуй.

Польщённый высокой оценкой моего морального облика и моих же общечеловеческих качеств, я промолчал. А при упоминании печатной продукции, призванной напутствовать на верный идеологический путь массы, в голове появился невесть откуда взявшийся гигантский телевизор.

Метров эдак двадцать на десять и висящий на стене какого-то фантастического здания. Он показывал наше с ребятами выступление и огромное море людей, внимательно слушавший исполняемую песню.

«Бред сивой кобылы». – Вяло подумал я.

И, вслед за помощницей загадочного Бориса Николаевича, вошёл в просторную приёмную.

Глава 21

– Посиди пока, я доложу. – Кивнула на стоящие у стены стулья женщина. И, поколдовав с селектором, произнесла. – Борис Николаевич, прибыл Петров.

– Пусть подождёт. – Услышал я ответ вызвавшего мере пред свои светлы очи начальника. – И, пожалуйста, Валя. Распорядись через десять минут подать машину. – Продолжил он и прервал связь.

«Хорошо в стране советской жить»! – Слега ёрничая, подумал я. – «И транспорт служебный, и деловитая секретарша».

Но озвучивать свои детские комплексы я не стал. А просто уселся на предложенное место и принялся разглядывать интерьер предбанника.

Десять минут пролетели… как и положено десяти минутам тягостного ожидания. Но, раз в здании хорошо топили, а стулья в городском комитете партии были не в пример удобнее лавочек на остановках общественного транспорта, жаловаться не буду. Посидел, да и посидел. Не на промозглом ветру, под дождём со снегом – и ладно.

– Так вот ты какой! – Вывел меня из задумчивой полудрёмы зычный голос вошедшего в приёмную мужчины. – Ну, здравствуй, герой!

– Здравствуйте… э-э-э… Борис Николаевич… – Слегка опешив, застенчиво пробормотал я. И, вскочив с насиженного места, сдерживая невесть откуда взявшийся зевок, промямлил. – Младший лейтенант Петров по вашему приказанию прибыл!

– Ну, во первых, про приглашению. – По доброму усмехнувшись, принялся расставлять точки над «Ё» Борис Николаевич. – А, во вторых, прекрати стесняться и пунцоветь, словно красна девица!

Про то, что краснею и стесняюсь, я был ни сном не духом. Но, раз уж высокое начальство сказало «прекратить», пусть так и будет.

– Так точно, Борис Николаевич. – Встав по стойке смирно, молодцевато гаркнул я. – Есть перестать краснеть и стесняться!

– Вот, это другое дело! – Одобряюще хлопнул меня по плечу мужчина и, кивком попрощавшись с секретаршей, призывно махнул рукой. – Следуй за мной!

Что, собственно, я и сделал. Еле слышно прошептав хозяйке предбанника «до свидания» и направившись за уверенно двинувшимся по коридору начальником.

– Залезай давай! – Устраиваясь на заднем сидении ожидавшей у крыльца чёрной «Волги», призывно мотнул головой Борис Николаевич.

И, так как «удобное» место, с противоположной от стороны водителя занял сам, мне ничего не осталось делать, как обойти машину и забраться автомобиль с другого боку.

При этом по затылку мазнул чей-то недобрый, обещавший скорые неприятности, злой взгляд. На секунду обернувшись, я увидел дородного мужика, сверлившего меня глубоко посаженными глазами. И – хуй ложу под топор! – (то есть простите, клянусь всем святым и тем, что мне дорого) крестовый поход этот тип объявил именно по мою душу.

«Странно»… – Усаживаясь в салоне номенклатурной машины, принялся размышлять я. – «Вроде бы, с этим типом ни разу не пересекались. А смотрит волком»…

Тут в голове слегка кольнуло, не давая расслабиться. И я понял, что мой внутренний палач пытается о чём-то напомнить. А, так как дорогу в последнее время я перешёл лишь нескольким хулиганам, которых по настоянию майора милиции пришлось, в принципе, отпустить, то мысли мои устремились в единственно правильном и возможном направлении.

«Уж не „всемогущий“, в кавычках, „папа“, под которого прогибаются сидящие „на земле“ майоры советской милиции, обратил на меня свой пристальный и светлый взор»? – Риторически подумал я.

И тут же, словно в подтверждение мыслей, на краю сознания появился недружественный образ участвовавшего в мелкокрысятническом гоп-стопе начальственного сынка.

Который, кстати, внешне совсем не был похож на своего свиноподобного родителя. Что, кстати, ни о чём не говорило. Так как мальчики часто повторяют генетическую линию матери, не имея при этом даже отдалённого свойства с батей.

Сделав зарубку в памяти, я чуть было не сморозил глупость. Спросив у, как понимаю, благосклонно ко мне настроенного, Бориса Николаевича про злобно смотрящего индивидуума.

К счастью, сидящий в моей голове цербер не дал опростоволоситься. Выдав свой интерес к затаившему злобу партийцу. В моей многострадальной и, как только что снова выяснилось, не очень умной и предусмотрительной голове, снова стрельнуло болью и я прикусил язык.

И то верно! При всех прочих равных, и даже учитывая испытываемую ко мне симпатию намечающегося покровителя, вряд ли он примет мою сторону при открытом противостоянии с коллегой по партии. Знаете, «честь мундира» и всё такое… Так что, скорей всего, разбираться с этой заразой придётся по-тихому и, боюсь, не совсем законными способами.

При мыслях о решении проблемы, правая рука невольно потянулась к явственно представленному рабочему ножу. А в голове сами-собой зазвучали произносимые на неведомом языке слова.

Извещающие всему миру о том, что я – свободный разумный. Действующий согласно общепринятым принципам и готовый нести полную ответственность за свои поступки.

И, хотите верьте, хотите нет… Угнездившийся в моей голове неведомый страж, время от времени терзающий мой мозг и, словно слепого кутёнка направляющий по ведомому только ему руслу, на наказал за подобные мысли.

Что, с одной стороны было весьма странным. А, с другой, как ни крути, вполне уклыдвалось в, показавшейся мне вполне логичной, канву.

И совсем не противоречило нормам, невесть откуда взявшейся в воображении морали. Согласно которой каждого судят по делам, а выкрутасы, позволяющие отмазать преступника от вполне заслуженного наказания, невозможны в принципе.

«Волшебная страна какая-то». – Зажмурившись от удовольствия, радостно подумал я. – «Место, где зарвавшийся негодяй сразу же получает по заслугам. А общество, не только не осуждает вынесшего приговор и на месте приведшего его в исполнение а, как ни странно, всеми силами приветствуем принятое положение вещей».

– О чём задумался? – Прервав мои размшлизмы, поинтересовался сидящий рядом Борис Николаевич.

– Да так… – Не желая посвящать потенциального патрона в совсем не соответствующие нынешним реалиям мысли, пожал печами я. – Вспомнилось кое-что… по работе…

– Слышал, тебя в убойный взяли? – С неопределённой интонацией продолжил выведывать подноготную мужчина.

– Ну да… – Подтвердил я. И, словно оправдываясь, смущённо пробормотал. – Так получилось…

– А по мне, так вполне хорошо вышло. – Уверенным тоном припечатал Борис Николаевич. – Служить участковым, в общем и целом, тоже почётно. Но в Городе, – клянусь, он так и произнёс, С Большой Буквы! – Возможностей гораздо больше.

– Ага… – Вспомнив про наш замечательный Вокально-Инструментальный Ансамбль с выбранным мной и, по неведомой причине ласкающим ухо названием «Локация Карьер». – Подтвердил я. – В мегаполисе всяко лучше, чем на периферии.

– Как ты сказал? – Удивлённо переспросил собеседник. И тут же, словно убеждая самого себя, вспомнил. – А, понял… Ты ж из Прибалтики… – А затем резко сменил тему. – В общежитие устроился? Прописали? – И, изъявляя милость, так сказать, «с барского плеча», выразил готовность посодействовать. – А то, если что – я помогу!

«Ты б лучше с отдельной квартирой помог, благодетель»! – Вспомнив про любезно предоставленное Викой и Сергеем временное жильё, хмуро подумал я.

При этом ощутив острое нежелание заселяться в общагу, где, как говориться, свободно «ни дыхнуть, ни пёрднуть».

Но вслух, разумеется, ничего такого не произнёс. Не по чину, да и вообще… Вряд ли «монаршая милость» распространится так далеко.

Скорее всего, меня чем-нибудь попотчуют и, вручив на прощанье написанный на клочке бумаги номер рабочего телефона, тут же выбросят из головы.

Но, поскольку «ноблис облидж», так сказать обязывает, а окружение просто не поймёт, я и сижу теперь в этой номенклатурной «Волге» и еду чёрт знает куда.

«Прости, Создатель, за упоминание имени Врага Твоего»! – Машинально попросил прощения у Всевышнего я.

И, поймав направленный на меня внимательный взгляд, волевым усилием удержался, чтобы не сотворить Святой Круг.

При этом прекрасно помня, что в официально не признанной но, общепринятой в этой стране религиозной доктрине, символом Веры является крестное знамение.

Вот такой странный выверт моего пострадавшего во время катастрофы сознания. Но бороться с ним, в общем и целом, я не видел никакой потребности.

Создатель един! А про то, как его зовут другие народы и на каком языке молятся, я ни с кем обсуждать не буду.

– Приехали. – С явным удовольствие констатировал Борис Николаевич. – И, выйдя из автомобиля и хлопнув дверцей, с доброжелательной интонаций предвкушающе известил. – В честь такого дорогого гостя Наина Иосифовна обещала побаловать чем-то особенно вкусненьким. – А потом, прищурившись и оценивающе посмотрев на меня слегка изменившимся взглядом, уведомил. – Да и девочки будут рады. Не зная, что сказать, я молча пожал плечам. А стоящий передо мной мужчина, вмиг посерьёзнел и, многозначительно погрозив пальцем, предупредил. – Смотри у меня!

Не очень-то понимая смысл этой многозначительной тирады, я только кивнул. А, когда поднялись по лестнице и вошли в довольно-таки большую прихожую огромной, как понимаю, квартиры, начал потихоньку въезжать. Так как две девочки, одна из которых оказалась начавшей формироваться девушкой, вперили в меня свои любопытные взгляды.

И выражение глаз старшей мне очень не понравилось. То есть, было оно вполне себе дружелюбным и, я бы даже сказал, каким-то воодушевлённо-ласковым. А вот что с этим делать я даже и не догадывался. Так как ещё одной влюблённой дуры, для полного счастья, мне как раз и не и не хватало.

Тем более, имеющей такого высокопоставленного папашку и, подозреваю, не привыкшей отказывать в удовлетворении собственных хотелок.

– Вот, привёз! – Радостно доложил Борис Николаевич хорошо ухоженной и явно следящей за собой женщине. И, подталкивая меня вперёд, представил. – Николай Петров! Младший лейтенант советской милиции и тот, кому мы обязаны жизнью Танечки!