Текст книги "Младший лейтенант милиции (СИ)"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Тут я вспомнил, что уже видел её мельком в Главном Управлении. Но, так как тогда она была занята беседой и знакомы мы не были, напоминать не стал.

– Привет, я Оксана. – Представилась она, с каким-то странным выражением оглядывая мою полуобнажённую фигуру.

При этом слегка заинтересованное выражение её мордашки вдруг сменилось на неодобрительно-презрительное. И, вызывая у меня когнитивный диссонанс, окружающее пространство окутало облако испускаемых девушкой феромонов.

«Блядь! С этим срочно нужно что-то делать». – Заполошно подумал я. – «Только бабских истерик нам не хватало»!

– Коля. – Пробубнил я в ответ. И, поспешно хватая лежащие на стуле шмотки, скрылся в каморке. И уже оттуда, через полузакрытую дверь, громко спросил. – Займёшься?

Отвечать мне не стали. А, вместо этого, вытащив заткнутые сзади за пояс палочки, деваха уплелась за барабаны и выдала скорострельную дробь.

«А ничё так»! – Мысленно констатировал я, застёгивая последнюю пуговицу на пиджаке. – «Ну, по крайней мере, силой её бог не обидел. Да и моторика вполне на уровне».

Моё появление в одетом виде встретили более благосклонно. Во всяком случае, выставленное на показ оценивающе-пренебрежительное выражение исчезло с высокомерной моськи. Да и сонм феромонов тоже сошёл на нет.

– Ты, что-ли тут главный? – Закончив колошматить по сольному барабану, запоздало полюбопытствовала девица.

– Не-а. – Покрутил головой я. И, глазами указывая на вошедшего в зал и державшего в руках стопку синих халатов Сергея, поспешил откреститься. – Он!

Церемония знакомства не заняла много времени. И, так как большую часть «такелажной» работы уже сделал я, а заботы по доводке до ума «кухни», по праву законной владелицы, взяла на себя Оксана, подключение усилителей не заняло много времени.

– Подождём Викторию, или что-нибудь погоняем? – Настроив свой бас, взглянул на меня Сергей.

– Да, собственно, мне без разницы. – Пожал плечами я. – Можем и побренчать.

– Тогда, для начала, спой то, с чем выступал в госпитале. – Попросил Сергей. И, пристроившись за одной из инструментальных колонок, раскрыл нотную тетрадь. – А я пока набросаю партитуру.

– Серёг… – Представив, что он сейчас будет пытаться на слух воспроизвести на бумаге то, что я и без того уже один раз сделал и прекрасно помнил, я слегка поморщился. – Я нисколько не сомневаюсь в твоём профессионализме. Но, пойми меня правильно… Те песни я и так помню. И, вечером обязательно запишу ещё раз. А мы, лучше, давай ту, последнюю, разучим.

– Что ж, может быть, ты и прав. – Закрывая колпачком ручку и откладывая её в сторону, согласился мой «полуначальник». И, встав со стула и надевая на плечи ремень бас-гитары, пробежался пальцами по струнам и вопросительно поднял брови. – Ля минор?

– Ка-неш-на! – Ухмыляясь, по слогам произнёс я. И, подойдя к микрфону, запел.

Ориентируясь на гармонию, Сергей тут же поддержал меня басами. А моментально ухватившая суть Оксана с неподдельным энтузиазмом вдарила по пластику ударной установки.

Куплет дискантом пропел я. А припев, как и до этого в машине Вадима, мы с Сергеем исполнили на два голоса.

И, едва мы закончили последнюю строчку, в зал вошла Виктория Ивановна. На ней был брючный костюм небесно-голубого цвета и сиреневая блузка.

Мы прекратили играть, а наша клавишница и солистка, с лёгкой улыбкой, поинтересовалась.

– А, что это вы такое поёте, мальчики?

– О, дорогая! – Во все тридцать два зуба, заулыбался Сергей. – Тебя-то и не хватало!

– Между прочим, я пришла, как и договаривались. – Притворно-обиженно надула губки Вика. И, хитро стрельнув в меня глазками, ехидно полюбопытствовала. – Вам не кажется, что это чисто женская песня?

– Куплет – да! – Тут же принял подачу наш художественный руководитель. – Но, так как припев, всё-равно лучше будет звучать на три голоса то, наверное, оставим всё как есть.

– А мне микрофон дадите? – Неожиданно вступила в беседу барабанщица. И, немного смущаясь, пояснила. – Солировать я, наверное, не смогу. Но подпеть иногда – пожалуйста.

– Замечательно. – Обрадовался Сергей. – У нас будет стопроцентно и полностью поющий коллектив!

– Моя партитура есть? – Поднявшись на сцену и приблизившись к клавишам, с любовью погладила электропианино Виктория.

– Не-а. – Снова покрутил головой я. А затем, задвинув гитару за спину и перевернув её грифом вниз, встал рядом с ней и попросил. – Подвинься, пожалуйста.

Пододвинув к себе микрофон и, отрегулировав по высоте, я на секунду прикрыл глаза и, мысленно воспроизведя мелодию, сначала исполнил проигрыш, а затем пропел куплет с припевом.

Мои пальцы порхали по клавишам и, словно делал это тысячу раз, выдал лихую импровизацию, перейдя к следующему куплету. После чего исполнил второй припев и, прекратив музицировать, вопросительно взглянул на Вику. – Запомнила.

– В общих чертах да. – Подтверждающе кивнула она. И, тут же, утрированно-капризным голосом, упрекнула. – Мальчики, вы бы хоть слова набросали, что ли!

– Вик, эту песню Коля прямо по дороге сюда написал. – Поспешил заступиться за, кругом невиноватого меня, Сергей. И, подобно экспрессивному жителю солнечной Италии, принялся возбуждённо жестикулировать. – Сам не могу поверить, прямо в машине! – И тут же, вспомнив про пятого члена нашего, потихоньку начинавшего сформировываться коллектива, уведомил. – Кстати, у водителя оказались довольно-таки приличные вокальные данные. Так что, я рискнул и пригласил его присоединиться к нам.

– А он точно подойдёт? – Осторожничая, как и всякая нормальная женщина, засомневалась Виктория. – А то, сам понимаешь… Вдруг только с виду нормальный. А, на поверку, окажется что негодяй какой-нибудь…

– Да не-е, Вик! – Поторопился успокоить супругу Сергей. – Вполне адекватный и совершенно вменяемый человек. – Тут, вспомнив, как Вадим предложил поучаствовать финансово в нашей поездке по городу, Сергей добавил. – Представляешь, даже взял на себя часть расходов на оплату по счётчику.

– Кстати, про это вы мне тоже, пока не рассказывали? – Тут же забыв про мгновенно вспыхнувшее и, так же моментально развеявшееся недоверие к пятому члену нашего коллектива, навострила ушки Виктория.

– Ну, в ВААП заехали. – Принялся описывать наши перипетии Сергей. – Кстати, там и оставили слова и ноты всех двадцати семи песен. – От упоминания количества материала, которого с лихвой должно хватить на полноценный концерт а, если считать «в виниле», то вполне себе на пару пластинок, наш художественный руководитель довольно зажмурился. – И, вообрази себе! Там нормальная тётка оказалась! Всё оформила как полагается и даже посоветовала не тянуть с регистрацией названия ансамбля!

– И? – Переводя взгляд с меня на мужа, виртуозно изобразила любопытство наша клавишница.

– Пусть он скажет. – Как-то мгновенно стушевавшись, отступил за мою спину Сергей.

А я, мысленно сотворив Святой Круг и, на всякий случай зажмурившись, пролепетал.

– Локация Карьер!

На что изумлённая Вика, вытаращившись и покрутив пальцем у виска, безапелляционно заявила.

– Мальчики, вы что? С дуба рухнули?

– А мне нравится. – Неожиданно встала на защиту выдуманного мною (мною ли?) имени коллектива, Оксана. – Во всяком случае, в дурацком изобилии «Льющихся песен» и «Плачущих», а так же «Голубых» и «Поющих» гитар точно не потеряемся!

– Полагаешь? – Начала отходить от первичного ступора Вика. А потом, прикрыв глаза, несколько раз прошептала по слогам. – Ло-ка-ци-я Карь-ер. И, снова взглянув на нас, выдала вердикт. – А, вы знаете, мне нравится! Только. – Тут она посмотрела на нас с Сергее взглядом строгой учительницы. – В будущем, попрошу не принимать судьбоносные решения без моего участия.

Сообразив, что буря в стакане воды миновала, Сергей облегчённо выдохнул и, окончательно переводя стрелки на меня, снял с себя всякую ответственность.

– Все вопросы к Маэстро. – На голубом глазу заявил он.

Не подозревая о том, что придумал мне творческий псевдоним, а так же, как говорит контингент особого сорта, «кликуху» и «погоняло», на все последующие годы.

Глава 7

– Таким образом, первоочередной задачей считаю повысить раскрываемость преступлений. А так же неустанно работать в направлении профилактики различного рода правонарушений. Как совершаемых против личности, так и предотвращать неправомерные деяния, ведущие к потере нашими согражданами потом и кровью нажитого имущества. – Начальник главка шумно выдохнул и, вытерев обильно выступивший трудовой пот, шумно уместил своё, надо сказать, весьма упитанное седалище, в начальственном кресле.

«Тяжело ему, наверное, борову эдакому». – Иронично подумал я, индифферентно глядя в окно. – «Чтоб такую галиматью нести, это ж надо как-то совсем по-особому мозги вывернуть. Возможно, даже наизнанку».

Сия развесёлая мысль заставила меня украдкой взглянуть на руководящее лицо, занимающее столь ответственный пост. Но, к великому сожалению, сгустков и ошмётков серого вещества, с единственной извилиной от фуражки, на его раскормленной морде не обнаружил.

Зато увидел ручейки пота, которые, несмотря на относительную прохладу, царящую в кабинете, стекали генерал-майору прямо на воротник.

Поскольку сегодня был мой первый официальный рабочий день в качестве советского стража порядка, особо я не напрягался. Ну и, не парился, соответственно. Слишком мелкая я сошка, чтобы столь высоко сидящая персона зачем-то обратила на меня своё царственное внимание. У неё, болезной, и без моей вшивенькой кандидатуры, мальчиков для битья хватает.

Держиморда в генеральских погонах как-раз принялась пропесочивать какого-то бедолагу, как понимаю, отвечающего за выявления и последующего задержания виновников карманных краж. Видимо, показатели этого самого «раскрытия» были недостаточно высоки. Так как несчастный, вставший со стула и с обречённым видом буравящий взглядом столешницу, получил на свою повинную голову целый ушат помоев.

«Ну да, ну да…». – Стараясь не зевнуть, подумал я. – «Это ж меч не сечёт повинную голову. А пару вёдер дерьма на неё вылить – завсегда пожалуйста. С превеликим удовольствием и чувством выполненного долга».

Усилием воли сведя обе челюсти вместе, я придал лицу сосредоточенное выражение и украдкой окинул взглядом кабинет. И в очередной раз поймал себя на мысли, что, возможно, сильно ошибся в выборе профессии.

«О, Создатель»! – С тоской думал я. – «Что делают здесь все эти люди? Ведь, более двух десятков человек битый час слушают праздные речи какого-то жирного мудака! И толку от этого пустопорожнего разглагольствования – ноль целых, хрен десятых»!

И, в самом деле… Этот, разожравшийся до безобразия и до неприличия заплывший салом, свинохряк просто крал у людей время. При этом ухитряясь безбожно упиваться Чувством Собственного Величия и, как мне кажется, совершенно не понимая, что производит совсем противоположное и весьма отталкивающее впечатление.

Общая черта всех дурных начальников, так сказать. Закостенелые в своей тупости, они искренне считают, что закручивают гайки. На самом деле лишь сжимая и доводя до критического состояния, готовую в любой момент лопнуть, пружину.

Но, так как деться с этой подводной лодки мне было не то, чтобы некуда но, скажем так, в ближайшее время не представлялось возможным, я мужественно терпел. Тем более, что двадцать моих соратников и, можно даже сказать, старших товарищей, с постным выражением лица делали то же самое.

Но, видимо, всё-таки я рано списал себя со счетов. Наивно полагаясь на старую, как мир истину, что «львы бабочкам не страшны». И, хотя, сидели мы на совещании вместе с Василием, взгляд генерал-майора, почему-то не задержался на его, ставшей вдруг совершенно неприметной физиономии и остановился на моей скромной персоне.

При лицезрении меня а, вернее, нового персонажа в этом скопище мазохистов, на лице а, вернее морде, занимающего высокую должность жиртреста, отобразилась мучительная работа мысли. И, так как синапсы на замкнулись и, соответственно, узнавания не произошло, генерал-майор грозно насупил брови и недовольно шмыгнул носом.

– Кто таков? – Сквозь зубы процедил он.

И как ни хотелось мне послать его по матери, волей-неволей был вынужден встать с такого уютного стула и, вытянувшись по стойке смирно, представиться.

– Младший лейтенант Петров. – Как и положено неофиту, я постарался придать своему фейсу долженствующее случаю выражение, имея при этом вид «лихой и придурковатый». – С сегодняшнего дня служу в отделе по расследованию убийств!

– Со школьной скамьи и сразу в убойный? – Недоверчиво покрутив головой которая, за отсутствием шеи, казалось, росла у него прямо из плеч, начальник. И, вдруг вспомнив отсутствующего на совещании а, вернее, не пожелавшего принимать участи в этом балагане, Анатолий Викеньтьевича, недовольно пошевелил губами. – Опять Позняков, в своей обычной манере, что-то крутит? Кстати, а где он сам? И почему не соблаговолил посетить утреннюю планёрку, а вместо себя прислал сосунка?

И, хотя я точно знал, что майор просто сидит в кабинете и ничем особым не занимается, взял грех на душу и, набрав полную грудь воздуха, нагло и беспардонно соврал.

– Работает с подследственным по позавчерашнему покушению на убийство санитара из военного госпиталя. А так же должным образом оформляет бумаги для передачи дела в суд!

– Это хорошо, что работает. – Хмуро, я бы даже сказал, злобно, процедил генерал-майор. – Но, видимо, не в его правилах было просто так, без хорошей взбучки и непременного нагибания, отпускать подчинённых. Да и, как он выразился, «сосунку» тоже надо было показательно обозначить его место в тутошней иерархии. И, шумно раздувая ноздри, этот кабанине бросился в словесную атаку. – А что у вас по цыганам?

Что, как он выразился «у нас» было по этим самым «цыганам» я, как вы понимаете, не имел ни малейшего представления. Но, так как изображать из себя жалобно блеющую овечку не было ни малейшего желания, выгнул грудь колесом и, уверенно сверля глазами держиморду, храбро доложил.

– Работаем, товарищ генерал-майор. И, пользуясь случаем, хочу попросить вас организовать санкцию на обыск.

– Неделю назад была у вас санкция. – Мгновенно закипая, почти проревело высокое начальство. И, с натугой встав из кресла, и уперев арбузоподобные кулаки в столешницу, вызверилось на меня. – И что?

«Блядь! Ну, откуда я знаю "что»? – С начинавшей подниматься из глубины души злобой, подумал я. – «Я же, можно сказать, несколько дней назад заново родился»!

Но озвучивать эти крамольные мысли, разумеется, не решился. А, вместо этого, взял на себя риск вызвать ещё одну бурю, и твёрдо но вежливо, произнёс.

– В первый раз, впопыхах, что-то могли и не заметить. – Принялся городить откровенную ахинею я. – Но, при повторном мероприятии, думаю, сможем найти обличающие убийцу улики.

– Будет тебе ордер, Петров. – Хлопнул широкой ладонью по столу генерал-майор. И, с царскими интонациями вершителя судеб, пригрозил. – Но, ежели через неделю ты не предоставишь мне виновного, смело можешь искать работу в народном хозяйстве!

Кстати, спич об этом самом, почему-то считавшемся в местном сообществе пугалом, «хозяйстве» уже несколько раз звучал в стенах начальственного кабинета. Страшный наверное зверь, раз матёрые мужики робко втягигивали буйные головы в плечи и стыдливо прятали глаза, выискивая что-то на полированной столешнице.

Но, так как генерал-майор явно ждал ответа, поднимать этот вопрос я не стал. А, как и положено, «лихому и придурковатому», расправил плечи и бодренько так отрапортовал.

– Так точно, товарищ генерал! Через неделю!

– Вот! – Поняв к потолку указательный палец, неожиданно подобрел свинохряк. И, обращаясь сразу ко всем присутствующим, снова уселся в кресло. – Учитесь у молодняка, как работать надо!

Что тут же вызвало лёгкое брожение в умах, а в мою наглую тушку тут упёрся с добрый десяток недовольных а, в некоторых, как понимаю, особо тяжёлых случаях, даже и ненавидящих взглядов.

– Садись, младшОй. – Барским жестом разрешил жиртрест с большими звёздами на погонах. И, для острастки ещё раз пошевелив бровями, напомнил. – Смотри у меня! Через неделю!

И, так как ответа от меня явно не ожидали, я плюхнулся на стул и снова уставился в окно. Вспоминая вчерашнюю репетицию и последовавший за ней вечер.

Хотя, в общем и целом, надо сказать, что ничего сверх ординарного не произошло. Мы несколько раз прогнали песню про наших замечательных девушек, у которых самые красивые на свете части тела, а так же не предполагающие абсолютно никакой конкуренции органы зрения и слуха.

Потом, с приходом Вадима, немножечко поспорили что и кому петь и каким именно голосом. Микрофонов, кстати, как оказалось, в наличии было лишь три. И Сергей, тут же проявив себя толковым и ответственным лидером, пообещал что, к следующей репетиции каждый участник нашего Вокально-Инструментального Ансамбля будет обеспечен персональным девайсом.

Потом, аккомпанируя себе на электрогитаре я исполнил «Поверь в мечту». И, встав за «Вермону», быстро озвучил клавишную партию. Бас гитарист, ориентируясь на гармонию, начал играть сам. Ну а ритм, он и в Африке ритм. Так что Вадим, за время моего выступления успевший настроить вторую «Музиму», тоже подключился моментально.

При этом взяв на себя третий голос и, как собственно и предполагалось, тут же вписавшись в наш маленький, и обещавший стать дружным, коллектив.

Часов в восемь мы, наконец, завершили репетицию. И, накинув раздобытые Сергеем халаты, оттарабанили музыкальное хозяйство обратно в каморку.

– Мне с квартиры съезжать? – Полюбопытствовал я, когда Оксана, и галантно вызвавшийся проводить её Вадим скрылись из вида.

– Не говори чуши! – Тут же пресёк моё юродствование Сергей. И, тыкая носом в очевидные вещи, напомнил. – Тебе ж ещё всё партитуры записывать. И, не думаю, что в милицейском общежитии имеется в наличии пианино.

– Ну, в какой-нибудь ленинской комнате, наверняка есть. – Просто из мальчишеского упрямства возразил я. И, так как прекрасно понимал, что жить одному в благоустроенной квартире гораздо комфортнее, чем в комнате с ещё несколькими мужиками, хитро добавил. – Но, ежели Вы так настаиваете!..

– Шут гороховый! – Фыркнула слушавшая нашу перепалку Виктория. И, вставая на сторону мужа, подтвердила. – Живи уж. Всё-равно, до вступления в наследство осталось ещё пять месяцев. А, сдавать чужим людям, ещё не ставшей нашей по закону квартиру, может оказаться себе дороже.

«Так, вон оно что»! – С толикой непонятно откуда возникшей неприязни подумал я. – «Оказывается, вы не витающие в облаках и не способные распорядится недвижимостью неумехи. А вполне себе расчётливые и законопослушные граждане»!

И, испытав чувство стыда, вызванное лёгким болевым импульсом, уколовшим мою многострадальную голову, тут же поспешно поблагодарил.

– Спасибо, Виктория! – И, уточняя временнЫе рамки, конкретизировал. – Значит, я не обременю вас до начала сентября?

– Получается да. – Подтвердила супруга Сергея. И, расставляя обе точки над «Ё», с немного виноватым видом развела руками. – Потом, сам понимаешь… Но, пока всё не оформлено должным образом, живи и радуйся.

– Спасибо! – Ещё раз выразил свою искреннюю симпатию я.

И, пожав руку Сергею и, проигнорировав кокетливо повёрнутую для поцелуя щёчку Вики, поспешно сбежал со ступенек. При этом совсем не боясь заблудиться. Так как тот, неведомый и сидящий в моей голове, позаботился о страдающем топологическом кретинизме парне, и отпечатал в моём многострадальном мозгу туристическую карту Свердловска.

С названиями улиц, площадей и скверов и, для удобства пользователей, разлинованную на буквенно-цифроввые квадраты. Хотя, если честно, то подозреваю, что, направляясь по распределению в новый для себя город, просто заранее успел выучить план местности.

А теперь, по мере выздоровления и приходу в норму организма, ко мне просто и потихоньку начинала возвращаться память.

Ждать общественного транспорта я не стал. А, прикинув свои физические возможности, незамысловато совершил сорокаминутную пробежку. К тому же, автобусы и троллейбусы в этот поздний час ходили не так, чтобы очень. И, прикинув что, с учётом времени ожидания «то на то» и выйдет, предпочёл поло житья на собственные силы.

Дома попил чайку с остатками докторской колбасы. И, вымыв посуду а, заодно и руки с мылом, взялся за написание нот. Правда, загоняться как накануне, и сидеть практически до утра, в этот раз не стал. А, занеся в тетрадь пяток песен, решил что, для следующей репетиции этого более чем достаточно.

«Что занадто – то не здрово»! – Как говориться.

К тому же, вряд ли нам выделят время для полноценного концерта. Так что, ко Дню Космонавтики, нужно просто выучить коротенькую – минут на двадцать, – программу и, можно считать, что начало положено. Ну а там, «будем посмотреть».

– Все свободны, товарищи! – Зычным голосом оповестил окончание моральной экзекуции свинохряк. И, напоминая про моё недавнее обещание, произнёс. – Петров, после обеда зайдёшь к моему заму. Думаю, вопрос с постановлением на обыск решится положительно. Так что, скорей всего, заберёшь ордер у его секретарши.

– Так точно, товарищ генерал! – Опуская, явно ненавидимую высоким начальством приставку «майор», снова вытянулся в струнку я. – Есть, зайти после обеда к секретарю вашего заместителя!

– Свободен! – Сделав пренебрежительный жест кистью руки, отпустил меня кабан в форме.

И, дабы в заплывшие жиром и отягощённые единственной извилиной мозги руководства не пришла ещё какая-нибудь блажь, я поспешно пристроился в хвост очереди, спешащей покинуть эту пыточную камеру.

– Ты что, дебил, белены объелся? – Набросился на меня Василий, едва мы оказались за дверью.

– А что, нужно было становиться раком, нашаривая заранее припасённую баночку вазелина? – Огрызнулся я. И, подпустив в голос немного твёрдых и уверенных ноток, оптимистично заявил. – Не дрейфьте, товарищ капитан! Прорвёмся!

– В жопу носом ты уткнёшься. – Злобно прошипел Василий. – Этому подснежнику как минимум два месяца. И зацепок никаких.

– И, давно оттаял? – Чисто для проформы поинтересовался я.

– В середине марта. – Нехотя пробормотал Василий. И, в серцах махнув рукой, выдохнул. – А толку?

– На наркотики проверяли? – Тут же взял быка за рога я? Делали ли анализ крови, а так же исследование корней волос?

– Какие наркотики? – Очумело вылупился на меня старший коллега. – И, вообще, при чём тут волосы?

Странное чувство, что мы общаемся на разных языках и, вообще, находимся в параллельных реальностях, вдруг постигло мою растерянную, и от этого показавшуюся больной, голову. Но, вспомнив основы криминалистики, понял, что действую правильно и усилил напор.

– Обыкновенные, вот какие. – Смело заявил я. – Анаша, она же Марихуана, гашиш, кокаин и всевозможные производные опиатов.

– Да, какие там опиаты? – Устало махнул рукой Василий. – Судмедэксперты, как полагается, сделали вскрытие. Зафиксировали черепно-мозговую травму и отдали тело родственникам.

– А труп, говоришь, в цыганской слободке всплыл? – Ещё раз уточнил я. – Ну, по крайней мере, именно так я понял со слов генерала.

– Возле. – Поправил меня Василий. И, дабы пресечь неизменно последовавший бы поток вопросов, пояснил. – Но, тропинка с той стороны одна. Да и сами чавелы живут несколько обособленно.

– Да? – Толком не понимая, что мне это даёт, переспросил я.

Но, как видно, это было воспринято Василием как сомнение. И он тут же бросился на защиту своей компетентности.

– Борову всё равно! – Воровато оглянувшись, горячё зашептал он. – Ему ж, главное, вовремя наверх доложить об успехах. А в такие подробности он и вникать не собирается!

«Надо же! Угадал с прозвищем»! – Невесело усмехнулся я.

Хотя, в общем и целом, крупные и тучные мужчины, как привило за глаза награждались «кликухами» вроде «боров», «кабан» и «бык». Ну, или, более дружеским и ласковым «бычара». Так что, неудивительно, что, в кавычках «благодарные» подчиненные дали грозному и, успевшему изрядно набить оскомину начальнику, одно из этих, прямо скажем, неуважительных и неблагозвучных прозвищ.

– Ладно, пошли! – Переполненный энтузиазмом, я решительно посмотрел на Василия. – Где, ты говоришь, кабинет зама находится?

– Нахрена тебе сейчас? – Непритворно удивился капитан. – Тебе ж русским языкам сказано было… – Тут он набрал полную грудь воздуха, и назидательно, по слогам и выражением продекламировал. – По-сле О-бе-да!

Глава 8

– Не делай мне мозг, Вася! – Пресёк его иронические инсинуации я. И, давая понять, что настроен очень и, я бы сказал, даже весьма серьёзно, твёрдо взглянул капитану в глаза. – Кабинет⁈

– Да вон, дальше по коридору. – Нехотя информировал меня старший товарищ. – Третий слева.

– Пойдёшь? – Уже заранее предполагая отрицательный ответ, но, просто для того, чтобы не задеть его чувства просьбой подождать в снаружи, полюбопытствовал я.

– Не-а! – Тут же отрицательно помотал головой Василий. И, спеша откреститься от, как он искренне считал, «придурковатой инициативы», назидательно уведомил. – Ты, мелкий, эту кашу заварил – ты её и расхлёбывай!

– Я быстро. – Пообещал я, берясь за ручку нужной мне двери. И, сообразив, что вход без стука могут расценить как неприкрытое хамство, тут же проделал эту незамысловатую но, такую важную в деле человеческих взаимоотношений, манипуляцию.

– Войдете! – Моментально отреагировали изнутри.

После чего я переступил порог и, вежливо поздоровавшись, с секретаршей и, кивнув на двери начальственного кабинета, поинтересовался. – У себя?

– Олег Станиславович занят! – Тут же и с некоторой долей агрессии, отреагировала церберша. Моментально при этом перейдя в моих глазах из разряда всеми уважаемых секретарей в презренную категорию секретуток. – И вообще, нужно заранее записываться!

– У меня сроки. – Самым наглым образом проигнорировав её мышиный писк, заявил я. И, важно подняв указательный палец к потолку, веско добавил. – К тому же, я действую по поручению «самого»!

Не знаю уж, то ли моя несусветная наглость а, может быть, упоминание более высокого чиновника сыграло свою роль. Но, вскакивать из-за стола и заслонять грудью вход в святая-святых, сидящая за столом тётенька не стала. Да, если честно, попросту бы не смогла.

Ибо я был упёрт, как баран и замотивирован, по «самое нимагу».

Начался отсчёт выделенного недельного срока. Мне нужно было получить необходимые бумаги и, дабы сдвинуть дело с мёртвой точки, я был готов на многое. Даже поцеловать эту, явно молодящуюся, тридцати пяти летнюю женщину и, задурив таким образом голову, прорваться с боем.

– Разрешите? – Заходя в кабинет гаркнул я. И, стараясь не обращать внимания на недовольно-недоумевающий взгляд мужика с полковничьими погонами, сходу взял быка за рога. – Мне нужно разрешение на эксгумацию обнаруженного возле цыганской слободки трупа. А так же направление в лабораторию, для проведение анализов на предмет, возможно содержащихся в тканях тела наркотиков.

– Ты что, младшОй, головой ударился? – Отойдя от первого ступора, вытаращился на меня полковник. – Какая эксгумация? Какие, к чертям собачьим, наркотики?

– Для начала самые распространённые. – Отодвигая стул и усаживаясь напротив собеседника, принялся перечислять я. – Гашиш, анаша и все возможные производны опиатов. – И, игнорируя ошарашенный взгляд старшего по званию, закончил. – Не думаю, что в нашей глубинке производят амфетамин. Не говоря уже о такой дорогом, и требующем неимоверных затрат на транспортировку кокаине.

– Уйди с глаз моих. – Видимо, совершенно искренне посчитав меня сумасшедшим, как от назойливой мухи, отмахнулся заместитель начальника главка.

Но, так как прекрасно понимал, что проигрывать в этой битве нельзя, и подчинись я его приказу, с моей дальнейшей карьерой в этом ведомстве можно считать, покончено, я добавил в голос елея и, как можно более убедительнее произнёс. – Вам же нужны показатели? А, в случае моей правоты, одним махом мы, под Вашим руководством, прихлопнем сразу двух зайцев.

– Гх-м… Ты думаешь? – Тут же сместил вектор мыслительной деятельности чиновник в погонах.

И, с сомнением посмотрев на меня и, как видно, что-то прикидывая, на минуту задумался. Правда, не знаю о чём. Хотя, судя по отрешённо-дебильному выражению его лица, просто взвешивал все «про» и «контра», а так же пытался угадать, какие неблагоприятные санкции последуют в случае моей неудачи.

«Ну, не сука ли»? – С весёлой злостью подумал я. – «Ему ж тут, можно сказать, на блюдечке готовое раскрытие преподносят. А он ещё кочевряжится»!

Вслух, как вы понимаете, я благоразумно «промолчал». И изо всех сил старался держать мимические мышцы лица в эдаком, отстранённо-нейтральном положении. Дабы моя кривая и скептическая ухмылка – не дай Создатель! – не повлияла на решение высокого руководства.

Оно, руководство, хоть и представляется подчинённым тупым и самодовольным, но нос по ветру держать умеет. Да и эмпатией и, поистине звериным, чутьём, Высшие Силы их не обидели. А так же таким замечательным свойством ну, или, если хотите, умением, как интуиция. И, ещё ни один начальник не терпит и, само-собой разумеется, не прощает, если его держат за дурака.

В общем, памятуя все эти, старые как мир и, безо всякого сомнения, прописные истины, я сидел, так сказать, «тише воды, ниже травы». И, неимоверными усилиями напрягая все свои морально-волевые качества, старался не отсвечивать.

Наконец, «зам-замыч» вышел из своей задумчивой нирваны и, оторвав взгляд от выкрашенной нейтрально-бежевой краской стены, обратил взор на меня.

– Хорошо Петров. – Разглядывая меня, как какую-то неведомую но, возможно в будущем могущую быть полезной, букашку, резюмировал он. – Заходи, ближе к вечеру. Я постараюсь удовлетворить все твои прихоти. – Он прикусил нижнюю губу и, рассеянно пробарабанив пальцами по столешнице, как мне кажется, больше для себя, пробормотал. – Может быть, из всего этого и выйдет толк.

Поняв, что наш, более чем конструктивный диалог достиг кульминации, я поспешно вскочил со стула и, вытянувшись по стойке смирно, в меру громко поинтересовался.

– Разрешите идти?

– Да, ступай Петров. – Кивком отпустил меня заместитель начальника главка. И, когда я уже повернулся и направился к выходу, возвращая с небес на землю, прошептал. – Толку от вас, молодых, на первых порах немного. Так что, проиграйся пока. А я посмотрю.

Столь «лестная», в кавычках, оценка моих деловых качеств, конечно же, не могла не обидеть. Но, понимая, что сейчас не место и не время выпячивать характер и пытаться что-нибудь доказать, я мужественно промолчал в тряпочку. И, тихонько затворив за собой дверь, оказался в приёмной. Где немедленно был подвергнут «общественному порицанию», высказанному недовольной моим самоуправством секретаршей.